Текст книги "Мрачная тишина"

– Ты знаешь для чего мы тут, – произнес он. – Постоянно ты прятаться не будешь. Я обещаю создать вокруг тебя ад, в котором будут находиться все твои родные и близкие. Только твоя смерть все остановит.

– Почему я? – пыталась спросить, но голоса не было, как рыба на суше, только губами шевелила.

– И даже этот молоденький легат не сможет тебе помочь! Все зависит от тебя, – произнес Меркли и отошел от меня.

Я была не в силах даже пошевелиться. Он продолжил свою лекцию про космос. Наконец, я смогла оглянуться, класс снова был полон учеников. Никогда в жизни так не радовалась этим лицам, как сейчас. Мою руку сжимал Никита, я вопросительно уставилась на него, он как ни в чем не бывало с усмешкой на лице наблюдал за Меркли. Говоря про легата, тот имел в виду Никиту? Кто это вообще такой?

После вечера мы поспешили быстрей уйти из школы.

Глава 10

– Ужин девчонки приготовили очень даже ничего, – похвалил Максим.

Выражение его лица было похоже на мордашку кота, только что проглотившего канарейку. После того, как все сытно поели и расслабились, компания переместилась в гостиную. Никита включил телевизор: шел какой-то фильм про демонов.

– Ой, выключите, пожалуйста. Нам и своих демонов хватает, – простонала Маша.

– О, Боже, неужели этот кошмар никогда не закончится! Даже по ящику ничего нормального нет! – возмутился Максим, щелкая пультом, и тут же спохватился. – Блин, я родителей забыл предупредить, что не приду домой.

Он вскочил с дивана, и стал искать свой мобильный.

– Народ позвоните мне, никак не найду телефон.

Отыскав, наконец, свой телефон, он стал набирать номер, но абонент был недоступен.

– Позвони на домашний, лови, – Никита кинул ему трубку домашнего телефона.

– Мам, алло! – до стационарного аппарата он сразу же дозвонился. – Я у Никиты Данилова…

Мгновением позже у него расширились глаза, а трубка выпала из руки.

– Мама кричала… – произнес побледневший Максим, словно не веря тому, что услышал.

– Может, успеем, – подхватилась я с дивана и полетела в прихожую.

– Уже поздно, – догнал меня Никита. – Не успеем.

– Я, наверное, домой пойду, – Максим тоже вышел на улицу.

– Я с ним, – поспешила за Максимом, но меня задержал Никита. Я умоляюще посмотрела на него. – Помнишь, как у меня было. Ты меня не бросил тогда. А я не могу оставить сейчас его.

В голове крутились слова Меркли: «Ты увидишь чужую боль, смерть друзей и близких, всю горечь почувствуешь на себе».

– Макса нельзя отпускать одного, – уже взмолилась я. Никита отпустил мою руку.

– Я догоню, – произнес он. Я кивнула и вылетела из дома в поисках Максима.

На полпути нас догнали Никита, Маша и Антон. Мы шли молча. В доме Максима было пусто, как и у меня, как будто все его обитатели, включая животных, бесследно испарились. С одной лишь разницей: у него в доме никто не плавился. Максим несколько раз обыскал все комнаты, несколько раз сходил во двор, но все поиски оказались тщетны. В какой-то момент и он пропал, теперь мы искали Максима.

Я нашла друга в его комнате. Он сидел на кровати и плакал. Я даже растерялась: непривычно было видеть нашего весельчака и балагура в таком состоянии.

– Они отняли у меня все, – произнес он, заметив меня.

Я присела рядом с ним и обняла за плечи. Он казался таким беспомощным, когда вытирал слезы… А они все продолжали стекать по щекам и падать вниз.

– Может, их просто нет дома, и они скоро придут? – выдавила я.

Меня мучило чувство вины.

– Почему они не поверили мне? Почему я не заставил поверить? – корил себя он.

– Дискотека не закончена еще.

– Ален, – резко и раздраженно выпалил Максим. – Они не были дежурными! И никуда не собирались! И их больше нет! Неужели ты не понимаешь, что это не наши фантазии!

– Прости, – стушевалась я. Он мне ничего не ответил, а только закрыл лицо руками.

