Текст книги "Миссия в Москву. Воспоминания доверенного лица президента Рузвельта о советской стране, ее лидерах и народе. Совершенно секретные донесения Белому дому"

Часть третья
«Чистки» в Красной Армии
25 июня, 28 июля 1937 года

_________________________________

Дневник Москва, 25 июня 1937 года

Мы с Марджори отправились в Новодевичий монастырь. В стенах монастыря находится кладбище, на котором похоронена жена Сталина. Могила обозначена надгробием из грубого белого мрамора в центре поросшего зеленой травой участка, опоясанного черным мраморным бордюром. В части надгробия высечена голова женщины – прекрасное лицо, волосы убраны назад за уши и собраны в узел на затылке. Грудь и тело теряются в грубом мраморе. Это очень красивая скульптура, выполненная знаменитой женщиной-скульптором Мухиной. Она же автор великолепной скульптуры мужчины и женщины, которая расположена на вершине советского здания на выставке в Париже. На том же кладбище похоронен сын Горького. На его могиле стоит еще одна прекрасная скульптура – наполовину выступающий из мраморной глыбы юноша в брюках, без пальто, в рубашке, распахнутой на шее. Удивительно реалистичная фигура. Ее также выполнила знаменитый скульптор Вера Мухина.

Москва, 26 июня 1937 года

ПРЕЗИДЕНТУ

Уважаемый господин президент!

Следуя установкам наших последних бесед, по пути сюда я заехал в Берлин. Там я узнал, что посол Лютер не вернулся прямиком в Германию, а возвращается через Восток.

Однако у меня состоялась интереснейшая личная встреча с Шахтом. Он говорил с большой откровенностью и глубоким чувством.

Он сказал, что истинной причиной проблем Европы является страх; что попытки решить эту проблему путем стабилизации валюты, устранения экономических торговых барьеров и т. п., конечно, полезны, но в смысле предотвращения катастрофы европейской войны бесполезны, потому что они все равно не устраняют саму причину, т. е. страх завоевания или вторжения, физического либо экономического.

Тогда я сказал ему, что президент в разговоре со мной проанализировал европейскую ситуацию и заключил, что решение может быть найдено в соглашении между европейскими странами о сокращении вооружений до чисто оборонительной военной основы; и это путем отказа от самолетов, танков и тяжелой техники, и ограничения вооружений лишь таким оружием, которое солдат сможет нести на спине, при этом необходимо соглашение между странами об адекватном контроле за соблюдением этого плана нейтральными государствами. Шахт тут же подхватил эту идею. «Абсолютно верное решение!» – воскликнул он. Он сказал, что при своей простоте такая идея имеет все признаки гениальной. Его воодушевление было невероятным.

Я спросил, считает ли он, что правительство Германии рассмотрит любой подобный план. Он уверенно заявил, что рассмотрит.

Я спросил, видел ли он посла Лютера после его возвращения. Он ответил, что нет. Я предложил ему ознакомиться с депешами посла в Министерстве иностранных дел до его (Лютера) отъезда из Вашингтона. Он сказал, что все сделает. Заявил, что рассмотрит эту идею со своим правительством, и затем хотел бы обсудить ее со мной.

Если стороны действительно хотят мира, то есть план и есть посредник. Рассмотреть и изучить его не составит труда. Если все получится, то ваш план спасет европейскую цивилизацию. Если одна из сторон будет уклоняться от решения, то возможный обмен письмами между президентом Соединенных Штатов и изъявляющей стремление к миру стороной прояснит ситуацию и переложит бремя ответственности за войну на тех, кто ее добивается.

С заверениями в неизменном восхищении и искренним уважением,

Джозеф Э. Дэвис

N.B. Ввиду того, что это был не официальный, а абсолютно приватный визит к Шахту, послу Додду я о нем не сообщил.

