Текст книги "Бред сивого кобеля"

И она потащила Марину в магазин керамики. Там они охали и ахали, Марина хотела купить огромную напольную вазу из Мексики, но потом раздумала и как-то загрустила. Туся не стала приставать к ней с вопросами. Она поняла, что Марина, видимо, не слишком уверена в прочности своего дома.

Они вышли на улицу, собрались перейти на другую сторону и остановились, пропуская роскошную открытую машину, за рулем которой сидел… Митчел Мак-Лейн. Туся еще не успела ничего понять, как он вдруг резко затормозил и крикнул что есть мочи:

– Натали@!

Она метнулась в сторону, а к нему подбежал невесть откуда взявшийся полицейский. Мак-Лейн, не обращая на него внимания, выскочил из машины, хотел броситься к Тусе, но полицейский засвистел, Туся вбежала в первый попавшийся магазин. Он не успел заметить в какой, а полицейский все не отставал от него.

– Наташ, ты с ума сошла? Это же Мак-Лейн! Ты его знаешь? – вытаращила глаза Марина.

– Знала когда-то. Давно.

– Но почему ты убежала?

– Не хочу с ним встречаться.

– У вас что-то было?

– Было, да сплыло. Марин, посмотри, он уехал?

– Нет еще. С полицией отношения выясняет.

– О, это его любимое занятие – выяснять отношения.

– Ты мне расскажешь?

– О чем?

– Ну о вашем романе?

– Расскажу, ладно, хотя ничего интересного, можешь мне поверить. Он редкий зануда. А зависти было… вспомнить страшно. Посмотри еще?

– Уехал.

– Фу, мне надо холодной водички выпить.

– Пошли! Это не проблема.

Они сели в кафе, но не на улице, а в душноватом, несмотря на кондиционер, помещении.

Не успела Туся отпить глоток из запотевшего стакана, как у нее зазвонил мобильник. Трунов.

– Наталочка, у меня две новости!

– Плохие или хорошие?

– Одна плохая, вторая хорошая. Начну с хорошей. Ты можешь сейчас послушать?

– Могу.

– Она рядом?

– Конечно.

– Так вот, все подозрения с нее сняты. Она чистая. Загадка разгадалась совсем в другом месте. Можешь больше не напрягаться.

– Ох, я рада! А плохое что?

– То, что послезавтра мы уезжаем. Хорошенького понемножку. Ты расстроилась?

– Да нисколько! Я очень довольна.

– Ну и чудненько. Только не вздумай на радостях все ей рассказать. Это лишнее, сечешь?

– Да.

– Я тоже рад. Сказать по правде, я так по Светке соскучился. Просто жуть. Ладно, гуляйте там, а я пойду поищу Светке подарок. Освободишься – позвони.

– Обязательно, Володечка!

Глава вторая

Что-то тихо про любовь нам

лопотал водопровод.

Из песен Б. Абарова

– Ну что случилось?

– Да знаешь, Марин, придется нам послезавтра уехать.

– Как?

– У него какие-то проблемы, с одной стороны, с другой, наоборот, он выиграл какой-то тендер, и нужно его присутствие.

– А ты остаться не можешь? – с тоской спросила Марина.

– Нет, он знаешь какой ревнивый? Ни за что меня тут одну не оставит.

– Жаль, я как-то к тебе привязалась. Плохо, что ты не в Москве живешь…

– А я часто бываю в Москве, чаще, чем в Риге. Так что сможем видеться. А вообще у нас еще почти весь сегодняшний день и завтрашний! Надо радоваться тому, что есть! Только таскаться по магазинам я больше не хочу, надоело!

Опять зазвонил Тусин мобильник. Это оказалась Алька.

– Ну ты и сволочь, подруга, называется! – с места в карьер напустилась она на Тусю.

– Аль, ты чего орешь? В чем дело?

– Мне насвистела, что едешь в командировку в Казахстан, а сама в Ниццу с любовником укатила!

– Что-что? – немного растерялась Туся.

– Тебя там засекли с каким-то мужиком в шикарном отеле… Скажешь, нет?

– Скажу – нет! Я не виновата, если у кого-то галлюцинации!

При этих словах Марина вздрогнула, пристально посмотрела на Тусю и вдруг хлопнула себя по лбу.

– У меня тут тридцать три несчастья, ты со мной даже встретиться не удосужилась, в командировку она едет!

