Текст книги "Свободный"

– Ну, что ты думаешь? – спрашиваю я Ану.

– О Джиа?

Я киваю.

– Показательное выступление, – говорит она.

– Да. Она высоко себя ценит. Но идеи у нее превосходные, и мы видели ее портфолио. Оно впечатляет.

Ана закатывается смехом.

– Да. Ее впечатляющее портфолио было выставлено на всеобщее обозрение.

Я смеюсь.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

Ана изгибает бровь. И я опять смеюсь и беру ее за руку.

– Спасибо за твой юмор, – шепчу я и целую костяшки ее пальцев. – Так что ты думаешь? Нам стоит найти кого-нибудь другого?

– Ее идеи и в самом деле потрясающие, – отзывается Ана почти с недовольством, но при этом улыбается. – Давай посмотрим, что она предложит.

– Согласен. Пойдем куда-нибудь поедим? Надоело безвылазно сидеть в «Эскале».

– А это безопасно?

– Думаю, да. – Я поворачиваюсь и ловлю взгляд Тейлора в зеркале заднего вида.

– «Коламбия Тауэр», пожалуйста, Тейлор.

– Да, сэр.

– «Майл-Хай Клаб»? – предлагаю я Ане.

– Прекрасно.

Я стискиваю ее руку.

– Мне очень понравилась ее идея сделать панорамное окно в задней части дома, – говорит Ана.

– Да. Мне тоже, но мы не спешим.

Она снова улыбается.

– Мне очень нравится твоя башня из слоновой кости.

– А мне нравится, что в ней есть ты.

Наши глаза встречаются, и выражение ее лица вдруг делается серьезным.

– Я рада, потому что ты очень скоро дашь обет, что я останусь там на всю жизнь.

Ничего себе. Я сглатываю.

Это было великолепно.

Целая жизнь с Анастейшей… будет ли этого достаточно?

– Верно подмечено, мисс Стил.

И ни с того ни с сего меня вдруг охватывает чувство, ставшее уже хорошо знакомым, но все еще новое, сверкающее и пугающее. Я счастлив, как никогда раньше… но и боюсь.

Все может кончиться.

Все может разрушиться.

Жизнь так быстротечна.

Я это знаю. Пережил.

Из ниоткуда приходит мысленный образ бледной, еще молодой женщины. Она лежит на грязном ковре в грязной комнате, и маленький мальчик тщетно пытается ее разбудить. Вернуть к жизни.

Вот же черт.

Шлюха-наркоманка.

Нет, не думай о ней!

Наклонившись вперед, я беру лицо Аны в свои ладони, запечатлевая в памяти каждую черточку: форму носа, полную нижнюю губу, ее изумительные глаза. Хочу, чтобы она была со мной рядом всю жизнь. Я закрываю глаза и целую ее, вкладывая в поцелуй весь свой страх.

Никогда не покидай меня.

Не умирай.

Суббота, 23 июля 2011

– Как по-твоему, что Элиот придумал? – Ана лежит, растянувшись, на мне, указательным пальцем рисует кружочки у меня на груди. Ощущение странное, и я не вполне уверен, что оно мне нравится.

Хватит.

Я хватаю ее руку, сплетаю наши пальцы и целую кончик виновника моего дискомфорта.

– Чересчур? – шепчет она.

Я кладу ее пальчик к себе в рот, мягко сжимаю зубами костяшку и дразню кончик языком.

– Ах! – воркует она, когда чувственная искорка вспыхивает в ее глазах, и прижимается ко мне.

Детка.

Ана тянет руку, и я ослабляю хватку, но смыкаю губы, когда она вытаскивает палец изо рта.

Восхитительный вкус.

Ана нежно целует то место у меня на груди, где чертил круги палец, а я глажу ее по волосам и упиваюсь этими безмятежными мгновениями. Еще рано, и единственные пункты в распорядке сегодняшнего дня, это мой мальчишник, девичник Аны и ее поход по магазинам с Кэролайн Эктон.

Ана поднимает голову.

– Как думаешь, он поведет тебя в какой-нибудь… эээ… стриптиз-бар?

У меня из груди вырывается смешок.

– Стриптиз-бар?

Ана хихикает.

– Я не знаю, как они называются.

Я вздыхаю и закрываю глаза, представляя себе, какое гульбище Элиот, возможно, запланировал.

– Зная Элиота, полагаю, это вполне вероятно.

– Не уверена, что мне это нравится, – колко отзывается Ана.

Я ухмыляюсь, перекатываюсь вместе с ней так, что оказываюсь сверху, и вжимаю ее в матрас.

