Текст книги "Опасное соблазнение"

Глава 7

Мак услышал шум грузовика задолго до его прибытия. Стоя у главной лестницы вместе с двумя гостями, которые только что прибыли на «мерседесе» последней модели, он увидел побитый пикап, подъезжающий к отелю. Когда грузовик подъехал ближе, Мак увидел сидящих в нем братьев Хаскелл, которых терпеть не мог.

Остановившись всего в нескольких дюймах от роскошного «мерседеса», Грант и Винсент уставились на Мака сквозь треснутое лобовое стекло своего грузовика.

«Пришла беда – отворяй ворота», – подумал Мак.

Снова повернувшись лицом к гостям, которые с отвращением смотрели на братьев Молли, он жестом велел носильщику проводить их внутрь отеля.

Мак не видел братьев Хаскелл пятнадцать лет, но нисколько не сомневался, что они приехали для того, чтобы устроить скандал. Джеймсон упоминал, что давно выгнал их из «Мунлайт ридж» и запретил им появляться на территории курорта. Что он пригрозил им, что в противном случае он подаст на них в суд за нарушение его владения. Наверное, что-то произошло, раз они рискнули и приехали сюда. Мак надеялся, что с Виви Хаскелл все в порядке. Она никогда не была хорошей матерью, но другой у Молли не было.

Братья выбрались из кабины.

– Холлоуэй, – сказал Винсент, сложив на груди свои толстые руки. – Я ищу свою сестру.

– Вы вторглись в чужое владение, – произнес Мак с невозмутимым видом. – Немедленно покиньте территорию курорта, если не хотите, чтобы Джеймсон подал на вас в суд.

Грант выпятил подбородок. Его голубые глаза горели ледяным огнем. Импульсивного Винни Мак всегда мог с легкостью поставить на место. Гранта он считал более опасным. Даже в детстве он был безжалостным. Его любимым занятием было издеваться над Молли. Ему доставляло удовольствие видеть, как она плачет. Мак был уверен, что с тех пор ничего не изменилось.

– Молли не отвечала на наши звонки, и мы приехали поговорить с ней. Наша мать заболела, и Молли должна об этом узнать.

Мак нисколько не сомневался, что Грант лжет, но прежде чем он смог повторить свое предупреждение, за спиной у него открылась дверь. Повернувшись, он увидел Молли, спускающуюся по лестнице. Глаза ее были полны страха.

Очевидно, после его отъезда братья Молли продолжили ее донимать. Подавив угрызения совести, Мак сердито посмотрел на двух мужчин. Братья должны заботиться о своих сестрах, а не изводить их. Отчасти Мак хотел, чтобы они полезли драться. Теперь, когда он практиковал крав-мага, смог бы в одиночку справиться с обоими. Он заставил бы их заплатить за каждое оскорбительное слово в адрес Молли, за каждую слезинку, которую она пролила по их вине.

Остановившись рядом с ним, Молли уперлась руками в бока. Страх на ее лице уступил место ярости.

– Что вы здесь делаете и какого черта вы, идиоты, припарковались перед входом? Мы ждем новых постояльцев.

Грант пожал плечами:

– Мы увидели Холлоуэя и захотели с ним поздороваться.

– Вам запрещено здесь появляться, и вы оба это знаете! Садитесь в свой грузовик и немедленно уезжайте, пока кто-нибудь не вызвал копов.

– Я с радостью это сделал бы, – пробурчал Мак.

Она указала братьям на грузовик:

– Проваливайте отсюда! Сейчас же!

Грант засунул большие пальцы в карманы своих грязных джинсов:

– Нам нужно с тобой поговорить. Ты не отвечала на наши звонки, и мы приехали сюда.

– Я занята, черт побери! – отрезала Молли.

– Нам нужно поговорить, – повторил Грант, холодно глядя на нее.

По его тону и выражению лица Мак понял, что он не собирается уступать. Молли, очевидно, пришла к такому же выводу.

– Хорошо. Я вас выслушаю, но не здесь. – Она прикусила нижнюю губу. – Встречаемся через десять минут у входа в старую конюшню.

Смерив ее пристальным взглядом, Грант кивнул. Затем уголки его губ поднялись в улыбке.

– Хорошо. Но ты знаешь, что произойдет, если ты не приедешь, не так ли?

