Текст книги "Туманный горизонт"

– Тебя кто-то просил?

– Не кто-то, а ты.

– Э? – спортсмен оглянулся, не сбавляя шага. – На кой мне это?

– Из твоих уст это звучало, примерно как… – Умник скорчил страдальческую мину и заговорил с хриплым придыханием, – «Чтобы поскорее забыть, из какого дерьмища мне пришлось выползать».

– А… точняк, – кивнул Бык и тут же рявкнул, – И нафига ты напомнил?!

Брюнет вздрогнул, рассеянно покосился в сторону и развёл руками.

– Ты спросил – я ответил.

Здоровяк вздохнул и отвернулся. Спустя минуту молчаливого пути он заговорил неожиданно спокойным тоном:

– Я тоже не помню, как и когда здесь оказался. Вообще ничего не помню, кроме чувства, что упустил нечто важное. Какое-то время я плутал по городу, заходил по пути в магазин и закусочную, но не встретил ни души. На полках и в складах не было продуктов, а ещё нигде не нашёл одежды. Никаких человеческих следов, словно здесь никто никогда не жил. Ещё мне попалось несколько тачек, но ни одна не завелась. Аккумуляторы сдохли, а зарядить негде.

Умник заслушался. Сам он этих деталей не приметил. Оно и понятно, ведь единственное здание, в котором был брюнет – больница, где встретил Первого. Впрочем, даже если бы спортсмен рассказывал о чём-то скучном, отсутствие ругани в его речи – та ещё диковинка.

– Сперва подумал, что просто так совпало. Но мы с тобой обшарили четыре дома, и там то же самое, – продолжил Бык. – А то место, где я встретил тебя – там что-то было. Какая-то штука, не знаю: энергия, аура, запах. Стоило мне приблизиться, и оно стало исчезать, поэтому я побежал. К моменту моего прихода на месте был только ты. Я решил, что ты пришёл за тем же, что и я… ну и успел куда-то это заныкать.

– Так вот из-за чего ты чуть не сшиб меня с края пропасти? – хмыкнул Умник.

– А чё ты думал? – набычился здоровяк. – Если что-то ищу, значит моё. И никаким хмырям не позволено.

– Понимаю, – закатил глаза брюнет. – А тебе не пришло в голову, что ты мог искать меня?

– Не. Мне твоя рожа сразу не понравилась. Да и если б нужен был ты, я бы сразу понял.

Умник усмехнулся в спину Быку, тот усмехнулся в ответ.

– Тогда я не знаю. Может, тебе нужна была та синяя штука, которая меня исцелила? Она как раз исчезла незадолго до того, как я поднялся наверх.

– Может. Хотя не знаю, зачем она мне. Я не ранен, и одеждой своей доволен, – здоровяк одёрнул майку и принюхался. – Ну, почти.

– Кто знает, что ещё в этой штуке могло быть особенного? – рассудил Умник. – Кроме неё остаётся разве что Киллер.

– Я не бью слабаков. Если сами не напросятся. Больше пользы от него придумать не могу.

– Слабаков, говоришь?.. – брюнет улыбнулся и покачал головой. – Ты много помнишь о себе. Я до сих пор не знаю, чем жил, что любил и ненавидел.

– У кого есть характер, тот и на том свете себя не забудет. И всем остальным напомнит, – гордо пробасил Бык.

– Да, своё прозвище ты оправдываешь, – вздохнул Умник.

– Кстати. – спортсмен резко развернулся и упёр в спутника угрюмый взгляд. – Что за дурацкая кликуха?

Брюнет остановился, всплеснув руками.

– Ну не буду же я обращаться к тебе «эй, ты»?

– Так ты ж Умник, ёпты. Поприятнее ничего не мог придумать?

– Чего тут обидного? Коротко и по делу. Чем тебе не угодили быки?

– Да тем! – рыкнул здоровяк, а потом замялся, – Они, ну… они… стра-стра-стра-анные!

Умник покосился на заикающегося спутника с подозрением.

– Ты хоть помнишь, что такое «бык»?

– Заткнись!

«У кого есть характер, тот себя не бла-бла-бла», – мысленно передразнил брюнет.

– Я тогда тоже тебе погоняло дам, а то распридумывался тут.

– Но у меня уже есть.