_________________________________

Дневник Москва, 27 июня 1937 года

Отправились на один из московских стадионов посмотреть футбольный матч. Советская команда-чемпион играла с командой-чемпионом Испании, которая приехала в Москву на товарищескую встречу. Стадион представлял собой огромную чашу из бетонных конструкций, выполненную по самым современным технологиям, и может сравниться с любым из наших стадионов. Вместимость этой арены – 100 000 зрителей.

_________________________________

Журнал Москва, 28 июня 1937 года

Очень важно, что не только здесь, но и во всей Европе невозможно добиться полного уединения, если речь идет о слежке тайной полиции. Есть лишь одно место, где, как говорят, тебя точно не подслушают, и это либо на открытом пространстве, либо в комнате, где можно постучать по дереву графитовым карандашом и прервать звуковую волну. Это распространенная практика в Москве. Мне сказали, что в целом по Европе дело обстоит точно так же. Тайная полиция вездесуща. Ни одно правительство не доверяет другому правительству, и самое ужасное в том, что одно правительство не доверяет прямому обещанию другого, даже если оно изложено в письменном виде и скреплено печатью. Более того, согласно философии нацистской партии, такое предательство не только не позорно, но еще и является признаком силы и возможностей. Во время двух моих первых дипломатических визитов к коллегам-послам из других стран я был удивлен тем, что каждый из них убрал телефон со стола, объяснив, что телефон – это самое типичное место для установки диктофонной аппаратуры тайной полиции.

_________________________________

УБИЙСТВО КРАСНЫХ ГЕНЕРАЛОВ

28 июня 1937 года

ДОСТОПОЧТЕННОМУ САМНЕРУ УЭЛЛСУ

Мой дорогой Самнер!

Обстановка здесь, как обычно, вызывает недоумение. По мнению тех, кто находится здесь дольше всех, положение весьма и весьма серьезное; наиболее искушенные считают, что, по всей вероятности, готовился определенный заговор, нацеленный на государственный переворот в армии – не обязательно антисталинский, но точно антиполитический и антипартийный, и что Сталин нанес удар с характерной для себя быстротой, смелостью и силой. По всей стране прошли жестокие «чистки».

Мнение наиболее основательных умов из состава дипломатического корпуса состоит в том, что советскому правительству ничто пока явно не угрожает и позиции его все еще крепки; однако все зависит от того, насколько серьезно «заражена» армия и далеко ли отклонилась от сталинской бюрократии. Общее впечатление таково, что ничего такого не произошло, но точно никто не знает. В данной ситуации этот фактор пока непредсказуем.

Прошлой зимой Иден отклонил немецкие предложения об экономической помощи через колонии или иным образом, если не будет обеспечена политическая безопасность как в Восточной, так и в Западной Европе. Демонстрация русских самолетов и танков в Испании оказала охлаждающее воздействие на немецкое и итальянское военное командование. Это признано всеми.

Сила Красной армии, а также открытая и общепризнанная приверженность СССР миру рассматривается как явный фактор поддержания мира в Европе. Все это определенно могло бы внести вклад в баланс сил и укрепить демократический «блок».

Спешно,

Джозеф Э. Дэвис

_________________________________

Дневник Москва, 29 июня 1937 года

Вечером у нас состоялся ужин на 36 человек в честь литовского посланника, поэта[37]37
  К своему удивлению, узнал, что посланник Балтрушайтис – большой поклонник Эдгара Аллана По и переводил его произведения на русский язык.


[Закрыть], довольно известного и заодно большого друга США. Присутствовали послы Китая и Франции, а также другие высокопоставленные гости.

Лучшим замечанием вечера стала реплика очаровательной маленькой посланницы Китая. Она сказала: «Нет, я не дипломат. Я по-настоящему искренний человек. Я говорю правду».

_________________________________

ЖИЗНЬ В МОСКВЕ

Москва, 30 июня 1937 года

Дорогая Экей! [38]38
  Моя дочь.


