Текст книги "Упыриная наука. Дилогия"

– Знаешь?

– Неа, – хмыкнула я виновато.

– Вампирологию учила?

– Учила. Я много о вампирах знаю, о многих общинах и в целом вообще, об объединениях, войнах, кланах. Вот, у меня еще курсовая за первый курс – по тролльему быту, – приходилось давить на жалость и шмыгать носом.

– А по расологии за второй курс курсовые есть? – он, пролистывал полученную курсовую и по мере прочтения вздымал брови. Для галочки – директор не любитель тролльего быта.

– Неа, – вновь виноватый вздох.

– Хм. Оценки у тебя тут хорошие, жаль не допускать тебя… знаешь-ка. Придумал! Отправим мы тебя на этот месяц в общину! Все нет времени, да и особого желания заехать к Скитальцам, так что тебя заодно и в курьеры запишем. Ты подойдешь к их магу, он мой старый приятель, я ему письмо напишу. Он поможет тебе обустроиться, под его началом напишешь курсовую, в общем, проблем не будет. А как защитишь курсовую, считай, ты уже адептка школы Волшебников!

Он просиял, видимо, посчитав, что необходимость провести остаток лета в обществе воинственных упырей сделает меня счастливей. Даже, я бы сказала, в обществе самой странной общины во всей Сириме. А в наше-то неспокойное время…

– Ну, как? – строча письмо на желтоватой бумаге, улыбнулся директор. Будто от моего ответа что-то могло измениться… Я, до сего момента сидевшая с перекошенной физиономией, в такт ему просияла также, заверяя, что безумно рада и это лучшее предложение за все лето. Конечно. Я как раз мечтала просидеть все солнечные деньки в четырех стенах, судорожно проверяя, не появилось ли в моей шее лишних дырок.

Думается, мой стремительный выход из аудитории запомнится моим предполагаемым сокурсникам надолго. Что-что, а курс по методам устрашения противника мне уже можно было зачесть автоматом. В тот момент я сама себя боялась. Говоря объективно, на этот месяц у меня были планы и куда более приятные и важные, чем месяц в обществе нежити. Да, наконец, вместо того, чтобы провести остаток лета в трудолюбивом и приятном ничего-не-делании, придется пахать в упырином царстве-государстве.

Учителя же мои слова порадовали. Увы, не те, что про нежить и мое желание протянуть им кол дружбы в сердце. Он заявил, что месяц со Скитальцами – прекрасная возможность лучше познакомиться с населением государства, в которое мы приехали, изучить их нрав, завести новых друзей (или врагов?). Находя доводы в свою пользу, я кидала упреки, не понимая, зачем мы вообще уехали? Оставались бы в Эсаиле и никаких проблем. Впрочем, эту тему закрыли быстро, потому что все действительно было решено заранее. И почему-то именно Сирима.

– Если я не вернусь через месяц, – осматривая навьюченную чемоданами с новенькой одеждой и школьными принадлежностями лошадь, жалобно протянула я, – знайте: меня сожрало воинственное стадо упырей!

– Не стадо, а община! – терпеливо поправил наставник, навешивая мешки к седлу. – Давай, не привередничай. Смотришь, и понравится еще там! Не паникуй раньше времени и помни мои напутствия. И упаси Исконная магия тебя назвать вампира упырем!

– Конечно, конечно, – вскакивая, точнее, вскарабкиваясь в седло, протянула я, тряхнув заодно больной, забинтованной ногой, – все помню.

Аличка вспорхнула мне на плечо и, словно маленькая балерина в своей розовой пачке, встала в первую позицию:

– Не беспокойся, я не дам упырям тебя съесть, – хихикнула она. – По крайне мере, доесть – точно не дам.

– Не упырям, а вампирам, девочки! – занервничал маг. – Ну-ка повторите мне правила поведения с представителями общины!

– Увидев Князя, нижайше распластаться перед ним в страшных муках совести за то, что оказались рядом. Затем, не разгибаясь, ретироваться к ближайшему выходу, при этом, не поворачиваясь к августейшему лицу задом. Все действо сопровождать глубочайшими извинениями, сожалениями и самобичеванием. Правило первое вкратце. Ничего не перепутала?

– Все ерничаешь! Второе.

