Текст книги "Трижды по семь"

Глава 13

Руслан безудержно дергал металлическую ручку, раскалившуюся от пожара, затем колотил о двери. Он обжег ладони, но продолжал неистово прорываться назад, к Милане. Однако выход заклинило, и не осталось шанса вернуться, вытащить ее или погибнуть вместе с ней… По щеке подростка скатилось несколько слезинок, в отчаянии он тупо смотрел перед собой, обдирая кулаки о нелепую преграду, разделяющую его с возлюбленной. С той, ради которой Руслан желал отдать свою никчемную жизнь. Ведь все указывало на то, что в этой дьявольской ловушке должен был сгинуть он, никак не Милана. Дильницкий и не хотел сдаваться на милость демона! Но уж точно не ценой жизни его дорогой Милы!

Русик бессильно опустил руки и развернулся лицом к остальным. Синие глаза в момент наткнулись на Мальгина. В ритуальном зале по-прежнему царил полумрак, давешний выпусник держался чуть позади, но Руслан все равно отлично разглядел ни капли скорби или сочувствия, как было у Ильи и даже у Киры, ни растерянности, как у Жаркова. Лощеный блондин был хладнокровен и невозмутим. У Руслана в голове щелкнуло, что Георг знал, что так произойдет. Он нарочно протолкнул своих первыми, а их с Миланой оттеснил. Этот скользкий гад или с самого начала, или сразу после того, как попытка с ритуалом провалилась, догадывался, что жертва будет. Демон и раньше не соблюдал тех условий, что сам же предлагал в плане выбора кандидата на роль приманки, поэтому имя на потолке не так уж много значило. Погибнуть мог любой. И Мальгин просек это быстрее их всех. Иначе говоря, вовремя сориентировался.

Руслан багровел от злобы и душившего гнева на блондина и его чертовы ритуалы. Ясно, как день, что он хотел подставить не-своих. И, вероятно, все же Дильницкого. Тем тяжелее воспринимать мысль, что Милана пожертвовала собой… Черт побери, как же он, Руслан, облажался. Русик стремительно добрался до центра комнаты и принялся топтаться, прыгать по этим символам, не принесшим пользы, а только новую боль и страдания. Разрушить треклятую звезду, взорвать пол, уничтожить до основания! Тогда все прекратится!

Секунда-другая, и вот уже кто-то стискивал его плечи и оттягивал назад. Руслан яро сопротивлялся, но захват был сильным. Повернув голову, сообразил, что это Илья. Илюха оттащил друга за пределы звезды, Русик перестал сопротивляться. Взгляд снова скользнул в сторону Мальгина: блондин ухмылялся. Да он насмехался над действиями Дильницкого! Руслан вконец озверел: с рыком он бросился на напыщенного богатенького сыночка и вцепился в шею голыми руками. Дильницкому захотелось раз и навсегда сбить с гада спесь, стереть дурацкую ухмылку и больше никогда не видеть насмешливо приподнятой брови, брезгливости и всей той мерзости, что источал собой Мальгин. В глазах белобрысого мелькнуло изумление, а затем – испуг, потому что Руслан не собирался отступать, а рассчитывал довести дело до конца. Лицо Мальгина резко побелело, он стал оседать на пол. Девичий голос протяжно вскрикнул; даже на секунду показалось, что это Милана, но голос принадлежал не ей. С мыслью о погибшей возлюбленной гнева Руслана стало больше, он усилил хватку. Звуки для Дильницкого не существовали, возможно, сквозь дымку одержимости что-то пытался донести до него и Илья, однако все внимание Руслана было сосредоточено исключительно на одном: отомстить. Придушить виновного.

Потом сознание подростка отключилось, и он очнулся лежащим на полу и связанным по рукам и ногам.

– Что ты делаешь?! – заорал Илья, хватая Жаркова за воротник.

– Ему не повредит полежать без движений, – холодно отрезал приятель Мальгина.

– Так нельзя… – неуверенно встряла Фиалкова. – Арсений, он ведь потерял подругу… – она и сама была на грани истерики, не раз всплакнула, но удерживала себя в руках.