– Тебе не подходит, ты какой-то стрёмный. – Бык просиял. – Во! Точно, теперь буду звать тебя Стрёмный, понял?

«Стрёмный» устало потёр лоб ладонью.

– Оно, конечно, тоже из двух слогов, но сложновато для произношения. Сам же замучаешься.

– Чего это? – здоровяк сосредоточился и быстро заговорил, – Стрёмный-Стрёмный-Стрёмный-Стрёмный-Стрёмный-Стрмёмный-Смёнмыс-Мёмнмсмы… Тьфу!

– Ты хорошо держался, – почти искренне похвалил Умник.

– Ну и хрен с тобой!

– Тихо! – брюнет замер и напряжённо вслушался. – Шуршит.

– Чего? – скептично скривился Бык, но тут же насторожился и обернулся. – Там!

Из тумана впереди выскочил паук размером с крупного пса. Уставившись мелкими красными глазками на спортсмена, монстр вскочил передней частью туловища, расправил лапы и громко зашипел. Он начал медленно надвигаться, клацая челюстями.

Бык воинственно пригнулся, до хруста сжав кулаки.

– Ну давай, скотина! – прорычал он.

Паук зашипел ещё громче и грозно заклекотал. А потом он внезапно попятился назад, опустил передние лапы и метнулся в сторону, удрав за дом.

– М-м? – удивился Бык.

– Ну и кто тут стрёмный? – расслабившись, спросил Умник.

– Слышь! Это он мощи моей испугался, – возмутился здоровяк.

– Или вони…

– Заткнись!

Умник тяжело вздохнул.

– Я уже сбился со счёта, сколько раз услышал от тебя «Заткнись!».

– Тогда, наконец, заткнись, и больше не услышишь.

Бык злобно сплюнул в его сторону, отвернулся и зашагал вперёд, нервно размахивая сжатыми в кулаки руками. Умник поник плечами и устало посмотрел ему в спину, но всё же потащился следом. Как ни крути, вряд ли ему ещё повезёт встретить такого отпугивателя всякой дряни.

Брюнет задумался. Что же, всё-таки, заставило того паука удрать? Вряд ли монстра отпугнула аура мужицкой отваги. Нет, тут должно быть что-то на уровне инстинктов. Теория с вонью, конечно, шуточная, но может аромат внутренностей выпотрошенного гиганта всё же играет роль? Со зверьми вроде волков или львов что-то подобное представить не так уж и трудно. Знать бы, как это устроено у пауков.

С другой стороны, паук же не сбежал сразу. Да и будь у Быка какой-то особый отпугивающий запах, членистоногое ощутило бы его раньше и передумало приближаться. Опять же, поди его разбери, это паучье обоняние. В любом случае, тварь дала заднюю примерно в тот момент, когда спортсмен показал свою неустрашимость. Или, точнее, неустрашённость.

Что, в сущности, помнит Умник о пауках? Ни-че-го. У него есть лишь решительное убеждение, что такими здоровыми и агрессивными им быть не положено. И с чего бы эти домыслы? Отчаянная попытка выдать желаемое за действительное? Слишком уж страшные эти монстры. Что-нибудь иное, столь же крупное и опасное, смотрелось бы не так жутко, наверное.

На этой мысли брюнет быстро огляделся по сторонам и прибавил шагу. Быка-то пауки может и побаиваются, а вот Умника, кажется, не очень.

– Уа-а! Что там? – послышался вскрик впереди.

Здоровяк быстро перешёл с шага на галоп и понёсся вправо. Нервно помянув чёрта, Умник бросился следом. Пришлось поднапрячься, чтобы не отстать – спортсмен едва не взлетел от воодушевления. Неужели снова нашёл то, что искал?

Спустя пару минут бега Бык почти растворился в тумане впереди. Когда запыхавшийся брюнет уже думал сдаться, широкая спина спортсмена проявилась чётче и начала приближаться. То есть, приблизился Умник, а здоровяк замер на месте.

Остановившись в паре метров позади Быка, он с тяжким хрипом упёр ладони в коленки. Поборов утомление, поднял голову и увидел, что спортсмен уставился на столб, стоящий посреди проезжей части. На столбе висит большой белый баннер без изображения.

С минуту здоровяк водил по объекту озадаченным взглядом, затем обошёл его по кругу.

– Что это? – спросил он, оглянувшись на спутника.

