Текст книги "Свободный"

– А чья это яхта? – спрашивает она, отвлекая меня от моих развратных планов.

– Одного английского рыцаря. Какого-то сэра. Его прадедушка начинал с бакалейной лавки, а дочь вышла за одного из европейских наследных принцев.

– Ух ты! – восклицает Ана. – Супербогач?

– Да.

– Как ты.

– Да. И как ты. – Я беру оливку.

– Странно. Подняться так высоко… от ничего… – Она широким жестом обводит яхту и сказочный вид Монте-Карло: – Ко всему.

– Привыкнешь. – Я привык.

– Не думаю, что привыкну, – отвечает она тихо.

Тейлор появляется справа от меня.

– Сэр, вам звонят. – Он протягивает мне телефон.

– Грей, – отрывисто бросаю я, поднимаюсь со стула и отхожу к носу яхты.

Это Рос.

Опять?

Она продолжает обсуждение переговоров, которые я провел в Лондоне с европейским агентством ГНСС насчет спутниковой навигационной системы «Галилей». Надеюсь, мы сможем внедрить их разработки в производство солнечных батарей.

Я отвечаю на ее вопросы, удивляясь, что она не спросила меня обо всем этом утром.

– Спасибо. Я дам знать Марко, – говорит она.

– Могла бы просто прислать мне письмо.

– В следующий раз так и сделаю. Барни настойчив. Он только что прислал мне еще один имейл насчет этого. – Она смеется несколько смущенно, как мне кажется.

Я усмехаюсь в ответ.

– Знаю, ему не терпится. Потому он с нами и работает, благодарение богу. Это все? А то мне надо возвращаться к жене.

– Да, все. Спасибо, Кристиан. Постараюсь больше тебя не беспокоить. До свидания.

Я перевожу взгляд на Ану, которая потягивает свой джин с тоником и смотрит на линию побережья каким-то отстраненным, задумчивым взглядом.

О чем она думает? О прогулке топлес? О наказании? Моем богатстве? Нашем богатстве!

Я пробую угадать.

– Ты привыкнешь, – говорю я и вновь усаживаюсь рядом с ней.

– Привыкну?

– К деньгам.

Она бросает на меня какой-то непонятный взгляд и пододвигает ко мне тарелку с миндалем и кешью.

– Ваши орешки, сэр. – Я замечаю тень улыбки на ее лице. Она старается не смеяться. Надо мной. Опять.

План четко вырисовывается у меня в голове.

– Мои орешки теперь и ваши.

И это правда.

Я беру кешью и вспоминаю ту ночь после ее девичника: Ана в постели, обнаженная, протягивает ко мне руки.

– Ты собираешься меня наказать?

– Наказать? За что?

– За то, что напилась. Секс-наказание. Ты можешь делать со мной, что пожелаешь.

От этой мысли кровь в жилах закипает. Она хочет наказания. Отказать было бы невежливо.

– Пей, – тихо говорю я ей.

Ана подносит стакан к губам и выпивает все залпом.

Ух ты. Моя храбрая девочка без колебания подняла перчатку.

Она никогда не отступает.

Вперед, Грей.

Поднявшись, я наклоняюсь, опершись руками о подлокотники ее стула, и шепчу на ухо:

– Я намерен показать тебе кое-что. Для примера. Идем. Не писай.

На ее лице отражается шок.

Я усмехаюсь, зная, в каком направлении движутся ее мысли.

Нет, Ана, не бойся, это не мой случай.

– Это не то, что ты думаешь. – Я протягиваю ей руку.

Уголки ее губ приподнимаются в соблазнительной улыбке.

– Ладно. – Она подает мне руку, и мы вместе идем в главную каюту. Когда мы туда входим, я отпускаю Ану и запираю дверь. Быстро раздеваюсь, сбрасываю шлепанцы, которые мне вообще не следовало бы носить, но команда слишком вежлива, чтобы сказать мне об этом.