– Вот именно. Пусть полежит и придет в себя, – ровным тоном произнес Жарков. Теперь у Руслана возникла дилемма: кого бы убить первым. – А нам надо торопиться с ритуалом.

– Да какого черта?! – не выдержал Илья. – Нам просто надо взорвать выход и убраться наружу! А вы зациклились на чертовых ритуалах, втянули и нас в эту дурость.

– Ритуалы – неотъемлемая часть магии, – наставительно протянул Мальгин, откашлявшись и поправляя манжеты, воротник. – И если что-то с их помощью запустилось, то и остановить это можно тем же путем. У нас новая кандидатура на очереди, Шураев. Советую ускориться, демон взялся за нас всерьез.

Илья и Кира, как по команде, вскинули головы кверху. Руслану со своего места было плохо видно, но, судя по перекошенному от мрачного веселья лицу Илюхи, там не значилось его имя, что хоть немного успокоило Дильницкого. Фиалкова, правда, приуныла, но ее чувства были столь противоречивы, что не особо заботили сейчас Руслана.

– Трясешься за свою шкуру? – язвительно спросил Илья. – А почему бы нам не пропустить этот раунд, а?

– Почему бы тебе не помолчать? – в тон ему отозвался Мальгин. – Или хочешь присоединиться к приятелю?

Илюха дернулся к нему с кулаками, но встрял Жарков.

– Полночь близится, – сухо сказал он, чем снял все вопросы. – Пора действовать, Георг.

– Я бы с радостью, – с мрачным видом вздохнул Мальгин. – Да только у нас нет вариантов.

– Думаю, есть, – неожиданно нашлась Кира. – Я теперь понимаю, куда… – она сглотнула, – отнести Милану. К «смирению». Она смирилась со своей участью… Артему подойдет «кротость», а мне…

– Тогда останется «целомудрие», – кивнул Мальгин, поглядывая на нее с уважением. – Да, гораздо лучше. Сеня, помоги переменить записи.

Они вдвоем занялись правкой надписей на полу с помощью магии, а Илья обвиняюще набросился на Киру. Руслан в этом с удовольствием бы его поддержал. Слова о Милане звучали несправедливо и лицемерно.

– Миркова не стала бы смиряться со своей участью, – решительно заявил он.

– Я просто…

– Кто вообще в здравом уме выбрал бы верную смерть?!

– Илья, я…

– У меня не получилось вытащить сразу обоих, но никто из вас и не пытался помочь! Как же можно говорить о смирении, когда у нее просто не было выхода? Как ты вообще можешь о ней рассуждать?

– Ты не понимаешь! – слезно воскликнула Фиалкова. Руслан ей не верил. Да и Илья редко настолько выходил из себя, чтобы так легко поддаваться женским хитростям.

– Чего же я не понимаю, изволь спросить? – а если Илюша язвил, то дело и вправду плохо. – Ты подвела нас уже однажды, назвавшись больной. Что еще ты скрываешь?

– Милана смирилась, потому что знала, что ей суждено погибнуть. Не сейчас, а лет через пять. Она предвидела свою судьбу в хрустальном шаре. И я могу подтвердить, что мне известно то же самое. Скорее всего, именно поэтому Милана подтолкнула Руслана первым, – выпалила чужачка на одном дыхании. Руслан едва ли повторно не замер, а Илья в шоке таращился на нее. – Мне безгранично жаль ее, но вряд ли кто-то ожидал, что все так случится…

Фиалкова была искренней, но Руслан все равно не мог поверить. Никто его не оглушал, но звуки пропали сами по себе: его девочка не просто спонтанно приняла решение, а она… и вправду смирилась. Наверное, как только начался пожар.

