Текст книги "Подонок, ты будешь думать, что меня больше нет. Книга 2"

Глава 10 Позади

– Серьезно? Ты хочешь, чтобы я?.. – подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Тебе мало ночи?

– Мало. Очень мало, – хрипло и пробирающе до дрожи. – Я до сих пор даже не распробовал тебя.

Ладонь Медичи все еще придерживала мой подбородок и большой палец вновь коснулся губ, после чего скользнул между них, слегка размыкая зубы и поглаживая кончик языка.

Чувствовала, что напряжение, смешанное со злостью, между нами осталось, но значительно изменилось. Глаза Винченсо потемнели и я вспомнила, что точно такими же были его радужки этой ночью, когда парень держал меня в своих руках и раз за разом брал. От этих воспоминаний лицо обдало жаром и по коже пробежали покалывающие мурашки.

Я слегка прикусила его палец, а потом и вовсе убрала руку Винченсо от своего лица. Хотела хоть немного увеличить расстояние между нами, и поэтому сделала несколько резких шагов назад, но Медичи притянул меня обратно к себе. Подхватил меня под попу и усадил на стол.

– Не убегай, – и вновь его ладонь в моих волосах. Сжимает пряди и не дает двинуться. Вместе с этим вторая рука сорвала шарф, за которым я прятала синяки от удушья и жесткие губы напали на шею. Целовали, кусали кожу и оставляли новые отметины. Тело пробило миллиардом вспышек тока и мне захотелось запрокинуть голову, но я, наоборот, оцепенела, ладонями впиваясь в край стола.

– Я не убегаю, – прошипела, когда он поцеловал меня за ухом. Кожа под губами Медичи немела и вместе с этим полыхала адским пламенем. Я поерзала на столе и, против воли, прерывисто задышала. –  И я себя хорошо веду.

– Если бы это было так, на тебе не было бы засосов оставленных другим, – прорычал и до болезненных вспышек сжал мое бедро. Я вскрикнула и прогнулась в спине, а Медичи, оттягивая края кофты, спустился вниз жесткими поцелуями. Укусил за плечо и провел языком по воспаленной коже.

Прошлой ночью Винсенсо покрывал меня собой и ставил на теле множество новых отметок. Из-за него на мне не было ни одного живого места, но все равно я видела, что Медичи начинал сверепеть всякий раз, когда заходил разговор о Яне и засосах, которые он оставил.

Язык так и чесался сказать Винченсо, что он не вправе злиться на меня по этому поводу. Тем более, Медичи не являлся владельцем моего тела. Но, даже сгорая от негодования, я решила закрыть его в себе. Прекрасно понимала, что, если скажу все, что хочется, разозлю Винченсо и хуже будет только мне. Пересилила себя и сказала:

– Почему ты злишься? Разве я давала тебе повод усомниться во мне с тех пор, как согласилась быть твоей? Я прекрасно понимаю, чего ты от меня хочешь. Повиновения. Я не буду сопротивляться.

Мои слова являлись сплошным преувеличением. Я не соглашалась быть его. Только сказала, что дам Винченсо себя. Да и этот разговор произошел меньше двух суток назад. Но я хотела утихомирить бесноватость Медичи и показать, что его игрушка останется верной. Правда, этими словами лишала спокойствия себя.  Унижала и разбивала на части уже и без этого израненную гордость. Ведь, по сути, сейчас обещала Медичи, что кроме него меня никто не коснется, в то время, как он прекрасно трахался еще и со своей невестой. Хотя, может у него было еще сотни любовниц.

После моих слов Винченсо замер. Это длилось недолго. Может, всего лишь секунду, но мне показалось, что Медичи хотел ответить на мои слова, вот только сразу передумал. Вновь набросился поцелуями на мою шею и руками скользнул под кофту. Гладил плоский животик и за талию до хруста в позвонках прижимал к себе.

