Текст книги "Взрывная натура"

– Вы зачем меня в Маару притащили? А ну, верните обратно!

– Уверена? – с усмешкой спросил Крант, продолжая держать меня на весу на вытянутой руке.

После чего без труда закрыл дверь ногой, пронес меня до кровати, поставил на нее, прошел к небольшому столику, заваленному книгами, как и этажерка, переложил их на край кровати, на столик водрузил поднос, и все это, подняв, как пушинку, перенес и поставил прямо передо мной.

А я стояла на кровати и, насупившись, следила за его действиями. Неотрывно следила, требовательно. Крант игнорировал, я смотрела. Он делал вид, что не замечает, а я смотрела… Не выдержал, честь мне и хвала!

– Я не могу вернуть тебя, Даяна. Ты останешься здесь до тех пор, пока мы не исправим… твой возраст, – раздраженно, чуть поморщившись, ответил он.

– А-а-а… – растерянно протянула я. – А как же дедушка? И институт, и все остальные? Как я вообще здесь…

– Я уже уведомил мастера Эшарона, что ты остаешься на ночь в институте… в связи с учебной необходимостью, – великодушно пояснили мне. – А сейчас ешь, ты же была голодна.

И вышел из спальни. Вслед ему полетел мой отчаянный вопль:

– Я против! – Но кого интересовало мое мнение?

Правильно, здесь оно интересует только меня. А Крант опять ничего не объяснил, даже не попытался проявить хоть малейшее участие по отношению ко мне и попросту отмахнулся. Стало обидно. Я нервно фыркнула и с размаху плюхнулась на кровать, одна из лежащих на ее краю книг свалилась на пол. Я проследила взглядом за толстым фолиантом в потертом кожаном переплете, и взгляд невольно метнулся к этажерке. Мелькнула интересная мысль… К заваленным разнообразными книгами полкам я практически кралась, позабыв и про обед и про обиды.

Добралась до этажерки и, украдкой поглядывая на дверь, начала быстро перекладывать книги. Все было не то. Проблема заключалась в том, что это были именно книги, большие и поменьше, средней толщины и совсем уж толстенные фолианты на пару тысяч страниц, какие-то мудреные учебники по магии разных видов и труды ученых мужей далекого прошлого, несколько попалось даже на эльфийском и еще каких-то незнакомых мне языках, но конкретно той книги, которую мне в прошлый раз подсунул магистр, нигде видно не было. Прикрыла глаза, припоминая, как она выглядела, – относительно тонкая, в мягком переплете, рукописная, скорее, тетрадь, а не книга.

Время шло, обед остывал, а я не находила искомое. Переворошила всю этажерку, на четвереньках переползла через кровать и проверила те книги, которые Крант переложил со столика, – тоже ничего. Расстроенно повздыхала, сидя на кровати и поджав под себя ноги, свесилась с ее края, чтобы поднять свалившуюся книгу, и сама свалилась, с непривычки не рассчитав высоту кровати по отношению к своему теперешнему росту. Больно приложилась макушкой об пол, села, потрясла головой. Перед глазами сновали мелкие искорки и плыли пульсирующие темные пятна. Качественно приложилась, в общем, но не сидеть же теперь здесь, жалея себя и стеная по поводу загубленной посредством возвращения в детство молодости. На кровати страдать и стенать комфортнее, а еще там для меня покушать приготовили.

Потянулась за книгой, раз уж пострадала за правое дело бережного отношения к печатному слову, то нужно довести это дело до конца. Потянула на себя толстый потертый фолиант и замерла. Книга зацепилась за край покрывала, оно отодвинулось чуть в сторону, и мне открылся вид на порядком измятый, будто его скомкали и зашвырнули под кровать, уголок той самой тетради. Отбросила книгу, мгновенно позабыв о бережном отношении к источнику знаний, и жадно ухватилась за тетрадь.

