Текст книги "Свободный"

– Ничего себе! Неудивительно, что ты голодный как волк.

Время в пути меньше пятидесяти минут. Садимся на частном аэродроме Ванкувера. Тейлор сходит первым и несет наши паспорта сотруднику иммиграционной службы, который выходит встретить самолет.

– Готово? – спрашивает Элиот и, отстегнув ремень безопасности, поднимается, чтобы размять ноги. Тейлор за рулем машины на взлетно-посадочной полосе. Мы все загружаемся в нее, и он берет курс на яркие огни центра Ванкувера. Кулер забит пивом. Мои спутники берут по банке, я отказываюсь.

– Старик, сегодня ты трезвым не останешься, – раздраженно ворчит Элиот и сует мне пиво.

Дьявол. Терпеть не могу напиваться. Закатив глаза, с неохотой беру банку. Еще рано. Мы будем пить долго, так что надо поберечь силы. Я чокаюсь с Маком и Итаном, которые сидят позади нас.

– Ваше здоровье, джентльмены. – Делаю глоток и просто держу бутылку в руке.

Наша первая остановка – бар в отеле «Роузвуд Джорджия». Я бывал тут раньше, по делам, но никогда вечером. Обитые деревянными панелями стены и кожаные сиденья создают приятный эффект старины, и сегодня бар битком набит ванкуверским истеблишментом. Мужчины в костюмах, элегантно одетые женщины. Атмосфера оживленная. Элиот заказывает выпивку, и мы усаживаемся за зарезервированный столик. Наш разговор сворачивает к попыткам Итана поступить в университет Сиэтла, на магистерскую программу по психологии. Поскольку Ана съехала, он теперь живет с Кейт в прежней комнате Аны. Возможно – я бы не удивился, – жить с его сестрой нелегко, поэтому он обгоняет нас в выпивке. Он первым приканчивает свое пиво и вызывается купить еще по одному.

Мак говорит с нами о «Грейс». Он один из рабочих, построивших ее, но, похоже, хочет теперь заняться конструированием маломерных судов, и у него есть кое-какие идеи, как усилить аэродинамические свойства катамарана, который мы изготавливаем на заказ.

Это непривычно, я никогда этого не делаю. И только когда Элиот вытаскивает меня, обычно со своими друзьями, которых у него великое множество, я провожу время в компании мужчин-сверстников. Элиот – душа компании, он скрепляет всех нас и не дает разговору потухнуть. Наша беседа плавно перетекает к «маринерам», потом к «сихокам». Похоже, мы все болельщики обеих команд. К концу второго круга все расслабляются, чувствуя себя непринужденно в обществе друг друга, и я начинаю получать удовольствие.

– Ладно, допивайте. Следующая остановка, – объявляет Элиот.

Тейлор ждет в машине снаружи. Итан уже навеселе. Это может быть интересно. Меня так и подмывает спросить о Миа, но не уверен, что хочу знать.

Следующая остановка в Йельтауне, бывшей промзоне, где старые склады превратили в модные бары и рестораны. Тейлор высаживает нас у ночного клуба, где ритмичная танцевальная музыка уже льется на улицу, несмотря на относительно ранний час. В полутьме бывшего склада люди толпятся у бара, а мы усаживаемся за столик в ВИП-зоне. Я продолжаю пить пиво, а Итан с Маком озираются вокруг, приглядываясь к местным красоткам.

– А ты что же, не интересуешься? – спрашиваю я Элиота.

Он смеется.

– Не сегодня, чувак.

Я бросаю взгляд на часы, размышляя, что там поделывает Ана, и меня так и подмывает позвонить Сойеру. Честно говоря, я больше не хочу тусоваться, но наш разговор переключается на новый дом.

После еще двух порций выпивки Элиот объявляет, что мы едем в следующее место.

Тейлор уже подогнал машину, мы садимся в нее, и он везет нас дальше.

Стриптиз-клуб.

Черт.

– Да не напрягайся ты, чувак. Это заведение – главный пункт хорошего мальчишника. – Итан хлопает в ладоши, но его улыбка не затрагивает глаз. Думаю, ему так же неловко, как и мне.

