Текст книги "Злоба"

– Люди не остаются здесь надолго, – пояснил Галион, проследив за взглядом Корбана. – У многих есть дела – надо работать в поле, ловить рыбу, ковать железо. Кто-то остается подольше – в основном это дружинники баронов, которые находятся здесь, в крепости.

– А ты? Тебе нужно куда-то идти?

Галион фыркнул.

– Нет, парень. Бренин взял меня в свою дружину. Хороший человек ваш король. Потому мы помогаем, только когда это нужно и когда нас отправляют. Думаю, когда придет время сбора урожая, я буду проводить много времени в полях. Как и мой брат. – Он кивнул в сторону все еще сражающихся воинов. – Но сейчас нам особо нечего делать.

Как раз в это время Тарбен вернулся на Поле, и длинные ноги стремительно несли его в их сторону.

– Как тебе парень? – спросил он, не обращая внимания на Корбана.

– Он неплох. Есть задатки. По крайней мере, с мечом. Парень пришел сюда, уже кое-что зная, как ты и говорил, но он быстро осваивает и новые приемы. Работает головой. Но я не видел, каков он с копьем и луком.

– Для этого еще будет время. Что ж, если ты не против, то можешь взять парня под свое крыло. Сможешь обучить его обращаться с оружием так же хорошо, как это бы сделали другие?

Галион кивнул.

– Отлично. Этот вопрос мы разрешили.

– Куда ты ходил? – спросил Корбан. Тарбен посмотрел на него впервые за весь разговор с Галионом.

– Голос, что ли, наконец прорезался, парень? – Лицо воина на мгновение приобрело обеспокоенное выражение. – Ну, думаю, ничего страшного не случится, если расскажу. Все равно я вот-вот сообщу об этом всем. Умерла Фэйн, жена Эвниса. Я должен объявить всем из его дома, кто находится здесь.

– Когда? – поинтересовался Корбан, думая о том, что буквально недавно Брина говорила ему, что жена Эвниса чувствует себя неплохо.

– Сегодня. Есть и другие новости, которые тоже нужно рассказать. Не столь грустные. Скоро будет охота. Предвосхищая твой вопрос – через пять дней.

Глава 24. Верадис

Верадис ехал вдоль берега реки и смотрел отсутствующим взглядом на воду, что бурлила и пенилась, оббегая огромные серые валуны. Не так давно по этому же самому маршруту, но в обратном направлении, они с Крелисом конвоировали пленного вин-талунского пирата.

Это казалось событием из давнего прошлого. Верадис уехал из Рипы, чтобы найти свое место в мире, а теперь он возвращался домой, сопровождая принца Тенебрала. Даже больше – Натаир провозгласил его первым мечом и главнокомандующим своей постепенно растущей дружины. Верадис подозревал, что повышение связано прежде всего с его смертельной выходкой – прыжком сквозь стену огня. Но, помимо этого, ему не было равных на ристалище – за исключением, конечно же, Арматуса, оружейного наставника. Какой бы ни была причина, в глубине души Верадис ощущал прилив гордости. Он с нетерпением ждал воссоединения с Крелисом, хоть и знал, что тот наверняка сломает ему хребет своими крепкими объятиями. Даже встреча с Эктором, старшим братом, не казалась чем-то неприятным.

Но больше всего не терпелось Верадису увидеть отца, взглянуть ему в лицо. Не из-за того, что он сильно его любил, но потому, что чувствовал: он наконец добился чего-то, от чего отцу уже никак не отмахнуться.

– Она красивая?

Верадис встрепенулся и понял, что подле него едет Натаир.

– Ты улыбался. Думал о девушке, что ждет тебя дома и которую ты скоро увидишь?

– Нет, милорд, – покачал головой Верадис.

– Мне казалось, я тебе говорил не называть меня «милордом».

Верадис печально улыбнулся.

– Привычка. Мы уже подъезжаем к моему дому, а там я с самого детства называл отца «милордом».

