Текст книги "Враг"

– Очень рад, что принятые в дар цветы вызывают у вашего народа такие же чувства, как и у моего, – вежливо сказал старик Каваи.

Бетуларн не обратил внимания на его реплику. Он вскинул голову, прислушался и проворчал:

– Ушли? Что значит ушли? – Потом долгим взглядом наградил старика. – Где все низкорожденные?

Каваи составил свой ответ в выражениях формального отказа:

– Гомен нассаи, лорд Бетуларн. Они все ушли. В последние месяцы мы испытали столько неудач, столько несчастий обрушились на наши головы… Кругом шныряли толпы мародеров, которые не давали нам житья. Было решено, что эти земли стали слишком опасны, и все «низкорожденные», исключая меня, приняли приглашение лорда Суголла и его супруги Катлинель Темноглазой.

– Что ж, на одну стычку меньше, наши ребята и девицы сохранят для главного события больше сил, – вмешалась в разговор великанша с вьющимися волосами.

– Помолчи, Фулетот, – зарычал великий капитан, потом обратился к Каваи: – Когда они покинули деревню?

– О, давным-давно. Они уже, наверное, к Пиктолу подходят.

Бетуларн пожевал длинный ус, дернул себя за бороду.

– Черт… Надо бы проверить.

– Осталась одна неделя до конца перемирия, – подал голос офицер-карлик, сидевший на гигантском мерине, но Бетуларн и его оборвал:

– Заткнись, Пингол!

– Вспомни, что нам было приказано, – заговорила еще одна великанша.

Это уже было слишком, и командующий, повернувшись к ней всем корпусом, рявкнул:

– А тебя что, не касается, Монолоки?.. Разрази вас гром, вы дадите мне подумать?!

Каваи вежливо предложил:

– Я, к сожалению, не могу угостить наших добрых соседей обильной и изысканной пищей, но в доме, что стоит у родника, есть пиво, а у меня в хижине найдется кувшин отличного клубничного джема.

Бетуларн скосил глаза в сторону улыбающейся великанши.

– Ну, старик, если это ловушка… – начал он, но Каваи протестующе замахал руками.

– Я живу совсем один. Уверен, ваши следопыты подтвердят мои слова. Пожалуйста, я вас приглашаю. – Он показал в сторону деревни, повернулся и зашагал по дороге.

«Милая Амери-сан, – начал молиться Каваи, – твои розы помогли мне наполовину отвести беду. Доченька, помоги мне довершить начатое».

Он услышал, как за его спиной кто-то оглушительно захохотал, затем оттуда донеслись глухие звуки – когтистые лапы халика зашваркали по пыльному проселку.

– Конечно, – проворчал Бетуларн, нагоняя старика, – холодное пиво куда лучше, чем теплое.

– И я о том же. Так что прошу, здесь недалеко.

– Ты уверена, что это решение – именно то, что тебе надо? – спросил Грег-Даннет.

Единственный глаз, чуть выкатившийся, серьезный – голубой зрачок на кремовом поле, – расположенный посредине лба молодой ревунши, не мигая смотрел на него.

– Если я буду похожа на человеческих женщин, тогда муж, возможно, полюбит меня. Моих способностей оказалось недостаточно. У него серебряное ожерелье, поэтому он способен видеть насквозь, не то что эти мужланы, супруги из низкорожденных.

Она сняла последнюю одежду – ее тут же подобрала и унесла лаборантка-женщина – и, слегка дрожа, приблизилась к накрытому алым балдахином восстановительному автоклаву. Ее стройное тело сверху, от шеи и до середины грудной клетки, было покрыто чешуей, ниже поросло чудесным голубоватым, похожим на лисий, мехом.

– Я готова. Что мне теперь делать, Мелина?

– Теперь в автоклав, – сказала лаборантка. – Для начала мы завернем тебя в целительную кожу. Потом доктор Прентис Браун и я приладим к автоклаву специальные устройства. Ты почувствуешь, будто погружаешься в сон. Даже не успеешь ничего заметить.

– Я буду видеть сны?

