Текст книги "Сердце в осколках"

Глава 6.

Мы с ним почти не говорили по дороге. Я не знаю, о чем надо говорить, а Тим молчит и держит меня за руку. Тепло его ладони согревает не мою руку, оно греет нечто запрятанное гораздо глубже. Пульс не желает успокаиваться. Мне кажется, что сейчас Тим чувствует его даже на моих пальцах.

Я постоянно кусаю губы, тихонечко слизываю с них мужской вкус. Мы пьяны сегодня и мне страшно, что завтра он будет об этом жалеть или вообще сделает вид, что ничего не случилось.

Тим довел меня до остановки. Посадил на мою маршрутку. Дальше я провожать запретила. Доберусь, ничего со мной не будет. А вот давать лишний повод для сплетен нет никакого желания. Тем более, что пока неизвестно, чем закончится сегодняшнее приключение.

Получив втык от бабушки за то, что поздно вернулась, быстро поужинала и села заниматься. Но в голову не идут ни задачи по логике, ни нудная философия. В голове только он – Тим. Его запах, голос, тепло и прикосновения. А еще маленький шаг, что мужчина сделал в прихожей у Светки.

Никто, наверное, не понял. Возможно даже он сам. Только вот Тим закрыл меня собой спасая от любопытных нетрезвых друзей. Мелочь для кого-то, для меня – ценнее любых красивых слов. Раньше только дед заступался по мере сил. Сейчас я получила защиту еще от одного мужчины.

Бабушка уложила Настю спать. Они с дедом закрылись в своей комнате и на повышенных тонах о чем-то спорят. Я уловила всего пару фраз, пока пробегала мимо, чтобы взять полотенце и сгонять в душ. Говорят, про врачей, анализы, что-то еще. Но у них возраст у обоих такой, что походы в поликлинику становятся повседневной реальностью. Плюс у деда работа тяжелая. Он никак не желает ее бросить. Да и если честно, мы без его заработка загнемся. На нем держится все. Настин садик надо оплачивать. У нее гимнастика. Купальники, спортивный инвентарь, соревнования стоят баснословно и цены растут. Бабушка говорила, что «выбила» с матери деньги за мою учебу. Хоть что-то, но это все равно быстро утечет на другие расходы. Лекарств в нашей квартире становится все больше. Завтра обязательно спрошу их об этом разговоре.

Сбегав в душ и окончательно протрезвев, я струсила и до утра ворочалась, решая идти на занятия или нет. Как смотреть в глаза Тиму и одногруппникам? Но дед разбудил лучше любого будильника.

– У тебя все хорошо? – спросила родного человека стараясь разглядеть каждую морщинку на его лице и отыскать там новые. Он осунулся и похудел, но мне улыбнулся, разливая нам кофе по кружкам.

– Да, – ответил дед, но беспокойства во мне меньше не стало.

Короткий утренний разговор за быстрым завтраком, и мы разошлись по своим делам. Я пропустила одну маршрутку все еще сомневаясь, стоит ли ехать.

«Да какого черта?» – отругав себя запрыгнула в следующую. – «Кто потом мои прогулы оплачивать будет?»

Настраиваясь на самый печальный вариант развития события с гордо поднятой головой вышла на своей остановке и зависла на улыбке Тима.

– Привет, – он подошел, бережно обнял меня и не обращая внимание на прохожих нежно поцеловал в губы. – Чего так долго? Думал, не приедешь сегодня.

– Я тоже так думала, – буркнула себе под нос надеясь, что он не услышит.

– Не понял? – остановился, развернул лицом к себе.

– Просто тот поцелуй вчера… Мы пили…, и я первая сказала… – мнусь, говоря дурацкими обрывками фраз. Тоже мне, будущий юрист!

– Понятно, – Тим закатил глаза, тихо рассмеялся. – Я вроде конкретно обозначил свое отношение и намерения? Уже успел дать повод в себе сомневаться?

– Нет, что ты! – нервно приподнялась на носочки и опустилась обратно.

– Тогда целуй меня и пойдем, а то мы уже опаздываем.

Чтобы я достала до его губ, мне пришлось встать на носочки, а ему наклонить голову. Мое прикосновение вышло неумелым, зажатым, но Тим поправил этот недочет перехватив инициативу.

