Текст книги "Популяризатор с евреями в машине времени"

Хаим Соломон

Это польский еврей Хаим Соломон, который в поисках лучшей жизни в 1772 году оказался в Америке. В юности, изучая в Европе бизнес и банковское дело, он в совершенстве овладел коммерческими науками. В Нью-Йорке Хаим Соломон стал известен как удачливый бизнесмен, чья честность и порядочность не подлежали сомнению.

В 1775 году 13 английских колоний в Америке начали войну с Великобританией за независимость. Во главе вооружённого восстания встал Джордж Вашингтон, который руководил войсками до самой победы. Хаим Соломон был пламенным патриотом и всячески помогал американской революции. А эта революция, ставшая освободительной войной, требовала денег, денег и денег.

Управляющим финансами США в то время был Роберт Моррис (тоже еврей), который, будучи очень успешным политическим и финансовым деятелем, получил прозвище «финансист революции». Он искал честного посредника, способного осуществить обмен неустойчивых американских денег на твёрдую европейскую валюту. Выбор пал на Хаима Соломона, который стал финансовым посредником между Америкой и Францией, приобретая для своей страны стабильные французские деньги. Будучи умелым и удачливым брокером в продаже правительственных ценных бумаг, Соломон собирал сказочные суммы для дела революции.

Но вот наступил критический момент, когда Роберту Моррису срочно потребовался лично Соломон. Он его разыскал в синагоге во время службы в самый важный для евреев день – Йом-Кипур. Дело было сверхсрочное: революционные солдаты уже несколько месяцев не получали оплаты, армия готова была разбежаться, а британцы наступали.

Посыльный передал Соломону письмо от Роберта Морриса: «Мой дорогой мистер Соломон! Есть два векселя, которые должны быть учтены немедленно. Сделать это нужно безотлагательно. Я попытался добыть деньги, но обнаружил, что это невозможно. Я обратился к Вам только потому, что вы единственный, к кому я мог прибегнуть за помощью. С уважением Роберт Моррис». В конверте лежали два векселя каждый на десять тысяч долларов. Раввин, осуществлявший службу в синагоге, решил, что Хаим Соломон сошёл с ума, попросив у него разрешения обратиться к прихожанам, с просьбой одолжить ему 20 тысяч долларов для Роберта Морриса. Это в Йом-Кипур, когда все денежные операции недопустимы, и прикасаться к деньгам – большой грех? Тем не менее, деньги были быстро собраны и вручены посланцу. Кто знает, победил бы Вашингтон в войне без этого срочного займа Соломона.

Хаим Соломон – не единственный еврей, помогавший делу американской революции, но он был беспримерным человеком, одолжившим американскому правительству более 700 тысяч долларов (сегодня эта сумма составляет около 70 миллионов), которые никогда ему возвращены не были. В числе его должников остались Джеймс Мэдисон, Бенджамин Франклин и даже Джордж Вашингтон.

Хаим Соломон, бескорыстный патриот, ни разу никому не напоминавший о таком фантастическом долге, умер в 1785 году от туберкулёза. Эту напасть он получил в Нью-Йоркской тюрьме, куда в своё время его заточили англичане, обвинив в измене. Он не дожил всего нескольких месяцев до своего сорокапятилетия. Двадцатидвухлетняя беременная вдова Соломона и трое его маленьких детей остались без всяких средств к существованию. Помогая другим, Хаим Соломон, к сожалению, не успел обеспечить свою семью.

Вдова спасителя молодого государства подала прошение о возвращении семье правительственного долга. Просьба осталась без ответа. В 1844 году младший сын Соломона, родившийся уже без отца, снова потребовал возмещение правительственного долга, и опять безрезультатно. Долговые документы таинственным образом исчезли из кабинета тогдашнего президента Джона Тайлера. Уже в наше время наследники Соломона попытались в который раз потребовать от правительства США вернуть долг, но вновь безуспешно. Правда, в центре Чикаго был установлен памятник триумвирату героев Войны за независимость – Джорджу Вашингтону, Роберту Моррису и Хаиму Соломону.

Президенты США ХХ-го столетия, такие, как Теодор Рузвельт, Франклин Делано Рузвельт и Джон Кеннеди, отдали дань памяти Хаиму Соломону, человеку, спасшему свою страну.

В 1975 году почтовое ведомство США выпустило памятную марку, посвящённую Хаиму Соломону, на лицевой стороне которой была надпись: «Хаим Соломон, финансовый герой». И только второй раз за всю историю существования почтового сервиса США на оборотной стороне этой марки под слоем клея помещено послание современникам: «Бизнесмен и брокер Хаим Соломон был ответственен за финансирование американской революции и позже за спасение нации от крушения».