– Добрые, веселые сны, – заверил доктор. – Возможно, ты увидишь его…

Маленькое существо улыбнулось.

– Мне хорошо известно, что я могу умереть или выйти из этого бака еще более уродливой, чем раньше. Все равно – я с радостью иду на это. Если он появится до того, как я проснусь, вы ему скажите, чтобы он подождал меня, ладно?

– Обязательно! – кивнул Грег-Даннет. – А теперь полезай и думай о чем-нибудь хорошем. Это очень важно, чтобы ты хотела добиться успеха. Чем сильнее, тем лучше.

Доктор и его ассистентка приступили к работе – завернули мутантку в прозрачную мембрану и поместили в объемистый, заполненный маслянистой жидкостью бак. Затем навинтили крышку, проверили окончательное сканирование ее внутренних органов, измерили пульс, давление и прочие характеристики, затем включили подогрев. Тело женщины свободно всплыло и заняло горизонтальное положение.

Грег-Даннет внимательно изучил колонки цифр, появившиеся на экране дисплея, и коснулся своего золотого ожерелья.

– Овечка, ты уже спишь? Ты слышишь меня?

Ее ответ медленно всплыл на экране – одно-единственное слово, и, как вздох, оно прозвучало в сознании ученого:

– То—они…

6

Восемь новеньких, только что раскрашенных красками золотого и сочного фиолетового цвета вездеходов вспенили спокойную морскую гладь пролива и выползли на песчаный пляж острова Бретань. На гибкой антенне головной машины трепетал королевский вымпел. Эйкен Драм сам сидел за рычагами вездехода. Настроение у него было замечательное – давно не выпадал такой отличный, богатый на добрые события денек. Все новости были одна другой лучше. Бэзил Уимборн, начальник альпийской экспедиции, одолел сложный участок на леднике Грессона и заложил первую промежуточную базу. Отряд фирвулагов, вышедший из Фаморела, на удивление удачно попал под гигантский оползень. «Маленький народ» потерял в этот день тридцать солдат. Кугал – Сотрясатель Земли передал из Ронии рапорт, из которого следовало, что запасы оружия и другого оборудования, доставленного из будущего, оказались настолько велики, что теперь вопрос о перевооружении армии можно считать решенным. Высокий Стол на это даже надеяться не мог. Кугал сообщил, что груз уже упакован, организован транспорт – на днях он высылает караван по южному маршруту, пусть более длинному, но менее опасному, чем западный путь. Даже несмотря на объявленное перемирие… Тяжеловооруженная охрана, состоящая из гвардейцев тану, доставит оружие по Роне в Сейзораск, оттуда сухим путем, по ответвлению Большой Южной дороги, в Сазаран, потом вновь по воде до устья Гаронны, далее королевский флот перевезет оружие в Горию.

Насвистывая что-то бравурное, Эйкен, выехав на берег, нажал на клаксон – ревущий сигнал эхом отразился от песчаных дюн. Птицы бросились врассыпную… Король засмеялся. Теперь впереди лежала хорошо спрофилированная проселочная дорога, ведущая к только что построенному секретному железоделательному заводу, который в официальных документах – для сохранения тайны – именовался особым сельскохозяйственным ведомством. На сегодня было назначено торжественное открытие всего производственного цикла. На церемонию были приглашены также четырнадцать молодых североамериканцев и кое-кто из самых высокопоставленных придворных.

Какой чудесный сегодня выдался денек! В синем небе праздничными гирляндами плыли легкие, похожие на кочаны капусты кучевые облака.

– Слишком много приятных событий в один день. К чему бы это? – задумчиво сказал Эйкен, обращаясь к Дугалу, сидевшему рядом, в кресле второго водителя, и, не дождавшись ответа, решительно провозгласил: – За удачу! – Потом добавил: – Ты, вероятно, догадываешься, о чем идет речь.

– Зачем нам столько сразу – хорошего и плохого? Трудненько разобраться тому, кто в корень зрит. Благими помыслами вымощена дорога в ад. Потерявший осторожность в пасть дракона угодит.