– Второе… э, со всеми «выкать», даже с маленькими упырятами, ибо раса вампирья высока и благоразумна. Кланяться в пояс. Слушайте, может мне сразу в бараний рог свернуться, да так и ходить, не разгибаясь? Этак я себе радикулит заработаю, но зато никого не обижу!

Фея звонко, словно маленький колокольчик, рассмеялась, а, завидев, что маг начинает нервничать, подлетела к нему, потрепала за щечку и, поцеловав в большой шершавый нос, вновь вернулась ко мне на плечо как верный командору-пирату попугай.

– Третье.

– Третье… – я жалобно поскребла макушку. – А! Уважай тварей божьих. Букашек, таракашек, собак, кошек и прочую нечисть, ибо в их ипостаси могут «вомпэры бэгати», – процитировала свою тетушку с ужасным темно-эльфийским акцентом. – Так?

– Сарказма тебе не занимать. Веди себя там тише воды! Школе проблемы с этой общиной не нужны!

– Нужны с другой? Могу устроить! Эй, это шутка! Да что я могу сделать, я всего лишь девочка! – усмехнулась я, а Граф, мой верный конь, стал картинно бить копытом землю, намекая, мол, быстрее уеду – скорее вернусь (или не вернусь?!). – Не беспокойтесь учитель, вы будете мною гордиться, обещаю.

– Это-то меня и беспокоит…

Он деликатно кашлянул, стараясь не вспоминать сегодняшнее утро, да что там! Прошедшие восемнадцать лет! Думаете, сегодня случилось что-то из ряда вон выходящее? Да нет… так… середнячок…

С минуту мы постояли в тишине, посмотрели друг на друга, пару раз натянуто улыбнулись. Не люблю прощаться. Прощания не мой конек, а расстаемся мы надолго. Вернусь с задания – сразу учеба, а там, глядишь сессия – другая, летняя практика, стажировка где-нибудь или похороны. Когда еще увижу мага? Наставника… старого ворчуна-эльфа? Моего верного и преданного друга?

– Наверное, мне пора, – сдавливая слезы, проговорила я.

– Постой еще минутку, – спохватился Аласс и начал шарить в карманах. – Это тебе.

Он привстал на цыпочки, а я наклонилась ниже, чтобы маг смог застегнуть на моей шее, искрящуюся на солнце и выкованную лучшими мастерами нашего Эсаила, цепочку. На золотистой ниточке, такой же невесомой и легкой, как капельки росы на паутинке, сверкнул медальон. Знакомый до боли. Слезы, так тщательно мною скрываемые, блеснули в глазах, готовые пролиться бурным потоком. Медальон, украшенный зеленикой, открывался. Замочек легонько щелкнул… на старой, но качественной бумаге – изображение моих счастливых родителей, а на руках мамы – маленькая я. Слезы все-таки оросили щеки, оставляя на губах солоноватый вкус горечи и обиды.

– С днем рождения, Раэль, – крепко обняв меня, прошептал маг.

Я, сжав в ладони медальон, прижалась к наставнику, рыдая в его плечо.

– Я хочу к ним! Когда я их увижу, Аласс?

– Скоро. Обещаю тебе, очень скоро. Они вернутся, ты же знаешь, – прошептал он утешающе. Я понимала – это всего лишь слова, никто не знает точно, ведь лишь пресловутой судьбе ведомо наперед. И только одной Исконной магии известно, как мне хотелось в них верить. И я верила. Горячо и всем сердцем.

– И помни,… никто не должен знать, что ты…

– Я понимаю.

Впившись каблуками в бока лошади, я понеслась прочь от хижины мага, расположенной в сосновом лесу, неподалеку от Рыка, города, в котором и находилась лучшая в стране школа Волшебников. Наставник так и остался стоять на крыльце, опершись на свой ясеневый посох, пока я не скрылась из виду. А когда скрылась, не сомневаюсь, зашел в хижину, сел за стол у печки, налил молока и зарыдал, так же как и я. Ибо последний летний месяц был словно черной меткой выгравирован в нашей памяти.

…толпы бегущих эльфов, людей, гномов. Мечущиеся тени… прощальные стоны и крики – последнее, что остается от них в этом мире. Но даже они, растворившись в спертом утреннем воздухе не оставят после себя ничего, кроме головной боли, но и она вскоре пройдет… так заканчиваются многие истории… звезды горят и мы их помним, но стоит им погаснуть, как память о них тает, словно последний снег на теплых ладонях ребенка… так же закончится и эта история.