Лицо Молли побледнело от угрозы, и Мак, выступив вперед, сжал руки в кулаки. Но прежде чем он успел что-то сказать или сделать, Молли надавила ладонью ему на грудь.

– Я знаю, что делаю, Мак. Пожалуйста, не усложняй ситуацию. – Молли посмотрела на своего брата: – Увидимся через десять минут.

Грант презрительно усмехнулся:

– Лучше через пять. И не забудь принести то, что нам нужно, – добавил он, прежде чем посмотреть на Винни. – Пойдем.

Мак наблюдал за ними, пока их ржавый пикап не скрылся из вида. Успокоившись, он повернулся, чтобы узнать, почему Молли до сих пор не разорвала отношения с этими мерзавцами, но она уже ушла.

Стоя рядом с грузовиком Винсента, Молли бросила взгляд на Мака, который наблюдал за ними, сидя на мотоцикле-внедорожнике, одолженном в гараже «Мунлайт ридж».

Он припарковался за ее гольфмобилем через несколько минут после того, как она приехала на встречу со своими братьями, и она обрадовалась поддержке. Ее братья никогда не делали ей больно физически, но она знала, что Грант с детства хотел ее ударить. Он этого не делал, потому что боялся, что она пожалуется Джеймсону.

– Это все, что у меня есть. – Молли кивком указала на конверт с деньгами, который она только что передала Гранту. – Предупреждаю, если вы снова появитесь на территории курорта, я вызову полицию.

– Если ты это сделаешь, нам будет больше незачем хранить твой секрет, – цинично усмехнулся Грант.

Нет, так больше не может продолжаться. Она обязательно скажет Джеймсону правду, но ей придется подождать, пока он не окрепнет.

– Перестань говорить обо мне со своей подружкой, Грант, – сказала Молли. – У меня и без угроз Бет проблем хватает.

Он положил вытянутую руку на спинку сиденья.

– Мне нравится отравлять тебе жизнь, Молли. Тебе давно следовало это понять. Спасибо за деньги. На первое время нам этого хватит, но скоро мы снова с тобой увидимся.

Наблюдая за удаляющимся грузовиком, Молли с трудом сдерживала свои чувства. Ей хотелось плакать, кричать, топать ногами и бить кулаками по земле, но она не могла впасть в истерику в присутствии Мака.

Черт бы его побрал! Зачем он за ней поехал? Она взрослая женщина и сама может разобраться со своими братьями.

Молли направилась к нему, чтобы сказать об этом, но он заговорил первым:

– Пожалуйста, Мол, скажи мне, что в том конверте были не деньги.

Он собирается прочитать ей лекцию о том, как она должна распоряжаться своими деньгами?

– Зачем ты сюда приехал, Мак? Мои отношения с моей семьей тебя не касаются.

– Если ты считаешь, что я мог отпустить тебя одну на встречу с этими мерзавцами, то ты спятила.

– Я уже очень долго противостою им в одиночку, Холлоуэй.

После отъезда Мака братья издевались над ней до ее поступления в колледж. Вернувшись в Эшвилл, она собрала своих родственников за ужином и сказала им прямо, что они могут больше не рассчитывать на ее финансовую поддержку. В ответ на это ее мать пригрозила ей, что скажет Джеймсону правду, и она, дочь вора, навсегда лишится его расположения.

В тот день Молли поняла, от кого Грант унаследовал свою безжалостность, и утратила остатки уважения к матери.

Молли ткнула пальцем в бицепс Мака:

– Не суй нос в мои дела, Холлоуэй.

Его глаза заблестели от гнева.

– Они вторглись без разрешения на мою территорию, Молли.

– На твою территорию? – рассмеялась она. – Ты шутишь? Все эти годы ты приезжал сюда на один-два дня!

Мак запустил пальцы себе в волосы.

– Хорошо, Молли. Это собственность моего отца. Его земля, его отель и его бизнес. Я просто за всем этим присматриваю, пока он выздоравливает.

Он слез с мотоцикла и направился к ней.

Господи, как же она устала! Устала от противостояния своим родственникам, беспокойства за Джеймсона и его бизнес, от напряженного ожидания того, что ее секрет будет раскрыт. Ее душевные силы были на исходе, и ей хотелось, чтобы все закончилось.

Руки Мака легли ей на плечи, и она заставила себя посмотреть на его лицо и попыталась понять, о чем он думает. К сожалению, она утратила способность читать его мысли или, может, он научился их от нее скрывать.