– Пояснее не можешь? – перебил король. – Давай-ка, парень, без Шекспира…

Человек, называвший себя специалистом по истории средних веков, ответил в возвышенном тоне:

– Если помыслы твои светлы, зачем садиться в одну машину с детьми восставших?

– Вилкас сел туда, куда его послал шеф, – веско произнес Эйкен. – Меня об этом еще Йош предупредил – сказал, что в том вездеходе барахлит автоматический прокладыватель курса.

– Что можно возразить, всего лишь дурачок я, – вздохнул Дугал, – но вот что довелось услышать мне прекрасным этим утром, когда разгуливал по площади дворцовой. Они вниманья на меня не обратили. Кто я – безвредный сумасшедший. – Потом Дугал вдруг заговорил просто и понятно, без всяких декламационных подвываний: – Сир, смысл их разговора был ясен. Они узнали о твоей метапсихической слабости, об этом их предупредил негодяй литовец. Они что-то замыслили.

Король долго молчал и вел вездеход уже без прежнего удальства, глаза его превратились в щелочки.

– Да, Вилкас, Йош и еще один парень – конопатый такой, – они были тогда в Каламоске, когда я готовил ловушку этим ребятам с Окалы. Но зачем Вилкасу предавать меня?

– Он считает, что причин у него предостаточно. Такие люди хуже гадюк. Озлобленные, завистливые, они спят и видят, как бы вцепиться в глотку хозяину. Более всего он обижен тем, что до сих пор не получил золотого ожерелья.

Альборан – Пожиратель Умов, сидевший со своей женой Эднар на штурманских сиденьях, расположенных за спинами водителей, наклонился вперед и озабоченно произнес:

– Если готовится измена, нам надо срочно вернуться в Горию, Ваше Величество. У нас здесь слишком мало верных друзей, да и машину, создающую защитный экран, мы с собой не захватили.

– Я собью с них спесь! – тихо и отчетливо выговорил Эйкен. Он прибавил газ, турбины взвыли, вездеход рванулся вперед и вскоре обогнал плотную вереницу машин, ехавших в сторону гористого плато, занимавшего центральную часть острова. Король помчался напрямую через безлесые пологие холмы. От тряски сломался дисплей переднего обзора. Эйкен припал к щелям, но скорость не снизил. Когда же вездеход добрался до подвесного моста, переброшенного через реку Прото-Оуст, он, как ни в чем не бывало, ловко притормозил и аккуратно переехал на другой берег. Здесь остановился, подождал, потом с помощью дисплея кругового обзора посмотрел назад – других машин еще не было видно, – затем навел камеру вперед. Менее чем в трех километрах виднелись невысокие, укрытые в расщелинах, хорошо замаскированные купола.

– Дугал, – спросил король, – ты совершенно уверен, что они решили сварить сегодня нечто дурно пахнущее? Мы не можем позволить себе попасть в дурацкое положение. Все это выглядит так глупо.

– Глупость, сир, подобна солнцу – она светит повсюду, – ответил тот и сразу – с ним так часто бывало – сбросил маску полусумасшедшего. – В поездку отправились четырнадцать этих молодых смутьянов. Только мисс Клу и трое наиболее толковых парней остались дома. Этой массы мозгов вполне достаточно, чтобы организовать метаобъединение с преступными намерениями. И еще я слышал, как тот, с лисьей мордой, Ниал Кеог сказал, что посещение цеха по выплавке железа предоставляет уникальную возможность.

Альборан и Эднар почти одновременно мысленно вскрикнули:

«Ваше Величество, кровавый металл резко увеличивает мощность! К тому же его можно использовать против охраны тану».

Отставшие семь вездеходов появились на дороге. Впереди, направляясь к мосту, двигалась машина Хагена. Король с помощью дальновидения проник взором в кабину, но ничего подозрительного не обнаружил. Ремонт оборудования, очевидно, уже был закончен, и теперь североамериканцы щедро угощали Йоша, Вилкаса и Джима дешевым мускадетом, пользовавшимся особой популярностью среди жителей Гории – они прозвали это винцо «собачьей радостью».