Тяжело хрипя, Умник без особого интереса взглянул на столб, на Быка, а потом опустил голову.

– Оглох? Тебя спрашиваю, – нахмурился спортсмен.

Брюнет выпрямился, сбивчиво дыша, и устремил отстранённый взор к небесам.

– Эй! – рявкнул здоровяк и резко шагнул в сторону мужчины.

Умник отпрянул, выставив одну ладонь перед Быком, а второй прикрыв нос. Глубоко вдохнув, он с недовольством посмотрел на собеседника.

– Ты же сам велел заткнуться.

Руки здоровяка медленно сжались в большие тяжёлые кулаки, взбугрились могучие мускулы. Он издал угрожающий утробный рык. В ответ Умник покачал головой и буркнул:

– Тебе так нужна моя подсказка, чтобы понять – что это?

– Я, мать твою, не догоняю – нахрена оно торчит посреди дороги и почему меня к нему привело! – рассвирепел Бык, со злобой хлопнув ладонью по столбу.

Раздался короткий хруст и вырванный с корнями столб рухнул на дорогу. Двое замерли, глядя на порушенный объект – Бык с неловкостью, Умник с отчуждением.

– Ну, и какая нелёгкая тебя сюда понесла? – нарушил тишину брюнет, с кислой миной посмотрев на ломателя.

– Я просто… Я ощ-ощ-ощ… – заикающийся здоровяк повернулся к нему, смущённо глядя в ответ. – Я ощутил что-то знакомое. Примерно то же, что было перед тем, как встретил тебя. А когда прибежал, тут был только этот столб. Ощущение, вроде, осталось, но совсем слабое. Или мне только кажется. Не понимаю.

– Вот и я… не понимаю, – промямлил Умник, удивлённо глядя мимо собеседника.

Бык склонил голову, непонимающе посмотрев на него. Затем проследил за его взглядом, развернулся и ошарашенно вскрикнул:

– Э-э! Чего?

Оба ошалело уставились на злосчастный столб с баннером, который снова оказался на прежнем месте, будто и не роняли.

– Он что, встал? – тонким от удивления голосом выпалил Бык.

– Я просто посмотрел на тебя, а когда краем глаза глянул туда, он уже был вот так, – пробормотал Умник.

Они переглянулись. А потом вновь посмотрели на столб и синхронно вскрикнули, отскочив назад. На только что пустом баннере теперь красуется выведенная чёрными печатными буквами надпись «Вам туда →».

Две пары глаз устремились в направлении, указанном стрелкой. В той стороне оказался узкий тёмный переулок меж двух высоток.

– Нам точно туда? – с сомнением спросил Умник.

Они снова посмотрели на баннер, на котором теперь написано «Вам точно туда →». Бык взглянул на брюнета.

– Так мы пойдём? – спросил он.

В голосе здоровяка прозвучали нотки заинтересованности. Умник ответил ему скептическим взглядом.

– А тебе не кажется, что нас нагло заманивают?

– У тебя есть вариант получше?

– Как минимум один – не лезть в засаду.

– Да брось ты. Даже если там кто и окопался, я всех разнесу, – отмахнулся спортсмен. – Да и чего ты бздишь? Почему обязательно засада?

Бык вновь глянул на баннер с надписью «Какая засада, ребят? Всё на мази́. Вам по-любому туда →».

– Вот видишь? – обрадовался здоровяк. – Короче, можешь торчать тут, а я пошёл.

И Умник, конечно же, пошёл следом. Точнее поплёлся, мысленно отвешивая твердолобому спутнику оплеухи.

Они вошли в переулок. Спортсмен зашагал бодро, брюнет озираясь на каждый воображаемый шорох. В итоге Бык добрался до конца и глянул за угол.

– Во! Видал?

Он почти с ликованием указал рукой вперёд и решительно двинулся в ту сторону. Умник добрался до поворота и взглянул туда же. На стене перед развилкой прибита небольшая белая табличка с надписью «Теперь вам туда ←». Брюнет мрачно вздохнул и оглянулся. На том месте, где стоял столб с баннером, теперь пусто. Лишь небольшая рытвина посреди дороги.

***

– И Умник направился следом за Быком. Выбора всё равно не было, – договорил Аксель.

