Текст книги "Выживает сильнейший"

Глава 54

Майло сидел в своем рабочем кабинете, когда телефонным звонком его вызвал к себе капитан Хубер.

Хубер строчил что-то, расчистив местечко среди бумаг, в беспорядке заваливших его стол, и на вошедшего даже не взглянул. Розовая плешь на голове чуть поблескивала.

– Сэр?

– Везет тебе сегодня, Стерджис. Замначальника Уикс проводит совещание Управления. Требует тебя. Кто ты такой, в конце концов, кинозвезда или детектив?

– Когда?

– Сейчас. Время пошло.За тобой прислали машину с шофером – чернокожим громилой, ждет тебя за дверью. Прямо знаменитость. – На мгновение он оторвался от писанины, но глаз так и не поднял. – Все это может оказаться обычной болтовней и пусканием пыли, но в любом случае постарайся быть не очень мрачным.

Глядя в поверхность стола, капитан не мог видеть выражения лица своего подчиненного.

– Я...

Хубер рывком вздернул голову, толстое лицо его исказила ярость. Ярость потревоженного чиновника. Видимо, звонок Уикса застал шефа врасплох, выбил из колеи.

Внезапно Майло понял причину начальственной злости, и от догадки его замутило.

– В чем дело, Стерджис?

– В данный момент я веду расследование.

– Похоже на то, судя по твоему лицу. Есть какой-нибудь прогресс с этими убийствами?

– С каким из них?

– Я говорю в целом.

– Двигаемся потихоньку.

– Отлично. Не заставляй босса ждать. Когда выйдешь, закрой за собой дверь.

Глава 55

С пустыми после обыска карманами Даниэл был зажат на заднем сиденье консульского лимузина телами охранников, как котлета меж двух кусков хлеба. Вдыхая разивший от парней запах табака, он знал, что выбраться из машины не сможет. Что ж, нужно хотя бы расслабиться.

По прибытии молодые люди провели его в кабинет Кармели, закрыли дверь и встали по обеим сторонам ее в коридоре.

Интересно, подумал Даниэл, появится ли сам Зев?

Каким же надо быть идиотом, чтобы не обратить внимания на очевидное. Неужели такое можно было не заметить? Как вообще происходит подобное?

Невезение, патологическое невезение.

Майло тоже перехвачен? Насколько далеко все зашло?

Остается верить, что происшедшее не отразится на Алексе, ведь он теперь без прикрытия. С другой стороны, это всего лишь свидание с несколько тронутой девицей, затем он вернется на Женесси.

И тут неудача.

Рассчитывая на полную безопасность, Алекс и вести себя будет соответственно.

Перед Даниэлом встало полное невозмутимого покоя лицо Бейкера. Оставив после себя столько трупов, этот тип безмятежно нежился под солнцем.

Таких, как он, ничтоне в состоянии потревожить.

Даниэл осмотрел кабинет. Найдя взглядом то, что хотел, сунул вещь в карман и постучал в дверь.

– Что? – На пороге стоял Дов.

– Туалет.

– Да ну?

– Тебе виднее, воин. Могу напустить лужу здесь.

Охранник улыбнулся, крепко сжал его локоть и втолкнул в соседнюю по коридору комнату без всякой таблички. Вторично обыскивать пленника Дов не стал, посчитав, что сделал это на совесть еще в доме.

– Доставь себе удовольствие, – бросил он в спину Шарави.

Зайдя в кабинку, Даниэл справил нужду, спустил воду, повернул кран раковины и, достав из кармана трубку сотового телефона, набрал номер. Время позволяло сделать лишь один звонок. Ему повезет, если линия окажется нормальной, без хитроумного личного кода Кармели.

В трубке послышались гудки. Уже хорошо.

Давай же, друг, сними ее, сними...

– Алло?

– Жене? Это я. Прости за краткость. Мне нужна твоя помощь.

Стук в дверь и голос Дова:

– Эй, ты не утонул там? Сколько можно из себя вылить?