– Только не вздумай заказать мне приватный танец, – предупреждаю я Элиота. И вспоминаю не такой уж давний случай, когда я был в темных недрах закрытого клуба в Сиэтле.

Самый настоящий вертеп.

Кажется, это было в другой жизни.

Элиот смеется.

– Что случается в Ванкувере, остается в Ванкувере. – Он подмигивает мне, когда нас ведут к очередному ВИП-столику. На этот раз мой брат заказывает бутылку водки, которую доставляют со всеми мыслимыми церемониями: бенгальскими огнями и целым кордебалетом девиц в коротеньких красных юбочках и лифчиках, едва прикрывающих соски, которые хором поздравляют и аплодируют. Я на мгновение пугаюсь, что девицы собираются сесть с нами, но они, наполнив стопки, удаляются.

Повсюду красивые женщины. Я наблюдаю за одной – гибкой блондинкой с темными глазами. Она начинает снимать одежду с атлетическим изяществом, при этом исполняя акробатические трюки на шесте. Мне приходит в голову, что будь она мужчиной, это был бы олимпийский вид спорта.

Мак смотрит как зачарованный, и я задаюсь вопросом, есть ли у него кто-нибудь.

– Нет, я одинок. В поиске, – отвечает он, когда я спрашиваю. Глаза его возвращаются к энергичной блондинке. Я киваю, но, говоря по правде, не знаю, что сказать, потому что не мне давать советы по поводу отношений. Я до сих пор не могу до конца поверить в то, что Ана согласилась выйти за меня. В сущности, она согласилась на очень многое.

Я довольно ухмыляюсь, когда мысли мои уносятся к свежим воспоминаниям о Красной комнате.

Да.

Я ощущаю легкое возбуждение, думая об этом. Я вытаскиваю телефон.

– Нет, – говорит Элиот, – спрячь.

– Что, телефон?

Мы оба смеемся, и я опрокидываю в себя стопку водки.

– Давай поедем куда-нибудь еще, – предлагаю я.

– Тебе здесь не нравится?

– Нет.

– Неблагодарная свинья, вот ты кто.

Братишка, не мои это декорации.

– Ладно. У нас еще одно место. Это была традиционная, обычная часть твоей холостяцкой вечеринки. Знаешь, это же неписаный закон.

– Не думаю, что Ана была бы в восторге.

Итан хлопает меня по спине, и я цепенею.

– Так не рассказывай ей.

И что-то в его тоне выводит меня из себя.

– Ты спишь с моей сестрой?

Итан дергает головой, словно я его ударил. Шокированный, он вскидывает обе руки.

– Нет. Нет. Чувак, без обид. Она привлекательная и все такое, но она просто друг.

– Вот и хорошо. Пусть так и остается.

Он нервно смеется и залпом выпивает две стопки водки, одну за другой.

– Ты собираешься отпугивать всех ее потенциальных приятелей? – спрашивает Элиот.

– Может быть.

Он закатывает глаза.

– Пошли отсюда. Это место плохо на тебя действует.

– Пошли.

Мы осушаем свои стопки, и я оставляю неприлично большие чаевые наличными на столе.

В машине хорошее настроение возвращается ко мне. Тейлор за рулем, и мы направляемся в сторону аэропорта.

Но мы едем не к самолету. Тейлор останавливается перед длинным, непримечательным зданием отеля и казино, которое торцом примыкает к Фрейзер-ривер.

– Брак – рискованное дело, – говорит Элиот с ухмылкой.

– Жизнь вообще рискованная штука. Но это мне больше по душе.

– Я так и подумал. Ты вечно выигрываешь у меня в карты, – отвечает он. – Как ты умудрился до сих пор остаться трезвым?

– Простая математика, Элиот. Я не так много выпил и сейчас этому рад.

Элиот с Итаном направляются к крэпсу и столам с рулеткой, тогда как Мак выбирает блэк-джек, а я – покерный стол.