Он замолк и на несколько секунд занялся созерцанием неподвижной воды в стакане. Спокойная и холодная, она отражает безжизненный серый цвет этого мрачного квадратного помещения. Прямо как небо из его рассказа – такое же неподвижное и с таким же блеклым оттенком.

Аксель поднял взгляд на Афину. Девушка ведёт очередную длинную запись в блокноте. Похоже, решила зафиксировать что-то важное, раз её не смущает тот факт, что он уже какое-то время молчит. Пару раз во время рассказа у него получилось заглянуть краем глаза в эти записи, но читать вверх ногами оказалось неудобно. К тому же там были такие жуткие загогулины, что пришлось бы потратить несколько часов на расшифровку. Выходит эдакое противоречие красоте девушки. Ведь она даже пишет в позе, преисполненной элегантности и достоинства. Аксель не очень-то разбирается в женской и какой-либо другой красоте, но это очевидно даже для него.

Взгляд парня задержался на декольте Афины. В меру прикрытые рубашкой две округлые прелести на вид кажутся мягкими, они способны пробудить у людей определённые чувства. Сейчас это выглядит как протест против острых углов серой комнаты и её безжизненной обстановки. Не зря же девушка говорила о том, что её не радует необходимость вести беседу здесь.

Аксель поднял глаза выше и встретился с внимательным взглядом синих глаз.

– Аксель. Кажется, я сейчас неправильно вас поняла, – озадаченно произнесла Афина.

Тем не менее, на её лице заиграла заинтересованная улыбка.

– Я задумался, – бесхитростно пояснил парень.

– Эта догадка посетила меня следующей. Я была уверена в ней почти на сто процентов.

Она усмехнулась, вероятно, своим мыслям.

«Почти на сто процентов», – ещё раз прокрутил в голове Аксель.

Он вновь задумался о её груди. Округлые и мягкие. Когда-то он слышал, как кто-то звал их оружием женщин. У него иное представление об оружии, но, кажется, общий посыл ему ясен. Оружием часто называют любые вещи и преимущества, с помощью которых можно добиться от других того, что тебе нужно. Учитывая такую широкую область понимания, ты никогда не можешь быть уверен в том, что в данный момент против тебя не применяется какое-нибудь оружие. Тревожная мысль.

Не то, чтобы он подозревает Афину в чём-то таком. Это не совсем уместно, поскольку Аксель подозревает её вообще во всём, в чём только можно подозревать. Так велят его инстинкты.

Озвучивать этого он, конечно, не станет. Но кое-что ему всё же предстоит проверить. В своё время.

– Вам нужен перерыв? – участливо поинтересовалась девушка.

– Нет. Я восстанавливал в памяти кое-какие подробности.

Глава 9. Укрепление

Первый усиленно взмахнул ногами, но качели почему-то так и не сдвинулись. Уже минуту он судорожно дрыгает конечностями, но добился только одышки. Юноша с завистью покосился влево, увидев рядом энергично раскачивающегося рыжего пацана.

– В любой момент землю может тряхнуть, а мы тут дурачимся, – пробубнил Первый.

– А разве во время землетрясений не нужно держаться открытых мест? – бойко спросил мальчишка.

Первый обвёл хмурым взглядом просторную игровую площадку с качелями, горками, песочницей и небольшими каруселями. Странно, что после подземных толчков эти хрупкие сооружения остались целыми.

– Кто тебе такое сказал?

– Не помню, но звучит правильно.

Юноша вздохнул и угрюмо уставился вперёд. Увы, новый знакомец оказался очередным человеком без памяти. Только в отличие от Воина пацанёнок вообще не боец. Поэтому Первый немного сгладил углы, когда рассказывал о произошедшем ранее, приуменьшив размер пауков и опустив подробности гибели прошлых спутников. Но потом всё равно пришлось успокаивать запаниковавшего мальчишку и обещать, что он не погибнет следующим. После этого рыжий ещё какое-то время терзался навязчивой идеей, что Первый проклят, и все вокруг него погибают.

Пацан поймал момент, когда качели занесло высоко вперёд, и спрыгнул, ловко приземлившись на ноги.

– Ты что, расстроился, что не умеешь кататься? – спросил рыжий, наклоняясь вбок и заглядывая в голубые глаза собеседника.

– Всё я умею, – набычился Первый и опустил расстроенный взгляд под ноги. – Просто не помню.

