Электронная библиотека » Джон Вердон » » онлайн чтение - страница 8

Текст книги "Волчье озеро"


  • Текст добавлен: 26 декабря 2020, 19:53


Автор книги: Джон Вердон


Жанр: Триллеры, Боевики


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Шрифт:
- 100% +
Глава 18

Когда они вышли из шале и направились к машине, чтобы вернуться в гостиницу, вой, отдаленный и заунывный, казалось, раздавался отовсюду – с Кладбищенского кряжа, из дремучего леса за домом Ричарда и даже над темной поверхностью озера.

А потом он слился с ветром.

Пока они ехали обратно, Гурни вспомнил, как сердито Мадлен реагировала на замечания Хэммонда. Он был немного раздражен тем, что она влезла в их с Хэммондом разговор. Впрочем, нужно было признать, что ее манера общения вызвала ряд откровенных ответов. Но ведь могло получиться и иначе. Он мог окончательно замкнуться.

– Ты была довольно агрессивна.

– Да?

– У тебя было выражение лица, словно ты думаешь, что он врет.

– А я так и думаю.

– Ты уверена, что он говорит неправду?

– Уверена. Так же, как и ты уверен, что он не врет.

– В смысле?

– Его рентгеновский взгляд, когда дело касается других. Но в качестве расплаты за это он лишен способности понимать собственные мотивы? Как кстати! Отличный способ уйти от ответов. Вопрос: Ричард, зачем вы так поступили? Ответ: божечки, а я и не знаю. Я гений, но понятия не имею, почему поступаю так, как поступаю. Как ты не видишь, он просто водит тебя за нос.

– Как?

– Расписывая все эти “возможные” причины отсутствия адвоката, он пытался убедить тебя, что понятия не имеет, какая из них является истинной.

– Ни в чем он меня не убедил. Ты же знаешь, я открыт для любых теорий.

– А ты заметил, что наиболее вероятную причину он не упомянул?

– Какую это?

– А то, что толковый юрист, копающийся в этом деле, может узнать что-нибудь такое, что Ричард скрывает. Вполне возможно, что эти смерти – всего лишь верхушка айсберга.

– Господи, Мэдди, всякое возможно. Но я все равно не понимаю, как он водит меня за нос.

– Почему ты защищаешь его?

– Каким образом я его защищаю?

– Что бы я ни сказала, ты его оправдываешь. Ты веришь всему, что он говорит.

– Я ничему не верю. Я детектив по расследованию убийств, а не наивный идиот.

– Его блестящий ум еще ни о чем не говорит.

Гурни потерял дар речи. У него было ощущение, что неприязнь Мадлен к Ричарду была следствием ее уязвимости, а не объективной оценки фактов.

А вдруг она права? Что если она увидела что-то, чего он не заметил? Вдруг его предполагаемая объективность в конце концов дала сбой?

В напряженном молчании они вернулись в свой номер. Мадлен пошла наполнять ванну.

Гурни вошел вслед за ней.

– Ты же уже принимала ванну часа три назад…

– А что, есть какие-то ограничения, сколько раз мне можно принимать ванну?

– Мэдди, что, черт возьми, происходит? С тех пор как мы решили приехать сюда, ты сильно нервничаешь. Может быть, нам стоит обсудить, что тебя так беспокоит?

– Прости. Я просто… Мне не по себе.

Она закрыла дверь в ванную.

Все это было непривычно и вызывало у него беспокойство. У Мадлен – какие-то тайны. Она прячется за закрытой дверью. Гурни уселся на диван. Через несколько минут он заметил, что огонь в камине догорел. Лишь несколько небольших углей тускло алели среди золы. Он хотел было подбросить дров, чтобы в комнате стало теплее, но потом решил, что нужно лечь спать. У него был тяжелый день, и завтрашний обещал быть не легче.

Мысли о завтрашнем дне напомнили ему о звонке Холденфилд, который он перевел на голосовую почту. Он достал телефон и прослушал сообщение.