Эйкен сосредоточил вызывающий сигнал на сознании Йоша, привлек его внимание резким коротким импульсом и, предупредив, чтобы тот не показывал вида, что разговаривает с королем, прямо в лоб спросил:

«Очень важно! Не спеши с ответом… Можно ли умышленно испортить робот-автопилот, чтобы посадить тебя с помощниками в вездеход Хагена, а не в какой-либо другой?»

«Черт побери, шеф… конечно, можно. Почему ты спрашиваешь?»

«Все, молчок, Йош. Парень, будь настороже».

– Я знаю, – вдруг отвлек Эйкена Дугал, – есть небесный дух иль маг великий, большой недоброжелатель короля, чья измена может, откроется, а может, и не откроется, когда случится беда.

– Ты так думаешь, – заинтересовался Эйкен и усмехнулся в бороду, которую отпустил не так давно – объект колкостей и насмешек всех придворных зубоскалов. – Твой пророческий взгляд уж очень проворный малый, раз он хочет разом столкнуть меня и с Хагеном, и с его папашей. Здесь ты переборщил – я не так глуп, чтобы ставить их на одну доску. Эти молодые наглецы объективно на моей стороне. Они сами не ведают, что творят. Считают, что наступил удобный момент, чтобы выйти из-под моего контроля. Они, очевидно, решили, что я полностью утратил свою мощь, после того как Вилкас рассказал им, какой спектакль я разыграл перед ними вблизи Каламоска.

– Они будут поражены, – подал голос Альборан, – увидев вашу мощь, когда вы возглавите наш метаконцерт.

– Так-то оно так, – кивнул Эйкен, – только организатор метаконцерта не должен пороть горячку. Без психокинетической энергии, заложенной в башку, конечно, не обойдешься, но не менее важны находчивость, предусмотрительность, умение рискнуть, а также способность создавать канал, по которому метаэнергия сможет разрядиться самым эффективным образом. Все эти стороны взаимосвязаны, сила складывается из многих слагаемых. Мне кажется, Хаген испугался, что один на один, без ментального единения за моей спиной, я не в состоянии противостоять Марку в схватке. Этакий наивный, сверхосторожный и при этом немного туповатый паренек… Молодо-зелено!.. У него воображения не хватает представить, что можно выйти на бой без тройной защиты сигма-поля, без металлокерамических доспехов, которые с головы до ног должны прикрывать мое ослиное королевское величество от ударов из-за угла. Мальчик беспокоится, как бы его любимый папаша не сгреб меня в охапку и не натравил на них.

Через несколько минут все вездеходы собрались возле королевской машины, и Хаген почтительно по мысленному коду спросил:

«Сэр, вы решили показать нам свое умение водить машину? Должен признаться, что более умелого водителя я не встречал. Не желаете ли возглавить парадную колонну для въезда на завод? Я могу включить музыку – у меня есть записи военных маршей, исполняемых на волынке».

Эйкен сухо ответил:

«Следуйте за мной».

– Эти мерзавцы уже в полной готовности, – сказал Дугал, когда они тронулись с места. – Хаген только ради осторожности показал, что вполне осознает, кто здесь сеньор, а кто – вассал.

Потом историк с преувеличенным вниманием начал изучать вышитую золотом на его сюртуке львиную голову.

Король скосил глаза в сторону Дугала. Кем он был на самом деле, этот тронутый на средневековых обычаях медиевист, который без всякого торквеса слишком часто проникает в его мысли? Или ему так кажется? Глянув на изображение, он в первый раз заметил, что над львиной головой сияла корона, и в следующее мгновение мысли унеслись в прошлое – в далекую нерастраченную юность, которая прошла на родной планете Далриада. Он тут же взял себя в руки – сейчас не время расслабляться, слишком серьезное испытание ждет его впереди. Он снова сосредоточился на управлении машиной, потом сказал:

– Прежде всего мы должны быть совершенно уверены, что они решились на теракт. Хуже не бывает, когда начинаешь дуть на холодное молоко и без толку тратишь энергию. Тем более что стрел в нашем колчане действительно маловато.

