Текст книги "Опасный джентльмен"

– Я предлагаю тебе свое тело, чтобы ты мог получить удовольствие, как обязана это делать покорная жена. Он схватил ее за запястье и рывком заставил сесть.

– Ты хочешь, чтобы я чувствовал себя зверем? Вы этого добились, мадам! – в бешенстве выдохнул Эдриан.

– Я хочу, чтобы ты просто чувствовал, – тихо ответила Лилиана, и в глазах у нее заблестели слезы.

– Неужели ты хочешь именно этого? Ради Бога, чего ты хочешь от меня? – хрипло спросил он.

– Я хочу твоего внимания! – По щеке у нее скатилась одинокая слезинка.

Нет, его жена явно сошла с ума.

– Ты его имеешь! Полностью и безраздельно!

Она заморгала, и за первой слезой побежали другие.

– Ну? Чего вы желаете теперь, леди Олбрайт?

Ее молчание привело его в такую ярость, что Эдриан опрокинул жену на спину, навалился сверху, раздвинул ей ноги коленом и начал расстегивать брюки.

– Ты этого хочешь? Чтобы я взял тебя как обыкновенную шлюху? Такого внимания ты хочешь? – бормотал он, сопровождая грубые слова не менее грубыми толчками.

Лилиана вздрогнула под ним, попыталась оттолкнуть, но он без труда обхватил ее запястья одной рукой и завел их ей за голову.

– Ты хочешь моего внимания, Лили, – ты его получишь!

Он нашел ртом ее грудь, зубы прихватили затвердевшие соски, а его свободная рука обхватила ее тело. Услышав стон, идущий откуда-то из глубины ее существа, он еще сильнее вонзился в нее и удвоил усилия, пока не почувствовал, как Лилиана напряглась, выкрикнув его имя. Два последних толчка – и он уткнулся лицом ей в грудь, отпустив наконец ее руки. Она даже не прикоснулась к нему. Эдриан ждал, казалось, целую вечность, но она все так же безвольно лежала под ним. Тогда он встал и натянул брюки, испытывая такое отвращение, как будто поимел в темном переулке какую-нибудь портовую шлюху.

– Такого внимания тебе достаточно?

Лилиана свернулась клубочком, чтобы он не видел ее лица. В этот момент он почти ненавидел ее. Или себя. Он не знал, кого больше.

– Господи, что с тобой случилось? Ты можешь ответить?

Молчание.

– Помоги мне, Лилиана, – вдруг взмолился он. – Если ты будешь вести себя в нашей супружеской постели как сегодня, я не смогу отвечать за свои действия, так и знай.

Супруга не ответила, и Эдриан с тяжелым сердцем вышел из ее спальни.

Глава 12

Стоя у окна, Эдриан в сотый раз говорил себе, что хорошо сделал, когда немедленно покинул Лонгбридж. Если бы он увидел ее перед отъездом в Лондон, она могла бы спровоцировать его на убийство. Чем больше он думал о неприятном эпизоде в постели, тем больше расстраивался.

Проклятие, он опять почувствовал себя виноватым! Но он это заслужил. И не имеет значения, что она получила удовольствие, факт остается фактом: он взял свою жену как шлюху, изливая в ее лоно снедавшую его ярость.

Эдриан тяжело вздохнул. После случившегося только безумец может испытывать такие острые, до боли, приливы желания.

Вернувшись к столу, граф взял полученную днем записку. Артур узнал от своего поверенного, что он в Лондоне. Они с Кеттерингом собираются играть у Тэма О'Шентера. Не желает ли Эдриан составить им компанию?

Он не видел «негодяев» с тех пор, как уехал из Данвуди, и ему не хотелось воскрешать в памяти ужасные события. Зато он не встретит Бенедикта, ибо в клуб с ограниченным доступом редко заглядывают люди вроде его брата. Эдриан криво усмехнулся. «Негодяи» считали малоизвестный клуб на Риджент-стрит убежищем, где можно было скрыться от приглашений на рауты и балы, от разгневанных отцов и разъяренных мужей.

Бросив записку, граф взял перчатки и отправился к Тэму О'Шентеру.

Его сразу окружили знакомые. Эдриан приветствовал их кривой улыбкой, вяло хлопал по плечу, как это делал прежний Олбрайт.

Но Артур Кристиан, знавший друга более двадцати лет, сразу понял, что это не прежний Олбрайт. Глаза Эдриана ввалились и потемнели, бронзовая кожа странно побледнела.