Ана наблюдает за мной с широко открытыми глазами, бессознательно покусывая нижнюю губу. Я беру ее за подбородок, оттягиваю немного, чтобы освободить пухлую губку, и провожу по ней большим пальцем.

– Так-то лучше. – Достаю из шкафа сумку с игрушками и вытаскиваю из нее две пары наручников, ключ к ним и повязку. Ана стоит, не шелохнувшись. Ее глаза темнеют еще больше.

Она возбуждена, Грей.

Что ж, встряхнем ее.

– Бывает довольно больно. – Я поднимаю наручники, чтобы она лучше их рассмотрела. – Если натягивать слишком сильно, они впиваются в кожу. Но я хочу попробовать их сегодня на тебе. Вот. – Шагаю к ней и вручаю одну пару. – Хочешь попробовать для начала? – Я говорю мягко, стараясь удерживать свое возбуждение в жестких рамках.

Я хочу этого.

С ума сойти.

Ана разглядывает наручники, вертя в руках холодный металл. Само по себе это зрелище уже достаточно эротично.

– Где ключи? – спрашивает она чуть дрожащим голосом.

Я раскрываю ладонь, показывая ключ.

– Подходит к обеим парам. И вообще ко всем. – Она переводит взгляд с моей ладони на лицо, в глазах читаются вопросы, любопытство… желание. Я веду по ее щеке указательным пальцем, потом наклоняюсь, словно собираюсь поцеловать. – Хочешь поиграть?

– Да, – выдыхает она почти неслышно.

– Хорошо. – Я делаю глубокий вдох, втягивая ее неповторимый запах с легкой примесью возбуждения.

Есть!

Прикрыв глаза, с благодарностью касаюсь ее лба губами.

Спасибо тебе, любовь моя.

– Нам понадобится пароль, – торопливо продолжаю я.

Ана вскидывает на меня глаза.

– Одного лишь «стоп» недостаточно, потому что ты можешь произнести его, сама того не желая. – Я трусь носом о ее нос.

Доверься мне, Ана.

– Больно не будет. Но напряжение будет, и тебе придется несладко, потому что двигаться я тебе не позволю. Договорились?

Она резко втягивает воздух, дыхание делается тяжелым, прерывистым.

Мне нравится заводить тебя, детка.

Взгляд ее прыгает вниз.

Да, малышка, я готов. Более чем.

– Договорились, – шепчет она.

– Выбери слово, Ана.

Крошечная морщинка залегает между бровей.

– Пароль.

– Попсикл, – говорит она.

– Попсикл? – переспрашиваю я недоуменно.

– Да.

– Интересный выбор. Подними руки.

Она подчиняется, что тоже меня возбуждает, и я стягиваю ее платье через голову и бросаю на пол. Протягиваю руку, она отдает мне наручники, и я кладу их, вторую пару и ключ на прикроватный столик рядом с повязкой. Срываю покрывало с кровати на пол.

– Повернись, – приказываю ей.

Она тут же выполняет команду, я расстегиваю лифчик купальника, и он тоже летит на пол.

– Завтра я пришпилю его к тебе, – ворчу я, и в голове у меня зарождается одна мыслишка.

Засосы.

Стаскиваю резинку с волос, собираю их в руку и несильно тяну, заставляя ее сделать шаг назад и прижаться ко мне. Оттягиваю голову вбок и целую шею.

– Ты была такая непослушная, – шепчу ей на ухо.

– Да, – отзывается она как будто даже с гордостью.

– М-м-м. И что мы будем с этим делать? – Она восхитительна на вкус.

– Научи меня жить с этим, – парирует она, и я усмехаюсь ей в шею.

Моя девочка никогда не отступает.

Настоящий боец!

– А, миссис Грей. Вы, как всегда, оптимистка. – Я еще раз целую ее в шею, потом принимаюсь заплетать волосы. Покончив с этим, стягиваю конец косы резинкой. Потом осторожно натягиваю косу и склоняюсь к ее уху.