– Доживи до моих лет – узнаешь, – крикнул в ответ Шарави.

– Это правда, – отозвался в трубке Жене.

Глава 56

Мой звонок застал Зину еще на рабочем месте.

– С вашей стороны, э, весьма галантно заручиться у дамы подтверждением ее намерений.

– Просто хотел узнать, не вымотала ли вас вечеринка.

– Меня? Никогда в жизни. Наоборот, я лопаюсь от избытка энергии. Хочу приготовить чего-нибудь вкусненькое – пицца, устрицы, салат, фрукты в вине.

– Женщина тоже может быть вкусной.

– О, и я? -Она рассмеялась. – В процессе готовки я, как правило, начинаю шипеть, а иногда стреляю горячими брызгами. Ключ от двери положу в пустой цветочный горшок у входа. Буду ждать.

* * *

В половине десятого я облачился в привычный для Эндрю наряд: серая майка, мешковатые серые брюки, спортивная куртка. Побрызгал на шею одеколоном Эндрю и вышел из дома.

На низком, цвета мокрого шифера небе не было ни одной звезды, тяжелый воздух пропитан влагой.

По Ла-Бри я выехал на Сансет. Залитый неоновыми отсветами бульвар пробуждался к кипучей ночной жизни, в которой сияющее марево огней так легко принять за свет надежды. В западной оконечности этот свет мерк, здания по обеим сторонам стояли мрачные, на погруженных в неясную полутьму перекрестках царило гнетущее спокойствие.

Неспешно ведя машину, около десяти вечера я въехал на пустынную, петлями поднимавшуюся по склону холма улицу Лириков.

Рондо-Виста была кладбищенски тиха. У дома Зины перед закрытым гаражом стояла принадлежавшая, по-видимому, хозяйке машина – розовый «тандерберд» пятьдесят восьмого года, весь в царапинах, с выгоревшим парусиновым верхом.

Окно комнаты мягко светилось. Готовит атмосферу?

Я выбрался из машины и направился к дому. У двери склонился к пустому цветочному горшку, с необъяснимым волнением идущего на первое свидание любовника нащупал рукой ключ.

Из дома доносилась негромкая музыка – ленивый перебор струн электрогитары, прекрасная романтическая мелодия «Лунатика» в исполнении Санто и Джонни.

Как Зина угадала? Я помнил песню с детства – она стала хитом, когда мисс Ламберт еще на свете не было.

Ключ легко повернулся в замке. Должно быть, она ждет внизу, в спальне, чтобы встретить меня насмешливым предложением познакомиться со своим зоопарком.

Я увидел ее в гостиной.

Стоявший в углу торшер заливал комнату призрачным голубоватым светом.

Театр.

Абсолютно голая, она лежала на кушетке, обнимая рукой высокую подушку. «Обнаженная Маха» Гойи. Широко раскрытые глаза полны страсти, изящное, совершенных пропорций тело плавает в жемчужной дымке. Розовые напрягшиеся на маленьких грудях соски кажутся несоразмерно большими, черные волосы разметаны. Разведенные в стороны ноги открывают взору светлый – краска? – треугольник. Другая рука расслабленно покоится на плоском животе.

До ноздрей донесся запах устричного соуса, хотя дверь в темную кухню была закрыта.

Значит, никакого вступления. Как, черт побери, выбраться из этого...

– Привет, – негромко проговорил я.

Она не ответила, не шевельнулась.

Я приблизился и склонил голову. Наши лица разделяло всего несколько сантиметров, когда глаза заметили идущую вокруг ее шеи полоску. Тонкая медная проволока так глубоко впилась в горло, что различить ее было почти невозможно.

Огромные в своей неподвижности голубые зрачки. Не страсть, не томная нега, а удивление. Последнее удивление.

Повернувшись, чтобы бежать, я почувствовал чьи-то крепко сжавшие мой локоть пальцы.