– Какой у тебя рост? – спрашиваю на бегу.

– Метр восемьдесят шесть, – мужчина тянет меня за руку помогая подняться по ступенькам.

– А во мне всего метр шестьдесят пять. Маленькая, – смущенно опускаю взгляд. А то, блин, он этого не видит!

– Вся моя, – скрестив наши пальцы Тим втянул меня в аудиторию впритык к началу лекции.

Успели.

А через пару недель после непривычной романтической эйфории ко мне на большой перемене подлетела Юлька с горящим вопросов в своих красивых огромных глазах.

– Лин?

– Что? – сделав затяжку закашлялась от крепкого дыма.

Свои сигареты купить не успела, пришлось стрелять эту гадость. Черный «Пётр» – это трындец легким! Как они его курят?

– Лин, а у вас уже все было? – любопытство прямо плещется из неугомонной брюнетки.

– Какой он в постели? – не отстаёт она.

Откуда мне знать? Дальше прогулок и поцелуев у нас не зашло. Я не уверена, что готова, а Тим даже не намекал на близость.

– Нет еще? – не получив ответа, Юля делает верные выводы. – Ууу… Ты с ума сошла, Лин? Он же взрослый мужик. Ему секс нужен! Ты не дашь, он найдет, где взять. Тут вон, – кивает на стайку девчонок, стоящую недалеко от нас. – Желающие найдутся.

– Я поняла, спасибо.

Выбросив окурок, который почти полностью истлел в моих пальцах, я пошла на занятия улетая опять глубоко в себя. Начиная анализировать. Ведь подруга права. Может мне снова надо сделать шаг? Показать ему, что готова?

– Что успело случиться, пока я отходил? – Тим с искренней тревогой рассматривает мой потерянный вид.

– Скажи, а если бы я не вышла тогда на балкон и не сказала бы первой…

– Я бы сделал это сам, – перебивает. – Ты на день опередила.

Глава 7

Мне бы выкинуть слова Юльки из головы и наслаждаться отношениями. Я старалась, но патологическое ожидание предательства не давало покоя. А сегодня ночью меня накрыло настоящей панической атакой.

С трудом отдышавшись от сдавившего грудь страха, на дрожащих ногах прошла на кухню, выпила успокоительного и со стаканом воды вышла на балкон. Прохладный осенний воздух обжег кожу разгоняя по ней толпу мурашек. Поежившись, я сделала первый глубокий вдох. Он вышел тяжелым и рваным. Все мышцы болят, особенно икры. Они начинают непроизвольно дрожать, когда так накрывает, а потом болят, как после пробежки по ступенькам на девятый этаж, не меньше.

Не хочу потерять все, что сейчас у меня появилось. Ощущение значимости, взгляды Тима. В них читается забота и искренность. Мне хочется верить, что я не ошиблась. Следующий вдох опять дается с трудом, и я запрещаю себе думать об этом.

Закрыв глаза просто считаю.

Раз – это выдох. Два – это вдох. Три – снова выдох и так далее.

Звук собственного голоса и холод всегда помогают мне справиться с этим состоянием. Первому научила врач еще когда ставила меня на учет с нервным срывом, а второе я выяснила сама.

Услышала, как встал дед. Он, кряхтя, прошел на кухню, попил воды прямо из носика чайника и так же тяжело ушел обратно. Я беспокоюсь за него все больше, но мне до сих пор никто ничего не сказал, будто я ребенок.

Еще немного подышала и вернулась в постель. Тихонечко обняла Настю, уткнулась носом в ее русые волосы, пахнущие карамельным детским шампунем, и меня еще немного отпустило. А утром снова на занятия.

Вымотанная бессонной ночью и токсичными переживаниями вместо лекций взялась писать стихотворение. Они у меня нескладные и примитивные, зато еще один способ психологической разгрузки. Опять выходит какая-то ерунда. Тим все пытается заглянуть ко мне в блокнот, но этот ужас я от него закрываю, как могу. В итоге и вовсе убрала все в сумку.

– У тебя от меня секреты? – урчит он мне в ухо.

– Нет. Там чушь, – отмахиваюсь. – Правда. Иногда балуюсь и…

– Оправдываешься? – отрицательно кручу головой. Тим смеется и утверждает. – Оправдываешься. Зачем? Я же не упрекаю. Просто спросил. Захочешь, покажешь. Я вот тоже стихи писал.