– Я же говорил, – тихо произнес Джулиан, глядя на Эдриана. – Он никогда себя не простит.

Артур тем временем наблюдал за Фицхью. Тот с энтузиазмом хлопал графа по плечу, словно вернувшегося домой блудного сына.

– Хорошо выглядишь, Олбрайт! Женитьба пошла тебе на пользу, – гудел он, как бы ненароком распахивая свой сюртук, чтобы показать новенький инкрустированный пистолет.

Он просто идиот!

– Думаю, в браке есть положительные стороны, – ответил граф. – А теперь, Фицхью, извини. С твоего позволения, я иду лишать Кеттеринга всех его денег.

Эдриан вырвался из толпы знакомых и направился к угловому столику, где сидели «негодяи».

– Говоря о браке, ты должен был сослаться на тело, – усмехнулся Джулиан, когда друг плюхнулся на мягкий стул.

– Все произошло слишком быстро, – равнодушно пожал плечами Эдриан, знаком подзывая слугу.

– На мой взгляд, если уж такие вещи должны случаться, то пусть они лучше происходят быстро, – с умным видом изрек Джулиан. – И где, кстати, прекрасная маленькая графиня?

– В Лонгбридже. Я приехал сюда только на один день.

– Ясно. Где же ты отыскал нашу леди Олбрайт? – полюбопытствовал Артур. – Или я ненароком пропустил твой рассказ о неземной любви?

Эдриан фыркнул.

– Кристиан, ты романтик, да? – Он взял стакан, который принес слуга, и отпил виски. – Лилиана Дэшелл родом из Ньюхолла, это рядом с Парком. Наши семьи знакомы много лет.

– Все равно неожиданно, – заметил Артур. – Ты никогда не говорил о своем намерении жениться.

– Намерении? – Эдриан пожал плечами. – Это неизбежно для любого мужчины.

– Нет, черт побери! – решительно возразил Джулиан.

– Лично я не видел причин отказываться. Тем более что принятый в обществе ритуал ухаживания – всего лишь напрасная трата времени.

– Ты хорошо ее знаешь?

Граф оглядел помещение, кивая тем, кто поймал его взгляд.

– Не могу сказать, что знаю. – Он слегка нахмурился. – Да это и не важно.

Значит, странное выражение у него в глазах не имеет отношения к Филиппу, подумал Артур. Причина в этой женщине, кем бы она ни была. Но чем особа женского пола может задеть Эдриана Спенса? Он всегда так мил с дамами, но предпочитает дебютанток мадам Фарантино, поскольку они не доставляют ему хлопот. И все же Артур еще ни разу не видел мужчины, который выглядел бы столь несчастным. Кроме своего брата Алекса, но тот…

Артур уставился на графа.

Да, именно такое выражение он видел у Алекса, когда тот разорвал давнишнюю помолвку с Марлен Риз, потому что безумно любил Лорен Хилл и готов был всем пожертвовать ради нее: матерью, Джозефом, Мэри… Неужели Эдриан…

Нет. Исключено. Только не Эдриан Спенс! Не этот «негодяй». Олбрайту никто не нужен! Однако взгляд у него был именно таким.

Заметив странную усмешку друга, граф нахмурился. Лорды Дуайер и Паркер украдкой поглядывали на него поверх своих карт, Артур и Джулиан наблюдали за ним, словно ожидая каких-то действий с его стороны. Эдриан чувствовал себя цирковым клоуном.

Чтобы отвлечь их внимание, он спросил Джулиана, как поживают его сестры, и попытался выглядеть заинтересованным, игнорировать взгляды, устремленные на него, игнорировать Артура, который, похоже, хотел его о чем-то спросить. Не думать о Лилиане, о неприятном ощущении, что они здесь без Филиппа. Но после трех стаканов виски смог наконец расслабиться.

Зато Джулиан с каждым новым глотком все больше приходил в раздражение.

– Какого дьявола они за нами следят? – вдруг рявкнул он, уставившись на группу мужчин, которые тайком бросали взгляды в их сторону.

– Кеттеринг, ты спрашиваешь об этом уже в четвертый раз, – усмехнулся Артур.

– Они надоедливы. Я не люблю, когда меня разглядывают.

– Ты слишком много выпил, мой друг. Никто тебя не разглядывает.

– Значит, они разглядывают тебя, – упорствовал Джулиан.