– А вот и потеряшка, – вошел в комнату Никита, застыв на пороге. Видимо тоже не думал, что застанет плачущего Максима.

– Он там скоро? – донесся недовольный голос Маши.

Никита достал из кармана ключи и вышел из комнаты.

– Вы идите, а мы за вами, – с этими словами он вернулся обратно.

Максим не обращал на окружающих никакого внимания и просто плакал. Я не знала, что делать дальше, как его успокоить. Никита встал к стене, скрестил руки и просто наблюдал. В очередной раз, встретившись с ним взглядом, я кивнула головой, словно спрашивая, что дальше. Надеюсь, он понял мой знак.

– Макс, собирай свои вещи, – произнес Никита.

– А смысл? – пробубнил Максим.

– Выжить, – пожал он плечами. – У тебя есть другой выбор?

– Есть. Остаться тут. Часом раньше или часом позже это все равно произойдет.

– Ну пока еще не произошло. Так что бери себя в руки и начинай бороться за жизнь.

– Как? Святой водой тут все опрыскать?! Как бороться?! Их ничего не остановит! Вы идите, а я тут остаюсь.

– Я без тебя не уйду, – прозвучал мой шепот.

– Для вас это всего лишь смерти чужих людей! Вас это не касается! Вы заигрались в спасателей! – всё ещё раздраженно кричал он.

– А ты уверен в этом? – нахмурился Никита. – Уверен, что нас это не коснулось?! Возьми себя в руки! Собирай свои шмотки и пошли. Хотя бы попытаемся спастись!

Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Как ни странно, Максим его послушался. Вздохнув полной грудью, он встал с кровати и направился к комоду.

И снова ночь, и снова тот же ужас. Проснуться мне помог Никита.

– Двигайся, – лег он рядом, обняв меня. В его объятиях боль проходила намного быстрей, чем обычно.

– Никит, – я позвала его тихонько после некоторого колебания. Об этом нужно кому-то рассказать.

– М-м-м, – отозвался сонно он.

– Он сказал, что все закончится после моей смерти.

– Кто?

– Тот мужик с вечера. Это был архиан. Он сказал, что из-за меня они погибают. Все зависит от меня, и что я постоянно прятаться не смогу. Может, я сама приду к ним, и все пройдет? Может, стоит пожертвовать одной жизнью, чтобы спасти остальные?

– Они манипуляторы. Знают, кому что говорить, чтобы вызвать у людей страх. Мы же не знаем, о чем они говорят с другими жертвами. Не переживай, я уверен, ты не виновата в этих событиях. Что он еще говорил?

– Еще он говорил про какого-то ледата или что-то такое, я не помню точно. Сказал, что он молоденький и мне не поможет.

– Легат? – с интересом уточнил он

– Точно, да, именно легат. А откуда ты знаешь?

– Когда я изучал ту легенду, то там упоминалось про легата. Это единственный, кто может их остановить. Но я ничего не нашел больше про него и даже акцентировать внимание на этом не стал. Оказывается, нужно было. Интересно, кто он и как его найти? – Никита задумался.

– Например, ты? – предположила я.

– Вряд ли. Он, по идее, должен въезжать в ситуацию, а я так же, как и все, не представляю, как действовать дальше. Возможно, он просто не выходит из тени.

– Может быть и такое, – согласилась я.

– Я завтра поищу информацию в интернете. Сразу же расскажу, если что-то найду. Так что пора спать.

– Спокойной ночи, Никита, – пожелала я.

– Сладких снов, – ответил тут же он.

После завтрака Антон и Маша решили пойти по домам, обещая, что вечером отпросятся снова к нам.

Я вышла во двор. Ко мне присоединился Максим. Мы устроились на плетенном диванчике у крыльца.

– Разве тебе не нужно домой? – поинтересовался он.

– Нет, – я ответила коротко, не желая вдаваться в подробности.

– Это он про тебя вчера говорил? Про твоих родителей?

– Да. Как ты?

– До того, как мы вчера сюда вернулись, внутри все разрывалось от боли, но стоило переступить порог этого дома, как все исчезло. Эта боль и пустота ушли. Остался только осадок, как от плохого сна. А у тебя?