Сначала бережно разгладила несчастные листки, поминая недобрым словом магистра Кранта, – нельзя же так с книгами – и только потом открыла первую страницу. И надпись на этой первой странице гласила… А кто бы знал, что она там гласила! Мне сие было неведомо, потому что я таких букв вообще отродясь не видела. Но два слова, выведенные в центре пожелтевшей страницы слегка выцветшими от времени чернилами, натолкнули на мысль, что это название… или имя. Мельком пролистала несколько страниц и разочарованно засопела – вся тетрадь была исписана вот такими, совершенно незнакомыми мне символами.

– Так нечестно, – буквально захныкала я, действительно уподобившись маленькой девочке. – И где тут справедливость, спрашивается? – поинтересовалась у первой страницы и ткнула пальцем в два неведомых слова.

А справедливость-то, как оказалось, была прямо у меня под носом! Стоило мне прикоснуться к надписи, как вся тетрадь на мгновение осветилась бледным голубоватым сиянием, и непонятные символы прямо у меня на глазах трансформировались во вполне читаемую родную мааришскую письменность. И теперь я без труда прочла: «Аашалла Шассашс». Хм, странное что-то, если это имя, то явно не имперское и уж точно не эльфийское, там звучание совершенно иное, более легкое и напевное, а тут сплошные шипящие, язык сломать от сочетания звуков можно. На оборотней тоже не похоже, да и вообще какое-то странное имечко у автора сего опуса, если это вообще имя, а не какая-нибудь мудреная словесная формула не менее мудреного заклинания. Ну да ладно, это сейчас не столь важно. В первую очередь, меня интересовало то, что подсунул мне на прочтение куратор. Как там было? «И только та, кому дано разбить камень проклятого сердца…» Дальше Крант прочесть не дал, но я почему-то была уверена, что приобщиться к этим знаниям для меня лишним не будет. Что там с этим камнем проклятого сердца, и какие блага сулит столь сомнительный подвиг той, кто этот камень разобьет? Интересно же! И поведение магистра-куратора в тот момент, когда я прочитала эту строчку, тоже было странным и интересным, да и вообще, чтение – штука полезная, а значит, будем просвещаться. Стянула на пол подушку и удобно устроилась прямо тут, за кроватью. И света от висящего практически над головой светильника достаточно, и вошедшему меня не видно. Явится Крант, а я тетрадочку под кровать, и все дела.

Спустя пять минут мне стало ясно, что Аашалла Шассашс – это все-таки имя, причем имя какой-то девушки или женщины, чей дневник я сейчас и держала в руках, личный дневник… Стало как-то неудобно читать чужие мысли и откровения, но иначе нужную страницу не найти. И я продолжила бегло просматривать страницы, содержащие в себе историю жизни одной темпераментной, экспрессивной и даже временами грубой до неприличия особы. Судя по некоторым фразам, знатной особы, явно из высшей аристократии, только не нашей, имперской, а какой-то иной. Попадались иногда и имена, названия каких-то мест, но все они были столь же труднопроизносимы и незнакомы, как и имя хозяйки дневника. И тут, странице на сороковой, как раз где-то в середине тетради я встретила очень даже знакомое имечко. Прочитала строчку, в которой оно упоминалось, перечитала еще раз и даже не удивилась. И дальше уже читала очень внимательно. О, как же эта Аашалла описывала магистра Тэрана Кранта, я прямо зачиталась!

Эта эксцентричная особа только что слюной на тетрадь не капала, когда писала. Хотя… Я перехватила дневник аккуратнее, стараясь особо не касаться страниц, а то мало ли…Ну и продолжила увлекательное чтиво, сама не заметив, как увлеклась, когда магистр появился в повествовании. Познакомились они на каком-то балу, и Аашалла сразу же оценила нашего куратора. На мой взгляд, переоценила, уж больно пламенно она им восторгалась, хотя магистр действительно мужчина привлекательный, но не до такой же степени, чтобы прямо ах!