– Они ищут Филиппа, – тихо проговорил Эдриан и, когда друзья посмотрели на него, пожал плечами. – Недавно здесь было четверо, теперь здесь трое, и один из нас в ответе за то, что наше число сократилось.

Его слова подействовали на них как ушат ледяной воды. Джулиан одним глотком осушил стакан и возмущенно сказал:

– Ты не должен себя казнить. Пора бы уже наконец успокоиться, я так думаю. Это был несчастный случай.

– Правда? – с большей, чем ему бы хотелось, горечью спросил Эдриан. – Благодарю вас, лорд Кеттеринг, но именно я убил одного из наших лучших друзей и не могу про это забыть. Простите, если докучаю вам.

– Ты мне не только докучаешь, ты приводишь меня в бешенство, – огрызнулся Джулиан. – Честное слово, мы уже тысячу раз тебе говорили, что не ты убил его…

– Странное заявление. – Эдриан пожал плечами. – Не знаю, почему я беспокоюсь… глядя, как ты напиваешься. Ты похож на него.

Оба вскочили. Артур быстро встал между ними и поднял руки:

– Прекратите! Неужели мы никогда не сможем это преодолеть? Олбрайт, ты не виноват – Филипп хотел умереть. Он выбрал подлый способ, но он действительно хотел умереть. Да-да, знаю, ты отвергаешь мою теорию, – поспешно добавил он, не дав Эдриану возразить, – но если бы не ты, это пришлось бы сделать одному из нас, прежде чем он хладнокровно застрелил бы тебя. Он совершил самоубийство. К несчастью, орудием Филипп выбрал тебя.

Граф перевел взгляд с Артура на Джулиана. Они были одного мнения, поэтому не имело смысла говорить им, что Филипп не собирался его убивать, что он намеренно стрелял в воздух. Господи, он же знал, что кузен не будет в него стрелять.

– Да, Артур, он убил себя еще до того, как приехал в Данвуди, – пробормотал Эдриан, потирая лоб. – Это наш общий позор. Если бы каждый из нас понял, что он ведет себя к гибели, ничего подобного не случилось бы. Вы знаете, я не обращал на него внимания и смотрел сквозь пальцы на происходящее.

– То же самое можно сказать обо всех, – грустно согласился Артур. – Одному Богу известно, сколько бессонных ночей я провел, думая…

– Ты тоже лежал без сна, Артур? – прервал его Джулиан. – Ну ладно, я-то обращал на него внимание. Я видел каждый его шаг к самоуничтожению и ничего не сделал, чтобы ему помочь. Вы можете представить мои чувства? Я позволил ему погибнуть.

«Да, каждый винит себя», – мрачно подумал граф и взглянул на Джулиана, который искал глазами слугу, чтобы потребовать новую бутылку.

– Ты слишком много пьешь. Так делал и Филипп, – сказал он, кивнув на его пустой стакан.

– Обо мне не беспокойся, Олбрайт. Я еще не влез в долги и не хочу умирать. Я вообще способен обойтись без выпивки.

– Может быть, – ответил Артур. – Но мне было бы намного спокойнее, если б ты не пил хоть несколько дней. И ты, Эдриан, тоже. Я не знаю, кто из вас двоих вызывает у меня большую тревогу.

– Я? – вскинулся Эдриан.

– Не отрицай, тебя что-то гложет. Ты ужасно выглядишь, старина.

– Весьма любезно с твоей стороны. Я по крайней мере не так слезливо-сентиментален. А вот ты причитаешь как одна из сестер Кеттеринга!

В глазах Артура мелькнула обида.

– Да, с моей стороны непростительный грех беспокоиться за вас. Но я вижу Джулиана, который слишком часто заглядывает в бутылку, и тебя, который выглядит таким несчастным. Я сам почти не сплю с тех пор, как умер Филипп! И знаю, что, если бы проявил к нему больше внимания, он сидел бы сегодня здесь, а потом отправился бы с нами к мадам Фарантино, – громко заявил Артур.

В наступившей тишине многие обернулись, чтобы посмотреть, что происходит за их столом. Артур неловко заерзал, Джулиан отчаянно искал глазами слугу. Эдриан , поморщился. Ему не хотелось говорить об этом, но Артур прав: они потеряли Филиппа, потому что каждый из них игнорировал происходящее, надеясь, что все как-нибудь устроится и нет причин для беспокойства. Они, по своему обыкновению, просто отмахнулись от неприятностей.

