Текст книги "Сказка о молчаливой девушке"

Приятные для памяти мгновенья,

Что в данный миг могли всё изменить.

И вновь она подумала о маме,

Ей даже показалось, что тепло

Нежнейших рук она всё же любила.

Их ласковость была милей всего.

Я не скажу, что тут же стало жарко,

Но мысли стали камень оживлять.

И то, что раньше девой не ценилось,

Вдруг начало в том месте помогать.

Вот батюшка построил ей качели,

Платочек яркий в праздник подарил,

То бусики, то яркие сапожки,

То санки для катанья смастерил.

В девице пробуждалась благодарность.

Согревшись, она стала понимать,

Что щедрость их души воспринимала,

Как должное, не думая отдать

Хоть капельку любви за их заботу.

Без них она б не стала таковой –

Завидною в селении невестой,

Балованной немножечко судьбой.

Балованной… Она пока не знала,

Что немота, увы, ещё не всё…

И ей в дальнейшем всё же предстояло

Познать злосчастье полностью своё.

Хозяйке храма искренне хотелось,

Успеть в ней жизнь иную пробудить,

Чтоб красота, сокрытая, в дальнейшем

Доступную могла превосходить.

Конечно, в один день того не сделать,

Но время есть… Внутри стало теплей,

Ведь прежняя красавица пыталась

Не просто вспомнить близких ей людей,

А стать душой и сердцем с ними ближе…

И это был, конечно, верный путь.

Пришедшая стояла у начала

Того, что предстояло почерпнуть.

Недолго в этот раз хозяйка храма

Заставила пещеру греть собой.

Когда поверхность камня засияла,

И зал проникся мягкой теплотой,

Она на лавку деву усадила,

Сказав: «Закончим первый наш урок.

Сегодня ты всё сделала быстрее.

Запомни вновь, кто в том тебе помог.

Теперь же мы проникнемся в иное.

Раз ты пока не можешь говорить,

Я научу тебя общаться с миром

Без слов. Так можно больше поразить

Любого. Взгляд и правильность движений

Дают возможность привести в восторг,

Влюбить в себя, заставить подчиниться,

Послушаться … Ты видела, как волк

Вчера всё сделал так, как я велела.

Мы поняли друг друга ведь без слов.

И ты в дальнейшем сможешь это делать.

Так вот, урок сейчас будет таков:

Сначала мы научим твои руки

Касаньем наслажденье доставлять.

И что теперь предстанет пред тобою,

Поверь мне, не должно ничуть пугать.

Сейчас пред нами явятся виденья,

Любой, сидящий – это экспонат.

Понравятся они или не очень,

Коснись их, будто то сестра иль брат…

При этом каждый должен улыбнуться.

Вдруг, если кто-то руку уберёт,

Иди к другому, но для исправленья

Вернись, когда тот чувства обретёт.

Учись, пока от нежности касаний,

Сидящие начнут внутри сиять,

До той поры, как руки потеплеют

У всех, кому сумела их пожать.

И помни, что согреет их не сила.

Не стоит растирать их, как в мороз.

Попробуй сделать так, как твоя мама,

Любя касалась с нежностью волос.

Не думай, что урок сей будет лёгким.

Заданий непосильных в храме нет,

Но здесь придётся искренне стараться

Постичь общенья тихого секрет».

Красивая и статная хозяйка

Девицу в зал особый отвела.

Там в ряд сидели призрачные люди.

Их плоть полупрозрачною была.

Сидящие мгновенно повернулись.

На лицах – безучастливый покой…

Им было всё равно на самом деле,

Кто в данный миг стоит перед тобой.

«Дались в пещере этой мои руки!

Зачем кого-то нужно согревать

При встрече? Вон тому, кто прочих ближе

Руки бы я не стала подавать!

Он чучело! Мне парень неприятен!

Я с ним бы разговор не завела!

А мне велят его греть до сиянья…

Хозяйка во мне дурочку нашла!» –

Подумала так девушка и тут же

Решила то виденье миновать.

Казалось, что проделать это просто.

Ан, нет! Ей не позволили шагать

Туда, куда она сама хотела.

Всё тело налилось её свинцом.

Сидящий к ней был явно равнодушен,

Возможно в настроении дурном.

В селении все парни и девчонки

За честь считали рядом посидеть

С красавицей такою на гулянье,

А тут никто не думал поглядеть,

Как хороша она сейчас собою…

Несчастная не знала до сих пор,

Что, в сущности, была ещё страшнее,

Того, кто не отвёл от неё взор.

