Текст книги "Качорра. Сохрани мою тайну"

Глава 10

– Что вы делаете в моей комнате?! – кричала я на тётушку Берну, которая, не стесняясь, переворачивала содержимое моих тумбочек.

– Не забывай, что это мой дом. Значит, и комната тоже моя.

– Что вы ищете? Что вам надо?

– Доказательства того, что ты не та, за кого себя выдаёшь!

– С какой это стати?! – возмутилась я, но в это же самое время лоб мой покрыла холодная испарина.

– Сегодня мне позвонила девушка и сказала, что ты, Роза Очавал, не та, за кого себя выдаёшь! – выпалила Берна.

– И вместо того, чтобы поговорить со мной и выяснить, правду ли сказала какая-то девушка, вы решили ворваться в мою комнату и найти – что? – уточнила я у разъярённой тётушки.

– Всё что угодно. Документы, записную книжку. Всё, что докажет информацию той девушки. Я ведь и сама с первого дня подозревала, что с тобой что-то не так! Сначала ты говоришь, что тебе пятьдесят два, потом – что тридцать два. Сколько тебе лет на самом деле? Даже моя племянница выглядит старше тебя, а ей семнадцать!

Берна ещё долго осыпала бы меня комплиментами, если бы в мою комнату не сбежались на крики Хосе, Вера и Бруно.

Только Бруно удалось угомонить её и заставить, чтобы она прекратила наводить беспорядки в моих вещах.

Мне повезло, что Берна не такая уж доверчивая и не вызвала полицию сразу после звонка какой-то неизвестной девушки. А на вопрос Бруно, почему она роется в чужих вещах, тётушка ответила, что потеряла серёжку, когда пришла меня искать. Но это дело времени. К то-то знает мою тайну, и этот кто-то не остановится, пока не добьётся желаемого!

Когда все ушли из моей комнаты, я осталась наводить порядок. Мои попытки разложить всё по местам прервал телефонный звонок. Звонили с неизвестного номера.

– Да, – ответила я, хотя и понимала, что звонят не мне, а настоящей Розе.

– Алекса? – услышала я в трубке.

– Кто это? Херман?

– Значит, Алекса! – рассмеялся в ответ довольный собеседник. Это была девушка. – Слушай и записывай. Если через неделю ты не принесёшь мне сто тысяч евро, я расскажу всем, кто ты. Я давно наблюдаю за тобой и знаю, что ты притворяешься нищенкой и втайне ото всех посещаешь отца, жениха. А теперь ещё и работаешь в приходе. Я знаю, что ты сейчас выдаёшь себя за другого человека, – перечислила она мне все мои прегрешения. Кто же это так осведомлён по поводу каждого моего шага?!

– Вы… Вы ошиблись номером, – сказала я, но мои ноги уже начали неметь от страха.

– Не думаю, – возразила она и издевательски похихикала. – Больше того, я знаю, кто подставил тебя в убийстве, но тебе эта информация будет стоить слишком дорого. Так, ближе к делу: позвоню через два дня. Готовь, милочка, деньги.

Я не успела ничего сказать в ответ. Звонок был завершён, а номер, с которого сделан этот звонок, скрыт.

Что же делать? Я не могу пойти в полицию, потому что они только меня и ждут. Не могу пойти и рассказать всё Бруно, потому что он меня прогонит, а это значит, что мне нужно уехать, чтобы не подвергать детей опасности.

Решив наверняка, что пора уходить, я стала перекладывать только что разложенные вещи из тумбочки в чемодан. Упаковав свои пожитки, я нашла Веру.

– Вера, попроси Рика отвезти меня на вокзал!

– Куда это ты собралась, девочка? – удивилась она.

– Я ухожу, Вера, уезжаю из города. Мне сейчас позвонила какая-то девушка и сказала, что она всё про меня знает, – заплакала я.

– Это какой-то розыгрыш! Поверь! Берна тоже решила, что всё знает.

– Нет, Вера! Та, звонившая, и правда всё знает. Знает всё обо мне. Она требует за молчание денег. Много денег, такой суммы у меня, конечно же, нет, – в отчаянии прошептала я.

– Давай расскажем всё Бруно! – предложила Вера.

– Ты с ума сошла! – запротестовала я. – Ни в коем случае! Я всё решила: уезжаю! Где Рик?

– Ну, раз уж решила… – промолвила нерешительно Вера. – Я не вправе тебя останавливать. Сейчас я схожу за ним, – пообещала она.