Мои мысли сжигали сознание и передавали этот огонь телу, делая кожу воспаленной и поэтому каждое прикосновение Винченсо я ощущала особенно остро. Его руки  дразнили и сминали. Доводили до иступления и ввергали в мои личный апокалипсис, в котором мне невыносимо сильно хотелось, чтобы Винченсо не останавливался.

Он завел руку мне за спину и одним легким движением расстегнул лифчик, после чего, его вместе с кофтой, поднял до ключиц. Толкнул меня в плечо, заставляя лечь на стол и навис сверху.

– Мелкая… – прохрипел. Одну мою грудь сжал в руке, а второй коснулся губами. Грубо покусывал сосок, жадно обводил его языком и вбирал в себя, заставляя тело выгибаться от острых импульсов. Пожирал мою душу и подчинял тело.

Винченсо потерся о меня вставшим членом и я сдавленно простонала. Стало невыносимо душно и жарко. Теперь каждый новый вдох давался с трудом, царапая горло и разрывая грудную клетку. Медичи сущий дьявол. Так просто, несмотря на плескающуюся во мне ненависть к нему, лишал разума и доводил до сумасшествия, давая уловить новую грань бешеных ощущений. И я тонула в них. Наполняла ими легкие и самовольно захлебывалась. Вместе с этим внутренне загибалась.

Мне было безумно хорошо и от этого невыносимо больно…

"Ромола, ты хотя бы понимаешь от чьих рук получаешь удовольствие?" – сама себе задала вопрос.

Да, понимала. Я стонала под тем, кто меня чуть не уничтожил. Да и сейчас Винченсо мной просто пользовался. Он девушек ни во что не ставил. Даже свою невесту он не ценил, раз спал со мной. Для него девушки лишь безликие игрушки и я лишь одна из них.

– Черт, хочу… Мелкая, я тебя бл*ть так хочу… – прошипел мне в губы. Жарко и жадно. Накрыл мои губы своими и языком практически насиловал рот так, словно действительно желал меня одну и от голода был готов сожрать без остатка.

Я сорвалась – хотела выплеснуть в Медичи свои эмоции, надеясь, что они будут рвать его так же отчаянно, как и меня. Пальцы вплела в волосы Винченсо и сжала их. Неумело, но так безумно ответила на поцелуй, до крови прикусывая его губу. Выдрала края идеально выглаженной рубашки из брюк и рукой скользнула под нее, начиная царапать рельефный торс, бока и мощную спину.

Винченсо, почувствовав мой отклик, резко отстранился. От рванных и глубоких вдохов его грудь вздымалась, а мышцы казались напряженными до предела. Своими затуманенными глазами он скользнул по мне, особенно всматриваясь в лицо. Будто пытался понять, что сейчас происходило у меня в голове. Бесполезно. Я и сама этого не могла этого осознать.

Выдержать этот взгляд Винченсо слишком сложно и я, в какой-то невнятной попытке отвлечь его внимание, руку, которую все еще держала под его рубашкой, опустила вниз. Провела ею внизу живота и пальцами слегка забралась под ремень.

Медичи ничего не сказал. Все еще не отрывая от меня своего взгляда, шумно выдохнул, а потом вновь поцеловал. На этот раз поцелуй не долгий, но сумасшедший. Вновь возвращающий в нас безумие.

Винченсо вновь отстранился. Кофту и лифчик, которые все еще были задраны до моих ключиц, он вовсе сорвал и бросил куда-то в сторону, после чего взял меня на руки и снял со стола. Коленями поставил на один из диванчиков, стоящих вдоль стены и начал расстегивать свой ремень, а потом и ширинку.

Он достал возбужденный член и положил на него мою ладонь, сверху продолжая придерживать своей огромной ручищей. Таким образом он не давал мне возможность отстраниться.

– Давай, Ромола, возьми его в рот, – голос дрогнул от возбуждения и вызвал во мне новую дрожь.

Я не торопилась делать то, что он хотел. Некоторое время, высоко подняв голову, смотрела в глаза Медичи и чувствовала, как кожа на ладони, которой я сжимала его член, горела. В это мгновение почему-то не чувствовала ненависти или злости. Лишь будоражащее, неконтролируемое возбуждение.

