Текст книги "Сказка о молчаливой девушке"

Ей выделить из прочих жениха?

Останется ль, как ранее на парне

Тончайшая, намётанная нить?

Помеченный рукав помог бы ночью

Реального купца определить…»

Однако воды сильного потока

Сдержать в себе знак яркий не смогли.

Надолго, людям здесь не разрешалось

Использовать премудрости свои.

Как только в тех краях завечерело,

Спасённые девицей женихи

Строжайшей просьбою предупредили,

Смолчать, что будут к девам так близки.

И вот на луг примчались кобылицы.

Чуть раньше, очевидно потому,

Что их стеречь никто не собирался.

Исчезла стража в «сказочном дому».

Не сразу они девицами стали.

В том виде лось их к деве не пускал.

Уж слишком прытко те сейчас скакали.

Их помыслов никто не разгадал.

Но по глазам недоброе читалось.

И потому, друг верный оградил

Ту что ему доверилась, кем раньше

Он сам спасён в ночи однажды был.

Однако, зная многое, девица

Сама могла их мысли прочитать.

Она навстречу прибывшим шагнула

И «вкопанными» знак дала стоять.

На них она зла вовсе не держала,

Ей лишь хотелось девушкам внушить,

Что эту ночь им нужно в единенье,

А не в борьбе за первенство прожить.

Пока волнуясь, бурные потоки

Не изменили водные тела,

Девица, что считала очень важным,

До белогривых быстро донесла.

И вовремя. В горах ночь наступает

Не плавно, а почти за один миг.

И вот уже закашлял еле слышно

Идущий из укрытия старик,

Затем исчезли звуки вод, и сверху

Спустились семь прекрасных смельчаков,

В красавиц кобылицы обратились.

Одна, не говорящая вслух слов

Осталась в том же виде, как и прежде.

Минуты драгоценные пошли…

Знакомиться теперь было не нужно,

Они давно представиться смогли.

По центру удивительной поляны

Стал виден потрясающий костёр

Огромной вышины. Такое пламя

Ещё не поднималось до сих пор.

Возможно для того, чтоб «разогреться»,

Участники все встали в хоровод.

На этот раз девицу не изгнали,

А вместе с нею начали свой ход,

Конечно не без песни. Правда пели,

Лишь девицы, а юноши сейчас

С достоинством особым выступали,

В душе своей немного веселясь.

Как вдруг всё моментально изменилось.

Пещерный житель выставил всех в ряд –

Красавиц, что блистали красотою

Напротив статных семерых ребят.

У каждого из юношей тотчас же

В руках явились дивные венцы,

Что те должны вручить одной из многих…

Сокрытые в то время удальцы

Терпение своё уже теряли.

Себя хотелось многим проявить.

Они с трудом гасили недовольство,

Чтоб худшего в ту ночь не сотворить.

Однако видя, что подарки были,

Похоже, предназначены одной,

Что парни, как один огородили

Единственную девицу собой,

Немного успокоились. Но дальше

Случилось вот что: девицы опять

Решили за свой статус побороться,

Придумав исхитриться и отнять

Что им в то время не принадлежало.

Молчавшая, не знаю почему,

Сама ткань закрывающую сняла,

Не дав сорвать лоскутик никому.

Все замерли. Шок, страх, оцепененье

Сковали тех, кто видел страшный лик,

В ночи костром огромным освещенный

Заставил пожалеть, что он воздвиг

Подобное уродство выше прочих.

А девушка в движеньях, как могла,

Позволила парням сменить решенье,

И ни один венец не приняла.

Красавицы сначала потянулись,

Потом сказали: «Нет! Эти венцы

Останутся тебе, раз покорила

Особой красотою… Близнецы

На самом деле вовсе не ошиблись.

Тебе важнее дареный предмет.

Две ночи мы из зависти глумились,

Но счастьем не был кто-либо согрет.

И пусть мы будем далее меняться

И жить днём в виде кротких лошадей,

Зато на нас не свалятся упрёки,

От знающих судьбу твою, людей».

Красавицы подальше отстранились,

Подчеркивая тем правдивость слов,

И тут же лучезарно засветились,

А множество растущих здесь цветов

Мгновенно от поляны оторвались,

Кружась высоко, в небо поднялись,

Там волшебством листочки пропитали,

Затем изящно опустились вниз,

Сплелись в венки в полёте необычном,

Создав уборы дивной красоты

И ими дев стоящих наградили,

В ком пробудилось чувство доброты.

Пещерный житель встал, заулыбавшись,

И произнёс: «Заклятья больше нет.