– Проклятые идиоты, вы двое! – проворчал Артур.

– О Господи! – простонал Джулиан. – Может, сменим тему, а?

– Я только хотел убедиться, что никто из нас больше не погибнет, – упрямо повторил Артур.

– Тогда давайте уколем палец и на крови поклянемся друг другу в верности, – насмешливо бросил Джулиан, обнаружив наконец слугу и знаком подзывая его к столу.

– Мы уже поклялись. В Данвуди, – напомнил Эдриан.

– Боже мой! Ну хорошо, хорошо, мы поклялись! А теперь довольно, не то весь свет узнает, насколько вы двое сентиментальны. Идемте отсюда, мне здесь надоело. Отправимся к мадам Фарантино? Она, полагаю, уже соскучилась по нашим физиономиям.

– После такого тяжелого разговора это будет отличным лекарством, – согласился Артур, отодвигая стакан.

– Да, почему бы вам не пойти? Я сам найду дорогу домой, – к собственному величайшему удивлению, произнес Эдриан.

– О нет, – мрачно протянул Джулиан. – Только не говори мне, что твоя деревенская жена сделала тебя настолько добродетельным!

– Простите, но я действительно женат.

– Но ты ведь не откажешь себе в удовольствии, раз она надежно спрятана в Лонгбридже?

– Оставь его, Джулиан. Он в нее влюблен, – ухмыльнулся Артур. – Как Ромео в Джульетту.

Заявление было совершенно абсурдным, и Эдриан презрительно фыркнул.

– Я не влюблен в нее, – проворчал он. Как он мог бы влюбиться в эту несносную маленькую…

– О, думаю, ты прав! Он действительно влюблен! – радостно подтвердил Джулиан.

– Нет, нет и нет! Она самая взбалмошная, дерзкая и безрассудная провинциалка, каких я когда-либо видел, и она меня до смерти раздражает!

Обменявшись взглядами, друзья захохотали, а Эдриан нахмурился.

– В самом деле? Тогда какого дьявола ты на ней женился? – спросил Артур.

– Если я скажу, вы не поверите.

– А ты попытайся, – хихикнул Джулиан.

– Чтобы отомстить.

Друзья изумленно уставились на него.

– Ч-что? – вскрикнул Артур, надеясь, что неправильно понял друга.

– Чтобы отомстить, – повторил граф.

И начал рассказывать. О поступке Арчи (судя по их лицам, они об этом уже слышали), о том, как узнал, что Бенедикт собирается делать предложение деревенской простушке, о скоропалительном решении жениться на ней, после чего оказался в странном мире штанов для верховой езды, накидок из шейных платков и отличных шляп, превращенных в корзины. Рассказал о Хьюго и Мод, о том, как эти чудовища медленно, но неуклонно разрушают его дом.

Потом вдруг заговорил об отчуждении между ним и женой, о неспособности ее понять и опасении, что она любит Бенедикта. Никогда в жизни он не был столь откровенным и, закончив, тут же пожалел об этом.

Все трое долго молчали.

– Заведи любовницу, – посоветовал Джулиан. – Поверь, ты никогда не сумеешь ее понять, и если то, что ты рассказал, правда, это облегчит тебе жизнь. Ты из другого мира, и раз Бенедикт так хочет ее… Заведи любовницу.

– Нет, – быстро вмешался Артур. – Возможно, ты чего-то не видишь. Может, она не любит Бенедикта. Ты должен рассказать ей то, что рассказал нам.

– И когда ты додумался до такой глупости? – хохотнул Джулиан. – Если учесть, что он, потеряв наследство, женился из мести, это вряд ли внушит ему любовь к ней.

– Кажется, мое предложение нравится ему больше, чем твое, – возразил Артур. – Он заслуживает того, чтобы узнать о ее переживаниях. А она заслуживает того, чтобы узнать, отчего страдает он.

Разве он страдает? Эдриан сжал губы и медленно покачал головой, когда Джулиан хотел заказать еще порцию виски. Разве он способен на чувства? Он столько лет их подавлял и теперь, обнаружив, что все еще способен что-то чувствовать, не мог с этим смириться.

– Поезжай к ней, Эдриан, – посоветовал Артур.

– Заведи любовницу, и потом скажешь мне спасибо. – Джулиан встал из-за стола. – Я к мадам Фарантино: Кто со мной?