– Ба! Мисс Стил, неужели вы не одобряете? – Я трусь носом о ее нос, и она ерзает подо мной.

– Категорически.

– Ревнуешь?

Она кривится.

– Я бы лучше побыл здесь, с тобой, – успокаиваю я ее.

– Ты не любитель тусовок, да? – говорит она.

– Пожалуй. Больше одиночка.

– Я уже поняла. – Она легонько покусывает мой подбородок.

– То же самое могу сказать и о тебе, – бормочу я.

– Я застенчивая тихоня, «синий чулок».

Пробегаю губами от прелестного ушка к не менее прелестной шейке.

– Ты слишком красива для «синего чулка».

Она стонет и проводит кончиками пальцев по моим ключицам, когда тело ее радостно приветствует мое. Мы двигаемся вместе, на этот раз медленнее и нежнее. Ногти вонзаются мне в спину, когда она обвивает меня ногами и приподнимает таз навстречу моему. Снова и снова. Медленно и нежно. Она близится к кульминации.

Я останавливаюсь.

– Кристиан, не останавливайся. Пожалуйста, – умоляет она.

Мне нравится, когда ты умоляешь, детка.

Я двигаюсь медленно и стягиваю ее волосы на затылке обеими руками так, что она не может повернуть голову. Смотрю на нее, любуясь причудливым цветом ее радужек. Вновь двигаюсь. Медленно. Внутрь. Наружу. Потом опять останавливаюсь.

– Кристиан, пожалуйста, – выдыхает она.

– Ты моя единственная, Ана. Навсегда.

Не ревнуй.

– Я люблю тебя. – Начинаю заново. Она прикрывает глаза, откидывает голову и кончает, подстегивая мой оргазм. Со вскриком я валюсь с ней рядом, чтобы перевести дух. Вернувшись на землю, поворачиваюсь, привлекаю ее к себе и целую в волосы.

Мне нравится просыпаться рядом с Аной.

Закрыв глаза, я представляю, что каждая суббота может быть вот такой. Анастейша Стил подарила мне наполненное смыслом будущее, то, что раньше я не рассматривал всерьез. И в следующую субботу у меня будет бумага, подтверждающая это.

Она будет моей.

Пока смерть не разлучит нас.

Перед мысленным взором возникает картинка, где Ана лежит на холодном, твердом полу.

Нет!

Я тру лицо.

Хватит, Грей, прекрати.

Я вновь целую ее волосы, вдыхая жизнеутверждающий аромат, и успокаиваюсь.

Уже, должно быть, около девяти. Хватаю телефон с прикроватного столика, чтобы посмотреть время. Вижу сообщение от Элиота.

«Доброе утро, ослиная задница. Я сижу в твоей необъятной гостиной и жду, когда ты, лентяй, изволишь сюда явиться. Брось то, что ты делаешь. Сейчас же. Грязное животное».

Какого лешего?

– Что такое? – спрашивает Ана. Она выглядит взлохмаченной и чертовски желанной.

– Элиот здесь.

– У дома? – Тон у нее ошеломленный.

Я выскальзываю из ее объятий.

– Нет, в доме.

Она хмурится.

– Да, я тоже не понимаю. – Я понимаюсь, быстро прохожу в гардеробную и натягиваю джинсы.

Элиот вальяжно растянулся на диване и пялится в свой телефон.

– Доброе утро, братец, наконец-то! – вопит он. – Рад, что ты одет соответственно случаю. – Он оглядывает мою голую грудь и ноги с насмешливым презрением.

– Что, скажи на милость, ты тут делаешь? Сейчас только девять утра.

– А. Сюрприз! Одевайся. Я распланировал день.

Что?

– Но я собирался повезти Ану по магазинам.

Он презрительно фыркает.

– Она взрослая женщина. Сама в состоянии купить, что ей нужно.

– Но…

– Я же спасаю тебя, идиот. Шопинг с женщиной – это сущий ад. Иди, набрось на себя что-нибудь, извращенец несчастный. И бога ради, прими душ. От тебя за версту разит сексом.

– Пошел к черту, – беззлобно бросаю я. Иногда он бывает таким засранцем.

– Тебе понадобятся походные ботинки и кроссовки, – кричит он мне вслед.

И то, и то?

– Как ты вошел? – спрашиваю я у него, когда мы спускаемся в гараж на лифте.

– Тейлор.

– А-а. Вот почему охрана за нами не следует.

– Ага. Я решил, что раз ты со мной, значит, в безопасности. Твой человек, Тейлор, колебался, но я его убедил.