Прозвучало как отговорка, притом неубедительная. На самом деле он и вправду не так уж и переживает из-за качелей, хотя червячок детской обиды всё же грызёт. Просто на душе неспокойно.

Первый рад, что встретил мальчишку. Страшнее встречи с монстрами может быть только встреча с монстрами в одиночку. И пусть рыжий не сможет дать отпор, лучше с ним, чем наедине с собой посреди серого города и бесконечного тумана. К тому же малец оказался ценным спутником – благодаря ему Первый смог вылечить свои раны.

Но даже сейчас юношу мучают переживания, одолевшие его после побега из метро. Выбравшись из больницы, он мечтал о том, чтобы вспомнить себя, вспомнить мир, встретить других людей, разговаривать с ними обо всём. Доводы Умника вызывали у него протест. Первый не искал объяснения своему оптимизму, просто следовал надеждам и желаниям. Они казались очевидными и вполне реализуемыми.

А теперь он всё чаще вспоминает Умника и видит в его словах немалую ценность. Что принесли все эти мечты? Что хорошего случилось с ним? Да, все люди, которых он встретил, оказались неплохими. Но они мертвы! Погибли бы Умник и Воин, не повстречайся им Первый?

«Что не так с этим миром?»

– Я тебя покачаю, – прозвучал сзади бодрый голос рыжего. – Может, тогда и вспомнишь.

Юноша ощутил толчок в спину и судорожно вцепился в ручки качели.

– А?.. Не надо! – вскрикнул Первый, оглядываясь.

– Да ладно, мне не трудно, – с улыбкой ответил пацан.

Качели быстро разогнались, и вот, Первый уже взлетает выше верхней перекладины.

– Уа! Ладно-ладно, больше не надо! – запричитал он.

Это оказалось страшнее, чем выглядело со стороны. Он постарался успокоить себя мыслью, что это только с непривычки, надо лишь вспомнить. Однако в итоге начал думать, что никогда в жизни не катался на качелях. Эти штуки, вроде как, для детей, но отчего ж тогда так страшно?!

– Прыгай! – подбодрил рыжий, и не думая останавливаться.

– Зачем?!

– Весело же!

– Я не хочу!

– Если долго со всей силы толкать качели, то они упадут, – посмеиваясь, пошутил мальчуган.

– Э? Зачем ты врёшь?!

Уверенности в голосе Первого не прозвучало. Совсем.

– Сейчас сам увидишь, если не прыгнешь! – зловеще расхохотался пацан.

– Ты… Ты… Уа-ау!!! – взвыл юноша, в отчаянном порыве соскочив с качелей.

Прыжок вышел неожиданно длинный. Истошно вопя и размахивая руками, Первый вспорхнул вперёд лицом, долетел до песочницы и рухнул на живот.

– Эй! Ты как? – тревожно вскрикнул рыжий, подбегая к потерпевшему крушение.

Первый тяжело замычал и привстал, подняв на мальчишку покрытое ссадинами лицо.

– Прости-прости-прости! – затараторил пацан, сложив ладони как в молитве. – Я не знал, что так будет. Ты же взрослый, а тут…

Юноша одарил его мрачным взглядом исподлобья. Затем он дёрнулся, закашлялся и сплюнул песок. Скривившись в недовольной мине, Первый снова уставился на рыжего.

– Прости, – виновато повторил мальчишка.

Несколько секунд юноша молчал, потом неожиданно прыснул и рассмеялся. Рыжий посмотрел на него с удивлением, затем облегчённо выдохнул и улыбнулся. Первый покачал головой, успокаиваясь.

– Весело, говоришь? Ну да, есть немного, – он посмотрел на пацана с усмешкой. – Буду звать тебя Огонёк.

– Огонёк? Почему? – не понял мальчуган.

– Потому что! – бодро заявил Первый и пихнул его в плечо.

Огонёк завалился на спину, запрокинув ноги, и тоже засмеялся. Первый вспомнил, что нарушил «правило двух слогов» и дал слишком длинное прозвище. Немного подумав, решил оставить всё как есть. Было бы неловко сейчас заявлять, что он передумал. К тому же ему нравится это прозвище. Огоньку, кажется, тоже.