Вера ушла в гараж, чтобы позвать Рика.

Я оглядела напоследок гостиную, которая стала мне уже такой родной. Ещё три месяца назад эта белая гостиная напоминала мне операционную, кожаные диваны казались слишком неуместными, а живые цветы – кощунством. Но сейчас я начала тосковать. По детям, по Вере, по Бруно.

Вошёл Рик и сообщил, что машина готова. Мысленно попрощавшись с детьми, я вышла за ним.

* * *

На поезд уже объявили посадку, и я впервые в жизни жалела о том, что он не опоздал. Стоя на перроне, я в мыслях просила Бруно приехать и остановить меня. Наверное, мне показалось, что он влюблён… Или же просто я сама этого безумно хотела…

Но, скорее всего, я это просто придумала.

– Роза, – услышала я за спиной, и моё сердце чуть не остановилось.

– Бруно? – всё-таки преодолев свои чувства, приняла я невозмутимый вид.

– Роза, не уезжайте. Я, дети – мы не сможем без вас, – умоляюще произнёс он.

– Но как же ваша тётя?

– К чёрту эту Берну! К чёрту её тест. Возвращайтесь. Я не могу без тебя!.. Без вас, – поправил себя Бруно.

– Тебя. Можно на «ты», – предложила я.

Внутри всё ликовало, но я тщательно скрывала это – или же так думала.

– Держите, то есть держи, – протянула я сумку Бруно. – Тяжёлая.

Подойдя к машине, Бруно, как истинный джентльмен, открыл передо мной дверь. Я села на переднее сиденье, и всю дорогу мы ехали молча, лишь изредка поглядывая друг на друга. Словно хотели что-то сказать, но не решались. Я смотрела на мелькающие картинки за окном и думала, как мне теперь выпутываться из ситуации с анонимом. И вообще – изо всей ситуации со мной.

И уже ближе к дому я спросила у Бруно: почему он приехал за мной и как узнал, где я?

– Вера позвонила мне, – признался Бруно. – Я сначала не хотел ехать, думал, что вы, то есть ты, блефуешь. Вы, женщины, всегда так делаете, когда не хватает драмы, остроты в чувствах, что ли…

– Уж поверьте… поверь: мне бы поубавить – и остроты, и драмы, – усмехнулась я.

– Вера настойчиво звонила мне трижды, – продолжил рассказывать Бруно. – Но я, как дурак, сомневался, ехать или нет. Но когда мне позвонил Лео, то все сомнения растаяли. Я прервал совещание и поехал на вокзал!

– Надеюсь, не пожалеешь? – спросила я полуутвердительно-полусомневаясь.

– Что ты такое говоришь, Роза?! С тех пор, как ты появилась в нашем доме, в нашей семье, у нас всё перевернулось с ног на голову, но – в хорошем смысле слова! Дети любят тебя, да и я… – запнулся он.

– Что – ты? – не сдержалась и уточнила я.

– Я тоже… сильно привязался к тебе, – смутился он.

Я облегчённо выдохнула: мне казалось, что вот-вот он откровенно признается в своих чувствах, а мне этого сейчас как раз и не надо.

Мы подъехали к дому, и не успела я переступить порог, как на меня набросился с объятиями Лео.

– И я рада тебя видеть, – обнимала я его в ответ.

– Я рада, что ты передумала, – радостно сказала Вера и тоже прижала меня к себе. – Спасибо, Бруно, что забрал её с вокзала.

– Ну, вы уже закончили? – спустилась к нам Хосе. – Дайте и мне обнять Розу.

Глава 11

Сегодня я получила письмо и сразу поняла, что оно от того же человека, который звонил мне несколько дней назад и требовал денег.

На белом листе вырезанными из газеты и приклеенными буквами был составлен текст, который сообщал: если я не принесу деньги завтра в назначенное место, один из детей Маравия будет похищен.

На этот раз я перепугалась не на шутку.

И я совершенно не знала, что мне делать и где взять деньги.

– Попроси у Бруно, – предложила Вера, когда мы с нею обедали на кухне.

– Конечно, это же так просто – попросить у Бруно! – воскликнула я, бросая ложку на стол и отодвигая тарелку. – Да и сумма-то, подумаешь, всего сто тысяч, ерунда какая-то.

– Скажи, ну… Например… Скажи, что отработаешь, – подсказала, найдя выход, Вера.