– Я преподам тебе урок. – Резко хватаю за талию, сажусь на кровать и бросаю ее поперек колен. Шлепаю по заду раз, другой, и довольно сильно. Потом бросаю спиной на кровать. Склонившись над ней, провожу кончиками пальцев по бедру, не сводя с нее глаз.

– Ты такая красивая, – шепчу я.

Она ерзает на кровати, тяжело дышит. Глаза потемнели от страсти.

Не отрывая от нее взгляда, встаю и беру пару наручников. Беру ее левую ногу и защелкиваю браслет на лодыжке. Повторяю то же самое с правой ногой.

– Сядь.

Она подчиняется.

– Обхвати колени.

Недоуменно глядя на меня, она подтягивает колени к груди и обхватывает обеими руками. Я наклоняюсь, беру ее за подбородок, нежно целую в губы и надеваю ей на глаза повязку.

– Какой у нас пароль, Анастейша?

– «Попсикл».

– Хорошо. – Я защелкиваю браслет на ее левом запястье и то же самое проделываю с правой рукой. Теперь обе ее руки пристегнуты к ногам, левая – к левой, правая – к правой. Она дергает обеими и понимает, что не в состоянии выпрямить ноги.

Это будет горячо.

Для тебя. И для меня.

– А теперь, – шепчу я, – я буду трахать тебя, пока не закричишь.

Дождаться не могу.

Она потрясенно ахает, а я хватаю ее за ступни и толкаю, так что она падает спиной на кровать. Раздвигаю ей ноги и несколько мгновений любуюсь ею, открытой и беспомощной. Откровенно говоря, я мог бы овладеть ею прямо сейчас. Соблазн велик. Но опускаюсь на колени перед ее «алтарем» и прокладываю дорожку поцелуев вверх по внутренней стороне бедра. Она стонет, натягивает наручники.

Осторожно, Ана, иначе тебе будет больно.

– Тебе придется принять все наслаждение, Анастейша. Не двигайся. – Я придвигаюсь поближе и пробегаю губами по напряженному животу. Завязки на бикини по бокам легко подаются, и вот уже их нет.

Я целую ее живот, язык ныряет в пупок.

– А-ах! – стонет Ана. Ее грудь все чаще вздымается и опадает по мере того, как продолжаю покрывать поцелуями живот.

– Ш-ш-ш, – бормочу я. – Ты такая красивая, Ана.

Она стонет, на этот раз громче, и натягивает свои металлические оковы.

– Ай! – вскрикивает она, когда наручники впиваются ей в кожу, а я продолжаю свое сладкое покорение ее тела, целую и покусываю душистую кожу.

– Ты сводишь меня с ума, – шепчу я. – Поэтому и я сведу тебя с ума. – Целую ее груди, языком, губами и зубами вырываю у Аны страстные вскрики. Она тяжело дышит, голова мечется из стороны в сторону. Катаю каждый сосок между пальцами и чувствую, как они твердеют и удлиняются от моих не слишком нежных ласк. С силой втягиваю соски губами по очереди, каждый раз оставляя заметный след.

Ей нечем дышать. Она пытается двигаться, но не может.

Она моя.

И я не останавливаюсь.

– Кристиан… – умоляет она, и я понимаю, что свожу ее с ума.

– Мне взять тебя так? – спрашиваю я, прижимаясь губами к затвердевшему соску. – Ты же знаешь, я могу. – Я с силой втягиваю его в рот, посасываю.

Она гортанно вскрикивает от наслаждения.

И я возбужден до предела.

Жажду быть в ней.

– Да, – лепечет она.

– Детка, это было бы слишком легко.

– Пожалуйста…

– Ш-ш-ш. – Я покусываю ее подбородок, потом завладеваю ртом, проталкиваю язык между губами и вступаю в схватку с ее языком. У нее вкус Аны и джина с тоником с нотками лимона.

Восхитительно.

Она тоже ненасытна. Отвечает на мой поцелуй, жаждет больше.

Черт, она так хороша на вкус. Сколько отдает, столько и берет. Она приподнимает голову.