Когда выехала на тракт, то немного успокоилась и умерила пыл коня. Мы с Алассом много путешествовали по Сириме, пока не нашли пристанище, потому я знала ее почти вдоль и поперек, по крайней мере, заблудиться и умереть голодной смертью не боялась. На тракте немного спокойней в этом отношении: каждый поворот снабжен аккуратными деревянными дощечками, приколоченными к столбику. На дощечке указано направление и название населенного пункта с количеством верст до него. Как и положено, буквы, в готическом стиле, аккуратно выжженные на дереве, были одна к одной даже на указателе самой захолустной деревеньки – вампиры жуткие педанты. На одном из указателей, приветственно каркая на прохожих и проезжих, и орошая деревянную дощечку вязкими белыми струйками, восседала ворона. Ее присутствие меня насторожило. Кто-то верит в проклятье черной кошки, мне же верилось в проклятье вороны. Прогнав птицу громким криком, я продолжила путь, стараясь не думать об этом инциденте.

Тракт в это время года пользовался немалым спросом. В Сириму из Эсаила, Морора, Фэа и прочих государств стекались торговые обозы с яблоками и ягодами, тончайшими и изысканными тканями от эльфов, чистейшими камнями и минералами от гномов, с живностью из Морора. Сирима в свою очередь активно экспортировала зерно, мед и древесину, преимущественно сосну и осину, которые облюбовали здешние леса, назло всем мифам.

Мы повстречали и небольшие обозы, в которых на свежескошенном пряном сене вольготно валялись ребятишки – видимо такие же путники, как я, и пеших пастухов с двумя-тремя худыми козлами, жалобно блеющими и трясущими бородой. Встречали и большие караваны, при появлении которых приходилось спешно отходить на обочину, так как подобные торговые экспедиции, боясь разбойников, снабжались мини-армией в латах и с мечами.

Беззаботно щебеча с Аличкой, мы добрались до подвесного моста, который отмерял треть пути. Можно было устроить привал, но абсолютным большинством было принято решение сначала переправиться через мост, под которым живописно раскинула клыкастую пасть пропасть. Уклонился от голосования лишь конь, совершенно не желающий иметь дел с подвесными мостами.

Спешившись, я медленно ступила на широкий мост. Доска не скрипнула, не провалилась с голодным хрустом, а прочно держалась под ногами. Эх, вот поднаторею в магии, и смогу каменный мост выстроить! Ненадолго, правда, но без страха за любимые косточки пройти смогу. Если, конечно, с расчетами не напутаю. Сделав еще пару аккуратных шагов и убедившись, что мост держится и даже ждет добавки, я потянула за собой Графа. Конь, отбрыкиваясь и отфыркиваясь, категорически не желал идти по странным и подозрительным подвесным мостам. Но выбора у него не было, я настойчивая и несгибаемая хозяйка, посему конь, усиленно заржав, ступил на мост и поплелся за нами. Подвесная дорога, словно качели, начала медленно раскачиваться из стороны в сторону, грозя сбросить нас вниз. Хоть коня не скидывай! Хорошо Аличке, она фея и с преодолением таких препятствий у нее проблем не возникает. Кое-как добравшись до противоположного берега, я повалилась на ароматную траву и все, о чем могла мечтать – чтобы на обратный путь имелась другая, более короткая и надежная дорога, ибо пасть жертвой коня (или моста?) мне не хотелось. Глупое животное смотрело на меня свысока и спрашивало: «Пфр?». На свою смерть я строила более героические планы. Как минимум – мне должны установить памятник (не путать с надгробным!), как максимум – увековечить имя в легендах.

