Текст книги "Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок"

Наш план был таков: мы выбирали казино, я находил себе место за столами для блэкджека и играл с умеренными ставками, пока не получал от Микки подтверждающий сигнал. После этого я увеличивал масштаб своих ставок и играл в течение часа, но мог выйти из игры раньше, если Микки или Рассел сообщали мне о шулерстве. Остановка через каждый час игры позволяла мне сделать перерыв, во время которого мы переходили в другое казино. Сменяя казино после каждого сеанса игры и варьируя смены, в которые мы возвращались в те же заведения, мы могли ограничить то время, которое каждый работник казино мог наблюдать за нами. Чтобы привлекать к себе еще меньше внимания, я прекращал играть, прежде чем мои выигрыши слишком сильно возрастали. Я также останавливался после каждого умеренного проигрыша, чтобы ограничить воздействие тех случаев шулерства, которые могли остаться незамеченными. Математическая теория говорит, что такие прерывания не имеют значения, так как суммарное время моей игры можно считать одной длинной последовательностью туров. Разбиение этой последовательности на отдельные сеансы, проходящие в разное время и в разных заведениях, не может повлиять ни на мое преимущество, ни на конечный выигрыш, на который я могу рассчитывать в долговременной перспективе. Этот принцип справедлив как для азартных игр, так и для инвестиций.

Когда Микки и Рассел сигнализировали, что против меня играет шулер, я заканчивал игру и мы отходили в сторону, где они объясняли мне, как выполняется использованный против меня шулерский прием. Микки демонстрировал его, сперва в замедленном темпе, а потом на скорости, используемой в казино. Когда я обучался распознавать его или, что бывало чаще, догадываться о нем по тому, что в покере называют «сигналами», мы возвращались к тому же дилеру и возобновляли игру, ненадолго и с мелкими ставками, чтобы я мог научиться еще лучше обнаруживать шулерство в реальной игре.

Я наблюдал выполнение шулерских приемов с большим искусством в казино одного отеля на Стрипе, которое стало моим любимым. В этой поездке мы уже закончили несколько сеансов с выигрышем, доведя суммарное количество моих побед до пятнадцати, и ни одного в проигрыше. Когда я начинал шестнадцатый сеанс, инспектор зала подошел к нам и спросил, как у нас дела. Микки ответил: «То вверх, то вниз, как на лифте». Двадцать минут спустя какой-то человек стремительно вбежал в отель, подошел к нашему столу и занял место дилера. Мне это показалось подозрительным. Я снизил свои ставки до минимума, проиграл пару раздач и получил от Микки сигнал к отступлению. Когда мы вернулись в свой номер, Микки продемонстрировал мне практически необнаружимую технику подглядывания и сдачи второй карты, которую использовал этот человек.

Этот широко распространенный прием состоит в подглядывании для определения достоинства верхней карты, то есть той карты, которая должна быть сдана следующей. Затем, если эта карта благоприятна для игрока, дилер сдает не ее, а следующую за ней, которая, вероятно, будет хуже. Если же дилер сдает самому себе, он берет верхнюю карту, если видит, что она ему выгодна, и вторую карту, если это не так. Дилер, использующий этот прием, с большой вероятностью может обыграть игрока. Умелый шулер или фокусник может проделать этот трюк так искусно, что увидеть его невозможно, даже если знать о нем заранее и пристально следить за раздачей с близкого расстояния. Также практически невозможно доказать, что этот прием был использован. Шулерство было настолько распространено тогда в Лас-Вегасе, что я потратил на изучение многочисленных его разновидностей столько же времени, сколько и на саму игру. Куда бы мы ни пришли, рано или поздно в игре с нами начинали мошенничать, запрещали играть или же дилер начинал перетасовывать колоду после каждого тура игры.

Напоследок мы полетели на пару дней в район озера Тахо и Рино и там встретились с представителем Совета штата Невада по контролю за азартными играми, с которым работал Микки. Когда он попросил нас рассказать о наших приключениях, мы два часа перечисляли ему случаи сдачи вторых карт, «заряженных» колод, изъятых из колоды или крапленых карт и так далее.