“Здравствуй, Дэвид, это Ребекка. Мне в расписание внесли дополнительные занятия, поэтому завтра я буду занята весь день. Но у меня есть предложение. Завтрак. Тебе необязательно мне перезванивать, завтра в восемь утра я в любом случае буду в ресторане гостиницы «Колд-Брук». Так что приезжай, если сможешь. Можешь приехать и раньше, если тебе так удобнее. Я встану в пять и буду работать над статьей, которую уже должна была закончить, у себя в номере. Хорошо? Ужасно хочу узнать подробности о деле Хэммонда. Осторожнее на дорогах. Надеюсь завтра тебя увидеть”.

Несмотря на то что время встречи было весьма необычным, план был вполне осуществим. Он вспомнил, что в предыдущем сообщении она упоминала, что от Волчьего озера до Платсберга всего лишь сорок километров. Даже в плохую погоду дорога туда займет не больше часа плюс около часа на встречу с Ребеккой. Итого, три часа максимум. Если выехать в семь, он вернется не позже десяти. Гурни закрыл глаза и мысленно начал составлять список вопросов для Ребекки – про гипноз, скандальную репутацию Хэммонда и про сон Хорана.

Через несколько минут, совершенно обессиленный, он уснул.

Вскоре, как и всегда, когда он засыпал сидя, ему стало неудобно и он проснулся, и вместе с ним проснулись все его тревоги. Он открыл глаза, проверил время на телефоне и обнаружил, что спал почти целый час. Он собрался было проверить, в ванной ли Мадлен, когда увидел, что она стоит у окна. На ней был белый гостиничный халат.

– Погаси свет, – проговорила она, не глядя на него.

Он выключил лампы и тоже подошел к окну.

Буря прошла, и густая облачность сменилась на мозаику рваных облаков, проплывающих мимо круглого лица полной луны. Он проследил за взглядом Мадлен, чтобы узнать, зачем она подозвала его к окну. И тотчас увидел.

Луна неспешно выглянула из-за облака, и создалось полное впечатление театрального освещения, озарившего пейзаж, словно темную сцену. На сцене этой господствовал зловещий гигантский Клык Дьявола – его зазубренные края эффектно выделялись на фоне неба. Но затем другое облако спрятало луну, свет померк, и Клык Дьявола исчез во мраке ночи.

Гурни отвернулся от окна, а Мадлен продолжала всматриваться в темноту.

– Я раньше сюда приезжала.

Она так тихо это произнесла, что Гурни не уверен был, верно ли он ее расслышал.

– Ты приезжала сюда? Когда?

– На рождественские каникулы. Я когда-то тебе рассказывала.

В памяти что-то зашевелилось. Когда они только поженились, она ему что-то рассказывала. О том, как, будучи школьницей, проводила рождественские праздники с пожилыми родственниками на севере штата.

– С какими-то дальними родственниками, кажется, дядей и тетей, да?

– С дядей Джорджем и тетушкой Морин, – рассеянно ответила Мадлен, все еще глядя на Клык Дьявола. Луна снова показалась из-за облака, и серебристый свет озарил острую вершину.

– Ты об этом не особо рассказывала.

Она не ответила.

– Мэдди?

– Однажды зимой здесь произошла трагедия. Местный парень. Утонул.

– На этом озере?

– Нет, на другом.

– И что?

Мадлен покачала головой.

Гурни молчаливо ждал, что она продолжит.

Но в итоге она лишь сказала:

– Мне нужно поспать.


– Дэвид! – В шепоте Мадлен слышалось ужасное напряжение, и Гурни мгновенно проснулся. – В гостиной кто-то есть.

– Где? – прошептал он, вычисляя по памяти, сколько шагов и в какую примерно сторону нужно было сделать, чтобы добраться до сумки, в которой лежала его “беретта”.

– Я видела, как что-то прошмыгнуло мимо окна. Может, летучая мышь залетела в комнату?

– Ты видела, как что-то пролетело?

– Кажется, да.

Он потянулся к лампе на прикроватном столике. Нажал на выключатель, и ничего. Снова нажал. Опять ничего.

– Ты сможешь дотянуться до лампы с твоей стороны?

Он услышал, как она нажимает на выключатель.

На ощупь он стал искать на прикроватном столике свой телефон. Найдя его, он проверил значок сигнала сети. Сигнала не было, значит, вышка сотовой связи не работала: должно быть, случился перебой в подаче электроэнергии.