Натаир удивленно поднял бровь.

– То есть по возвращении тебя не ждут женские объятия?

– Нет.

– Удивляешь ты меня, Верадис…

Тот усмехнулся.

– Мне нравятся женщины – просто в их обществе мне всегда неловко. Была одна девушка, Элизия, дочь управляющего конюшен…

– Ага! Все-таки я был прав, – прищелкнул пальцами Натаир.

– Нет, из этого ничего не вышло. Она всегда говорила об одном, но подразумевала что-то другое. Это сбивало с толку. Уж лучше меч и противник, с которым просто берешь и дерешься, чем вот это все.

Натаир рассмеялся.

– Ты, может быть, и один из лучших бойцов во всем Тенебрале, друг мой, но тебе еще многое предстоит узнать.

– Наверное, – смутился Верадис. – А что насчет тебя, Натаир? – торопливо спросил он, пытаясь увильнуть от неприятного разговора.

– Ага, ответный удар! Нет. Никаких женщин. По крайней мере, не сейчас. Слишком многого нужно добиться. Для всего остального просто нет времени.

Позади них ехали два десятка воинов из быстрорастущей дружины Натаира, каждый из которых был выбран лично принцем. Воды Афроса стремительно бежали вперед, где река раздавалась вширь и, насквозь прорезая лесную чащу, продолжала свой путь к побережью. Лес уходил вдаль за горизонт, и Верадис знал, хоть пока и не видел, что по ту сторону зеленого моря находится его дом. Взглянув на стену деревьев, Верадис почувствовал странный трепет. Страх? Но ощущение схлынуло так же мгновенно, как появилось.

Многие боялись войти в лес, над которым вдали возвышался ломаный силуэт останков Балары – великаньей крепости, построенной на пустом холме к северу от леса. Похожие руины, покинутые великанами после их поражения, были разбросаны по всем Землям Изгнанников. Часть из них, как, например, Джеролин, обжили люди, но большинство так и осталось пустовать, потому что человек предпочитал постройки из дерева и соломы. Среди живущих в окрестностях развалин передавались из уст в уста всевозможные истории о великаньей твердыне – одна другой страшнее, но Верадис никогда не боялся заходить в самую гущу леса, так как вырос на его окраине. Он любил проводить время среди деревьев и привык к этому, часто ходя с Крелисом на охоту.

Внезапно из крон деревьев на противоположном берегу реки вылетела, каркая, стайка ворон. Верадис вздрогнул, снова ощущая знакомый мимолетный трепет внизу живота. Он долго вглядывался в поросль, состоящую в основном из ивняка и ольхи, но затем встрепенулся.

«Страшишься одной лишь мысли о возвращении домой».

Верадис фыркнул, злясь на самого себя, и перевел взгляд обратно на дорогу перед собой.

Этой ночью они разбили лагерь в лесу рядом с рекой, чьи черные воды сияли в свете луны. Временами Верадис мог разглядеть полуразрушенную башню Балары, неровный силуэт которой вырисовывался сквозь покачивающиеся верхушки деревьев.

Он топнул ногой в попытке стряхнуть с себя сон. Где-то рядом с ним тихо заржала лошадь, раздался треск полена в угасающем костре. Верадис тихо обходил периметр лагеря, где деревья более не преграждали лесную дорогу, идущую бок о бок с рекой.

Неожиданно его внимание привлек шум, и воин осторожно направился в сторону источника, лавируя между спящими людьми, пока не оказался рядом с Натаиром.

Принц бормотал во сне, у него подергивались руки и ноги. Верадис присел, чтобы лучше слышать, что́ говорит Натаир.

На лице принца выступил пот, его веки задрожали, а затем он вдруг распахнул глаза и схватил Верадиса за горло. Юноша попытался разжать пальцы, что жесткой хваткой впивались в его плоть, но Натаир держал крепко. Он широко распахнул, даже слегка выпучил глаза и уставился на Верадиса диким взглядом, словно загнанный в угол зверь. Воин на мгновение ощутил прилив смятения – в груди начало жечь от нехватки воздуха, – но тут взор Натаира прояснился. Он ослабил хватку и откинулся на спину.