Мы назвали несколько десятков казино и описали дилеров и их методы. Разумеется, степень уверенности наших обвинений колебалась от «совершенно точно» до «судя по косвенным признакам, но очень похоже». Хотя чиновник Совета по надзору за азартными играми неоднократно призывал нас высказывать свои догадки и предположения, мы ясно давали понять, какие из наших заявлений содержали факты, а какие – только гипотезы. У меня возникло неприятное ощущение: казалось, что нас подталкивают к неосмотрительным высказываниям и преувеличениям. В тот момент я не был уверен, чем это вызвано, естественным раздражением моей свойственной ученым привычкой к осторожности и точности формулировок или попытками чиновника получить основания для дискредитации наших показаний, выставлявших в крайне неприглядном свете саму его организацию.

Выслушав наш марафонский отчет о повсеместном и беззастенчивом шулерстве, знакомый Микки сотрудник совета заявил, что хочет обсудить с ним дополнительную работу в качестве консультанта, и предложил мне тем временем сходить поиграть в блэкджек. Рассел по каким-то причинам не мог меня сопровождать. Когда я высказал нежелание играть без защиты от шулерства, знакомый Микки поручил меня заботам одного из агентов своего надзорного совета. Микки понравилась эта идея: до этого он говорил мне, что все работники совета известны дилерам и при их появлении шулерство прекращается до тех пор, пока они не уйдут.

Я начал с отеля Riverside в центре Рино (много лет спустя пристройка с казино, в котором я играл, была снесена, к моей тихой радости), играя с осторожными ставками от 5 до 50 долларов. В зале было довольно свободно, и я сидел в середине пустого стола. Через минуту мой «защитник», делавший вид, что он со мной не знаком, подошел к столу и тоже сел играть. Наш дилер, молодая, сильно веснушчатая женщина в блузке с глубоким вырезом, выиграла у нас обоих первые несколько ставок. На следующей раздаче я получил «трудную» руку – (10, 6); у дилера была открыта девятка или десятка. Я попросил карту, и, к моему удивлению, предназначавшаяся мне карта выдвинулась из колоды и застряла в этом положении, вибрируя: ее край был зажат между верхней картой и остальной частью колоды. Дилер застыла и густо покраснела от щек до декольте. Инспектор зала, наблюдавший за игрой от стола, стоявшего слева от меня, прямо спросил, хочу ли я взять верхнюю карту или вторую! Мне было видно, что вторая карта – это «картинка», и, прикупив ее, я получу перебор – как и было запланировано. Тогда я сказал, так громко и отчетливо, чтобы агент надзорного совета точно услышал меня, даже если бы он был глух и слеп: «Со второй я переберу – возьму лучше верхнюю». Карта оказалась восьмеркой, так что я все равно получил перебор. Я обналичил свои фишки и ушел.

Когда мой защитник вышел из казино вслед за мной, я сказал: «Вы когда-нибудь видели такую вторую карту?» Он ответил: «Вторую? Какую вторую?» Этот агент сидел всего в метре от дилера. Он все видел, но делал вид, что не видел ничего. Поняв, что на самом деле он пошел со мной, чтобы указывать на меня работникам казино, я отошел якобы в туалет и сбежал от него, отправившись играть в другое казино. Игра шла хорошо, и вокруг собралась небольшая толпа, как вдруг моего дилера – и только его – заменили на другого. Оглядевшись, я увидел в толпе моего непрошеного сопровождающего. После этого я играл с ним в такие прятки еще два с половиной часа.

На следующее утро пора было возвращаться по домам. Нам троим с трудом удалось выбраться из Рино. Местный аэропорт был закрыт из-за сильного снегопада, но был самолет, улетавший с расположенной поблизости военной авиабазы, взлетная полоса которой еще была открыта. Мы успели на него и узнали потом, что этот самолет оказался последним на ближайшие одиннадцать суток. Также впоследствии я выяснил, что нашими спонсорами были Уильям Рикенбекер[80]80
  Дополнительную информацию об этой поездке можно найти в письмах Торпа и Барнхарта. См.: Blackjack Forum, Vol. XVII #1, Spring 1997. P. 102–104; XX #1, Spring 2000. P. 9–30; XX #2, Summer 2000. P. 105–107. (прим. автора)


[Закрыть], один из двух приемных сыновей знаменитого летчика-аса Эдди Рикенбекера (первым проехавшего на автомобиле со скоростью более мили в минуту и прозванного «Быстрый Эдди») и несколько сотрудников журнала National Review.