Хотелось бы, чтобы сейчас появился Умник и отсчитал за необдуманность решений. Увы, этого не будет. Есть ещё много других неприятных и даже ужасных вещей, но с ними придётся смириться. Возможно, Первый во многом ошибся и ещё ошибётся. Однако дверь его больничной палаты была открыта, в отличие от других. Значит, рано или поздно через неё всё равно надо было пройти. Так тому и быть.

«Умник…»

И всё-таки, смутные мысли об этом человеке до сих пор не дают покоя.

– Слышишь? – спросил Огонёк, сосредоточенно вслушиваясь в тишину.

Первый не услышал, но моментально вскочил на ноги и суетливо огляделся в поисках укрытия. Он уже знает – если появились посторонние звуки, то поблизости что-то есть. И от этого чего-то нужно спрятаться, а лучше убежать.

– Вставай, – решительно произнёс Первый. – Надо уходить.

Он потянул мальчишку за локоть.

– Что? Зачем? – удивился Огонёк, поднимаясь. – Ты не хочешь видеть других людей?

– Это не люди, – с тревогой ответил юноша. – Скорее всего.

– А кто?

Первый открыл рот и запнулся. Паникующий ребёнок сейчас будет ой как некстати. Но как тогда его убедить?

Времени на размышления оказалось слишком мало. Слева от горки мелькнула тень. Первый напрягся и настороженно уставился в сторону движения. Огонёк непонимающе посмотрел на него, затем глянул туда же.

Из-под горки показался белый лохматый бок, а затем вылезло…

– Это что? – озадаченно спросил Первый, вскинув брови.

Перед ними предстало нечто круглое, размером с большую тыкву. Существо полностью покрыто густой белой шерстью, из-под которой еле выглядывают два круглых чёрных глаза. Неизвестный зверь издал нечто похожее на мышиный писк, затем что-то пробормотал и резво подпрыгнул на метр. Неподалёку от него из тумана выпрыгнул ещё один, идентичный на вид, только поменьше. А потом выскочила целая дюжина – одни не крупнее арбуза, другие размером с комод.

Первый опасливо попятился, потянув за плечо Огонька.

– Чего? – удивился рыжий. – Они же добрые.

– Ты это как определил? – нервно спросил юноша.

– Так по ним же видно.

Будь это единственные существа, что повстречались Первому, он бы, возможно, мыслил так же. На вид эти зверьки кажутся безвредными.

Тем временем возле горки собралась целая армия пушистых шаров – не меньше сотни. По игровой площадке понеслась какофония из множественного бормотания и мышиных писков. Несколько шаров подпрыгнули и поскакали навстречу людям.

– Стоять! – вскрикнул Первый, выставив вперёд руку.

Огонёк недовольно покосился на него, а существа продолжили сближение.

– Стоп! – громче крикнул юноша.

Никаких изменений.

– Не надо!!! – отчаянно вскрикнул Первый.

Под ногами у него и Огонька с грохотом взбугрился холм высотой в пару метров. Они оба замахали руками, пытаясь не упасть. Из середины холма вырос каменный столб. Первый и Огонёк невольно ухватились за него. Однако столб быстро вытянулся вверх, увлекая обоих за собой. Не успели они заметить, как достигли высоты пятиэтажного дома.

– Ай! Опусти его! – взмолился Огонёк.

– Как?! – ошалело прокричал Первый.

– Ты же его сделал!

– Но это ты у нас видишь, что умеют другие!

Первый вцепился в верхушку столба, Огонёк завис чуть ниже, а в самом низу собралась толпа суетливо скачущих и бормочущих шерстяных комков.

– Оно рушится! – заорал Огонёк, ухватившись в панике за ноги Первого.

Столб оказался слишком хрупким для такой тонкой конструкции и через секунду столб треснул. Затем он начал медленно разваливаться на мелкие обломки. Существа внизу разбежались в стороны, спасаясь от обвала.

Огонёк надрывно завопил, перехватив обеими руками повисшую ногу Первого. Сам юноша отчаянно вцепился в оставшуюся висеть в воздухе верхушку столба. Он слишком перепугался, чтобы удивляться этому.

– Больше не могу! – сквозь слёзы простонал Огонёк.

– Держись! – натужно вскрикнул Первый.

Но тут его вспотевшие ладони внезапно соскользнули с парящего обломка, и оба с воплями полетели вниз. Они рухнули на мягкое и тонко пискнувшее.