В алькове было слишком темно, ничего не разглядеть, но бледный луч лунного света слабо освещал ту часть гостиной, которая была видна через широкую арку. Гурни неподвижно лежал, стараясь в темноте уловить хоть какое-то движение. Он ничего не увидел и ничего не услышал. Прошло несколько минут, а электричества все не было.

Внезапно тишина нарушилась медленным скрипом в потолке.

Мадлен вцепилась ему в руку.

Какое-то время они вместе вслушивались в тишину.

Внезапно маленькая тень пронеслась мимо окна в гостиной, заставив Мадлен вскрикнуть.

– Это просто летучая мышь, – успокоил ее Гурни, когда она еще крепче вонзила в него пальцы. – Я открою балкон и выпущу ее.

Вдруг они снова услышали скрип в потолке – словно кто-то осторожно наступил на хлипкую половицу.

– Там кто-то есть, – прошептала Мадлен.

Вызвав в памяти образ дома, он представил себе два этажа – они находились на втором – и мансарду. Он подумал, что вряд ли в мансарде есть комнаты для гостей. Пока он размышлял об этом, прямо над ними раздался скребущий звук.

Затем снова настала тишина. Они долго прислушивались, но слышен был только гул ветра за балконной дверью.

Что такого в этом месте, размышлял Гурни, отчего чей-то медленный шаг, если это, конечно, был шаг, вызывает такое волнение? Может быть, неуютное ощущение возникает из-за отсутствия электричества? Безусловно, при свете дня или даже лампы подобный звук не произвел бы такого эффекта.

Мадлен снова прошептала:

– Как ты думаешь, кто это?

– Возможно, никого. Вполне вероятно, что просто дерево сжимается при падении температуры.

Она снова вспомнила про летучую мышь:

– Она что, правда вылетит, если ты откроешь дверь?

– Думаю, да.

Она отпустила его руку. Он выскользнул из кровати, на ощупь дошел до балконной двери и открыл ее. Он прикинул, что из-за холодного фронта, унесшего ледяной дождь, температура, должно быть, понизилась как минимум на пятнадцать градусов. Если летучая мышь быстро не вылетит, комната вскоре промерзнет.

Гурни пришло в голову, что, если зажечь огонь в камине, станет теплее, светлее и спокойнее.

Он на ощупь двинулся в сторону камина. В футболке и шортах было совсем холодно, он остановился около стула, где лежала его одежда, и надел штаны и рубашку. Повернувшись в сторону камина, он услышал какой-то звук в коридоре. Он замер и прислушался. Через несколько секунд звук повторился.

Гурни достал из сумки пистолет. Он не мог отделаться от чувства, что под воздействием пугающей обстановки перегибает палку в отсутствие реальной угрозы.

– Что там? – шепнула Мадлен из алькова.

– Просто кто-то ходит по коридору.

Негромкий удар раздался со стороны коридора.

Гурни снял “беретту” с предохранителя и направился к двери. Лунный свет освещал только часть комнаты, возле окон. А в этой половине комнаты было темно, хоть глаз выколи.

Снова раздался удар, сильнее первого – приглушенный толчок, словно кто-то принялся таранить дверь коленом или каким-то тупым предметом.

Гурни встал сбоку от двери, открыл дверной засов и, замерев, прислушался. Он уловил звук чьего-то дыхания, а может быть, просто дуновение воздуха из щели под дверью.

Он схватился за ручку. С осторожностью до конца повернул ее, встал поустойчивее, проверил правильность хватки… и резко открыл дверь.

Глава 19

Жутковатое зрелище потрясло его.

Причудливо освещенное лицо, казалось, было подвешено в темноте коридора, искаженное удлиненными тенями, в свете небольшого желтого огонька.

Лихорадочно соображая, что же перед ним, он понял, что огонек был в керосиновой лампе, которую держала грязная рука с потрескавшимися ногтями, а желтого цвета лицо, под странным углом освещаемое лампой, он уже видел раньше – на краю дороги, когда его машина застряла в кювете. Шапка из свалявшейся шерсти подтвердила его догадку.

– Дерево упало, – сказал Барлоу Тарр.

– Да… И?

– Сломало электрику.

– Генераторы отключились?

– Ну.

Гурни опустил ствол.

– И вы пришли нас предупредить?

– Берегитесь.

– Чего?

– Здесь зло.

– Какое зло?

– Зло, что всех их убило.

– Расскажите мне про зло.