Я киваю, довольный. Неотступно следующие по пятам секьюрити действуют на нервы. Мы с Аной, кажется, уже целую вечность безвылазно торчим в «Эскале». Впрочем, Сойер с Рейнольдсом будут сегодня за ней присматривать. Это не обсуждается.

– Он здорово помог, – говорит Элиот.

– Кто?

– Тейлор. – Он прячет свою хитрую улыбочку и замолкает.

Что же он такое задумал?

Энергия из Элиота прямо-таки бьет ключом. Это заразительно. Мы едем в его пикапе на север по I-5.

– Куда мы все-таки направляемся? – спрашиваю я, стараясь перекричать ужасный яхт-рок, грохочущий в кабине.

– Сюрприз, – орет он в ответ. – Расслабься. Все будет хорошо.

Слишком поздно говорить ему, что я не любитель сюрпризов, поэтому я откидываюсь на спинку сиденья и наслаждаюсь городскими пейзажами, пока мы выезжаем из Сиэтла. Мы не проводили время вместе с тех пор, как ездили на велопрогулку в Портленд. То была крайне интересная ночь… первая ночь, которую я провел с Аной. Первая ночь, которую провел с кем-то! А Элиот спал с лучшей подругой Аны, но, с другой стороны, Элиот спал со многими женщинами, с которым водил знакомство. И это неудивительно: он общительный, беззаботный, привлекательный, мне думается. Женщины слетаются на него, как мухи на мед, – что есть, то есть. Он их раскрепощает.

Он всегда умел умаслить нашу маму. Он знает, как обращаться с Грейс. Я, бывало, завидовал тому, с какой легкостью он кружил ее по кухне или обнимал, или мимоходом чмокал в щеку.

У него это выглядит так естественно.

Пока ничто не указывает на то, что он намерен остепениться.

А если это произойдет, я буду молить господа о том, чтобы его избранницей оказалась не Кавана.

Я пишу короткое сообщение Ане:

«Понятия не имею, что у Элиота на уме. Не так я собирался провести день. Наслаждайся шопингом с Кэролайн Эктон. Скучаю. Х»

Ана: «Я тоже скучаю. Люблю тебя. Ах»

Элиот сворачивает с I-5 на трассу 532.

– Камано-Айленд? – спрашиваю я.

Он подмигивает мне, что раздражает. Я бросаю взгляд на часы, потом проверяю телефон.

– Эй! Что за дела? Да проживет она без тебя один день, черт побери. Где твое достоинство? Я захватил перекусить. Знаю, какой ты невыносимый, когда голодный.

– Перекусить? Где?

Он открывает кожух-контейнер, где лежат сэндвичи, чипсы и кока-кола. А, все радости жизни… если ты Элиот.

– Тоже мне еда, – ворчу я.

– Самое то для перекуса, братишка. Хорош ныть. Это же твой мальчишник.

Я смеюсь, потому что чипсы и кола никак не ассоциируются у меня с удовольствием. Впрочем, не имею ничего против сэндвичей. Я протягиваю руку за банкой колы.

Приблизительно через пять миль езды по Камано-Айленду Элиот сворачивает направо. Через ворота фермы мы въезжаем на открытое пастбище и по грунтовой дороге подкатываем к сараю, где он останавливает машину.

– Мы приехали.

– Куда приехали?

– Домой к одному другу. Это место пока еще не открыто для посетителей. Но скоро будет. Мы подопытные кролики.

– Что?

– Ну, насколько я понимаю, брак – дело довольно опасное, так что я подумал, тебе не помешает потренироваться.

– О чем ты говоришь?

– Будем заниматься скоростным спуском по тросу. – Он ухмыляется и выбирается из машины.

И это мой мальчишник? Это не то, чего я ожидал. Впрочем, такое занятие может быть забавным.

Элиот здоровается с хозяевами, и мы направляемся в сарай, где на длинном ряду крючков висит страховочное оборудование: шлемы, привязные ремни, стропы, планки и карабины. Все выглядит знакомым.

– Эй, братишка, это снаряжение такое чудное, прямо как экипировка извращенца, – балагурит Элиот, облачаясь в свое. И впервые в жизни мне нечего ему ответить.

Неужели он знает?

Не покраснели ли у меня кончики ушей?

Черт! Ана что, говорила с Кейт?

Элиот выглядит добродушным и бесхитростным, как всегда, и я решаю, что он все же не знает, потому что если б знал, извел бы меня своими шуточками.

– Придурок. Это как парашют, – отвечаю я. Отвлечь – лучшая политика. – На прошлой неделе я получил новый планер. Приезжай в Эфрату на денек, и мы полетаем.