– Винченсо… – прошептала. Хотела что-то сказать, но все слова застряли в горле. Не разрывая зрительного контакта, я облизала в миг пересохшие губы, при этом практически касаясь кончиком языка горячей головки. Чувствовала его безграничное напряжение, возникшее от желания. Еще немного и посыпятся искры.

Внезапно кто-то быстро и резко постучал в дверь. От этого я вздрогнула и, растерянно моргая, отстранилась от Винченсо.

– Сеньор Медичи. Появилась новая информация, – послышался приглушенный голос.

Винченсо медленно обернулся к двери. Он выглядел так, словно вот-вот к чертям вырвет ее и убьет того кто прервал нас. Даже мне стало как-то не по себе.

– Исчезни, Гарсини, – короткая фраза, но сколько же тихой, опасной ярости в ней было. Мужчина тоже это почувствовал и несколько секунд молчал, но потом все же очень осторожно и даже как-то боязливо сказал:

– Но… сеньор Медичи. Это важно… Иначе я бы вас не тревожил. Он нам все рассказал…

Некоторое время Винченсо молча смотрел на дверь, словно желал испепелить ее взглядом. Сдвинул брови на переносице и сложил губы в одну тонкую линию, а потом громко выругался и спрятал член в штаны. Будучи напряженным от злости и возбуждения, он кинул мне мою одежду и сказал одеваться.

– Мне можно увидеться с мамой? – спросила, застегивая на себе лифчик.

– Да.

Уже вскоре я сидела в машине Мистера Порно и с его телефона звонила маме, чтобы договориться о встрече. Радовалась тому, что нам удастся увидеться и старалась не обращать внимания на то, что у меня все еще подрагивали ладони и сердце прерывисто стучало. Вот только, не могла испепелить в себе бури самобичевания. Черт, что на меня только что нашло?

***

С мамой я встретилась вечером. Заранее хорошо оделась, привела себя в порядок и скрыла все синяки. То есть, приготовилась всем своим видом показывать, что со мной все отлично. Вот только, мама этому спектаклю не поверила. Она раз за разом спрашивала, что происходило у меня в жизни и с подозрением интересовалась, почему я не привела своего парня, чтобы познакомить его с ней. В итоге, мама потребовала, чтобы я этого парня бросила и вместе с ней вернулась в Дзоньо.

Мне хотелось уехать из Милана, но я не могла этого сделать. Мистер Порно и другие охранники наблюдали за нашей встречей. Я знала, что мне не дадут выйти даже за пределы пиццерии в которой мы сидели, а если мама узнает, в какой ситуации я находилась, будет сильно волноваться. Поэтому я врала ей – говорила, что не хочу уезжать из Милана и утверждала, что тут мне хорошо.

В итоге, мы с мамой поругались. Она нервничала, беспокоилась и злилась. На повышенных тонах говорила о том, что я неблагодарная дочь, ведь заставила ее волноваться. Бросила маму и уехала в другой город ради какого-то парня. В основном, я молчала. Просто не знала, что сказать.

– Раз я тебе настолько безразлична… – мама не договорила. По ее щекам полились слезы и слова утонули во всхлипе. А у меня сердце от этого разорвалось на части.

В следующее мгновение она встала со стула и быстрым шагом пошла к двери. Я тут же попыталась ее догнать, но людей около касс было слишком много и среди них я потеряла маму, а когда выбежала на улицу, надеясь увидеть ее хотя бы там, мне преградил путь один из охранников.

– Где моя мама? Вы же ее видели? Куда она пошла? – лихорадочно забрасывала мужчину вопросами и осматривалась по сторонам. Хотела пробежаться дальше по улице, но охранник меня остановил.Не дал возможности догнать маму и уже вскоре насильно усадил в машину.

