Текст книги "Свободный"

– Отлично, – отвечаю я и, беря Ану за руку, веду к одному из кресел.

– Садись.

Она подчиняется, устраиваясь в кресле с удивительной грацией. Я снимаю пиджак, расстегиваю пуговицы жилета и усаживаюсь напротив.

– Добро пожаловать на борт. Мои поздравления, – приветствует нас Наталия, стоя наготове с двумя хрустальными бокалами с розовым шампанским.

– Спасибо. – Я забираю у нее бокалы и протягиваю один Ане, а Наталия приятно улыбается и уходит в камбуз.

– За счастливую семейную жизнь. – Я поднимаю свой бокал, и мы чокаемся.

– «Боланже»? – спрашивает она.

– Оно самое. – Мы пили его весь сегодняшний день.

– В первый раз я пила его из чайной чашки. – Она смотрит рассеянным взглядом.

– Я хорошо помню тот день. Твой выпускной…

Что это был за день… Кажется, там имели место шлепки. Гм… и обсуждение мягких и жестких ограничений.

Я ерзаю в кресле.

– Куда летим? – Ана возвращает меня в настоящее.

– В Шеннон.

– Так мы отправляемся в Ирландию? – взвизгивает она.

– Для дозаправки.

– А потом? – Ана таращит глаза, ее радостное возбуждение заразительно.

Я ухмыляюсь и ничего не говорю, чтобы подразнить ее.

– Кристиан!

Я избавляю ее от страданий:

– Потом – Лондон.

Она ахает с видом потрясенным и благоговейным одновременно. Потом ее лучезарная улыбка возвращается.

– Потом – Париж. Потом – юг Франции, – продолжаю я.

Кажется, Ана вот-вот взорвется.

– Я знаю, что ты всегда мечтала съездить в Европу. И хочу, чтобы твои мечты стали явью.

– Мои мечты – ты. И они уже сбылись.

– Я могу сказать то же самое о вас, миссис Грей. – Ее слова согревают мне сердце, и я делаю еще глоток шампанского. – Пристегнись.

Ана широко улыбается. Полагаю, она довольна. Я тоже. Мы летим сквозь закат догонять рассвет по другую сторону Атлантики.

Мы поднимаемся в воздух, и Наталия подает ужин. Я опять голоден как волк.

Почему?

Воистину женитьба – занятие утомительное. Мы с Аной обсуждаем самые яркие моменты. Для меня самый запоминающийся момент, когда я впервые увидел ее в свадебном платье.

– А мой – когда я увидела тебя, – признается Ана. – И что ты пришел!

– Пришел? Как я мог не прийти? – недоуменно хмурюсь я.

– Ну, мне все время казалось, что это сон и что ты, возможно, не придешь.

– Ана, даже табун диких лошадей не смог бы меня удержать.

– Десерт, мистер Грей? – спрашивает Наталия.

Я отказываюсь и поворачиваюсь к жене. Потирая пальцем нижнюю губу, наблюдаю за Аной в ожидании ее ответа.

– Нет, спасибо, – говорит она, пристально глядя на меня. Наталия уходит.

– Вот и хорошо, – шепчу я. – Вообще-то я уже спланировал, что получу на десерт тебя.

Глаза Аны встречаются с моими и темнеют, а зубы покусывают нижнюю губу.

Поднявшись из-за стола, я протягиваю ей руку.

– Идем. – Мы направляемся в заднюю часть салона, подальше от кухни и кабины экипажа. Я указываю на дверь в дальнем конце.

– Здесь ванная.

Пройдя по короткому проходу, мы оказываемся в заднем салоне, где нас ждет королевских размеров кровать.

Я увлекаю Ану в свои объятия.

– Я подумал, что мы проведем нашу брачную ночь на высоте тридцать пять тысяч футов. Раньше у меня такого не было.

Ана резко вздыхает, и этот звук отдается у меня в паху.

– Но сначала придется освободить тебя от этого сказочного платья.

Ее дыхание учащается. Она тоже этого хочет.

– Повернись, – шепчу я.

Она подчиняется мгновенно, и я разглядываю ее высокую прическу. Каждая шпилька увенчана крошечной жемчужинкой. Так изысканно. Как и сама Ана. Я осторожно начинаю вытаскивать их по одной, давая упасть освобождающимся локонам. Кончики пальцев касаются виска, шеи, мочки уха, но эти прикосновения легчайшие. Мне хочется дразнить и соблазнять мою жену и, кажется, у меня получается. Она незаметно переступает с ноги на ногу. Она охвачена волнением. Нетерпением. Дыхание делается громче.