Ох, малышка.

Я отпускаю ее губы и беру за подбородок.

– Не дергайся, детка. Мне нужно, чтобы ты не дергалась, – шепчу я.

– Я хочу видеть тебя, – выдыхает она почти с отчаянием.

– Нет, Ана, нет. Так ты больше почувствуешь. – Я подаюсь вперед и вхожу в нее совсем чуть-чуть.

Она не в состоянии пошевелиться.

А я выхожу, дразня ее.

– А-а! Кристиан… пожалуйста!

– Еще? – спрашиваю я и не узнаю собственный голос.

– Кристиан!

Я снова вхожу в нее, на этот раз чуть глубже, но опять выхожу и сжимаю пальцами сосок.

– Нет! – разочарованно вскрикивает она. Она не хочет, чтобы я выходил.

– Ты меня хочешь, Анастейша?

– Да! – выкрикивает она.

– Так и скажи. – Голос у меня хриплый. Мне надо услышать, как она говорит это, и я вновь дразню ее своим членом. Внутрь, наружу. Туда, обратно.

– Я хочу тебя, – всхлипывает она. – Пожалуйста.

Люблю, когда она умоляет.

– Раз хочешь, то и получишь. – Я приподнимаюсь и врезаюсь в нее со всей силой. Она вскрикивает, натягивая оковы.

Я знаю, что она беспомощна.

И пользуюсь этим на всю катушку. Замираю, ощущая ее вокруг себя, затем начинаю описывать бедрами круги. Она стонет.

– Почему ты не повинуешься мне, Ана?

– Прекрати, Кристиан. Перестань.

Это не пароль. Я делаю еще один круг тазом, потом выхожу и снова вонзаюсь глубже, еще глубже.

Не кончай! — приказываю я себе.

– Отвечай. Почему? – Мне надо знать.

Она вскрикивает, и ее наслаждение – мое наслаждение.

– Отвечай, – шиплю я сквозь стиснутые зубы.

– Кристиан!

– Ана, мне нужно знать. – Я снова вхожу в нее на всю глубину.

Пожалуйста, ответь мне.

– Не знаю! – выкрикивает она. – Потому что могу! Потому что люблю тебя! Пожалуйста, Кристиан!

Я громко стону и наконец позволяю себе любить ее; уперевшись руками в кровать по обе стороны от ее головы, овладеваю ею. Доставляю удовольствие нам обоим. Она натягивает оковы. Хватает ртом воздух, всхлипывает. Волна внутри нее нарастает.

Она близко, я чувствую.

Вот она вскрикивает.

– Вот так, – рычу я сквозь стиснутые зубы. – Вот оно, детка, чувствуй!

Ана кричит во весь голос и кончает. Волны мощного оргазма сотрясают ее, одна за другой. Голова запрокинута, рот приоткрыт, лицо исказилось. Я поднимаюсь на колени, подтягиваю ее к себе и изливаюсь в нее.

Боже!

Мой оргазм длится долго, так долго. Когда он в конце концов замирает, я срываю с жены повязку и целую ее.

Веки. Нос. Щеки.

Спасибо, Ана.

Она плачет. Обхватив лицо ладонями, целую дорожки от слез.

– Я люблю вас, миссис Грей, – шепчу ей. – Хотя вы и сводите меня с ума, но с вами я чувствую себя живым.

Она лежит обессиленная, обмякшая в моих руках, поэтому я кладу ее на кровать и выхожу из нее. Она лепечет что-то протестующе неразборчивое, по-видимому, почувствовав утрату контакта.

Ах, детка. Ты бесподобна.

Я беру с прикроватной тумбочки ключ и, отстегнув наручники, растираю запястья и лодыжки. Когда она вытягивает ноги, ложусь рядом с ней и заключаю в объятия. Она вздыхает с легкой, удовлетворенной улыбкой на губах, и дыхание ее замедляется. Она засыпает. Я целую ее в волосы и накрываю нас обоих.