Руководитель нового металлургического производства Аксель ранее жил в рудном поселке в Вогезах, потом сбежал от свободных людей и прибился к королю. Был он человек крупный, грубоватый, с объемистым животом. Ожерелья не имел, но горлом обладал луженым. Получив от Эйкена полную свободу по устройству индустриальной базы королевства, Аксель показал себя толковым организатором и в короткий срок создал на острове Бретань целый комбинат. При этом особое внимание он уделял вопросам безопасности. Завод мог выдержать усиленную бомбардировку ментальными зарядами сверху. Проникнуть внутрь производственных помещений тоже было непросто, шахтеры и рудокопы, которые подписали контракт, наверх до окончания его срока не поднимались. Все процессы были по возможности механизированы – от подземных работ в шахте, где были задействованы четыре врубовые машины, которые нашли в подвалах Стеклянного Замка, до розлива готового металла. Вредные газы удалялись специальными вентиляторами, приводимыми в движение с помощью силы падающей воды.

После короткой экскурсии по шахте и осмотра плавильных печей Эйкен и сопровождающие его люди и тану собрались на антресолях, устроенных на пятнадцатиметровой высоте над главным производственным помещением, где пышущий жаром, разбрасывающий искры поток расплавленного металла переливался в огромный, в три человеческих роста, ковш. Вокруг него суетились рабочие, одетые в серебристые защитные костюмы. Когда ковш полностью наполнился, его переместили к громадной, имеющей форму яйца плавильной печи с открытым вверху отверстием, куда и залили железо первой выплавки.

– Металл из первой печи мы используем для изготовления наконечников для стрел, копий и других не требующих высокого качества изделий, – объяснял Аксель королю. – Или отливаем из него слитки, которые потом идут на ковку. Мы тут даже прокаткой занимаемся. Здесь шумно, как в аду, и не так интересно, как в следующем отсеке, где Ваше Величество окажет нам честь запустить в действие первый бессемеровский конвертер.

– Это, должно быть, интересно, – согласился Эйкен.

– Я уже хотел построить подобный аппарат в Хаут-Фуневиле, но наш главный специалист Тони Вейланд запретил. – Аксель состроил недовольную гримасу. – Он все время выдумывал что-то мудреное, словно без фантастических сплавов или какого-то необычного железа мы не разобьем фирвулагов. Вейланд так и не ввел в действие свою работающую на электроэнергии печь. Собственными силами мы не могли спасти оборудование из захваченной Финии.

Король внимательно выслушал инженера, потом спросил:

– Этот Вейланд, по вашему мнению, толковый металлург?

Аксель пожевал губами, потом кивнул в сторону Дугала:

– Вы лучше его спросите. Они были дружки не разлей вода. Все, что мне известно, я уже сказал – с помощью конвертера Бессемера мы можем наварить в сотню раз больше металла, чем в той духовке, которую выдумал Вейланд.

Огромный ковш наклонился, и расплавленный металл потек в широкое устье конвертера. Альборан обратился к королю:

– Думаю, у фирвулагов поджилки затряслись бы от страха, если бы они увидели все эти пышущие жаром машины, изрыгающие металл, который может стереть их с лица земли.

– Они увидят! – громко объявил Эйкен. – Я собираюсь приурочить к началу Великого Турнира открытие выставки, где будут показаны готовые изделия, изготовленные на этом заводе. Тогда, думаю, Шарн и Айфа поймут, что разгром свободных людей, живущих на руднике, им ничего не даст. Мы пустим все это в ход, если «маленький народ» будет по-прежнему стремиться к так называемой войне с Мраком.