В комнате стоит почтительная, но напряженная тишина. Я выиграл сто восемнадцать тысяч, и это моя последняя игра. Уже поздно. У меня за спиной стоит Элиот, наблюдает. Я не знаю, где Итан с Маком. Карты уже розданы, и оба игрока рядом со мной по очереди складывают свои. У меня два валета, и, поскольку это финальная игра, и мне везет, я поднимаюсь и бросаю в банк фишек на шестнадцать тысяч. Противник слева от меня – женщина, должно быть, лет пятидесяти – тут же складывает свои карты.

– У меня ничего, – ворчит она.

Оставшийся противник, который напоминает мне отца, бросает на меня быстрый взгляд, потом снова в свои карты и тщательно отсчитывает фишки, равные по сумме моей ставке.

Ну, давай, Грей.

Крупье собирает сложенные карты и быстро раскладывает флоп.

Аллилуйя!

Валет и пара девяток. У меня фул-хаус.

Я бесстрастно взираю на своего противника, который беспокойно ерзает, еще раз проверяет свои карты, смотрит на меня, в карты, потом снова на меня. Нервно сгладывает.

У него ни черта нет.

– Пас, – говорит мой оппонент.

Твой выход, Грей.

Медленно, для пущего эффекта, я стучу пальцем по зеленому сукну, потом собираю в кучу свои фишки и кладу в банк пятьдесят тысяч.

– Поднимаю ставку, – объявляю я.

Крупье отзывается.

– Ставка увеличена до пятидесяти тысяч долларов.

Мой противник фыркает, берет свои карты и с раздражением швыряет на середину стола. Я ликую в душе. Мой выигрыш составил сто тридцать четыре тысячи – неплохо для сорокапятиминутной игры.

– Я закончил, – говорю я даме рядом со мной, и она кивает в мою сторону.

– Спасибо за игру. Мне пора. – Бросаю крупье фишек на щедрую сумму, собираю оставшийся выигрыш и поднимаюсь.

– Спокойной ночи.

Элиот выступает вперед и помогает мне с фишками.

– Ты везучий сукин сын, – говорит он.

Мы поднимаемся в самолет за несколько минут до полуночи.

– Я выпью арманьяк, Сара, спасибо.

– Теперь он начинает пить! – возмущается Элиот.

– Мы все ушли с выигрышем, – замечает Мак. – Должно быть, твое везение передалось и нам, Кристиан.

– За это стоит выпить, – провозглашает Итан.

Я улыбаюсь, усаживаясь в мягкое кожаное кресло. Да. Мой выигрыш – доброе предзнаменование. Какой прекрасный способ закончить замечательный вечер.

Воскресенье, 24 июля 2011

Мы заходим на посадку, и я берусь за ремень безопасности и отстегиваю его. Большую часть сегодняшнего дня я провел пристегиваясь и отстегиваясь.

Элиот, сидящий напротив, поднимает глаза.

– Что смешного?

– Ничего. Просто хотел сказать спасибо. За сегодняшний день. Было порясающе.

Элиот бросает взгляд на часы.

– По сути, это было вчера.

– Я оттянулся по полной. Ты зарекомендовал себя отличным шафером. Тебе осталось только произнести речь. Необязательно длинную.

Элиот бледнеет.

– Черт. Не напоминай мне.

– Угу. – Я кривлюсь. – А мне все еще предстоит написать свои обеты.

– Гм. Это тяжело. – Он приходит в ужас. – Но в это же время через неделю все уже закончится. Ты будешь женат.

– Да. И на этом самолете.

– Класс. Куда повезешь Ану?

– В Европу. Но это сюрприз. Она не была за границей.

– Ух ты.

– Знаю. Никогда не думал, что я… я смогу… – Я смолкаю под внезапным напором охвативших меня эмоций. Страх ли это, радость, волнение или счастье? Я не знаю, но это ошеломляюще.

Черт. Я женюсь.

Элиот хмурится.