– Прошу меня простить, – пробормотал Натаир, вытирая пот с лица.

Верадис растер шею.

– Дурной сон?

– Да. – Натаир присел.

– Ты говорил во сне.

Принц сощурил глаза.

– И что я говорил? Ты услышал, что я сказал?

– Нет, не совсем. Что-то насчет «поиска», кажется. А еще что-то похожее на «котел». Не уверен, что расслышал правильно.

Натаир смерил Верадиса взглядом и пожал плечами.

– Я вижу сны, Верадис. Тревожные сны. Часто один и тот же. – Принц неуверенно улыбнулся. – Он мне снится с давних пор – в разных видах, но суть все та же. И в последнее время этот сон становится все более навязчив.

Верадис переступил через затухающий костер к греющемуся подле него кувшину с вином. Воин отхлебнул немного теплого напитка сам, успокаивая горло, и протянул сосуд Натаиру, который жадно на него набросился.

– Что тебе снится? – поинтересовался Верадис.

Натаир огляделся, убедился, что никто не подслушивает, и тихо поведал:

– Я слышу голос, который просит меня о помощи. Иногда вижу тень чьего-то лица. Лицо, кажется, благородное, но всегда разное, и его никогда отчетливо не видно. А вот голос всегда один и тот же. Шепот, который заполняет своим звуком все вокруг.

– Что же он говорит?

– Всегда одно и то же. Он что-то ищет, ищет и просит меня о помощи. Найти какой-то котел… нет, котел вполне определенный, но я не знаю, почему это так важно. – Он глубоко вздохнул.

И тут Верадис кое-что вспомнил.

– Разве Мейкал не упоминал что-то о котле на совете у твоего отца?

– Да, упоминал. Хотя, когда я его об этом спросил, он ответил, что ничего более не знает. И я не знаю. Но голос становится все настойчивее.

– Ты рассказывал об этом кому-либо еще?

– Нет, ты первый. Это не дело, если люди начнут думать, будто принц Тенебрала тронулся умом. – Натаир протер глаза. – А ты… ты думаешь, что я сумасшедший?

– Еще несколько лун назад – возможно, подумал бы, – улыбнулся Верадис. – А теперь, со всеми этими разговорами про богов, демонов, плачущие камни и войну, равной которой еще не бывало… – он фыркнул, – сны и странные голоса кажутся вполне обыденной вещью.

Хоть он и улыбался, но внутри и в самом деле ощущал тревогу. Верадис не верил, что Натаир повредился умом, он и сам страдал от довольно неприятных снов: в них ему обычно являлась его умершая мать, которой он никогда в глаза не видел. А иногда он даже слышал голоса. Их он всегда приписывал совести, но, может быть, дело было не только в ней одной…

Натаир улыбнулся и выпил еще вина.

– Это что-то да значит, – сказал он. – Что-то важное.

Некоторое время они сидели в тишине, передавая друг другу глиняный кувшин с вином. Ночную тьму наполняли жужжание и стрекот насекомых да шепот ветра, что колыхал ветви деревьев высоко над их головами.

– Можем спросить моего брата Эктора, – предложил Верадис спустя время. – Он увлекается книгами как никто другой и многое знает.

– Нет, – резко ответил Натаир. – Я не буду ни с кем об этом разговаривать.

– Нам и не обязательно выкладывать ему все до капли. Мы только спросим, знает ли он что-нибудь об этом котле. Он очень образован. Высокомерный, иногда язвительный, но образованный. К тому же башня Рипы ведет свою историю еще со времен великанов и в ней хранится множество древних рукописей. Думаю, Эктор прочел их все до единой. Если кто-нибудь и может помочь, так это мой брат.