Похолодевший Первый широко распахнул глаза, обнаружив под собой одного из пушистых белых существ.

– О… они поймали нас! – то ли смеясь, то ли плача промямлил Огонёк. – Спасибо! Спасибо!

Мальчишка обнял мягкого спасителя, почти скрывшись в густой шерсти. Первый остолбенело осмотрел существо под собой и слегка нажал на него ладонями. Зверь пискнул, и юноша отпрянул, скатившись с пушистого белого бока.

Вокруг резво запрыгали остальные мохнатые создания, со всех сторон донеслось бормотание. Первый поразился – впервые ему встретились существа, которые не пытаются его сожрать или убить. Белые комки оказались настолько приветливыми и добрыми, что он моментально забыл обо всех подозрениях и пережитых бедах.

Они с рыжим поднялись на ноги, и зверьки помельче начали прыгать, тычась им в спину. Первый заметил, что их обоих толкают в одну сторону.

– Они нас зовут? – удивлённо оглядываясь, спросил Огонёк.

– Похоже на то. – Первый глянул на спутника. – Пойдём?

– Конечно! – без тени сомнения ответил пацан.

Окружённые толпой прыгающих созданий, они направились вперёд, следуя за двумя белыми шерстяными комками. Сзади громыхнуло. Все резко обернулись, увидев рухнувшую на землю верхушку столба, что всё это время висела в воздухе.

Пёстрая компания вышла на широкую проезжую часть.

– Что там? – спросил Огонёк, вглядываясь вперёд.

Спустя несколько шагов мальчишка испуганно вскрикнул и зажмурил глаза.

– Фу! – он брезгливо высунул язык.

Теперь и Первый разглядел стоящего посреди дороги жирного паука, пожирающего распластавшегося рядом сородича помельче. Белые существа громко заворчали, и половина всей компании шустро запрыгала вперёд.

Паук почуял неладное, развернулся и угрожающе зашипел, подняв передние лапы. Пушистые зверьки добрались до членистоногого и разом накинулись на него. Паук заметался, но вскоре он и труп второго исчезли под белым шерстяным покровом.

Через несколько секунд существа отпрыгнули в разные стороны. Там, где только что было два гадких монстра, теперь стало пусто. Ни намёка на недавнее паучье присутствие.

– Съели? – удивился Первый.

– Я бы не стал, – признался Огонёк.

Они продолжили путь, окружённые странным пушистым эскортом. Милые существа, но, как оказалось, не такие уж и безобидные. Первого это насторожило. Он постарался успокоить себя мыслью, что единственное условие безопасности – не быть гигантским восьмилапым страшилищем. Не так уж и сложно.

Дальнейший путь занял около получаса или больше. Белые зверьки привели Первого и Огонька к большим решетчатым воротам. На установленной сверху арке разноцветными крупными буквами выведена надпись.

– «Волшебный мир», – прочёл Первый.

Обменявшись с Огоньком непонимающими взглядами, они вошли внутрь. Из тумана вынырнуло неподвижное колесо обозрения. Вскоре они увидели и другие аттракционы. Первый с интересом осмотрел обстановку. Он не смог точно вспомнить, для чего это всё, но чётко осознал, что здесь должно быть куда веселее, чем сейчас.

– Становись! – донёсся командный оклик впереди.

Белые комки резко разбежались по сторонам и выстроились в две ровные шеренги, причём строго по росту.

– Смир-рна! – снова прозвучал сильный мужской голос, и существа синхронно подпрыгнули на месте.

Первый с Огоньком услышали чеканный стук шагов. Из тумана навстречу к ним бодрым маршем вышел подтянутый солдафон в зелёной камуфляжной робе, заправленной в такого же цвета штаны, подпоясанные широким ремнём с бляхой, на которой выгравирована звезда, а на ногах высокие армейские берцы.

Когда он подошёл ближе, стало заметно, что на вид ему около пятидесяти лет, в коротких русых волосах местами проступают седые пряди, а глаза имеют тусклый голубой оттенок. Точёное лицо, густые брови и тяжёлый взгляд выдали человека военной закалки. На поясе справа закреплена длинная кобура, из которой торчит рукоять револьвера.

Мужчина резко остановился перед Первым и Огоньком, убрав руки по швам.

– Здр-равия желаю! – рявкнул он, приложив ладонь козырьком ко лбу и уставившись куда-то над их головами.