Осторожно! Двери закрываются

Перед самым началом Второй мировой войны прозорливые европейские евреи, несмотря на предстоящие невзгоды и, самое главное, – неизвестность, всеми силами стремились попасть в Палестину. Они прекрасно понимали, что их ждет на родине. Менее прозорливые, опасаясь неизвестности – остались…

О том, что ждало смелых и прозорливых, пожалуй, свидетельствует известный американский почвовед, специалист по сельскому хозяйству Уолтер Клей Лаудермилк. Он путешествовал по Ближнему Востоку, интересуясь учётом земель в этом регионе: «Во время моего пребывания в Палестине в 1939 году, – говорит доктор Лаудермилк, – я наблюдал трагический “побочный продукт” германского вторжения в Чехословакию.

В Палестине и Сирии нам рассказывали о ветхих грузовых судах, набитых беженцами из попавшей под пяту нацистов Центральной Европы… несчастным пассажирам нигде не разрешали ступить на сушу из-за отсутствия формальных виз. Мы видели эти утлые судёнышки, покачивавшиеся на волнах под немыслимо палившим летним солнцем. Их трюмы были забиты беженцами, находившимися в непередаваемых бесчеловечных условиях. Американские законы, регулирующие перевозку скота на бойни, не допускают того, что была вынуждена претерпевать в этих древних посудинах интеллигенция Центральной Европы. Отвратительные невольничьи транспорты минувшего века были и то лучше, ибо рабы имели свою рабскую цену и набитые ими караваны без задержки шли к месту назначения. Еврейским же беженцам было так и суждено дрейфовать по буквально кипевшему от зноя морю вдали от постороннего глаза в отчаянной надежде, что капитан, быть может, рискнёт высадить их нелегально на берег Палестины. Во время нашего пребывания в Бейруте какое-то обветшалое грузовое судно, набитое 650 беженцами… было разгружено на несколько дней на карантинной станции. На корабле было такое обилие крыс, что пришлось высадить пассажиров, чтобы справиться с этими тварями. Мы выяснили, что люди плавали вот уже примерно одиннадцать недель в тесных деревянных отсеках, на которые были поделены четыре грузовых трюма. Теснота, чудовищные по своей антисанитарии условия и лишения, выпавшие на долю этих людей, не могли не породить в нас самое высокое восхищение их мужеством и силой духа. Мы с удивлением обнаружили, что эти бывшие граждане Чехословакии обладали очень высоким уровнем европейской культуры… Сорок два из них были юристами, сорок – инженерами, двадцать шесть – врачами, хирургами, гинекологами; кроме того, среди них можно было обнаружить профессиональных писателей и одарённых музыкантов, фармацевтов и медицинских сестёр… Без документов, без подданства эти способные приносить пользу и в высшей степени образованные люди являли собой одно из самых трагических зрелищ нашей эпохи. Ни один посол, ни один консул не выступил, чтобы добиться для них прав и привилегий, которыми пользуются самые последние граждане самой крошечной страны». У. К. Лаудермилк. «Палестина. Земля обетованная». 1944 год.

И Старый Свет, и Новый Свет с преступным равнодушием взирали на ужасы уничтожения евреев немцами и никаких усилий по их спасению предпринимать не спешили. А вот еврейские организации и отважные, бескорыстные одиночки – спасали.

В 1934 году, сразу же после захвата Гитлером власти в Германии, общественное сионистское движение «Хахалуц» (пионер) провело первую нелегальную доставку евреев в Палестину морским путём. Для этой цели было зафрахтовано греческое судно «Велос». Без каких-либо проблем из Европы на Землю обетованную было доставлено 350 нелегальных репатриантов. Под охраной бойцов подпольной военной организации «Хагана» они высадились на заветный берег. Наряду с легальной иммиграцией в Палестине существовала и нелегальная, называвшаяся «Алия Бет» – вторая репатриация.

В 1937-39 годах доставкой нелегальных репатриантов успешно занималась организация сионистов-ревизионистов Зеева Жаботинского и особенно активно – её молодёжное движение «Бейтар». Молодым патриотам удалось перевести в Эрец-Исраэль около трёх тысяч евреев. В конце 1938 года в рядах «Хаганы» появилась структура «Мосад ле алия Бэт» (Организация нелегальной иммиграции). Её руководителем стал Шауль Авигур, один из организаторов и первый руководитель Хаганы.