Боль от удара коленом в поясницу электрическим током обожгла позвоночник. Ноги подкосились.

На шею – на моюшею – легли руки, и я ощутил всплеск новой, абсолютно иной, нечеловеческой боли. В затылке что-то взорвалось. Я...

Глава 57

Водителем присланной за Майло машины был Эрнест Бодри, красивый и невозмутимый угольно-черный тридцатилетний гигант, набожный баптист с жесткой щеткой подстриженных волосок к волоску усов и мощным, неохватным загривком, шершавой от частого бритья кожей напоминавшим поверхность асфальта.

Синий «форд» без номера, той же модели, что и у Майло, только поновее и намного чище, стоял у входа в полицейский участок. Держась вплотную к Майло, Бодри спустился с крыльца и открыл дверцу.

– Ты очень любезен, приятель.

Ответа Майло не услышал. Гигант хлопнул дверцей и уселся за руль.

С машиной Бодри управлялся мастерски. Вождение было его коньком. Мальчишкой он мечтал стать профессиональным гонщиком, пока не услышал от кого-то, что среди них нет и никогда не было ни одного чернокожего.

Из включенной рации слышался речитатив, сообщавший на полицейском жаргоне последние новости очередной ночной схватки стражей закона с силами зла. Не обращая внимания на бубнящий динамик, Бодри выехал со стоянки на автостраду 405.

– В центр? – спросил его Майло.

– Угу.

– Что там за сборище?

Молчание. Бодри и сам ничего не знал, да и знал бы, у него хватило смекалки держать информацию при себе. Ведущая в сторону аэропорта магистраль была забита едва ползущими в обе стороны потоками транспорта.

Майло повторил вопрос.

– Понятия не имею, сэр. – Они продвинулись вперед метров на десять.

– Работаешь у Уикса?

– Да.

– В бригаде водителей?

– Да.

– За все годы работы ко мне ни разу не присылали машину с шофером. Похоже, сегодня повезло, а?

– Похоже. – Левую руку Бодри опустил на подлокотник дверцы, касаясь руля лишь указательным пальцем правой.

Застывшие вокруг них автомобили медленно тронулись с места.

– О'кей, я немножко расслаблюсь. – Майло откинулся на спинку.

– Конечно.

Он вытянул ноги и прикрыл глаза. По-черепашьи медленно, но уверенно «форд» двигался вперед. Бодри бездумно смотрел сквозь ветровое стекло.

– О Господи... – послышался внезапный стон. – Де-е-ерьмо...

Бросив взгляд вправо, Бодри увидел, что его пассажир, уже выпрямившись, раскачивается из стороны в сторону.

– Не могу... Боже, я не могу... – слова переходили в хрип. Стерджис сложился пополам, одна рука его царапала грудь, другая судорожно пыталась ослабить узел галстука.

– Что такое?

– Живот... В груди тесно... Изнутри распирает – наверное, съел какую-нибудь дрянь за обедом. О-о... Господи...Да ведь не роды же у меня...

Майло рывком выпрямился, как будто пронзенный со спины ударом шпаги. Раскрытый рот хватает воздух, пальцы мертвой хваткой вцепились в борт пиджака. С треском отлетела пуговица, ударившись о приборную доску.

– С вами...

– Да, да, только гони быстрее к Паркер-центру, может, у них есть... я не знаю... О черт!

Ноги дернулись, уперевшись коленями в виниловую обивку дверцы. Веки Стерджиса плотно сомкнулись, сведенное гримасой боли лицо посерело.

– С вами такое уже случалось? – стараясь говорить спокойно, спросил Бодри.

Майло лишь застонал в ответ.

– Сэр, вы были в...

– О-о! Выпусти меня... А-а-а! – Майло выгнул дугой спину и прикусил губу; до водителя донеслось его тяжелое прерывистое дыхание.

– Я отвезу вас в госпиталь.

– Нет, только выпусти меня...