Аксель внимательно следил за происходящим внизу. Один из рабочих в комбинезоне из серебристой металлизированной ткани поднял вверх сжатые руки в знак того, что все готово. Громадная бадья отъехала в сторону, и гигантское яйцо начало медленно поворачиваться в цапфах. Через некоторое время открытое устье конвертера оказалось направленным прямо на группу людей, столпившихся на антресолях. Гостей обдало жаром – что-то завораживающее, грозное, жуткое чудилось в огромной массе жидкого слепяще-белого металла. Все отпрянули… Яйцо не спеша вернулось в вертикальное положение и, не останавливаясь, начало наклоняться в другую сторону. Когда пасть конвертера оказалась прикрытой специальным защитным устройством, он замер.

– Все поближе! Поближе ко мне!.. – Разгоряченный выпавшей ему ролью Аксель начал покрикивать на гостей. – Сейчас я объясню, что будет дальше.

Эйкен, окруженный рыцарями тану из его свиты, стоял ближе других от дышащего огнем аппарата. Североамериканцы и другие люди разместились вдоль перил. Король неожиданно обратился к экзотикам:

– Братья и сестры по разуму! Где же ваше гостеприимство? А ну-ка, освободите место для наших заокеанских друзей. Пусть они встанут поближе, тогда им будет лучше слышно, что Аксель собирается нам рассказать. Ты тоже, Йош! Иди сюда да захвати с собой своих ребят. Здесь еще есть над чем поработать. В смысле автоматизации… Так что тебе будет о чем поразмышлять на досуге. Необходимо значительно повысить качество продукции.

Самурай – обладатель золотого торквеса – почтительно поклонился.

– Как прикажете, Эйкен-сан.

Рыжий Джим буквально засветился от радости и сразу начал пробираться в первые ряды, только хмурый Вилкас неожиданно попятился. На лице у него появилось ошеломленно-испуганное выражение.

– Давай-давай, иди сюда! – Эйкен намеренно обратился лично к нему. – Сейчас нам покажут нечто необыкновенное. Ты что, не желаешь встать поближе к королю? Что толкаться там, возле Хагена и Ниала.

Молодой Ремилард и его тринадцать товарищей держались отдельной группой. Вилкас откровенно льнул к ним, впрочем, как и Аксель. Руководитель комбината буквально лучился от радости общения с этими молодыми людьми. Шовинист до мозга костей, он испытывал к ним, не обладающим, как и он, ментальными ожерельями, особую симпатию. Вот и разболтался – выложил исподтишка, что железо – смертельно опасный металл не только для фирвулагов, но и для тану. Те внимательно слушали его.

Теперь Аксель с все более возрастающим волнением обратился к собравшимся:

– Конвертер Бессемера – это только на непросвещенный взгляд простое устройство. На самом деле это нечто замечательное. Вы, надеюсь, заметили, что сама камера не нагревается, однако уже через несколько минут температура расплава начинает резко возрастать. Почему? Дело в том, что через жидкий металл продувается воздух, который нагнетается во-он через те мехи, в камере начинается экзотермическая реакция, то есть реакция, не только очищающая металл от вредных примесей, но и протекающая с выделением тепла. Так что плавка сама себя нагревает!.. Во-он те мехи – это не просто примитивные воздуходувки, но работающие на солнечной энергий самые современные компрессоры. Выжигая углерод в расплавленной массе, снижая его процентное содержание, мы тем самым можем получить сталь, а если при этом введем специальные добавки, то и металл с заранее заданными свойствами. Видите, содержимое конвертера закипело подобно лаве в жерле вулкана? – Он вытащил огромный цветной платок и отер вспотевшее лицо. – Есть какие-нибудь вопросы? – спросил он. – А то мы сейчас начнем выпускать металл.

– Послушайте, а это чертово яйцо не сварит нас живьем? – забеспокоился Дугал. – После всего, что вы рассказали насчет вулканической лавы, я, словно девушка, трясусь от страха.

– Никакой опасности, все предусмотрено, – заверил Аксель. – Господа, мы стоим в пятидесяти метрах от конвертера, металл польется в другую сторону.

– Пусть он закончит рассказ, – сказал Хаген. – Все очень интересно. – Потом он поднял холодные голубые глаза на Эйкена. – Как вы считаете, Ваше Величество?