– Не отработаю, Вера, не отработаю! Что ты выдумываешь?! – закричала я, чуть не плача. – Меня посадят или убьют быстрее, чем я отдам такой долг.

– Но у тебя, милая моя, просто нет другого выхода, – развела она руками.

– Нет, просить у Бруно деньги я не буду. Ведь мне к тому же надо будет перед ним открыться, кто я на самом деле! Что я не учительница Роза, а подозреваемая в убийстве Алекса Стоун, которую ищет полиция! Пойми ты наконец это, Вера! – расставила я все точки над i. – Спасибо за вкусный обед. А теперь мне пора, – поднялась я из-за стола. – Сейчас съезжу в приход – на свою вторую работу, а когда вернусь, то, надеюсь, у меня уже будет хоть какое-то решение.

* * *

Но решения не было.

Я сидела в своей комнате и кусала ногти от стресса. Через два часа мне нужно быть в указанном месте, а у меня ни денег, ни свежих идей.

Впрочем, появилась кое-какая свежая информация. Когда я сегодня убирала в приходе, то узнала, что моя лучшая подруга – бывшая лучшая подруга – по уши влюблена в моего жениха! В бывшего жениха. Херман совсем не прочь принять её ухаживания, а обо мне и не вспоминает. Виной всему травма, которую он получил, выполняя тот злополучный трюк на работе, или же просто за полгода любовь всей его жизни сама собой бесследно растворилась… И если так, то это и не любовь была вовсе.

Как же всё изменилось за последнее время! После того как Бруно вернул меня обратно с вокзала, мы толком ещё не говорили, а только переглядывались за завтраком и ужином, когда собирались за одним столом.

– А-а, вот ты где! – нашла меня Вера. – Собирайся, мы едем в полицию.

– Что-о?! Ты решила меня сдать?! – завопила я. – Я так и знала, что это когда-нибудь произойдёт. Значит, ты притворялась, что сочувствуешь мне, втёрлась в доверие. А теперь решила сдать? Что я тебе сделала?

– Да успокойся ты! – горячо возразила Вера. – Не собираюсь я тебя сдавать, поверь мне! Мы поедем к моему знакомому комиссару и расскажем про людей, которые тебе угрожают.

– Ты с ума сошла? – покрутила я пальцем у виска. – Тебя за соучастие и не выпустят оттуда! Кроме того, девушка та сказала: если я обращусь в полицию, то не поздоровится всей семье Маравия.

– Да кто тебе сказал, что в участок поедешь ты?! – воскликнула Вера.

– Вера, у тебя, что ли, амнезия? Ты только это сказала, вот прямо секунду назад.

– Алекса, соберись! В участок поедешь не ты, а Кристина, – пояснила она. – Я загримирую тебя так, что отец родной не узнает! Опыт! Всю жизнь в театре руку набивала, – не преминула погордиться она собой. – А ты действительно решила, что я выжила из ума?!

– Вера, ты гений! Пойдём собираться, – расцеловала я старушку, и мы пошли в нашу гримёрную, которую оборудовали в подвале.

Приехав в участок, Вера рассказала, что Кристине – то есть мне, её подруге, – угрожает какой-то аноним. Участковый, глядя на меня, конечно, удивился, кто бы это мог угрожать такому и без того несчастному человеку – именно такое у меня было лицо. Но так или иначе помочь согласился.

Он позвал кого-то по громкой связи, и в кабинет вошёл высокий худощавый паренёк, который подключил мой телефон к принесённому с собой ноутбуку и за считаные минуты смог узнать номер, с которого совершала звонки шантажировавшая меня девушка.

Парень жестом подозвал участкового. Глядя в монитор, участковый попросил нас выйти.

Мы с Верой вышли в коридор, где прождали минут тридцать. За дверью слышались возмущённые голоса, и когда стало тихо, к нам вышел знакомый Веры и разрешил зайти обратно.

– Так что, утверждаете вы, хотел от вас звонивший? – обратился ко мне участковый.

– Он просил большую сумму и угрожал похищением детей, если я не принесу деньги.

– Мне очень жаль, Кристина, вероятно, этот человек ошибся номером. Это телефон детектива Нелья. Она работает у нас, но вот уже больше трёх дней от неё нет никаких вестей. Мы предполагаем, что её убили. Она вела дело Алексы Стоун, наверняка вы слышали о скандальном деле, где был убит известный нотариус?