– Не могу, сэр. Ближе всего, наверное, будет «Сидарс», это напрямую, через Робертсон-стрит. Потерпите!

– Со мной все в поряд... О-о!

Бодри направил машину в крайний левый рад и прибавил скорости, поднеся ко рту микрофон рации, чтобы сообщить в офис.

Кабинет Уикса молчал. Неудивительно, ведь водителю приказали доставить Стерджиса непосредственно в конференц-зал на пятом этаже, где шло какое-то совещание всяких шишек. О номере установленного там телефона Бодри не имел никакого понятия. Попробовать связаться с ними через Паркер-центр? Не пойдет, сказано было ясно, что задание доставить Стерджиса – штука конфиденциальная что-то вроде расследования на самом высоком уровне, как бы дав этим понять: ему доверяют не только баранку машины, его готовят к более важной и ответственной миссии...

Стерджис продолжал стонать, раскрывая рот, как рыба, вытащенная из воды. Не дай Бог, помрет прямо в машине – толстый, неповоротливый, видно, ни разу в жизни не занимался спортом, жрет всякую дрянь. Не помрет! Это сама удача привалила к Бодри, вот он, шанс отличиться! Впереди продвижение по службе, чистенький новый домик для детишек и Долорес, которой не придется лить слезы из-за того, что ее мужу разнесет голову пулей какой-нибудь долбаный наркоман. Нет, сейчас у него отличная и спокойная работа. Брат жены начинал так же и успел дослужиться до сержанта – несмотря на все расистские порядки, царившие в Управлении. Родственники в один голос уверяли Эрнеста, что с его сметкой и внешними данными он сможет пойти далеко. Сидя за рулем, нарабатываешь связи – глядишь, поставят возить Шефа.

Но, с другой стороны, может быть, шоферская работа – это проклятие,злой рок? Может, припадок Стерджиса – дурноепредзнаменование? Хорошо бы он поскорее пришел в себя, только бы сердце не отказало. Газы расперли – чепуха, не смертельно, лишь бы задышал ровнее.

Стоны смолкли. Нет, вот опять.

– Сэр, вы в порядке?

Молчание. Слава Богу, он еще дышит – вон живот как ходит.

– Потерпите, сэр, сейчас вам помогут, мы почти приехали.

Лицо Стерджиса свело новой судорогой боли, слабо дернув рукой, он начал сползать с сиденья. Хвала Всевышнему, ремень безопасности успел застегнуть. Вздымающийся горой живот... пугающее сопение...

Мелькнул указатель «Робертсон-стрит – 1 миля».

Бодри глянул в зеркало заднего вида, резко ушел вправо, устремившись на почти пустую, благодарение небу, эстакаду, под желтый сигнал светофора пронесся через перекресток и погнал машину на север. До госпиталя осталось минуты две езды.

Не умирай, детектив. Не в моей машине, по крайней мере. Пико, Олимпик-бульвар, другой запруженный перекресток с возмущенно гудевшими автомобилями.

Пошливы все! Я имею право,я – по-ли-ция. Уилшир, Бертон – быстрее, быстрее! Вот он, «Сидарс». У дверей отделения неотложной помощи ни души; Стерджис затих, но выглядит куда хуже. Да дышит ли он? Господи, дай ему еще пару-тройку вдохов. Неужели все? Не может быть, здесь же столько докторов...

– Мы на месте, продержитесь самую малость!

Не выключив двигателя, Бодри выскочил из машины и ворвался в здание, крича на бегу, что офицер полиции нуждается в срочной помощи.

В толпе слонявшихся по холлу пациентов он рассмотрел белый халат. Молодой рыжеволосой женщине по виду было не более шестнадцати, однако значок на груди говорил, что С. Голдин – доктор медицины.

– Быстрее!

На помощь ей бросились двое коллег.

– Где он?–Зрелище бегущих к машине людей напоминало кадры телехроники.

– Здесь, – дернул ручку дверцы Бодри.

Кабина была пуста.