Как и было задумано, мы устроили короткий привал, поглазели на карту и выбрали наиболее оптимальный путь: самый короткий. Заодно я достала направление и сопроводительное письмо, которое вручил мне с собой директор Птичкин. Нужно же мне знать, о чем переписываются великие маги королевства? Письмо и направление были запечатаны в конверт из плотной бумаги, так что прочесть по-тихому не получилось бы. Разочаровано кинув письмо на траву, я вольготно развалилась рядом, закинув руки за голову. Вздремнуть перед трудной дорогой никогда не помешает. Мой чуткий сон довольно быстро был бесцеремонно прерван чьим-то нахальным чавканьем над самым ухом. Спросонья почудилось, что надо мной склонился голодный упырь, догладывающий кости коня моего сердобольного и выбравший меня в качестве следующей. Недовольно уставившись на предмет, потревоживший мой покой, я аж подскочила и отбежала за коня (жив родной). Оказывается, над моим ухом чавкал василиск. Похожее на крокодила животное, размером с молодого теленка, закусило, меж прочим, письмом к магу и направлением в долину от школы. Завидев, что в глубинах пасти скрылся не весь конверт, я решила, во что бы то ни стало, отвоевать у наглой рептилии свои документы. Хорошо хоть командировочные, приличные, стоит заметить, передали лично в карман, а то отчитывайся потом перед Орденом Магов о причинах вскрытия трупа василискова…

От василисков имеется простенькое противоядие – зеркало. Выставив сей предмет, подловив угол, под которым животное уставилось на себя, я скрестила пальцы и… передо мной, все с той же надменной мордой и застывшей у пасти слюной восседало грозное зеленое животное. Только восседало неподвижно, а значит, заколдовано, а значит, эта тварь пока безопасна и у меня есть пара минут. Тыкнув, для уверенности, зверя пальцем в бок, я убедилась, что он в астрале и решилась заглянуть ему в пасть. Челюсти железной хваткой вцепились в конверт, от которого виднелся лишь маленький треугольник. Проще было сдвинуть гору с места, чем разжать пасть заколдованного василиска. Силенок, увы, не хватало.

– Да… гиблое дело. Не видать тебе поддержки от мага Скитальцев. Сожрут нас. Как пить дать сожрут! – щебетала Аличка.

– Спокойно, подруга, где наша не пропадала!

С боевым воодушевлением и упершись ногой в грудь василиску, я со всех сил потянула за письмо, но отвоевала лишь уголок, на котором красовалась буква «У». М-да, махать перед носом мага буквой «У» и уверять, что я из школы – гиблое дело. Примут за шпиона, а что еще хуже – за ненормальную и вышвырнут в два счета. А назад идти – того пуще. Ну, ничего, напишу я эту курсовую и без направления, или я не Раэль Яан ви То’орп!

Через семь часов, когда солнце собиралось на покойконь, заржавно кой мини-армией в латах и с мечами. возможность узнать лучше жителей государства, в которое мы приехали. и приятном ничего не делании, прректор.

лана во всей Сириме. может освоится, в общем, устроит, ишем. к магу ан. ке, поинтересовался он.

фикацию азамичну ковырять носком паркет и мямлить, ч, заявляя об этом во всеувидение разрисовыванием горизонта, до долины оставалось рукой подать. Только имелась одна проблема: указатель был, не спорю, но, сколько бы мы ни шли в том направлении, долины видно не было. Сей факт начал выматывать и я, злая и недовольная обстоятельствами, что занесли меня к мантыру на кулички, спешилась, дав коню вволю погулять в поле и пощипать на закате травку.

Злобно вышагивая, как гневный генерал при поражении, разыскивая на ком бы сорваться, я брела вперед, рассекая собой спелые колосья пшеницы, скрывающие меня по пояс. Собственно, передом могла оказаться любая из тысячи сторон, и я посчитала, что это – подходящее направление. Под ногой что-то неодобрительно хрустнуло и, мягко чавкнув, размазалось по земле, я попыталась сделать второй шаг, но кто-то вцепился в мою ногу, повалил на землю, придавив своим весом и, подставив нож к горлу. Надо мной угрожающе нависли огоньки кровожадных упыриных глаз.

– Убийца, наемник, просто идиотка? – спросил незнакомец.

– Потише, упырь! – зло предупредила я, вытащив свой кортик с волнообразным лезвием и ткнув им в бок агрессивного незнакомца. Есть у меня свои острые предметы в рукаве.

– Невоспитанная ведьма, – заключил темноволосый вампир, сверкнув черными, как агатовая ночь, глазами. В них плясали блики заката и клянусь, не было зрачков – только чернота и багровые закатные отблески. Какие красивые глаза… в них можно и утонуть.

Благо для здоровья незнакомца, он убрал от моего горла нож и помог подняться. Я тоже убрала кортик в сапог и, уставившись на упыря, задумалась то ли сорваться на нем, то ли уцепиться, как за соломинку и спросить дорогу. Решила начать с первого и закончить вторым. А там – как пойдет.