Но его гнев улетучился, а прикосновения были нежными. Проведя ладонями вверх-вниз по ее рукам, Мак заключил ее в объятия. Она попыталась отстраниться, но он крепче прижал ее к себе и прошептал ей на ухо:

– Позволь мне побыть рядом с тобой, Мол. Тебе нужно, чтобы тебя кто-нибудь обнял и утешил.

Слова Мака глубоко тронули Молли, и она перестала сопротивляться. Она так устала быть одна. Прижавшись щекой к его груди, она почувствовала, как к горлу подкатился комок, а глаза зажгло от слез. Он знала, что если она сейчас заплачет, то долго не сможет остановиться, но, несмотря на все ее попытки сдержать слезы, они полились ручьем.

Мак вырос в семье, где никто не плакал. Где негативные эмоции выражались криками и хлопаньем дверьми. Иногда во время ссоры они с братьями могли дать друг другу затрещину или обменяться бранными словами, но до слез у них дело не доходило.

Поэтому он не знал, что ему делать с плачущей в его объятиях Молли. Точно так же он не знал, что ее так сильно расстроило. Да, ее братья были негодяями, но она так не огорчалась, даже когда они ломали ее кукол или вырывали страницы из ее любимых книг.

Молли всегда была сильна духом, и эти рыдания, вырывающиеся из глубины ее сердца, пугали его.

Что с ней происходит? Мак знал, что она трудоголик и перфекционист и что у нее слишком развито чувство ответственности. Может, на ней сказался напряженный рабочий график? Может, сегодняшняя встреча с братьями лишь стала последней каплей?

Может, его приезд вкупе с болезнью Джеймсона были главными причинами ее стресса?

Ему нужно было знать, что творилось в этой красивой кудрявой голове. Он хотел избавить Молли от проблем, и как можно скорее. Он по-прежнему был готов пойти на все ради нее. Ведь она, несмотря на прошедшие годы, все еще остается его лучшим другом.

Они находились неподалеку от моста, и если они по нему пройдут, то скоро окажутся рядом с прудом, который был особенным местом для них обоих. Именно там Мак научил Молли плавать и пускать плоские камешки по поверхности воды. На берегу этого пруда они с Молли делились своими мечтами и надеждами, сидя сначала на бревне, а затем в домике на дереве, который построил Мак вместе со своими братьями. Именно в том домике они с Молли потеряли невинность в одну из летних ночей.

Если он хочет поговорить с Молли по душам, ему следует отвести ее туда.

Десять минут спустя Мак сидел на дощатом настиле удивительного домика на дереве, который заменил тот старый шалаш. Проследовав за Молли наверх по извилистой лестнице, Мак не поверил своим глазам. Это был настоящий дом с гостиной, с диваном и стульями, спальней, мини-кухней и даже ванной. Все это великолепие было окружено дощатым настилом, с которого можно было любоваться живописными видами пруда и гор. С того места, где они с Молли сидели, можно было запросто свалиться в воду.

Мак посмотрел на Молли. Она перестала плакать, но лицо ее по-прежнему было грустным, а взгляд прикован к чистой воде внизу.

– Когда все это построили? – спросил Мак.

– Пять лет назад. Мы подумали, что подросткам будет интересно проводить здесь время летними вечерами, – ответила она, небрежно пожав плечами.

– Разве отсутствие перил не является нарушением правил безопасности?

– Подрядчик заболел, не успев завершить работу. Поскольку с тех пор никто так и не заинтересовался домиком на дереве, мы не стали устанавливать перила. Думаю, я единственная, кто проводит здесь время. Мне следует вернуться к работе, – добавила она после долгой паузы.

Она уже в пятый раз упомянула о работе, но Мак не собирался ее отпускать, пока не узнает, что с ней происходит.

– Выкладывай, Хаскелл, – сказал он, глядя на ее красивый профиль.

Молли повернулась к нему лицом и подняла брови, будто не поняла, о чем он говорил.

– Прошу прощения?

– Что с тобой происходит? Только не говори, что ничего. Я все равно в это не поверю.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, Мак. Я уже извинилась за то, что расплакалась у тебя на груди.

– Почему ты плакала?

Молли снова переключила свое внимание на воду.

– Я немного напряжена.