Во времена британского мандата власти урезали иммиграционную квоту на въезд евреев в Палестину практически до минимума: 15 тысяч человек в год. Эта цифра никоим образом не соответствовала количеству евреев, пытавшихся спастись от нацистов, приступивших в Европе к «окончательному решению» еврейского вопроса. Рост числа таких несчастных, желающих попасть на историческую родину, принял лавинообразный характер. В Палестину стремились уже не только по каким-то там религиозным или сионистским убеждениям. В массе своей европейские евреи спасались от концентрационных лагерей и газовых камер.

Здесь стоит отметить таких одиночек-спасителей, как, например, немецкая еврейка Реха Фрайер. Она явилась инициатором спасения еврейских детей и подростков из Германии ещё до прихода нацистов. Её инициативу подхватила знаменитая американская сионистка Генриетта Сольд, создавшая в ишуве, куда она репатриировалась, организацию «Алият ха-ноар», известную как молодёжная алия. Благодаря этому несколько тысяч еврейских детей и подростков из Германии, а также некоторых других европейских стран, были к началу Второй мировой войны отправлены в Эрец-Исраэль и спасены от нацистского геноцида.

Кто он, сэр Николас Уинтон?

Коль Лаудермилк упоминал о гражданах Чехословакии, скажем об уникальном случае спасения в этой стране еврейских детей в 1939 году. Это совершенно бескорыстно сделали обыкновенные люди. Особенно стоит рассказать о Человеке с большой буквы, сумевшем вывезти перед самым началом войны из оккупированной немцами Чехословакии 669 еврейских детей, спасая их от уничтожения. Это англичанин, сэр Николас Уинтон, который полвека никому не говорил о своём этом потрясающем деянии, считая его обычным делом, когда речь идёт о спасении людей, особенно детей, неважно, евреи они или нет.

О его подвиге стало известно случайно. В 1988 году жена Уинтона, Грета, с которой он познакомился после войны, роясь в вещах на чердаке их дома, наткнулась на старый альбом с детскими фотографиями и записную книжку мужа 1939 года с адресами английских семей, принявших каких-то спасённых детей. Потрясённая Грета отнесла найденные документы в редакцию Би-Би-Си. Так мир узнал об удивительной операции по вызволению еврейских детей из лап смертельной опасности. По всем адресам из обнаруженной записной книжки были направлены запросы, и около 80 спасённых когда-то детей откликнулись.

Николас Уинтон, работая биржевым маклером в Лондоне, в декабре 1938 года собрался в отпуск, покататься на лыжах в Швейцарии. Однако внезапно позвонил его друг, Мартин Блэйк, работавший в Праге в Британском комитете по делам беженцев из Чехословакии. Он попросил Уинтона отменить поездку в горы и приехать в Прагу. «Есть очень важное дело, – сказал он, – лыжи можешь не брать». В связи с этим Уинтон просит о продлении отпуска. Ему разрешают, но удивлённый начальник замечает: «Я не понимаю, почему ты хочешь тратить своё время в Чехословакии, делая то, что ты называешь хорошей работой, когда на бирже в это время можно заработать приличные деньги?»

Приехав в Прагу, Уинтон увидел огромные лагеря беженцев, спасшихся из только что занятой Гитлером Судетской области, входившей в состав Чехословакии. Потрясённый увиденным, он остался, чтобы спасти находившихся в лагерях детей. Больше сделать это было некому. Британский комитет по делам беженцев из Чехословакии не занимался детьми, вызволяя только стариков и инвалидов. Вот такой бюрократический расклад. Николас Уинтон практически в одиночку осуществил проект по вывозу еврейских детей из Чехословакии в Лондон. В своём гостиничном номере он устроил нечто вроде штаба, куда приходили еврейские родители, отчаявшиеся спасти своих детей. Они готовы были отдать их чужим людям, расставшись навсегда, лишь бы сохранить им жизнь. Николас завёл список с именами и фотографиями отобранных детей, готовя их к отъезду. К его гостиничному номеру стояли огромные очереди. Все это вызвало подозрение немецких оккупантов, которые уже заняли всю страну. Чтобы как-то выиграть время, наш спаситель детей раздавал нацистским чинам взятки направо и налево.

Таким образом, Уинтону удалось оформить список из почти 900 детей, которых нужно было срочно вывозить из страны. При этом нужно было добиться от британских властей разрешения на иммиграцию детей. Дело в том, что британское министерство внутренних дел давало разрешение на въезд ребёнка только при наличии английской семьи, которая согласилась бы его содержать.