– Да ладно? – делаю большие глаза.

– Угу. На пароходе, чтобы мозгами не потечь в навигации. Помогало, – незаметно целует меня в висок.  – Покажу как-нибудь.

– Тим… – зову, рисуя пальцем на тыльной стороне его ладони.

– Что? – довольно щурится.

– Меня сегодня можно прямо до дома проводить, – выдыхаю. – наверное…

– Наверное? – усмехается он. – Я вообще не понимаю, чего ты меня прячешь? Не проще ли представить нормально твоим родным и встречаться спокойно?

– Обязательно. Только еще чуть-чуть позже. Я сначала сама с бабушкой поговорю и потом…

– Эхх, – он только тяжело вздохнул в ответ.

Просто Тим многого не знает. И я не уверена, что готова объяснять. Не хочу выглядеть в его глазах шлюхой.

После занятий мы едем ко мне. Я дико волнуюсь всю дорогу, будто сейчас нас запустят в космос, не меньше. Сама же себе напоминаю, что дома никого и время такое, что во дворе тоже вряд ли кто-то будет сидеть. Погода для бабушек «не летная», они теперь из окошек больше подсматривают.

Во дворе все равно воровато оглядываюсь по сторонам и пытаюсь проглотить нервно бьющийся в горле пульс. Веду Тима за собой в подъезд. Мы поднимаемся по лестнице. Дрожащими пальцами проворачиваю ключ чувствуя взгляд мужчины у себя за спиной.

«Когда-нибудь я обязательно тебе объясню» – даю мысленное обещание.

Провела ему экскурсию по квартире, предложила чаю, но Тим отказался, внимательно разглядывая в шкафу на полке самолетик, сделанный из пачки сигарет.

– Кто делал?

От его вопроса бросило в жар. Я идиотка, что не выкинула эту поделку.

– Да так. Придурок один.

Тим стоит ко мне в пол-оборота, и я вижу, как на мгновение напрягается все его тело.

– Я выброшу, – тяну руку, но он открывает стеклянную створку, достает картонную игрушку и сжимает ее в кулаке.

– Любила? – разворачивается. Также внимательно теперь смотрит на меня. Будто сканирует, а я улавливаю в этом взгляде чистую мужскую ревность.

– Нет!  – говорю, слишком громко подпрыгнув немного на носочки.  – Ростовский был еще той сволочью, – отвожу взгляд, обнимаю себя руками за плечи закрываясь.

– Зачем тогда сохранила? – в половину шага сокращает между нам расстояние, разжимает мои руки, кладет к себе на пояс.

– Не знаю я! Дура потому что! – срываюсь, хочу сбежать, но Тим ловит, крепко прижимает к себе.

– Ты не дура, – шлепает меня по попе. – Не смей так о себе говорить! – звучит очень жестко и непривычно.  – Ты поняла?

– Да.

– Смотри у меня, – Тим начинает оттаивать. Его глаза снова улыбаются. – Выпорю!

Мягкие губы прикасаются к моим. Захватив в кулак мои волосы Тим полностью перехватывает управление и целует до мурашек по коже. Второй рукой гладит спину, спускается ладонью чуть ниже спины, вжимает в себя сильнее. Я слышу, как сбивается его дыхание, чувствую его возбуждение, внушительно проступившее через джинсы. Подтянув за бедра, он прижимает меня к нему почти не прерывая поцелуй. Я слегка царапаю кожу на его шее, но снова шумно выдыхает прямо мне в рот. Отстраняется, облизывая влажные губы.

– Напоишь меня чаем? – с недоумением смотрю на него, а Тим глубокими вдохами гасит свое желание.  – Пожалуйста, – добавляет. – а я пойду покурю пока. На балкон можно?

– Можно.

Растеряно ставлю чайник и все думаю о том, что это было? Нелогичное для меня поведение мужчины. Я его не понимаю! А очень хочется разобраться и после чая я веду Тима в комнату. Он устраивается на раскладной диван, внимательно на меня смотрит.

Встаю перед ним, а самой смешно.