– Продолжайте, – коротко бросил король.

Аксель перегнулся через перила и махнул платком. Один из рабочих поднял руку и направился к большому колесу, с помощью которого открывался вентиль, запирающий воздуховоды. Как только вентиль был открыт, послышался оглушающий свист и из печи полыхнуло пламя. Искры брызнули слепящими росчерками, ударили в защитный экран, прикрывавший заднюю стену помещения. Жаркая волна прихлынула и опалила всех стоящих на антресолях. Здание заходило ходуном. Цветные дымы заиграли в солнечных лучах и струями протянулись в вытяжные щели.

– Это еще что! – закричал Аксель. – Сейчас такое начнется.

Оператор у вентиля еще больше открыл заслонку – воздух под сильным давлением начал перемешивать толщу расплава. Раздался громкий рев, постепенно переходящий в раздражающий визг, словно конвертер громогласно возвестил о своем триумфе. Дымные «лисьи» хвосты окрасились ярким, с шоколадным отливом алым цветом, струи удлинились, насытились металлическим паром, заиграли пурпурными, розовыми и оранжевыми тонами. Расплавленный шлак очередями брызг подобно метеоритам падал на пол.

Постепенно язык пламени, бьющий из верхнего отверстия конвертера, окрасился позолотой, и чем дальше продолжался процесс выжигания углерода, тем прозрачнее становились дымы. Незаметно Хаген и компания отошли от перил влево, Вилкас было потянулся за ними, потом передумал. Одет он был в роскошный наряд для дворцовых приемов, который не очень-то вязался с изумленно-испуганным, глуповатым выражением лица и бегающими глазами. Он ежесекундно смотрел то на короля, то на пламя, вырывающееся из конвертера, потом все-таки решился приблизиться к североамериканцам. Они стояли плотной группой, плечом к плечу, метрах в десяти от короля и его свиты. Удивительно, но глаза у них у всех были закрыты.

Цвет пламени, вырывающегося из устья аппарата, теперь стал снежно-белым. Искры пылающими бриллиантами продолжали разлетаться во все стороны. Неожиданно конвертер начал поворачиваться в боковых цапфах. Аксель громко воскликнул: «Нет!» – и вскинул руки. Следом мощная струя расплавленного металла ударила в защитный экран, прожгла его и, отразившись от стены, выложенной из огнеупорного кирпича, уже в форме нелепой, округлой, с узким длинным горлышком бутыли в доли секунды уничтожила деревянные балки, поддерживающие крышу. Рабочие внизу бросились врассыпную. Единственный смельчак у воздуховода, пытаясь наглухо перекрыть вентиль, крутил стальное колесо… Все происходило в каком-то странном, беззвучном ритме – и замедленно!.. Словно время растянулось так, что мгновения превратились в минуты, секунды в часы…

Еще одна порция металла ослепительным факелом вырвалась из конвертера, плеснула на пол, растекаясь трехметровой, на удивление ровной и светлой дорожкой. Последовавший новый взрыв, взметнувший огромный комок расплавленной жижи, произошел почти сразу – аппарат едва успел изменить положение, но и этого хватило, чтобы струя металла ударила в балкон – как раз в то место, где стоял король.

Вилкас заорал от страха и бросился к лестнице. Цех напрочь заволокло дымом. В этот момент в сознание присутствующих ворвался вопль перепуганного до смерти литовца, так и не решившегося спуститься вниз:

– Помогите же. Бога ради, помогите мне кто-нибудь!

Вдруг рев прекратился, конвертер замолк – видно, рабочему удалось перекрыть воздуховод, – и в наступившей тишине стало отчетливо слышно потрескивание догорающих балок, поддерживающих балкон. Та часть антресолей, на которую обрушилась струя расплавленного металла, мягко, ровно осела на пол. Никто из присутствующих не пострадал. Король обволок себя и свою свиту гигантской защитной сферой, которая у всех на глазах медленно таяла в дыму.

Аксель рухнул на колени, слезы текли по его грязному лицу.