В этой поездке я понял, что хорошая игра, даже в сопровождении специалистов, способных предупредить меня о шулерстве, больше не позволяет мне выигрывать крупные суммы в открытую. При следующих посещениях казино мне придется изменять внешность, не выделяться и вообще стараться не привлекать к себе внимания. Микки Макдугалл сообщил Совету по надзору за азартными играми, что за восемь дней наблюдения за моей игрой он видел в невадских казино больше случаев шулерства, чем за все пять лет своей предыдущей работы по заказам совета[81]81
  Он описал наши приключения в распространяемой агентством печати колонке под заголовком «В Вегасе мошенничает даже “честное” заведение» (Even “Honest” Vegas House Cheats). (прим. автора)


[Закрыть]. После того, как он подал свой обличающий отчет, совет никогда больше не прибегал к его услугам. Рассел Барнхарт всерьез заинтересовался азартными играми и впоследствии написал несколько книг на эту тему.

Я начинал осознавать, что у Лас-Вегаса имеется пугающая изнанка. Такое положение складывалось на протяжении нескольких лет. В 1947 году члены организованных преступных группировок застрелили в Южной Калифорнии такого же гангстера Багси Сигела – как утверждается, потому что им не нравилось, как он управляет казино Tropicana. В 1960 году клуб El Rancho Vegas загадочным образом сгорел дотла всего через две недели после того, как из него насильно выдворили одного известного бандита. Когда я играл там в начале 1960-х годов, миллионы долларов наличными изымались из бухгалтерий казино безо всякой отчетности. Такие скрытые доходы, избегавшие обложения налогами, шли на финансирование преступных предприятий по всей стране.

Вскоре после того, как я играл там, по мере появления в казино многочисленных игроков, считающих карты, их арестовывали по выдуманным обвинениям, отбирали у них деньги, а некоторых и избивали в служебных помещениях. Банда работников одного казино на Стрипе в свободное от работы время грабила пьяных. 1970-е годы были не столь ужасны, но, как Николас Пиледжи показал в своей документальной книге «Казино» – впоследствии по ней был снят одноименный фильм, – они тоже были довольно неприятным временем.

С тех пор Невада преобразилась самым радикальным образом: из Диснейленда для мафии, о котором мечтал бандит Багси Сигел, она превратилась в общедоступный развлекательный центр, управляемый корпорациями. Лас-Вегас хранит память о старых временах в музее организованной преступности, открытом для всех желающих. Сейчас, по общему мнению профессиональных специалистов по блэкджеку, шулерство, по-видимому, редко встречается в старых и крупных игровых центрах, таких как Невада и Атлантик-Сити. Однако игроку следует проявлять осторожность в более мелких, хуже управляемых и более удаленных казино, как в США, так и за границей.

Книга «Обыграй дилера» вышла в свет в ноябре 1962 года. Она быстро получила благоприятные рецензии и стала хорошо и устойчиво продаваться с периодическими всплесками популярности, возникавшими после небольших публикаций о ней[82]82
  Например: Games: «Beating the Dealer» // Time. 1963. Jan. 25. P. 70. (прим. автора)


[Закрыть]. Читатели восприняли ее с интересом и энтузиазмом. Я считал, что книга могла бы добиться по-настоящему масштабного успеха, если бы нашлась возможность рассказать о ней более широкой аудитории.

Ральф Крауч, председатель математического факультета Университета штата Нью-Мексико, был знаком с научным редактором журнала Life и предложил ему напечатать статью о моей книге. Поскольку математическая система выигрыша в блэкджек представляла интерес как для математиков, так и для широкой публики, журнал с энтузиазмом согласился. Однако популярность этой темы не зависела от времени, поэтому никаких сроков такой публикации не определили. Тем временем Дэвид Шерман из журнала Sports Illustrated, также издававшегося концерном Time Life, получил разрешение на публикацию материала до выхода статьи в Life.

Шло время, и игроки в блэкджек столкнулись с усилением мер противодействия, принимаемых невадскими казино. Администрация клубов наблюдала за нами через системы полупрозрачных зеркал, установленных над столами. Наши лица проверяли по альбомам с фотографиями нежелательных личностей. С честными счетчиками карт обращались как с жуликами и преступниками. Когда одно из казино замечало нежелательного игрока, о нем сообщалось и другим заведениям.

В число мер противодействия входила перетасовка карт после розыгрыша половины колоды или даже раньше. Эта практика не только уменьшает шансы считающего игрока на возникновение ситуаций, благоприятных для крупных ставок, но и дорого обходится самому казино, так как замедляет игру, уменьшает скорость обирания обычных игроков и снижает прибыль заведения. Если уподобить казино фабрике для переработки игроков, можно сказать, что увеличение временных затрат на перетасовку снижает эффективность использования ее производственных мощностей.