«Ты еще на табуретку встань и стишок расскажи. Он точно оценит!» – но эта мысль не отрезвляет, потому что лопается под давлением другой – «Если не я, то он найдет другую» – она снова не вяжется с его поведением. Я теряюсь во всем этом. Путаюсь и слепо падаю в пропасть жмурясь и сбрасывая на пол всю одежду вплоть до нижнего белья.

Шумно сглотнув Тим наблюдает за мной не спеша подойти ближе. Он изучает взглядом каждый изгиб моего тела. Медленно скользит вниз до самых щиколоток и возвращается обратно. Мне стоит огромных трудов не прикрываться от него руками во всех стратегических местах.

– Иди сюда, – зовет мужчина.

На шарнирных ногах выполняю его просьбу.

Теплые, немного грубоватые пальцы касаются кожи. Тим не спеша очерчивает контур груди не касаясь сосков, ведет по животу, рисует круг у пупка, смещается в сторону, и раскрытая ладонь ложится на бедро. Его взгляд обжигает. Мне и стыдно, и страшно за эту глупость.

Ну не идиотка ли? Кого послушала? Юлю? А его? Тим просил тебя об этом?

Мысленно уничтожаю себя и хороню едва завязавшиеся нормальные отношения под плитой собственной дурости. Неподъемной такой плитой, бетонным перекрытием!

Вздрогнула, когда на мои плечи легло покрывало с дивана. Тим завернул меня в него, посадил к себе на колени.

– И что это было? – интересуется севшим голосом. Молчу. Мне так стыдно перед ним. Я не знаю, что сказать. – Лина, – не отстает. – Ладно, – вздыхает, не дождавшись ответа. – Мне понравилось, – вскидываю подбородок и удивленно смотрю в его зеленые глаза. – Понравилось, что ты вот так открылась передо мной. Знаешь, девушки обычно стараются быстро одеться после секса, а ты позволила мне себя рассмотреть, значит не сбежишь сразу прятаться в халатик, когда придет время, – его глаза улыбаются. – Мы могли бы сделать это сегодня. И я уверен, нам бы было хорошо. Но на этом бы все закончилось.

– Не понимаю, – отмираю наконец.

– Я бы ушел от тебя сегодня и завтра отношений у нас бы уже не было. Не торопись. Я все возьму с тебя, когда ТЫ будешь готова, – подчеркивает интонацией. – Пока ты не готова к следующему этапу отношений. Вздрагиваешь, если я обнимаю со спины, зажимаешься, когда целую. Давай поработаем над этим сначала. Ладно? А еще я был бы не против услышать, кто так напугал мою девочку. Потому что уверен, что это не я. Или все же я? – щекочет меня по ребрам. Я закатываюсь со смеху, и мы падаем на пол. Тим оказывается сверху, осторожно целует в губы, быстро поднимается и помогает мне принять вертикальное положение. Тут же обнимаю его крепко и благодарно за то, что он только что для меня сделал.

– Спасибо, – шепчу в сильную мужскую грудь.

– Все хорошо, Лин.

– Просто мне так страшно стало, – признаюсь ему.

– И чего же ты испугалась? М?

– Что потеряю тебя. Или у тебя есть кто-то, а я…

– Эй! Что за хрень в твоей голове? У меня есть только ты. Нужен был кто-то еще, я бы не стал с тобой заморачиваться. Только ты, слышишь меня? – снова обхватывает ладонями моё лицо, наклоняется к губам. – Слышишь, Лина?

– Да, – хочу его поцеловать, но Тим уклоняется.

– И что ты слышишь? – продолжается воспитательный процесс.

– Только я, – послушно отвечаю.

– Запомни это, пожалуйста, – просит и целует сам. – Пойдешь завтра со мной на работу?

– Конечно! – подпрыгнула от радости и зарядила бедному Тиму головой в подбородок.

– Ммм… – стонет он потирая ушибленное место ладонью. – Моя травмоопасная девочка. А еще знаешь, – он вдруг задумался. – собирайся, отведу тебя кое-куда. Давай-давай, – смотрит на часы. – Мы еще успеем к началу.

Быстро привела себя в надлежащий вид, оставила на кухонном столе записку для бабушки, что ушла гулять и буду скорее всего часов в десять. Всю дорогу пыталась выведать у Тима, куда он так уверенно и быстро меня тащит. Я аж запыхалась постоянно его догоняя.