– Немного напряжена, Кудряшка? Да ты испытываешь колоссальный стресс. Ты работаешь с утра до ночи и редко покидаешь территорию курорта. Я считал себя трудоголиком, но ты работаешь в два раза больше меня.

– Джеймсон заболел, и мне пришлось работать за нас двоих.

– Я приехал сюда для того, чтобы взять на себя отцовские обязанности и облегчить твое положение. Но ты по-прежнему работаешь сверхурочно, и я не понимаю почему.

– Я так привыкла.

Мак вспомнил, что Джеймсон за прошедшие годы не раз говорил ему о том, что беспокоится о Молли, потому что она слишком много работает. По его словам, Молли считала, будто всем ему обязана. Она обладала высокой квалификацией и могла бы сделать себе прекрасную карьеру в другой компании. Джеймсон был убежден, что «Мунлайт ридж» недостаточно хорош для нее.

Поймав упрямый взгляд Молли, Мак понял, что не сможет ее переубедить, и решил неожиданно для нее сменить тему.

– Почему ты продолжаешь давать своим братьям деньги, Мол?

Она резко повернула голову, и ее похожие на пружинки кудри закачались.

– Не лезь в мои дела, Холлоуэй, – ответила она, холодно глядя на него.

Он не собирался ей уступать в этом вопросе, потому что ее дела вдруг стали и его делами. Молли что-то тревожит, и он должен это выяснить и решить проблему. Не потому, что Молли не способна сама это сделать, а потому, что она ему небезразлична. Он знает ее с детства. Она была и остается его лучшим другом, и он всегда будет ее защищать.

– Они взрослые мужчины, Мол, и им не следует просить денег у младшей сестры.

Мак заметил, как все ее тело напряглось. Очевидно, главной причиной ее стресса по-прежнему оставалась ее семья.

– Расскажи мне все, Молли. Ты же знаешь, что можешь это сделать.

– Я этого не знаю, Мак! – отрезала Молли. – Как я могу тебе доверять? Когда-то ты говорил, что будешь любить меня вечно, но ты уехал, ничего мне не объяснив. Ты даже не попрощался со мной. Ты меня бросил.

Мак вздохнул. В последнее время он много думал обо всей этой ситуации. Возвращение в Эшвилл заставило его глубже анализировать свои поступки. Да, на первом месте для него был контроль, но его желание защищать Молли было почти таким же сильным.

Подавшись вперед, Мак положил кончики пальцев ей на подбородок и осторожно повернул ее голову, чтобы их взгляды встретились.

– Я не сказал тебе ни слова, потому что знал, что, если бы ты попросила меня остаться или взять тебя с собой, я ответил бы «да». И ни один из этих вариантов не пошел бы тебе на пользу. Ты перешла в выпускной класс. Если бы ты уехала со мной, тебе пришлось бы бросить школу и занятия балетом.

– Я…

– Я не мог остаться. Мой отъезд был неловкой попыткой тебя защитить, потому что я никогда не мог сказать тебе «нет», Мол.

Наверное, он и сейчас не мог. Мак знал, что, если бы сейчас Молли его о чем-то попросила, он приложил бы все усилия, чтобы это сделать. Потому что она была очень важна для него.

Мак провел подушечкой большого пальца по ее полной нижней губе.

– Я дал бы тебе все, что ты хочешь, Мол, но прямо сейчас мне нужно кое-что от тебя.

Взгляд Молли сделался настороженным.

– Что?

– Я хочу, чтобы ты мне доверяла, Молли. Я хочу знать, что тобой движет. Что тебя злит и что причиняет тебе боль. Если ты мне ничего не скажешь, я сброшу тебя в воду с этого настила.

В детстве он сотню раз бросал ее в этот пруд, так что его угроза была шуточной, но Молли, очевидно, приняла ее всерьез. Откинув со лба непослушные кудряшки, она сердито посмотрела на него:

– Ты нечестно играешь, Холлоуэй.

Он вообще с ней не играл. На этот раз он был абсолютно серьезен.

Может ли она ему доверять? Может ли она поделиться с ним своим самым большим секретом? Она была как выжатый лимон. Она чувствовала себя одинокой. Ей казалось, что весь мир ополчился на нее. Ее переполняли гнев и чувство вины.

Она помнила, какое выражение лица было у Джеймсона, когда тот узнал о преступлении ее отца. Ей тогда было всего шесть лет, но она поняла, что Джеймсон чувствовал себя преданным. Признавшись ему в краже, которую когда-то совершила, она разбередит и углубит его старую рану.