Юноша с мальчишкой переглянулись. Первый пожал плечами и повторил позу вояки, рыжий последовал его примеру. Повисла неловкая тишина.

– Здрасьте, – скромно произнёс Огонёк.

– Задание по сопровождению гражданских лиц выполнено! Начальник штаба «Волшебный мир», временный позывной, ам… э… – военный внезапно икнул. – Ик! Временный позывной «Охрененный мужик» командование принял! Ик!

Вновь неловкая тишина.

– В честь успешного завершения боевого задания торжественный залп! – военный ловко выхватил револьвер и направил его вверх. – Пли!

Прогремел выстрел. Первый с Огоньком дёрнулись и замерли с одуревшими лицами, всё так же стоя по струнке с ладонями козырьком ко лбу.

– Вольно! – скомандовал вояка, убирая оружие в кобуру.

Пушистые существа вразнобой загалдели и ускакали в разные стороны. Солдат принял более расслабленную позу и обратился спокойным тоном:

– Не слишком длинный временный позывной? В нашем деле необходима точность, но требуется также и лаконичность – жизненно важный аспект в боевой ситуации.

Первый и Огонёк, всё ещё отдавая честь ладонями ко лбам, растерянно уставились на старика.

– Команда «Вольно» дана для всех, рядовые! – громко заявил «Охрененный мужик».

Они вздрогнули и опустили руки.

– Рядовой. Новое задание, – обратился военный к Первому. – Придумать для начальника штаба позывной, соответствующий рангу и уставу.

– Я? – удивился юноша.

Он бросил затравленный взгляд на Огонька. Тот беспомощно развёл руками.

– К заданию приступить! – скомандовал начальник штаба «Волшебный мир».

Первый съёжился под пристальным взором вояки. Он напряг фантазию и начал судорожно перебирать приходящие в голову варианты. Один нелепее другого. Помучившись около минуты, он поднял сконфуженный взгляд к неподвижному командиру и тихонько буркнул:

– Дед…

– Говори отчётливо, рядовой, – скомандовал военный.

– Дед! – тонко вскрикнул Первый.

– Дед-пердед-кадет-сто-лет-в-обед! – возмущённо затараторил солдат, размахавшись руками и скорчив глупую рожу. – Я что, на старпёра похож?

– Ну, нет, – промямлил юноша. – Просто… лаконичность.

Командир одарил его внимательным тяжёлым взглядом. Первый ощутил, как на лбу выступают капельки пота.

– Дед так Дед, – смилостивился вояка. – Добро пожаловать в штаб.

***

– Он привёл их в одноэтажное здание паркового кафе, – продолжил рассказывать Аксель. – Сразу за входом там расположен зал игровых автоматов и окно кассы, следом зал с несколькими бильярдными столами, и барной стойкой. Ещё в том здании есть уборная и служебные помещения: раздевалка для персонала, комната отдыха, пара кабинетов и склад.

Афина положила ручку и пробежалась взглядом по собственным записям – так, для уверенности, которой ей сейчас явно недостаёт. Она невольно вспомнила о событиях, предшествовавших сегодняшнему дню.

В тот момент, когда Аксель был объявлен пропавшим без вести, она уже предчувствовала, что произошло нечто важное и необычное. Позже приборы начали фиксировать необъяснимые электромагнитные аномалии в том секторе, где в последний раз было установлено присутствие парня. А через несколько часов начались землетрясения. Город, близкий к эпицентру бедствия, был эвакуирован. Подытожил эту череду таинственных явлений непроходимый туман, накрывший половину населённого пункта и прилегающие территории.

Афина была взбудоражена. Куда пропал Аксель? Почему он направился в безлюдный пригород, а камеры уловили его присутствие в жилом районе? Откуда землетрясения? Что за туман?

А потом Аксель возвращается. Она в волнении, все её мысли о скором разговоре со своим подопечным. Афина не сомневалась, что её пустят к нему. И вот, он наконец-то здесь, она готовится услышать рассказ о, возможно, самом умопомрачительном явлении в истории. И о чём же рассказывает Аксель? Гигансткие пауки, «Баба-Яга» из метро, появляющиеся и пропадающие сами по себе надписи, висящие в небе обломки столбов. И в довершение – начальник штаба «Волшебный мир».