– Двухместный?

– Да.

– Это было бы потрясно.

Мы на первой платформе, окруженной соснами.

– К бесконечности и дальше! – кричит Элиот и прыгает с бесстрашием, которое я связываю с его пофигизмом. Он орет, как горилла в брачный сезон, со свистом несясь вниз по трассе. Его радость заразительна. Он на удивление изящно приземляется на следующую платформу примерно в сотне футов.

Даниель, девушка-гид, сообщает по рации, что я экипирован и мой спасательный трос пристегнут к троллею для зиплайнинга.

– Готовы, Кристиан? – спрашивает она с преувеличенно бодрой улыбкой.

– Вполне.

– Тогда вперед.

Сделав глубокий вдох, я хватаюсь одной рукой за карабин под троллеем, другой за страховочный канат и прыгаю. Я лечу по бодрящему, густому лесу, надо мной свистит пулер, и летний ветер дует в лицо. Я на американских горках без кабинки, парю между калифорнийскими пихтами под сверкающим голубым небом, и это захватывает и раскрепощает в равной мере. Безопасно приземляюсь на платформу рядом с Элиотом и вторым проводником.

– Ну, как тебе? – Элиот хлопает меня по спине.

Я ухмыляюсь.

– Супер!

Даниель приземляется на платформу последней.

– Это был пробный спуск. У них есть и выше, и быстрее.

– Вперед! – восклицаю я.

Два часа спустя, все еще возбужденные после опасного спуска, мы снова в дороге. Элиот за рулем.

– Брат, это было потрясающе, – признаю я.

– Лучше, чем секс? – гогочет Элиот. – Но секса у тебя до недавнего времени не было, так что вряд ли.

– Я чуть более разборчив в связях, чем ты, чувак.

– Я просто окружаю себя любовью и дарю ее. Большой Э хочет того, чего Большой Э хочет.

Я насмешливо качаю головой.

– Можем мы теперь нормально поесть?

Элиот ухмыляется.

– Нет, извини, братишка. Для следующего пункта моего плана полный желудок нежелателен. Съешь сэндвич.

– Для следующего пункта? Элиот, зиплайнинг – это классно. Будет что-то еще?

– О да. Смирись, братишка.

Я осторожно беру один из сэндвичей.

– Сделаны собственноручно.

– Не пугай меня.

– Превосходнейшая копченая колбаса, помидор и лучший сыр по эту сторону Скалистых гор пошли в эти сэндвичи.

– Верю тебе на слово.

– Тебе надо расширять кулинарные горизонты.

– Копченой колбасой?

– Да чем угодно. Разверни и мне.

Я разворачиваю пергаментную бумагу и вручаю ему сомнительного вида творение. Он засовывает его в рот и начинает жевать. Зрелище не для слабонервных, и до меня доходит, что выбора нет: либо колбаса, либо голодная смерть.

Пока жую, пишу сообщение Ане.

«Зиплайнинг. Вот что придумал Элиот. И бутерброды с копченой колбасой. Прямо мечта».

Ана: «Ха-ха! А я транжирю направо и налево твои денежки. Не совсем по своей воле. Кэролайн Эктон – это сила, с которой нельзя не считаться. Она напоминает мне тебя. Удачи с затеями Элиота и поосторожнее там! Люблю. И скучаю. ххх».

«Мне нравится, когда ты тратишь мои деньги. Скоро они будут и твоими тоже. Напишу о следующем «сюрпризе» Элиота. ххх».

Элиот плавно съезжает с трассы I-5 на трассу 2. Куда, черт возьми, мы едем? Я думал, мы направляемся назад в Сиэтл.

– Сюрприз, – отвечает он на мой вопросительный взгляд.

Похоже, это слово дня.

Через пятнадцать минут он въезжает на стоянку аэродрома в Харвее.

– Эй, тут есть закусочная, мы могли поесть чего-нибудь человеческого, – ворчу я.

– Может, попозже – вначале нам надо показать класс.

– Какой класс?

– Да ладно, братишка, ты что, еще не догадался? – Он проезжает мимо закусочной.

– Нет. Мы сделаем решительный шаг, потому что ты делаешь решительный шаг.

Что за черт?

– Скайдайвинг, – говорит Элиот, чтобы положить конец моим страданиям.

– О. Ясно.

Черт!

– Будет офигенно.

– Угу. Конечно.

– Послушай, ты женишься, а женщины не разрешают тебе заниматься подобными вещами. Пошли. – Мы вместе идем через парковку к школе скайдайвинга, и мое сердце колотится как бешеное. Я люблю владеть ситуацией, а тандем-прыжок означает, что ситуацию контролирут другие… и я к ним пристегнут.