Если промолчит, она будет и дальше испытывать душевные терзания. Если она скажет ему правду, то потеряет все, что любит.

Наклонив голову набок, Молли подумала о том, что ей, наверное, следует все рассказать Маку. Это будет ее подготовкой к разговору с Джеймсоном. Она не сомневалась, что, узнав о ее давнем преступлении, Мак придет в ужас, назовет ее воровкой и начнет от нее отдаляться. Это ее устроит, потому что ей не хватит духу самой с ним порвать. Реакция Мака подготовит ее к потере любви и поддержке Джеймсона.

После нескольких минут молчания Молли посмотрела на Мака:

– Если я сейчас кое о чем тебе расскажу, ты пообещаешь не рассказывать об этом Джеймсону?

– Неужели все настолько серьезно? – нахмурился он. – Мой отец тебя обожает. Сомневаюсь, что ты способна сделать что-то такое, что изменило бы его мнение о тебе в худшую сторону.

– Джеймсону следует избегать стресса, поэтому мне нужно, чтобы ты дал мне слово, что ничего ему не скажешь.

– Тебе или ему угрожает опасность? Один из вас совершил уголовное преступление?

– Нет.

Мак кивнул:

– В таком случае я обещаю.

Понимая, что после этого разговора она его потеряет, Молли сделала глубокий вдох и начала:

– Через несколько недель после твоего отъезда у моей матери закончились деньги и нам было нечем платить за аренду жилья. Они с Грантом и Винсентом требовали, чтобы я взяла деньги у Джеймсона. Я была в отчаянии. Они на меня давили, мне не хотелось переезжать, и в конце концов я сдалась. Когда в конце рабочего дня Джеймсон поехал в больницу к Трейвису, я зашла в его кабинет и взяла две тысячи долларов из жестяной коробки из-под чая, которая стояла на подоконнике за его столом.

Выражение лица Мака не изменилось. Он продолжал на нее смотреть, и в его глазах она не увидела ни гнева, ни отвращения. Только любопытство.

– Это и есть мой большой секрет. – Молли пожала плечами. – Теперь всякий раз, когда я пытаюсь отказаться делать то, что они от меня хотят, они грозятся сказать Джеймсону правду.

– Вот уроды, – только и ответил Мак, чем привел ее в замешательство.

– Можешь начать на меня кричать.

– Почему я должен на тебя кричать, Молли?

Он над ней издевается?

– Я украла деньги у Джеймсона. Сделала то же, что когда-то сделал мой отец. Украла деньги и молчала все эти пятнадцать лет. Мне не хватило духу ему признаться.

– Да, но Джеймсон говорил мне, что ты не позволила ему заплатить за твое обучение в колледже. Что ты предпочла совмещать учебу с работой, а после получения диплома ты не устроилась в крупную компанию, а вернулась в «Мунлайт ридж», чтобы продолжить работать на Джеймсона. Твои поступки красноречивее слов, Мол. Они говорят о твоем раскаянии.

Не веря своим ушам, Молли пристально смотрела на Мака, все еще ожидая услышать поток брани в свой адрес.

– Почему ты не подошла к Джеймсону и не попросила у него денег? Он дал бы тебе их, не задавая вопросов.

– Ему тогда было не до меня. Он переживал за вас. Ты уехал, Грей все время где-то пропадал со своими друзьями, а Трейвис был подавлен из-за травмы. Джеймсон выглядел усталым и напряженным. Я пыталась пару раз обратиться к нему за помощью, но он был мрачнее тучи, и я не решилась.

– Поэтому ты просто взяла деньги.

– Я их не взяла, Мак, я их украла.

– Почему ты не призналась ему позже? Уверен, что, если бы ты все ему объяснила, он простил бы тебя, и ты смогла бы избавить себя от долгих лет душевных терзаний и шантажа со стороны твоих родственников.

«Хороший вопрос», – подумала Молли, положив голову на согнутое колено.

– Я собиралась однажды сказать ему правду. Полагаю, я вернулась в «Мунлайт ридж», чтобы загладить свою вину перед Джеймсоном. Я хотела, чтобы он понял, какой я ценный работник, и не стал меня увольнять, узнав о моем давнем преступлении. Я люблю свою работу, Мак. И люблю «Мунлайт ридж».