– Ястреб знает. Ястреб на солнце, ястреб при луне.

– Что ястреб знает?

Когда Гурни задавал последний вопрос, Тарр уже отступал от дверного проема, прикручивая фитиль до тех пор, пока огонек не погас.

И он исчез в темном коридоре.

Гурни окликнул его:

– Барлоу! Барлоу!

Ответа не последовало. Слышался звук, исходивший из открытой балконной двери на другом конце комнаты. Порывы ветра, сотрясавшего деревья.


После этого происшествия казалось, что вряд ли у них получится заснуть.

Уверяя себя, что летучая мышь наверняка уже вылетела, Гурни закрыл балконную дверь. Потом развел огонь, и они с Мадлен устроились на диване перед камином.

Обсудив цель визита Тарра, они сошлись на том, что ясно было лишь одно: он пытался предупредить их, что Волчье озеро – опасное место. А его пугающие бредни могли означать все что угодно, а то и вовсе ничего.

Наконец оба замолчали, разморенные жаром, исходящим от камина.

Через некоторое время Гурни вернулся к мысли о связи Мадлен с этим местом.

Он повернулся к ней и тихо спросил:

– Не спишь?

Ее глаза были закрыты, но она покачала головой.

– Сколько тебе было лет, когда ты приезжала сюда, к дяде и тете?

Она открыла глаза и уставилась в огонь.

– Я была подростком. – Она помедлила. – Так странно думать, что это была я.

– Ты была какой-то другой… тогда?

– Совершенно. – Она моргнула, откашлялась и оглядела комнату. Ее взгляд упал на керосиновую лампу, стоявшую на маленьком столике возле Гурни. – Это что?

– Лампа?

– Гравировка на основании.

Гурни пригляделся повнимательнее. Зажигая лампу, он не заметил, что внизу, на стеклянной основе, была изящно выгравирована фигурка зверя, скорчившегося, словно готового напасть на смотревшего. Его зубы были оскалены.

– Судя по всему, это волк, – сказал Гурни.

Передернувшись, Мадлен ответила:

– Слишком много волков.

– Так это же местная тематика.

– И часть кошмаров, от которых погибли те люди.

– Они погибли не от кошмаров. Такого не бывает.

– Нет? Так что же тогда случилось?

– Пока что не знаю.

– Значит, ты не знаешь, погубили ли их кошмары.

Он был убежден, что сны не убивают людей, но точно так же он был уверен, что совершенно бесполезно пытаться убедить в этом Мадлен. Только одна мысль крутилась у него в голове: все это не имеет ровно никакого смысла.


Из-за столь неспокойной обстановки Гурни, загипнотизированный огнем, совершенно потерял счет времени и не знал, сколько они просидели на диване. Вопрос Мадлен вернул его к действительности.

– Во сколько ты выезжаешь в Платсберг?

– А кто сказал, что я еду в Платсберг?

– Разве не об этом говорила Ребекка?

Он вспомнил, как слушал сообщение Ребекки, пока Мадлен была в ванной.

– Ты что, слышала?

– Если не хочешь, чтобы другие слушали твои сообщения, делай звук потише.

Гурни замялся.

– Она предложила встретиться. Она там преподает.

Мадлен вопросительно молчала, поглядывая на Гурни.

Он пожал плечами:

– Я еще не решил.

– Не решил, поедешь ли? Или во сколько поедешь?

– И то, и то.

– Думаю, тебе стоит поехать.

– Почему?

– Потому что ты хочешь.

Он задумался.

– Пожалуй, разговор с ней может оказаться полезным. Но мне не хочется оставлять тебя здесь одну.

– Я бывала в местах и похуже.

– Может, поедешь со мной?

– Нет.

– Почему?

В этот раз задумалась она.

– Думаешь, почему я захотела сюда приехать?

– Понятия не имею. Твое решение меня очень удивило. Если честно, шокировало. Я никогда бы не подумал, что, выбирая между прогулками на снегоступах и запутанным делом о серии самоубийств, ты предпочтешь самоубийства.

– Самоубийства тут ни при чем, – она глубоко вздохнула. – Когда я училась в школе, мне меньше всего хотелось ехать на Рождество в Адирондак. Дядя и тетя, про которых я говорила, на самом деле были какими-то дальними родственниками моей мамы, а не настоящими дядей и тетей. Они были замкнутыми малограмотными людьми. У Джорджа была депрессия. А у Морин – маниакальный синдром.