Целая вечность уверенной пробежки и он завел меня в непонятный подъезд непонятной девятиэтажки. Я так торопилась за ним, что даже не поняла, в какой район Тим меня притащил.

– Подожди здесь, – просит он и уходит.

Успеваю заметить, что там довольно много людей собралось. Становится немного не по себе, но я буду доверять своему мужчине. После сегодняшней глупости точно только ему.

– Идем, – Тим наконец вернулся, уверенно взял меня за руку и повел знакомиться.

– Макс, это вот девочка, про которую я говорил, – а сам бережно прижимает меня к себе демонстрируя то, что я его. Это так приятно. Молодой мужчина в забавном свитере и с кудряшками на голове приветливо мне улыбнулся.

– А как же Аня? – открыто спросил он.

– Все давно закончилось, – Тим ответил Максу и тут же прошептал мне. – Бывшая, потом расскажу, мы здесь не за этим, – и уже громче добавил. – Лин, ты была когда-нибудь на психологических тренингах?

– Нет. Только в кино видела.

– Ну вот сейчас увидишь вживую. Идем, будет весело.

Тим повел меня внутрь и стал знакомить с ребятами, расположившимися на табуретках по кругу просторной и единственной комнаты этой однокомнатной квартиры.

Глава 8

Ужасно волнуясь, я изо всех сил старалась слушать Максима, но все равно постоянно терялась в сегодняшнем дне то бледнея от ужаса, то сгорая от стыда. И вот нас стали перегруппировывать. Получилось два круга. Внутренний неподвижный. Он состоит в основном из таких же новичков, как я. А внешний двигается. Люди идут по нему меняясь местами. Правило такое: перед тобой садится человек, говорит тебе комплемент, ты отвечаешь ему и происходит смена. Очень важно, чтобы слова были искренними и максимально правдивыми.

– Поехали! – дал команду психолог и круг начал двигаться.

От волнения я вспотела и растерялась. Передо мной сел мужчина.

– Красивая, – одно слово.

– И вы, – нервно засмеялась. Он улыбнулся и пошел на следующий стул.

– Милая кофточка, – улыбнулась мне хорошенькая девушка, севшая напротив.

– А у тебя волосы очень красивые, – отвечаю ей и это правда.

– Спасибо… – снова смена.

Голова немного кружится, но я все больше включаюсь и с каждым вот таким добрым словом во мне появляется странная уверенность в себе. Вроде и не говорили ничего сверхъестественного, и люди незнакомые, и вообще все это крайне странно, но мне так приятно это зарождающееся внутри чувство, что следующие задания я уже прохожу гораздо легче. Не так сильно зажимаюсь, больше улыбаюсь.

На перерыве мы легко общаемся между собой на разные темы. Люди здесь собрались совершенно ничем друг на друга не похожие. Есть студенты, семейные, охранник, продавец и руководитель небольшой частной фирмы.

Во второй части занятия мы говорили о доверии. Очень сложная для меня тема. Будто нарыв вскрыли. Я снова стала закрываться и лекционную часть слушала тихо. Потом Макс всех поднял и да! Надо делать пресловутое упражнение: падение спиной в надежде, что тебя поймают.

– Ты веришь мне? – спрашивает Тим вставая у меня за спиной.

– Да, – нервно сглатываю.

– Я поймаю тебя, Лина. Просто закрой глаза, расслабься и сделай это.

Но я не смогла. Честно пыталась. Отняла у остальной группы довольно много времени, но у меня так и не получилось выполнить это упражнение.

– Это нормально, – поясняет психолог. – Я бы удивился, если бы у тебя получилось с первого раза. Ничего. Через несколько занятий попробуем снова.

После урока психологии большая часть людей разошлась, а небольшая группа, в том числе и мы с Тимом отправились прогуляться. Оказывается, этих ребят он знает довольно давно. С одним из них они вместе учились в Речном и потом работали в море.

– Я тебя потом еще с Димоном познакомлю. Он в Москву умотал к невесте, но должен еще вернуться, – улыбается Тим.

– Хорошо, – кивнула ему. Приятно, что он не скрывает меня от друзей. С Ростовским было иначе.