И они касаются меня. На огромной высоте.

Проклятье.

Я был на высоте пятнадцать тысяч футов на своем планере, и на высоте двадцать тысяч в «Чарли Танго». Но тогда я пилотировал воздушное судно, которое может летать. Но спрыгнуть с самолета? В небо? На огромной высоте?

Ни за что.

Вот дьявол.

Но я не могу, просто не могу спасовать перед Элиотом. Я прогладываю свои страхи, когда мы входим в здание.

Мой брат забронировал для нас индивидуальный прыжок. После короткого информационного видео с нами проводит инструктаж наш инструктор по имени Бен, и я рад, что в группе только мы с Элиотом. Меня учили, как пользоваться парашютом во время обучения планированию, но я никогда не прыгал. Пока Бен объясняет, что нам надо делать и чего ожидать, мне приходит в голову, что я не предоставил Ане такого обучения. Ей необходимо его пройти до того, как мы с ней вновь поднимемся в небо.

Закончив инструктаж, Бен, который выглядит моложе меня, вручает каждому из нас договор с отказом от претензий. Элиот подписывает его не глядя, я же внимательно прочитываю. Моя тревога растет, оседая в желудке. Я буду прыгать с самолета на большой высоте.

Дыши глубже, Грей.

До меня доходит, что, если со мной что-нибудь случится, Ана останется ни с чем.

К черту все это.

Подписав бумагу, я пишу на обороте:

«Это моя последняя воля и завещание. В случае моей смерти оставляю все свое имущество моей любимой невесте Анастейше Стил; пусть распоряжается им по своему усмотрению.

Подпись: Кристиан Грей Дата: 07.23.2011

Я быстро фотографирую запись своим телефоном и отсылаю Рос, после чего возвращаю подписанное согласие Бену.

Тот смеется.

– Все будет хорошо, Кристиан.

– Просто хочу быть готов ко всему. – Я вымученно улыбаюсь.

Он снова смеется.

– Ладно. Идемте, экипируем вас.

Мы выходим из здания и направляемся к открытому ангару, где находится все защитное снаряжение: парашюты, шлемы и привязные ремни.

Я тут усматриваю тему.

Элиот шагает к ангару с видом полного безразличия; это бесит, и сейчас я завидую ему больше, чем когда-либо. Бен вручает каждому из нас по комбинезону.

Ну и ну!

– Эй, чувак, опять костюмчик извращенца, а? – радостно вопит Элиот, облачаясь в снаряжение.

Я закатываю глаза и поворачиваюсь к Бену.

– Прошу прощения за Элиота. Он любит молоть чушь.

– Вы родственники? – спрашивает Бен.

Мы с Элиотом переглядываемся. Да. И нет. И все же да.

– Братья, – отвечает Элиот, глядя на меня, и мы оба улыбаемся тайной улыбкой, понятной только приемным братьям и сестрам. Бен понимает, что тут есть какая-то загадка, но ничего не говорит и помогает сначала Элиоту, потом мне облачиться в снаряжение.

Решено, что я буду прыгать в тандеме с Беном, к нам присоединится Мэтт, который прыгнет с Элиотом. Другой инструктор, Сандра, идет следом с камерой, чтоб заснять все это безумие.

– Привет, – здоровается Мэтт, пожимая нам руки.

– Какой-то особый случай?

– Мальчишник брата. Он наслаждается последним глотком свободы, – говорит Элиот.

– Поздравляю, – улыбается Мэтт.

– Спасибо, – сухо буркаю я. – Это сюрприз.

– Приятный сюрприз?

– Пока не знаю.

Мэтт смеется.

– Вам понравится. Идемте, пилот готов.

Мы впятером направляемся через летную полосу к ожидающей одномоторной «Сессне».

Последний шанс передумать, Грей.

В передней части самолета только два сиденья, позади пилота. Но Мэтт с Беном садятся на пол и жестом показывают нам садиться впереди. Мы подчиняемся, и они приступают к процессу пристегивания снаряжения. Когда Бен проводит руками по ремням, я осознаю, что физический контакт с ним меня не тревожит; он будет держать мою жизнь в своих руках.

– Вы раньше летали? – спрашивает он, перекрикивая гул мотора.

– Я квалифицированный пилот гражданской авиации, – отвечаю я. – Винтокрылые ЛА. И у меня есть пара планеров.

– Значит, для вас это будет легко.

Я с сомнением хмыкаю.

Да. Нет. Я пилот не просто так.