– Зачем родители отправляли тебя к ним?

– Чтобы стать ближе друг к другу, зимой они отправляли меня в Адирондак, а летом – в музыкальный лагерь. Они оставались один на один. Общались. Решали свои семейные проблемы. Конечно же, это ничего не меняло. Как и большинству людей, им втайне нравились их проблемы. И им нравилось избавляться от меня.

– А твои дядя с тетей, или кто они там, еще живы?

– Джордж в итоге застрелился.

– Боже мой.

– А Морин переехала во Флориду. Не знаю, жива ли она.

– А где именно они жили?

– Черт знает где. С их улицы видно было Клык Дьявола. Ближайший городок от них – Даннемора.

– Там, где тюрьма?

– Да.

– Но я все равно не до конца понимаю…

– Почему я захотела приехать сюда? Может, мне нужно было снова увидеть эти горы, посмотреть на них другими глазами… на другом жизненном этапе… избавиться от воспоминаний.

– Каких воспоминаний?

– С Джорджем было что-то не так. Он часами сидел на крыльце, уставившись в лес, словно он уже тогда был мертв. Морин тоже была нездорова, но она, наоборот, все время танцевала. Она обожала собирать камни, треугольные камни. И настаивала на том, что это наконечники стрел ирокезов. Наконечники стрел и-ро-ке. Она обожала французское произношение. Много говорила с французским акцентом. А бывало, она притворялась, что мы с ней потерявшиеся в лесу индейские принцессы, которых спасет Гайавата. Когда же он за нами придет, она отдаст ему нашу коллекцию наконечников и-ро-ке, а он подарит нам шкуры, чтобы мы не замерзли, и все мы будем жить долго и счастливо.

– Сколько ей было лет?

– Морин? Около пятидесяти. В мои пятнадцать она казалась мне совсем древней. С тем же успехом ей могло быть и девяносто.

– А были ли в округе еще дети?

Она моргнула и прищурилась, глядя на него.

– Ты так и не ответил на мой вопрос.

– Что за вопрос?

– В котором часу ты едешь в Платсберг?

Глава 20

Гурни решил, что поедет на встречу с Ребеккой только при определенных условиях.

Если не будет электричества, он не поедет.

Если не заработает мобильная связь, он не поедет.

Если снова начнется ледяной дождь, он не поедет.

Но все наладилось. Электричество дали в 6.24 утра. Предрассветное небо было исключительно ясным. На улице было морозно, пахло соснами, ветра не было. Система отопления в гостинице снова заработала. В общем, все было ровно наоборот, чем за пять часов до того.

К 6.55 Гурни умылся, побрился, оделся и был готов выезжать. Он вошел в еще темную спальню и услышал, что Мадлен проснулась.

– Будь осторожен, – сказала она.

– Хорошо.

В его понимании “быть осторожным” значило держать безопасную эмоциональную дистанцию от Ребекки, с которой у них, казалось, всегда маячили перспективы. Он задумался, не это ли имела в виду и Мадлен.

– Во сколько ты вернешься?

– Думаю, к восьми я доберусь до гостиницы. Где-то через час я оттуда уеду, так что к десяти должен вернуться.

– Не гони. Не на этих дорогах. После вчерашнего ледяного дождя они, небось, скользкие.

– Ты уверена, что справишься здесь одна?

– Все будет в порядке.

– Ну хорошо. Я поехал. – Он наклонился поцеловать ее.

Коридор с багровым ковром был ярко освещен – ничего общего с жутковатой декорацией для озаренного светом лампы лица Барлоу Тарра. Спускаясь по широкой лестнице, он почувствовал запах свежего кофе, смешавшегося с ароматами хвойного леса.

Остен Стекл стоял в дверях кабинета, за стойкой регистрации, и вел напряженный разговор по телефону. На нем были брюки чинос, раз в пять дороже любых брюк из “Уолмарта”. Рубашка в клетку настолько безупречно сидела на его плотном теле, что Гурни предположил, что она сшита на заказ.

Заметив Гурни, Стекл завершил разговор откровенно громко, так, что Гурни услышал:

– Я перезвоню тебе. У меня важный гость.