[Закрыть]

Провели очень приятный вечер в норвежском представительстве с четой Урбье. Там был дан небольшой, но весьма приятный ужин. У меня состоялась интересная беседа с французским послом, который особенно обеспокоен кризисом в Испании, возникшим из-за выхода Германии и Италии из Комитета по невмешательству и участия в охране правопорядка. Сад норвежской миссии просто замечательный, и мы долго просидели там в сумерках. В одиннадцать часов было еще светло.

Позже мы «продолжили», отправившись на званый вечер в болгарском представительстве, который был устроен в честь рождения наследника престола. Там были все, и было приятно встретиться с друзьями дипкорпуса.

Мадам Литвинова зашла вместе с министром иностранных дел и сразу же увидела Марджори, они обнялись и долго беседовали. Мадам Литвиновой было интересно узнать о тебе и о твоем интересе к преподаванию основ английского. Ей захотелось узнать о твоей работе в летней школе и о том, когда ты собираешься получить степень в Вассаре.

В воскресенье вечером ужинали в итальянском посольстве. И сам посол, и миссис Россо – замечательные люди. Весь персонал был в восторге от вечеринки, которую ты устроила в посольстве во время нашего отсутствия. Они рассказали нам о ней и о том, как хорошо ты там все организовала. Очевидно, все прошло успешно.

Как обычно, впечатления преувеличиваются и утрируются. Вот так и с описанием во внешней прессе влияния «чисток» в Красной армии на положение в Москве. Что касается Москвы, то на первый взгляд все спокойно, как и в этот июньский день. Все так же нормально во всех отношениях, как и тогда, когда здесь была ты. Конечно, в дипломатической среде сейчас много волнений и сплетен, и, перешептываясь друг с другом за чашкой кофе или чая, все ждут великих потрясений. Возможно, где-то в глубинке и наблюдалось брожение среди русского народа. Но это ведь Россия, и теперь, видимо, все уже успокоилось. Суть вопроса в том, сломлен ли моральный дух армии расстрелом этих генералов и насколько она верна Сталину. Если вождь сохранит лояльность армии, то политически станет сильнее, чем когда-либо прежде, потому что уничтожил всех потенциальных соперников.

_________________________________

Журнал Москва, 1 июля 1937 года

Советское правительство объявило о выпуске нового оборонного займа на сумму 4000 миллионов рублей со ставкой 4 %. Он должен быть полностью погашен в 1957 году.

Все это интересует меня по двум причинам: во-первых, это показывает, сколько они тратят на оборону – в два раза больше, чем Англия и Франция, вместе взятые. Во-вторых, это показывает, что замороженный труд (капитал) требует оплаты за использование – вопреки основной коммунистической идее о том, что вознаграждение должно выплачиваться только за труд человека и что никто не должен платить за использование замороженного труда (капитала), потому что это ведь порок капитализма. Процент – это плата за использование капитала, и здесь его платит само государство, что является прямым нарушением основополагающего принципа марксистской философии.

_________________________________

КОГДА ЯПОНИЯ ПОНЯЛА, ЧТО РОССИЯ НЕ БЛЕФУЕТ

№ 414-А Москва, 1 июля 1937 года

ДОСТОПОЧТЕННОМУ ГОСУДАРСТВЕННОМУ СЕКРЕТАРЮ

СОВЕТСКО-ЯПОНСКИЙ ИНЦИДЕНТ НА АМУРСКОЙ ГРАНИЦЕ

Совершенно секретно

Сэр!

В связи с сообщениями о протестах, о которых японский посол г-н Сигэмицу заявил 29 июня в советском МИДе, я был информирован из достоверного источника о том, что тон общения между послом Сигэмицу, Литвиновым и Стомоняковым (помощником Литвинова) был необычайно серьезным, что их взаимодействие характеризовалось недвусмысленной озабоченностью сторон, сами беседы были затяжными и продолжались до поздней ночи и раннего утра.