Немец дал мне свой телефон и я опять попыталась ей позвонить, но на этот раз мама сбрасывала вызовы. На душе было так паршиво и горько, что выть хотелось. И глаза неприятно пощипывало. Больше всего на свете мне хотелось оказаться с мамой в Дзоньо. Она единственный дорогой человек, который у меня остался и от того, что я не могла оказаться рядом, этим заставляя ее нервничать и плакать, начинала ненавидеть Медичи еще сильнее. Тот трепет, который я сегодня ощутила в его руках, окончательно исчез из моего тела. Нет, у меня не возникло желания начать сопротивляться ему. Наоборот, пусть делает со мной, что хочет, только побыстрее отпустить. Больше не было сил находиться рядом с этим подонком.

***

Когда меня вернули в дом Медичи, в коридоре я столкнулась с Батистой. Как я поняла, он уже собирался уходить и на меня даже не посмотрел, но, когда мы поровнялись, я преградила парню путь и спросила:

– Почему ты не зашел ко мне? Я хотела с тобой поговорить.

– Уйди с дороги, Гвидиче, – сухо сказал парень.

– Злишся на меня за то, что я не смогла скрыть свое настоящее имя от Медичи?

– Я считаю, что у тебя нулевой уровень интеллекта, но, нет, Гвидиче, я на тебя не злюсь, – Батиста смотрел на меня так же, как и обычно. То есть, вообще без какого-либо интереса. – А теперь, будь добра, уйди.

– Не уйду. Хочу поговорить с тобой.

– Винченсо запретил мне подходить к тебе. Не то, что разговаривать, – взгляд парня стал тяжелее и мрачнее. – Ранее я соврал ему, чтобы помочь тебе. Считай, что я предал брата, а, значит, предал самого себя. Гвидиче, я знал на, что шел, но когда меня через сутки, еще до того, как я успел поговорить с отцом, вернули обратно в Милан и я узнал, что ты, елементарно не смогла сделать того, что я говорил, понял, что ты этого не стоишь.

Батиста отодвинул меня с дороги и пошел дальше по коридору, но я тут же последовала за ним.

– Он сам догадался кто я, – зло зашипела. – А знаешь, как он это понял? Медичи меня лишил девственности. Он вообще много чего сделал за последнее время.

– И чего же ты хочешь от меня? – Батиста скосил на меня пустой взгляд.

– Поговори с ним. Убеди поскорее отпустить меня, – я только догнала парня и теперь шла вровень с ним. – Он сказал, что подумает над тем, чтобы отпустить меня, если… если я ему дам, – против воли запнулась. Как-то не очень уютно было обсуждать эту тему с Батистой. – Я это сделала, но Медичи не спешит меня отпускать. Пожалуйста, поговори с ним.

– Я не имею права влазить в то, что происходит между вами. Единственное, что я могу сделать, так это убить тебя, если на то появятся причины.

К этому моменту мы прошли через холл и вышли на улицу. Батиста подошел к своей машине и сел за водительское сиденье. Захлопнул дверцу и этим дал понять, что разговор окончен. Рассчитывать на его помощь мне больше не следовало.

***

Была уже глубокая ночь, когда я легла в кровать. Из-за мыслей заснуть не смогла, поэтому прекрасно слышала, как открылась дверь. Тяжелые шаги разорвали тишину и уже вскоре в ванной комнате зажегся свет. Я медленно встала с кровати и с настороженностью, очень тихо пошла туда. Думала, что Винченсо эту ночь проведет со своей невестой, поэтому удивилась увидев его в своей ванной.

Он стоял ко мне спиной, но в отражении зеркала я увидела, что парень расстегивал пуговицы на  рубашке, белоснежная ткань которой была испачкана кровью. Особенно отчетливо она виднелась на манжетах.

– Почему ты не спишь так поздно? – только сейчас поняла, что Винченсо тоже смотрел на меня через отражение зеркала. В полумраке комнаты его глаза выглядели жутко.

– Не могла заснуть, – качнула головой. Винченсо снял рубашку и бросил ее на пол. Эта кровь точно была не его. На Медичи не было ни царапины.

– Хочешь принять со мной душ? – спросил начиная растегивать брюки.