– У меня волшебный дом, – послышался сзади угрюмый голос Никиты.

Я вздрогнула от неожиданности и обернулась назад. Он стоял на крыльце и смотрел на нас сверху каким-то холодным и отрешенным взглядом. Последовала неловкая пауза.

– Я ничего не нашел насчет легата, – наконец, произнес Никита нейтральным тоном, нарушив тишину. – Единственное определение – так называли посланника римского сената. Ничего общего с нашим случаем.

– Как все запутанно, – покачала я головой.

– О чем речь? – спросил мой старый друг.

– О нашем случае, – пояснил Никита. – Надо понять, о ком идет речь.

– Чем тебе помочь? – попытался включить деловой настрой Максим.

– Не знаю, – пожал он плечами.

– Ну, мы тоже имеем голову и соображалку, и может, чем-то сможем помочь. – предложила я.

– Пойдем, – согласился Никита. – В кабинете отца устроим импровизированный штаб.

Мы вошли в дом. Кабинет оказался довольно небольшим. Напротив окна стоял стол с ноутбуком и пара стеллажей, забитых книгами. У соседней стены расположился небольшой белый диван, над которым висела средних размеров картина. Никита снял ее, освободив стену для информации. Найдя в столе маркер, сразу начал составлять схему того, что нам известно.

– Ого, и стены не жалко? – заметил Максим.

– Легко можно будет закрасить, – отозвался Никита, не отрываясь от работы.

Я стояла напротив него, сложа руки на груди, изучая записи. Но в голову ничего не приходило. Максим внимательно изучал, что он пишет.

– Кто такой легат? – поинтересовался Максим.

– Мы не знаем, – ответила я.

– Откуда тогда он взялся в этой схеме? – продолжал Максим.

Я поджала губы: мне почему-то очень не хотелось, чтобы он знал о словах Меркли.

– Я нашел его, когда читал про Архиан, – спас ситуацию Никита. – Вроде бы он является тем, кто сможет их остановить. Предположительно, он тоже находится в этом селе,

– О, так это ты! – усмехнулся Максим.

– Почему сразу я? – Никита возмущенно посмотрел на него.

– Потому что ты самый умный. Или легат или архиан, третьего не дано.

– Дано! – не уступал Никита. – По иронии судьбы сюда попал, не особо сюда рвался. Может, у вас все село – сборище сатанистов! Вызвали на свою голову архиан и страдаете теперь от этого. А меня крайним делаете! Где гарантия, что ты ни один из них?

– Хватит, – не выдержала я. – Наше село не сатанисты! Никого сверхъестественного среди нас нет! И мы все еще не знаем, как выжить! Сам говорил, что нужно думать, как это сделать.

Я серьезно посмотрела на удивленного Никиту, потом перевела взгляд на не менее удивленного Максима.

– Макс, ты или помогай, или не мешай своими скандалами. Плохо сейчас не одному тебе!

– Извини, – пробубнил Макс.

Мы так и не смогли додуматься ни до чего толкового. Решили, что лучше держаться друг друга и поменьше выходить из дома. Антон пришел рассеянный, ни с кем не разговаривал. Все поняли его состояние.

Вечером он ушел спать раньше всех. Мы собрались в гостиной перед телевизором. Я улеглась на свободный диван, подальше от всех, и задремала. Вздрогнув, проснулась от того, что кто-то накрывал меня одеялом. Но открывать глаза я не спешила, надеясь, что еще засну.

– Никит, а что у вас с Аленой? – поинтересовалась Маша.

– Почему тебя это волнует? – отозвался глухо он.

– Она моя подруга, и к тому же ты так опекаешь ее…

– Любовь у нас. Через год решили пожениться, – с иронией произнес он. Мне с трудом удалось сдержать улыбку.

– Ну, а если серьезно, – не отставала от него подруга. – Как же твоя девушка, с которой ты часами разговариваешь? Не кажется тебе, что неправильно поступаешь, как минимум по отношению, к одной из них?

– По-моему, тебя это не должно волновать, – грубо ответил он.