– В любом случае, Илья, никто из нас и не предполагал, чем все обернется, когда беда настигнет. Милана… пострадала ради любимого человека. И будет нелепо умирать после ее героического поступка, – добавила она, уже глядя на Руслана. Дильницкий только моргнул, за невозможностью сделать что-то еще. Но сейчас он был даже рад, что не может пошевелиться. Слова о Милане невероятно давили, утяжеляли чувство вины перед ней. Знай он о глупом предвидении, стал бы Руслан так тормозить? Он бы первым вытолкал ее! Но что же теперь размышлять…

– Ну хорошо, – уступил Илюха. – Вы снова проведете ритуал. Но если опять все будет мимо? Я по-прежнему настаиваю выбить дверь – странно, что я не додумался раньше.

– У тебя будет такая попытка. Но давай сперва с ритуалом. Неужели ты думаешь, мы тут такие коварные-прековарные, что не желаем вырваться из западни? – прошептала она, покосившись на Мальгина.

– Не знаю, как ты, – так же тихо ответил Илья. – Но где гарантия, что это не очередной удар в спину? Я не могу доверять им.

– Не было никакого удара в спину, – выдохнула Фиалкова. – Пойми же, мы все на одной стороне.

– Я так думал, пока не… – Илюха продолжал удивлять своим эмоциональным отношением к Милане, но если бы было иначе, то Руслан точно не понял бы друга. – Ты уверена, что не заблуждаешься? Что ты на той стороне?

– А разве у меня был выбор? – нервно усмехнулась она. – Я уверена, что проверить нам стоит. Будем смелыми, Илья, и рискнем.

– Не хотелось бы поплатиться жизнью за свой риск, – хмуро произнес Илюха. – Или потерять кого-то еще.

– Нам придется рискнуть.

Илюха ей поверил. Опять. Руслан рвался возразить, увести друга подальше от двух безумцев и девчонки, влюбленной в одного из них. Но его никто не спрашивал. Даже Илья не предпринял попытку высвободить Руслана.

Парни закончили подготовку, Мальгин дал команду становиться на свои позиции по точкам звезды. Дильницкому абсолютно не нравилась затея, уже однажды приведшая к гибели, но ему ничего и не оставалось. Жарков бесцеремонным образом освободил ноги Руслану, помог встать и подтолкнул к его точке. Кира и Илья синхронно возмутились.

Дильницкий прожег Жаркова и Мальгина неприязненным взглядом, снял веревки с рук и потер запястья, размял ноги, но ничего более поменять ему все равно уже не дали бы. Пришлось молча слушать, как Жарков монотонно зачитывал уже знакомое заклинание. Что ж, если они все и погибнут, то так тому и быть. Перед смертью не надышишься.

Арсений дочитывал латынь, когда в воздухе зарябило. Донесся запах серы, факелы то потухали, то загорались. Кира внутренне сжалась, видела напряжение на лицах и у остальных. Что-то ощутимо менялось. Жарков договорил до конца, с потолка посыпалась известка. В месте, где было написано имя Георга, в восьмом кругу, пошла трещина. Вконец померк свет, и кто-то достал фонари. Даже в такой тусклой и нервной обстановке они продолжали молчать, вслушиваясь в происходящее. В какой-то момент показалось, что все утихло, и ритуал не состоялся, произошла новая ошибка, но внезапно сверху послышался новый треск. Кира почувствовала, как кто-то хватает ее за руку, а Жарков уже и вовсе метнулся в сторону, когда потолок начал осыпаться. Крупными обломками, целыми плитами, заполоняя все вокруг удушающей пылью. Теперь и «ашки» рванули вслед за Сеней, а Киру, потрясенную и оторопевшую, тащил, очевидно, Мальгин.

Огромный камень пронесся прямо над ухом у Фиалковой. Только после этого она, наконец, очнулась и прибавила ходу. Затрясся пол, угрожающе скрипели стены – зал неумолимо разрушался. Лишь оказавшись у противоположной от тайного прохода двери, Кира запоздало, в панике поняла, что-выход-то заблокирован! Там ведь все завалило, когда они спасали Георга! Но и курс менять было поздно: центр комнаты безнадежно завалило, продолжал идти настоящий каменно-бетонный град. Мелкий шифер хрустел под ногами. Видимо, все инстинктивно бросились именно сюда, памятуя о пожаре в библиотеке. Жарков уже дергал ручку, Кира прижалась к Георгу, а тот – к Дильницкому, лишь бы не угодить под обломки. Фиалкова приготовилась к страшному, но…