В то же время шулерство не только увеличивает скорость получения прибыли, но и позволяет получать доход, который без него был бы упущен. Я наблюдал такую ситуацию однажды вечером, около 10 часов, когда зашел в зал переполненного казино в одном из отелей на Стрипе. На сцене выступали Луи Прима, знаменитый музыкант той эпохи, и его солистка Джиа Майоне, незадолго до этого ставшая его женой. Стоявшие рядом столы для блэкджека были забиты, и толпа игроков ждала своей очереди. Я пришел играть в блэкджек и, осматривая все столы в поисках свободного места, заметил, что играющие за каждым из них проигрывают с потрясающей скоростью. Все дилеры были в очках одного и того же желто-оранжевого оттенка, которые позволяли им увидеть метки, нанесенные на рубашки карт. Если верхняя карта колоды была выгодна для игрока, дилер сдавал не ее, а следующую, «вторую» карту. Поскольку это позволяло быстрее выводить игроков из игры, а освобожденные ими места немедленно заполнялись, прибыль была невероятно высокой. В результате многие из тех, кто не стал бы слишком долго ждать своей очереди и ушел бы со своими деньгами в другое место, оставили их именно в этом казино.

Игроков, которых подозревали в использовании подсчета карт, часто попросту не допускали до игры в блэкджек. Утверждается, что такие запреты разрешены невадскими законами. Ирония заключается в том, что под запретом оказывались многие ни в чем не повинные игроки, не считавшие карт, а также те, кто пытался считать, но делал это некомпетентно. Чтобы обойти эти запреты, я экспериментировал с изменением внешности, используя в том числе контактные линзы, бороду и резкие изменения своего гардероба и поведения за игровым столом. Эти меры позволили мне получить дополнительное игровое время. Однажды, когда я вернулся из поездки замаскированным таким образом, дети не узнали меня. Напуганные видом бородатого незнакомца, они расплакались. Хотя Рон было в то время пять лет, а Карен – три, они помнят эту историю до сих пор. Однако их брата Джеффа, которому был тогда всего год, мой камуфляж совершенно не смутил.

Одну из таких маскировок я испытал в Рино. Перед этим я договорился через общего знакомого с одной семейной парой, что они будут присматривать за мной в казино в обмен на удовольствие наблюдать мою игру. До этого мы никогда не встречались, и они не знали, как я выгляжу. Когда я представился им за ужином, они увидели бородатого типа в гавайской рубахе с яркими узорами, джинсах и темных очках на пол-лица. Потом мы отправились в казино при одном из больших отелей и я сел играть за стол с высокой предельной ставкой на втором этаже, где было поспокойнее. Я выбрал лучшее для подсчета карт место за столом, так называемую «третью базу» – крайнее место слева, если смотреть со стороны игроков.

На этом месте я играл последним и, следовательно, к моменту розыгрыша моей руки успевал увидеть большее количество карт. Я вытащил пачку купюр и купил груду фишек. Увидев деньги, дилер, привлекательная молодая женщина, заинтересовалась мной. Мы с нею поболтали, казино предложило нам выпивку – которую я принял, но не чтобы расслабиться самому, а чтобы расслабились остальные, – и она сказала мне, что ее смена заканчивается в два часа ночи: может быть, потом мы «куда-нибудь сходим»? Тем временем я стабильно выигрывал, и это привлекло внимание инспектора зала. В конце концов он решил, что я считаю карты, после чего передо мной прошла целая процессия представителей администрации, решивших понаблюдать за моей игрой. К часу ночи им это надоело, и, к удивлению и огорчению моего дилера, мне запретили продолжать игру. Слухи обо мне, очевидно, разошлись и по другим заведениям. На следующий день меня в том же наряде выгнали еще из нескольких казино.

Вечером я решил подвергнуть свою маскировку решающему испытанию. Перед тем как пойти на ужин со своими спутниками, я сбрил бороду, сменил очки на контактные линзы и причесался по-другому. Мое преображение завершили спортивный пиджак с галстуком в непринужденном вечернем стиле. Когда я постучал к ним в номер, мои спутники открыли дверь и, не узнав меня, спросили, что мне угодно. Их удивление привело меня в полный восторг.