– Обойдусь, – фыркнула и, развернувшись, пошла обратно в спальню. Легла в кровать и с головой укрылась одеялом.

Против воли задумалась о том, каково женам мафиози. Многие из них даже не знают о том, что женаты на бандитах. Особенно, если они, сами того не ведая, связали судьбу с солдатами. Копореджиме, подручному, консильери и боссу, намного сложнее скрыть свою истинную жизнь. Это суровые мужчины и у каждого из них были окровавлены руки. Девушки, связав свою жизнь с членами клана, больше не смогут от них уйти. Конечно, есть редкие случаи, рассказывающие об обратном, но чаще всего их истории трагичны. Для девушек существует только два выбора – или жизнь в семье, или смерть. Жена может много знать, поэтому мужчина не может ее отпустить. Такова суровая реальность.

Приняв душ, Винченсо вернулся в спальню и лег на кровать. Сорвал с меня одеяло и притянул к себе.

– Ты издеваешься? – я нервозно завозилась. – У тебя всегда стоит? Двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю?

– Тише, Мелкая. От тебя слишком много шума.

Своей огромной ручищей обняв за талию, он прижал меня к себе, так, что я спиной ощутила жар рельефного торса. Странно, но Винченсо не пытался зайти дальше. Просто обнимал и пальцами перебирал пряди моих волос. Я сначала немного повозмущалась, а потом затихла. Успокоилась и, чувствуя себя дико непривычно от понимания того, что меня сейчас обнимал именно Винченсо, вдыхала приятный запах исходящий от парня.

Со временем я заснула. Так приятно и легко, но, к сожалению, со временем мой сон вновь окрасился в черный цвет, превращаясь в кошмар. Мне опять снился Дарио и те моменты, когда он учил меня повиновению. Заставлял говорить, что я принадлежала ему и что для меня существовал только он. Если я сопротивлялась, Дарио наказывал, поэтому я старалась не злить мужчину.

Из-за непонятного грохота я проснулась и резко открыла глаза. Быстро моргая оглянулась по сторонам и поняла, что шумел Медичи. Явно будучи в ярости, он ходил по комнате и застегивал пуговицы на новой рубашке. Проходя мимо стула, задел его и несчастный предмет мебели с грохотом упал.

– Что случилось? – сипло спросила. Никак не могла понять, что могло настолько сильно разозлить Медичи в такую рань. Бегло взглянула на часы и увидела, что было не больше пяти утра.

Винченсо ничего не ответил. Даже не посмотрел на меня. Он вышел в коридор и с оглушающим хлопком закрыл за собой дверь.

***

Когда телефон Батисты зазвонил, парень почти сразу проснулся и первым делом посмотрел на часы. Было лишь пять утра и такой ранний звонок казался предзнаменованием беды. Особенно, если учесть то, что звонил Винченсо.

– Да. Что-то случилось? – спросил Батиста отвечая на звонок. Он сел на кровати и сбросил с себя одеяло.

– Ты узнал, что происходило с Ромолой с момента, как она очнулась после комы? – голос Медичи несдержанный. Злой.

– Почти. Через день у тебя будет вся информация, – если Батисту и удивило то, что такой ранний звонок касался дечонки, виду он не подал.

– За это время она связывалась с человеком по имени Дарио?

– Насколько мне известно, нет, – Батиста потер лицо ладонью и пошел к окну. Открыл его и подкурил сигарету.

– Она уже два раза произносила это имя во сне. И не только произносила. Во сне говорила этому Дарио, что она принадлежит только ему, – голос пропитан грубой яростью. – Узнай, кто этот человек и как он связан с моей Ромолой.

– Ты серьезно сейчас ревнуешь к человеку, чье имя она просто произнесла во сне? – Батиста сделал глубокую тягу, но, в прочем, удивленным не выглядел. Одержимость Медичи Ромолой, он прекрасно знал  и понимал, что ей не было границ. – Ты с Гвидиче не разговаривал по этому поводу?