Утром 30 июня мне вновь сообщили, что японский посол, по сути, предъявил Литвинову ультиматум, требуя, чтобы советское правительство вывело свои вооруженные силы с островов. Литвинов несколько уступил и, в конце концов, дабы разрешить проблему и обсуждение соответствующего юридического вопроса без риска вовлечения в конфликт приграничных войск, предложил, чтобы вооруженные силы вывели обе стороны. Япония отказалась дать согласие на предложением о взаимном выводе войск. Когда Литвинов предложил обеим сторонам вывести войска, Япония выдвинула категоричное требование об одностороннем выводе советских войск. При этом Япония стояла на своем и отказалась принять что-либо, кроме своего первоначального требования.

Во второй половине того же дня, 30 июня, и до возобновления переговоров произошло столкновение между вооруженными силами советских патрулей и японо-маньчжурскими катерами и канонерскими лодками на реке Амур в районе упомянутых островов, в результате чего одно судно было потоплено, другое пристало к берегу, потеряв убитыми часть экипажа.

Как мне сообщили, в конце того же дня между послом Японии и нашим министерством иностранных дел вновь состоялись продолжительные переговоры, которые опять затянулись до ночи и не привели ни к какому соглашению.

Так обстояли дела утром 1 июля.

Через лондонские отделения Ассошиэйтед Пресс я получил информацию о том, что ситуация в Токио оценивается как весьма серьезная; что общественные настроения в Японии серьезно накалены; что японское правительство рассматривает возможность созыва заседания кабинета министров для рассмотрения проблемы и, вполне вероятно, Токийская фондовая биржа будет закрыта.

Вы, несомненно, помните, что в депеше № 152 от 26 марта 1937 года я сообщил вам о беседе, которая состоялась у меня в марте с послом Японии.

Во время моего пребывания в Вашингтоне с президентом, а также с вами лично я обсуждал значение беседы, которую я имел с японским послом, и президент предложил нашему министерству рассмотреть вопрос о том, не следует нам с послом Грю встретиться где-нибудь на полпути между США и Японией, чтобы обсудить, что можно сделать для мира и взаимопонимания между двумя странами.

Учитывая эти факты и стремительность развития событий, а также вероятность того, что одной из сторон может быть выгодно развязать внешнюю войну, и ввиду потрясающих последствий, которые повлечет за собой такая война, не только для вовлеченных сторон, но также для Европы и, косвенно, для всего мира, я решил, что должен нанести визит японскому послу и Литвинову, чтобы прояснить все детали и потом доложить вам. А заодно, кстати, выразить надежду, лично от себя и неофициально, что ситуацию удастся удержать в таком состоянии, чтобы она не переросла в серьезный инцидент и тем самым не спровоцировала войну. Японский посол откликнулся довольно быстро и предложил встретиться в течение ближайшего часа. Я получил от Литвинова сообщение, что тот будет рад видеть меня 2 июля.

Хочу подчеркнуть, что я ясно дал понять японскому послу, что приехал к нему по собственной инициативе, прежде всего для выяснения деталей, и что, выражая свою личную надежду на то, что инцидент не перерастет в нечто более серьезное, способное вызвать катастрофу войны, я ни в коей мере не выступал от имени моего правительства или по его инструкциям, поскольку я их не получал.

Ввиду стремительности развития событий я взял на себя ответственность за принятие вышеупомянутых мер с целью получения как можно более точных фактов из первых источников, чтобы доложить обо всем вам и президенту; а также в надежде, что и сам смогу внести вклад в умиротворение опасной ситуации без серьезного риска быть неправильно понятым[39]39
  Позже, в 1938 году, в Европе один высокопоставленный японский чиновник сказал мне, что японское правительство намеренно спрогнозировало упомянутые испытания советского сопротивления и военной мощи и что японцы были удивлены, и на них произвели большое впечатление механизированные части и сила Красной армии на Востоке.


[Закрыть].