Хозяйка храма строго посмотрела

И вслух произнесла: «Коснись руки!

Мне странно, что тебе не интересно,

Узнать насколько силы велики

Внутри тебя. Я лично бы мечтала,

В который раз пред всеми подтвердить,

Что я огонь души не растеряла

И сердцем могу многих оживить».

Девицу это, кажется, задело

И даже раззадорило чуть-чуть.

Она коснулась крайнего рукою,

Но разве можно было обмануть

Сидящего, что это не притворно,

Что рядом не стояла доброта?

Отдернулась рука. В тот миг попытка

У девушки была не зачтена,

А следом, точно так же остальные.

Тепло из одолженья не дают.

Желание должно идти от сердца.

Неискренность и хитрость не пройдут.

Касания девицей повторялись,

И каждый раз был тот же результат.

Сидящие руками показали,

Что с ней они общаться не хотят,

Что им её пожатья неприятны,

Что девушка душою холодна…

Так бедная ходила и ходила,

Касаясь рук до самого темна.

Удача в этот день не улыбнулась.

Хозяйка не сердилась на неё.

Ей виделось, что девушка устала,

Что ей мешало прежнее бытьё,

И больше всех, что ей ещё казалось,

Что внешне она дивно хороша,

А значит, все должны, итак, светиться,

В угоду и от счастья чуть дыша.

От этого недуга излечиться,

Могла девица быстро и давно.

Достаточно ведь было посмотреться

Хотя бы ночью при луче в окно.

Да только отражение такое

Любого могло сильно напугать,

И что с ней приключилось бы от страха,

Никто не взялся б точно предсказать.

И вновь изобрела хозяйка храма

Невинно-эффекивную игру,

Сказав: «Ты своё сердце не раскрыла

Сегодня из сидящих никому,

Но среди них ведь мог и затаиться

Назначенный судьбою твой жених.

Ты, источая холод, не узнала,

Не поняла, который он средь них.

Сегодня уже поздно. Мы уходим,

Однако завтра вновь урок начнём.

Сейчас же поспешим, иначе к дому

Тропу при звёздном небе не найдём».

Прекрасная вновь сделалась старушкой,

Видения растаяли, как дым,

А луч повёл двух женщин из пещеры,

И вдруг, на полпути столбом застыл…

Внезапная такая остановка

Сейчас была молчавшей не ясна.

Одна хозяйка храма понимала,

Что слишком долго девушку ждала.

Луч дальше не пойдёт. Через мгновенье

Угаснет до утра приятный свет,

И чтоб дойти до выхода, придётся

При гостье всё же вскрыть один секрет.

Конечно, делать это не хотелось.

Из храма могла девушка сбежать.

Пока один лишь луч, по разрешенью

Дорогу в темноте мог указать.

Теперь уж, опоздав на три минуты,

Придётся осветить тоннель другим,

Секретный «ключ» произнеся негромко,

Делясь с гостившей самым дорогим.

И тут раздалось ясно: «Дух пещеры,

До выхода дорогу освети!

Пожалуйста, не строй в пути препятствий,

По-доброму наружу отпусти».

Поверхность стен приятно заискрилась,

Явился необычный мотылёк,

Который источал лучи крылами

И ими осветить дорогу мог.

Вы спросите, чего ж бояться было,

Раз девушка безмолвною была?

А дело в том, что в том луче стоящем

Она бы разговаривать смогла.

Несчастная пока ещё не знала,

Об этом. И издала в луче вздох,

Что улетел в пещеру лёгким эхом,

А дальше – тишина… Ходьба без слов.

В лесу уже заметно вечерело.

Вот-вот взойти должна была луна.

Две женщины, конечно же, спешили

Вернуться в дом скорее дотемна.

И вдруг девица, вспомнив о лосёнке,

Не зная, как то можно показать,

Взяла старушку за руку легонько

И отстранилась, чтоб травы нарвать.

Растения росли здесь пышной шапкой.

То времени немного заняло,

Но было странным, что в лесу тотчас же

Вдруг стало неожиданно светло.

И путь дальнейший стал для них приятен,

Была заметна скрытая тропа,

Их больше не пугали видом волки,

Что встали на пути у них вчера.

Ведущая чего-то выжидала,

Не думая пока что пояснить,

Что лес на самом деле освещало

И часто ль так могло происходить?

А девица достала свой сухарик,

Лосёнку его дома отдала,

Как малого ребенка, приласкала,

И бережно за шею обняла.