– Да почему? Ты привлекательный парень. Засранец, конечно, но, эй, это потому, что ты хозяин жизни с большим прибором. – Он качает головой. – Никогда не понимал, почему тебя не заинтересовала ни одна из подружек Миа. Они всегда сохли по тебе. Черт, я думал, что ты гей. – Он пожимает плечами.

Я улыбаюсь, зная, что вся моя семья так думала.

– Я просто ждал подходящую женщину.

– Думаю, ты ее нашел. – Выражение его лица смягчается, но в живых голубых глазах проглядывает тоска.

– Полагаю, да.

– Любовь тебе идет, – говорит Элиот, и я закатываю глаза, потому что это, наверное, самые сентиментальные слова, которые я когда-либо от него слышал.

– Может, вам уединиться, парни? – смеется Мак, и мы касаемся взлетно-посадочной полосы.

– Никогда не дам тебе забыть, что ты единственный жених на тихоокеанском северо-западе, который остался трезвым на своем мальчишнике.

Я смеюсь.

– Ну спасибо и на том, что меня не пристегнули наручниками голым к фонарному столбу где-нибудь в Вегасе.

– Старик, если бы я женился, то именно так и хотел бы закончить свою холостяцкую вечеринку! – говорит Элиот.

– Возьму на заметку.

Элиот хохочет.

– Пора будить Итана.

Тейлор за рулем «Q-7» везет нас с Элиотом назад в «Эскалу». Мак с Итаном после прощальных хлопков по спине уехали на такси.

– Спасибо за этот вечер, Тейлор, – говорю я, откидываясь на спинку сиденья. Элиот, похоже, уснул.

– Всегда пожалуйста, сэр. – Наши глаза встречаются в зеркале заднего вида, и даже в темноте я замечаю веселые лучики в уголках. Я достаю телефон из кармана пиджака.

Никаких сообщений.

– От Сойера и Рейнольдса ничего не было?

– Было, сэр, – отвечает Тайлор. – Мисс Стил и мисс Кавана все еще развлекаются.

Что? Я смотрю на часы. Уже второй час ночи.

– Где она? – Я проглатываю тревогу и бросаю взгляд на бесчувственного Элиота.

– В ночном клубе.

– В каком?

– «Тринити».

– Пайонер-сквер?

– Да, сэр.

– Отвези меня туда.

Тейлор с сомнением поглядывает на меня.

– Считаете, это не очень хорошая идея? – спрашиваю я.

– Именно, сэр.

Проклятье.

Сосчитай до десяти, Грей.

Мне вспоминается тот единственный раз, когда я был в ночном клубе с Аной, это было в Портленде, где она праздновала сдачу экзаменов.

Она так напилась, что отключилась.

В моих руках.

Черт.

– Сэр, Сойер и Рейнольдс с ней.

Это правда.

«Поставь себя на ее место», – не дают мне покоя слова Флинна.

Сегодня ее вечер. С подругами.

Оставь ее в покое, Грей.

– Ладно, поехали в «Эскалу».

– Да, сэр.

Надеюсь, я принял правильное решение.

Я бужу Элиота, когда мы въезжаем в подземный гараж в «Эскале».

– Просыпайся, приехали.

– Я хочу поехать домой. Но если ты не против пропустить по рюмашке перед сном или типа того, я готов. – Он с трудом разлепляет глаза.

– Тейлор отвезет тебя домой, Элиот.

– Сначала я хотел бы проводить вас в квартиру, мистер Грей, – говорит Тейлор.

– Ладно. – Я вздыхаю, понимая, что он все еще не вышел из роли наседки, озабоченной моей безопасностью. Он паркуется рядом с лифтом и выходит из машины.

Элиот открывает глаза.

– Я посижу тут, – бормочет он. Хочу пожать ему руку, но он с силой хватается за нее.

– К чертям твои дурацкие рукопожатия, – ворчит он и притягивает меня в неуклюжие объятия – неловкие, мужские и… желанные.

– Не помни костюм, – предостерегаю я, чувствуя, что странным образом тронут этим жестом. Он отпускает меня.

– Спокойной ночи, братишка.

Я хлопаю его по коленке.