Имею честь кланяться, с уважением,

Джозеф Э. Дэвис

_________________________________

Дневник Москва, 4 июля 1937 года

Празднование Дня Четвертого июля во второй половине дня, прием с пяти до семи. Явился весь дипломатический корпус. Примерно 20–25 советских чиновников, начиная с Литвинова, в том числе судья Ульрих (председательствовал на всех процессах «чистки») с супругой. У меня состоялась прекрасная беседа с Литвиновым. Я откровенно рассказал ему о реакции в США и Западной Европе на «чистки» и казни генералов Красной армии; что это, безусловно, плохо и вредно для репутации СССР. По моему мнению, это поколебало уверенность Франции и Англии в силе СССР по отношению к Гитлеру.

Литвинов тоже был со мной весьма откровенен. Он заявил, что с помощью «чисток» они должны были «убедиться», что не осталось больше ни одного изменника, который мог бы сотрудничать с Берлином или Токио. По его словам, когда-нибудь мир поймет, что они сделали это для того, чтобы защитить свое правительство от нависшей над ним угрозы. На самом деле, сказал он, они оказали услугу всему миру, защитив себя от Гитлера и нацистского мирового господства и тем самым сохранив Советский Союз в качестве сильного оплота против нацистской угрозы. И что мир когда-нибудь оценит, каким великим человеком был Сталин.

_________________________________

НАГЛОСТЬ НЕМЕЦКОЙ ПРОПАГАНДЫ

Журнал Москва, 4 июля 1937 года

Вот еще одно из необычных проявлений нацистской тупости. Подумать только, что им могло сойти с рук сообщение, только что вышедшее из Берлина, о том, что каноник Бухгольц был приговорен в Кёнигсберге к трем годам тюремного заключения, а три римско-католических капеллана – к более коротким срокам – за то, что они выступили в качестве «зачинщиков» беспорядков во время шествия в честь Тела Христова. К тюремным заключениям на срок от шести до двенадцати месяцев были также приговорены шесть католиков-мирян.

«Католические священники мешают празднику Тела Христова» – какая пародия! Ботинок, конечно же, был на другой ноге.

_________________________________

ВЛИЯНИЕ «ЧИСТОК» НА МИР В ЕВРОПЕ

ОТРЫВОК ИЗ ПИСЬМА СТИВЕНУ ЭРЛИ

Москва, 4 июля 1937 года

Политические условия на местах охлаждаются. Есть признаки того, что аресты и «чистки» все еще продолжаются. Никто не может сказать, как это отразилось на армии. Потребуется время, чтобы выяснить. В настоящее время создается впечатление, что верность армии правительству Сталина не ослабла. Если это так, то внутренне правительство окрепнет как никогда, потому что он (Сталин) с типичной для себя быстротой уничтожил всех потенциальных лидеров. Жаль только, что тем самым он поколебал уверенность Западной Европы в силе своей армии и своего правительства; это также ослабило уверенность Англии и Франции в силе русской армии и ослабило демократический блок в Западной Европе, что серьезно, ибо единственной реальной надеждой на мир является ось Лондон – Париж – Москва.

_________________________________

Журнал Москва, 7 июля 1937 года

Генерального директора агентства ТАСС М. Донецкого пресса заклеймила как врага народа.

ПРИЛОЖЕНИЕ К ЖУРНАЛУ

Московский корреспондент, имеющий за плечами большой послужной список, сообщил мне, что факты по делу Донецкого таковы.