Она возбуждена.

От одних лишь прикосновений. И для меня ее отклик такой же возбуждающий.

– У тебя чудесные волосы, – шепчу я у ее виска, наслаждаясь изысканным ароматом и тихим вздохом, сорвавшимся с губ. Вынув все шпильки, я запускаю пальцы в волосы и начинаю медленно массировать кожу головы.

Она испускает стон удовольствия и прислоняется ко мне спиной. Мои пальцы странствуют от макушки к затылку. Я захватываю горсть ее роскошных волос и тяну на себя, открывая путь к лебединой шейке.

– Ты моя. – Дразню мочку ушка зубами.

Она тихонько стонет.

– Тише. – Я убираю ее волосы на грудь и провожу пальцами вдоль кружевного края платья. Легкий трепет пробегает у нее по коже над верхней пуговкой.

– Ты прекрасна, – шепчу я и расстегиваю ее. – Сегодня я счастливейший человек на всем свете. – Не торопясь, продолжаю расстегивать крошечные пуговки, одну за другой. Платье распахивается, открывая розовый корсет с тонкими крючками сзади.

Ух ты. Мое тело реагирует соответственно.

– Я так тебя люблю. – Скольжу губами от затылка к плечу, бормоча между поцелуями: – Я… так… хочу… тебя. Хочу… быть… в тебе. Ты… моя.

Она чуть поворачивает голову, подставляя мне шею.

– Моя, – повторяю я, щекоча кожу губами, и стаскиваю рукава вниз по рукам, пока свадебный наряд не падает к ногам изысканным ворохом шелка и кружева, оставляя ее в корсете и чулках с подвязками.

Господи, помоги. Чулки. Кровь вначале ударяет мне в голову, потом разом приливает к паху.

– Повернись. – Голос у меня хриплый.

Резко втянув воздух, я разглядываю свою жену. Она выглядит одновременно сдержанной и чертовски сексуальной. Грудь приподнята корсетом, а каштановая грива волос в беспорядке рассыпана по плечам.

– Нравится? – спрашивает она, и щеки ее заливает румянец под цвет сексуального нижнего белья.

– Не просто нравится, детка. Ты просто потрясающе выглядишь сегодня. Иди сюда. – Я предлагаю ей руку, и она переступает через платье.

– Не шевелись, – предупреждаю я, удерживая ее взгляд. Провожу пальцем по мягкой выпуклости груди. Она подрагивает под моим прикосновением, когда Ана вдыхает и выдыхает, все быстрее и чаше.

Как же мне нравится возбуждать свою жену.

Я неохотно отрываю палец от кожи и верчу им в воздухе.

Покрутись.

Она поворачивается. Когда оказывается лицом к кровати, я прошу остановиться. Обвив за талию, притягиваю к своей груди и целую в шею. Отсюда мне открывается великолепное зрелище – ее приподнятая корсетом грудь, – и я не в силах устоять. Обхватываю каждую грудь и вожу большими пальцами по мягкой выпуклости к соскам, очерчивая их вновь и вновь. Ана стонет.

– Моя… – выдыхаю я.

– Твоя… – шепчет она в ответ.

Она толкает, и я вынужден сражаться с импульсом прижаться к ней. Когда я скольжу ладонями по нежному атласу, по животу к бедрам, мимоходом коснувшись заветного местечка, она запрокидывает голову и, закрыв глаза, тихо стонет. Мои пальцы находят подвязки, и я расстегиваю обе разом. Потом перемещаю ладони на соблазнительную попку.

– Моя… – шепчу я. Лаская ее, пробираюсь под трусики.

– А-а-а, – стонет Ана.

Кончики пальцев ощущают влагу.

Проклятье, Ана, ты сирена.

– Ш-ш. – Я отстегиваю подвязки сзади, потом наклоняюсь и откидываю покрывало. – Садись. – Она подчиняется, и я опускаюсь на колени и, сняв с нее туфли, ставлю их рядом с платьем. Чувствую ее пытливый взгляд, когда медленно стягиваю левый чулок, при этом скользя пальцами по коже. То же самое повторяю с правым. – Я как будто разворачиваю рождественский подарок, – шепчу я и бросаю взгляд на Ану.

– Подарок, который ты уже… – говорит она.

Что? Ее замечание застигает меня врасплох.

– О нет, детка, нет, – заверяю я ее, если это именно то, что ей нужно. – На этот раз ты по-настоящему моя.

– Я твоя с тех пор, как впервые сказала «да». – Она наклоняется вперед и берет мое лицо в ладони. – Я твоя и всегда буду твоей, муж мой.