Хотя Николас Уинтон продолжал работать и вкладывать деньги в это своё рискованное предприятие, их все равно не хватало. Нужно было собрать дополнительные средства и подыскать английские семьи для приёма подготовленных детей. В начале 1939 года Уинтон, оставив вместо себя двоих друзей, вернулся домой в Лондон. Там он с матерью и ещё несколькими добровольцами создали «Детское отделение Британского комитета по делам беженцев из Чехословакии». И работа закипела. По закону каждая приёмная английская семья должна гарантировать заботу о ребёнке, до достижения 17-летнего возраста, внеся залог в 50 фунтов на случай возврата приёмного ребенка обратно на родину. Эти деньги вносил сам Уинтон.

Он размещал в газетах объявления о поиске приёмных семей, просил жертвовать деньги в пользу своего комитета. Сотни семей согласились принять детей. Многие жертвовали деньги, но все равно их было недостаточно. Уинтон добавлял свои. Каким же альтруистом был этот человек, знавший цену деньгам, работая брокером на бирже!

А еще Уинтону необходимо было получить официальные разрешения на проезд детей от государств, через которые им предстояло следовать.

Бывало и такое, что люди, решившие принять ребёнка, отказывались от него, получив фотографию, не соответствующую их представлениям. Тогда решили семьям, готовым к приёму детей, посылать сразу несколько различных фото, для выбора понравившегося ребёнка. Это срабатывало.

Наконец Уинтон обратился в министерство внутренних дел Великобритании с просьбой о выдаче для детей въездных виз. Но, как всегда, чиновники не спешили, а время поджимало. «Это было за считаные месяцы до начала войны, – позже вспоминал Уинтон, – поэтому визы нам пришлось подделать».

Сначала Уинтон наладил отправку детей из Праги авиарейсами в Скандинавию. Таким маршрутом удалось переправить несколько десятков детей, но затем этот путь оказался закрыт. Тогда пришлось переключиться на железнодорожный транспорт. Несмотря на оккупацию, поезда, организованные Уинтоном, продолжали отправляться в направлении Великобритании, с которой Германия пока ещё не находилась в состоянии войны. Таким образом, в Лондон удалось доставить семь составов с «детьми Уинтона».

Первый такой поезд с 20 счастливцами покинул Прагу 14 марта 1939 года. Свидетели этого события рассказывали потом, какой кошмар творился на вокзале: дети рыдали и умоляли никуда их не отправлять, родители не могли оторвать их от себя.

Стоит только представить себе труднейший путь, по которому следовали спасённые дети. Сначала поезда с маленькими беженцами продолжали путь через немецкие города Нюрнберг и Кельн до голландского порта Хукван-Холланд. Потом дети переправлялись на лодках через Северное море до английского графства Эссекс. Там они снова пересаживались в поезда до Лондона, где Уинтон и приёмные семьи их встречали. У каждого такого маленького беженца на одежде была нашивка с именем. А какие трудности преодолевал сам Уинтон! Он вспоминает: «На Ливерпульском вокзале в Лондоне я встречал каждый поезд из Праги. В Британии тогда всё было довольно хаотично; то, чем я занимался, больше походило на деловое предприятие. Нужно было вызволить ребёнка – и одновременно найти семью, согласную его принять. Затем следовало их соединить, получив подпись на квитанции о доставке ребёнка – ну прямо как получение коммерческого груза – и сопроводить его к месту жительства».

А вот слова Николаса Уинтона, в которых звучало разочарование: «Мы не представляли, сколько у нас времени, чтобы завершить всю эту операцию. А если бы знали – не решились организовать к выезду последнюю детскую группу. Тогда нам удалось собрать 250 детей на вокзале в Праге с гарантированными адресами приёмных английских семей. Все находились в поезде, но… пришёл запрет на его отправление: началась война! Мы ничего не знаем о судьбе этих оставшихся детей. Кое-что известно об одном или двух спасшихся из этой группы, но остальные погибли».

Итак, повторим: Николасом Уинтоном было спасено 669 еврейских детей.

Почти все эти спасённые дети осиротели. Их родители, вероятнее всего, погибли в нацистских лагерях смерти…

После войны многие из детей, спасённых Уинтоном, остались в Великобритании, но большинство вернулось на родину или эмигрировало в Израиль, Австралию, Канаду или в США. Эти дети помнят всё, и сегодня, находясь в весьма солидном возрасте, называют себя «детьми Уинтона».