Бог мой, мои ощущения тоже были чересчур сильными.

Ана, что ты со мной делаешь?

Я просыпаюсь через четверть часа. Ана все еще крепко спит в моих объятиях. Целую ее в лоб, выпутываюсь из ее рук и ног и иду в ванную. Она по-прежнему в отключке, когда я выхожу после душа. Быстро одеваюсь, отпираю дверь каюты и направляюсь на палубу обсудить с капитаном пребывание на борту этим вечером.

Когда возвращаюсь, Ана все еще спит. Я убираю наручники, беру свой лэптоп, чтобы просмотреть электронные письма и проверить участки под застройку в Детройте, просто чтобы убедиться, что не ошибся с выбором, когда разговаривал с Рос.

Команда готовит «Прекрасную леди». Я слышу громкое постукивание якоря о борт и отдаленный гул запускаемых двигателей. Мы отплываем.

Сумерки спустились и растворились, и снаружи уже темно, когда Ана просыпается.

– Привет, – с теплой улыбкой говорю я. Как же приятно ее видеть. Я соскучился по тебе, пока ты спала.

– Привет. – Голос неуверенный, и она натягивает одеяло до подбородка. – Сколько я проспала?

– Час или чуть больше.

– Мы на ходу?

– Я подумал, что если мы обедали в последний раз на берегу, ходили на балет и в казино, то будет неплохо для разнообразия поужинать и на борту. Тихий вечер a deux[1]1
  Вдвоем (фр.).


[Закрыть].

Она улыбается – облегченно, как мне кажется, радуясь, что мы проведем вечер на яхте.

– Куда идем?

– В Канны.

– Ладно. – Она вытягивается рядом со мной, потом встает, хватает халат и набрасывает его.

Вот черт.

У нее несколько засосов. Разумеется, я сделал это намеренно, но сейчас, видя фиолетовые пятна у нее на коже, не уверен, что это была хорошая идея.

Это может обернуться как угодно.

Она скрывается в ванной и закрывает дверь.

Часы. Минуты. Секунды. Не знаю, сколько ее нет, но кажется – целую вечность. В конце концов она выходит, но на меня не смотрит – намеренно, мне думается, и идет в гардеробную.

Не слишком обнадеживающе.

Но, может, она просто устала.

Я снова жду. И опять ее долго нет. Это становится невыносимым.

– Анастейша, ты в порядке?

Не отвечает.

Проклятье.

Вдруг она вылетает из гардеробной и запускает в меня щеткой. Черт. Я вскидываю руку, чтобы прикрыть голову, и щетка попадает в предплечье. Ана выскакивает из каюты и громко хлопает дверью.

Черт.

Ей не понравилось.

Не помню, чтобы когда-нибудь видел ее такой разозленной. Даже из-за обетов, когда она грозилась отменить свадьбу.

Грей, что ты натворил?

Хорошее настроение испаряется, сменяясь беспокойством, которого я еще ни разу не испытывал со дня свадьбы. Я поднимаюсь, переставляю лэптоп на прикроватный столик и отправляюсь на поиски своей взбешенной жены.

Она стоит на носу яхты, опершись о поручень, и смотрит вдаль. Вечер чудесный, и «Прекрасная леди», как королева морей, плавно скользит по водам Средиземного моря.

Ана выглядит несчастной, и мне становится стыдно.

– Злишься, – шепчу я.

– Вы так догадливы, Шерлок! – шипит она, но ко мне не оборачивается.

– И сильно злишься?

– Примерно на пятьдесят по десятибалльной шкале. Соответствует, а?

Ну и ну.

– Это уже безумие.

– Да. От оскорбления действием, – цедит она сквозь зубы. В конце концов поворачивается ко мне с недовольным, злым лицом… и я понимаю, что она меня видит. Видит таким, какой я есть. Ты ненормальный сукин сын. Брошенное ею когда-то обвинение эхом звучит у меня в голове.

Черт. Давно уже я не чувствовал себя так хреново.