После ужина я вернулся в то же казино и занял то же место, что накануне. Когда я вынул из кармана несколько фишек и выложил их на стол, та же девушка-дилер взглянула на меня. На этот раз я не размахивал купюрами, а на пальце у меня было обручальное кольцо – я был ей неинтересен. Когда официантка подошла предложить мне выпить, я попросил молока еле слышным хриплым шепотом. Я снова стал выигрывать, и некоторое время все было в порядке.

Потом, как и в прошлый раз, инспектор зала подошел к столу и стал наблюдать. За ним последовала та же, что и накануне, процессия администраторов. Однако их интересовал не я, а мой сосед по столу, оказавшийся шулером, – так уж мне не повезло. Сделав ставку и получив свои две карты, он добавлял к ставке фишки, если ему казалось, что он должен выиграть, и убирал со стола часть ставки, если он так не думал. Примерно в течение часа его неоднократно одергивали, но он не прекращал мошенничать и не уходил. В конце концов его вывели из казино. Я продолжал спокойно играть, и моя груда фишек постепенно росла. На следующий день я преспокойно играл в тех же самых заведениях, из которых бородатого меня изгнали всего лишь днем раньше.

Становилось ясно, что игра в блэкджек не сводится лишь к подсчету карт и сохранению спокойствия при колебаниях своего капитала. Стол с зеленым сукном был сценой, а я – актером на этой сцене. Считающий карты игрок, желающий получить возможность продолжать игру, должен научиться убедительно входить в образ человека, безопасного для казино. Способов добиться этого существует такое же множество, как способов сыграть на сцене какого-нибудь персонажа. Вы можете превратиться в пьяного техасского ковбоя или в перевозбужденную тайваньскую даму, которой не терпится сделать следующую ставку. Можно изображать нервного бухгалтера Скромнягу из провинции, уже проигравшегося в соседнем заведении. Или же стать мисс Красоткой, которая привлекает всеобщее внимание к самой себе, а не к своим ставкам и розыгрышам.

Подробная статья Дейва Шермана под заголовком «Прощай, блэкджек!» (It’s Bye! Bye! Blackjack[83]83
  Scherman (1964). (прим. автора)


[Закрыть]) вышла в январском номере Sports Illustrated за 1964 год – и весь тираж книги «Обыграй дилера» тут же был распродан. Два месяца спустя журнал Life опубликовал материал на девять страниц[84]84
  O’Neil Paul. The Professor Who Breaks the Bank // Life. 1964. March 27. P. 80–91. (прим. автора)


[Закрыть], и книга попала в список бестселлеров газеты New York Times.

Такая известность имела как ожидаемые, так и неожиданные последствия. Мне было приятно наблюдать молчаливую гордость отца, увидевшего осуществление части связанных со мной надежд. Кроме того, с нами связалась его младшая сестра, о которой он ничего не слышал с 1904 года – она исчезла из его жизни вместе с матерью после развода их родителей. Статья в Life позволила сестре найти его через меня, и отец договорился, что приедет к ней в Айову, где она жила теперь вместе со своими пятерыми детьми и многочисленными внуками. Они расстались, когда отцу было шесть лет, а ей четыре, и отец всю жизнь мечтал снова найти ее. Однако они так и не встретились. Незадолго до запланированной поездки отец умер от инфаркта[85]85
  В апреле 1966 г. (прим. автора)


[Закрыть].

Прочитав эти статьи, в Лас-Вегас ринулись тысячи считающих игроков и тех, кто только надеялся научиться считать карты. Ассоциация курортных отелей Невады собралась на чрезвычайное совещание. Вот как описывал это заседание двадцать девять лет спустя Вик Викри, много лет проработавший администратором казино:

– Откуда мне, черт возьми, знать, как он это делает? У него, наверное, как его там, математический ум, или фотографическая память, или что-то в этом роде.

Так говорил Сесил Симмонс, директор казино в отеле Desert Inn, в телефонном разговоре с Карлом Коэном, администратором казино Sands. Дело было в середине 1960-х годов, и они рассуждали о книге, которой было суждено оказать самое сильное влияние на казино Лас-Вегаса и их подход к игре в «двадцать одно», или блэкджек.