Малыш в ответ лизнул девице щеку,

И кожа стала в месте том иной,

Не сморщенной, не черной, а обычной.

Натянутой, упругой, молодой.

Но это был лишь маленький участок,

Невидимый для девушки пока.

Ей было лишь заметно, что хозяйка

Довольна непонятно чем была.

Пришёл к девице сон сегодня быстро,

Хоть мыслей в голове родился рой.

Она всю ночь во сне своём гадала

Кто был жених, назначенный судьбой?

И как вести себя? Купец ведь должен

Её сам в этом месте отыскать!

Она молчит… А кто был наречённым,

Никто не мог несчастной рассказать.

Ах, да! Она не смела улыбнуться,

Пока он не вернётся. Потому

Выходит, если он среди видений,

То значит, в том числе даже ему.

Возможно, он её так проверяет?

Всё стало становиться на места.

Она его раскроет. Пусть он видит

Что ей дана не только красота,

А также в том числе и верность слову.

Она впредь будет более строга,

Лицом своим серьезна и сурова,

Хотя такою раньше не была.

Меж тем, теперь девица понимала,

Как важно теплотою своих рук

Суметь сказать, что было б очень важно,

Ничто не говоря прилюдно вслух.

И нам нетрудно будет догадаться,

Что ранним утром по дороге в храм,

Она хотела выказать серьёзность

Буквально ко всему, даже к цветам.

Однако ветви развела свободно,

Глазам, открыв сокрытый ими вход,

И быстро убрала колючий холод,

Представив, что душа её поёт

Песнь о любви, как делала то мама,

Когда свивала тоненькую нить,

Когда слезинки тихие роняла,

Как будто в песне начинала жить.

Старушка вид давно уже сменила.

Тепло распространилось на неё.

Она была довольна, хоть девица

Лицо держала в строгости своё.

И так как камень ощутил мгновенно,

Идущие потоки доброты,

Второй урок настал сегодня раньше.

Девицу в зал особый отвели,

Где, как вчера, на лавках восседали

Прозрачные невзрачные тела,

Внутри которых был, похоже, воздух,

А может быть стоячая вода…

В момент сей, это было и неважно,

Ведь целью было, среди них пройти,

Чтоб ни один от лёгкого касанья

С брезгливостью не отстранил руки.

Но как согреть кого-то, если внешне

Их вид не привлекал, а отвращал?

Стоящая желала восхищаться,

Но образ странный деву не пленял.

А девушке сегодня предстояло,

Найти ту малость, что манила взгляд…

Причём, определиться очень быстро,

Желательно не завтра, а сейчас.

Вот первый с женихом совсем несхожий,

С коротенькой кудрявой бородой.

Он лицезрел девицу с равнодушьем,

С поднятой для пожатия рукой.

Подумалось ей: «Будь сидящий братом,

Мне нравился б его опрятный вид.

Пусть он необъяснимо равнодушен

К её красе, но может быть велит

Так поступать хозяйка сего храма?

За это я его не осужу.

Он мне в учёбе сложной помогает…

За помощь, руку нежно подержу».

Со строгостью в лице, не улыбаясь,

Не думая в тот миг о красоте,

А лишь о том, что призрачно-сидящий,

Желал помочь сегодня ей в беде,

Она его легонечко коснулась

И, видимо, тепло передала.

«Тень» призрачная с тем не засветилась,

Но и руки своей не убрала.

Всё повторилось со вторым и с третьим…

Но кто же, среди них её жених?

Ряд пройден. Руку лишь один отдёрнул,

Но, ни в одном не признан был ей лик

Знакомого купца. Возможно дева

Избрав опрятность, выбрала не то?

Она пыталась в этот миг припомнить

Глаза и облик друга своего,

Но в памяти её всё будто стёрлось.

В глазах стоял роскошнейший венец,

Который заслонил весь мир собою,

Не дав запомнить, чем хорош купец.

Тогда она решила, что влюблённый,

Пленённый её дивной красотой

Сам должен, непременно себя выдать,

Не стой она «холодною горой»…

Ей нужно будет только постараться,

Заставить при касанье ощутить,

Что сердце в ней горячее, как солнце,

Которое способно полюбить.

А чтоб переступить порог коварный,

Когда при взгляде все так немилы,

Она хотела мысленно представить

Манящие и дивные черты,

И далее идти глаза смыкая,

Стараясь не смотреть ни на кого,

А только отклик чутко ощущая

Возможного присутствия его.

Она молчала и не улыбалась,

И шла, глаза закрыв, будто во сне.