– Да, слышала, сэр.

– Вас больше не будут беспокоить, я выписал номер телефона и передам его Нелье, как только она объявится. Можете спать спокойно.

– Спасибо вам огромное, – поблагодарила его Вера, и мы двинулись на выход.

Глава 12

Утром меня разбудил отчаянный стук в дверь. Стучали так, словно хотели её выбить.

Окончательно проснувшись, я открыла дверь. На пороге стояли Хосе и Лео.

– Дети, что случилось? – забеспокоилась я.

– Вот что! – швырнула в меня свежую газету Хосе. – Как долго ты собиралась врать нам, Алекса?

Я смотрела на газету, где на первой полосе была моя фотография и рядом – фотография неизвестной мне девушки. Внизу была подпись – «Роза Очавал».

Я стала читать дальше: «Алекса Стоун может быть сейчас где угодно и выдавать себя за Розу Очавал. Будьте бдительны! Как только вы увидите её, сразу же звоните в участок!»

– Хосе, я всё объясню…

– Полиции объяснишь, – резко прервала меня девочка. – Расскажи, ты правда убила этого нотариуса? – стала она меня расспрашивать, забравшись на кровать.

– Нет, конечно, никого я не убивала. Я не убийца! Поверьте мне, дети! Меня подставили, и сейчас мы с Верой…

– И Вера знает?! Ну ты и предательница! И Вера – тоже предательница!

– Хосе, я не могла рассказать правду, подвергать всех вас опасности, пойми.

– Но-но, тебя ищет полиция. Зачем ты сбежала? Они найдут тебя и тогда посадят в тю-тюрь-му, – заикаясь, вмешался Лео.

– Милый, ты снова заикаешься, – огорчилась я. – Это я виновата.

«И Вера, которая не выбросила эту газету», – мысленно добавила я.

Хосе стала расспрашивать меня обо всём и хотела знать, когда я расскажу правду Бруно. Ведь она видит, что между нами что-то происходит!

Да я и сама это чувствую, но что я могу ему сказать? Бруно и слышать меня не захочет – сразу вызовет полицию!

– Но ты, Хосе, конечно же, права: эту историю с враньём пора заканчивать, – согласилась я. – Рано или поздно Бруно или тётя Берна также найдут эту газету, и тогда мне даже не дадут шанса высказаться.

В ответ на мою откровенность Хосе, немного смущаясь, доверительно поведала мне, что влюбилась в Алекса – парня, с которым работает. Я призналась, что хорошо его знаю, и он – меня. Поэтому и запрещала приводить его в дом, чтобы тот не выдал меня. Хосефина, конечно, обиделась, узнав это, но я пообещала: как только я расскажу всё своему отцу – где я и что со мной, то Алексу можно будет приходить к ней в гости.

Уходя, дети напоследок попросили меня больше ничего от них не скрывать, ведь они и так догадывались, что здесь что-то нечисто, когда видели, как меня гримирует Вера и я куда-то постоянно ухожу в этом образе. Я пообещала им, что отныне буду с ними честна.

И сразу после завтрака я, переодевшись в Кристину, поехала в приход, чтобы рассказать всё отцу.

– Это и вправду ты?! – не верил он мне.

– Да, папа, правда, – сквозь слёзы твердила я, смывая грим у туалетного зеркала в своей комнате.

– Но почему? Как?! – не верил он своим глазам. – Ты всё это время была здесь. Ты просто не представляешь, как мне было тяжело!

– Знаю, папа, мне тоже. Но я не могла сказать тебе раньше. И прошу тебя: не говори обо мне Херману.

– За это не беспокойся, – пообещал он.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась я.

– Ты, главное, не злись, доченька. Херман, как бы тебе сказать… он не помнит тебя. Травма, что он получил, вызвала амнезию. Врачи пока не дают прогнозов, но он не всё помнит. Только частями.

– Хоть мне и больно это слышать, но, наверное, сейчас это даже лучше. Так он в безопасности, – объяснила я отцу мои слова.

– И ещё кое-что…

– Что? Что ещё? – снова насторожилась я.

– Доченька! Айрис сказала ему, что она его невеста! – с усилием выдавил он из себя.

– ЧТО?! – не поверила я в услышанное. – Да как она?!..

– Мне жаль, родная моя. Айрис давно уже положила глаз на Хермана, ты же знаешь. И сейчас она не смогла упустить шанса заполучить его!