– Возможно, – согласился Натаир, погрузившись в раздумья. – Дай мне подумать об этом при свете дня.

Верадис поднялся на ноги, а Натаир лег обратно на землю. Возвращаясь к краю лагеря, воин пристально смотрел во тьму; сонливость как рукой сняло.

* * *

Как только дорога вышла из леса в поля, покрытые пышной и сочной травой, что мягко, словно море, колыхалась под дуновением легкого бриза, отряд увидел перед собой Рипу. Это был город с деревянными домами и соломенными крышами, которые простирались до самой крепости, что разрослась до огромных размеров на дарах моря и леса.

Высоко в небе светило солнце, стоял теплый день. По латам Верадиса из вываренной кожи черного цвета, украшенным серебряным орлом, стекал пот. Он ехал рядом с Натаиром во главе их маленькой колонны. Женщины стирали одежду в реке, а вокруг них бегали и брызгались дети – все они в одночасье замерли и уставились на проезжающих мимо воинов. Верадис глубоко вздохнул от накрывших его воспоминаний о звуках и запахах родного дома: криках чаек, соленом привкусе во рту, рыбе, разложенной на множестве коптилен, что сопровождали реку на ее пути к бухте. Рипа представляла собой деревянную крепость, что разрослась вокруг каменной башни, построенной великанами много веков назад для предупреждения атак с моря. Она была превосходным местом для охраны побережья от нападений Вин-Талуна, потому как с верхушки башни отлично просматривались море и побережье на несколько лиг вокруг. Верадис помнил выражение лица отца, когда Крелис рассказал ему о замыслах Вин-Талуна после поимки пленника, гордость за своего первенца, что раскрыл столь серьезный заговор против их земель. Парень почувствовал укол ревности, но тут же его переборол. Ему было стыдно. Крелис заслуживал того преклонения, которым одаривал его отец.

Его взгляд скользнул по порту и резко остановился на ни с чем не сравнимом силуэте вин-талунской галеры, пришвартованной рядом с другими кораблями. Ее форма была низкой и обтекаемой, и она выделялась словно волк среди ничего не подозревающих овец. Верадис уже был готов вытащить меч и развернуть коня, но тут осознал, что делает. Несмотря на то, что король Аквилус вроде как заключил мир с вин-талунцами – они приплывали торговать в Джеролин, и Натаир уже выезжал их встречать, – все равно странно было видеть, как они невозбранно прогуливаются по Тенебралу, и еще страннее наблюдать один из их кораблей пришвартовавшимся здесь, в Рипе, где Вин-Талун всегда считался врагом.

В конце концов они въехали в тесный двор перед дверьми, ведущими в деревянный дворец. Верадис спрыгнул с коня и улыбнулся, глядя на собравшихся людей, среди которых он видел много знакомых лиц. Вперед вышел худой костлявый мужчина. Это был Албен, его оружейный наставник. Верадис подбежал к нему и обнял. Когда он наконец отпустил его и сделал шаг назад, воин увидел, что лицо мужчины расплылось в широкой улыбке, от которой в уголках глаз и рта появилось множество морщинок.

– Добро пожаловать домой, Верадис бен Ламар, – промолвил он торжественным тоном, осматривая юношу с головы до ног. – Думаю, тебе есть о чем мне рассказать.

– Рад встрече, Албен. Да, мне есть что рассказать, но позже. – Он сделал шаг в сторону, чтобы оружейный наставник увидел Натаира, и громко произнес: – Я был послан вместе с Натаиром, принцем Тенебрала, чтобы передать отцу последние известия от короля. Где он, Албен?

– Твой отец внутри, ждет вас, – ответил седовласый ратник и указал на двери, ведущие в деревянный дворец. – Приветствую вас, Натаир, принц Тенебрала. Ламар, барон Рипы и хранитель бухты, принимает вас в гости.

– Благодарю, – тепло улыбнулся Натаир.