Ей, о беде, не знающей всю правду,

Хотелось, чтоб все были наравне

С её волшебной внешностью.

Девица касалась рук по-доброму сама

И ни одна «тень» призрака при этом

Поспешно рук своих не убрала.

Но всё равно никто не засветился.

И это она сразу поняла,

Когда глаза, в конце концов, открыла.

Фигура ни одна не ожила.

А женщина довольная уроком,

Тотчас же повела её туда,

Где в зале круглом со стены смотрели

С особым выражением глаза.

Они казались в тот момент живыми,

Смотрящими внимательно на них.

Волшебные, конечно впечатляли

Размерами. Огромнейших таких

Вошедшая, конечно, не видала.

Над каждым глазом нависала бровь…

Здесь находиться было неприятно.

У девушки внутри «застыла кровь».

Хозяйка храма, взяв её за руку,

Сказала: «Дай себя им рассмотреть.

Ты ничего не сделала плохого,

Им нужно просто гостя разглядеть,

Чтоб далее с тобою подружиться

И многому, поверь мне, научить.

Глаза, бывает, взглядом обласкают,

А могут ведь, смотря испепелить.

Молчание твоё пойдёт на пользу.

Ничто тебя не станет отвлекать.

Старайся повторять бровей движенье.

Тебе придётся здешним подражать.

Поверь мне, это в жизни пригодится,

И пусть случится это не теперь,

А в тот момент, когда перед тобою

Появится, возможно, дикий зверь,

Иль человек с намереньем неясным.

Глаза, станут оружием твоим,

Беззвучною возможностью общаться

С любым, кто заполняет внешний мир.

Мы каждый день с помощниками вместе,

Тебя неспешно станем обучать

Премудростям. Сегодня ты увидишь,

Как друга взглядом нужно привечать.

И тут же стены будто залучились.

Взгляд глаз стал, в самом деле, ощутим.

Смотрящие действительно ласкали

Встречая с восхищеньем это мир.

Казалось, что они чему-то рады.

Душа девицы стала трепетать.

С таким теплом смотрела только мама,

Пытаясь свою дочку обласкать.

При волшебстве таком, посередине

Большого зала поднялся цветок.

Он засиял чудесным, дивным светом,

Как будто откликался на любовь.

Он даже зазвенел, как колокольчик,

Так было ему в зале хорошо.

Хозяйка храма девушке сказала:

«Ты видишь, что сейчас произошло?

Цветок расцвёл. Тебе придётся также,

Приветствуя, суметь его раскрыть.

Будь искренней. Глаза отображают,

Что за улыбкой никогда не скрыть.

Ты будешь улыбаться – глаза плакать,

Показывая боль, что не ушла.

Ты можешь улыбаться, а глазами

Насквозь прожечь, не в силах сдержать зла…

Глаза, что здесь, закроются на время,

Тем самым предоставив тебе власть,

Но если что не так, они поддержат,

Не дав цветку завянуть и упасть.

Старайся подражать, не забывая,

Что взгляд – отображение души.

Приветствуя, старайся быть открытой.

Смотря, к себе цветок расположи».

Она три раза хлопнула в ладоши,

Глаза закрылись, будто впали в сон.

Цветок стоял печально-одинокий,

Забытый всеми и со всех сторон.

Он начал увядать… Такое чудо

Девице захотелось оживить.

Она к нему рванулась, но хозяйка

Сказала: «Сей цветок можно убить

Касанием. Он это не потерпит,

И превратится в радужную пыль.

Смотри быстрей, как будто ему рада.

Хотя бы это в этот день осиль».

Глаза у стен открылись на мгновенье.

Растение тотчас же ожило.

Как только цвет поднялся, чудо-стены

Немедленно забыли про него.

Тем самым предоставив ученице

Принять цветок с открытою душой.

Урок не сложен был на самом деле.

Чарующий своею красотой,

Росток манил к себе. Таким хотелось

Подолгу восхищаться. Лепестки

Его от дружелюбия сияли,

В нём было столько искренней любви,

Что принести могло лишь только радость.

Другим ответить разве кто-то мог?

Девица посмотрела, так как надо

На этот удивительный цветок:

С теплом, вниманьем …Ей сейчас хотелось,

Чтоб в точности такой рос в их дому.

Она б его заботой окружила

И радовалась искренне ему.

Приветствующий взгляд, рождённый мыслью,

Что встреча долгожданною была,

Сдержал волшебный свет сего растенья.