Мне было горько. Горько от той мысли, что лучшая подруга предала меня: только я – в тюрьму, так она – сразу в постель к моему жениху!

Кстати, осенило меня: она ведь служащая в нотариальной конторе, где работал убитый… Нет, у неё не хватило бы духу подставить меня. Или хватило?.. И если подумать, то у неё были и мотив, и возможности: она хотела быть с Херманом, но я мешала ей, и она могла вызвать полицию и сказать, что я приходила в контору в тот день последней. И хоть она не знала про наш с Херманом план, но могла увидеть меня на плёнке.

Хм… Надо рассказать о моих умозаключениях Вере. Как раз на этой неделе она пойдёт к своему знакомому адвокату. Актрисой ли она была? Уж больно много у неё друзей мужского пола! Она хочет отнести ему мой ежедневник, где всё подробно описано: от момента, как мы с Херманом придумали план шантажа, до дня сегодняшнего. Вере пришла в голову мысль проконсультироваться по самому уголовному делу об убийстве.

Ещё отец рассказал мне, что, когда они нашли в бачке моё письмо, в зале был подозрительный посетитель. Он подробно расспрашивал официанток обо мне и видел, что после прочтения письма отец заметно оживился. Потом этот посетитель пропал, и больше его в кафе-магазине не видели.

За обедом к нам с отцом присоединилась сестра Каталина. Я рассказала им обоим, что на два дня уезжала, поэтому не приходила в приход.

– Куда ты ездила, милая? – спросила Ката.

– Бруно пригласил меня за город, на базу отдыха, – объяснила я.

– Бруно? Хозяин, на которого ты работаешь?

– Да, Каталина, совершенно верно, хозяин, – подтвердила я.

– Но… – похоже, смутилась она.

– Я знаю, Ката, знаю: это нехорошо! – в свою очередь смутилась я и почувствовала, как запылали мои щеки. – Но, мне кажется, я влюбилась в него. И он уверен, что тоже любит меня. Сам в этом признался.

– А как же его невеста?! – воскликнула Ката.

– Какая невеста? – словно не понимая, о ком идёт речь, уточнила я.

– Не притворяйся, ты отлично знаешь, что я спрашиваю о Мире!

– С ней всё сложно. Тогда, после выставки, они разругались сильно, а на следующий день Мире надо было улететь на учёбу в другую страну. И она пока не вернулась. Но Бруно ей позвонил и всё рассказал о нас, – объяснила я.

– Бруно знает, кто ты на самом деле?

– Нет, не знает.

– Ты должна всё рассказать ему. Ничего не утаивай, – посоветовала Ката.

– Я и сама отлично понимаю, что врать ему – подло с моей стороны. Но я не могу. Не могу!

– Если ты не скажешь, это сделаю я!

Глава 13

Возбуждённый Лео забежал в дом, чуть не снеся меня с ног.

– Ты куда так бежишь? – остановила его я.

– Роза, ты не представляешь, что сегодня было в школе, – начал он сумбурно объяснять.

– И что же? Вас напоили энергетиками? – уточнила я.

– Не смешно! К нам сегодня на открытый урок приходили каскадёры. Настоящие! Те, что трюки в фильмах делают.

– Да, я знаю, кто такие каскадёры. И что они вам рассказали интересного? – осведомилась я.

– Они пригласили нас в школу каскадёров! Теперь тебе придётся меня водить туда два раза в неделю.

В обычной ситуации я бы очень порадовалась за Лео, но я – не в обычной ситуации. В этой школе преподают всего два человека – Херман и Боб.

– А кто у тебя будет учителем?

– Классный каскадёр – Херман Сантьяго, – ответил, широко улыбаясь, Лео.

– Другого и быть не могло, – пробормотала я себе под нос. – Тебе помочь с уроками?

– Нет, я сам, – отказался Лео и убежал в свою комнату.

Вечером, когда Бруно вернулся с работы, я попросила его не отдавать Лео в школу каскадёров, мягко объяснив, что ему там будет сложно, хотя бы из-за того, что он не готов физически, а ещё он носит очки. Но губить запал парня нельзя, сделали мы вывод и поэтому договорились, что он будет ходить сначала на силовые упражнения, а дальше будет видно…

* * *

Моя жизнь в доме стала похожа на дешёвое кино о прислуге и хозяине. То ли комедия, то ли драма.