– Я знаю только, – ревел Симмонс, – что он написал книгу, по которой кто угодно может научиться постоянно выигрывать в блэкджек! Говорю тебе, этот ученый сукин сын нас разорил… с блэкджеком для нас покончено…

Эта книга была главной темой разговоров между боссами казино, когда бы и где бы они ни встречались в 1960-х годах…

Для решения этой проблемы было созвано специальное совещание…

Мы… собрались в гостинице Desert Inn. Я до сих пор не знаю, почему ребятам с Восточного побережья казалось, что мы должны действовать в такой тайне… Я напомнил им, что это собрание кое-чем отличается от их совещания в штате Нью-Йорк, в Аппалачах, на которое несколько лет назад ворвались агенты ФБР.

…Они были похожи на актеров, только что ушедших со съемок какого-нибудь гангстерского фильма с Джорджем Рафтом. Все заговорили одновременно, перебивая друг друга, и каждый выкрикивал свое решение этой проблемы.

Гарри Жесткий Кулак предложил простейший выход:

– Ноги кое-кому переломать…

– Нет, Кулак, нет! – почти кричал председатель собрания. – У нас у всех теперь легальный бизнес, мы должны думать как добропорядочные бизнесмены.

…В конце концов все сошлись на том, что необходимо ввести некоторое количество новых правил… чтобы помешать этим счетчикам карт[86]86
  Vic Vickery. Counting on Blackjack // Las Vegas Style Magazine. May 1993. P. 61, 67. (прим. автора)


[Закрыть].

Первого апреля 1964 года – в День дурака – Ассоциация объявила о результатах: впервые в истории официальные правила игры в блэкджек были изменены. Были введены ограничения на разделение пар и удвоение ставок, а также перетасовка всей колоды после каждой пары раздач.

Редакционная статья, вышедшая в газете Las Vegas Sun 3 апреля 1964 года в рамках организованной пропагандистской кампании, уверяла нас, что «Всякий, кто достаточно часто бывал в Неваде, знает, что [казино только рады] системным игрокам». «Эдвард О. Торп… очевидно, совершенно не знаком с миром азартных игр. Ни одна из изобретенных до сих пор систем не смогла преодолеть… то преимущество, которое заведение получает в любой азартной игре». И заключительный удар: «“Может быть, д-р Торп и силен в математике, но по части игры он остается новичком”, – сказал Эдвард А. Ольсен, председатель Совета по надзору за азартными играми». Джин Эванс из Harrah’s Club выступал в менее агрессивном тоне, объясняя, что «…клуб полагает, что перетасовка в каждом туре игры дает игрокам лучшие шансы, так как все тузы и “картинки” остаются в игре на каждой раздаче».

Я сказал прессе, что эти изменения должны сильно повредить игорному бизнесу и что умелые считающие игроки все равно будут выигрывать. Как рассказывал Вик Викри, «Наши постоянные игроки в “двадцать одно”, даже и не пытавшиеся считать карты… взбунтовались настолько, что число играющих стало падать с угрожающей быстротой. [Несколько недель спустя] у нас не осталось другого выбора: нам пришлось вернуть старые правила, более выгодные для игроков». Хозяева казино поняли то, что упорно отрицали их пропагандисты. Всего за несколько недель издевательский тон уступил место заголовкам вроде: «Казино Вегаса сдаются и изменяют правила – игроки оказались слишком умными»[87]87
  Carson City (UPI): New York Journal-American. 1964. April 3. (прим. автора)


[Закрыть] и «Как Волшебник страны Вероятностей обыграл Лас-Вегас»[88]88
  В оригинальном названии этой статьи – How Wizard of Odds Beat Las Vegas Cards – очевидна аллюзия на «Волшебника страны Оз» (The Wizard of Oz). (Примеч. ред.)


[Закрыть].

Математическая идея, возникшая в моей голове, породила систему, позволяющую победить эту игру. В насмешку надо мной чудовище игорного бизнеса рассказало, что само посылает такси за такими дураками. Я рассчитывал на честную игру и думал использовать свое тайное оружие – свой разум – в спортивном состязании. Вместо этого я столкнулся с запретами на игру, шулерством и предательством служащего Совета по надзору за азартными играми, стал персоной нон грата за большинством карточных столов. При виде паники, в которую впало это чудовище, я с удовлетворением чувствовал себя отомщенным. Приятно было сознавать, что я сумел изменить окружающий мир одной лишь силой математической мысли.

Я не вышел из игры – вместо этого моя книга «Обыграй дилера» отправила в бой целую армию. Великая война между казино и игроками в блэкджек продолжилась и ведется даже сейчас, более полувека спустя после изобретения подсчета карт.