– Я не ведьма… просто красота у меня не стандартная! – огрызнулась я, задрав носик. Синяк из бурого стал зеленовато-желтым, челка по-прежнему торчала, о чисто красном цвете волос от природы вообще не упоминаю. Но были и положительные стороны: щека уже не кричала о том, что во рту флюс размером с футбольный мяч (всего лишь с перепелиное яйцо), а перевязанная нога так и вовсе уже не тревожила. Но видок мой по-прежнему устрашал и впечатлял прохожих, потому и разбойников я не боялась, – а ты чего сразу ножом тыкаешься?

– Ты наступила на мои яйца…

– А… так это было яйцо, – поборов желание отпустить неприличную шутку, хихикнула я и глянула на растоптанный стол. На белой салфетке соседствовали лучок, горка соли, ломоть хлеба и след от грязного ботинка, который стал последним, что увидело яйцо в своей скоротечной жизни. Словом, яйцо уже до того, как я его раздавила, выглядело нездорово, если судить по цвету, – да я тебе жизнь спасла.

– А под ноги тебя смотреть не учили?

– А ты, видимо, уши с утра не помыл! Не мог меня не слышать! – разошлась я. – Ладно, мы оба слегка погорячились. Я – Раэль, – протянула руку, но ответного жеста не последовало.

– Вален, – бросил вампир, сев на корточки возле стола и сгребая в кучу остатки трапезы.

– Приятно познакомиться, – я вытряхнула из просторов черепной коробки остатки знаний об этикете. Знал бы он, чего мне стоила подобная противная любезность! Чего приятного может быть в знакомстве с незнакомым вампиром? Может, в будущем от нашего знакомства будут одни неприятности? А то и две дырки на шее! Разве можно считать это приятным?

– Не могу ответить тем же, – ответил он, поднимаясь. Видимо мысли мои прочитал. Грешат они порою этим богомерзким делом.

– Вот как? Честно говоря, я тоже в гробу мантыровом видела это знакомство. Тоже мне, пижон! Отрыжка ночи! – меня разобрало от напыщенного и циничного тона незнакомца. Что это он считает, ночью заклейменный и можно нос задирать? Так бы и щелкнула по нему для профилактики!

Вампир, пропустив мимо ушей мои лексические потуги, и набрав побольше воздуха, свистнул, что было мочи, вероятно, подзывая гуляющего неподалеку коня. У меня имелся другой способ – я отправила Аличку разыскать тупое животное, поскольку мой скудный свист он нагло игнорировал. Граф мой, без обиняков, был действительно немного туповат, но что поделать, дареному коню в зубы не смотрят. Хотя зубы-то у него, как раз, ой как хороши.

Из леса, под стать крепко и хорошо сложенному владельцу, выскочил, сотрясая на ветру черной роскошной гривой и сверкая красными глазами, внушительных размеров конь. При каждом движении под его влажной упругой кожей перекатывались мышцы, показывая мощь, силу и грацию животного. Конь, как и Граф, был вороным, но размером мое подоспевшее животное уступало намного. Кинув презрительный взгляд на незнакомую черную компанию, конь вампира уткнулся влажным носом в хозяйское плечо и удостоился дружеского похлопывания по холке.

– Ты не проводишь до долины? – суховато и как можно более высокомерно поинтересовалась я у неразговорчивого вампира.

– Я в ту сторону, – уклончиво ответил он, грациозно запрыгивая на гору мышц. Вот акробат. Я на своего-то карлика с великолепной растяжкой карабкаюсь с трудом, а тут один прыжок и оседлал. Начала сожалеть, что раздавила его яйцо, а не лицо и размышлять, отчего вампир такой злой, ведь яйцо еще до меня попахивало сальмонеллезом. И, чует сердце, это не самое страшное…

Вампир пришпорил коня и рванул с места с такой прытью, будто за ним гнался сам дьявол. Пришлось пинать и лягать любимого Графа, не желавшего спешить за черной кучей мышц, которой уступал и в скорости и в прыгучести. Наконец, Вален сжалился и перешел на рысь, но, даже когда я с ним поравнялась, не снисходил до разговора или хотя бы взора в мою сторону. Я чувствовала его отсутствие при его присутствии. Стоит признаться, ощущение не самое приятное. Аличка пыталась его разговорить, но скрытный чертяка отвечал лишь короткими ничего не значащими фразами.