Обстоятельства, при которых стало известно об исчезновении такого видного деятеля, как Донецкий, служат яркой иллюстрацией атмосферы и тактики «великой чистки». Слухи о том, что он схвачен ГПУ во время уже привычного «ночного» визита, распространился почти сразу, по-видимому, на следующий день, но в советской прессе никаких сообщений на эту тему не появилось, не было никаких официальных публикаций. Американские корреспонденты, до которых быстро дошли эти слухи, сочли, что у них достаточно информации, чтобы сообщить об этом, хотя и рисковали быть высланными из страны за уклонение от цензуры. Они выяснили, что в редакции ТАСС, с которой они поддерживали относительно тесные контакты, царит полная неразбериха, поскольку ряд помощников и доверенных лиц Донецкого также арестованы или уволены после его смещения. Но убедительное доказательство появилось лишь несколько недель спустя, когда провинциальная газета, издававшаяся на Урале, объявила Донецкого «польским шпионом» и «врагом народа». В статье не было указано, соответствуют ли действительности сообщения о том, что Донецкий покончил жизнь самоубийством при аресте, или же он был впоследствии казнен. Но жертвы «чистки», публично заклейменные как «враги народа», как правило, считались либо мертвыми, либо непременно казненными. Донецкий был ветераном польской революции в царские времена. Он посетил Соединенные Штаты сразу после того, как Максим Литвинов обсуждал в Вашингтоне признание СССР с президентом Рузвельтом.

_________________________________

Дневник Москва, 8 июля 1937 года

По имеющимся данным, за измену арестованы Каминский, Рудзутак, Межлаук (член Политбюро), Карахан, Крестинский, Розенгольц, Оссинский, Уншлихт и Штерн.

Мне представляется невозможным, чтобы Межлаук, Крестинский и Розенгольц замешаны в измене. Крестинский – первый помощник Литвинова в Наркомате иностранных дел. Его жена – выдающаяся женщина-врач, преданный член партии. Она фактически посвятила свою жизнь уходу за женщинами и детьми в больницах города Москвы. Оба дают понять, как ревностно относятся к своему делу. Тем не менее это может быть именно той причиной, по которой они являются троцкистами. В этой странной ситуации никто не может сказать ничего определенного.

Розенгольц – народный комиссар внешней торговли. Мы обедали у него в загородном доме всего несколько месяцев назад. Кажется невероятным, чтобы он был во что-то впутан.

Межлаук – один из самых выдающихся экономистов в Советском Союзе. Он широко известен в Соединенных Штатах. Был председателем Государственной плановой комиссии СССР, подготовившей весьма объемный доклад о пятилетием плане, который является классическим в своем роде и свидетельствует о больших способностях и профессионализме Межлаука. Недавно его назначили руководителем тяжелой промышленности. Конечно, обычная психология в такой ситуации неприменима. Сама серьезность и искренность их убеждений может усугубить вину, если речь идет о политических преступлениях. В конце концов, на последнем процессе о государственной измене вопрос заключался в том, был ли Радек преданным идеалистом-мучеником за то, что считал своей политической верой, или же он являлся политическим преступником. Это, безусловно, было справедливо в отношении главных обвиняемых. Так что тут ничего не скажешь. Признаюсь, по поводу создавшейся ситуации остается лишь гадать.

_________________________________

Дневник Москва, 9 июля 1937 года

Устроен прием для Сандлера, министра иностранных дел Швеции. Литвинов отвел меня в сторону и сообщил следующее. Сандлер настаивает на том, чтобы все малые страны Европы были освобождены от обязательств по статье 16 Пакта Лиги Наций, которая вынуждает их предпринимать совместные действия против любой страны, которую Лига сочтет агрессором, и т. д. Он с горечью сетовал на то, что это все «немецкая пропаганда», что Сандлер просто вновь поддался на немецкую хитрость. В конечном итоге все закончится тем, что будет разрушена «коллективная безопасность», в которой лишь и заключается сила против агрессора, и что тогда Гитлер расправится с ними по очереди. Литвинов был горько раздосадован, поскольку Сандлер использует в качестве аргумента то, что если в Пакте Лиги будет исключена статья 16, то это облегчит вступление в Лигу Соединенных Штатов, а также других государств, не желающих участвовать в решениях Лиги по европейским вопросам и быть связанными ими. Литвинов намекнул, что, как утверждает Сандлер, Соединенные Штаты симпатизируют такой идее. Он справился о моем мнении на этот счет, и я ответил, что у меня нет никаких инструкций и что это не в моей компетенции, а мое личное мнение таково, что Соединенные Штаты не присоединятся к Лиге Наций сейчас, что, по моему мнению, прискорбно, но, тем не менее, факт; и что также, по моему мнению, простой здравый смысл заставит американский народ придерживаться мнения о том, что единственным средством безопасности для малых наций в Европе является объединение и создание общего фронта против стран-агрессоров. Литвинов был в бешенстве и кипятился по поводу того, что сейчас невозможно сделать очевидное.