Хорошо, что тётя на букву «Б» – так я прозвала Берну – от меня отстала. В тот день, когда я уходила из дома и полагала, что больше не вернусь, я в сердцах рассказала ей, что её психолог давно в неё влюблён, а травматолог – не той сексуальной ориентации, и пора перестать мучить бедного человека. На удивление она прислушалась к моим словам и переключилась на психолога – Рона. И, кажется, у них всё серьёзно, чему я действительно очень рада. Берна стала жёсткой из-за ответственности и обстоятельств, свалившихся на семью, в том числе и на её голову. В душе же она по-прежнему ранимая маленькая девочка, которой хочется любви и заботы.

А мы с Бруно… Мы украдкой целуемся и, несмотря на это, проводим по отдельности ночи. Ни он, ни я пока не готовы к огласке наших отношений, но Хосе сказала, что видела, как Бруно рассматривал в кабинете какое-то кольцо, и твёрдо уверена, что оно в скором времени будет принадлежать мне.

И так бы всё и оставалось, если бы сегодня Бруно не решил устроить мне романтический вечер в его комнате.

Пожелав детям спокойной ночи, я переоделась в пижаму и на цыпочках прошла в комнату Бруно.

– А ты неплохо постарался! – сказала я, восхищаясь зажжёнными вокруг кровати свечами. – Очень красиво.

– Как и ты! – ответил Бруно и притянул меня к себе.

Я поцеловала его. Обжигающий вкус губ сливался с дурманом его восхитительно пахнущей туалетной воды. От нахлынувших эмоций и чувств у меня потемнело в глазах.

Казалось, что вокруг ничего нет, пустота… Бруно схватил меня за талию и, сев на кровать, усадил себе на колени. Его руки нежно скользили по моим ногам и бёдрам.

И только Бруно вознамерился положить меня на подушку, как я увидела загоревшийся ковёр.

– Мы горим! – сдерживая крик, сказала я.

– Да, дорогая, горим, – подтвердил он со смешком. – От страсти здесь очень жарко.

– Это от горящего ковра тебе жарко! Мы и вправду горим, говорю же тебе.

Бруно понял, что я – не о наших чувствах, и как ошпаренный вскочил с кровати, пытаясь потушить огонь брюками.

И как только ему это удалось, раздался стук в дверь.

Бруно открыл – на пороге уже стояли Лео, Хосе, Вера и тётя на букву «Б».

– Если скажу, что я лунатик и оказалась здесь случайно, вы не поверите? – осторожно спросила я.

– Бруно! – укоризненно произнесла Берна, качая головой.

– Роза! – подхватила Хосе, копируя тётку.

И только Вера молча улыбалась во все свои тридцать два вставных зуба. Лео же, мой ранимый мальчик Лео, психанув, выбежал из комнаты, и я первым делом ринулась за ним. Мне плевать на Берну сейчас, важно, что подумает Лео.

– Лео, – остановила я мальчика уже в коридоре, – давай поговорим. Что тебя расстроило? Так случилось, понимаешь, малыш, твой брат мне…

– Да плевать я хотел на тебя и брата, – оборвал он меня. – Я-то думал, что ты мне друг! – с обидой упрекнул он меня, пряча свой взгляд. – А ты… Почему ты не сказала мне, что любишь его?

– Лео, милый, я не хотела никому говорить, пока не разберусь в своих чувствах. Я обещаю, что ничего не буду скрывать от тебя! Никогда, клянусь! – поклялась я. – Ведь ты – мой самый лучший друг.

– Правда? – приободрился Лео и посмотрел мне прямо в глаза.

– Правда-правда! Ты, что ли, уже не помнишь, кто тебя спас от родительского собрания? А? Мы ведь тогда с тобой вместо школы пошли и объелись мороженым, – напомнила я о нашей с ним сокровенной тайне.

– Да, было вкусно…

– Оч-чень педагогично! – услышала я за спиной саркастический возглас Берны.

– Все всё увидели? Все всё поняли? – не выдержав, уточнил Бруно. – Мы можем продолжить с того места, где прервались, с Розой?

Берна пыталась что-то сказать, но, видимо, потеряла дар речи. Она безмолвно открывала рот, глотая воздух как рыба, и с красным от ярости лицом ушла прочь.

– Как ты думаешь, они что-то заметили? – спросила я, когда мы остались с Бруно одни.

– Нет, думаю, нет, – рассмеялся Бруно и поцеловал меня ещё крепче, чем до этого.