– Милорд приказал мне отправить вас к нему как можно скорее. Вас и вашего первого меча. – Албен мельком взглянул на Верадиса, и тот почувствовал, что от этих слов по груди разливается тепло от гордости.

«Он знает. И отец наверняка тоже».

В сопровождении Албена они поднялись по лестнице и оказались в круглой комнате, где двое мужчин сосредоточенно изучали огромный свиток. Затем Ламар, лорд Рипы, поднял взгляд. Даже несмотря на старческую сутулость, он был человеком немаленького роста. Возраст все же взял свое, чего раньше Верадис никогда не замечал. Кожа на лице отца походила на бумагу и местами свисала, словно подтаявший воск, и, хотя он по-прежнему был широк в плечах, руки его выглядели костлявыми и немощными, будто могли сломаться от одного-единственного дуновения ветра. Но глаза его все еще оставались ясны, а взгляд – острым как у сокола, как и помнил Верадис.

Рядом с его отцом стоял худой мужчина, гораздо моложе, с бледным лицом и темными засаленными волосами, что клочьями свисали с его головы. Это был Эктор, его брат. Он следил за тем, как Верадис и Натаир заходят в помещение, словно ребенок, наблюдающий за насекомыми, которых поймал в прозрачную склянку.

Верадис застыл на месте, пригвожденный тяжелым взглядом отца, но затем, опомнившись, подошел к нему и преклонил колено.

– Милорд.

– Поднимись, – разнесся гулким эхом по комнате голос Ламара. По крайней мере, эта его черта оказалась неподвластной времени.

– Приветствую вас, Ваше Высочество, – сказал стареющий лорд.

– Лорд Ламар, – произнес Натаир, – мой отец передает свои приветствия. Также он приказал мне сообщить тебе о недавних событиях, произошедших в Джеролине. О совете и о том, какие были приняты решения. – Он перевел взгляд с Ламара на Эктора, который не моргая уставился на него в ответ, и неловко поклонился.

Из-за двери донесся звук тяжелых шагов, становясь все громче и громче. Внезапно дверь в комнату резко распахнулась, и в проеме, заполняя его целиком своим огромным телом, показался мужчина, который устремился к Верадису и заключил его в крепкие объятия.

– От… пу… сти… меня, Крелис! – прохрипел Верадис, чувствуя, как хрустят кости в спине.

– И я рад тебя видеть, – усмехнулся Крелис, оглядывая брата с ног до головы.

– Видишь, отец, мой младший брат изменился. Тебе уже сломали нос – отлично! – Он провел пальцем по своему видавшему виды носу. – Я столько всего о тебе слышал! Сражение с великанами? Это правда?

– Да, – пробормотал Верадис, мельком взглянув на отца.

– Даже более того, – сказал Натаир. – Он прыгнул через стену огня и единолично бился с великаном, чтобы меня спасти. Последовал за мной туда, куда не осмелился пойти никто другой.

Крелис снова заключил его в объятия.

– Я так и знал, братишка! Ты лучший из нас. Тебе судьбой предначертано творить великие дела. – Он опустил Верадиса на землю. Лицо его расплылось в широкой улыбке, которая прорезалась сквозь густую бороду, а на глаза навернулись слезы. – Но до сих пор не можешь отрастить даже самую захудалую бороденку. – Крелис подмигнул брату, дернув его за хилые бакенбарды, которые тот отпустил за время их путешествия на юг.

– Довольно глупостей, Крелис, – отрезал Ламар. – Принц Натаир принес нам вести из Джеролина. Но все же, Натаир, если вы не приехали сообщить мне о скором вторжении и о том, что я должен прямо сейчас собрать войско, то я хотел бы, чтобы вы сперва отдохнули и смыли с себя дорожную пыль. Отужинайте с нами сегодня вечером, а затем поведаете нам свои новости.

– С удовольствием так и сделаю.

– Отлично. Албен проводит вас в ваши покои.

Верадис повернулся, чтобы проследовать за Натаиром, но тут же остановился и обратился к отцу:

– Мне стоит ждать встречи с вами, милорд?