Мне нужен контроль. Я должен быть у руля. В прямом и переносном смысле.

Я делаю глубокий вдох, когда самолет отрывается от взлетной полосы и начинает подниматься в воздух. Долина Снохомиш уменьшается в размерах по мере того, как мы поднимаемся все выше в безоблачное небо.

Мэтт с Элиотом беззаботно болтают, Бен включается в разговор. Я отсекаю их и думаю об Ане.

Чем она занимается? Все ли купила? Я вспоминаю ее в своих объятиях утром, тесно прижимающуюся ко мне. Кладу ладонь на грудь, там, где ее пальчик рисовал круги.

Спокойно, Грей, спокойно.

Когда мы приближаемся к высоте в двенадцать тысяч футов, Бен вручает мне кожаный шлем с застежкой под подбородком и защитные очки. Я надеваю их, пока он быстро напоминает мне все, что я должен знать. Второй инструктор открывает заднюю дверь; ветер оглушает.

Черт. Я не сплю. Это происходит наяву.

– Вы все поняли? – кричит Бен, имея в виду дополнительный инструктаж.

– Да.

Бен проверяет альтиметр на правом запястье.

– Пора. Волнуетесь? Пошли. – Мы перемещаемся к открытой двери, и звук ревущего мотора и свист ветра становятся еще громче. Я бросаю взгляд на Элиота, тот поднимает большие пальцы и нахально ухмыляется.

– Ты ненормальный! – ору я, и он смеется. Я скрещиваю руки и стискиваю ремни, как будто от этого зависит моя жизнь… потому что моя жизнь как раз от этого и зависит. Потом зависаю, пристегнутый к человеку, которого не знаю, над чертовым штатом Вашингтон и долиной Снохомиш. Крепко зажмуриваясь, я впервые за миллион лет молюсь богу, который давным-давно покинул меня. Потом вновь открываю глаза.

Ух ты! Я вижу Каскадные горы, Поссешн-Саунд, острова Сан-Хуан – и ничего, кроме воздуха подо мной.

– Поехали! – кричит Бен, и мы прыгаем.

– Аааааааа! – кричу я.

И лечу!

На самом деле лечу над землей. То ли у меня не было времени, чтобы испугаться, то ли бурлящий в крови адреналин вытеснил страх, но ощущения пьянящие. Я вижу на много миль вперед, и я не за стеклом или пластиком; это сверхреально. Я в небе, окутан им. Оно поддерживает меня. Свист воздуха, когда мы несемся к земле, знаком, как старый друг. Я освобождаю руки и вытягиваю их, чтобы почувствовать ветер, несущийся сквозь пальцы. Бен вскидывает большой палец у меня перед лицом, и я возвращаю комплимент.

Это что-то неописуемое.

Посмотрев вверх, замечаю Элиота и Мэтта. И Сандра со свистом проносится мимо, нацелив камеру на нас с Беном. Я улыбаюсь от уха до уха.

– Как здорово! – кричу я Бену, пока мы парим в небе.

Вижу, как Бен подносит руку с высотометром к глазам. Мы на высоте пять тысяч футов. Он тянет за спусковой трос парашюта, и мы сразу же замедляемся, когда над нами разворачивается разноцветный купол. Природа прыжка меняется с быстрого падения на плавный спуск, и воздух больше не свистит в ушах. Моя тревога испаряется, сменяясь внутренним спокойствием, которое меня удивляет. Я на седьмом небе, в буквальном смысле не чую под собой ног. Бену это понятно, он знает, что делает. И откуда-то из глубины сознания в голове материализуется мысль: надеюсь, что наш с Аной брак будет таким же захватывающим и легким.

Зрелище умопомрачительное.

Жаль, что ее здесь нет.

Хотя меня, наверное, удар бы хватил при виде выпрыгивающей из самолета Аны.

– Хотите попробовать поуправлять? – спрашивает Бен.

– Конечно.

Он вручает мне стропы; я тяну за левую, и мы медленно и изящно поворачиваем по широкому кругу.

– А вы молодец! – кричит Бен, похлопывая меня по руке.

Мы делаем еще один круг перед тем, как Бен забирает у меня стропы, чтобы направить нас в сторону посадочной зоны. Земля стремительно приближается, и я поднимаю колени, как меня учили, когда Бен мягко сажает нас на землю. Мы оба приземляемся на пятые точки, и команда на земле встречает нас.

Бен отстегивает свое снаряжение от моего, и я встаю, слегка покачиваясь от выброса адреналина. Позади нас приземляются Элиот и Мэтт. Элиот опять вопит, как горилла, – его любимая форма выражения восторга.