– Еще раз спасибо. Тебе нужны вещи, которые ты здесь оставил?

– Я приеду в пятницу вечером на репетицию обеда.

– О’кей. Спокойной ночи, Лелиот.

Он ухмыляется и закрывает глаза.

Тейлор провожает меня до пентхауса.

– Вам необязательно это делать, Тейлор.

– Это моя работа, сэр. – Он смотрит прямо перед собой.

– Вы вооружены?

Тейлор бросает быстрый взгляд в мою сторону.

– Да, сэр.

Я ненавижу оружие. Интересно, брал ли он пистолет в Канаду, и, если брал, как проходил мимо охраны, но, впрочем, я не желаю знать неприятные подробности.

Допустимое отрицание.

– Почему бы вам не попросить Райана отвезти Элиота домой? Вы, должно быть, валитесь с ног от усталости.

– Я в порядке, мистер Грей.

– Еще раз спасибо за участие в организации сегодняшнего дня.

Он поворачивается ко мне с теплой улыбкой.

– Рад стараться.

Дверь в пентхаус открывается, и я вхожу в фойе. Райан ждет меня там.

– Добрый вечер, мистер Грей.

– Привет, Райан. Как тут, все тихо?

– Да, сэр. Докладывать нечего. Вам что-нибудь нужно?

– Нет, ничего. Спокойной ночи. – Я оставляю его в фойе и прохожу в кухню. Из холодильника достаю бутылку минеральной воды с газом, отвинчиваю крышку и пью прямо из бутылки.

В квартире тишина. Тихое урчание холодильника и отдаленный гул уличного движения – единственные звуки, которые я слышу. Квартира кажется пустой.

Потому что Аны нет.

Мои шаги эхом разносятся по комнате, когда я бреду к окну. Луна высоко в ясном ночном небе светится обещанием еще одного чудесного, как сегодня, дня. Ана рядом, под той же луной. Она скоро будет дома. Несомненно. Я прислоняюсь лбом к стеклу. Оно прохладное, но не холодное. Когда я испускаю протяжный вздох, стекло от моего дыхания запотевает.

Проклятье.

Я видел ее всего несколько часов назад и все равно скучаю.

Ради всего святого, Грей. Не драматизируй. Возьми себя в руки.

У меня был очень насыщенный, чудесный день. Беззаботный. Полный приключений и дружеского общения.

Флинн гордился бы мной. Помню, когда мы в первый раз плавали на «Грейс», Ана спросила, есть ли у меня друзья. Что ж, теперь я могу ответить «да». Возможно.

Не знаю, откуда вдруг взялось уныние, но знакомое ощущение одиночества начинает потихоньку заползать мне в душу. Узнаю его главные составляющие: пустоту, тоску, словно я что-то потерял. Не испытывал ничего подобного с тех пор, как был подростком.

Черт.

Я уже много лет не ощущал одиночества. У меня была моя семья, хотя я и держал их на расстоянии. И, разумеется, была Элена, мне хватало общества себя самого и время от времени моих сабов.

Но теперь, без Аны, я потерян.

Ее отсутствие – как боль, как шрам на душе.

Тишина становится невыносимой.

Казалось бы, после всего шума сегодня – бары, ночной клуб, казино – я должен бы быть рад тишине.

Но нет.

Тишина угнетает и вгоняет меня в меланхолию.

К дьяволу.

Я устремляюсь к фортепиано, поднимаю крышку и усаживаюсь на стул. Дав себе минутку, чтобы собраться с мыслями, кладу руки на клавиши, наслаждаясь твердостью слоновой кости под кончиками пальцев. Начинаю играть первое, что приходит в голову – «Марчелло» Баха, – и вскоре погружаюсь в унылую мелодию, которая точно отражает мое настроение. Когда исполняю композицию во второй раз, меня отвлекает какойто шум.

– Шш…

Я вскидываю глаза и вижу Ану, которая стоит у кухонной стойки, слегка покачиваясь. Она держит в одной руке свои босоножки на шпильках, на голове у нее нечто, похожее на ту пластмассовую тиару, которая как-то уже была на ней, но сейчас сидит криво. Лента с надписью «невеста» висит поперек блестящего черного платья. Указательный палец прижат к губам.