Приходят на ум слова Флинна: общение и компромисс.

Ана делает глубокий вдох, выпрямляется, расправляет плечи.

– Послушай, ты должен это немедленно прекратить. Не старайся подчинить меня в одностороннем порядке. Ты довел до меня свою точку зрения. На пляже. Очень показательно, насколько я помню.

– Ну, больше снимать не будешь, – ворчу я и сам понимаю, что сейчас похож на обиженного подростка.

Она испепеляет меня взглядом.

– Мне не нравится, что ты оставляешь отметины. Тем более столько! Все, ввожу запрет! – Она шипит на меня, как загнанный в угол котенок.

– А мне не нравится, что ты раздеваешься на людях. И я тоже ввожу запрет! – парирую я.

Я ведь предупреждал тебя, Ана.

– Вот и договорились, – продолжает она в том же духе. – Посмотри! – Она приспускает халат и демонстрирует темные круги оставленных мной засосов. Я насчитываю шесть. Не думал, что мой план окажется таким эффективным.

Но я не хочу ссориться.

Я вскидываю руки в примирительном жесте.

– Ладно, ладно. Я понял.

Возможно, я переборщил.

– Хорошо! – бросает она.

Приглаживаю ладонью волосы, ощущая беспомощность.

Я в растерянности. Что еще я могу сделать?

– Извини. И, пожалуйста, не злись.

Я не хочу ссориться, Ана. Пожалуйста.

– Ведешь себя иногда как мальчишка. – Ана качает головой, но уже беззлобно. Я подхожу ближе и убираю выбившуюся прядку ей за ухо.

– Знаю. Мне еще многому предстоит научиться.

– Не только тебе, нам обоим. – Она вздыхает, медленно поднимает руку и кладет мне на грудь.

Ана.

Я накрываю ее ладонь своей и смущенно улыбаюсь.

– Я только сейчас узнал, что у вас, миссис Грей, верная рука и хороший глаз. Раньше я этого не замечал, но, с другой стороны, я постоянно недооценивал вас. Вы все время меня удивляете.

Она улыбается краешком губ и поднимает бровь.

– Получила хорошую практику с Рэем. И метаю, и стреляю метко, так что вы возьмите это себе на заметку, мистер Грей.

– Постараюсь, миссис Грей. А еще позабочусь, чтобы все потенциальные метательные предметы были прибиты и у вас не было доступа к огнестрельному оружию.

Она хитро прищуривается.

– Что-нибудь придумаю. Я находчивая.

Я даже не сомневаюсь в этом, милая.

– Этого у тебя не отнять, – шепчу я, отпускаю ее руку и обнимаю за талию. Притягиваю к себе, зарываюсь носом в волосы и вдыхаю ее успокаивающий запах. – Я прощен? – спрашиваю тихо.

– А я?

– Да.

– И ты тоже.

Мы, обнявшись, стоим у поручня, и мимо нас проплывает французская Ривьера.

Чудесное ощущение. Самое прекрасное на свете.

– Проголодалась? – спрашиваю я.

– Да. Умираю с голоду. Такая… э-э… бурная ночь, вот аппетит и разыгрался. Вот только одета для ужина неподходяще.

– На мой взгляд, ты выглядишь вполне прилично. К тому же на этой неделе яхта наша, и мы можем одеваться как хотим. Считай, что сегодня на Лазурном Берегу вольный вторник. А еще я подумал, что мы могли бы поесть на палубе.

– С удовольствием.

Я приподнимаю ее голову за подбородок и целую медленно. Нежно.

Прости меня, Ана.

Она улыбается, и мы рука об руку идем туда, где нас ожидает ужин.

– Почему ты всегда заплетаешь мне волосы? – спрашивает она, когда я собираюсь приступить к десерту.

Я хмурюсь, потому что ответ очевиден.