– Нет. Все подробности я узнаю у этого гребанного Дарио, пока буду ломать ему кости.

Батиста потер кончиками пальцев закрытые веки, сжимая зубами сигарету. Судя по ярости в голосе Винченсо, сломанными костями дело не обойдется. Он опять начинал выходить из себя. Так часто бывало, когда дело касалось Гвидиче.

– Может, ты зря ревнуешь? – предположил Батиста. – Дарио вполне распространенное имя. Скорее всего, это просто продавец из магазина, который ей по какой-то причине запомнился и теперь снится.

– Найди мне его, – прорычал Винченсо, после чего сбросил вызов.

Батиста действительно сожалел о том, что сразу не убил Ромолу. Винченсо легко мог стать следующим боссом и поднять клан на новый уровень, но сейчас был на пути к тому, чтобы оказаться в гробу. И реагировал Медичи лишь на ту опасность, которая могла коснуться Гвидиче. Делал все, лишь бы изменить законы клана и, разорвав помолвку, быть с Ромолой, но понимал, что, возможно, придется убрать ее от себя. Вполне вероятно, что только так она останется живой.

Батиста был реалистом и понимал, что Винченсо не сможет быть с Ромолой. Время, которое они проведут вместе, сильно ограниченно. По этой причине Медичи так неистово сжирала ревность, когда всплывали подробности возможных отношений Ромолы с другими мужчинами. Все это будто намекало о том, что она никогда не принадлежала ему и возможно наступит день, когда Гвидиче будет с другим. Выйдет замуж, родит детей, а Винченсо, если все так и пойдет, в это время будут жрать черви.

Ромола была его наркотиком. Неизлечимой болезнью. И Батиста хотел хоть как-нибудь помочь, но уже понимал, что не сможет этого сделать.

***

Это утро было ужасным. Я злилась и негодовала, а все потому, что волновалась за маму и хотела опять попробовать ей позвонить, но мне никто не давал телефон. Прислуга меня избегала, поэтому разговаривать с ними было бесполезно, а охранники, все как один, твердили, что без разрешения Медичи телефон мне не дадут. Вот только, дозвониться до самого Винченсо никто не мог.

После нескольких часов, проведенных в безрезультатной попытке раздобыть телефон, я стала особенно злая. Поругалась с одним из охранников и быстрым шагом пошла искать управляющего, чтобы он еще раз попытался дозвониться к Медичи.

Пока шла по коридору, с кем-то столкнулась. Выругалась и с раздражением толкнула этого человека в плечо.

– Глаза открой и смотри куда идешь! – о том, что я сама не смотрела вперед, предпочла не думать.

Скользнула негодующим взглядом по человеку, с которым столкнулась и тут же замерла. Сердце пропустило удар и в горле пересохло. Это был Дарио.

Одетый в черные брюки и такого же цвета свитер. Как всегда безупречный  и такой красивый, но неминуемо вызывающий страх только одним своим присутствием. Сущий дьявол в обличие человека.

Сначала он просто смотрел на меня слегка приподняв бровь, а потом я, словно в замедленной съемке, наблюдала за тем, как Дарио втянул воздух носом, будто вдыхал запах.

В голове громогласно зазвенела паника и по спине пробежался холодок. Захотелось сорваться с места и побежать подальше от этого монстра, но вопреки этому желанию я неторопясь развернулась и ленивым шагом пошла прочь. Пока что не была уверена в том, что Дарио меня узнал и все еще надеялась прикинуться дурочкой, чуть что сказав, что мужчина меня с кем-то перепутал.

Слыша лишь сумасшедшее биение собственного сердца, продолжала спокойным шагом идти дальше. Без каких-либо проблем зашла за поворот и поплелась к лестнице. Поднимаясь по ступенькам, вздохнула от облегчения, радуясь тому, что удалось избежать опасности.

Вот только, рискнув обернуться, увидела позади себя Дарио. Подобно хищнику, он бесшумно шел за мной, несмотря на то, что ранее направлялся в противоположную сторону, и своими звериными глазами скользил по моему телу.