Сегодня дважды на моей поляне

Я видел, как рождает чудо свет

Идущий изнутри. Но мне б хотелось

Увидеть это ночью в третий раз.

Пусть та, кому венцы предназначались,

Возьмёт убор, что радует ей глаз,

Вернёт его тому, кто всех дороже…

Что делать дальше я скажу потом.

Пока же пусть из тени выйдут парни,

Стоящие в укрытии тишком».

Когда раздалось громко разрешенье

Вмешаться в удивительный процесс,

Семь женихов красавиц, без задержки,

Покинули тотчас же дивный лес.

Им не было нужды уже скрываться.

Свершилось наконец-то волшебство,

Что девушек и их соединяло.

Им более не нужно ничего.

Мужчины подошли к своим невестам.

Гадать, чья, кто им было ни к чему,

Ведь каждый знал прекрасно лик желанной,

Что станет половинкою ему.

А что же дева? Ей лишь оставалось

Найти средь всех единственный венец.

В котором отразится пламя свечки.

Надеть его потом должен близнец,

Что теплотой душевной обладает,

Ведь шестеро, собою холодны.

Возможно он того не пожелает,

И в том она не видела вины.

Недавно, промолчавшая два года,

Сама б руки такой не подала.

Теперь она прекрасно понимала,

Как сильно была в этом не права.

Подумав про себя: «А, будь что будет!»

Отправилась девица за сумой.

Но в ней, как не искала, не нашёлся

Предмет простой, но очень дорогой.

В ночи искать такое бесполезно,

А время драгоценное терять,

Сегодня, безусловно, не хотелось.

Она должна венец свой распознать.

На луг вернувшись, без свечи молчунья,

Борясь за счастье, всё же не сдалась.

Она взяла вуаль, что оставалась

И в место, где родник бил, подалась.

Как только лоскуток воды коснулся,

Чрез миг случилось снова волшебство.

Близ лавочки сбежалось много мышек,

Как будто тут рассыпали зерно.

Но нет, они явились не за этим.

Они несли утерянный предмет.

Когда его на лавку положили,

Сей армии растаял тут же след,

Зато чуть позже появились мышки,

Вернувшие на лавочку вуаль,

Как будто бы им искренне хотелось

Убрать из глаз великую печаль,

Иль этим дать уверенности больше…

Девица все подарки приняла,

Лоскутик травный медленно надела,

Свечу костром пылающим зажгла

И лишь тогда пошла перед венцами.

От каждого из них шёл дивный свет,

Но пламя в украшеньях не сияло,

Как будто бы мерцанья его нет.

И лишь в одном, из многих, предпоследнем

Свет свечки стал блистать даже сильней,

Чем от предмета, в общем-то, простого.

В камнях отобразилось сто огней,

Что означало истинность подарка.

Венец девица с нежностью взяла

И далее, чтоб отыскать владельца

К стоящим близнецам вдали, пошла.

Найти купца труда не составляло.

Никто мешать не думал ей теперь:

Ни девушки, ни женихи красавиц,

Ни даже затаившийся близ зверь…

Найдя того, кто был горяч собою,

Молчавшая вручила ему дар,

Смотря с надеждой, видимой любовью

И в это время будто бы удар

Пронзивших землю молний ощутился.

Семь близнецов в единого слились.

Купец сиял, как прочие. Желанья

Того, кто жил в пещере вновь сбылись.

Венцы не настоящие исчезли…

Ночь шла к концу. Сейчас не спасена

От чар, что поучением спустились,

Осталась только девица одна.

При первых бликах утреннего солнца

Никто, как было раньше, не исчез,

Лишь лось, опять откуда-то усталый

С рассветом возвратился в чудный лес.

Пещерный житель произнёс: «Пока что,

Я предлагаю всем вам отдохнуть.

Девицы с женихами, при желанье,

К родным уже направить могут путь.

А вот двоим оставшимся придётся

С подобным ещё чуть повременить.

Они должны дождаться будут знака,

Когда им можно будет уходить».

Сказал то житель мест, и удалился.

Семь пар ждать продолженья не могли.

Уж очень настрадавшимся хотелось

Быть в счастье рядом с близкими людьми.

Им не терпелось этим поделиться,

Ускорить день, в котором без помех,

Они сыграют наконец-то свадьбу

Единую, широкую для всех.

Поэтому немного повинившись,

Что пребывать здесь дольше не могли,

Они с купцом и девой распрощались,

И поспешая, с этих мест ушли.

Спасённый с молчаливою остались

При солнечных лучах наедине.

Им будто предоставили возможность

Подумать о дальнейшем в тишине.

Но верх взяла, наверное, усталость.