– Аль, ты чего так орешь?

– Хочу и ору! А вообще шла бы ты к чертям собачьим! Изображаешь из себя страдалицу, а сама…

– Я вернусь и поговорим, а ты пока приди в чувство.

– Да не желаю я больше с тобой разговаривать.

– Дело хозяйское, – холодно проговорила Туся и отключила телефон.

– Что на этот раз? – полюбопытствовала Марина.

– А… Ерунда.

– Слушай, Наташ, я вспомнила, где я тебя видела!

– Да?

– Ты сказала слово «галлюцинации»! И меня как что-то стукнуло! Я вспомнила! Может, это и не ты, даже скорее всего, но… Поехали!

– Куда?

– Да тут недалеко, в одно занятное место! Посмеешься!

Она буквально волоком потащила Тусю вон из кафе, запихнула ее в такси.

– Куда ты меня везешь? – смеялась Туся. Она рада была, что горячность Марины совершенно перебила неприятные ощущения от разговора с Алькой.

– Не волнуйся, в одну художественную галерею.

– Зачем?

– Увидишь!

Через десять минут они уже вышли из машины. Туся не успела опомниться, как Марина втолкнула ее в стеклянную дверь. Там по стенам были развешаны яркие абстрактные картины.

– Черт, я что-то спутала? Да нет вроде! Мсье! – обратилась она к мужчине, вальяжно раскинувшемуся с газетой в кресле у вентилятора. Хотя в помещении работал кондиционер. Мужчина нехотя отложил газету.

– Чем могу служить, мадам?

– Мсье, на прошлой неделе у вас была выставка, другая, я не запомнила фамилию художника, но…

– А, понимаю. Так вы опоздали. Вчера был последний день!

– И все работы уже увезли?

– А вы хотели бы что-то купить?

– Да!

– Что именно?

– А это возможно в принципе?

– Смотря о чем речь.

– Вообще я хотела бы купить серию рисунков «Галлюцинации серой собаки».

Тусе показалось, что она либо ослышалась, либо не поняла. Ее французский был еще хуже Марининого.

– Это не продается.

– А взглянуть я могу еще раз? Может, договорюсь с автором?

– Взглянуть можно. Работы заберут только завтра. То есть часть уже забрали, но рисунки еще тут.

– Могу я показать их своей подруге?

– Разумеется, мадам.

– А еще я хотела бы заказать ему изразцы для ванной комнаты…

Тусе показалось, что она ослышалась. Кровь бросилась в лицо. Так не бывает.

Хозяин галереи скрылся за массивной дверью.

– Марина, кто этот художник? Как его зовут?

– Кирилл Сотомайор. Ой, что с тобой? Тебе плохо?

В этот момент хозяин вынес большую толстую папку.

– Вот, мадам! – Он взглянул мельком на Тусю и обмер. – Ох, это же ваши портреты… Мой бог!

Это была серия из десяти рисунков, скорее даже набросков. Туся во всех видах! Танцующая, сидящая в кресле, стоящая у окна…

– Ну? Что я говорила. Это ты?

– Боюсь, что да… – едва слышно пролепетала Туся. – Он рисовал меня по памяти… Он не забыл меня… Господи, а я… он ведь теперь уже бывший свекор, и это не имеет ровным счетом никакого значения.

– Слушай, это и вправду ты? – ошалело спрашивала Марина, дергая ее за рукав.

– Я. Я тебе все расскажу… Все-все… Я просто не знаю, как мне быть. Марина, я выйду на улицу… Не могу больше…

– Мадам, может, хотите воды? На улице жарко, посидите лучше тут, – засуетился хозяин.

Но Туся не стала его слушать, вышла на улицу и прислонилась к стене. Стена была горячая. Через несколько минут появилась Марина.

– Ну в чем дело? Опять бывший хахаль? – с улыбкой спросила она.

– Да, – кивнула Туся. – Его я люблю.

– А он?

– И он.

– Ну так в чем дело? Ты предпочитаешь этот денежный мешок?

– Слушай, я должна рассказать тебе все, о себе и о тебе, иначе я не могу…

– Обо мне? – удивилась Марина. – Что это значит?

– Пошли куда-нибудь, посидим. Лучше всего в баню.

– В баню? В какую баню? Что ты говоришь?