Хозяйка храма чуть подождала

И только после этого сказала:

«Сегодня мы закончим сей урок.

У нас с тобою времени немного,

Чтоб посетить сокрытый уголок,

Где могут говорить движеньем руки.

В том зале тебя смогут научить

Рассказывать достаточно, чтоб после

Не нужно было слов произносить».

Глаза у стен открылись, провожая,

Пришедших с нескрываемой тоской.

Девица посмотрела точно также

На цвет, что покачал ей головой.

Он чувствовал по взгляду расставанье,

И снова тихо-тихо зазвенел.

А после под землёй спокойно скрылся,

Как будто без гостей жить не хотел.

Внутри родилось разочарованье,

Цветок исчез, не услаждая глаз.

Хозяйка храма девушке сказала:

«Цветок пропал всего лишь в этот раз.

В процессе обучения задача

Стоять перед тобой может иной…

Я рада, что душа твоя сияла

При встрече с ним с особой теплотой,

Но вскоре всё изменится, ты станешь

Желать росток ногами затоптать,

И станешь делать это, только взглядом

Поэтому не стоит душу рвать

Напрасно. Здесь объекты для ученья.

Ты лучше возлюби волшебный мир,

В котором мы живём, вне стенок храма,

А потому приветствие расширь…»

Она хотела, видимо, добавить,

Хоть сколько назидательнейших слов,

Но не успела. В новом дивном зале

Явились руки в несколько рядов.

Они захлопали, и «гром» аплодисментов

Их разговор короткий заглушил.

Хозяйка им сказала: «Добрый вечер!»

И звук ударов тотчас прерван был.

«Сейчас нас поприветствовали руки.

Ответно это делать ни к чему.

Тебе покажут правильность движений.

Обучат в этот раз не одному.

Я стану пояснять, чтоб ты познала

Науку эту чуточку быстрей.

Итак, запоминай, как поступают,

Приветствуя собравшихся людей:

Приветствовать, иль нет, решает старший,

Он первым должен руку протянуть,

И совершённым или нет движеньем

Приблизить иль кого-то оттолкнуть.

Однако есть и правило другое.

Мужчина должен будет ожидать

Подаст ли руку женщина… Общенье

Он ей не в состоянье навязать.

Поэтому смотри, как станут руки

При нас пожатья исполнять свои.

Мужские, женские, увядшие, младые…

Приметь, как будут двигаться они».

Как только прозвучало поясненье,

Все руки опустились тут же вниз.

Чрез миг буквально все ладони правых

Указывая что-то, поднялись.

В приветствии наверно было важным,

Участие лишь тех, а не других

И руки это ясно показали,

Существенный подчеркивая штрих.

Вначале на свершение пожатий

Взирала гостья лишь издалека.

Сегодня она видела впервые,

Как подаётся женская рука.

Смотрелась в том неспешность, грациозность…

Рука казалась мягкой, но притом

Она всегда по-разному ложилась,

Приветствуя, в присутствии мужском.

Задерживаясь или чуть касаясь…

За этим можно долго наблюдать,

Но время шло вперёд неумолимо.

Урок прервался в этот день опять

Быстрее, чем желалось. Вновь хозяйка

Сменила очень быстро дивный вид,

На тот, что соответствовал старушке,

Боясь, что луч их путь не осветит.

На этот раз они пройти успели.

Луч, как послушный страж их проводил,

Легчайший ветерок замёл дорожку,

Ветвями вход в пещеру куст прикрыл,

Запели, предвещая что-то птицы,

Так громко, как не пелось им с утра.

Девица нарвала травы побольше,

Старушка её чуть подождала,

А после вслух сказала: «Я надеюсь

Ты слышишь пенье пташек так, как я.

Но щебет их сегодня необычен,

И это растревожило меня.

Боюсь, что нам придётся торопиться.

Не всё спокойно, кажется в дому.

Пернатые нас так предупреждают,

А вот о чём, я что-то не пойму».

И женщины пошли, шаг ускоряя.

Пред их жилищем встал большой медведь.

Одна из лап его кровоточила.

Он не стеснялся, жалуясь, реветь.

Девица испугалась, а старушка

Сказала: «Я пока с ним постою,

А ты сходи-ка в дом. И миску с кашей

Отдай ему. Свою или мою

Решай сама. Мне, в общем, поделиться

Не жалко. Я боюсь опередить

Тебя в свершенье дел добросердечных.

Наш гость не станет нас благодарить,

За это, успокоившись немного.