Муж. Она впервые после церемонии произнесла это слово.

– А теперь, – говорит она мягко у самых моих губ, – по-моему, это на тебе слишком много лишнего. – Она наклоняется поцеловать меня, но слово «муж» буквально звенит в моем сердце.

Я принадлежу ей. Всецело и безраздельно.

Я привстаю и целую ее, обхватив за голову обеими руками, путаясь пальцами в волосах.

– Ана, – шепчу я. – Моя Ана. – И снова целую ее. Основательно. Пробую на вкус. Вкушаю свою жену. Она откликается на мою безмолвную страсть своей.

– Одежда, – говорит она, когда мы отрываемся друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, и пытается снять с меня жилет. Я отпускаю Ану и сбрасываю его под пристальным взглядом ее прекрасных голубых глаз, темнеющих от желания. – Позволь мне, пожалуйста, – умоляет она. – Мне хочется самой раздеть мужа.

Я опускаюсь на пятки, а она наклоняется вперед и берет мой галстук.

Тот самый галстук.

Мой любимый.

Медленно тянет узел вниз, распуская его.

Я приподнимаю голову, и она расстегивает верхнюю пуговицу. Потом переходит к запонкам и вынимает каждую по очереди. Я протягиваю руку, и она кладет их мне на ладонь. Сжав запонки в кулаке, я целую свою руку и опускаю их в карман брюк.

– Мистер Грей, так романтично.

– Сердечки и цветы – для вас, миссис Грей. Всегда.

Она берет меня за руку и, глядя сквозь длинные, темные ресницы, целует обручальное кольцо.

О боже. Я закрываю глаза и издаю стон.

– Ана…

Она начинает расстегивать мою рубашку. Расстегивая по одной, приникает в нежном поцелуе к тому месте, где была пуговица, и шепчет по слову:

– Ты… моя… счастье… я… тебя… люблю.

Это уже слишком. Я хочу ее.

Господи, как я ее хочу.

Я стону и стряхиваю с себя рубашку, затем укладываю жену на кровать. Мои губы находят ее, и я придерживаю голову, не давая шевелиться, пока мы вкушаем наш первый супружеский поцелуй в постели.

Ана.

Брюки становятся мне слишком тесны. Я встаю на колени у нее между ног, любуясь ее припухшими от поцелуев губами и взглядом, полным любовного томления.

Господи, помоги.

– Так такая красивая… моя жена. – Я по очереди глажу ее ноги и беру в руку одну стопу. – У тебя такие прелестные ножки. Так и хочется покрыть их все поцелуями. Начиная отсюда. – Прижимаюсь губами к большому пальцу и легонько прикусываю нежную подушечку.

– Ах! – вскрикивает Ана и закрывает глаза. Я пробую на вкус взъем и пробегаю языком к пятке, потом к лодыжке. Прокладываю дорожку легких влажных поцелуев к внутренней стороне икры, и Ана извивается.

– Спокойно, миссис Грей. Замрите, – предупреждаю я и на мгновение останавливаюсь полюбоваться, как вздымается и опадает приподнятая корсетом грудь.

Это нечто поистине прекрасное.

Довольно. Мне необходимо оказаться в ней, и как можно быстрее.

Я переворачиваю ее на живот и продолжаю свое странствие губами по ее телу: задняя сторона ног, бедра, попка. И на минуту раздумываю над тем, что хотел бы сделать с ее попкой.

Ана протестует:

– Пожалуйста…

– Я хочу тебя без одежды, – бормочу я и расстегиваю крючки корсета медленно, один за другим. Расстегнув очередной, приникаю мягким, влажным поцелуем к пояснице, потом веду языком вверх по всей спине.

Ана извивается.

– Пожалуйста…

Я склоняюсь над ней, прижимаясь своим членом к ее попке, и она призывно трется о меня.

– Что вам угодно, миссис Грей? – бормочу я ей на ушко.

– Тебя…

– А я хочу тебя, любовь моя… моя жизнь. – Я расстегиваю брюки, опускаюсь рядом с ней на колени и переворачиваю ее на спину. Поднявшись, избавляюсь от остатков одежды под пристальным, пылающим взором жены. Берусь за ее трусики и сдергиваю их, оставляя Ану во всей ее великолепной наготе.

– Моя… – беззвучно шепчу я.

– Пожалуйста… – умоляет Ана.

Я не в силах сдержать ухмылки. Ах, детка, как же я люблю, когда ты умоляешь.