Я молча перевожу дух.

– Ну, как вам? – спрашивает Бен.

– Бог мой, это было потрясающе. Спасибо.

– Отлично! – Он выставляет кулак, и я ударяю по нему своим.

К нам подбегает Элиот.

– Потрясно, а?

– Я чуть в штаны не наложил.

– Знаю! Приятно было видеть, как ты наконец хоть раз в жизни потерял свое чертово хладнокровие. Редкий случай, братишка. – Элиот смеется, но его ухмылка отражает мою. – Лучше, чем секс? – спрашивает он.

– Нет… но близко.

Через пятнадцать минут мы возвращаемся к его пикапу.

– Блин, после такого не помешало бы выпить, – говорю я, не в силах стереть с лица глупую улыбку.

– Согласен. Что ж, перейдем к третьей части твоего мальчишника.

– Ты шутишь? Есть еще что-то?

Элиот словно воды в рот набрал. Самодовольный осел. Он ничего мне не говорит. Я проверяю телефон.

Ана: «Дома. После этого шопинга валюсь с ног от усталости. Собираюсь принять ванну. Потом подготовлюсь к встрече с Кейт. От тебя ничего не слышно. Знаешь, я волнуюсь. А ххх».

«Мы прыгали с парашютом! С высоты 12 тысяч футов. Ты правильно волновалась. Но это было изумительно! Кстати, тебе надо пройти парашютную подготовку. Если не увидимся, приятного вечера. Но не слишком».

Ана: «Скайдайвинг. Ух ты! Рада, что ты цел и невредим. Парашютная подготовка? А разве не этим мы занимались в прошлый уик-энд в Красной комнате?:)».

Я громко смеюсь.

– Что? – спрашивает Элиот.

Я качаю головой.

– Ничего.

Элиот едет назад к «Эскале», хотя на этот раз позволяет мне включить нормальную музыку у него на телефоне. Поднимаемся на лифте в пентхаус, и он говорит:

– Тебе надо переодеться во что-нибудь поприличнее.

– Что ты задумал?

Он подмигивает.

– Шут гороховый.

– Само собой. – Он ухмыляется.

Двери лифта открываются, и я надеюсь увидеть Ану.

– Мои вещички в твоей гостевой комнате. Увидимся здесь через полчаса. Тогда же и отчаливаем.

– Идет. – Я надеюсь застать Ану в ванной.

В гостиной ее нет, и я боюсь, что она уже ушла, но нахожу ее в спальне. Остановившись в дверях, молча наблюдаю, как она добавляет последние штрихи к своему макияжу.

Ух ты! Ана выглядит потрясающе. Волосы убраны в элегантный пучок. Она в туфлях на шпильках и черном поблескивающем платье на бретельках. Она поворачивается и вздрагивает, увидев меня. У меня же при виде нее захватывает дух.

– Не хотел тебя напугать, – шепчу я. – Прекрасно выглядишь.

Она улыбается теплой, радушной улыбкой, полной любви, от которой сердце мое переполняется чувствами, и плавной походкой направляется ко мне.

– Кристиан. Какой чудесный сюрприз. Я не ожидала тебя увидеть. – Она поднимает ко мне лицо, и я запечатлеваю на ее губах быстрый поцелуй, потом отстраняюсь. От нее пахнет домом и райским блаженством.

– Если я поцелую тебя как следует, то размажу твой макияж и сниму с тебя это элегантное платье.

– Так не пойдет. – Она прыскает со смеху и быстро кружится. Ее юбка слегка разлетается, чуть больше обнажая ногу. – Нравится? – спрашивает она.

Я прислоняюсь к дверному косяку и складываю руки на груди.

– Не слишком короткое. Я одобряю. Ты выглядишь потрясающе, Ана. Кто там будет? – Я сощуриваюсь, испытывая страшную гордость от того, что она моя, но в то же время ревную по-собственнически – она моя.

– Кейт, Миа, несколько бывших однокурсниц. Должно быть весело. Мы начнем с коктейлей.

– Миа?

Ана кивает.

– Давненько я ее не видел. Передавай от меня привет. Надеюсь, ваша программа включает закуски. – Я предостерегающе изгибаю бровь. – Правило номер один при выпивке.

Она смеется.

– Не волнуйся. Мы поедим.

– Вот и славно. – Не хочу, чтобы она опьянела.

Она бросает взгляд на часы.

– Ну, мне пора. Не хочу опоздать. Рада, что ты вернулся целый и невредимый. Никогда бы не простила Элиоту, если бы с тобой что-то случилось.