– Вы все вампиры такие вредные? – разозлилась я.

– Зависит от собеседника.

Через полчаса упырь остановился около ручья, спешился и принялся поить коня, не обращая на меня ни малейшего внимания. Деликатно выждав минут десять, я спешилась, а когда терпение закончилось, чуть менее деликатно поинтересовалась:

– А где долина-то?

Он махнул рукой на запад.

– Но… ты же сказал, что едешь туда! – оторопела я.

– Я сказал, что еду в ту сторону, – улыбнулся он, как мошенник, срезавший кошель у ничего не подозревающего богача.

Хватая ртом воздух, словно вброшенная на берег рыба, я уставилась обиженным взглядом на вампира. Вот поганец, обманул, сказав правду. Как неприятно чувствовать себя облапошенной… Отвернувшись, я нервно всхлипнула, сдавливая стоны, и поведение Валена разительно изменилось.

– Ты что? – как-то неуверенно протянул он, отходя от воды.

– Забудь, – размазывая наигранные слезы рукавом по лицу, хмыкнула я. Мельпоменскую статуэтку мне, товарищи, Мельпоменскую статуэтку!

– Раэль, да? – переспросил мужчина. Голос его как-то сразу изменился, мягче стал, сговорчивей. – Долина недалеко. За этой рощей. Если прислушаешься, можешь даже различить гудение толпы на рыночной площади. Ты вовремя приехала в Горлен, в это время суток только закипает жизнь, – вновь наклонившись к воде и намочив тряпку, поведал незнакомец. Который раз убеждаюсь: женские слезы – безотказное оружие и бьют наповал. Да и необходимо записать, что на закате жизнедеятельность вампиров общины активизируется.

– Так какого мантыра ты меня мурыжил?

– Что? – он не расслышал. Или очень хорошо притворился.

– Извини, говорю, Вален, я… эм… действительно не хотела… плохого ничего. Ну, как-то так, – заверила я и собралась уходить. Пешком, ведь долина близко, но вампир остановил. Вот приставучий, а!

– Подожди, я провожу – может встретиться стража, – наскоро омыв коня и омыв водой свое лицо, вампир взял под уздцы животное и неторопливо побрел в сторону рощи, – так что привело тебя в Горлен?

Что ответить вампиру? Рассказать душещипательную историю о том, как василиск сожрал направление? Спросить, где тут маг и, пересказав ему мои злоключения, получить пинок под зад и вылететь отсюда? Сомнительное удовольствие, учитывая, что вампиры не особо любят чужаков и исследователей, а тем более чужаков-исследователей. Особенно сейчас… А если съедят меня заживо? Буквально…

– Подзаработать хочу, на мир поглядеть, себя показать, – да показать было что, поэтому вампир, тактично отвернувшись, усмехнулся в кулак, сделав вид, что закашлялся. Искренне сомневаюсь в подобных анатомических возможностях упыриного организма. – Вы вообще народ спокойный? Не агрессивный? На ночлег можете принять?

Вален добродушно усмехнулся:

– Смотря, к какому вампиру в дверь постучишь.

– Совсем как люди, – под нос себе заметила я.

– Вообще-то она от Яна… – фея не успела договорить – я пальцем заткнула ей рот и улыбнулась новому знакомому:

– Она у меня того… с расстройствами мышления, – заверила я.

Фея насупилась, слетев с моего плеча и заняв место между ушей Графа, за которые она любила держаться словно за поручни.

– Долина, – обозначил вампир, раздвинув нежные березовые ветви.

Перед нами, в низине, окутанная невесомым сизым туманом, раскинулась долина, которая с этой точки просматривалась целиком. Домики будто игрушечные – все выглядело таковым, словно задумка архитектора, но никак не ее воплощение. В центре возвышалось нечто вроде дворца. Без куполов и высоких башен, здание просто возвышалось над остальными, без вычурных и пафосных знаков величия. Перед дворцом площадь размеров достаточных, чтобы разместить на ней фонтан, искрящийся радугой от заходящих лучей солнца и толпу упырей этак в двести, а может и триста. А от площади-сердцевинки большого архитектурного цветка, отходили, лепестки прямых дорог, между которыми рассыпались дома. Если сделать быстрый набросок карты города – получится солнце… странный оксюморон…

– Уау, – протянула я после долгого молчания, завороженная невиданным зрелищем. Чем-то отдаленно напоминает эльфийские воздушные замки. Никогда не думала, что скажу нечто подобное про злобное упыриное логово.