Забравшись на кровать, прокладываю новую дорожку влажных поцелуев вверх по другой ноге, подбираясь все ближе и ближе к основанию бедер. Моя цель. Заветная цель. Достигнув ее, я широко раздвигаю ей ноги. Она влажная и жаждущая. Именно такая, как мне нравится.

– М-м… какая у меня женушка… – шепчу я и провожу по ней языком, пробуя и отыскивая клитор.

Медленно начинаю терзать ее своим ртом. Вокруг, еще и еще, мой язык дразнит ее сверхчувствительный бутон. Ана хватает меня за волосы и извивается подо мной, двигая тазом в так хорошо знакомом мне ритме. Выгибается дугой. Но я удерживаю ее и продолжаю свою сладкую пытку.

– Кристиан… – вскрикивает она и тянет меня за волосы.

Она уже близко.

– Нет… еще нет. – Я перемещаюсь вверх по ее телу, ныряю языком в пупок.

– Нет! – кричит она в отчаянии, и я улыбаюсь ей в живот.

Всему свое время, моя радость.

Целую мягкую кожу живота.

– Вы такая нетерпеливая, миссис Грей. У нас еще много времени до Изумрудного острова.

Добравшись до грудей, я осыпаю каждую нежными поцелуями, захватываю сосок губами и тяну. Наблюдаю за ней – глаза у нее потемневшие, губы приоткрыты.

– Я хочу тебя… пожалуйста.

И я хочу тебя.

Я накрываю ее тело своим, удерживая вес на локтях, и трусь носом о ее носик. Ее руки на мне.

На плечах.

На спине.

– Миссис Грей. Мы готовы угодить вам. – Я касаюсь ее губ своими. – Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. – Она приподнимает таз, прижимаясь ко мне.

– Открой глаза. Я хочу тебя видеть.

Глаза ее удивительно голубые.

– Кристиан… о… – выдыхает она, когда я медленно начинаю заявлять свои права, входя в нее дюйм за дюймом.

– Ана… о, Ана, – выдыхаю я. Ее имя звучит как молитва.

Она – рай. Мой собственный, персональный рай.

Я начинаю двигаться, упиваясь своими ощущениями.

Ее ногти вонзаются мне в зад, и это подстегивает меня.

Дальше.

Быстрее.

Сильнее.

Она моя.

На самом деле моя.

Моя жена. Моя жизнь.

Четверг, 16 августа 2011

Меня будит звук плеска волн о борт «Прекрасной леди». Команда на палубе, я слышу их; без сомнения, надраивают до блеска медь и готовятся к наступающему дню. Мы стоим на якоре в заливе перед гаванью Монте-Карло. Сейчас прекрасное солнечное утро, и рядом со мной спит миссис Анастейша Грей. Я поворачиваюсь на бок и любуюсь ею, как делал не одно утро с начала нашего медового месяца. Ее кожа чуть тронута загаром, волосы немножко выгорели. Губы приоткрыты, и она крепко спит.

И неудивительно.

Я самодовольно ухмыляюсь, вспоминая.

Была поздняя ночь, и она все кончала и кончала.

Она выглядит такой безмятежной, что поневоле позавидуешь. Хотя следует признаться, я тоже немножко расслабился.

Рос с Марко звонили время от времени после драматических событий «черного понедельника» на прошлой неделе.

Мы с Марко избежали существенных потерь, в последнюю минуту переведя деньги в защитные активы. Сейчас мы оба пристально следим за рынками и разрабатываем стратегию минимизации убытков на период ухудшения экономической ситуации.

Но в общем и целом один только отдых и никакой работы. Это придает сил и воодушевляет.

Я тепло улыбаюсь Ане, которая все еще спит.

Мне удалось обнаружить новые грани личности моей жены.

Она обожает Лондон.

Любит послеполуденный чай в «Браунз-отеле».

Ей нравятся пабы и тот факт, что лондонцы высыпают из них и пьют свои пинты и курят на тротуарах.

Ей нравится Боро-маркет, особенно шотландские яйца.

Она не любительница шопинга, и особенно не любит «Хэрродс».

Ей не по вкусу английский эль, кстати, и мне тоже. Он теплый.

Кто пьет теплое пиво?

Она не любит бриться… но позволяет мне ее брить.

Ну, это воспоминание я буду бережно хранить.

Она любит Париж.

Она любит Лувр.

Она в восторге от Моста искусств, и потому мы повесили там замок.

Ей нравится Зеркальный зал в Версале.

Она любит меня… по крайней мере, так мне кажется.

Меня подмывает разбудить ее, но вчерашний вечер был насыщенным и утомительным. Мы посмотрели «Le Songe», балет, поставленный по пьесе Шекспира «Сон в летнюю ночь», в оперном театре Монте-Карло, потом отправились в казино, где Ана выиграла несколько сотен евро в рулетку. Она была в восторге.