Граф снова покачал головой. Весело заметив, что Эдриан всегда сам умел себе помочь, Джулиан обнял Артура за плечи, и два «негодяя» покинули клуб.

Следующий день Эдриан провел со своим поверенным, а ночью опять ворочался с боку на бок. Но теперь ему не давал покоя предстоящий разговор с Лилианой. Если бы не ужасная сцена у нее в спальне, он бы наверняка проигнорировал совет друга, однако тот случай доказывал, что Артур прав, и ему придется откровенно поговорить с женой. В конце концов, он должен быть честным с ней.

И с собой.

Завтра он вернется в Лонгбридж с мирным предложением в виде дорогого подарка. Месяц назад он уже заказал для нее изумрудные браслет и колье, а это весьма дорогой залог мира.

К несчастью, завтра у него опять встреча с поверенным, который принесет кое-какие бумаги по верфи в Бостоне, требующие безотлагательного решения. Это займет несколько дней; кроме того, без его подписи они недействительны. Ладно, один день или три – это погоды не сделает. Он еще должен зайти в магазин, чтобы купить себе две лучшие шляпы и модные шейные платки взамен испорченных ею.

Нет, днем раньше или позже – не имеет значения, с кривой усмешкой подумал Эдриан.

Если бы не желание поскорее увидеть ее.

Глава 13

Лилиана критически оглядела почти готовый портрет мужа. Хорошая работа: именно это красивое, холодное и равнодушное лицо она видит ежедневно.

Впрочем, Эдриана нет уже несколько дней – он уведомил ее запиской, что отправляется в Лондон. Ребенком она побывала там однажды, и город показался ей таким большим, грязным, запруженным толпами каких-то странных людей, что Лилиана совсем не хотела попасть туда еще раз. Возможно, после ее непристойного поведения Эдриан просто сбежал от нее, показав тем самым, какого рода отношения теперь установятся между ними: он будет путешествовать, а она будет сидеть в Лонгбридже и заниматься рисованием.

Внезапный отъезд мужа страшно обидел и до предела разозлил ее, хотя в глубине души Лилиана была рада, что он пока не вернулся, ибо одному Богу известно, что бы она могла сказать или сделать. Тем не менее случившееся заставляло ее краснеть от стыда и раскаяния. Если бы мать узнала об этом, то пришла бы в ужас, залилась слезами, начала бы молить Господа, чтобы он сжалился над ее дочерью, а потом у нее случился бы сердечный приступ. Как глупый, своенравный ребенок, желающий привлечь к себе внимание, она преступила границы благопристойности. Какой демон в нее вселился? Какая ужасная болезнь лишила рассудка? Ей было стыдно, что она так легко поверила намекам Бенедикта.

Отложив кисть и склонив голову набок, она снова оценивающе посмотрела на свою работу. Да, Эдриан очень похож, но ей не удалось передать его сущность, особый магнетизм, который он излучал.

– Пожалуйста, вернись, – прошептала Лилиана. Она должна извиниться, сказать, что вела себя глупо, и объяснить, почему это сделала.

– Пожалуйста, вернись!

А может, он больше никогда не вернется к ней? Во всяком случае, духовно.

– Ты хотел реакции? – яростно пробормотала она. – Ты ее получил!

Да, она ее продемонстрировала, и, очевидно, слишком хорошо.

Кто-то снаружи произнес ее имя, и она резко повернулась к окну. Бенедикт! Они приехали! Вскочив со скамейки, Лилиана быстро сняла фартук, пригладила волосы, похлопала себя по щекам, чтобы скрыть бледность, и, невзирая на холод, выбежала раздетая за дверь.

– Лилиана, где ваш плащ? – крикнул ехавший ей навстречу Бенедикт. – Вы простудитесь!

– Не беспокойтесь, все в порядке, – заверила она. – А где Эдриан?

Набросив ей на плечи свой плащ, Бенедикт наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Подождите минуту. Идемте в дом, я не хочу, чтобы вы стояли на морозе.

Переступив порог, Лилиана с улыбкой огляделась, ожидая увидеть мужа. Но его не было.

– Я бы хотел выпить бренди, чтобы согреться. Сегодня жуткий холод, – поежился Бенедикт.

– Макс натопил Золотую гостиную, – сказала Лилиана и посмотрела на дверь.