Спеши же. Я пока похлопочу,

Занозу выну и своей травою

Израненную лапу полечу».

Девице есть хотелось несказанно.

И всё же миску бабушки отдать

Не смела. Проглотив ржаной сухарик

Она решила чуть поголодать,

И принесла, что ей принадлежало

От сердца, не жалея ни о чём.

Медведь поел и что-то на прощанье

Чуть слышно рыкнул за такой приём,

Затем поднялся и на задних лапах,

Чтоб рану не тревожить, прочь ушёл.

Хозяйка с облегчением вздохнула,

Что дом её покой вновь приобрёл.

Скажу вам больше, в сердце у хозяйки

Разлился чудодейственный бальзам.

За ученицу радостно так стало,

Что я словами то не передам,

Ведь гостья отдала не только кашу,

А также про лосёнка не забыв,

Его травою сочной накормила,

Сама, без просьб сторонних и чужих.

Девица была тоже в удивленье,

Когда они вошли неспешно в дом,

Там вновь стояли две тарелки с кашей,

Как, впрочем, и две кружки с молоком.

Старушка всё восприняла спокойно,

Как будто не случилось ничего,

Сказав: «Кто поделился бескорыстно,

Получит впредь не менее того.

Не только больше, а вкусней и слаще.

Возможно, ты поймёшь то не сейчас.

Не страшно. У нас есть на это время.

Два года – не мгновение, ни час!»

Хозяйка слов на ветер не бросала,

Ведь каша была дивно хороша.

Сегодня в ней и масло ощущалось.

Такую есть хотелось не спеша,

А медленно, с охотой, наслаждаясь…

Похоже, это тоже был урок.

Девица поклонилась в благодарность,

Вложить, стараясь в эдакий кивок

Признательность. Она так мало знала

О мире, получая всё сполна

За то, что красотой своей блистала,

Ни с кем, не поделившись никогда.

Наутро гостью ждал кусочек хлеба,

Достаточный и вовсе не сухой.

Ей даже показалось, что так много

Двоим не съесть, не то чтобы одной.

Но это было, в сущности, прекрасно.

Осталось чем лосёнка подкормить

И даже птах певучих за окошком

Раскрошенной едою удивить.

Исполнилось задуманное тут же.

Девица слов «спасибо!» не ждала.

Она урок вчерашний не забыла

И правильно его суть поняла.

А бабушка, недолго выжидая,

Вновь повела её в чудесный храм,

В котором лютовал в безлюдье холод,

Что и с людьми порой не пропадал.

Сегодня, правда, чтобы измениться,

Хозяйка его быстро убрала,

А девушка, руками прикоснувшись,

Тепло сдержала и уберегла.

В ней стало постепенно раскрываться

Желание свершения добра,

Любовь и благодарность к своим близким…

Зажглась внутри какая-то искра,

Что самолюбование сжигала,

А поднимала очень высоко

Совсем иное редкостное пламя,

Что выдавало мягкое тепло.

Молчавшая второй зал миновала

Сегодня без особого труда,

При нежном и приветливом касанье,

Не отстранилась ни одна рука.

Видения, однако, не светились.

Всё также не опознан был жених,

Но та, что была главной в этом храме

Не задержала девицу средь них,

А в комнату другую проводила,

Где пробудив цветок, ждали глаза.

И здесь неразговорчивая дева,

Душою сотворила чудеса.

И в месте, где приветствовали руки,

Она ошиблась только один раз,

Когда подать старейшей поспешила

Свою, и получила вмиг отказ.

В тот день её другому не учили,

Как будто торопились показать

Ещё один из залов, где девицу

Должны были иному обучать.

Всё снова было очень необычным.

Видения там виделись опять.

Они здесь не сидели, а ходили

И пробовали даже танцевать.

Дав приглядеться, женщина сказала:

«Здесь музыка, как видишь, не звучит,

Но каждый, в этом месте её слышит,

Да и в тебя, поверь, её вселит.

Движенья тела тоже много значат.

Ты станешь выделяться среди всех

Летящим шагом, дивным поворотом…

Танцуют здесь, поверь, не для утех,

А для того, чтоб рассказать о чём-то

Понятным и доступным языком.

В движеньях счастье, боль, переживанье,

Бессилие, паренье с огоньком…

Всё донесётся, если ты захочешь

Кому-то мысль, и чувства передать.

Раскрепостись, проникни и почувствуй

О чём хотят виденья рассказать».

И тотчас, после слов, как по заказу

Пред ними представленье началось.