В комнате стало тихо, скорей всего, они вышли. Покрутившись еще немного, я решила, что и себя не стоит обманывать, здесь точно больше не усну. Оставаться наедине с собой было страшно. Сложив аккуратно плед, я поспешила выйти, чтобы найти Максима для компании, но оказалась невольной свидетельницей очень странной сцены. Не успев выйти на кухню, услышала, как Маша окликает Никиту, выходящего из ванной комнаты. Стремительно направившись к нему, она даже не заметила, что я иду из гостиной. В мгновенье она оказалась рядом с ним.

– Чего тебе? – недовольно буркнул он.

Я уже прошла через кухню и почти вышла в коридор к ним.

– Я тебя люблю! – выпалила она и поцеловала его.

Раскрыв рот от удивления, я застыла на пороге кухни, не решаясь пройти дальше. Однажды, она обмолвилась, что ей нравится другой парень, и она хочет расстаться с Антоном. Но я была вымотана бессонными и тяжелыми ночами, что не придала этому особого внимания. Ситуация хоть и предсказуемая, но явно неожиданная даже для Никиты. Судя по затянувшемуся поцелую, либо он в шоке, либо реально отвечает ей взаимностью.

– Так, стоп, – Никита высвободился, но Маша вновь прильнула к нему. – Маша, остановись!

Он схватил ее за запястья и прижал к стенке. По непроницаемому лицу Никиты было сложно понять, о чем он думает.

– Что меня может остановить? Я не так хороша собой?

«О, Маша, что ты несешь только?!? Что ты только делаешь!?! Где твоя гордость!» – мысленно возмущалась я.

– Я люблю другую девушку, – покачал он головой. – Кроме неё мне никто не интересен. Так что бросай эту глупую затею.

– Но, ты же ни с кем не встречаешься?! – возмутилась Мария. – Кто она?

– Зато ты встречаешься! Давай забудем об этом разговоре, и ты сейчас поднимешься к Антону.

– Кто она? Кто эта девушка?!

– Не твое дело! – холодно отрезал он. – Моя личная жизнь никого не касается!

Никита повернул голову, встретившись со мной взглядом, после чего отпустил запястья Маши и отошел от нее.

Мне стало безумно неловко.

– Я вышла, а вы тут обнимаетесь, – я попыталась сделать непринужденный вид.

– Мы не обнимались, – хмуро поправил меня Никита и направился наверх.

– Зачем? – прошептала я Маше, на что она только пожала плечами и направилась вслед за ним

– Спокойной ночи, – бросила она мне, не отрывая взгляда от Никиты, который уже почти поднялся.

– Если что, я тоже наверх иду, – крикнула я им вслед, чтобы моя безбашенная подруга еще и на втором этаже не затеяла подобных разговоров.

– Чего ты раскричалась? – вышел из кабинета Максим.

А вот и моя компания на вечер.

– Ты такое пропустил, – покачала я головой.

– Даже интересно, что именно? – наклонил он голову на бок.

– Не, это нас не касается, – отмахнулась я. – Не будем разводить пустые сплетни. Ты еще не спишь?

– Нет.

– Тогда я к тебе, – я прошмыгнула в кабинет.

Максим расстелил себе диван.

– Мне так страшно, – призналась я. – Давай поболтаем, как раньше. Помнишь?

– Помню, – с улыбкой посмотрел на меня Максим. Остаток вечера мы проболтали о всякой ерунде, пока не стало жутко клонить в сон.

Сегодня мой страшный сон резко прервался, а я почувствовала облегчение и покой. На смену пришел другой, более спокойный.

Когда я проснулась, то почувствовала, что Никита лежит рядом. А вот и причина моего чудесного избавления от кошмара. Он уже не спал.

– Привет, – прошептала я.

– Доброе утро, – ответил он.

– Ты ко мне как на работу ходишь, точно по расписанию. – Я повернулась к нему, удобней устроившись на руке, чтобы видеть его лицо.

– Зато ты спишь спокойно, – он тоже повернулся ко мне. – Ты не против этого?

– Ничуть.

– Не боишься, что это может перерасти в нечто иное? – приподнял он бровь, изучая мое лицо.

– Нет, – покачала я отрицательно головой.

Уже не первый раз рядом с ним меня накрывают странные эмоции, и телом я чувствую новые для себя ощущения.