Среди них – режиссёр Карел Рейш («Женщина французского лейтенанта», «Айседора»), американский физик-теоретик, нобелевский лауреат Вальтер Кон, американский астроном, нобелевский лауреат Арно Пензиас, правозащитница, переводчица на нюрнбергских «Процессах врачей» Хеди Эпштайн, генетик-педиатр Рената Лаксова, описавшая синдром Ноя-Лаксовой, тяжёлого генетического заболевания, один из основателей ВВС Израиля Хуго Маром…

Когда к Николасу Уинтону – этому тихому герою, – как его называли, пришла известность, посыпались награды. В сентябре 1994 года он получил благодарственное письмо от президента Израиля Эзера Вейцмана. В 1998 году он был награждён чешским Орденом Масарика. В 2002 году английская королева Елизавета II посвятила его в рыцари. В 2014 году в возрасте 105 лет он был удостоен высшей награды Чехии – Ордена Белого льва.

Спустя 70 лет после описанных событий в Чехии был торжественно отмечен трагический день 3 сентября 1939 года, когда последний поезд с «детьми Уинтона» из-за начала войны не смог отправиться по назначению. В ознаменование этого скорбного события специальный «Поезд Уинтона», сформированный из сохранившихся вагонов и паровоза 30-х годов, отправился с Центрального пражского вокзала в Лондон.

В британской столице пассажиров этого поезда – выживших «детей Уинтона» и их родственников – встречал лично Уинтон. А в это время на Центральном вокзале Праги был торжественно открыт памятник этому самому Уинтону.

…Когда сэра Николаса спрашивали, почему он решился на такое рискованное занятие, он только пожимал плечами: «Кому-то нет дела до того, что дети в смертельной опасности и их нужно немедленно спасать, кому-то есть. Что делать, если ты просто должен их спасти – больше некому».

Работая над этим материалом, я испытывал нечто вроде сомнения по поводу национальности Николаса Уинтона. Все время я задавался вопросом: неужели именно англичанин так бескорыстно спасал евреев?

Оказывается, родители нашего героя были… евреями, проживавшими в Германии. В 1907 году они эмигрировали в Великобританию и сменили вероисповедание вместе с фамилией. Поэтому родившийся в 1909 году их сын, которого они назвали Николасом, получил фамилию Уинтон, а не прежнюю родительскую Вертхаймер. Знал ли этот отчаянный альтруист, что в его жилах течет иудейская кровь? Что заставило его почти в одиночку совершить такой подвиг – еврейские же гены?

Сэр Николас Джордж Уинтон умер в 2015 году в почтенном возрасте 106 лет.

Кто не успел…

Недальновидным евреям, стремившимся спастись в Палестине, путь туда оказался недоступен. А ведь в Палестине находился значительный еврейский ишув (собирательное название еврейского населения Эрец-Исраэль, принятое до создания Государства Израиль), куда успели репатриироваться евреи дальновидные. Боязнь наплыва незваных гостей вызвала массовые восстания преимущественно проживавших там арабов. Из-за этого еврейская иммиграция в Палестину была наглухо закрыта англичанами, властвовавшими в соответствии с мандатом на эту территорию. Впрочем, утверждается, что были и другие причины. Скорее всего, Великобритания не хотела терять своё колониальное реноме и противилась потере этой территории: уже виделись признаки образования здесь еврейского государства.

С началом Второй мировой войны у побережья Палестины стал нести сторожевую службу Королевский военно-морской флот с целью уничтожения фашистских кораблей и особенно подводных лодок.

Борясь с нелегальной доставкой евреев из Европы, британцы также строго следили, чтобы ни один корабль с еврейскими иммигрантами не смог приблизится к заветным берегам.

1 сентября 1939 года, когда немцы, подвергнув бомбардировке польские города, начали Вторую мировую войну, британский сторожевик «Лорна» открыл огонь по утлому судёнышку «Тайгер хилл» с 1417 еврейскими беженцами на борту, пытавшимися попасть в Палестину. Безусловно, эти отчаявшиеся люди не могли повернуть обратно, как требовали британцы, и вступили с ними в схватку.

Исход первого дня войны для британцев оказался позорным: первые выстрелы поразили не солдат противника, а нелегальных еврейских иммигрантов. Два пассажира погибли, десятки получили ранения. Среди убитых были доктор Роберт Шнейдер, молодой врач из Чехословакии, а также Цви Биндер, юный поляк, мечтавший обосноваться на Земле обетованной.

Большинство тихоходных безоружных посудин, перевозивших еврейских нелегалов в Палестину, перехватывались в море британскими сторожевиками и под угрозой обстрела вынуждены были поворачивать обратно. Случалось, что боевые корабли, и не только английские, топили суда, перевозившие беженцев. Мир молчал…

Широко известной стала трагическая судьба небольшого судёнышка «Струма».