Вампир лишь улыбнулся и, не взглянув в мою сторону, бросил на прощание:

– Надеюсь, больше не увидимся.

– А как спуститься вниз? – долина расположилась у подножия горы, на которой мы стояли. А спуск с этой горы ни одна живая душа на своих двоих не переживет без переломов, не совместимых с комфортной жизнью. В двух шагах под ногами земля резко уходила вниз, начинался пологий спуск. Хорошая система защиты от непрошеных гостей, не имеющих крыльев. Я словно прочитала мысли.

– Одним путем, – посвятил вампир и…

Процесс трансформации в летучую мышь я увидела впервые. Голова и плечи мужчины, обернувшись вязкой эфирной субстанцией, через мгновение вспорхнули головой и крыльями летучей мыши, которые неведомыми силами, вобрали в себя эфирное тело Валена, став полноценной… точкой на горизонте. Конь, надменно фыркнув в мою сторону, принялся рыть копытом землю. Тоже мне, нашел время для развлечений! Или он намекал, что если сунусь в долину – меня в скором времени закопают?

Плюнув на вампира и его коня (жаль, не долетело), я решила, что справлюсь самостоятельно, как всегда. По крайней мере, мне хотелось в это верить – на кону поступление в школу. А я должна поступить, хоть и не очень хочется. И если вампир думал, что таким способом отвадит любопытную зеваку от своей любимой родины – он жестоко просчитался. Ну, родина, берегись – ты попала! В принципе, попали мы обе…

Ревизия места предполагаемого спуска заставила пригорюниться и боевой пыл несколько погас. Из мягкой и ласковой травы, усыпанной, словно бархатное одеяло, бусинками разноцветных цветов, зловеще выглядывали коряги – корни некогда растущих здесь деревьев. Значит, ни на ногах, ни на… э, в общем, без посторонних предметов спуск несколько опасен для жизни. Для достоверности пнув торчащую поблизости корягу, я взвыла. Аличка засуетилась вокруг и предложила гениальную идею:

– Зимой ты очень любишь кататься с горки, – начала она издалека.

– Да! Но зимой мне не грозит зацепиться прямой кишкой за корягу и свернуть себе шею! Причем неизвестно что лучше – первое, или второе!

– Раэль! – возмутилась она, махнув кулачками, – поскольку спуск несколько пологий…

– Несколько? Ты находишь? – я недоуменно подняла бровь.

– Я обижусь и улечу обратно в Эсаил! – пригрозила она.

– Ты только обещаешь!… Все, молчу-молчу, – расчесывая Графу гриву, клятвенно заверила я.

– Поскольку спуск проблемный, – она выдержала ахматовскую паузу, – то необходима ледянка!

– Ледянка? Где я тебе сейчас достану ледянку?

– Эх ты, темнота! Это прием литературный. Поройся в мешках и подыщи что-нибудь подходящее…

Гениально, что и сказать, хотя все-таки как-то рискованно. С другой стороны, как говорят эльфы, кто не рискует, тот не живет вечно, если не учитывать, что эльфы итак немного бессмертны.

Оказывается, есть среди моих вещей хоть что-то стоящее – огромная железная тарелка, больше напоминающая мини-тазик. Брала для приготовления пищи на костре и подумать не могла, что придется найти ей более экзотическое применение. Испробовав ее на прочность ударом о корягу, а затем, примерив на жизненно важный предмет (коим не являлась голова), я окончательно пала духом. Нет, тазик-то как раз был под мои размеры…

Другого выхода не было. Бросив предсмертный взгляд на фею, которой ничего не стоит слететь вниз (крылатая с оптимистическим настроем демонстрировала мне большие пальцы рук), затем на Графа, который безразлично жевал траву и, разве что не мычал, я скомандовала «Поехали!», заняла вакантное место в тазике, закрыла глаза и махнула рукой.