Дверь поддалась, они успешно вырвались за пределы ритуального зала. Но оказались вовсе не в спальном крыле. А выбрались сразу в главный холл. Кира потрясенно хлопала глазами и вертела головой, в коридоре по-прежнему не просматривалось учеников, однако главный вход неожиданно открылся. И внутрь прошел утомленный, но не сказать, что сильно истерзанный, Артем Стрелкин. Он неловко улыбнулся, Руслан и Илья бросились обнимать его, а Кира только сейчас заметила, что по-прежнему сжимает ладонь Георга. Смутившись, она выхватила руку, вызвав кривую усмешку у Мальгина.

– Темыч, ты в порядке! – не сдерживал своих эмоций Руслан, внимательно осматривая бледного лицо Стрелкина. Скорбь по-прежнему читалась в глазах Дильницкого, но встретить живого Тему для него и вправду было важным.

– Конечно, а что могло случиться? – Стрелкин был озадачен.

– Ну как же, ты столько дней вне главного корпуса… – пораженно проговорил Илья, сжимающий его плечо.

– Привычные два дня, ребята.

– Какое сегодня число? – догадливо уточнил Руслан.

– Двадцать шестое, – изумленно проговорил Артем.

Юноши переглянулись, а Кира от волнения тоже посмотрела на озадаченного Георга.

– У нас получилось, – на выдохе произнесла она. – Ведь правда?

– Надо проверить, – на автомате выдал Мальгин, естественно, не привыкший к милости судьбы. Особенно к таким простым выходам из ситуаций с ритуалами и демонами.

– Но Артем назвал дату.

– Откуда ему ее знать? У него автоматический календарь? – на сей раз ехидство Мальгина даже не раздражало Киру. Потому что он был прав.

– Но он же чувствует такие вещи…

– Давай еще залезем ему в мозги и узнаем, что он чувствует и думает, – нервно прошептал Георг. – Нам нужно убедиться наверняка.

– Но как? Комнату завалило.

– Если все прекратилось, то она цела, – помотал головой Мальгин.

– В смысле?

– Если нет, то придется пораскинуть мозгами, – он проигнорировал вопрос Киры и смотрел куда-то мимо нее.

– Георг, как думаешь, если ничего не закончилось, то следующая… наверняка я?

– Ты не будешь в списке, – неожиданно уверенно заявил Георг.

– Но почему? Я же участвовала в ритуале.

– Потому что тебя нет в этой реальности, физически. С точки зрения участия в ритуале нужно было обозначить добродетель и выбрать кандидатуру – материальную. Ритуалу важно твое душевное качество, твое присутствие «здесь и сейчас», твой дух. Ему все равно, в каком времени ты родилась и существуешь. А вот убивать или проверять тебя на прочность демону нет смысла, сама подумай: к чему карать за грехи того, кто еще не появился на свет?

– А я уж подумала, что просто чем-то заслужила, что мою кандидатуру оставили на потом…

– Ты не настолько святая, – ответил Георг и с сомнением посмотрел на нее, как бы проверяя свои слова. – Нет, у любого найдется грешок, даже если тебе пятнадцать.

Кира фыркнула. Этот точно отыщет порок.

– Идем, – резко бросил Мальгин, снова хватая ее за руку и уводя в спальное крыло, чтобы оттуда вернуться в тайный проход.

Кира только отдаленно слышала вопрос Артема «где Милана?» и сдавленное, хриплое бормотание Руслана. Ей стало невыносимо жалко и больно и Миркову, и Дильницкого. Она и не предполагала, что все действительно закончится гибелью Миланы, и что та способна на такое пожертвование.

Эпилог

Георг вместе с Кирой убедился, что ритуальный зал цел. Более того, в центре комнаты не существовало никаких символов, звезд и пентаграмм. Потолок тоже был девственно чист. Мальгин осветил зал фонарем, чтобы сразу осмотреть всю площадь. Двери в тайный проход не просматривалось. Был ли он вообще? Кира направилась к выходу, а Георг попутно размышлял, что же это происходило, если сейчас вся цепочка событий словно бы свернулась, не оставив следа? Снова проделки демона? Он нарочно путал их?

Другое пугало Георга: он ведь так ничего и не изменил, чтобы как-то повлиять на свою судьбу. Теперь, когда ничьи имена не маячили перед глазами с кровавых кругов, Мальгин мог трезво оценить ситуацию: он был свидетелем гибели знакомых, снизошел до сотрудничества с Фиалковой, оценил дружбу Арсения, побывал в передряге, но что конкретно для него это изменило? Георг насмотрелся крови, чужие жизни, если то не касалось близких, его, мягко говоря, волновали мало. Вызвать ропот, благоговение точно не могли. Как и ловушка, где он сам чуть не задохнулся. Заварушка с демоном оказалась легким пшиком по сравнению с тем, что представлял собой их Предводитель. Разве это как-то освободит от чернокнижников?

Так чем же Демон собирался удивлять или испытывать его?

Ведь очевидно, что из всех невольных участников только Георг с самого начала осознавал происходящее в полной мере. В совпадения Мальгин никогда не верил. Как и в неких Демонов. Возможно, что-то иное издевалось над Георгом, но он так и не понял, ради чего.

– Нам нужно уходить. Лучше – через черный выход в нашем крыле.

– В вашем крыле есть выход? – поразилась Фиалкова.

– Да. Поторопимся.

– Но… может, сперва проверим, как там остальные? – насупилась Кира. – А вдруг… кто-то вернулся к жизни? Ведь зал восстановился, исчезли все знаки.

– Невозможно из мертвеца получить живого по твоему желанию, – невозмутимо протянул Мальгин. – Они умерли.

– Я все удивляюсь, как Руслану удалось выкарабкаться, – задумчиво произнесла она. – Должно быть, у него мощный ангел-хранитель.

На секунду Георг задержал на Кире взгляд и допустил мысль: а что если она – его хранитель? Что если Фиалкова была послана только за тем, чтобы вытащить его? Мальгин качнул головой: не хватало удариться в религию. Религии нет места в его материально-прагматическом мире. Несмотря на все те задачи с грехами и добродетелями, что приходилось решать. Это совсем другое дело, как часть чего-то общечеловеческого – верить в пороки и их взаимозаменяемые некими совершенными качествами. Но ангел-хранитель совсем уж запредельное. Мальгин не мог допустить такого. Но Кира… все равно, на один момент, показалась ему какой-то сверхъестественной. Без нее они бы точно не справились с демоном.

Георг повторно тряхнул головой: Фиалкова – всего лишь девчонка. Однако Мальгин не верил и в «везение» – «не везение»: раз именно она, то по какой-то причине. Необычайно умная, одаренная девчонка. Но так ли необходима? Был и Арсений, до которого все равно дошел бы смысл предприятия, пусть, может, позднее и с большим числом жертв…

Мысль о том, что Мальгин что-то упустил, не понял, терзала его. Он продолжать искать ответ в глазах Фиалковой, которая так и застыла, не смея отвести взгляд. Георг чувствовал, что отгадка связана с ней, где-то близко. Но решение данного вопроса так и не пришло, зато он озадачился другой, не менее волнующей проблемой: а что же будет после всего этого там, в настоящем? Никто не должен знать о данных событиях!

– Никому ни слова о том, что произошло. Поклянись, если вдруг вернешься в свое будущее, что ни одна душа не узнает, – жестко проговорил он.

Она опешила и быстро заморгала.

– Зачем так кардинально? Не я, так Руслан или Илья сболтнут…

– Я не обо всех событиях говорю. Я имел глупость дать волю инстинктам… – он нарочно употребил это слово, вызывая у Киры душевную боль, убивая надежду, – но нельзя, чтобы кто-то узнал.

– Я никому не скажу, – прошептала она, глядя в пол. Нижняя губа ее задрожала, Мальгину даже стало неловко. Но ненадолго, он быстро вернул себе хладнокровие.

– Это на пользу и тебе, твоей репутации.

– Не делайте вид, что заботитесь обо мне. Это уже утратило актуальность, мы остановили демона, – обиженно проговорила девушка.

Мальгин кивнул, обрывая их взаимные направленные друг на друга томительные взгляды. Он обошел Киру и невозмутимо покинул комнату. Затем свернул в одну из спален, вслушиваясь, идет ли Фиалкова, прошагал по стандартной комнатке на четверых, толкнул дверь, за которой, по идее, размещалась ванная. Но только здесь на ее месте находился маленький чулан. Сразу за ним – долгожданная свобода. Георг нажал на ручку и свободно вышел на улицу. Почти сразу появилась и Кира, в шоке осматривая задний двор интерната.

– И вы знали о выходе с самого начала? А что если он не был заперт?

– Знал. Проверял – нет, он был заперт, – холодно отрезал Георг, тревожно озираясь.

Кира сделала несколько шагов от здания, как вдруг… Короткая вспышка, белый фон, и полный провал в сознании.

***

2015 год

Сорокадвухлетний Мальгин обнаружил себя идущим по направлению к интернату. Он четко ощутил, что терял сознание. Выпадал из реальности. Надолго или нет, но пробел в памяти не так просто скрыть от самого себя. Ведь он элементарно не понимал, зачем туда идет! Глубоко озадачившись, Георг замедлился, пытаясь понять, что же случилось. На него напали? Но рядом с ним никого не было, ни звука, кроме собственного сердцебиения. Когда же кто успел? Потрясенный Мальгин перешел на быструю ходьбу, насторожившись. Выворачивая из-за угла, дезориентированный Георг нос к носу столкнулся… с Вилковым! Мальгин не видел давешнего знакомого уже много лет, откуда взялся сейчас? Тот от страха вылупил глаза и подскочил.

– Эй, полегче! – оттолкнул его от себя брезгливый Георг. От Вилкова невероятно несло потом.

– Простите! – пискнул он и юркнул куда-то в поворот.

Что-то странное почувствовал, увидев Вилкова. Словно тот вовсе и не должен был здесь быть. И не потому, что Мальгин подозревал, что Игорь или спился, или в тюрьме, а просто физически… будто бы умер давно. В школе. Хотя такого быть точно не могло: Георг не раз и не два пересекался с выпусником Вилковым. Мотнув головой, Георгий продолжил путь, как неожиданно на него налетела какая-то оборванка. Споткнулась и растянулась перед ним прямо в грязном снегу. Обычно Мальгин брезговал, но девчонка показалась отдаленно знакомой, почему-то появилось волнение за нее. Он подошел и подал ей руку. Девчонка в старом, замызганном пальто смотрела на него снизу, как на идиота, будто Георг только что предложил ей выйти за него замуж. Непреодолимо захотелось привести школьницу в чувство, просто убедиться, что она в порядке. Все сильнее поражаясь своей заботливости, отродясь за ним не водящейся, Мальгин стремительно поднял замарашку на ноги. Девочка по-прежнему смотрела недоуменно. Георг резко отпустил ее и быстро-быстро устремился в обратном от интерната направлении, будто она в тотчас выдала бы о нем или сделала с ним нечто такое постыдное, о чем он и понятия не имел. Мальгин уносил ноги, сам не зная, отчего или от кого.

В конце концов, в его паранойе виноват только он сам.

Георг остановился перевести дух, когда понял, что достаточно далеко, и странной девочки нет в помине. Он прислонился спиной к вратам. Мальгин глубоко вздохнул и выдохнул, поправил пальто, машинально залез рукой во внутренний карман, чтобы привести в порядок абсолютно все. С большим удивлением обнаружил свернутую записку. Развернул, прочел:

«Не дай себе прогнуться перед Ним. И да, лучше отсидись.

Послание самому себе, Сочельник 1994 г».

Мальгин вздрогнул всем телом. Совпадало все: почерк, манера изложения. И тот смысл, что был заложен в записке, распознать было нетрудно. За беспорядки в городе их наверняка привлекут, если поймают. Но как?! Как эта чертова записка оказалась в руках Георга, и кто ее написал?! Как он мог оставить себе послание из прошлого?! Вопросов было непозволительно много, и все они только сводили с ума.

Георгий потер виски и завернул в ближайшую забегаловку: плевать на грязь, пьяных обитателей и неприглядный персонал. Напиться и забыть о странностях, которые не доведут до добра его и без того расшатанную психику.

***

Кира сладко потянулась, проснувшись в мягкой постели дома. Приятные бежевые тона комнаты, привычный интерьер – фортепиано у окна, прибранный стол с изобилием книг, скромный гардероб, уместившийся на нескольких вешалках прямо на гвозде в стене, без шкафа… Фиалкова на достаток своей семьи не жаловалась. Она училась в престижном интернате, у нее были верные друзья, полным ходом шла учеба – что еще важно? Да и сегодня Рождество, каникулы в самом разгаре!

Кира спустила босые ноги с дивана на половик, мельком выглянула в окно, где ее встречало тоскливое серое небо, как вдруг ею охватило странное чувство. Неподвластной, необъяснимой паники. Словно Фиалкова не сделала чего-то важного, упустила! Она напрягла лоб, помассировала виски и… восстановила в деталях свой страшный сон: молодые крестный Юрки, папа, их подруга, Георгий Викторович Мальгин, ее учитель химии Арсений Павлович… Событий, произошедших с ними и с ней, никак не могло происходить в реальности, но у Фиалковой так быстро забилось сердце, что она испугалась собственных ощущений. Вдруг… вдруг оно произошло? Что если Вилков, Васильев, Оскин и девушка Милана погибли в юности, в интернате, из-за нелепых ритуалов?

Фиалкова быстро прильнула к своему столу и раскрыла ноутбук, забравшись в Википедию. Там легко можно было найти статью, по крайней мере, про одного человека – Мальгина. Воистину, двадцать первый век – век технологий, сейчас ее истинное спасение. Только интернет позволит в краткие сроки найти нужную информацию.

Кира открыла файл и прочла первую строку: «Мальгин, Георгий Викторович, 42 года. Российский политик, депутат Гордумы, меценат и акционер крупнейшего в России нефтеперерабатывающего завода. Женат на Елене Борисовне Дильницкой, имеет сына». Так, с Мальгиным вроде бы все было в порядке. Фиалкова даже поразилась, что первым проверила его, хотя легче всего было набрать Юрку и узнать, в порядке ли его крестный, дядя Руслан. Но Кира набрала в поисковике дело по чернокнижникам. Обнаружила, что и Вилков, и Васильев, и Оскин в девяносто четвертом году, во всяком случае, никак не погибли. В девяносто пятом тройку арестовали за осквернение могил и грабеж. Девочка внимательно искала в открытых файлах фамилию своего учителя химии, Жаркова, которого тоже привлекали по делу, Кира точно знала, но ни единого упоминания не обнаружила.

Странно было подозревать своего учителя, пусть нелюдимого и хмурого, в участии в сатанинской банде. А ведь сон казался таким убедительным! Совпадали иные факты об Арсении Павловиче (о его детстве), и он был так реален, как и все остальные.

Наконец, Кира загрузила страничку сайта их интерната, где хранилась база выпускников. Она вбила в тамошний поисковик «Милана Миркова», ей высветилась дата рождения и… дата смерти. Впрочем, совсем не девяносто четвертый год, а девяносто девятый – несчастный случай.

Фиалкову отвлек телефонный звонок. Глянув на дисплей лежавшего рядом мобильник, Кира выдохнула: «Юрка». Парень быстро протараторил, что ждет ее сегодня на обед к ним с дядей Русланом, как и договаривались. Грозился выкинуть все книги подруги, если вдруг она засядет с ними и не придет. Кира привычно отшутилась и сбросила звонок – вот и крестный Юры жив-здоров.

А значит, страшный сон, на счастье, остался только сном.