– Неважно, в любую. Лишь бы раздеться догола, – лихорадочно бормотала Туся.

– Зачем догола-то? Ты что, лесбиянка?

– Ах боже мой, просто… Слушай, у нас в отеле есть турецкая баня?

– Ну есть. Только я не выношу баню. Ты вообще в своем уме, Наташ?

– Хорошо, тогда подожди меня минутку, ладно?

Туся забежала за угол и позвонила Трунову.

– Соскучилась? – отозвался он веселым голосом.

– Не успела. Скажите, вы еще слушаете нас?

– Нет, зачем? Уже не надо.

– Точно?

– Точно. А в чем дело?

– Поклянитесь Светланой Сергеевной?

– Ты не заболела?

– Нет! Просто мне надо… Я должна рассказать Марине об одной своей любовной истории и не хочу, чтобы кто-то еще ее слушал.

– А что, так припекло?

– Припекло! Я вам потом объясню. Значит, вы клянетесь Светланой Сергеевной!

– Клянусь! А ты, дуреха, думаешь, это приятно – целый день слушать дурацкий бабий треп? Я отключил все в ту же секунду, как мне позвонили и дали отбой. Очень мне нужны ваши тайны. Я тут вас наслушался, так мне показалось, у меня скоро менструации начнутся.

Туся вернулась к Марине.

– Порядок! Можем пойти в ресторан. Я так проголодалась!

Они нашли небольшой итальянский ресторанчик в тенистом садике, и Туся рассказала Марине сперва о своем задании.

– Я ожидала чего-то в этом духе. Только на тебя никак не подумала. Значит, с меня подозрения сняты? Что ж, это хорошо. Только даром ему это не пройдет!

– Умоляю, не выдавай меня.

– И не собираюсь. Ты клевая баба. А он козел, несмотря на все его миллионы. Ладно, к черту его. Рассказывай давай про художника! Почему твои портреты называются «Галлюцинациями серой собаки»?

– Откуда я знаю? Я думала, я надеялась, что он меня забыл давно, а он помнит…

– Где ты его нарыла?

И Туся рассказала ей все.

– Ну ни фига себе история! Просто как в романе! Но с этим надо что-то делать! Ты сказала, у него дом в Провансе? Но мы ведь тоже сейчас в Провансе! Ты должна к нему поехать! Просто обязана!

– Но я не знаю его адреса!

– Зато я знаю! – Она выхватила из сумочки бумажку с телефоном и адресом Кирилла.

– Но зачем ты взяла его адрес?

– А я хочу заказать ему изразцы. Это такая красотища! И в Москве еще ни у кого таких нет. Кстати, сделаю ему рекламу! Наши богатые идиотки налетят на него как мухи на варенье. Пусть зарабатывает на любимую женщину! Своей любви нет, так хоть на чужую полюбоваться…

– Значит, ты на меня не сердишься?

– За что? Это же твоя работа, и ты ее классно делала, я ничего не заподозрила. А вот хахаль твой вызывал у меня недоверие.

– Он не хахаль. Он начальник.

– Неважно. Но ты ему скажи, что изображать богатого он не умеет. Они себя по-другому ведут. Или более свободно, кто уже привык к большим деньгам, или, наоборот, кто еще не привык, те хотят их демонстрировать… А он ни то ни се. Я думала, может, он прибалтийский бизнесмен, я с ними еще не сталкивалась. Ладно, хрен с ним, вот что, моя дорогая, сейчас мы поедем, возьмем напрокат машину и поедем.

– Куда?

– Не строй из себя дуру. К твоему Кириллу! Я жажду узнать, почему «Галлюцинации серой собаки».

– Марина, лучше я одна…

– Ты же машину не водишь! А добираться туда на перекладных долго. Да ты не думай, я тебя отвезу, а сама остановлюсь в какой-нибудь деревенской гостинице. Даю вам ночь на выяснение отношений. Утром ты мне позвонишь и скажешь, как и что. А то если я тебя брошу там одну, а он какой-нибудь фортель выкинет… Он вполне может оказаться просто психом. Галлюцинации серой собаки… Похоже на психа. Неужто он тебя по памяти рисовал? Невероятное сходство! Слушай, а дай-ка мне твою кредитку? Давай проверим, не заблокировал ли ее Боречка.

Кредитка и впрямь была заблокирована.