Она вновь подставляет мне губы для быстрого поцелуя.

– Выглядишь сногсшибательно, Анастейша.

Она берет с кровати свою вечернюю сумочку.

– До скорого, милый, – воркует она с кокетливой улыбкой и выплывает из комнаты. Девушка на миллион долларов. Я иду следом и смотрю, как она подходит к Сойеру и Рейнольдсу в фойе. Машу рукой, и они все заходят в лифт, а я возвращаюсь в апартаменты, чтобы принять душ.

Через двадцать минут, одетый в темно-синий костюм и белоснежную рубашку, я в кухне, жду Элиота. В холодильнике нахожу соленую соломку.

Черт, умираю с голоду.

Элиот появляется в дверях. На нем темный костюм, серая рубашка и галстук.

Проклятье.

– Мне нужен галстук?

Куда, ради всего святого, мы идем?

– Нет.

– Уверен?

– Да.

– А ты чего в галстуке?

– Тебе приходится ходить так все время, а мне нет. Я готов к переменам. Кроме того, костюм и галстук – приманка для женщин.

А как насчет Кавана?

Элиот самодовольно ухмыляется в ответ на мой вопросительный взгляд, и к нам подходит Тейлор.

– Готовы, сэр? – спрашивает он Элиота.

Тейлор везет нас в южном направлении по I-5.

– Куда мы, черт побери, едем? – спрашиваю я.

– Расслабься, Кристиан. Все хорошо. – Он с непринужденным видом смотрит в окно, тогда как я нервно барабаню пальцами по коленке. Терпеть не могу быть в неведении.

Тейлор сворачивает в сторону Боинг-Филд, и я гадаю, нет ли здесь какого-нибудь сомнительного стриптиз-клуба. Бросаю взгляд на часы – 6:20. Он сворачивает к аэродрому, за терминалом на взлетной полосе стоит «Гольфстрим» холдинга «Грей Энтерпрайзес».

– Что? – недоуменно оборачиваюсь я к Элиоту.

Из внутреннего кармана пиджака Элиот достает паспорт.

– Он тебе понадобится.

Мы летим за границу?

Тейлор высаживает нас у входа в терминал, и, озадаченный, я следом за Элиотом вхожу в здание.

– Элиот! – Брат Кейт Кавана, блондин-серфингист, подходит к Элиоту и пожимает ему руку. Он хорошо выглядит в сером костюме. Я отмечаю, что на нем тоже нет галстука.

– Итан, рад тебя видеть, – отвечает Элиот и хлопает его по спине.

– Кристиан. – Итан обменивается со мной рукопожатием.

– Привет, – откликаюсь я.

– Мак! – восклицает Элиот, и Лайам Макконнел, который работает на судовой верфи «ГЭХ», а также присматривает за моей яхтой «Грейс», направляется к нам.

Мак! Мы пожимаем друг другу руки.

– Как приятно тебя видеть, – говорю я ему. – Хочу только, чтобы ты знал, что я не имею ни малейшего представления, что, черт возьми, происходит.

Он смеется.

– Я тоже.

Мы все смеемся и поворачиваемся к Элиоту, когда к нам присоединяется Тейлор.

– Вы знали об этом? – спрашиваю я его.

– Да, сэр. – Взгляд его в равной мере искренний и довольный.

Я смеюсь и качаю головой.

– Идем? – говорит Элиот.

– Канада? – догадываюсь я.

– Точно, – отвечает Элиот.

Мы сидим на четырех передних креслах моего «G550», потягиваем шампанское и едим канапе, которые Сара, наша стюардесса, разнесла, когда мы выехали на взлетную полосу. Тейлор сзади читает роман Ли Чайлда. Стивен и второй пилот за штурвалом.

– Полагаю, Ванкувер, – говорю я Элиоту.

– В точку! Я подумал, что в Британской Колумбии у тебя будет больше шансов побыть плохим мальчиком и остаться неузнанным.

– Что, черт тебя дери, ты задумал?

– Спокойно, приятель, – отвечает Элиот и поднимает свой бокал.

Как только мы разместились в самолете, Сара принесла пиво и горячую пепперони из местной пиццерии в Джорджтауне. Думаю, это первая пицца в моем частном самолете, но таково представление Элиота о рае. Честно сказать, я так голоден, что и мое тоже. Мы с Маком, который сидит напротив, уплетаем пиццу за обе щеки.

– Заморили червячка, – говорит Мак со своим ирландским акцентом.

– Угу, – киваю я. – Элиот сегодня уже таскал меня на зиплайнинг и скайдайвинг.