– Не думаю, что Джеймсон уволил бы тебя.

– Я дочь своего отца, Мак. Он был вором, и я тоже воровка. Моя мать вечно строит из себя жертву. Мои братья все время требуют у меня денег, и я просто им их даю, не зная, на что они собираются их потратить. Я не спрашиваю, а они мне не говорят. Такова моя семья, Мак.

– Но ты не такая, как твои родственники.

– Ты не хочешь, чтобы я была одной из них, но я тоже Хаскелл. В тот день, когда Джеймсону стало плохо, я собиралась наконец с ним поговорить и разорвать связи со своей семьей, но…

– Но ваш разговор не состоялся, потому что его увезли в больницу, – закончил за нее Мак.

Молли кивнула:

– Да. Сейчас он еще слаб, и я не могу сказать ему правду, но однажды я это сделаю. – Подняв голову, Молли выпрямилась и посмотрела Маку в глаза: – Ты сейчас уполномочен действовать от имени Джеймсона. Что ты собираешься делать?

Мак сдвинул брови:

– Что ты имеешь в виду?

– Ты меня уволишь?

– Я не собираюсь тебя увольнять за то, что ты по принуждению совершила глупость, когда была подростком! Это касается только вас с Джеймсоном.

Молли позволила себе немного расслабиться.

– Ты скажешь Грею и Трейвису? – тихо спросила она.

Мак покачал головой:

– Я неясно выразился, Мол? Это касается только вас с Джеймсоном.

Молли почувствовала облегчение, смешанное с приятным удивлением.

– Я не ожидала от тебя такой реакции, Мак. Я думала, что ты… – Она покачала головой.

– Ты забываешь, что я хорошо тебя знаю, Мол. Я знаю, что ты перфекционист и что ты работаешь с утра до ночи, потому что хочешь, чтобы в «Мунлайт ридж» все было идеально.

– Система бухучета пока далека от идеала.

– В системе бухучета черт ногу сломит, но ты здесь ни при чем. За нее отвечают Джеймсон и Бет. Она плохо выполняет свою работу и совсем не разбирается в мужчинах, раз встречается с твоим братом.

– Тут ты прав, – слабо улыбнулась она.

Поднявшись, Мак протянул Молли руку и помог ей встать.

– Я вообще редко ошибаюсь.

Он направился в сторону лестницы, но Молли его остановила, положив руку ему на локоть. Обернувшись, он вопросительно посмотрел на нее.

– Спасибо, что поверил мне, – произнесла она, тяжело сглотнув.

Мак нежно коснулся кончиками пальцев ее щеки:

– О, Мол! Ты слишком строга к себе.

– А ты к себе не строг?

– Туше! Да, каждый из нас главный враг самому себе.

Мак взял ее за руку, и впервые за долгое время в ее сердце затеплился огонек надежды.

Мак мог слышать все, что происходило в кабинете Молли, потому что от кабинета Джеймсона, который он временно занимал, его отделяла лишь тонкая перегородка из гипсокартона. Дверь кабинета Молли постоянно открывалась и закрывалась: к ней каждые полчаса кто-то заходил.

Как она может работать в таких условиях? Черт побери, этот проходной двор по соседству мешает и ему!

Откинувшись на спинку кресла, Мак окинул взглядом высокие стопки бумаг на его рабочем столе, столике в углу и на полу. Он все еще не мог поверить, что Джеймсон ведет всю финансовую отчетность в бумажном виде. Как среди всей этой макулатуры можно найти нужный документ? Теперь он понимал, почему Молли поначалу не хотела, чтобы он просматривал все эти бумаги. Она считала себя виноватой в том, что система бухучета находилась в таком беспорядке, тогда как на самом деле за это отвечали Джеймсон и Бет.

Джеймсону всегда больше нравилось работать с людьми, нежели копаться в бумагах. Мак подозревал, что его отец не станет проверять финансовую отчетность, пока на его банковском счете есть средства на покупку дорогих ботинок, рубашек с монограммами и кубинских сигар.

У Мака начало стучать в висках, и он в очередной раз с тоской подумал о своих безупречных электронных таблицах, в которых можно было в считаные секунды найти нужную информацию. Он любил, когда все было четко и аккуратно, и этот бумажный хаос его раздражал.