– Не хочу, чтобы твои волосы за что-нибудь зацепились. – Я всегда так делал. Волосы и игрушки не смешивать. – Наверно, привычка. – Невесть откуда на ум приходит образ девушки, которая поет какой-то шлягер восьмидесятых и заплетает волосы. Она поворачивается и улыбается мне, пылинки кружат в воздухе вокруг нее.

Эй, мелюзга, хочешь заплести мне косу?

И я вновь в богом забытых трущобах в Детройте целую жизнь назад. Ана протягивает руку и касается моих губ, возвращая меня на «Прекрасную леди».

Почему эта проклятая шлюха преследует меня сейчас?

– Неважно, – шепчет Ана. – И мне это не нужно. Я только из любопытства спросила. – Она улыбается, потом наклоняется и целует меня в уголок рта. – Я люблю тебя. И всегда буду любить.

– И я тебя. – Я рад, что она рядом, чтобы вытащить меня из мрачной бездны моего раннего детства.

– Даже если я буду непослушной? – Она усмехается, сразу же разряжая обстановку.

Я хмыкаю, чувствуя себя гораздо лучше.

– Именно потому, что ты непослушная.

Она прорубает ложечкой корку из жженого сахара на своем десерте, зачерпывает крем-брюле, и все мысли о проститутке-наркоманке улетучиваются.

Как только Ребекка уносит наши тарелки, я достаю еще бутылку розе и разливаю по бокалам.

Ана оглядывается и, убедившись, что мы одни, наклоняется ко мне с заговорщическим видом.

– А что ты имел в виду, когда говорил, что в туалет ходить не надо? – спрашивает она.

Такая любопытная.

– Ты и вправду хочешь знать?

– Так что?

Я улыбаюсь.

– Чем полнее мочевой пузырь, тем интенсивнее оргазм.

– Да? Понятно. – Ее щеки покрываются милым румянцем, показывая, что она смущена.

Не стоит, детка.

– Да. Ну тогда… – Она торопливо отпивает глоток вина.

– Чем займемся вечером? Есть предложения? – спрашиваю я, чтобы сгладить неловкость. Она неопределенно пожимает плечом.

Опять, Ана?

Понимаю, что мог бы загладить свой проступок в постели, но мне нужно больше.

– Я знаю, чего ты хочешь. – Я отставляю свой бокал с вином, поднимаюсь и протягиваю ей руку. – Идем.

Мы идем в главный салон, и я подвожу ее к журнальному столику, где лежит мой айпод, подключенный к внушительной колонке. Выбираю песню, нечто нежное и романтичное для моей девочки.

– Потанцуй со мной. – Привлекаю ее в свои объятия.

– Если ты настаиваешь…

– Настаиваю, миссис Грей.

Майкл Бабл поет классическую Лу Ролза «You’ll Never Find Another Love Like Mine».

Мы начинаем двигаться, я увлекаю Ану за собой, потом резко опускаю ее, и она смеется. Подхватываю ее и кружу.

– Хорошо танцуешь. – Голос у нее чуть хрипловатый. – Вот бы мне так.

Я люблю танцевать с тобой, малышка.

На ум почему-то приходит Элена. Я, конечно, благодарен ей за то, что научила меня танцевать, но совсем не рад, что вспомнил о ней.

Забудь о ней, Грей. Она в прошлом.

Наслаждайся настоящим.

Я снова опрокидываю Ану низко-низко, почти до пола, потом подхватываю и целую.

– Мне будет недоставать твоей любви, – шепчет она вслед за певцом.

– А мне еще больше, – отвечаю я и тихонько пою следующие несколько строчек ей на ушко. Песня заканчивается, мы останавливаемся и просто смотрим друг на друга.

Я наблюдаю за тем, как расширяются и темнеют ее зрачки.

Это магия. Некая особенная алхимия, которая клокочет между нами.

– Пойдем в постель? – шепчу я с мольбой.

Ее лицо озаряется нежной улыбкой, и она кладет ладонь мне на грудь. Сердце под ее ладонью начинает колотиться от любви к ней, моей жене… прекрасной женщине, которая умеет прощать.