С широкой улыбкой он вышел из-за стойки.

– Детектив, здравствуйте! Прекрасное утро, да? Чувствуете этот запах? Это бальзам. Из бальзамической пихты. Аромат Адирондака.

– Приятный запах.

– Ну что, у вас все в порядке? Комната вам нравится?

– Вполне. Хотя вчера ночью, когда отключилось электричество, было прохладно.

– Ах, да. Ну, это местный колорит.

– Барлоу Тарр нанес нам полуночный визит.

Улыбка Стекла сошла на нет:

– Что ему нужно было в такой поздний час?

– Он предупредил нас, что здесь обитает зло.

– Какое зло?

– Зло, которое их всех убило.

Рот Стекла искривился то ли от ярости, то ли от отвращения.

– Что еще он говорил?

– Да все одно и то же, только разными словами. Вы об этом не знали?

– Что вы имеете в виду?

– Подобное поведение Тарра для вас новость?

Стекл погладил щетину на своей выбритой голове.

– Давайте лучше пройдем ко мне в кабинет.

Обогнув стойку регистрации, Гурни вслед за Стеклом вошел в комнату, обставленную все в том же “адирондакском” стиле, как и все остальные помещения в гостинице. Рабочий стол Стекла представлял из себя лакированный сосновый спил на четырех бревнах. Грубоватый стул был сделан из гнутой древесины, в качестве ножек – обтесанные ветви. Он жестом показал Гурни на второй такой же стул с другой стороны стола. Когда они оба уселись, Стекл облокотился руками на стол.

– Надеюсь, вы не против, что мы уединились, поскольку мы, возможно, коснемся вопросов, не предназначенных для чужих ушей. Понимаете, о чем я?

– Не уверен.

– Мы находимся в сложном положении. Вы спрашивали про Барлоу. Между нами, Барлоу – дикая заноза в заднице. Неадекватный. Наводит ужас на людей. Все время болтает про волков, зло, смерть и тому подобное. Всякий бред, короче говоря. – Остен помолчал. – Ну а вы, небось, думаете, почему мы закрываем глаза на эту херню? Почему просто не выставим этого отморозка? А может, вы задаетесь вопросом, как этот чокнутый вообще здесь оказался?

– Мне говорили, что члены семьи Тарров работают в гостинице с тех пор, как Далтон Голл построил ее сто лет назад.

– Да, это правда. Но это не причина со всем этим мириться. Главной проблемой был Итан. Не поймите меня неправильно, он великий человек. Однако его авторитет и напористость – в них-то и проблема.

– В его твердом намерении обратить каждого неудачника в порядочного и полезного гражданина?

Если это замечание, в силу его прошлого, и задело Стекла, он не подал виду.

– Как говорится, на каждую добродетель найдется свой порок. Но я-то не имею права жаловаться, да? Может вы слыхали, как Итан помог мне?

– Расскажите.

– Я был вором. Аферистом. Отбывал срок. По чистой случайности, меня взяли на программу реабилитации Итана. Надо ли говорить, программа сработала. Я стал другим человеком. Я даже имя поменял. В прошлой жизни меня звали Альфонс. Альфонс Вук. Такая была фамилия у парня, за которого моя мать, будучи беременной, вышла замуж. Позже я узнал, что он не был моим отцом. Она забеременела от другого человека, который погиб в автокатастрофе. Его звали Остен Стекл. Она наврала Альфонсу, чтоб он женился на ней. Хреновая история. Я должен был носить имя Стекла с самого начала. Это же моя кровь. Поэтому смена имени стала отличным началом. Когда я закончил программу, Итан нанял меня работать бухгалтером здесь, в гостинице. Невероятно, правда? Я буду благодарен ему до самой смерти.

– То есть вы бухгалтер?

– У меня нет никаких званий и квалификаций, просто интерес к числам. Я как эти аутисты с выдающимися способностями, только не аутист.

– Глядя на вас, создается впечатление, что вы здесь не просто счетовод.

– Ну да. Время шло. Все менялось. Итан понял, что мои способности много где могут пригодится. Так я и стал главным менеджером комплекса, а также личным финансовым консультантом Голлов. Неплохо для мелкого воришки, да?

– Я впечатлен.