Еще больше его раздражал хаос, который царил сейчас в его голове. Он безумно хотел Молли, но она начинала работать в семь утра, а заканчивала после семи вечера.

Этому следовало положить конец. Да, он тоже был трудоголиком, но он всегда находил время для йоги, тренировок и секса. Его жизнь, которая была далека от идеальной, была более полной, нежели ее.

Он услышал чьи-то шаги, затем звук открывающейся двери и низкий мужской голос. К Молли пришли в четвертый раз за час! С этим нужно было что-то делать. Она любит Джеймсона и хочет искупить свою вину перед ним, но, работая с утра до ночи, вредит своему здоровью.

Поднявшись, Мак подошел к двери, соединяющей их кабинеты, и открыл ее без стука. Молли нахмурилась, а Росс Барнес улыбнулся ему. Нахмурившись, Мак уставился на него, ожидая объяснений. Он слышал голос Росса по меньшей мере три раза этим утром, и хотел понять, почему такому опытному сотруднику, как Барнес, нужно так часто консультироваться с Молли. На Мака работало множество менеджеров, и он встречался с ними только на совещаниях.

– Я пришел поделиться с Молли несколькими идеями, касающимися празднования золотой свадьбы, которое состоится через две недели.

Мак еще сильнее нахмурился. Он видел план мероприятия. Это был обычный ужин на двадцать персон. Неужели такой опытный менеджер не может его организовать без помощи Молли?

– Вы сочли необходимым три раза за утро отвлечь Молли от работы для обсуждения незначительного мероприятия? – спросил Мак с недоверием. У него создалось такое впечатление, что менеджеры «Мунлайт ридж» перекладывают часть своих обязанностей на плечи Молли, пользуясь ее преданностью Джеймсону.

– Э-э-э…

Молли сердито посмотрела на Мака:

– На ней будет присутствовать мэр Эшвилла. Возможно, для тебя это обычный ужин, но за ним могут последовать заказы на проведение более масштабных мероприятий.

– Я работаю в соседнем кабинете, и по моим подсчетам, у Молли за сегодняшнее утро было десять посетителей. У нее полно своих дел, и каждый такой визит прибавляет десять – пятнадцать минут к ее рабочему дню. Вы все работаете по семь-восемь часов в сутки, а Молли задерживается в офисе до позднего вечера. Этому пора положить конец.

– Мак! – возмутилась Молли, но он ее проигнорировал.

– Сегодня в три часа я проведу совещание с руководителями всех отделов и скажу им то же самое. Отныне каждый сам будет выполнять свои обязанности.

Лицо Барнеса пошло пятнами от гнева и смущения.

– Но Джеймсон…

Мак пронзил его взглядом, и тот осекся. Тогда Мак кивком указал ему на дверь, и Барнес, бросив на него недовольный взгляд, покинул кабинет Молли.

Посмотрев на нее, Мак прочитал в ее красивых глазах гнев, растерянность и, возможно, облегчение.

– Пока ты не начала меня распекать, Мол, я скажу тебе, что никому не позволю тобой пользоваться. Ни твоим родственникам, ни тем более персоналу курорта. Этим людям хорошо платят. Они достаточно опытны и способны сами выполнять свою работу.

Вместо того чтобы его отчитать, Молли просто откинулась на спинку кресла и кивнула:

– Я знаю, что мне следовало бы быть пожестче с сотрудниками. Но мне нравится быть в курсе всего, что здесь происходит, чувствовать себя полезной.

Но это не означает, что она должна жертвовать своим здоровьем. Увидев на столе три кружки с остатками кофе, Мак покачал головой.

– Пойдем, – сказал он, протягивая ей обе руки.

Молли взялась за них, и он помог ей подняться.

– Куда?

– Давай прогуляемся.

Молли потянулась за своим мобильным телефоном и рацией, но Мак покачал головой. Достав из кармана свой телефон, он положил все три устройства в верхний ящик ее стола и закрыл его.

– Но я должна постоянно быть на связи… – попыталась возразить Молли, но Мак ее перебил.

– Земля не перестанет вращаться, если мы отдохнем часок-другой. За Джеймсоном присматривает Гьяда, а остальные не должны тебя волновать. Пусть они либо сами ищут ответы на свои вопросы, либо ждут твоего возвращения. Пойдем со мной, Мол.

Немного помедлив, Молли кивнула, и он повел ее к выходу.