– Почему? – он положил голову на подушку, не отрывая от меня взгляд.

– Потому что ты любишь другую девушку, и кроме нее тебя никто не интересует, – выдавила я из себя, чувствуя приятную пульсацию внутри.

– Я мог блефовать, – произнес он.

– Это не было похоже на блеф, – я пыталась справиться с этим трепетом в теле. – Удивительно, что ты не воспользовался ею.

– Это было бы неправильно. У нее есть парень, и к тому же, она не в моем вкусе.

– Так банально.

– Представляешь.

– Ладно, надо вставать, – я попыталась перелезть через него, но он задержал меня за талию, прижав к себе.

Я застыла в растерянности, не зная, как поступить. Наши взгляды встретились, и от этой внезапной близости у меня перехватило дыхание. В следующий момент его губы мягко, но уверенно коснулись моих. Отстраниться не смогла – это было выше моих сил.

Его губы – теплые и мягкие, но настойчивые… Я ответила на поцелуй, а мгновением позже почувствовала касание его языка. Ладонь Никиты проникла мне под футболку, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Боже, такого я еще никогда не испытывала. Нежно лаская мою спину, он стал подниматься выше, и мое тело покрылось мурашками. И вот Никита уже поднял мою футболку, припав губами к груди, и я, кажется, вообще забыла, как дышать…

– Ален, мне нужны… – залетела в комнату Маша, и застыла, забыв, зачем заходила.

Мы застыли в ступоре, глядя друг на друга.

– Я позже зайду, – вышла она из комнаты, хлопнув дверью.

Осознание произошедшего пришло только сейчас. Закусив губу, я выпрямилась. Никита замер; в его глазах появился ужас. Я опустила футболку, села на край кровати и отвернулась от него. Между нами повисло напряженное молчание. Стало как-то неловко. Как теперь смотреть друг другу в глаза, и почему он так испугался?

– Прости, – прошептал он, сев рядом со мной. – Я не понимаю, как так вышло. Так не должно было быть.

– Мы ведь все еще друзья? – тихо спросила я. – Может, забудем это?

– А ты хочешь этого?

– Да, – убрав ладони от лица, я опустила взгляд, чтобы не видеть его. Стало стыдно.

– Прости, – повторил он. – Я тебе обещаю, что этого не повторится.

Так жаль, его слова больным эхом отозвались у меня в сердце. Я хотела, чтобы это повторилось, хотела испытать это снова…

– Хорошо, – улыбнулась я, заставив себя непринужденно посмотреть на него. Занятия в театральном кружке научили меня контролировать чувства в самых сложных ситуациях.

Никита растерянно улыбнулся мне в ответ.

– Пора завтракать, – произнес он.

– Да, – наклонила я голову на бок.

Куда угодно, главное не сидеть в этом напряжении.

Мы зашли на кухню, в ней царила тишина, хотя все остальные сидели за столом.

– Итак, – начала Маша, как только мы зашли. – И давно вы спите вместе? Закрываться не пробовали, чтобы вам никто не мешал? Извините, что прервала на самом интересном месте. Закончить-то успели начатое?

Нахмурившись, я прошла к свободному месту, чувствуя, что краснею. В глаза бросилось озадаченное лицо Максима. Его бутерброд застыл на полпути ко рту. Он положил его обратно на тарелку, при этом качая головой.

– А ты ревнуешь что ли? – непринужденно поинтересовался Никита, словно ничего не произошло. Следующая его фраза была обращена ко мне: – Бутербродами позавтракаем?

Я кивнула, не зная, куда себя девать от неловкости.

– А вы хоть знаете, как дети получаются? – усмехнулся Антон.

– Более чем, – пожал плечами Никита, делая бутерброд. – Еще и тебя могу поучить.

– А как же та девушка, которую ты любишь? – не унималась Маша.

– А как же фраза: «Не лезь в мою личную жизнь»?! – в его голосе прорезалось раздражение.

– Если у тебя любимая есть, зачем ночи проводишь у Алены? – не выдержал Макс.

– Все не так, как вам кажется, – решила прояснить я.

– О, Аленка, тут все предельно ясно, – усмехнулась с презрением Маша.