А дальше я читать не стала. Едва вчиталась в первые несколько строк следующего абзаца, так сразу же и перевернула страницу, заливаясь таким румянцем, что даже шею жаром опалило. Какой у нас куратор, оказывается… резвый. Только познакомились, и сразу… А дамочка вообще бесстыжая! Да еще и в подробностях, со всеми деталями, будто специально для меня все это расписала… А я все равно читать не буду! Не буду, я сказала!

Не удержалась, перелистнула обратно, но прочла еще буквально пару предложений и совсем захлопнула тетрадь. Вообще-то я девушка просвещенная и об этой стороне взаимоотношений знаю… в теории и в рамках школьной программы. Но о таком нам учителя точно не рассказывали! Да и дедушка со мной попытался однажды, пару лет назад, на эту тему поговорить, но как-то у нас это не очень получилось. Дедуля откровенно пасовал, а мне вообще стыдно было, и вся просветительская беседа свелась к фразе: «Встретишь своего мужчину, сама во всем разберешься». Мужчину еще не встретила, но, кажется, уже разобралась… И как-то не вдохновило меня это, вообще непонятно, с чего все так восторгаются, лично мне стало противно и стыдно. Причем стыдно за магистра Кранта. За Аашаллу стыдно не было, я ее не знаю, а вот за магистра – очень даже. Я же теперь на него смотреть нормально не смогу, прочитанное вспоминать и представлять буду!

Я тряхнула головой, прогоняя нарисованные богатым воображением картинки, и опять открыла тетрадь, пролистала, нашла нужную страницу и продолжила просвещаться по полной программе. Страниц десять пробежала глазами по диагонали, там было много восторженной чуши про неземную любовь и всяческие достоинства Тэрана Кранта, описания романтических свиданий, про которые мне почему-то было особенно неприятно читать, и прочие подробности головокружительного романа. А потом, перевернув следующую страницу, я увидела всего одно слово – пересекающее весь лист, написанное неровным размашистым почерком. «Ненавижу».

Та-а-ак, это уже интересно. Такие восторги – и вдруг резко «ненавижу». Чем же вы так прогневили свою возлюбленную, уважаемый магистр Крант? Нехорошо, конечно, нагло вторгаться в чужую личную жизнь, но… Шевельнулась и затихла задушенная жгучим любопытством совесть, и я перевернула очередную страницу.

«Сволочь», «тварь», «выродок», «ублюдок», «подлец», «ничтожество» – это был далеко не полный список ругательств, которыми Аашалла поминала нашего куратора, остальные я бы просто не решилась даже написать, не то что вслух произнести. А потом прочла и вовсе странные строки: «Этот ошметок ублюдочной Маариш играл со мной с самого начала. Как я могла поверить ему? Как я могла… Отец никогда не простит мне предательства, а я никогда не прощу Кранту, что он использовал меня в своей грязной игре против моего народа. Я отомщу, так отомщу, что он будет страдать вечно!»

Ну ничего себе! Это что же получается? Выходит, наш магистр где-то там, в неведомом мне государстве, шпионом, что ли, был? А эта Аашалла для него была средством достижения каких-то своих целей? Вот это страсти! Ни за что не догадалась бы, что куратор притворялся, дамочка так красиво описывала их отношения, у меня даже мысли не возникло, что Крант не любил ее. А может, и любил? Может, я все не так поняла? Посмотрим, что там дальше написала наша темпераментная мадам. А дальше было две страницы, исписанные какими-то алхимическими формулами и нечитаемыми заклинаниями. Вернее, прочитать-то их можно было, но я, наученная горьким опытом, полученным в Имперской лаборатории, не то что вслух, даже про себя в набор звуков вчитываться побоялась. Просто пролистала и продолжила чтение. Описание ритуала, если честно, читала, затаив дыхание и прикусив губу. Это было что-то жуткое, ужасное и бесчеловечное. Меня от одного только рассказа о вскрытии грудной клетки погруженного в стазис «двойника» трясти начало. Когда же прочитала о том, как эта больная на всю голову вынимала сердце и помещала на его место «мертвый камень», еще и тошнота подкатывать начала. А потом эта сумасшедшая произнесла какое-то заклинание и каким-то образом спроецировала весь ритуал на нашего куратора, прокляв его.