Прозрачные тревожно заметались,

В движеньях была резкость, сила, злость…

Всё это ощущалось не беззвучным.

Казалось, барабаны бьют вокруг…

Мечей скрещенье виделось, при этом

Звучал защитный тихий звон кольчуг.

Чрез несколько минут всё вдруг прервалось,

Но впечатленья тут же, не ушли.

Перед глазами всё ещё стояла

Картина, что движенья донесли.

Показ был интересен, необычен.

Не видела девица до сих пор,

Как можно рассказать было о многом,

Ведя такой безмолвный разговор.

Тем самым представлялся дивный выход,

Пока прочь не ушла её болезнь.

Теперь уж ученица понимала,

Что сможет передать когда-то весть,

Родным своим… Её, бесспорно, ищут,

Но видно здесь так спутаны пути,

Что до сих пор за нею не явились.

Позвать нельзя, как впрочем, и уйти.

Витать сейчас в подобных размышленьях

Стоящей очень долго не пришлось.

Её мысль прервала хозяйка храма,

Сказав: «В тебе движенье началось

В неправильном, в ненужном направленье.

Не торопись отсюда уходить.

Не то чтобы в селе – в родимом доме,

Ты не сумеешь, так, как прежде жить.

Познанья храма впитывай быстрее.

Два года – это очень малый срок.

Ты до сих пор ещё не понимаешь,

Какой преподнесли тебе урок…

Пойдём. В моей пещере много залов,

Где ты ещё со мною не была.

Мы посетим с тобою их нескоро.

Нас ждут и посущественней дела».

Девица безусловно подчинилась.

Хозяйка храма изменила вид,

И луч, неясно кем внутри ведомый,

Повёл на выход, что был приоткрыт.

Дорожка, ветерок… – всё повторилось.

И лишь тропа, что к дому их вела,

Сегодня под ногами заискрилась,

Каменьями по цвету серебра.

Ступать на них несчастная боялась,

И стала камни быстро собирать

В карман, в подол… Старушка наблюдала

Её порыв, не смея прерывать.

Груз стал тяжёл, тропа ж лишь начиналась.

Собрать богатство было мудрено.

Темнело, а девица кроме блеска

Вокруг не замечала ничего.

Она на один миг остановилась,

Ища во что каменья положить.

И тут вдруг обнаружила, что камни

Не стали больше серебром светить.

Тропа исчезла. Ночь спустилась быстро

Густою темнотою. Так в горах

Всегда происходило. Тут на гостью

Напал невероятный, жуткий страх.

Ей было страшно даже оглянуться.

Она так своим сбором увлеклась,

Что в тот момент могла и не заметить,

Что бабушка её не дождалась.

По счастью та стояла с нею рядом,

И с мест тех потихоньку не ушла,

А лишь вздохнув в печали безнадёжной

Сказала: «Ты действительно больна,

И всё ещё богатство ценишь выше,

Чем даже свою собственную жизнь.

Ты ношу на себя сейчас взвалила,

Что понесёшь сама, уж не сердись.

Я в этом поучаствовать не смею.

Теперь каменья к платью приросли.

Иди за мной, ступая осторожно,

Смотри под ноги и не упади».

И девушка мгновенно оценила

Бесспорную правдивость данных слов.

Груз был тяжёл, по сути, неподъёмен,

Расстаться с платьем он был не готов.

Вокруг завыли волки, устрашая,

Заухала пугающе сова…

Несчастная от них не побежала,

А еле ковыляя, побрела.

В кромешной темноте девице много

Пришлось на самом деле пережить,

Она давно желала сбросить камни,

Но не могла что-либо изменить.

И так, себя в душе своей ругая,

Уставшая до дома добрела,

И только тут припомнила, что травки

Лосёнку ни пучка не нарвала.

А он уж ждал, в дверях её встречая…

Девица, слыша уханье и вой,

Тотчас назад на тропку возвратилась,

Не смея без травы идти домой.

Подкошено упала на колени,

В том месте, где расти могли ростки

И стала из того, что было важно,

Жгуты, как будто для венка плести,

Затем вокруг себя, их обвязала

И лишь тогда отправилась домой,

Под утро в двери тихо постучала,

Войдя, упала на пол чуть живой.

Лосёнок рядом лёг, девицу грея…

Старушка отдала ему траву,

Дотронулась рукою до каменьев

И те исчезли в сказочном дыму.

Хозяйка дома девушку раздела

И уложила в тёплую кровать,

Ударила в ладоши, и велела

Кому-то её платье постирать,

Накрыть щедрее стол, чем было раньше.