Конечно, сказал он, после Абиссинии все эти маленькие страны до смерти напуганы и хотят освободиться от любых обязательств, которые могут столкнуть их с Гитлером, и что Гитлер запугивает их одну за другой.

_________________________________

Журнал Москва, 9 июля 1937 года

Кардинал Пачелли выступил с мощным обличением нацистской Северной новой религии при освящении церкви в Лизо.

Во всех церквях могущественной нации, которую нечестивые лидеры захотели пропитать идолопоклонством расы, возмущенный протест восьмидесятилетнего понтифика звучал как голос Синая, напоминая о неотъемлемых правах Личного Бога Воплощенного Слова и Священной Магистратуры, которая была ему доверена.

_________________________________

ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ КРУПНАЯ ОПЕРАЦИЯ

10 июля 1937 года

ДОСТОПОЧТЕННОМУ САМНЕРУ УЭЛЛСУ

Мой дорогой Самнер!

Нет никаких сомнений в том, что здесь назревает что-то серьезное. На первый взгляд все спокойно. На улицах и в толпах людей нет ничего необычного, но постоянно ходят слухи, как непроверенные, так и подтвержденные, о том, что известные люди во всех сферах жизни брошены за решетку или ликвидированы.

Прогнозы делать непросто. Слишком много факторов, которые невозможно предугадать. Существует опасность внешней войны, а также опасность покушения. Любой из таких факторов может расстроить все планы, спутать все расчеты. Если, однако, армия сохранит лояльность Сталину, а есть признаки, что так оно и будет, то это правительство временно, по крайней мере на некоторое время, укрепит свою власть внутри страны еще сильнее, чем раньше.

Множество признаков указывают на то, что Франция потеряла веру в силу своего русского союзника. В Англии у меня сложилось впечатление, что страна окажется в печальном положении, если в нынешних условиях ей придется полагаться на Францию, с ее внутренней слабостью, и на Россию.

Мнение о силе России полностью противоположно тому, что было три месяца назад. Это касается как силы здешнего режима на политическом и государственном уровне, так и силы Красной армии. Не удивлюсь, если через три месяца мнение окажется совершенно противоположным – настолько быстро развиваются события. Они не обладают такой силой, которую им приписывали три месяца назад, но и сейчас не так слабы, как предполагается.

Человеческие ресурсы здесь огромны. Способности к идеологической концепции и преданность «делу», обнаруженная в этих людях, необычайны и вызывают восхищение. Более того, эта страна чрезвычайно богата, и, несмотря на всю неэффективность бюрократии и политического контроля над промышленностью, все равно останутся достижения, которые, в силу размеров страны, будут весьма значительными. Более того, они добились здесь многого, и здесь, по моим наблюдениям, полно того, чем можно восхищаться и уважать. Хотя все это достается им слишком высокой ценой.

Спешно,

Джозеф Э. Дэвис

_________________________________

«ГНЕЗДА» ПРЕДПОЛАГАЕМЫХ ПРЕДАТЕЛЕЙ

Журнал Москва, 13 июля 1937 года

Правительство, безусловно, настойчиво расчищает все возможные гнезда «внутренней агрессии», как их называет Литвинов.

В Москву поступили сообщения о расстреле на Дальнем Востоке 61 «руководителя и члена троцкистско-японско-германской террористической шпионско-диверсионной организации, „орудовавшей“ на железных дорогах Дальнего Востока и систематически поставлявшей шпионскую информацию одной из зарубежных разведок».