Ламар нахмурился:

– Возможно, завтра утром.

Верадис кивнул, стараясь не показать, как сильно его задели слова отца, и двинулся вниз по башенной лестнице вслед за отдаляющимся эхом шагов Натаира.

Остаток дня пролетел незаметно, с ратниками и лошадьми все было в порядке, поэтому Верадис и Албен взяли мех с вином, пару глиняных кубков и сели на ступенях, ведущих в зал, наслаждаясь жарким солнцем.

– Джеролин пошел тебе на пользу, юный сокол, – сказал Албен. Так он называл Верадиса, сколько тот себя помнил. Албен был оружейным наставником всех детей Ламара, и с ним старый мечник занимался с тех пор, как Верадис едва доставал ему до пояса. Юноша тем временем потягивал вино, глядя на стены крепости.

– Ты уехал в Джеролин неопытным воином, а вернулся командиром. Это очевидно.

Верадис фыркнул.

– Наш командир – Натаир. А мы последуем за ним хоть на край света. Он замечательный человек.

– Я уверен, что так оно и есть, но это мало что меняет. Слова Натаира, сказанные им только что…

– Да.

– Ты оказываешь нам честь, Верадис, – всей Рипе. Я тобой горжусь.

Верадис снова фыркнул.

– А как же мой отец? Не очень похоже, чтобы он мной гордился.

– Посмотри вокруг. Твой отец управляет всем, что ты здесь видишь. У него много забот.

– Это, конечно, так, но все же он мой отец. – Верадис покачал головой. – Не стоит ждать многого – тогда и не будет разочарования.

– Ты знаешь, как сильно ты напоминаешь ему свою мать, – вздохнул Албен. – Из всех своих братьев ты больше всего на нее похож.

– А ведь я же ее и погубил, – прошептал Верадис. – Вот почему он даже взглянуть на меня не может.

Албен цокнул языком.

– Ламар любил твою мать. Очень сильно. Когда твоя любовь столь сильна, любое напоминание о ней причиняет боль. Но это не означает, что он тебя не любит.

Верадис хмыкнул.

– Я-то тебя еще ребенком помню – вот таким, мне по колено. Ты всегда был тихим и задумчивым.

– Ты путаешь меня с Эктором.

Албен отпил из своего кубка.

– Нет, не думаю. Помнишь день, когда ты пошел за Крелисом во время одной из его тайных вылазок в лес? Он даже и не подозревал, что ты следуешь за ним, пока не провалился в какую-то лисью нору и не сломал ногу.

– Кое-что припоминаю, но, по правде говоря, далеко не всё.

– Что ж, это неудивительно. Тебе тогда было не более пяти зим. Ты остался той ночью в лесу, отказываясь отходить от брата, чтобы его не украли духи великанов. С рассветом ты вернулся в крепость. Твой отец чуть с ума не сошел от беспокойства. Он схватил тебя, обнял – и, казалось, никогда не отпустит. Когда Крелис ему сказал, что ты сам решил остаться в лесу той ночью, думая, что ты его защищаешь, глаза твоего отца светились гордостью. Тот же самый взгляд в его глазах я видел, когда до нас дошла новость, что ты стал первым мечом Натаира.

– То есть он знает?

– Да. Уже давно.

Верадис провел рукой по лицу и вздохнул.

– Я не узнаю человека, о котором ты говоришь, Албен. Я часто видел, как он смотрит на Крелиса тем самым взглядом, который ты описал. Но на меня – никогда. – Он пожал плечами. – Но, возможно, все дело в твоем возрасте. Возможно, рассудок тебя покидает.

Быстрым, словно бросок змеи, движением руки Албен отвесил ему подзатыльник, и оба засмеялись.

– Иногда сложнее всего разглядеть то, что находится прямо перед твоим носом, – тихо произнес Албен.

– Кое-что никогда не меняется. Ты по-прежнему говоришь загадками.