С минуты на минуту появится Эдриан и, как всегда, сделает вид, что ничего не произошло. Но пока они шли по длинному коридору, он не появился, гостиная тоже была пуста, и у Лилианы дрогнуло сердце. Вошедший за ними Макс забрал у гостя плащ и, подойдя к буфету, взял две рюмки.

– Могу я налить вам бренди, миледи? Она покачала головой, и дворецкий убрал одну рюмку. Значит, Эдриан не вернулся, подумала Лилиана, ощутив тупую боль в груди.

– Я думал, что уже весна, а на улице мороз. Видимо, зима не желает с нами расставаться, – произнес Бенедикт, потягивая бренди. – Спасибо, Макс, ты свободен.

Перед уходом дворецкий молча взглянул на хозяйку, но она этого не заметила.

– Эдриан… приехал с вами? – спросила Лилиана и поморщилась от звука собственного голоса.

– Боюсь, что нет, – после некоторого колебания ответил Бенедикт. – Он решил немного задержаться.

– Правда? И надолго?

– Этого я не знаю. Господи, никак не могу согреться.

– А… он не говорил, почему задерживается? – Голос ее стал еще противнее.

– Думаю, он скажет вам, что у него были дела.

Скажет… ей… были дела? Лилиана вцепилась пальцами в колено и опустила глаза, приказывая себе отбросить подозрения. Когда она снова подняла голову, Бенедикт изучающе смотрел на нее.

– Он давно не был в Лондоне и наверняка очень занят.

– О, мне он слишком занятым не показался, – ответил Бенедикт со странной улыбкой. Почти ухмылкой.

Лилиана молча кивнула, расстроившись, что муж не вернулся, а может, и никогда не вернется. Может, Эдриан рад, что отделался от нее после того позорного инцидента в ее спальне? Господи, что она наделала!

– Боже мой, я вас огорчил! – воскликнул Бенедикт, отходя от камина.

– Разумеется, нет.

– Лилиана, посмотрите на меня. – Он сел перед ней и сочувственно заглянул ей в лицо. – Мне тяжело видеть, как вы страдаете…

– Я не страдаю.

– Поверьте, я не хотел причинять вам боль, но и лгать тоже не могу. Я пытался вас предостеречь, объяснить, что он за человек, а вы не желали меня слушать…

– Бенедикт, не надо, – тихо попросила Лилиана.

– Моя дорогая Лили, до чего же вы наивны. – Он печально вздохнул. – Я понимаю, как вам тяжело, бедная моя Лили, вы доверчивы и простодушны. К несчастью, так поступает большинство мужчин, и вряд ли их кто-нибудь может изменить. Но я сделаю все, чтобы помочь вам.

Лилиана не знала, что ему ответить: то ли благодарить за откровенность, то ли проклинать за гадкие намеки. И она только с изумлением смотрела на него.

– Разрешите принести вам бренди. – Он вернулся с рюмкой, немного согрел ее в ладонях и протянул ей. – Я на пару дней отложу свой отъезд в Килинг-Парк. Нельзя оставлять вас в таком состоянии.

Бенедикт смотрел на нее с жалостью, и ей вдруг захотелось выплеснуть бренди ему в физиономию. Доверчивая и наивная? Ха-ха! Деревенская простушка, которая дала в спальне выход своему гневу!

Проклятие! Как она теперь будет смотреть на Эдриана, зная, что он проводит время с другой женщиной? С женщиной, принимающей его ласки без слез и драматических сцен?

– В этом нет ни малейшей необходимости, Бенедикт.

– Нет, есть, – наставительным тоном заявил он. – Выпейте бренди, дорогая. А потом вам лучше немного полежать.

Лилиана не хотела лежать. Она хотела выбежать раздетой на мороз, простудиться и навсегда прекратить свои мучения.

Гром, любивший холодную погоду, резво скакал к дому, словно чувствуя нетерпение хозяина. Эдриан не мог больше ждать ни одного дня и попросил Артура привезти заказанные для Лилианы украшения, хотя знал, что это вызовет у друга насмешку. Однако Артур согласился.

Проезжая по дубовой аллее, граф взволнованно посмотрел на часы. Макс как-то говорил, что днем она занимается живописью, следовательно, должна быть сейчас в оранжерее. Эдриан бросил поводья конюху и без промедления отправился на встречу с женой. В оранжерее горел свет, и он увидел Лилиану, которая что-то подправляла кисточкой на картине. Но его улыбка сразу исчезла, поскольку рядом с женой кто-то был. Макс? Или Бенедикт? Проходя мимо окна, граф убедился, что это его брат. Он негромко постучал и распахнул дверь. Лилиана уронила кисть, неловко вскочила, провела рукой по лбу и сказала: – Эдриан! Вы вернулись! Холодно и по делу. Не на такой прием он рассчитывал. А впрочем, это не столь уж неожиданно.