Я не очень поняла, в чем заключается суть самого проклятия, но там что-то насчет «мертвых чувств» было. Так и написано: «Как ты убил мою любовь, так и я лишаю тебя возможности познать ее силу. Отныне твои чувства мертвы, мой жестокий Тэран, а сердце станет истинным камнем, ведь оно у тебя и так каменное».

А дальше – еще страшнее. «И только та, кому дано разбить камень проклятого сердца, разделит с тобой эту тайну, но не жизнь и любовь. Ты будешь гореть и страдать так же, как горю и страдаю я. И смерть ее будет разбивать твое каменное сердце вновь и вновь, бесконечно. Это будет мой прощальный подарок тебе, мой бессердечный возлюбленный, ты познаешь пламя любви, но лишишься ее. И осознаешь потерю только тогда, когда будет поздно что-то изменить. Я буду ждать, и я дождусь, а потом приду за ней, но ты не услышишь мою тихую поступь, ты ничего не поймешь, пока я не преподнесу тебе ее еще горячее, но уже небьющееся сердце в качестве искупления твоей вины».

Какой ужас! Я сидела потрясенная, а в голове вертелась только одна мысль: «Какой роковой мужчина наш куратор! Если он кого полюбит, считай, приговор подпишет…» Сглотнула и покосилась на первую строчку последнего абзаца: «И только та, кому дано разбить камень проклятого сердца, разделит с тобой эту тайну…»

Не следовало мне все это читать, ой не следовало. Зря я во все это полезла, да еще «разбить камень сердца»… Всемогущая Сила, так это ж я ему сердце… того… разбила! Пол как-то сам собой приблизился, и я уже не почувствовала, как скатилась в обморок от страха.

– За каким мраком?! – кричал кто-то рядом. – Все, достала, мелкая пакостница!

Глаза я открыть не успела, но отчетливо почувствовала, как мир вокруг стремительно начал менять положение, закружился-завертелся, и меня куда-то положили, еще и сорочку оправили.

– Даяна, мое терпение закончилось, – прорычал магистр Крант. – Сегодня спишь здесь, а завтра мы разберемся с твоим возрастом, разорвем связь, и ты отправишься в изоляцию… дней на десять, чтобы прочувствовала и поняла наконец – игры закончились. Ты экспериментальная единица проекта Имперской службы безопасности и себе больше не принадлежишь. Будешь продолжать вести себя как ребенок, последствия будут фатальными. Пора взрослеть, девочка.

Открыла один глаз, подглядывая за разъяренным куратором. Заметил.

– А эта твоя выходка с дневником Аашаллы вообще неприемлема, – прошипел Крант, склонившись надо мной. – Много прочитать успела?

– Все, – затравленно пискнула я.

О том, чтобы солгать, даже мысли не возникло. Просто Крант такой большой, а я такая маленькая и беззащитная. А он смотрит на меня грозно и зубами скрипит.

Поскрипел немного, злобно на меня глядя, выпрямился, руки на груди сложил и поинтересовался:

– И чего ты себе напридумывала, что даже в обморок упала?

Я сглотнула, припомнила все прочитанное, покраснела и тут же побледнела. Просто на фоне завершающих аккордов излияний Аашаллы интимные подробности ее взаимоотношений с магистром как-то меркли.

– А она меня теперь… того, да? – спросила шепотом.

Маг скривился, демонстрируя свое мнение по поводу моих умственных способностей, и ехидно ответил:

– Нет, Даяна, она тебя не того. И даже не этого.

– Фух, – облегченно выдохнула я и тут же поинтересовалась: – А почему?

Куратор присел на край кровати, продолжая сверлить меня недружелюбным взглядом, и заявил:

– Ты, конечно, разбила мне сердце, – криво усмехнулся он, – но, видишь ли, в условиях проклятия речь идет о несколько ином. Не спорю, вмешательство твоей магической энергии несколько деформировало изначальные параметры, заложенные в вектор действия проклятия, но мне не составило труда восстановить исходное состояние моего в высшей степени удовлетворяющего меня сердца.