В мозгу водителя мелькнула картина: новый приступ, Стерджис в конвульсиях вываливается из машины и откатывается в сторону, мертвый. В панике Бодри обежал вокруг «форда», заглянул под днище.

– Где? – удивленно переспросила женщина-врач.

Двое других растерянно смотрели на Бодри, на егозначок, форму с двумя нашивками и торчавшую из кобуры рукоятку револьвера.

То, что перед ними настоящий полисмен, сомнений не вызывало, но вот ситуация...

Пачкая брюки о пыльные борта машин «скорой помощи», Бодри бегал по стоянке; на спине и под мышками его форменной рубашки расплывались мокрые пятна пота. Вконец обескураженный, он остановился возле «форда».

– Где же? – с сарказмом в голосе третий раз спросила его С. Голдин.

Теперь уже сам Бодри ощутил тупую, ноющую боль в груди.

– Хороший вопрос, – шумно дыша, сказал он.

Видно, сегодня не суждено сбыться пророчествам родни. Лучше бы ему никогдане садиться за руль.

Глава 58

Вышедший недавно на пенсию капитан полиции Юджин Брукер, обходящийся без периодических инъекций инсулина диабетик с избыточным фунтов на тридцать весом, пыхтя, поднимался по склону холма.

Старик и гора; впечатляющий образ. На вопросы дочерей о здоровье Брукер отвечал одной фразой: «Бодр, как мальчишка».

Ну, докажи себе, что не врал.

Своим звонком из туалетной комнаты консульства Дэнни удивил его. Непривычная скороговорка закончилась фразой:

– Может, ничего серьезного, Жене. Все же попробуй что-нибудь сделать, только ни в коем случае не подвергай себя опасности.

Протащить в сортир телефон? Что заставило консульских ополчиться против своего же?

Стараясь по возможности держаться в тени, Брукер продолжал подниматься вдоль улицы Лириков. Машину он оставил далеко внизу, прихватив с собой лишь старый полицейский револьвер, который по привычке регулярно разбирал и чистил, да новенький девятимиллиметровый полуавтоматический, всегда лежавший в тумбочке у кровати. Никакого длинноствольного оружия – все три его винчестера уже уложены в кузов небольшого грузовичка, и предназначены они были для охоты на дичь, не на людей. К тому же вид их вызывал бы ненужные подозрения. Бредущего темной ночью по склону холма и вооруженного до зубов чернокожего никто не принял бы за человека, который решил подшутить над приятелем.

Вверх, вверх... Брукер пытался успокоить рвавшееся из груди сердце. Сколько времени прошло с того дня, когда в последний раз ему пришлось попотеть в настоящей полицейской переделке? Об этом не хотелось и думать.

Да, форма утеряна навсегда, но с диабетом в прятки не играют. Никаких физических нагрузок. Кого же он обманывал, забросив после окончания колледжа футбол и даже пробежки по аллеям парка? Никаких нагрузок...

Ничего, еще остались силы взобраться на самый верх, перейти вброд бешеный поток. Уфф, да осенит его старушка-Ника своими крылами!

Брукер повторил про себя адрес на Ронцо-Виста.

Медленнее, медленнее – не хватало еще скатиться с отказавшим сердцем вниз.

Короче шаг, спешить некуда. Скорее всего, как и предвидел беспокоившийся за приятеля Дэнни, ночь окажется тихой и спокойной. Но предосторожность все же не помешает.

На объяснение подробностей у Дэнни не было времени. Суть заключалась в том, чтобы не пропустить появления Бейкера, полисмена, бывшего, по-видимому, одним из главарей группы. Подъехать он должен на «саабе» с открытым верхом.

Коп в качестве организатора всех этих чудовищных убийств? В таком случае, дело Родни Кинга покажется безобидной музыкальной комедией. Бейкера Жене не знал, ему было известно лишь, что кроме него в группу входит чокнутая девчонка, с целью расколоть которую сюда под видом пылкого влюбленного и явился психоаналитик.