Слегка раскачивая сцепленные в пальцах руки, мы гуляем по городу наслаждаясь хорошей компанией и отличной погодой. Так и добрели до моего дома уже вдвоем «растеряв» по дороге всю компанию. Сели на скамейку у соседнего подъезда и пока во мне горит решимость, спросила:

– Ты расскажешь про Аню?

– Да нечего особо рассказывать. Познакомились на таком вот тренинге, когда я в Речном учился. Друг затащил ради интереса. Пойдем, говорит, весело будет. Ну и пошли. А там она. Банальное знакомство, ничего сверхъестественного. Встречаться стали. Я в навигацию ушел, вернулся, а Аня сообщила, что замуж выходит и уезжает в Израиль. Там перспективы, а тут ей ловить нечего. Со мной тоже ловить нечего, – усмехается. – у меня мать – учитель в школе, отчим… – он вздохнул и только рукой махнул. – В общем бесперспективный жених, – смеется.

– Ты любил ее? – не корректно, но мы ведь говорим откровенно, и я пытаюсь разобраться.

– Сложно сказать. Мы не так долго были вместе, но, когда вот так расстались, зацепило. Я переболел, – улыбается и тянет меня на колено. – Правда, Лин. У каждого ведь есть свое прошлое. Аня – моё. Уверен, у тебя тоже были отношения.

– Не напоминай, – передернула плечами.

– Не буду, обещал же не давить. Я попросить хочу, Лина, – шепчет в ушко касаясь его губами. – Говори со мной. Нравится, не нравится, приятно или нет. У меня с тобой все на ощупь, как ночью по минному полю. Я же не экстрасенс, а ты молчишь.

– Тогда можно я тоже спрошу? – поворачиваю голову так, чтобы видеть его глаза.

– Конечно, – он дарит короткий поцелуй в губы.

– Тим, зачем я тебе?

***

Он улыбнулся, достал из кармана пачку сигарет, вытащил две прикурив их сразу, только потом протянул мне. Крепче прижал к себе укутав краем своей куртки. Я рассматриваю наши дымящиеся огоньки, когда они соприкасаются внизу у скамейки и яркие искорки улетают на асфальт затухая в воздухе, а Тим смотрит на меня.

Мне нестрашно. Это такое окрыляющее чувство. Даже курить не хочется, просто дышать. Чтобы он сейчас не ответил, я буду благодарна ему за это чувство. Скорее всего оно временное, но пока я держусь изо всех сил, впитываю его в себя вместе с запахом этого мужчины. Сама прижимаюсь к Тиму чуть плотнее, тушу и выбрасываю недокуренную сигарету. Улыбаюсь, слыша в голове его «Я поймаю». Знаю, что поймает. Еще не оформилось понимание, откуда такая уверенность, но она есть и мне так все это нравится!

Рядом с ним я начинаю чувствовать себя пусть еще не женщиной, только девушкой, еще неуверенной в себе, загнанной, сломанной, запуганной, но уже другой. Не думала, что мужчины умеют дарить такие чувства. Мне казалось, что в их природе лишь потребление, унижение и я убедила себя в том, что они просто берут то, что хочется. Тим пока ничего не берет с меня, только дает. Мне хочется поделиться с ним этими новыми эмоциями, хочется дать что-то взамен. Такое же теплое и светлое.

– Поцелуй меня, – просит, не требует. Если я скажу ему «нет», он примет. Но как я могу отказать в такой мелочи?

Поцелуй со вкусом сигарет и теплой осени словно по капле вдыхает в меня жизнь. Каждое прикосновение его губ, каждый выдох укрепляют новые чувства. Тим гладит широкими ладонями мою спину, сжимает пальцы на бедрах удерживая меня, сминая, прижимая в почти непрерывном чувственном танце наших языков.

– Влюбился… – слышу тихий ответ на свой вопрос. – И, вот еще что, Лин, – гладит по щеке убирая немного отросшую прядку волос мне за ухо. – Мы больше не будем прятаться от твоей семьи как подростки. У Юльки день рождения в субботу. Я зайду за тобой открыто.