Магистр Крант чуть поморщился, проявляя недовольство, но тут же опять усмехнулся и продолжил:

– К сожалению, удалось мне это не сразу, и теперь у нас есть небольшая проблема. Но я уже почти решил ее. Завтра мы вернем тебя в нормальное состояние, и я разорву связь.

– К-к-какую связь? – уже откровенно трясясь, спросила я.

И тут меня опять одарили гневным взглядом, а после и вовсе зарычали, будто я преднамеренно совершила какой-то величайший грех и теперь делаю вид, что ни в чем не виновата. И я, в сущности, оказалась права, в смысле именно так Крант и считал.

– После экзамена ты устроила истерику и восприняла мою попытку просто помочь как нечто большее, – рявкнул он. – Ты открыла границы своей ауры и связала нас на энергетическом уровне!

Я вся сжалась, не понимая, о чем он говорит.

Магистр устало покачал головой и уже спокойнее пояснил:

– Я только успокоить тебя хотел, начал гладить по спине, а твоя аура восприняла это как приглашение к принадлежности и соединилась с моей. Учитывая, что перед этим я поделился с тобой жизненной энергией, связь установилась без моего на то согласия. Да я даже заметил это не сразу, – с досадой выдохнул он. – И теперь у нас проблема, Даяна. Ты этого не чувствуешь, потому что знаний и контроля не хватает, а я отчетливо ощущаю тебя, все твои магические и жизненные потоки, сильные эмоции. Даже сейчас я ощущаю твои страх и растерянность. И у тебя теперь есть доступ к моему резерву, потому и магический потенциал возрос.

– Всемогущая Сила, – прошептала я, с трудом, но все же осознавая, что произошло.

Перед новой информацией меркла даже перспектива расставания с сердцем, потому что… Связь на таком уровне – это же… это… Если смотреть на ситуацию со стороны, то выглядит все это безобразие примерно так: встретились двое, чьи жизненные и магические потоки, скажем так, на одной волне, можно даже сказать, это что-то вроде двух половинок одного целого. Есть у магов такая теория – Всемогущая Сила иногда любит пошутить и разделяет одну линию жизни на двоих, а потом сводит эти половинчатые линии, и там уже хочешь не хочешь, а объединитесь вы, никуда не денетесь. Что-то вроде истинной пары, как у оборотней, только тут связь именно на магическом уровне, без всякой там романтики. То есть половинки могут быть даже однополыми, и у каждого будет своя пара в жизни, но энергетическая связь установится в любом случае. И тогда уже хоть кричи, хоть ногами топай, а идти вам по жизни рядом, друзьями или парой, уже не важно. Бывали случаи, когда такие маги вообще врагами оказывались, а деваться некуда, оставалось только терпеть. Но это очень редкое явление, наблюдалось один раз в поколение, процент – один на миллион. Правда, порой и сами маги связывали себя друг с другом таким же образом по своей воле при наличии сильных обоюдных чувств. И связь эта возникает на другом уровне, можно сказать, на духовном. Но у нас-то с магистром Крантом обоюдных чувств не наблюдается, как и не обоюдных, впрочем. Да и в то, что мы предназначенные друг для друга половинки одной магической жизненной линии, как-то с трудом верилось. Там обычно силы примерно равны, а у нас… Он магистр, а я кто? Мне вообще все это не надо! Я домой хочу, к дедушке.

Слезы побежали по щекам, стало страшно. А все потому, что дневник этот прочитала! Аашалле этой, похоже, совершенно не важно, любовь приключится или что еще, ее цель – сделать больно магистру Кранту. А для связанных смерть одного из них – это даже не разбитое сердце, это практически своя смерть. Да, потерявшие энергетическую половинку маги продолжают жить, но каждую минуту существования мучительно переживают потерю. Конец мне, в общем. Или нет? Хотя если эта мадам именно на чувства завязала свое проклятие, то на связь без этих самых чувств ее магия не должна реагировать. В теории…

– Даяна, прекрати паниковать, – резко произнес куратор Крант. – Уже завтра я полностью разорву связь и тебе ничего не будет угрожать… кроме наказания за отклонение от устава.