Ее веки, затрепетав, приподнимаются, словно я разбудил ее силой мысли. Она улыбается.

– Привет.

– Привет, миссис Грей, доброе утро. Хорошо спали?

Она потягивается.

– Я прекрасно спала и видела прекрасные сны.

– Прекрасный сон – это ты. – Я целую ее в лоб. – Секс или утренний заплыв вокруг яхты?

Она улыбается своей неотразимой улыбкой.

– И то, и другое.

Ана, только что после купания, закутанная в махровый халат, пьет чай и читает рукопись из издательства, пока на палубе накрывают завтрак.

– Я могла бы к этому привыкнуть, – мечтательно говорит она.

– Да. Это превосходное судно. – Глядя на Ану, я допиваю свой эспрессо. Ана вскидывает бровь, но прежде чем успевает ответить, наша стюардесса Ребекка ставит перед каждым из нас по тарелке омлета с копченой семгой.

– Завтрак, – говорит Ребекка с теплой улыбкой. – Принести вам что-нибудь еще?

– Мне вполне достаточно. – Я отвечаю улыбкой на улыбку.

– Мне тоже, спасибо, – говорит Ана.

– Пойдем сегодня на пляж, – предлагаю я.

Редко у меня бывает возможность так много читать. Но в свой медовый месяц я проглотил два триллера, две книжки про изменение климата и сейчас читаю книгу Моргенсона и Роснера о том, как жадность и коррупция привели к финансовому кризису восьмого года, пока Ана дремлет под зонтиком на пляже «Бич Плаза Монте-Карло». Она растянулась в шезлонге под полуденным солнцем в красивом бирюзовом бикини, мало чего оставляющим воображению.

Не уверен, что мне это по душе.

Я попросил Тейлора и двух его французских коллег, братьев Ферье, смотреть в оба на случай появления фотографов. Папарацци – это паразиты, которые без зазрения совести вторгаются в личную жизнь людей. По какой-то неведомой причине, вероятно, с тех пор, как «Стар» распустила слухи об Ане, пресса жаждет наших снимков. Мне невдомек почему, ведь мы никакие не знаменитости, и меня это бесит. Не хочу, чтоб моя жена появилась на шестой странице в полуголом виде, потому что сегодня бедный на события день.

Солнце переместилось так, что полностью освещает Ану, и уже прошло довольно много времени с тех пор, как я натирал ее солнцезащитным лосьоном. Я наклоняюсь и шепчу ей на ухо:

– Ты сгоришь.

Она, вздрогнув, просыпается и улыбается.

– Только от тебя.

Мое сердце начинает биться быстрее.

Как она делает это всего лишь тремя коротенькими словами и улыбкой?

Я быстрым движением передвигаю ее шезлонг в тень.

– Держитесь подальше от средиземноморского солнца, миссис Грей.

– Вы такой альтруист, мистер Грей. Спасибо.

– Не за что, миссис Грей. И вовсе я не альтруист. Если вы сгорите, я не смогу до вас дотронуться.

Ана самодовольно улыбается.

Я прищуриваюсь.

– Но, полагаю, вы и сами это знаете и поэтому смеетесь надо мной.

– Неужели? – Она хлопает ресницами, честно пытаясь изобразить невинность, но безуспешно.

– Да, да, именно это вы и делаете. Причем часто. – Я целую ее. – И это одна из тех многочисленных мелочей, которые мне так в вас нравятся. – Я прикусываю ее нижнюю губу.

– А я-то рассчитывала, что ты натрешь мне спину лосьоном для загара.

О, радость.

– Миссис Грей, это грязная работа, но от такого предложения невозможно отказаться. Сядьте.

Мне нравится прикасаться к ней. Здесь, на людях.

Она поворачивается ко мне передом, и я выдавливаю немного лосьона на пальцы, затем медленно и тщательно, чтобы не пропустить ни сантиметра, втираю его в кожу. Плечи, шея, руки, грудь, живот.

– Ты и вправду прелесть. Мне с тобой повезло.

– Так и есть, мистер Грей, повезло. – Ее застенчивость горячит мне кровь.

– Скромность вам к лицу, миссис Грей. Перевернитесь. Хочу поработать с вашей спиной.

Она ложится, и я убираю бретельку ее бикини.

– А как бы ты себя почувствовал, если бы я загорала топлес, как другие женщины на пляже? – спрашивает она голосом мягким и тягучим, как день.