В этот момент я являла собой жуткое зрелище. Со стороны вполне была похожа на безумное умертвие, решившегося в одиночку захватить долину. Придерживая тарелку за края, чтобы не выпасть (это мне вряд ли грозило, потому, как попа прочно застряла в посудине), подпрыгивая на каждой кочке, крутясь на триста шестьдесят градусов по всем осям и направлениям, и вопя, как прокаженная, я твердо решила, что передумала спускаться! Но наглая сила тяжести плевала на мои думы, силу трения и хотения, усердно тащила вниз.

Приземление было куда приятнее спуска. Не потому, что меня мягко выгрузили в стог сена (я таки как раз уткнулась носом в подозрительно пахнущую кучу и, вероятно содрав колени, стояла тарелкой кверху на камнях), а потому, что этот кошмар закончился. Мышцы зудели и постанывали в необычных местах, отчего казалось, что сломано все до последнего хряща и косточки.

– Ну, ты как? – радостно возопила фея.

– Выдрец полный! – заявила я, предпринимая жалкие попытки подняться и освободиться от моего спасительного средства передвижения. Фея покраснела, вновь заслышав троллий язык и почему-то решив, что это непременно ругательство. В приличном обществе, конечно, выдрец не говорят, но в неприличной ситуации – вполне себе уместно.

Спустить коня при помощи левитации предметов, пусть и одушевленных оказалось куда легче, чем высвободить меня из спасательной посудины. Это с учетом того, что Граф усердно молотил копытами воздух, оторвавшись от земли, и ржал так, что уши закладывало. Все-таки помощь феи в некоторых делах просто неоценима, заключила я, оказавшись со всей своей братией внизу.

С легким сердцем мы повернулись к городу.

– Хм, – пискнула фея, я присоединилась к столь точно описывающему ситуацию замечанию. Легкое сердце мгновенно отяжелело.

Города не было. То есть, в самом деле не было. Пустота, чистое поле, ощетинившееся головками васильков и раскинувшееся до самого горизонта, даже не стало пологого спуска, по которому я так героически скатилась на железной тарелке. Кстати, даже уцелела, сломав лишь ноготь и порвав рукав черной рубашки. Упоительная радость от созерцания моих членов в целости и сохранности в положенных местах быстро сменилась праведным гневом. Это что же получается,… я чуть не угробилась из-за фантома? Отменная же в Горлене оборонительная система, как пить дать, еще те душегубы населяют долину! Нужно запомнить этот исторический момент, ибо именно с него начинается моя официальная антипатия к упырям, основанная не на выдумках моей учительницы, а личном горьком опыте.

Оглянувшись по сторонам, мы сделали несколько шагов вперед – ничего. Все то же поле, ласково улыбающееся цветочками паразитки-повилики, дремлющими одуванчиками и лютиками, сонно позевывающими розочками кустов шиповника и только просыпающимися пятнами ночной фиалки и горицвета. Ну, хоть что-то же должно здесь быть, кроме необъятного поля! В этот момент всплыли слова учителя, произносимые каждый раз одним и тем же наставническим тоном, мол, «кто ищет, тот всегда найдет» и «порой мы смотрим, но не видим». Зачастую, в магии стоит отталкиваться от этих слов, которые выдумали еще предки наших предков, судя по толщине измаранных ими фолиантов, бывшие жутко умными или дюже словоохотливыми. Потому, настроив себя на внутренне видение, я сделала еще пару шагов вперед, и, представив, что передо мной прохладная, уже пропитанная наступающим холодом сумеречного времени суток стена дома, провела по ней рукой. Действительно, под ней обрисовался четкий контур светло-серого дома, слегка шершавого и прохладного. Постепенно в поле зрения появился дом целиком, улица, дороги, вампиры,… словно подернутая дымкой, долина смахивала с себя бремя невидимости как пыль. Оказалось, на тарелке я заехала прямо на ярмарочную площадь, которую, видимо, и описывал Вален во всех красках. Странная эта долина Горлен…. Чем-то напоминает мне родной Эсаил с его сизыми туманами и многочисленными иллюзиями… Что более странно – я не распознала сразу осязаемую иллюзию. Словно магия, обитавшая здесь, имела иную структуру, отличную от той, что окружала меня с самого детства. Она не поддавалась моему пониманию и контролю. Отчего-то по спине пробежали мурашки, и мне хотелось, чтобы действие защитного заклинания поскорее развеялось, очистив воздух от остаточной непонятной энергии.