– Да пошел ты со своим уставом! – вдруг заголосила я.

Сама от себя такого не ожидала, но сорвалась. Вскочила на кровати и принялась пинать Кранта куда придется. И кулачками тоже молотить начала, но что с того толку, силы-то у меня теперь, как у ребенка. Зато магия осталась на прежнем уровне, точнее, уровень даже увеличился из-за этой треклятой связи! Да, сглупила, да, потеряла контроль, но кто бы не потерял на моем месте? В общем, оно само как-то так получилось…

– Дашар таэс мрасто кроэн, – выкрикнула я, и, как только начала формироваться материальная оболочка моей ненормальной магии, швырнула ее в куратора.

Среагировал он сразу, еще в процессе произнесения заклинания подскочил и окутал меня щитом, причем отдельный щит создал для образующегося материального снаряда. Но магистр просчитался – почему-то в этот раз моя магия не пожелала становиться металлическим сгустком, а превратилась в мерцающую в свете ламп пыльцу и без труда преодолела все заслоны. Рвануло, в общем, знатно, меня даже на другой конец кровати отшвырнуло. Приложило головой о низкую спинку, проволокло до края, и свалиться бы мне опять многострадальной головой вниз, но меня поймали. Да, реакция у Тэрана Кранта на уровне. Резвый он…

– Мм, – промычала я, держась за голову.

Перед глазами все плыло, слезы застилали взор, а еще было очень обидно. Я так старалась, даже заклинание третьего уровня вспомнила, по которому у меня неуд в школе был. Вот тогда, на зачете, не вспомнила, а сейчас с легкостью воспроизвела, а магистру хоть бы что! Только одежда слегка подгорела. Нечестно это!

Но магистр мои терзания не разделял, выпрямился, продолжая удерживать мое маленькое беззащитное детское тельце на руках, скрипнул зубами и тихонечко произнес:

– Сама напросилась.

В следующее мгновение я полностью потеряла контроль над своим пусть и маленьким не по годам, но родным телом. Оказалась совершенно не способна управлять собой. Вспомнилось эпическое покушение на мою спину в моей же спальне… Только теперь я не просто пошевелиться не могла, я шевелилась, но не по своей воле. Мною управляли, как куклой какой-то.

– Немедленно прекратите! – потребовала я, покорно усаживаясь перед столиком с позабытым и давно остывшим обедом.

– Извини, но у меня нет ни времени, ни желания терпеть твое неадекватное поведение, – отрезал магистр. – Сейчас ты, – взглянул он в окно, – поужинаешь и ляжешь спать. А завтра мы поговорим о твоем поведении.

– А можно я сама? – присмирев, попросила жалобно.

Сжалился, что меня, кстати, удивило. Контроль над телом вернулся, но желания возражать больше не возникло. Вернее, желание-то было, но вновь ощутить себя куклой совсем не хотелось. Неприятно это, мерзко как-то.

И остывшая каша, которую я еще с детства люто ненавидела, тоже была мерзкой, но я ее все равно съела, потому что организм требовал подпитки, и даже сок, тоже мерзкий, морковный, весь выпила, потому что очень хотелось пить. А когда отставила пустой стакан, Тэран Крант показал всю свою подлость, приковав меня наручниками к кровати! Схватил мое слабое детское тельце и без всяких объяснений приковал правую руку к краю витого, искусно вырезанного из дерева изголовья. Там как раз такой удачный элемент сбоку был, изображающий цветущую лозу, обвивающую спинку. Вот к этой лозе он меня и пристегнул, деловито отрегулировав размер наручника так, чтобы моя детская ручка не протиснулась.

– Вы совсем совесть потеряли? – возмущенно поинтересовалась я.

– Мне так будет спокойнее, – заявил куратор и вышел из спальни, предварительно пожелав мне доброй ночи.