Я выдавливаю еще лосьона на ладонь и втираю ей в кожу.

– Мне бы это очень не понравилось. По-моему, на тебе и так слишком мало одежды. – Не хочу, чтобы какой-нибудь грязный папарацци пялился на мою жену в объектив, пока она отдыхает на пляже. Они повсюду, как тараканы.

Во взгляде Аны читается непокорность.

Я наклоняюсь и шепчу на ухо:

– Не испытывай судьбу.

– Это вызов, мистер Грей?

– Вовсе нет, миссис Грей. Всего лишь констатация факта.

Это не игра, Ана.

Закончив, я шлепаю ее по попе.

– Довольно с тебя, красотка.

Мой телефон негромко жужжит. Я бросаю взгляд на экран. Это Рос со своим утренним отчетом.

В Сиэтле еще рано. Надеюсь, у нее все в порядке.

– Только для моих глаз, – предупреждаю я Ану полушутя и шлепаю еще раз, прежде чем ответить на звонок. Ана зазывно ерзает и закрывает глаза, пока я разговариваю с Рос.

– Привет, Рос. Что так рано? – спрашиваю я.

– Не спится. К тому же есть возможность ударно потрудиться, пока в доме тихо.

– Что-то случилось?

– Нет, все хорошо. Вчера после нашего разговора мне позвонил Билл. На нас давит городской отдел Детройта по реконструкции и новой застройке. Тебе надо принять решение.

Мое сердце екает.

Детройт. Проклятье.

– Ладно, ладно. Из трех площадок, что прислал Билл, вторая была лучшей.

– Шефер-роуд? – спрашивает она.

– Она самая.

– Хорошо. Я займусь. Есть еще кое-что. Вудс.

Черт. Он по-прежнему в списке подозреваемых.

– И что гаденыш натворил на этот раз?

Рос оставляет без внимания мой тон.

– Он сеет смуту среди своих бывших сотрудников. Думаю, их надо навестить, – говорит она.

– Навести.

– Не мне. Тебе.

– Гм… стоит подумать над этим по возвращении.

– Да.

– Будет здорово съездить в Нью-Йорк. Возьму жену.

Слышу в ее голосе улыбку.

– Как Лазурный Берег?

Мой взгляд задерживается на дремлющей жене… и ее дерзкой попке.

– Прекрасно. Особенно здешние виды.

– Вот и чудненько. Отдыхай. А мне пора приниматься за дело.

– Давай, Рос.

– А знаешь, мне кажется, после твоего отъезда я вся прямо на подъеме.

Я смеюсь.

– Не особенно привыкай. Я вернусь.

– Хочешь верь, хочешь нет, но я скучаю по тебе.

Я открываю было рот, чтоб ответить, но так потрясен, что не знаю, что сказать.

– Хорошего дня, Кристиан. – Она отключается, и я таращусь на телефон, гадая, все ли с ней в порядке.

Грей, с ней все о’кей. Она одна из самых компетентных людей, которых ты знаешь.

Я возвращаюсь к своей книге.

В середине дня солнце нещадно палит. Я заказываю напитки официантке отеля, поскольку умираю от жажды. Ана просыпается и смотрит на меня.

– Пить хочешь?

– Да, – сонно бормочет она.

Она красавица. Так и смотрел бы на нее весь день.

– Устала?

Она смущенно краснеет.

– Не выспалась.

– Я тоже.

Вспоминаю эпизод прошлой ночи. Ана на мне.

Тело тут же отзывается. Черт.

Мне надо охладиться и поскорее. Поднявшись, я быстро сбрасываю шорты.

– Пойдем искупаемся. – Протягиваю руку, и Ана ошалело смотрит на меня снизу вверх. – Поплаваем? – спрашиваю снова. Когда она не отвечает, подхватываю ее на руки. – По-моему, тебя пора встряхнуть.

Она визжит от неожиданности.

– Отпусти меня! Отпусти!

– Только в море, детка. – Ухмыляясь, я несу ее по горячему песку и с облегчением ступаю на более прохладную, влажную кромку воды. Ана обхватывает меня за шею, в глазах пляшут искорки веселья. Я вхожу в воду.

Вот теперь она окончательно проснулась.

– Ты не посмеешь, – говорит она.

Я не в силах сдержать усмешки.

– Ана, малышка моя, неужели ты так ничего и не поняла за то короткое время, что мы знакомы? – Наклонив голову, я целую ее, а она запускает мне пальцы в волосы, хватается обеими руками и отвечает на поцелуй со страстью, которая застигает меня врасплох и захватывает дух.

Ана.

Я рад, что по пояс в воде.