– Тим я…

– Боишься? – улыбается. – Не бойся. Не съедят же они меня, с остальным разберемся на месте. А сейчас бегом домой, – с налетом строгости и шлепком по попе Тим осторожно ссадил меня со своих колен. Довел до предпоследнего этажа, дальше я пока подниматься запретила. Вот придет в субботу, тогда пусть, а пока не надо.

В квартиру вошла улыбаясь. Бабушка встретила в прихожей, внимательно на меня посмотрела и выжидательно сложила на груди руки. Надо же ей сказать, чтобы и правда не вышло неприятностей, когда придет знакомиться Тим. И страшно, и впервые с нашего с ним знакомства я хочу это сделать. Ростовского хотелось спрятать как можно дальше, а сейчас все иначе.

Сделала нам с бабушкой чай, прикрыла на кухню дверь, чтобы Настя и дед не услышали, и решилась поделиться очень важными для меня чувствами.

– Вот, – протянула ей фотографию, где Тим на танкере на фоне заката. Я выпросила недавно у него эту фотографию. Он альбом в институт приносил, показывал, куда они ходили в навигацию. – Это Тимофей, – бабушка молча забрала фотографию со стола, рассматривает.

– Красивый парень. Тебе совершенно не подходит, – заявляет, откладывая фото в сторону.

– Почему? – непонимающе смотрю на нее. – Ты же не знаешь ничего о нем, – стараюсь быстро рассказать ей то, что знаю я. – Ему двадцать два года, уже есть первое образование. Посмотри, он же, как и дед, в море ходил. Сейчас получает высшее образование и работает. Да, пока зарабатывает немного, но это же лучше, чем сидеть на шее у родителей. Мама у него учительница, – замолкаю, пытаюсь вспомнить, что еще упустила. – Я, кажется, люблю его, ба… Он правда хороший.

– От красивых мужиков одни проблемы. Ты удержать его не сможешь. Поиграет и бросит. Знаешь, как говорила моя мама? Мужик должен быть чуть краше обезьяны.

– Но дед тоже красивый! – возражаю в ответ.

Дедушка и сейчас очень даже ничего, а по молодости вообще шикарен был, но они с бабушкой всю жизнь вместе прожили, им его внешность не помешала. Дед ее из дома забрал, когда ей было столько же, сколько мне сейчас, а уже через полтора года родился старший сын, мой дядя.

– Это другое. И ты думаешь вокруг него бабы не вились? Найди себе мужика под стать, Лина.

– Это какого?

– Проще, невзрачнее что ли. Не твой это вариант, – настаивает она.

– Спасибо, – вздыхаю, стараясь не опустить голову. Хватит с меня всего этого. – Я поддержки от тебя хотела, а ты… Все как всегда! Он может первый, кто человека во мне увидел! Между прочим, у нас еще ничего не было! Не это ли показатель в моем, как ты говоришь, случае?!

– Значит получит то, что хочет и бросит. Но ты у нас совершеннолетняя уже. Опытная, – с намеком.

Как всегда, напоминает о прошлом задевая за живое.

Это и страшно в наших с ней разговорах. Любая откровенность или ошибка – оружие, которым бьют очень больно, когда это необходимо. Зато работает эффективно. Морально загибаясь, перестаешь сопротивляться, подчиняешься. Но я не хочу так больше. Тим показал мне, что отношение может быть и другим. Я хочу именно такого отношения к себе и поднимаю голову еще чуть выше. Наверное переигрываю, это нервное. Без разницы! Главное, не позволить снова себя прогнуть, не позволить доломать то, что Тим пытается починить.

– Решай сама, Лина, но потом не ной и на аборт тебя больше никто не поведет!

– Просто не обижай его, когда придет знакомиться. Тим не заслужил. Я больше ничего не прошу.

– А чего мне его обижать? – бабушка собирает со стола кружки. – Тебе от него плакать, а идти больше некуда. Вспомни мать. У нее тоже все мужики хорошие и меня не слушает, а как очередной козел бросит, куда она бежит? Правильно, к маме!

– Блин, да при чем тут это? Мы только встречаемся! Я перед тобой душу открываю, а ты опять все перевела непонятно куда!

Дверь открылась, к нам вошла Настенка.

– Ругаетесь? – спросила мелкая.

– Нет, – получилось немного рвано. Я сделала пару глубоких вдохов и подняла ее на руки. – Просто громко разговаривали.