– Да мало ли, что мы делаем? – возмутился Никита, ставя передо мной тарелку с бутербродами. – Вам какое дело? Кто вы, вообще, такие, чтобы мы перед вами отчитывались и что-то выслушивали?

– Да просто хватит ей голову дурить, – Максим кивнул в мою сторону.

– Максим, мне никто голову не дурит, – вмешалась я, но меня никто не слушал.

– А тебе какая разница? – спросил Никита. – С чего ты вдруг стал переживать за неё?!

– Да потому что, рано или поздно, ты наиграешься, надоест тебе. А когда ты насытишься ей, то сразу бросишь. А что будет с ней?! Ты подумал?! То же самое, что и с Ольгой?!

– Слушай меня внимательно, – тихо и угрожающе произнес Никита, дав волю эмоциям. – Все, что касается меня и ее – не ваше дело! Но, если ты испытываешь какие-либо чувства к Алене, или есть какие-то планы на будущее – так и скажи! Мы все тебе подробно расскажем, покажем! Что делаем и как это делаем! А потом решим, как нам быть дальше. Как тебе такой расклад? Итак, у тебя есть к ней чувства?

– Что за вопросы? – растерялся Максим.

– Ну, вот. Значит ни ты, ни Маша, ни кто-нибудь другой, не имеет права лезть к нам!

Высказавшись, Никита немного остыл и сел, наконец, за стол. Последняя его фраза звучала почти миролюбиво:

– Мы не лезем в ваши отношения, вы не лезете в наши отношения. Будь то дружба, отношения или секс. Так что, в следующий раз подумай перед тем, как что-то сказать.

Конечно, завтрак был испорчен. Все ели в напряженном молчании, а после тут же разбежались по комнатам. Но лучше уж так, чем обсуждать меня и Никиту.

Школьная жизнь изменилась до неузнаваемости. Учеников почти не было видно. На лицах людей, казалось, не было эмоций, а взгляды блуждали потерянные. Почему-то не покидало ощущение, что находиться здесь просто-напросто опасно.

– Валить надо отсюда, – подошел ко мне Никита на огороде. – Антон найдет свою благоверную и пойдем.

– Что изменилось вдруг?

– Здесь больше нет защиты, – тихо произнес Никита.

Я озадаченно повернулась к нему. Он растерянно смотрел на меня.

– Это те знаки на подоконнике?

– Тебе помочь с грядками? – резко сменил он тему, не удостоив меня ответом.

– Какие нафиг грядки? – кинула я тяпку и поднялась с земли. – Пойдем лучше помогать Антону.

Мы направились к школе. Машу найти так и не получилось, поэтому мы решили сходить к ней домой. Хорошо, что она жила недалеко от школы. Пока мы шли к ее дому, Антон не проронил ни слова, он еще больше побледнел и осунулся.

Уже подходя к ее дому, мы заметили отъезжающую машину. Антон ускорил шаг и перешел на бег. Машина поравнялась с нами, и в ней мы увидели Машу с семьей, в целости и сохранности. Она заметила нас и помахала рукой в окно. Пока Антон растерянно провожал машину взглядом, Максиму и Никите на телефоны по очереди пришли СМС. Мой молчал. Уже и Антон полез в карман за своим телефоном, а мой по-прежнему не издал ни звука. Ребята прочитали СМС и стали сравнивать их друг с другом.

– Что там такое? – я подошла и заглянула на дисплей к Никите. Он дал мне в руки телефон: «Дорогие мои! Не злитесь! Не ругайте меня! Мои родители мне поверили, и мы решили уехать отсюда. Чем дальше, тем лучше. Не одни мы уехали. Все, кто вовремя догадался, что тут происходит, уже далеко. Милые, я желаю вам удачи. Верю, что у вас будет все хорошо. Целую. Маша».

Какое лицемерное сообщение! Я, было, попыталась заглянуть в экран Максиму, но он сказал, что там тот же самый текст. Так что же это было? Предательство? Инстинкт самосохранения? Почему нас не предупредила? Почему не взяла с собой? В душе стало пусто, не могу представить, что сейчас творится в душе у Антона. Он снова и снова, пытался до нее дозвониться. Но ее телефон уже был выключен.