– Меня не проведешь. Я твои игры знаю, – шепчу я и медленно погружаюсь в море вместе с ней. Наши губы вновь находят друг друга. Она обвивается вокруг меня, теплая и влажная.

Какое блаженство. Просто рай на земле.

Наша взаимная страсть разгорается, опустошая мозг.

Это же Ана, моя чудесная девочка, и я хочу ее. Здесь. В море.

Прямо сейчас.

– Ты же вроде бы хотел поплавать, – шепчет она, когда я отрываюсь от нее глотнуть воздуха.

– С тобой поплаваешь. – Я покусываю ее нижнюю губу. – И все-таки мне не хотелось бы, чтобы благочестивые жители Монте-Карло видели мою жену в пароксизме страсти.

Она трется щекой о мой подбородок.

Явно жаждет большего.

– Ана, – бормочу я, наматываю ее хвост на запястье, оттягиваю голову назад и целую в шею. У нее вкус соленой воды, кокосового лосьона для загара, пота и – лучшее из всего – Аны.

– Хочешь… в море?

– Да. – Ее горячий шепот лишь больше распаляет меня.

Черт. Хватит. Так ведь можно и не выдержать.

– Миссис Грей, вы ненасытны. И вы такая бесстыдная. Что за монстра я создал?

– Монстра себе в пару. Разве ты терпел бы меня другую?

– Я возьму тебя по-всякому, как только сумею. И ты это знаешь. Но не сейчас. Не на публике. – Я киваю в сторону берега.

Ана бросает взгляд на загорающих, которые смотрят на нас с явным интересом.

Хватит, Грей.

Я обхватываю Ану за талию и подбрасываю. Она взлетает над водой и с громким всплеском шлепается в воду. Тут же вынырнув, кашляет, отплевывается, но смеется.

– Кристиан! – кричит она с притворным возмущением и брызгает в меня.

Я отвечаю тем же и расплываюсь в улыбке, потому что она выглядит такой разочарованной.

Не хочу, чтобы все видели, как мы занимаемся любовью!

– У нас еще вся ночь впереди, – говорю я, довольный ее реакцией. И пока не передумал и нас обоих не арестовали – это ведь Франция, так что кто знает? – готовлюсь нырнуть. – Потом, детка, попозже, – выкрикиваю я и погружаюсь в спокойные, чистые воды. Быстрый кроль остудит меня и поможет избавиться от излишка энергии.

Позже, немного успокоившись и чудесно освежившись, я шагаю по берегу, гадая, что там поделывает моя жена.

Это что еще такое?

Ана топлес лежит на шезлонге.

Я ускоряю шаг и на ходу оглядываю пляж, ловлю взгляд Тейлора, который сидит у бара. Он потягивает «Перье» со своими французскими коллегами, братьями-близнецами. Они внимательно следят за всем окружающим. Тейлор качает головой, по-видимому, говоря мне, что никаких папарацци нигде не видно.

Да мне плевать. Меня вот-вот хватит удар.

– Ты что это делаешь? – кричу я, сверля Ану гневным взглядом.

Она открывает глаза.

Притворялась, что спит? На спине?

Она растерянно моргает и в панике оглядывается.

– Лежала лицом вниз. Должно быть, перевернулась во сне, – бормочет она.

Я подбираю ее бикини, бросаю ей и рычу:

– Надень!

Проклятье. Я же специально просил тебя не делать этого.

– Но никто же не смотрит.

– Смотрят, ты уж мне поверь. А уж Тейлор и секьюрити наверняка наслаждаются зрелищем!

Она торопливо прикрывает груди.

– Да, – рычу я. – А еще тебя мог щелкнуть какой-нибудь мерзавец папарацци. Хочешь появиться на обложке «Стар»? Теперь уже голая?

Ана дрожащими руками пытается натянуть лифчик.

Вот-вот. А почему, по-твоему, я сказал «нет»?

– L’addition, – бросаю я официантке. – Уходим. – Это уже Ане.

– Сейчас?

– Да, сейчас.

Не спорь со мной, Ана.

Я так чертовски зол, что даже не утруждаю себя вытиранием. Натягиваю шорты и футболку, а когда официантка возвращается, подписываю чек. Ана торопливо одевается, а я делаю знак Тейлору, что мы уходим. Он берет свой телефон, предположительно, чтобы позвонить на «Прекрасную леди» и вызвать моторку. Я хватаю свою книжку и телефон и надеваю очки.

О чем, черт побери, она думала?

– Пожалуйста, не злись, – шепчет она, забирает у меня книгу и телефон и прячет их в рюкзак.