– Наглость какая, – пробурчала я.

А спустя полчаса я поняла, что это не наглость, это форменное издевательство! Признаю, где-то была не права, вела себя неосмотрительно, сглупила. Да я вообще девушка непостоянная и вспыльчивая, но такое… это уже чересчур!

– Магистр Крант! – позвала громко. – Магистр-курато-о-ор!

Я все понимаю, но у меня вообще-то организм растущий и все такое…

– Маги-и-истр! – завопила я на весь дом.

Результата ноль. А я уже и усовестилась и осознала все. Да я бы и прощения слезно попросила, если бы было у кого, потому что терпеть больше становилось невозможно.

Я еще сильнее заголосила писклявым детским голоском, ощущая, что еще немного – и мне уже никуда не будет нужно. А вот ему точно придется сушить постель…

Дверь резко распахнулась, в спальню вошел сонный и явно пребывающий не в лучшем настроении магистр в одних брюках.

– Мне бы это, носик попудрить, – ласково улыбаясь, попросила я.

Выражение его лица изменилось мгновенно. На смену злости пришло понимание, и даже проскользнуло некое подобие раскаяния, но только на мгновение. В следующий миг куратор опять стал невозмутимым, с таким же невозмутимым видом он отстегнул меня от кровати и сопроводил до ванной.

«Вот бы твоя матушка сюда заявилась и увидела прикованную к твоей кровати восьмилетнюю девочку, сволочь всесильная», – мстительно подумала я, наслаждаясь благами ванной комнаты. Но мои мольбы не были услышаны, и уже через пару минут я опять была прикована к кровати.

– И не стыдно вам так над ребенком измываться? – устало поинтересовалась я. – А если мне опять в ванную понадобится?

Магистр задумался на минуту и принялся стягивать с себя штаны.

– Эй, вы чего? – заголосила я, отползая от него подальше.

– Спать, – приказали мне и улеглись на свободной от моего маленького тельца стороне кровати.

Да-да, без штанов улеглись, которые небрежно отбросили в сторону. И это еще хорошо, что на нем было белье, иначе я точно не сдержалась бы и устроила истерику. А так икота прошла всего-то минут через двадцать, а еще через полчаса я даже перестала вздрагивать от каждого его вдоха. Просто когда Крант дышал, у него странно поднималось плечо, и мне казалось, что он сам поднимется и на меня набросится. А если учесть, чего я начиталась в дневнике…

И не то чтобы я боялась магистра Кранта, сейчас он точно не собирался покушаться ни на мою спину, ни на что-либо еще, все же физически я дите малое, но все равно было как-то не по себе и почему-то стыдно. Да, опять стыдно, и опять за него. А он, как ни в чем не бывало, уснул, только предварительно проверил наручники на крепость. Изверг!

Спит он рядышком, а у меня руки чешутся сделать ему какую-нибудь гадость. И сделала бы, да что-то стало страшновато. Знаю, что он мне не навредит, у нас как-никак связь, будь она неладна, а все равно пакостить поостереглась. Я совершенно не была уверена в том, что он разорвет эту связь. Хоть и не чувствую я ее, а врать Крант не стал бы, ему это незачем. С одной стороны, его уверенность в том, что он сумеет со всем разобраться, подкупает. Он магистр, знает, о чем говорит. А с другой – всем известно, что Всемогущая Сила своих решений не меняет, если кого связала, значит, так было предрешено. Но у нас-то случай другой, верно? Да и я теперь другая совсем, и нет в том заслуги нашей богини, все из-за моей новой магии случайно произошло. Вот выспится сейчас магистр Крант, вернет меня в нормальный вид и связь эту, случайно образовавшуюся, разорвет, а потом…

А потом не миновать мне учебы, хотя это не самое страшное. С нами не ради науки возятся, быть нам, эксклюзивным студентам, орудием Имперской службы безопасности. Только сейчас до меня окончательно дошло, какое будущее меня ждет. От осознания всего этого даже дышать стало трудно. Это вам не какое-нибудь независимое исследование, Имперская служба безопасности интересуется только тем, что будет полезно для государства. Моя польза, да и других моих одногруппников тут очевидна – мы опасны. Вот нашу опасность на службу родине и хотят использовать…

Это что же получается, из меня убийцу сделать собираются? Да это же смешно… было бы, если бы не было так страшно.