– Это ты во всем виноват, – вдруг Антон накинулся на Никиту. – Из-за тебя она уехала!

– Уймись, – оттолкнул Никита его от себя. – Она просто тебя кинула, вот и все!

– Из-за тебя! – кричал Антон. – Что в тебе такого?! Они словно с ума все сошли! Один только трёп про тебя!

Он в сердцах швырнул свой телефон об асфальт.

– Ненавижу тебя! Вся жизнь на перекос пошла!

– Не будь идиотом! – врезал Никита ему пощечину. Антона словно водой окатили. – Не время сейчас истерить! Она тебя кинула, прими это! Оставила одного в твоем несчастье! Да нафига такая нужна!

Остаток пути до нашего временного убежища мы проделали молча.

Как бы я не боролась со сном, природа берет свое. Мое тело погружается в сладкое беспамятство, укутываясь в пышной постели, а потом приходит боль.

– Алена, – услышала я любимый голос. – Алена…

Я попыталась открыть глаза, но ничего не получилось.

– Кнопка, – повторилось снова сквозь боль. – Алена, я рядом, я рядом.

С трудом, я всё-таки вынырнула из кошмара и открыла глаза. Надо мной склонился Никита. Оглядевшись, я поняла, что лежу на кровати его сестры.

– Кнопка, – Никита поймал мой взгляд. – Ты дома.

Я расплакалась от облегчения, обняла его, прижалась посильней

– Ты дома, с нами. Все хорошо, – он крепко обнял меня. – Давай ложись.

Никита попытался меня уложить, но я схватилась за его плечи.

– Нет. Не хочу, – покачала головой я, цепляясь за него. – Я боюсь, что если лягу, то все повторится.

– Я буду рядом, – ласково произнес он.

Я сдалась, легла на подушку и вцепилась в его руку.

Остаток ночи прошел в борьбе со сном. Было страшно. Никита спал, а я смогла успокоиться и заснуть только на рассвете.

Открыв глаза, я увидела, что Никита лежит рядом, но уже в повседневной одежде без одеяла.

– Прости меня, – попросила я. – Наверное, не надо караулить меня ночью.

– Я тебя еле разбудил. Ты задыхалась. Так что спим мы сегодня в спальне родителей, а то у Ники на кровати неудобно вдвоем, и я тут себя чувствую, как в детском садике. – покачал он головой, осматривая спальню сестры.

Мы будем спать вместе, в одной кровати. Понятно, что он просто переживает, но это меня неслыханно обрадовало. Хотя я пыталась скрыть свою радость, как могла.

– Зато у нее потолок со звездным небом.

– Меня это не переубедит. Можешь собирать вещи и переносить их в комнату родителей.

– Я не знаю, где их комната.

– Я тебе помогу, но, если что, самая последняя дверь в коридоре.

В комнате родителей, первое, что бросилось в глаза, была огромная кровать. Я уже ждала вечера, чтобы поваляться в ней. По бокам кровати стояли прикроватные тумбочки. На них устроились небольшие светильники.

– Эй, вы там, наверху, – донесся голос Максима. – Суп готов! Спускайтесь!

– Пойдем, суп готов, – кивнул он в сторону.

Мы обедали молча. Максим сварил куриный суп и навел на кухне жуткий беспорядок. С облегчением, я взглянула на поле деятельности. Можно заняться чем-то и постараться сконцентрироваться на уборке, чтобы не думать о плохом исходе. Я включила кран, настраивая воду. Ко мне подошел Макс, чтоб поставить пустую тарелку возле раковины.

– Спасибо, – прошептал он, положа руку мне на плечо, я повернула к нему голову, уставившись боковым зрением.

– За что?

– Что ты есть, – он резко развернул меня к себе.

Я опомниться не успела, как оказалась в его объятьях.

– Я боюсь остаться один! – это был крик души, крик отчаяния.

– Не оставлю, – я обняла его, прижавшись к его груди. – Я буду рядом. Помнишь, как раньше. Буду верить в тебя, а ты верь в меня.

– Почему мы перестали дружить? – тихо спросил он.

– Потому что подумали, что уже выросли.