– Ох и жлобина же он! Я уверена, что он тебе и не заплатит, сочтет, что довольно с тебя шмоток и жизни в роскошном отеле. Слушай, ты часы из деликатности не покупала? Думала небось, что при мне дешевые покупать западло, а дорогие покупать неудобно?

– Точно.

– Ну и дура!

– Я вообще дура.

– Ты не дура, просто ты… для этой работы не годишься. Слишком порядочная. Ну ничего, теперь ты небось останешься в Провансе жить…

– Перестань, нигде я не останусь. У него, наверное, есть другая женщина. Он, наверное, не может без женщины… Я боюсь туда ехать.

– Что за чушь? Ну даже трахается он с кем-то, и что? Нет, ты должна понять…

– Я и так понимаю… Он нарисовал меня… целый цикл, освободился внутренне и забыл. У моей свекрови, ну бывшей, была знакомая писательница. Так вот, она рассказывала, что у нее в жизни случилась неудачная любовь и долгие годы ее это мучило. А потом она взяла и написала роман про ту любовь и освободилась и забыла…

– Ну это тоже возможно, но надо же проверить.

– Давай на завтра отложим?

– Почему это?

– Ну приезжать на ночь глядя как-то… не того… а завтра мы с самого утра… И ты, кстати, сможешь с ним поговорить насчет изразцов…

– Ну ты и дура! Трусиха!

– И потом, я же должна что-то объяснить Трунову.

– Ерунда! Ничего объяснять не надо. Едем сейчас же! Не надо в любви труса праздновать! Ты говорила, он живет на бывшей ферме? Значит, это большой каменный дом, плоский, я так и вижу его… В саду… И твой Кирилл в толстом вязаном свитере, знаешь, такой грубой вязки? Он трубку курит?

– Нет. Сигареты.

– Пусть сигареты. Он сидит у камина с сигаретой и стаканом виски, у ног большая серая собака, он слушает Малера и мечтает о тебе.

– У него нет собаки. У него серый кот.

– Тогда кот у него на коленях… Вот такая картина. И вдруг звонок в дверь. Кого черт принес в такую бурю? – думает он. А за окном настоящий буран…

– Марина, сейчас июль, откуда буран?

– Ну вот, сбила меня… Не буран, так гроза! Жуткая гроза! И он думает: кого черт принес в такую грозу? Нехотя встает, переложив кота на диван, идет к дверям, открывает, а там… Там стоишь ты – мокрая, с испуганными глазами. Он потрясен! От удивления он роняет сигарету на ковер и кричит: Наташа, это ты?

– Туся, – поправила она и покраснела.

– Нехай будет Туся! Он хватает тебя на руки и несет в ванную, а там красиво все, в изразцах с зелеными водорослями… Ну а дальше и так все понятно.

– Еще бы непонятно, дальше пожар начнется, он же уронил сигарету на ковер!

– Я тебя уговорила?

– Уговорила, только надо же переодеться…

– Мне тоже. И захватить хоть по паре белья.

В такси, по дороге к отелю, Туся спросила:

– Скажи, а почему ты живешь здесь, а не дома?

– Потому что когда-то мне было здесь офигительно хорошо… А еще потому, что в Москве я уже одурела от безделья и общения с богатыми кретинками. Мне нужно какое-то дело.

– А ты говорила, что ждешь чего-то или кого-то…

– Просто думала, что у меня есть какая-то другая опора в жизни… А оказалось, никакая он не опора… Такой же козел и трус, как и все. Я тут подумала… Может, я буду агентом твоего Кирилла в России? Я кое-что в этом понимаю. Знаешь, я в свое время здорово помогла Борьке подняться. А потом разленилась, и сама видишь, к чему это привело. Буду иметь, конечно, некий процент, но зато олигархические жены и любовницы будут драться за возможность украсить свои дома. Печи начнут ставить, кухни переделывать, бассейны… Работы будет непочатый край! Как ты думаешь, он согласится?

– Откуда я знаю? – беспомощно улыбнулась Туся. – Я так мало о нем знаю… но вообще это было бы здорово. Он хотел купить квартиру в Москве…

– Теперь купит! У него будет классный агент!

– Марин, а ты же хотела уйти от своего…

– Поживем – увидим! Но я вообще-то… люблю его, козла… Но жить как жила… ни за что! Сама судьба нас послала друг другу, тебе не кажется?