– Ну так вот. Как я могу критиковать Итана за его настойчивость и веру в людей? Да, иногда выходит так, что такой вот кретин, как Барлоу Тарр, застревает здесь, хотя должен был уже давно вылететь отсюда, но с другой стороны – прямо сейчас перед вами сидит мелкий воришка, которого вытянули из трущоб и доверили ему управлять не только дорогостоящим предприятием, но и огромным, черт возьми, состоянием Голлов. Как в сказке.

– Теперь, когда Итана нет, почему вы не избавитесь от Тарра?

– Я и сам задаюсь этим вопросом. Наверное, из суеверия.

– Суеверия?

– Как-никак, я здесь только потому, что Итан так решил. Тарр здесь по той же причине. Возможно, я боюсь, что, если избавлюсь от него, кто-то другой избавится от меня. Карма и все такое. Но это все не имеет никакого практического смысла. А я прагматик. Так что думаю, в самое ближайшее время мистер Ушлепок вылетит отсюда к чертовой матери.

– Кстати говоря, я слышал, вы решили продлить контракт Ричарда Хэммонда еще на год?

– Уговор есть уговор, верно?

– Вы не делаете поспешных выводов на его счет?

– Не пойман – не вор, так?

– А как же вся эта дурная слава в СМИ?

– Все это очень паршиво, но иногда приходится уживаться с подобным дерьмом, правда ведь?

– То есть, несмотря на негативное освещение в СМИ, вы решили поддержать Хэммонда из-за презумпции невиновности и из чувства справедливости?

Стекл повел плечами.

– А также из-за уважения к Итану. До того как вся эта фигня приключилась, он согласился продлить контракт Хэммонда. Я хочу последовать его решению. Может быть, опять же из суеверия, но так уж сложилось. Кого мне уважать, как не Итана?

– То есть, с одной стороны, презумпция невиновности и устный договор. А с другой стороны – вполне вероятно, что Хэммонд может быть замешан в смерти самого Голла, а также трех гостей. Если Хэммонда признают виновным, вы окажетесь в очень трудном положении.

Стекл прищурился.

– Виновным в чем?

– В том, что привело к четырем трупам.

– Вы избегаете слова “суицид”. На то есть причина?

Гурни улыбнулся:

– Мне кажется, что это полный бред. А вы что думаете?

Стекл не ответил. Он откинулся на спинку кресла и стал растирать голову рукой, словно ему было больно об этом думать.

Гурни продолжил:

– Я вот думаю, учитывая возможные негативные последствия и вашу практичность, может, есть еще какие-то причины не отпускать Хэммонда?

Стекл пристально посмотрел на него, а его губы медленно расплылись в холодной улыбке.

– Хотите настоящую причину? Хорошо. Все просто. Если сейчас мы избавимся от Хэммонда, это будет выглядеть так, словно мы сбрасываем за борт мусор, как бы давая знать журналистам, что мы на стороне ангелов. Но тут нужно учитывать все возможные последствия. И одним из них будет то, что мы своими действиями скажем всем тем, кто за последние два года у него лечился. Если мы избавимся от него сейчас, гости подумают, что все, что говорят в прессе, – правда и мы отдавали их в лапы монстру. Поверьте, это не то, что хотят слышать гости, которые платят деньги. А если мы оставим Хэммонда, мы дадим понять, что уверены в нем и все разговоры журналистов – полная брехня. Это для вас достаточно практично?

– Теперь я лучше понимаю вашу позицию.

Стекл развалился на стуле, казалось, расслабившись.

– Наверное, это цинично. Но что тут скажешь? Я должен защищать интересы Голла. Это то, что мне доверил Итан. А я перед ним в неоплатном долгу.


У Гурни было еще много вопросов к Стеклу – про Итана и Пейтона, про фонд “Новая жизнь”, про трех погибших гостей.

Однако продолжив сейчас, он упустит возможность встретиться с Ребеккой, чьи знания о Хэммонде, снах и гипнозе могут ему очень пригодиться.

Но он вышел из положения, договорившись встретиться с Остеном еще раз, когда он вернется из Платсберга.

Поблагодарив Стекла за потраченное время и за его откровенность, Гурни поспешил к машине.

Воздух бодрил, день был исключительно ясный.