Она, без сомнения, самая красивая девушка в мире.

И я счастлив, что она дома.

Позади нее Сойер и Рейнольдс с каменными лицами. Поднявшись со стула, я кивком благодарю их. Они дружно улыбаются и оставляют нас одних.

Ана поворачивается и, слегка пошатываясь, идет проводить их.

– Пока! – почти кричит она и широко машет рукой.

Моя невеста явно навеселе.

Повернувшись вновь лицом ко мне, награждает меня самой широкой, самой теплой и пьяной улыбкой и неуверенной походкой идет ко мне.

– Мистер Кристиан Грей!

Я ловлю ее, не давая упасть, и заключаю в объятия, а она смотрит на меня блуждающим взглядом. Выражение ее лица греет мне душу.

– Мисс Анастейша Стил. Как приятно вас видеть. Хорошо повеселились?

– Замечательно!

– Ради бога, скажи, что ты что-нибудь ела.

– Да! Я ела еду. – Ана роняет босоножки, они стукаются об пол, и она обвивает руками мою шею.

– Можно мне поправить твою корону? – Я пытаюсь посадить тиару ровно.

– Ты уже давно это сделал, – невнятно бормочет она.

Что?

– У тебя самый красивый на свете рот.

– Правда?

– Гм… да. Ты такое вытворяешь этим ртом.

– Мне нравится доставлять тебе удовольствие.

– Сделаем это сейчас? – Она пытается сфокусироваться но моих глазах.

– Как ни соблазнительно звучит твое предложение, не уверен, что сейчас это хорошая идея.

Она чуть-чуть покачивается, и я крепче обнимаю ее.

– Потанцуй со мной, – бормочет Ана, улыбаясь. Она дает ладоням соскользнуть вниз по лацканам блейзера и притягивает меня так близко, что я ощущаю ее всю.

– Тебя надо уложить в постель.

– Я хочу танцевать… с тобой, – шепчет она и подставляет мне губы.

– Ана, – предостерегаю я, испытывая соблазн отнести ее на кровать, но мне нравится ощущать ее в своих руках и то, как она умоляет меня своими большими голубыми глазами.

– Ладно. Подо что ты хочешь танцевать?

– Под мууузыку.

Я смеюсь и передвигаюсь вместе с ней к кухонной стойке, где беру пульт и нажимаю «плей». Из стереосистемы звучит «Bodyrock» Моби. Это одна из моих любимых композиций с юности, но для нынешнего момента несколько бурная. Я выбираю трек, и «My Baby Just Cares For Me» Нины Симон разносится по комнате.

– Годится? – говорю я в ответ на нетрезвую улыбку Аны.

– Да. – Она откидывает голову и руки назад с таким энтузиазмом, что я едва не роняю ее.

– Проклятье. Ана! – Слава богу, что я держу ее рукой за талию, иначе бы она растянулась на полу. Она начинает покачиваться, и я гадаю, не собирается ли она отключиться, но потом до меня доходит, что она так пытается танцевать.

Ну и ну!

Я сжимаю ее покрепче. Никогда раньше мне не приходилось танцевать с кем-то настолько пьяным, как сейчас Ана. Она вся сплошь руки, ноги и непредсказуемые повороты.

Не так-то это просто.

Я пытаюсь взять обе ее руки и повести по комнате в подобии танца – скорее уж джиги, – но у меня не вполне получается.

Вдруг она останавливается и стискивает голову.

– Ой. Комната кружится.

О нет.

– Думаю, нам лучше пойти в постель.

Она смотрит на меня сквозь пальцы.

– Зачем? Что мы будем делать?

Она флиртует или спрашивает всерьез?

– Уложим тебя спать, – отвечаю я с каменным лицом.

Она строит гримасу, которую я истолковываю как разочарование. Я беру ее за руку и веду назад к кухонной стойке. Из шкафчика хватаю стакан и наливаю воды.