Хочет выманить на себя зверя покрупнее?

Каким образом Дэнни и Стерджису удалось сложить вместе кусочки этой головоломки?

Завтра все выяснится. А сейчас от него требуется не сводить глаз с дома, где живет девчонка. Если, на взгляд Брукера, псих окажется в опасности, надлежит каким-то образом привлечь внимание неожиданных гостей к собственной персоне.

Но может понадобиться и большее.

До Рондо-Виста Жене добрался почти без дыхания, с трудом подавляя грудной кашель, мгновенно разрушивший бы хрупкую ночную тишину.

Чтобы поддержать на должном уровне норму сахара в крови, перед самым выходом из дома Брукер съел апельсин. Стоило, видимо, проверяться чаще, но уж больно не хотелось лишний раз подставлять себя под шприцы врачей.

Поводя по сторонам головой в поисках нужного дома, он почувствовал, как застучало в ушах. Стремительно, подобно волне прилива, повышалось давление. Причиной смерти Луанны был удар. Нет, смешно и думать о том, что... Господи, ну и тишина же стоит.

Вокруг ни души: оставь кто-нибудь посреди дороги расчлененный труп – он пролежит незамеченным до рассвета. Однако вот и дом, он совсем маленький, выкрашен серой или голубой краской, в темноте не разобрать.

Брукер внимательно всмотрелся в стоявшие перед домом машины.

Чуть ближе к дороге «карманн-гиа», которую Дэнни передал аналитику, а древний розовый «тандерберд» у дверей гаража принадлежал, наверное, девчонке.

Других автомобилей поблизости не было. Несколько штук он заметил только внизу, у самого начала подъема: пару малолитражек и пижонский белый «порше-928», дорогую игрушку жившего где-нибудь на вилле на склоне богатого бездельника. «Порше» и виллы на склоне являлись неотъемлемой частью стиля жизни старого Лос-Анджелеса – стиля, к которому Жене никогда не испытывал особого почтения...

Дэнни предупреждал его о трех машинах: фургоне «шевроле», который мог стоять в гараже, бейкеровском «саабе» и «мерседесе» – на нем ездил второй псих, Леманн.

К чему, черт побери, все это приведет?

Еще раз Брукер внимательным взором обвел округу. Пусто. Разве только одна из них в гараже?

Находись Жене здесь с официальными полномочиями, он обыскал бы каждую машину в радиусе километра: малолитражки, «порте», но в данный момент...

Отставник...

Дыхание восстановилось, стук в ушах пропал, и вновь он ощутил себя молодым и бодрым, как будто кожа не свисала уже дряблыми складками, свидетельствующими о прогрессирующей гипогликемии.

Уверенности прибавлял револьвер в кобуре под мышкой и девятимиллиметровый полуавтоматический, заткнутый у поясницы за ремень брюк.

Приятное чувство. Неплохое приключение напоследок, перед тем как отправиться мучительно долго умирать в Аризоне.

* * *

После беззвучного десятиминутного наблюдения из-за ствола дерева Жене решил рассмотреть дом поближе.

С того места, где он стоял, можно было видеть освещенные окна на склоне соседнего холма, из чего Жене заключил, что за домом Зины начинается крутой спуск, так что задний дворик вряд ли был очень большим.

По словам Дэнни, если Стерджис подъедет, то там, скорее всего, и займет свой пост, только предчувствие говорило, что сделать этого ему не удастся.

В голосе израильтянина звучала холодная сдержанная ярость. Непривычно...

Стерджис. Они не были знакомы, Брукер видел его лишь раз, да и то со значительного расстояния, и, судя по фигуре, детектив находился едва ли в лучшей форме, чем сам Жене. Как правило, геи помешаны на своей внешности, Луанна однажды заметила, что из мужчин они самые привлекательные – потому что отсутствие семьи позволяет кучу времени проводить в спортивном зале.