– Похоже на то… Послушай, Марина, а может, все-таки сначала позвонить?

– Ни в коем случае. Надо смотреть судьбе в глаза. Ты должна видеть его глаза в тот момент…

– А вдруг…

– Никаких «вдруг»!

– Ты уверена?

– На все сто! Может, конечно, ты его увидишь и сама не захочешь… Ну тогда все просто.

– Я не захочу? Ты что, ума лишилась? – выкрикнула Туся.

– Это не я ума лишилась, – засмеялась Марина.

Кирилл ехал домой из Экс-ан-Прованса, и отчего-то ему было тревожно. Он гнал на максимальной скорости – надо как можно скорее попасть домой. Там что-то стряслось. Он вспоминал, не оставил ли невыключенными какие-то приборы. Нет, вроде бы нет. Может, в дом забрались воры? Не так уж часто, но все-таки подобные случаи бывают. А может, что-то с Маркизом? Подрал какой-нибудь зверь или бродячая собака? Что-то я тут бродячих собак не видел. Но ведь есть же они… И уже в пяти километрах от дома у него вдруг заглох мотор.

Он выругался и открыл капот. Возился долго, но ничего не смог сделать. Между тем уже темнело. Надо бы вызвать механика. Ладно. Брошу ее тут, пойду пешком, быстрее будет. Он любил ходить пешком, наслаждаясь красотой пейзажа. Весной тут цветут поля лаванды, серебрятся оливковые рощи на мягких холмах. Покой и красота. Но покоя не было, а значит, и красота не радовала. Да к тому же смеркалось. Не беги, говорил он себе, собьешь дыхание, будет только хуже. Поспешишь – людей насмешишь. И потом, возможно, что-то действительно произошло, но не обязательно в доме. Может, в Москве? Что-то случилось с Тусей? У Нинки телефон давно не отвечает, куда-то, вероятно, уехала, и неизвестно, нашла она Тусю или нет. Неужто я ее потерял навсегда? От этой мысли хотелось выть. И он гнал ее прочь. А может, ничего еще не случилось, а только должно случиться? Но вот вдалеке он увидал свой дом. Пожара, слава богу, нет, и на том спасибо. Если бы в дом полезли воры, здесь уже была бы полиция, ведь дом на сигнализации. После криминальной Бразилии он и тут установил сигнализацию, просто по привычке… Стало все-таки легче. Ага, вот и Маркиз бежит навстречу. Слава богу, все в порядке. Он подхватил кота на руки.

– Ну что, брат, соскучился? Ты здоров? Нос вроде бы холодный…

И вдруг в наступившей темноте он увидел, что на крыльце кто-то сидит. Сердце гулко забилось. Это точно женщина… Он бросился бегом. Неужто Симона приехала без предупреждения? На нее это не похоже. Нет, этого просто не может быть… У меня галлюцинации… Он подбежал к дому. На крыльце, сжавшись в комок, видимо от вечерней прохлады, сидела Туся. Она спала! Он перекрестился, хотя не был верующим. Видение не исчезло.

– Туся! – крикнул он, но крик застрял в горле и вышел хрип. Он сглотнул комок. – Туся!

Она подняла голову.

– Это я, Кира, – как-то по-домашнему просто сказала она. – Ничего что я так, без звонка?

В ответ он молча взял ее на руки и понес в дом. Она была легкая и бесконечно родная. Она вздохнула, уткнулась носом ему в шею и подумала: он не в свитере, просто в рубашке, но все равно… И я не вижу его глаз, но все равно и так понятно…

А утром, когда они завтракали во дворе под тенистым деревом, она вдруг вспомнила:

– Кира, а почему ты свои рисунки назвал «Галлюцинации серой собаки»?

– Что? – переспросил он, наливая ей вторую чашку чаю. – Какие галлюцинации?

– Ну мы с Маринкой так поняли, у нас с французским не очень.

Он вдруг согнулся пополам от хохота.

– У вас с французским не очень? У вас с французским совсем хреново, Тусечка! Серия рисунков называется «Бред сивого кобеля»!

– Это ты сивый кобель?

– А кто же?

– Но почему сивый?

– Почему кобель, ты не спрашиваешь?

Она вдруг залилась краской и лукаво посмотрела на него.

– Нет, не спрашиваю.