– Вот, выпей. – Даю стакан ей, и она послушно пьет. – До дна.

Она прищуривается – подозреваю, чтобы сфокусировать взгляд на мне. – Ты уже делал так раньше.

– Да. С тобой. В прошлый раз, когда ты напилась.

Она выпивает воду и вытирает рот тыльной стороной ладони.

– Ты будешь заниматься со мной любовью?

– Нет. Не сегодня.

Она хмурится.

– Пошли. – Я веду ее в нашу спальню, включаю прикроватные лампы и отпускаю Ану возле кровати.

– Тебя тошнит?

– Нет! – решительно отвечает она.

Слава богу.

– Тебе нужно в ванную?

– Нет!

– Повернись, – командую я.

Она посылает мне кривую улыбку, и я снимаю с нее тиару.

– Повернись, я расстегну платье. – Я стягиваю ее нелепую ленту через голову.

– Ты так терпелив со мной. – Она кладет мне на грудь ладонь с растопыренными пальцами.

– Хватит. Повернись. Больше просить не буду.

Она ухмыляется.

– Тут как тут…

Ох, детка.

Я беру ее за плечи и мягко разворачиваю к себе спиной, чтобы расстегнуть платье. Платье падает и лужей растекается у ее ног. Она остается в черном кружевном лифчике, таких же трусиках и в белой подвязке. Я расстегиваю лифчик, шагаю вперед и, придерживая ее, стаскиваю бретельки вниз. Она трется об меня попкой и шарит позади себя рукой в поисках моего пениса.

Ана!

Я позволяю себе краткий миг чистого удовольствия и подаюсь тазом вперед, когда ее рука находит мой затвердевший член.

Да!

Роняю ее лифчик на пол, отвожу в сторону волосы и прижимаюсь губами к шее.

– Прекрати, – шепчу я.

Она продолжает водить по мне рукой. Я стону и отступаю назад. Опустившись на колени, спускаю ее подвязку – которая, подозреваю, одного происхождения с лентой и тиарой – и трусики вниз по ногам и целую сзади.

– Переступи.

Она подчиняется, и я собираю ее белье и одежду, потом откидываю покрывало.

– В постель.

Она поворачивается.

– Присоединяйся ко мне, – говорит Ана с провокационной улыбкой. Она обнаженная, красивая, игривая и соблазнительная.

А еще совершенно пьяная.

– Ложись в постель. Я скоро приду.

Она покачивается, хочет сесть, но неуклюже плюхается на кровать, и я поднимаю ее ноги на матрас и накрываю.

– Ты собираешься меня наказать? – невнятно бормочет она.

– Наказать тебя?

– За то, что напилась. Грубое секс-наказание. Ты можешь делать со мной все, что хочешь, – шепчет она и протягивает руки.

О боже.

Миллионы эротических мыслей проносятся у меня в голове, и требуется вся сила воли, чтобы наклониться, мягко поцеловать ее в лоб и уйти.

В гардеробной, которая завалена сумками с покупками, я кладу ее одежду в корзину для грязного белья и снимаю с себя костюм и рубашку. Вытаскиваю пижаму и направляюсь в ванную.

Пока чищу зубы, размышляю над тем, что мог бы сделать с пьяной Аной. Она хочет наказания? Такие мысли только усиливают возбуждение.

– Извращенец, – говорю я своему отражению.

Выключаю свет и иду в спальню. Как я и подозревал, Ана в отключке, волосы разметались во все стороны по подушкам. Выглядит она прелестно. Я забираюсь в постель и ложусь со своего края, чтобы наблюдать, как она спит.

Утром ее будет мучить похмелье.

Приподнявшись на локте, целую ее волосы.

– Я люблю тебя, Анастейша, – шепчу тихо, ложусь и устремляю взгляд в потолок. Удивительно, но я не злюсь на нее. Нет, я нахожу ее очаровательной и забавной.

Быть может, я взрослею. Наконец-то.

Надеюсь, что так. На следующей неделе я уже буду женатым человеком.