Внезапно мысли оборвались. Какой-то звук? Или это только послышалось?

Шорох?

Тишина. У дома никаких перемен.

Некоторое время Жене пристально впитывался в темноту. Ни тени движения. Дом так врезан в склон, что первый этаж наверняка находится ниже уровня улицы. На задней стене окон должно быть больше, ведь оттуда открывается довольно приличный вид. Как бы пробраться за дом? По идее, там есть какое-то укрытие, иначе с чего бы это Стерджису выбирать такую позицию.

Но хватит праздного любопытства. Он будет стоять здесь, как и планировалось, рассчитывая на ничтожный шанс, что старый инстинкт все же не подведет и глаза зафиксируют малейшее шевеление.

Будь Луанна жива, она наверняка сказала бы что-нибудь вроде «Чем ты занят? Нельзя было под старость найти развлечение поспокойнее, милый?»

В ту ночь, когда он нашел жену распростертой на кухонном полу... Стоп. Не произноси ее имени, не пытайся вспомнить лицо.

Боже, как ее не хватает...

Жене решил пройтись мимо дома, бросить взгляд на северную часть участка.

Сделав шаг, он почувствовал, как в грудь слева уперлось что-то твердое. Мужской голос едва слышно прошептал:

– Не двигайся. Глазом не моргни. Медленно подними руки – медленно! Ладони на затылок.

На плечо легла чья-то рука, рывком развернула.

Сдерживая проклятья, Жене мгновенно выработал план:

оценить силу противника, застать его врасплох, дать ногой в пах, повалить...

Это был Стерджис – в бешенстве. Даже в темноте видно, каким адским зеленым пламенем горели его глаза.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга. На пиджаке Стерджиса не хватало верхней пуговицы. У себя под носом Жене видел кусок черного пластика, похожего на немецкий «глок».

– Эй, – также шепотом откликнулся Жене, – сейчас я стал человеком гражданским, но звание все же у меня сохранилось, детектив.

Стерджис не сводил с него взгляда.

– Может, вы позволите мне опустить руки?

– Что вы здесь делаете, капитан? – Майло убрал пистолет. Жене сообщил о звонке из туалетной комнаты. Удивления его рассказ не вызвал, Стерджис стал только еще злее. Вид у него был растрепанный. Они попытались задержать и его,только он смог вырваться.

– У вас тоже возникли проблемы? – спросил Жене.

Майло кивнул.

– Похитили израильтяне?

В дьявольской усмешке – кадр из фильма ужасов – блеснули зубы. Внезапно Жене понял.

– Управление?

Стерджис промолчал.

– Черт возьми... Но вам удалось уйти.

– Да. Как Гудини[19]19
  Гарри Гудини (1874-1926) – знаменитый американский фокусник, прославившийся своим умением освобождаться из оков, запертых сундуков и пр.


[Закрыть].

– И сейчас вы оказались по уши в дерьме.

– Зато так веселее жить. – Стерджис пожал плечами и потянул Жене за ствол дерева.

– Давно вы здесь? – спросил Брукер.

– Подъехал за несколько минут до вас.

– Машину далеко оставили?

– "Порше". – Он ткнул за плечо большим пальцем.

Богатый бездельник с виллы. Вот вам и дедукция, подумал Жене.

– Ваш с Даниэлом план составлен из расчета на двух человек. Пойдете за дом?

Майло молчал.

Хорошенькое дело,пронеслось в мозгу у Брукера, торчать в темноте, в кустах, рядом с геем, который его и словом не хочет удостоить. Да, несколько лет назад...

– Изначально предполагалось, что туда отправится Даниэл с микрофоном, а я займу позицию здесь. Но если окна так и останутся зашторенными, то мы не сможем ничего увидеть. Мне это не нравится, однако доктор Делавэр уже внутри.

– Я вас понял, – отозвался Жене. – Даниэл говорил, что, возможно, ничего и не произойдет.

– Будем надеяться. Делавэр сейчас находится на переднем крае.