– Правда, немного позже, чем хотелось бы.

Пока она пыталась снять фартук, подозрительно напоминавший его рубашку, Эдриан огляделся. Картины висели на стенах оранжереи, стояли в углу и на мольбертах.

– Кажется, вы заняты. Бен, не ожидал тебя увидеть: по-моему, ты говорил о каких-то срочных делах.

– Все эти дни была ужасная погода. Конечно, холодно, но совсем не ужасно, подумал Эдриан и перевел взгляд на жену.

– Надеюсь, вы здоровы? – спросил он, подходя к ней. В ее серо-зеленых глазах, опушенных темными ресницами, было то же выражение, что и несколько дней назад.

– А вы?

– Я?

– Ну да. – Лилиана нервно вертела золотой крестик. – Благодарю, у меня все в порядке. А как вы?

– Прекрасно.

Эдриан хотел поцеловать ее, но она слегка повернула голову, и он лишь коснулся уголка губ. Проклиная брата за задержку, граф медленно выпрямился. Если бы он мог поговорить с ней здесь, среди ее картин! Лилиана выглядела такой растерянной и привлекательной.

– Встретимся в Золотой гостиной? Мне бы хотелось услышать о том, что произошло в Лонгбридже за время моего отсутствия. Надеюсь, матча по боксу не устраивали? – спросил он с улыбкой.

– Нет. – Она взглянула на Бенедикта, и граф почувствовал укол ревности. – Время пить чай. С вашего позволения, милорд, я иду переодеваться.

Лилиана быстро закрыла тканью картину, стоявшую на мольберте, и направилась к двери. Бенедикт моментально оказался рядом, чтобы подать ей плащ. Застегнув его, она повернулась к мужу, и ее взгляд чуть задержался на шейном платке.

– Извините, – пробормотала она и вышла.

Очевидно, его приезд не обрадовал Лилиану, она не ждала встречи с тем же нетерпением, с каким он стремился к ней. Идя к выходу, граф посматривал на брата, который явно был чем-то взволнован.

– Я помешал вашей беседе? – любезно спросил Эдриан.

– Конечно, нет. По-моему, она очень за тебя беспокоилась.

– Неужели? Я этого не заметил, – сухо бросил граф и вышел, не обращая внимания на брата.

К сожалению, тот последовал за ним и, пока они ждали Лилиану, болтал ни о чем. Но Эдриан ничего не слышал – его переполняла глупая ревность. Лилиана так холодно встретила его и к тому же была печальна. Может, он просто убедил себя, что влюблен в нее? Может, на него произвел сильное впечатление тот маленький спектакль в постели? А пока он убеждал себя, что очень ею интересуется, она улыбалась Бенедикту.

Она вышла к чаю в бледно-золотистом платье из шифона и парчи; волосы, зачесанные назад, были перевязаны лентой из золотого бисера. Неужели она всегда так обольстительна? Неужели он настолько слеп, что никогда этого не замечал? Лилиана села на краешек дивана, взяла чашку, поданную ей слугой, однако даже не притронулась к чаю. Лицо у нее побледнело, еле заметная тень легла под глазами. Бенедикт сразу занял ее каким-то глупым разговором, она ему улыбалась, и Эдриан чувствовал, как пропасть между ним и женой все увеличивается. Это было совсем не то, на что он надеялся, мечтая схватить ее в объятия и забыть ту ужасную ночь.

За ужином Эдриан уже с трудом выносил и пустую болтовню брата, и веселые ответы Лилианы. Слишком веселые. Это была совсем другая Лилиана, и если он хотел еще каких-то доказательств, то он их получил, когда она оставила без внимания любимый ею пудинг.

К концу ужина брат до Смерти надоел Эдриану; ему хотелось поговорить с женой наедине, и, быстро допив портвейн, он встал из-за стола.

– Бен, ты нас извинишь, не так ли? – холодно спросил он.

– О, конечно. Мне давно пора спать, ибо я намерен уехать рано утром.

Решив, что поверит ему, когда увидит это собственными глазами, Эдриан направился к выходу.