– Что ты, парень, твоей вины в случившемся нет, да и никто не пострадал. – Маленький бородатый человечек в золотистом походном кожаном костюме глянул в сторону оставшихся наверху, на уцелевшей части балкона, североамериканцев. Те во все глаза, со страхом и удивлением, смотрели на короля.

Эйкен указал на них пальцем.

– И наших заокеанских друзей, кажется, не задело. Вот это была чехарда! У нас столько дел впереди – надо «врата времени» соорудить, защитить Многоцветную Землю от твоего папаши, Хаген… Хаген? Ты меня слышишь? Конечно, если с вами произойдет несчастный случай, мы уж как-нибудь управимся сами, однако, работая вместе, нам как-то сподручнее добиться цели. Ты согласен со мной, Хаген Ремилард?

– Согласен, Ваше Величество.

– А твои бравые хлопцы?

– Они согласны, Ваше Величество, – не задумываясь, ответил Хаген.

Эйкен посмотрел на остывающий конвертер, окинул взглядом разгромленное производственное помещение, ткнул ногой кусок шлака, валявшийся на цементном полу, присвистнул, покачал головой, потом обратился к присутствующим:

– Знаете, а с небольшими доработками, прежде всего в области техники безопасности, эта штука вполне сгодится. Прежде всего надо защитить людей. Может, стоит раздать им серебряные торквесы?.. Однако лично я против подобной меры из-за нездорового ажиотажа вокруг ментальных ожерелий. Кто мог подумать, что это станет источником раздоров? Я мог закрывать на это глаза, пока у меня не было выбора и моей жизни не угрожала опасность, но теперь я обязательно займусь разбором этого случая. Ты понял, Хаген Ремилард?

– Понял, Ваше Величество.

Король махнул рукой разбежавшимся рабочим. Невидимая сила легонько подталкивала их поближе к Эйкену, и когда все встали в круг, он сказал:

– Все это пустяки, ребята! Правда? Тьфу на него!.. – Он указал рукой на конвертер. – Как говорит мой закадычный друг Дугал, все хорошо, что хорошо кончается. – Потом он подозвал поближе тану и людей из свиты. – Тем не менее, парни и девушки, вот о чем я хотел с вами поговорить. Ходит много слухов, что король, мол, ослаб, что силы у него на исходе, что ему уже нельзя оставаться главой Многоцветной Земли. Так вот, плюньте и разотрите. – Он накрыл всех окруживших его метапсихической сетью, плотной, не позволяющей даже шевельнуться. – Что вы скажете на это? – И он снял ментальные тиски.

– Сланшл, Эйкен-Луганн! – закричали все хором.

Король довольно кивнул и замурлыкал какую-то песенку; единственные слова, которые можно было разобрать, звучали примерно так: «Хайль, наш повелитель!..»

Потом Эйкен подошел к Вилкасу, сумевшему наконец осилить лестничный пролет. Теперь он стоял на самой последней ступеньке.

– Вот еще один счастливчик, который даже не подозревает об этом. Что ж, сейчас ему все станет ясно.

Вилкас издал какой-то странный горловой звук. Стены, остывший конвертер, толпа людей – все поплыло у него перед глазами. Потом вдруг предметы и фигуры обрели необыкновенную четкость, словно засветились…

Эйкен с симпатией подмигнул ему.

– Я ненавижу применять жестокие методы при мозговом просвечивании, но сейчас это просто необходимо. Ага!.. Какой позор!.. Все из-за того, что ты считал себя достойным золотого торквеса? Ты глуп и завистлив. Получив его, ты бы придумал какой-нибудь другой повод, нашел бы еще какую-нибудь причину для измены, которую ты совершил по отношению к человеку, доверившемуся тебе.

– Король, пощади! – успел выкрикнуть Вилкас.

В следующее мгновение он схватился за свой на глазах раскалившийся до густо-золотого цвета серый ошейник. Запахло паленым – Вилкас даже рук не успел убрать, как рухнул на грязный, заваленный шлаком пол.

– Ты мечтал о золотом ожерелье, – сказал король. – Ты получил его.