– Какая самоотверженность.

– Вы его не знаете.

– Зато я знаю Шарави. Пришлось однажды с ним работать, лучшего детектива я не встречал.

Стерджис встревоженно озирался, как будто до него доносились звуки, которых Жене слышать не мог.

– Во всяком случае, теперь у вас есть хоть какая-то поддержка, – сказал Брукер. – Давайте договоримся о сигналах.

– Мы исходили из того, что будем пользоваться сотовым телефоном, однако теперь об этом можно забыть. Дома я все приготовил, но меня взяли прямо в участке.

– Хорошо, что пистолет остался.

– Хорошо. Сунул его в брюки, а водитель не обыскивал. Они решили сделать все очень пристойно, сказали, что меня ждут на совещании в центре города.

– Водитель. Стоило насторожиться хотя бы потому, что за вами прислали машину с шофером.

Стерджис как-то странно ухмыльнулся. Нет, он никак не производил впечатления гея.

– Ладно, вернемся к сигналам.

Прошло изрядно времени, прежде чем Майло смог собраться с мыслями. Жене терпеливо ждал, сознавая, что инициатива должна исходить от знавшего детали и более полно владевшего ситуацией Стерджиса. Наконец детектив заговорил.

– Как насчет того, чтобы вы остались здесь, обращая особое внимание на машины...

– "Сааб" с открытым верхом, фургон «шевроле» и «мерседес», – вставил Жене.

– Да. Два автомобиля могут быть в гараже, хотя сегодня я уже побывал там пару раз и ничего не обнаружил. Я пойду на задний двор и каждые полчаса буду выходить вон туда, в промежуток между домами, с поднятой рукой. Это значит, что все вдет нормально. На фоне огней вы сможете четко меня видеть. Появляться буду на секунду, поэтому необходимо внимательно следить за временем. Не выйду – подождите еще пять минут, а потом подходите сами, чтобы проверить. Если не увидите меня на месте, подайте какой-нибудь знак.

– Постучать в дверь? Прикинуться торговцем пиццей? Разносчиком из китайского ресторана?

Вместо ответа без всякой видимой причины Стерджис еще раз повел глазами по сторонам.

– Без разницы. Сойдет что угодно. О'кей, теперь, как в дурацких шпионских фильмах, полагается сверить часы.

Оба закатали манжеты. Жене подносил к лицу циферблат «сейко», когда краем глаза заметил мелькнувшую в воздухе тень. Рука в черной перчатке нанесла мощный удар по локтю Стерджиса, уже выхватившего было из-за пояса пистолет. С глухим стуком оружие упало на землю, а сам детектив провалился куда-то во тьму. В этот момент Жене схватили сзади, заломили за спину руки и сцепили их наручниками. Скосив взгляд, он увидел Стерджиса – тоже в наручниках.

Рты обоих были зажаты ладонями в черной коже.

Из теней – из ниоткуда – возникали темные фигуры.

Где, черт возьми, могли они скрываться?

Фигур оказалось по меньшей мере три, их вооружение устрашало. Чего стоил один только ручной пулемет, который Жене видел, выезжая усмирять разборки между гангстерскими группировками. Видел, но сам никогда не стрелял из него: в отличие от большинства копов он не был помешан на оружии.

Неожиданно Стерджис пропал из поля зрения. Жене почувствовал, как чьи-то невидимые руки потащили и его в сторону.

Идиотское положение. Похоже, умереть придется вовсе не от скучного диабета.

Дурак, старый маразматик. Никогда нельзя недооценивать противника, а коп типа Бейкера – противник серьезный. Но ведь и сам Жене со Стерджисом тоже профессионалы, как же могли они так уделаться...

Руки толкали его вниз по склону.

– Шш-ш-ш, – выдохнул кто-то у него над ухом, и Жене опять увидел скорбное лицо Луанны.

О, милый.

Да, я свалял дурака, дорогая. Скоро мы увидимся.