Сама ж, как и девица прилегла.

Вот-вот должно взойти большое солнце.

Она же ни минутки не спала,

Однако добродушно улыбалась

Во сне чему-то, а когда лучи

В окошко, словно гости постучались,

Те, кто сегодня мучились в ночи,

Приподнялись, чуть-чуть набравшись силы.

Девица удивилась, близ себя

Не видя драгоценные каменья…

Похоже, она мучилась зазря.

Зато опрятным выглядело платье,

Накрыт был, будто в праздник, дивный стол,

Лосёнок встал на все четыре ножки

И мордочкою тыкался в подол.

Спросить о чём-то было невозможно.

Гостившая могла лишь посмотреть

И показать глазами и руками,

Что ей хотелось бы уразуметь.

Однако даже это не сумела.

Теперь она прекрасно поняла,

Что храм мог стать единственным спасеньем.

Старушка оказалась в том права.

Насытившись, уже без принуждений,

Отправилась молчавшая вновь в путь

К таинственной, невидимой пещере,

Боясь напрасно время протянуть.

Она для птиц оставила чуть каши,

А те ей песни пели, пока шла.

Старушка то довольно наблюдая,

Глазам приметно, радостной была.

Весь день был обучением насыщен.

Учащаяся опыт обрела,

И потому сегодня много лучше

В любом из залов шли её дела.

А вечером, когда в лучах заката,

Обратный путь покрылся серебром,

Она, сойдя с тропы, травы набрала

И без каменьев возвратилась в дом.

Так было проще, легче и приятней,

Не нужно было тяжесть волочить…

Идущая всё время вспоминала,

Чему смогли в пещере научить.

Как никогда девице помогали

Воспоминанья о чудесных днях,

Когда её ласкала нежно мама,

Носил отец, качая, на руках,

Когда цветы на поле собирала,

Когда плела с подругами венки,

Когда затем их на воду спускала,

Отдав во власть движению реки.

Теперь ей больше впитывать хотелось

Манящую собою красоту,

Что прежде ей казалась повседневной.

А тот, кто ввёл девицу в немоту

Вдруг показал, что та была когда-то,

К живущему вокруг слепа, глуха,

Что многого она не замечала

И будто бы в неведенье жила.

И дни вдали от дома полетели.

Виденья стали словно огоньки,

Глаза, встречая, с нежностью глядели,

Читалось ясно действие руки,

Совсем иной теперь была походка…

Девица научилась танцевать

И чередой чарующих движений

Желаемый рассказ передавать.

Уроки были очень интересны.

И что там удивляться, иногда

О времени текущем забывая,

Уход из храма стоил им труда.

Луч, прежде освещающий дорожку,

Не шёл, а в неподвижности стоял.

Чем длительней была в нём остановка,

Тем он заметней быстро угасал.

Ведущей с нежеланьем Дух пещеры

На помощь приходилось вызывать.

Она была лишь рада, что девица

В луче не догадалась слов сказать.

Лосёнок жил теперь уже не в доме,

А изредка лишь в гости приходил,

И часто, чтоб доставить деве радость,

С собой друзей забавных приводил.

Общение не длилось всё же долго,

Но времени хватало получить

Тепло и нежность, чуткость и вниманье.

Никто б не стал иначе приходить.

И белочки и зайчики и птицы

Сбегались к дому вечером теперь.

Они себя погладить разрешали,

Как будто каждый был домашний зверь.

От щедрости подарки приносили:

Грибы, орехи, ягоды, цветы…

За то, что чрез обычные ладони

К ним шёл поток великой доброты.

Девице доставляло это радость.

Она была теперь совсем иной.

Ей просто не давали красоваться

И любоваться лишь самой собой.

Но вот однажды ей хозяйка дома

Сказала: «Я должна сейчас уйти.

Ты можешь отдохнуть до возвращенья,

И без меня в храм дивный не идти,

А если всё ж продолжишь обученье,

То долго не задерживайся там.

Луч встанет, а пещерный Дух покорен,

Лишь тихим мною сказанным словам.

Тебе речь к сожаленью недоступна.

Ты можешь уже что-то рассказать

Движеньями, но кто тебя увидит

В кромешной темноте, чтобы понять?»

И после слов, старушка удалилась.

Девица же, немного дом прибрав,

Решила всё же в храм пойти, при этом

С собою из друзей кого-то взяв.

Войти в пещеру звери не решились.

Одним пернатым было всё равно.

Две маленькие птички трясогузки