– Лилиана! – Он распахнул дверь.

Когда она подошла, опустив глаза, граф взял ее под локоть и повел в свой кабинет. Дав ей войти, он прислонился к косяку и молча смотрел, как она направилась в дальний угол комнаты.

– Мне кажется, сегодня вы не похожи на себя, Лилиана.

– Я… полагаю, что да, – чуть слышно проговорила она, не поднимая глаз.

– Могу ли я узнать почему?

– Я должна вас кое о чем попросить, хотя мне бы этого не хотелось, – тихо сказала она.

– Я много раз говорил вам, что вы получите все, что захотите.

– Прекрасно. Я бы хотела жить отдельно. Мягко выражаясь, для него это был удар ниже пояса. Эдриан инстинктивно отшатнулся.

– Вы больны? Или сошли с ума?

– Нет, не сошла, – возмутилась Лилиана. – Но в сложившихся обстоятельствах это лучше для нас обоих. Во всяком случае – для меня.

Бенедикт. Разумеется, здесь не обошлось без этого придурка.

– Какие обстоятельства? О чем вы? – едва сдерживая гнев, процедил он.

– Ваше равнодушие, Эдриан. Ваша… неверность. Я не могу этого выносить и не буду. Я хочу перебраться в западное крыло. Там никто не живет, и у нас будет возможность пореже видеть друг друга.

Она говорила так спокойно и твердо, что Эдриан даже подумал, сколько раз она это себе повторяла. Может, ей помогал Бенедикт?

– Так. Может, вы объясните, почему считаете меня равнодушным и неверным?

– Почему? И вы еще спрашиваете? Вы проявляете ко мне безразличие со дня нашей свадьбы, а ваша неверность известна всем.

Просто невероятно! Кто вбил ей в голову этот бред?

– Вы понимаете, что говорите, Лилиана? Сознаете, в чем меня обвиняете? – спросил он и, словно защищаясь, . скрестил руки на груди.

Она вспыхнула от гнева.

– Вы думаете, я слишком глупа, чтобы понять очевидное? Впрочем, это неудивительно. Я все понимаю. Я не столь наивна, чтобы не видеть, что происходит.

– А что происходит? Разве я не говорю вам, что вы можете иметь все, только скажите? Разве я постоянно не напоминаю вам, что вы графиня, со всеми привилегиями? Какое равнодушие, Лилиана? Какая неверность? – возмущенно вскричал Эдриан.

Она крепко сжала руки, чтобы не было видно, как они Дрожат, но глаза ее яростно сверкали.

– Вы даете мне только материальные блага, которыми располагаете, но не даете мне ничего от себя. Это и есть равнодушие. А что касается неверности, то она очевидна. В Лонгбридже вы отдаляетесь от меня, затем уезжаете в Лондон и пропадаете там несколько дней.

Эдриан открыл рот, чтобы возразить, но она ему не позволила:

– И не смейте говорить мне, что у вас там дела, Эдриан! Не пытайтесь оправдываться, потому что я знаю!

Он почувствовал, что может сейчас задушить эту безмозглую девчонку, и отвернулся к холодному камину.

– Никак не соображу, что лучше: вбить хоть каплю разума в твою голову или оставить тебя наедине с твоей глупостью, Лилиана? Я отдал тебе все, что имею, но, кажется, этого мало. Чего ты еще хочешь? Скажи, чего ты от меня хочешь? – закричал Эдриан, удивив ее и себя.

– Мне не нужны твои вещи, Эдриан, – медленно произнесла она. – Мне нужно дружеское общение, о котором ты говорил, когда делал мне предложение. Я хочу видеть мир и наслаждаться им так же, как и ты! Я не желаю, чтобы меня прятали здесь, потому что ты меня стыдишься!

Эдриан быстро подошел к ней, обнял за плечи, ласково прижал к груди.

– Я тебя не стыжусь, – прошептал он.

– Хотя не очень мной интересуешься, да? – И прежде чем он успел возразить, она оттолкнула его. – Тебя интересует во мне только одно, не правда ли? А общение? Господи, как же я была наивна и глупа! Но теперь я уже не та провинциальная дурочка, на которой ты женился, Эдриан. Я поняла, что тебе лучше проводить время в другом обществе, а я так жить не могу и не буду. Ты хотел, чтобы я сказала, что мне нужно? Пожалуйста. Я хочу жить отдельно. Без тебя.