_________________________________

«ПЛАМЕННАЯ МОЛОДОСТЬ» СПОРТИВНОГО ПАРАДА

14 июля 1937 года

Дорогая Бижу!

Твое письмо пришло в самый день очередного национального праздника на Красной площади. Это День молодежного спорта, и здесь по этому случаю устроили необыкновенное зрелище. Сталин и все его комиссары собрались в особой ложе в верхней части Мавзолея Ленина у Кремля. Мы расположились в той же дипломатической секции, где и ты в день 1 Мая. Мы с Дж. Д. в беседе отметили, что тебе тоже не мешало бы посмотреть это шоу, поскольку оно так замечательно контрастировало с первомайским военным парадом. В общем, представление получилось великолепным.

Стоял яркий солнечный день. Оба края площади и фасад здания на противоположной стороне были украшены флагами, красными бантами и различными эмблемами с изображением спортивных медалей, портретов Сталина и т. д.

По трем сторонам площади расположились отряды численностью примерно по три-четыре сотни мужчин и женщин, в результате чего площадь была заполнена примерно наполовину, и было достаточно места для маршей и различных атлетических постановок и представлений.

На параде и на мини-представлениях женщин собралось почти столько же, сколько мужчин. Да, это и есть та самая «пламенная молодежь». И к тому очень красивая молодежь – все с непокрытыми головами, сильно загорелые, по большей части в белых шортах и цветных майках. У каждого отряда была своя форма. Одни были в пляжных костюмах, другие – в обычной спортивной одежде. Сочетания синего и белого, красного и белого, оранжевого и белого, малинового, желтого, бордового цветов и плотного загара – во всевозможных комбинациях – с белыми спортивными тапочками, с цветками в волосах женщин или в руках марширующих. Прекрасное зрелище! К этому еще добавились тысячи загорелых солдат с бритыми головами, в синих шортах и белых кедах. И еще были две или три тысячи спортсменов из различных частей Советского Союза, особенно колоритно выглядели спортсмены из Украины, Кавказа и восточной части страны. Последние привезли с собой оркестры с дудочками, рожками и барабанами, которые своей игрой создавали необычный музыкальный фон для зажигательных танцев с мечами и разнообразных исконно восточных религиозных, атлетических и прочих плясок и маршей. Пестрые платья и халаты исполнителей, а также красота самих танцев представляли великолепное зрелище.

Парад продолжался около четырех часов. По разным оценкам, в нем приняли участие 40 или 50 тысяч молодых людей. Там были всевозможные цветочные экспозиции – в изобилии украшенные голубыми колокольчиками, маками и прочими цветами. Сама знаешь, какие красивые они создают натюрморты.

Для демонстрации различных видов клубных занятий использовали большие движущиеся платформы. Были лыжники, которые катались в составе огромного отряда из 1500 молодых людей. К их лыжам, очевидно, были прикреплены ролики, чтобы можно было ездить по асфальту.

На некоторых платформах были установлены турники, где выступали гимнасты, и трамплины, на которых акробаты совершали кувырки. Другие катались на коньках или санках по движущимся платформам. Одна из атлетических демонстраций включала от 40 до 50 молодых мужчин и женщин, все выступали на платформах по мере их движения по площади.

В целом это была одна из самых красивых и необычных выставок, которые я когда-либо видел. Конечно, день выдался превосходным, а симпатичные молодые люди, их идеальное телосложение и здоровый внешний вид – все это сделало зрелище незабываемым.

_________________________________

Дневник Москва, 16 июля 1937 года

Весь день наводил порядок в кабинете. Вечером устроили ужин в честь Чарли Наттера (Ассошиэйтед Пресс), который отбывает в Испанию. Нам будет его не хватать. У всех он вызывает уважение и восхищение. После ужина показывали фильмы, и сотрудники, как обычно, пришли их посмотреть. «Лунная соната» в исполнении Я. Падеревского.