Остаток ночи я самозабвенно убивалась над перспективами. И перед моим мысленным взором открывалась такая картина, что впору идти искать дерево покрепче и вешаться. У меня связь на уровне ауры с тем, кого люто ненавидит некая мадам, которая в любой момент может решить, что вот оно – то самое, и покуситься на мое сердце. Это раз. Я прочно связана с экспериментальным проектом самой Имперской службы безопасности, это два. Дедушка явно не осознавал, на что меня толкает, – это три. И куратор наш слегка не в себе, ведет себя странно, лежит сейчас рядом со мной и спокойненько спит, будто так и надо, – это четыре. Вопреки логике, последнее тревожило меня сильнее всего.

Я покосилась на спящего магистра. Во сне черты его лица разгладились, пропала морщинка между бровями, длинные ресницы бросали тени на резко очерченные скулы, всегда такие напряженные и сжатые губы расслабились, и ямочка на подбородке обозначилась четче. Так захотелось прикоснуться к его щеке…

Мысленно отхлестала себя по рукам и отвернулась… Уснула я только на рассвете, усердно гоня от себя всяческие мысли и воспоминания. Зря я прочитала дневник злобной особы Аашаллы, ой, зря. Уж больно большой талант к описаниям у нее был, прямо-таки исключительный…

– Даяна, – позвал меня кто-то по имени.

Я замычала и попыталась спрятаться под подушку.

– Подъем, – скомандовали мне и подушки лишили.

Застонала и принялась на ощупь искать одеяло. Не нашла.

– Просыпайся, нас уже ждут, – велели мне, так и не вернув ни подушку, ни одеяло.

Это что же за изверг такой?

С трудом приоткрыла один глаз и застонала от осознания – я все еще в спальне магистра Кранта, и да, я по-прежнему ребенок.

– Есть хочу, – заявила я, срываясь с кровати и улепетывая в ванную, на ходу отметив, что от кровати меня уже отстегнули, видимо, когда спала.

В ванной я приобщилась ко всем возможным процедурам, причем быстро, после чего, изведя парочку полотенец, облачилась во все ту же огромную сорочку магистра и вышла, смущенно потупив взор.

– Нас ждут, я договорился, – заявил уже, похоже, давно одетый и готовый к подвигам куратор.

После чего подошел, схватил голодную меня за руку и потянул к подернувшейся рябью стене. Я даже возразить не успела. Мгновение – и мы очутились в сказке! Кругом увитые изумрудными лозами, на которых распускались яркие ароматные цветы, стены, свет, зелень, невесомые резные перегородки, также увитые лианами, пение птиц, головокружительный запах смешения ароматов разнообразных цветов, легкий ласкающий ветерок и резанувший по ушам возмущенный вскрик: «Я не поняла! Тебе жить надоело?»

Я вздрогнула и неосознанно прижалась к ноге магистра Кранта. И не то чтобы мне было уж очень страшно, но стало как-то опасливо.

– Милый, ты опять взял работу на дом? – как-то угрожающе ласково поинтересовался мелодичный женский голос.

А в следующее мгновение я потеряла дар речи, хотя и до этого была не особо разговорчивой. Просто такого я точно не ожидала – из-за увитой лианами стены вышла… лиса. Настоящая лиса! Густые рыжие, слегка вьющиеся волосы до пояса, выглядывающие из них аккуратные, покрытые шерсткой в тон к волосам лисьи ушки со светлыми кончиками, плутоватое выражение до неприличия красивого утонченного личика, точеная фигурка, которую будто обнимал шелковый, расшитый огромными красными цветами халатик, и с десяток живущих своей жизнью пушистых хвостов, тоже рыжих, с белыми кончиками.