– Теперь уже поздно, – ворчу я, безуспешно пытаясь обуздать свою злость.

– Идем. – Я беру ее за руку и делаю знак Тейлору и двум братьям-французам, которые идут за нами через отель к выходу.

– Куда мы идем? – спрашивает Ана.

– На яхту.

Я с облегчением замечаю на пристани моторку и гидроцикл. Ана передает Тейлору рюкзак, а он вручает ей спасательный жилет. Тейлор с надеждой смотрит на меня, но я качаю головой. Он недовольно хмурится, хочет, чтобы я тоже надел спасательный жилет, но я слишком зол. Игнорируя его, проверяю крепления на жилете Аны.

– Пойдет, – ворчу я и, перебравшись на гидроцикл, протягиваю Ане руку. Тейлор и близнецы садятся в моторку. Я отталкиваюсь от берега. – Держись, – командую я, и как только она обхватывает меня обеими руками, поворачиваю ключ. Мотор с ревом оживает, я медленно давлю на газ, и мы несемся к «Прекрасной леди».

Пока мы мчимся по воде, мое настроение немножко улучшается.

Когда моторка нас догоняет, Ана прижимается еще теснее, я добавляю газу, и мы вырываемся вперед.

Ха! Как же мне это нравится!

Здорово! Просто класс!

Лови момент, Грей.

Средиземное море спокойное и открытое, поэтому так легко лететь по волнам. Мы проносимся мимо яхты и направляемся в открытое море. Летний ветер в лицо, брызги, скорость и прижимающаяся ко мне Ана – все это такой восторг. Я разворачиваюсь к яхте по широкому полукругу, но мне этого мало.

– Еще? – кричу я Ане. Она ослепительно улыбается, а большего поощрения мне и не нужно. Даю полный газ, мы обходим «Прекрасную леди» по кругу и снова устремляемся в море.

Мне хочется кричать от счастья.

Но… я все еще немного зол на нее.

Один из молодых стюардов, Джерард, помогает Ане перебраться на маленькую платформу «Прекрасной леди». Ана понимается по деревянным ступенькам и ждет меня на борту.

– Мистер Грей. – Стюард предлагает мне руку. Я взмахом руки отсылаю его, слезаю с водного мотоцикла и поднимаюсь вслед за Аной. Она выглядит чудесно, хотя и немножко настороженно. Кожа от свежего воздуха и солнца сияет.

– А ты загорела, – рассеянно замечаю я и снимаю с нее спасательный жилет. Отдаю его Грегу, еще одному стюарду.

– Это все, сэр? – спрашивает он.

– Выпьешь чего-нибудь? – обращаюсь я к Ане.

– А надо?

Я хмурюсь.

– Почему ты так говоришь?

– Ты и сам знаешь.

Да, Ана. Я зол на тебя.

– Два джина с тоником, пожалуйста. И немного орешков и оливок.

Грег кивает и удаляется. Только теперь до меня доходит, что Ана имела в виду.

– Ждешь, что я тебя накажу?

– Хочешь?

– Да, – без колебаний отвечаю я, сам себя удивляя.

Ее зрачки расширяются.

– Как?

Ах, Ана, похоже, тебе любопытно.

– Что-нибудь придумаю. Может, когда ты выпьешь. – Мой взгляд скользит к линии горизонта, в голове проносятся разные эротические картинки. – Так ты хочешь?

Глаза ее темнеют.

– Ну, смотря по обстоятельствам, – уклончиво бормочет она, но щеки вспыхивают предательским румянцем.

Ох, детка.

– Каким?

– Хочешь ли ты сделать мне больно или нет.

О, черт. Я думал, мы это уже выяснили.

Ее ответ задевает меня, но я наклоняюсь и целую ее в лоб.

– Анастейша, ты моя жена, а не саба. Я не хочу делать тебе больно. Тебе бы уже пора это знать. – Вздыхаю. – Ты только… не раздевайся больше на публике. Не хочу видеть тебя голой во всех таблоидах. И ты тоже этого не хочешь, и мама твоя не хочет, Рэй не хочет.

Ана бледнеет.

Да, Ана. Ты была бы унижена. Рэй в ярости. И, вероятно, обвинил бы меня!

Появляется Грег с нашими напитками и ставит их на столик.

– Садись, – приказываю я, и Ана послушно устраивается в одном из парусиновых кресел. С улыбкой отпустив стюарда, я сажусь с ней рядом, подаю ей джин с тоником и беру свой. – Ваше здоровье, миссис Грей.

Что я с ней сделаю?

Что-нибудь этакое, с вывертом. Давненько я не…