Гладкая, как стекло, за ночь покрывшая поверхность озера корка льда, как зеркало, отражала Кладбищенский кряж.

Когда Гурни выезжал из-под деревянного навеса на приозерную дорогу, у него зазвонил телефон. Увидев, что это Джек Хардвик, он тут же подошел.

– Здорово, Шерлок, как жизнь в роскошном отеле?

– Ммм… необычно.

– Шум такой, словно ты в машине. Где ты, черт возьми?

– Еду в Платсберг – встретиться с Ребеккой. Она проявила интерес к делу.

Хардвик расхохотался:

– Детка Бекки в основном проявляет интерес к тебе. Где она хочет с тобой встретиться?

– Я же сказал, в Платсберге.

– Это название города. А я хотел узнать…

Гурни перебил его:

– Джек, скоро я покину зону покрытия местной сотовой вышки. Так что хватит трепаться, давай сразу к делу.

– Хорошо, я навел справки об Анджеле Кастро, пропавшей девушке трупа из Флорал-Парка. У нее есть брат, который живет со своей женой на Стейтен-Айленде. Я позвонил по его номеру, и мне ответила напуганная дамочка. Я сказал, что провожу опрос об использовании бытовой техники от обслуживающей компании. Она ответила, что не знает, потому что это не ее дом, и попросила перезвонить позже. Видно, стоит нанести ей визит. Что-то подсказывает мне – это и есть наша Анджела. При условии, что я прав, что именно ты хочешь узнать?

– Помимо очевидных вопросов о смерти Стивена Пардозы, ну там, что она видела, что слышала, что думает, почему пропала, хотелось бы узнать о его состоянии до и после поездки на Волчье озеро, его настроении, его кошмарах, да и вообще, о чем он ей говорил. Зачем так далеко поехал избавляться от своей дурной привычки. Как узнал про Хэммонда?

– Это все?

– Еще спроси ее, как Пардоза относился к гомосексуалам.

– Зачем?

– Да так, пальцем в небо. Много лет назад Хэммонд работал с гомосексуалами. В то время это вызвало бурную реакцию. И пастор Бауман Кокс одержим этой темой и утверждает, что именно это направление деятельности Ричарда стало причиной самоубийства Кристофера Хорана. И, раз уж об этом зашла речь, хорошо бы выяснить, какой позиции придерживался сам Хоран. Вполне вероятно, что как раз это и привело его к Коксу, и поэтому он хотел обсудить свой кошмар именно с ним. Я знаю, все очень туманно, но надо же с чего-то начинать.

– Я выясню.

– У тебя есть еще что-то для меня?

– Небольшая справка об Остене Стекле. Он шалунишка, ставший на путь исправления, ранее известный как Альфонс Вук.

– Да, он сам мне об этом рассказал. Бывший аферист, чудесным образом преобразившийся с помощью программы Итана в финансового консультанта Голлов и управляющего гостиницей.

– Упомянул ли он в своем рассказе торговлю наркотиками?

– Стекл, точнее, Вук, был наркодилером?

– Продавал кокс и другое дерьмо богатеньким клиентам. Одному из них, владельцу сомнительной брокерской фирмы, понравился его стиль работы. И он нанял его – толкать поддельные акции так же, как до того он толкал белый порошок. Оказалось, у него талант. Но этого было мало. Тут-то он и затеял аферу – гнусный работник грабит своего гнусного работодателя. Федералы, следившие за фирмой, прессанули еще одного паршивца, который их и сдал. Вука посадили, он отмотал какой-то срок, досрочно освободился. Попал в фонд “Новая жизнь”. Чудесным образом превратился в Остена Стекла, а остальное вам известно. Каково твое мнение насчет него?

– Я пока не понял. Он жестковат, но не скрывает этого. Мне нужно побольше с ним пообщаться, может быть, спросить, почему он умолчал о том, что был наркодилером. – Гурни проверил телефон. – Кажется, сигнал вот-вот пропадет, поэтому быстро попрошу тебя кое о чем.

– Давай, босс, накинь еще говнеца. Я живу во имя службы.

– Мне не дают покоя несколько вещей. Насчет тех троих, что приходили к Хэммонду, чтобы с помощью гипноза избавиться от дурной привычки, – это сработало? Когда они вернулись домой, неделю до того, как порезали себе вены, они не курили?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации