Текст книги "Осквернённый мир. Инквизитор"

Нат Тайлан сошёл раньше по двум причинам. Первая, самая простая – чутьё, упрямо грызущее и подвывающее где-то в затылке. Всего лишь интуиция, о которой он не любил говорить. Вторая – менее банальная. Нат Тайлан не хотел сходить на пересадочной станции. Вся эта суета, нервные перемещения, наигранный, резко обрывающийся смех, запах еды, ладана и смазочного масла. Бледные лица солдат, кислые и надменные – войсковых инквизиторов, настороженные – капелланов. И всё это перемешивается, спешит, путается. Всего этого Нат Тайлан терпеть не мог.

– Ладно, не важно. Хорошо, что вы оба живы, специалисты нам нужны. – Штабной закопался в бумагах, выудил одну, что-то на ней начеркал и протянул Тайлану. – Вот примерная карта лагеря. Кружочком я отметил место, где вы можете поставить палатку. У вас же есть палатка? – дождавшись утвердительного кивка инквизитора, он продолжил, – вот тут можете взять жаровню и уголь, вот здесь – ужин. Где ближайшие цистерны, разберётесь сами, там же и сбор по тревоге. Они обычно приходят ночью, постарайтесь хоть немного отдохнуть. И поесть, силы вам пригодятся.

Штабной снова окликнул их, когда они уже выходили из палатки. Лицо его при этом было каким-то смущённым. Как будто штабной офицер решил спросить у инквизиторов, нет ли у кого из них с собой запасной кошачьей лапы.

– Старший инквизитор, вы у Черёмушек ничего такого не видели? – Он неопределённо покрутил пальцами.

– Видели, – серьёзно ответил Нат Тайлан. – Древнего.

– Ясно. А какого? – Штабной вздрогнул и опустил глаза. Он суеверно боялся даже упоминать Древних, но начальство предпочитало знать, где они бродят, поэтому велело расспрашивать всех новичков.

– С ветвистыми рогами. – Вскинул бровь Тайлан.

– А, Олений Пастырь. Хорошо. – Облегчённо вдохнул штабной. Этот был относительно безопасен. Конечно, если бы он явился, лагерь пришлось бы переносить. Но Древних обычно не тянуло к большим скоплениям людей. – Была бы там Снежная Королева, могла бы и напасть. Не любит она тех, кто снег топчет.

Потом он махнул рукой, отпуская инквизиторов, и взялся за написание докладной записки о Древнем. Разглядывая выданную карту, Нат Тайлан думал, что раньше они сами не нападали. Возможно, конечно, Снежная Королева обозлилась из-за прорыва, но, скорее всего, она просто изменила правила. Эти существа всегда поступали так, как считали нужным, их логика была слишком иной, слишком чуждой, чтобы можно было утверждать что-то конкретное. Эмоций и желаний у Древних раньше не замечали, так что вряд ли это была именно злость.

Когда Нат Тайлан и Анна добрались до нужного места, уже стемнело. Лагерь продолжал гудеть как потревоженные в брачный период феи. Люди заканчивали дневные дела, под ногами деловито сновали кошки всех мастей. Капелланы собирали своих подопечных на вечерние молитвы. Когда инквизиторы проходили мимо скопления гвардейских палаток, они услышали крики. Подойдя поближе, Нат и Анна увидели молодого офицера, который с помощью пары сержантов пытался разнять сцепившихся в драке двух гвардейцев. Один из них был из Кровавой роты – единственного нерелигиозного гвардейского подразделения. Второй – обычный гвардеец, элитный солдат, превосходный воин, фанатичный в своей нерушимой вере.

– Что происходит, мастер Тайлан? – не удержалась Анна.

– Кровавый гвардеец каким-то образом забрёл к своим фанатичным собратьям, – усмехнулся Нат Тайлан. Ему и самому редко приходилось встречать представителей этой скандальной роты, но слышал он о них много. – Кровавая рота состоит из самых отъявленных головорезов, порочных и жестоких. Но именно они являются едва ли не самыми устойчивыми к скверне людьми. Обычные гвардейцы, как ты знаешь, все поголовно праведники, так что своих собратьев откровенно ненавидят.

– Если они такие порочные, то почему не поддаются скверне? – Анна изо всех сил пыталась вспомнить, слышала ли она раньше про Кровавую роту. Через некоторое время девушка смирилась с тем, что даже о гвардейцах знает удручающе мало. Они были великолепно обученными воинами, прошедшими особую ментальную подготовку, невосприимчивыми к скверне. Ещё Анна знала, что лучшие из них служили телохранителями Великого инквизитора и кардиналов Церкви. Вот, собственно, и всё, что было ей известно.

– Этого я не знаю. Никогда не интересовался. Возможно, тьма не липнет к тем, кто и так ей переполнен. – Пожал плечами Нат Тайлан.

Понаблюдав ещё немного за бесплодными попытками офицера навести порядок, инквизитор отвернулся от любопытного зрелища и пошёл дальше. За его спиной ещё долго не смолкали крики – яростные и подбадривающие. И усталые окрики сержантов, призывавших на головы дерущихся дисциплинарные наказания и Его гнев.

Место под палатку им выделили почти на самом краю лагеря у небольшого холма, увенчанного кривым деревом. За холмом виднелась заледеневшая речка с несколькими установленными на ней купальнями. В них поддерживалась высокая температура, не дававшая воде замёрзнуть. Чуть в стороне стояли огромные серебристые баки, о которых говорил штабной. Анна заметила ещё несколько таких, пока шла к месту ночлега.

– Ты занимаешься палаткой, я схожу за жаровней, – распорядился Нат Тайлан, скидывая заплечный мешок. – Сложишь наши вещи внутрь, когда поставишь. И не отлучайся, пока не начертишь вокруг палатки защитный круг.

– Хорошо. – Анна не стала спрашивать, зачем нужны были такие предосторожности, если они, можно сказать, были среди «своих». Для старшего инквизитора Тайлана не было «своих».

Палатка была рассчитана на то, что ставить её будут хотя бы вдвоём. Анне пришлось делать всё в одиночку, спасало только то, что холм защищал от ветра. Солдаты, проходившие мимо, заинтересованно останавливались, завидев страдающую девушку. Но как только они замечали символы веры и знаки отличия Инквизиции, сразу же ретировались. Анна не стала бы отказываться от помощи, вот только предложить её инквизитору никто так и не решился.

К тому моменту, как она закончила ставить палатку, вернулся Нат Тайлан с жаровней и мешочком угля. Пока Анна перетаскивала их вещи внутрь и доставала постели, он установил треножник и разжёг огонь. К их возвращению палатка должна была хоть немного прогреться.

– Теперь за провиантом. Ты мне тоже понадобишься. – Анна заметила, что её старший инквизитор с самого их прихода в лагерь упорно избегал смотреть в её сторону и отдавал приказы резко и отрывисто, не давая вставить ни слова. Такое поведение её скорее настораживало, чем раздражало. Как минимум, это свидетельствовало о дурном настроении Тайлана. В худшем случае – о крайне недобром предчувствии. Ещё девушка обратила внимание на то, что мастер Тайлан ориентировался в особенностях быта военного лагеря с лёгкостью того, кто уже бывал на границе во время прорыва. Ей он ничего об этом не рассказывал. Анне оставалось лишь порадоваться ещё одному драгоценному факту для её коллекции и понадеяться, что его опыта хватит, чтобы они оба выжили.

Еду готовили в больших котлах на открытом огне. Рядом с ними всегда ошивался целый выводок местных котов, которых в армии держали как талисманы. Кашевар попеременно мешал своё варево сразу в нескольких котлах, то и дело добавляя то соль, то какие-то приправы. Анна готова была поспорить, что большая часть этих травок так или иначе неприятна демонам. Кое-какие из них она даже узнала. Майорана и чеснока было больше всего. Ещё были мята и зверобой. Девушка втайне надеялась, что фанатизм кашевара не зайдёт слишком далеко, и он не добавит ещё и полынь. Вне всяких сомнений, это было сильное защитное средство, но любая еда с подобной приправой стала бы просто несъедобной.

Церковь относилась к подобным практикам снисходительно, но без одобрения. С одной стороны, лучшие знатоки трав – дивный народ – были не слишком угодны священникам. С другой – растения действительно помогали. Так что, такие добавки к пище всегда были на грани между разумной предосторожностью и суеверием. Но на войне использовали всё, что возможно, тут главное было выжить. В городе это ещё могло вызвать осуждение, здесь же солдаты скорее выгнали бы кашевара, который не добавлял святой воды и защитных трав в своё варево. И не подкармливал их кошечек.

– Новички, смотрю! – весело поприветствовал инквизиторов толстый и разрумянившийся от пара кашевар. – Я вас накормлю, только чуть позже. Уж не обессудьте!

Он мотнул крупной головой вбок. Нат Тайлан повернулся в указанном направлении всем корпусом и замер. В лагере было заметно какое-то поспешное, суетливое движение, нервической волной переходившее от палатки к палатке. Вскоре Нат понял, что именно там происходило. Солдаты и капелланы, даже офицеры, коты и священники более высокого ранга спешно разбегались, образуя широкую дорогу. Нат Тайлан мысленно выругался, закончив сквернословие покаянной молитвой. Перед боем нельзя было допускать даже такой мелочи.

Он молча оттеснил Анну в сторону, подальше от котлов, но уйти не успел. Заметившие приближение всадников позже них солдаты буквально спрятались за их спинами, отрезав пути к отступлению. В военном лагере редко бывало так тихо, но сейчас в морозном воздухе отчётливо был слышен цокот копыт и позвякивание сбруи. Казалось, люди боялись даже дышать. Нат Тайлан положил руку на голову своей помощницы – уже второй раз за день – и придавил к земле. Девушка послушно склонилась, твердя про себя: «Замри и ничего не делай. Не смотри на него. Опусти голову. Молчи».

Анна замерла, хотя спина ныла, а плечи и ноги немилосердно болели. Она не знала, из-за чего все так всполошились, но чувствовала, какой ледяной была ладонь её старшего инквизитора. Слегка повернув голову, она смогла краем глаза увидеть его склонённое лицо. Белое от сдерживаемой ярости, застывшее мраморной маской. Наверное, старшему инквизитору Тайлану потребовались вся его воля и все душевные силы, чтобы не дать этой ярости вырваться, выморозить воздух, смять землю и выжечь мозги стоявших рядом солдат ментальным всплеском.

Девушка постаралась незаметно, совсем на чуть-чуть приподнять голову. Послушники в Академии презрительно называли это эльфовским любопытством. Потомки дивных действительно были крайне любопытны, и Анна не смогла удержаться. Должна же она была знать, кого так ненавидит её старший инквизитор! И кого он боится, иначе не стал бы прятать свою ледяную ярость.

Первым, что она смогла разглядеть, были точёные, мускулистые, кипенно-белые ноги коней с бахромой смёрзшейся шерсти над копытами. Подняв голову ещё выше, она увидела белую, расшитую золотыми символами веры и лавровыми листьями попону. А ещё ногу, закованную в позолоченный, вычурно украшенный доспех. Больше Анна разглядеть не смогла, а поднять голову ещё выше не посмела. Всадники ехали в полном молчании. Не было слышно ни одного лишнего слова, ни вздоха, только цокот копыт по мёрзлой земле да редкое фырчание коней.

Распрямилась Анна, когда всадники уже скрылись за рядами палаток, а спина начала болеть слишком сильно. Нат Тайлан стоял рядом с совершенно непроницаемым выражением лица. Лагерь быстро возвращался к своей обычной возне, проход затягивался, как след от брошенного в воду камня.

– Вот, а теперь можно и поесть! – радостно известил их кашевар, доставая из большого продолговатого ящика новый котелок. – Вам на двоих, да? Возьмите вон в том зелёном ящике по пачке галет и пайки на сутки. Сейчас ещё горячего добавлю. Тут без горячего никак!

Кашевар выдал инквизиторам большой котелок с кашей, приправленной жиром, пряностями и мясом, и ещё один, поменьше и с крышкой – с травяным чаем. В чае были всё те же зверобой и мята, чабрец и девясил, называемый ещё «жёлтым цветом». Анна не удивилась бы, если бы на дне котелка обнаружился вырезанный символ веры.

– Кто это был? – решилась задать вопрос девушка, когда они отошли достаточно далеко.

– Апостолы, – нехотя ответил Нат Тайлан. Ему явно неприятно было вспоминать своё унижение. Одно дело склонить голову перед чем-то неведомым и беспредельно могущественным, а другое – перед людьми, которых он ненавидел. Хотя Анна и не была уверена, что всадники были обычными людьми. – Сильнейшие воины человечества. Одна из самых тщательно охраняемых тайн Церкви. Мой тебе совет на будущее: не связывайся с ними. Держись от них как можно дальше. И от паладинов тоже.

– А какая разница? – попыталась вытянуть побольше информации из своего наставника девушка.

– Апостолы – сильнейшие воины человечества. Никто не знает, откуда они берутся, выращивают ли их из обычных людей или нет. Не знает даже Церковь, которая им покровительствует. Они сильнее, быстрее и умнее любого человека и даже инквизитора. Усиленные органы чувств и острый аналитический ум позволяет им просчитывать поведение врагов и союзников, предсказывать течение битвы и даже целой военной кампании, – нехотя начал рассказывать Нат Тайлан. Когда-то он перерыл всю доступную ему часть Информатория, собирая любые сведения об Апостолах. И быстро понял, как, в сущности, мало о них известно. – Говорят, они даже могут видеть души и мысли людей. Апостолы быстро оправляются от ран, не подвержены порче, даже смогли вывести породу таких же устойчивых лошадей. Таких больше ни у кого нет. Где и как их обучают – неизвестно. Когда и как они появились на свет – тоже. Апостолы – загадка. С паладинами всё проще. Есть несколько Орденов, каждый со своими традициями и историей. Некоторые Ордена относятся к нам терпимо. Орден Игнациуса Просветлённого считает, что инквизиторов надо поголовно сжечь. Паладины – это особым образом выбранные дети, прошедшие через подготовку, ритуалы и кто знает, что ещё. Всё это разработал их первый и главный святой – Кассий. Процесс отбора, создания и обучения паладинов держится в тайне даже от Церкви. Паладины сильнее и выносливей любого человека или полукровки. Этих больше, чем Апостолов, они ближе к людям, но не к нам. Паладины весьма религиозны, так что лучше держись от них подальше. Целее будешь.

– Хорошо. – Не унималась Анна. – А за что вы так ненавидите Апостолов?

– Меньше будешь знать, теплее будет спать, – отрезал Нат Тайлан.

Каша оказалась весьма неплохой, хотя травы придавали её вкусу какой-то странный оттенок. Полыни в ней, вроде, не было, да и соли с перцем кашевар положил не слишком много. Зачёрпывая безвкусной галетой кашу, Анна смотрела поверх жаровни на лицо своего старшего инквизитора. Оно было похоже на ледяную маску, за которой было скрыто слишком много. Она почти ничего не знала о прошлом Тайлана. Иногда её разбирало любопытство, а иногда одолевал страх. Точно так же дело обстояло и с их ближайшим будущим. Анне было интересно, что их ждёт, но она боялась, что ничего хорошего.

Поели они молча, так же молча сходили к реке, чтобы вымыть тарелки и отскрести котелки. Уже совсем стемнело, и на берегу горели, моргая, подвешенные на высоких шестах электрические лампы. Энергию они получали от тщательно охраняемого генератора, стоявшего на самой северной границе лагеря в окружении палаток августинцев. При малейшей опасности монахи эвакуировались вместе с пленённым демоническим духом, а сама машина уничтожалась. Считалось, что электрический свет неприятен демонам, поэтому река была освещена круглые сутки.

Согревшаяся у жаровни Анна замёрзла мгновенно, едва выйдя из палатки, но всё равно два раза проверила защитный круг. На всякий случай. Уже засыпая, свернувшись калачиком под тонким шерстяным одеялом, она осмелилась задать вопрос, давно уже сидевший у неё в голове.

– Мастер Тайлан, как вы думаете, тот капеллан выжил? – Девушка знала, что он мог ей ответить. Списков погибших нет. Опознание проводиться не будет. Все, кто ехал в поезде, официально считаются мёртвыми. Кроме них двоих. Шансов у тех солдат не было.

– Не знаю. Надеюсь, что да, – искренне и как-то задумчиво ответил Нат Тайлан. Капеллан ему понравился, а такая смерть – ужасная и бессмысленная – была не для него. – Мне бы очень этого хотелось.

– Мы ведь его имени так и не спросили, – вздохнула Анна, понимая, что в имени теперь уже не было никакого смысла.

Ей тоже очень хотелось верить, что тот капеллан смог Его чудом выжить и вывести своих людей из ловушки. Того суеверного сержанта и молоденького лейтенанта. И того веснушчатого паренька, что иногда ей улыбался. И двух котов, конечно. И даже того, неловкого, но доброго громилу, что один раз облил старшего инквизитора Тайлана чаем. Тот ничего не сказал, но солдат едва не лишился чувств, увидев, как обжигающе горячий чай от одного взгляда Ната ещё на подлёте к инквизиторской шинели превращается в кусок льда. Анне его тогда даже жалко стало, хотя она и сделала вид, что ничего не заметила. Ей очень хотелось, чтобы все они выжили. Хотя она и понимала, что надежды нет.

Вражеская атака началась ближе к полуночи, когда небо затянули тяжёлые снежные тучи. Утробно и заунывно завыли сирены, к ним добавился пронзительный вой сигнальных ловушек, расставленных на подходе к лагерю. Нат Тайлан выпутался из спального мешка и вытряхнул из соседнего Анну. Спали они не раздеваясь, только сняли шинели. Так было теплее, да и атаку ждали этой ночью.

У баков с освящённой водой уже столпились люди, Нат Тайлан оставил Анну в очереди и пошёл получать направление. Им дали небольшой холмик на самом краю восточного фланга. Такой удобно было оборонять, но отступить с него не получится. Впрочем, сбегать Нат Тайлан не планировал. У баков им выдали пару больших жестяных фляг, местами помятых, одна была даже наскоро залатана.

– Ты ещё жив, Тайлан? – Резкий, хорошо поставленный голос смог перекрыть даже гомон спешащих, взъерошенных со сна людей.

– Ещё жив, мастер Сеппер. – Недовольно скривился Нат Тайлан, оттаскивая Анну в сторону. Ей он отдал более целую флягу.

– Твоя женщина? – Брезгливо поморщился высокий худощавый инквизитор в форменной тяжёлой шинели. У него были длинные седые волосы, морщинистое лицо и внимательный, цепкий взгляд. – Полудивная.

– Мой помощник. Инквизитор Анна Фаэр. И наши отношения тебя не касаются, старый ворон, – ответил такой же брезгливой гримасой Нат Тайлан, положив руку на плечо девушки.

– Не сдохни, сопляк! – напутственно прокаркал старый инквизитор и, отвернувшись, быстро смешался с толпой.

Это была ещё одна из причин, почему Нат Тайлан не хотел отправляться сюда, на фронт. Мастера Сеппера он впервые встретил, когда был ещё сопливым послушником, с трудом справляющимся с собственными силами. А тот уже тогда был легендой, одним из самых сильных войсковых инквизиторов, сражавшимся всю свою жизнь с демонами на передовой. И он тогда уже был стар и морщинист. Имена послушников он удосуживался запоминать не раньше, как после третьего-четвёртого пережитого боя. То, что Сеппер до сих пор помнил имя Тайлана, удивило и озадачило Ната.

– Слушай меня, Анна, внимательно. – Нат Тайлан шёл к месту, где ему предстояло сдерживать врага. Сигнальные ловушки всегда ставят так, чтобы оставить время на то, чтобы получить фляги и дойти до своей позиции без лишней спешки. – Здесь, на передовой, некоторые твои силы будут работать не так, как ты привыкла. Будь внимательна, особенно в самом начале.

– Что значит, не так? – удивилась Анна.

– За городом не работает телепатическая связь. Ментальный полог невидимости скрывает далеко не от всех демонов. Твои щиты, скорее всего, будут тянуть из тебя больше сил, чем обычно. Ставить их будет сложнее, – ответил Нат Тайлан. – То, как близость демонов повлияет именно на тебя, тебе придётся выяснить самой. Вот ещё что, не отходи от меня ни на шаг. Для верности можешь даже за шинель держать.

– Мастер Тайлан! – возмутилась Анна, правда, не слишком сильно. Она и так едва поспевала за длинноногим старшим инквизитором. Кроме того, её плечо всё ещё помнило тяжесть его ладони.

– Я не шучу. На тебе оборона. Будешь держать щиты. Держать любой ценой. Я в обороне не так хорош, – с неудовольствием признал Нат Тайлан. В бою было не до гордости. Он был хорош в атаке, Анна – в защите. Они идеально дополняли друг друга. – На мне будет атака. За моей спиной следишь ты. Не бойся атаковать, если полезут. Делай всё, чтобы выжить. Молись, атакуй ментально, не забывай про мозговой щит. Они будут давить. Если надо будет, молись вслух и постоянно.

– Поняла, – сказала Анна, поджав губы. Ей было страшно и немного холодно.

– Во флягах освящённая вода. Это от скверны, – продолжил объяснение Нат Тайлан, не сбавляя скорости. Они уже почти дошли до своего холма, а сигнальные хлопушки взрывались под копытами, щупальцами и ногами тварей уже совсем рядом. – Почувствуешь, что она тебя коснулась, сразу делай глоток. Вкус тебе покажется мерзким. Будет мутить, не стесняйся. Лучше избавляться от скверны сразу.

– Поняла. – Внутренне содрогнулась Анна. Делать такое при старшем инквизиторе? Хотя ему, должно быть, было всё равно.

Когда они поднялись на холм, Нат Тайлан сразу начал чертить широкий круг. Первый, основной, он должен был сделать сам, чтобы тот был наиболее проницаемым для его ментальных щупалец. Остальное дорисовывала Анна – быстро, но аккуратно. Если демоны прорвутся через него, растерзают инквизиторов в считанные секунды.

Девушка едва успела закончить многослойный непроницаемый барьер, когда у подножья холма послышались первые вопли, рычание и стрекотание. Ей ещё не доводилось встречать демонов, не пытающихся влезть в человеческую шкуру, прикинуться людьми или манипулировать ими из убежища. Анна лишь на картинках в учебниках и книгах видела, как выглядят обычные демоны, ордами прущие из Врат. Но картинки не пытаются тебя сожрать или осквернить. А ещё они маленькие.

Первые добравшиеся до них демоны тоже были мелкими, но непередаваемо мерзкими. Они бились в барьер и бесславно гибли, смятые ментальными щупальцами инквизитора Тайлана. Потом пошли те, что крупнее. Огромные, сильные, страшные, они всё время давили, лезли и на барьер, и в голову. Через какое-то время Анна не выдержала и пристрелила нескольких. Своих первых демонов. А потом почувствовала её, скверну. Тихий шёпот, лезущий в уши: «Оставь, отбрось, отпусти. Всё равно не справишься. Так будет правильно». Освящённая вода действительно оказалась мерзкой на вкус.

Молитвы, которые Анна сначала читала чётко и громко, а потом уже как получалось, лишь бы не замолкать, заглушали дурные мысли, вытесняли страх, отпугивали самую мелочь и усиливали защиту, придавали сил держаться. Но и тяжесть пистолета в руке действовала не менее успокаивающе.

Потом стало хуже. Твари лезли чуть ли не друг по другу. Одного демона Анна запомнила особенно хорошо. Это был огромный, выше человека богомол с длинной зубастой пастью. Его скрежет ввинчивался в мозг через уши, а огромные остро заточенные лапы скребли по барьеру. Девушке никогда прежде не было так страшно. Так легко было представить, как эти зазубренные серповидные клешни вспарывают тебя, разрывают на куски, как челюсти смыкаются, откусывая голову или сдирая пол-лица.

– Анна, барьер. – Спокойный, сосредоточенный голос мастера Тайлана вернул девушке силы и решимость. Она смогла встать на ноги и восстановить едва не пробитый тварью барьер.

А до богомола дотянулись ментальные щупальца, и он буквально взорвался изнутри. По невидимому барьеру медленно стекла его оторванная нижняя челюсть с торчащими в разные стороны кривыми зубами. Тогда, после большого глотка из фляги, Анну всё-таки стошнило. Всего её тошнило три или четыре раза за ту ночь. Точно она не могла вспомнить. Всё последующее смешалось в бесконечную череду атак и восстановления барьера. Патроны кончились очень быстро, ментальные щупальца у Анны были слабыми, но на мелочь их вполне хватало. А стигматы у девушки в своё время так и не проявились, так что очищающий огонь вызвать она не могла. Под конец Анна уже отчаянно хваталась за шинель своего старшего инквизитора, чтобы не упасть. Конец боя она просто не помнила.

Ещё до появления первых демонов Нат Тайлан разложил по земле перед собой ментальные щупальца. Это была своего рода ловушка для самых торопливых. Сначала была всякая мелочь, мясо, которое в таких битвах дохло тысячами. Разминка. Потом подошли те, что покрупнее, атакующие не только тело, но и разум. Поставить полную защиту Нат Тайлан не мог, это ослабило бы его ментальные атаки.

А бить пришлось много. И ментальными щупальцами, и очищающим огнём стигмат. В какой-то момент Нату это даже начало нравиться. Внутри чёрным пожаром разгорелась лютая и слепящая ненависть к рвущимся к нему тварям. Лишь слабый писк совсем растерявшейся помощницы помог ему вовремя опомниться. Нат едва сдержал ругательства и сделал щедрый глоток из фляги. Мысли следовало держать под контролем. Скверна ждёт, она всегда ждёт, когда утратишь контроль, чтобы поглотить без остатка. Анну у него за спиной надрывно тошнило.

Нат Тайлан убрал флягу и снова возжёг стигмату на ладони. Его помощница держалась хорошо, гораздо лучше, чем он боялся. Старший инквизитор вспомнил своего первого напарника, тощего парнишку-послушника, такого же трясущегося от страха и глупого, как и он тогда. Парень был хорош в защите, а вот Нату она всегда давалась с трудом. Его напарник выл от страха, глядя на лезущих тварей, обделал сутану, выпил всю флягу в первые часы боя и не дотянул личную защиту, всё вбухав в круг. Это его и погубило. Нат до сих пор помнил, как тот перестал хныкать, выпрямился и с бледным застывшим лицом шагнул за барьер. Всего несколько секунд, и по незримой стене уже стекали его удивлённые голубые глаза. Но благодаря его мощному кругу сам Нат тогда смог дожить до рассвета.

Нат Тайлан отмахнулся от воспоминаний, размазал по барьеру ещё одну наглую суккубу, незнакомую, грудастую, со слишком уж гипертрофированно выраженными признаками обоих полов. Где-то далеко справа полыхали багровые зарницы. Там, в самом центре сражения, оборону держали Апостолы и паладины. Их враги были намного сильнее и больше по размеру. Справиться с ними обычному смертному не стоило даже и мечтать. Просто находиться возле этих порождений Врат уже было опасно. Даже отсюда, с самого края фланга была видна огромная тварь с квадратной безносой башкой и богомольими лапами. Она была ростом чуть ли не с Древнего. До Ната время от времени доносился её рёв, полный ненависти и скверны. Здесь, на флангах такие твари не встречались, лезла только всякая злобная мелочь. Зато её всегда было много, а на помощь надеяться не приходилось.

Бой закончился так же внезапно, как начался, в самое тёмное время ночи – перед рассветом. Демоны просто откатились назад безумной, сочащейся слизью и скверной волной. Рассвет осветил лишь зараженную, перерытую взрывами, выжженную землю и горы трупов. С обеих сторон. Нат Тайлан устало выдохнул. Голова дико болела от перенапряжения, обожженные ладони саднило, в горле пересохло от постоянных молитв и слов защиты. Инквизитор Фаэр всё-таки вырубилась к концу боя, её фляжка была пустой, а сама она скорчилась на земле, крепко сжимая в руке край его шинели.

Нат Тайлан с трудом разжал пальцы Анны и проверил пульс. Тот оказался на удивление ровным и чётким, девушка была в обмороке, но вполне жива. Нат взвалил бесчувственное тело своей помощницы на плечо и зашагал к реке. Впервые за всё время у него появился человек, которому он без страха мог доверить свою спину. В этом бою Анна доказала, что Нат может больше не думать о защите. Так сражаться оказалось гораздо проще.

У самой реки Нат Тайлан стряхнул девушку с плеча в ближайший сугроб. Это был самый быстрый и надёжный способ привести человека в сознание. Подождав немного и услышав первые возмущённые вопли, Нат выдернул Анну за шкирку из снега и поставил на ноги. Девушка выглядела злой, но в этой злости не было ни капли демонического.

– Надо помыться, чтобы избавиться от остатков скверны, – назидательно сообщил Нат Тайлан. – Эти купальни освящены. Хорошо бы успеть до того, как сюда явится толпа жаждущих очищения солдат.

Уже стоя в крошечной узкой купальне, Анна подумала, что её старший инквизитор моется в соседней, и, чтобы увидеть его, ей достаточно было сделать маленькую дырочку в перегородке. Впервые она пожалела, что у неё не появились стигматы. Конечно, мастер Тайлан совсем не интересовал её как мужчина, но эльфовское, да и просто человеческое любопытство настоятельно требовало добавить ещё один пункт в копилку. Конечно, за прошедший день и ночь фактов в ней и так изрядно прибавилось, но всё же.

После очищающего купания они отправились к кашевару. У купален уже успели столпиться солдаты – усталые, грязные, израненные, все они хотели обезопасить себя, выйти из боя не только живыми, но и не осквернёнными. Неудивительно: стоявшие там же капелланы и военные инквизиторы смотрели на своих подопечных слишком уж внимательно. У котлов кашевара, кипящих с того момента, как откатилась волна демонов, было ещё достаточно свободно. Сам главный кормилец защитников человечества что-то насвистывал, добавляя в своё варево двойную дозу защитных трав и подливая воду из подозрительно знакомой жестяной фляги.

– Всё-таки выжил, сопляк. – У мастера Сеппера голос за ночь, кажется, стал ещё резче и суше. – Рад. Я видел место, где ты стоял. Ты вырос, Тайлан. А девчонка, как я понимаю, защитой занималась. У тебя-то с ней всегда был провал. И, если ты ещё не сдох, она в ней хороша. Это ты мудро выбрал. Молодец.

Сеппер перехватил в другую руку свой котелок с кашей, взял ещё один – с чаем и удалился, так и не дождавшись ответа. А Нат Тайлан, старший инквизитор с разрешением на экзорцизм, просто не знал, что ответить на эту нежданную похвалу. Он готов был защищаться, даже стерпеть из уважения. Но такого он точно не ждал.

– Вот ваша порция! Молодцы, хорошо потрудились! – Кашевар навалил в котелок с горкой, стараясь выбрать особенно вкусные куски. Потом достал из стоявшего у его ног ящика и протянул Нату небольшую коробочку. – Это тоже вам. Как раз на сейчас сгодится. Ещё чай налью. И вот, это от интенданта.

Он отдал Нату Тайлану маленькую плоскую флягу, которую тот положил в карман шинели, чтобы не занимать руки, во второй карман отправилась коробочка. Те, кто занимался обслуживанием войск, часто выбирали себе любимчиков, и особенно были щедры после боя. Чувство близкой ужасной смерти всегда меняло людей.

– На наш фланг наступление было мощнее, чем ждали, – поделился кашевар информацией. Он всегда знал все последние слухи и жадно впитывал всё, что можно было потом рассказать. Или, вернее, подбирал то, что плохо лежало. – Никто не думал, что на нашей стороне будет так много.