Обоим захотелось сильно спать.

Когда ушла в шалашик свой девица,

Купец в теньке лёг тоже отдыхать.

И в это время каждому приснился

Несхожий, но волшебный, дивный сон.

Тот, кто обрёл себя в своём обличье,

Увидел пред собой высокий трон.

На нём сидела женщина, по виду

Манящей взгляды, дивной красоты.

Она его со строгостью спросила:

«Ты точно не забыл, зачем здесь ты?

Тебя насильно тут никто не держит.

Коль чувства поостыли – уходи.

Напрасно не вселяй пустой надежды,

И отклика душевного не жди».

Растаял трон, а спящий оказался

Блуждающим в неведомом дыму.

Он в нём, пытаясь выбраться, метался.

В конце же свет дорожкой лёг к нему.

А девушке во сне приснился старец.

Он ей сказал: «Не думай о себе,

Что ты ужасна. Все должны поверить,

Что нет тебя прекрасней на земле.

Ты видела себя в волшебном зале,

В сверкающих, правдивых зеркалах.

В них красота твоя была реальной,

А то, что вызывает дикий страх

Исчезнет, нужно только постараться

Красу души и сердца показать,

И привести любимого внутрь храма,

Не смея слов до времени сказать».

И вновь туман, в котором, как и парню,

Пришлось девице свет дневной искать…

По счастью, увенчалось всё успехом

Поблизости лучи стали сиять.

Два сна отличны были, но и схожи.

В обоих шли – метание, борьба

И всё-таки в конце явленье света…

Дай Бог, что так и сложится судьба.

Не только отдых был столь необычен.

Очнувшись, поразила их и явь.

Пред девицей лежал мешочек тканный,

А в нём вуаль, теперь уж не из трав.

Материя серебряного шелка,

Была расшита тоненькой иглой

Узорами, похожими на звёзды,

Где цвет светил был ярко-золотой.

Лежало там и праздничное платье.

Откуда взялся эдакий наряд

Не стоило гадать. При пробужденье

Лось бросил указующий ей взгляд.

Он вынул ей подаренные прежде

Заколки и красивый гребешок,

А также принесённый при прощанье

Волками необычный, дивный рог,

И пёрышек пучок, что дали лисы.

Молчавшая не знала лишь зачем?

Она оделась в этот раз нарядно,

Воспользовавшись всё-таки не всем.

На поясе рог, перья закрепила,

Пока не видя в них большой нужды.

В карман иголки бережно сложила,

Что ей вручили некогда ежи.

Ответственное время приближалось.

Её лицо лось нежно облизал

И на сей раз следы от чар волшебных

С молчавшей окончательно убрал,

Но не дал указующего знака.

Возможно, ей нельзя то было знать.

Она вуаль воздушную надела,

Чтоб юношу собой не напугать,

И вышла на поляну. Как велели,

С достоинством себя преподнесла.

В походке наблюдалась грациозность,

И виделась в движеньях красота…

Очнувшийся от сна, заворожёно

Смотрел на появление её.

Он знал, что укрывалось под вуалью,

Решиться на совместное житье

С подобной было сложно. Мысль двоилась.

С вуалью была дева хороша.

Она, как диво дивное смотрелась,

Тянулись к ней и сердце и душа…

Лицо стирало всё… Он это помнил

И, в общем-то, был ей освобождён

От некогда им данных обещаний,

Да и во сне о том предупреждён.

Без чувства он не должен приближаться…

Сейчас глаза смотрели на неё

С особым упоительным восторгом.

Он был уже готов забыть про всё,

Что оттолкнуть могло. А дева дальше

В движеньях в наступление пошла.

Она на малый миг не забывала,

Какою её миссия была.

Заставить подарить венец прекрасный

Насильно – это значит всё сгубить.

Она должна сегодня постараться

Любовь к себе у парня пробудить,

И лишь тогда искать дорогу к храму,

Где он произнесёт слова при всех,

Что любит, что готов с ней повенчаться,

Снимая чары и ужасный грех.

Любовь… Родить её в душе непросто.

Однажды дивный образ поманил…

Теперь иной, в страшащих взгляды красках,

Расцветшее навеки заглушил.

Навязываться гордость не давала.

Молчавшей нужно было убедить,

Что лик её возможно добрым сердцем,

Что ценит больше душу, изменить.

На юношу девица не сердилась,

Она к нему спокойно подошла,

С особой теплотой в глаза взглянула,

За руку его с нежностью взяла…

Всё сделала, как ранее учили,

Душой своей, стараясь согревать,

До той поры, пока сидящий рядом,

Свет внутренний не начал излучать.

Как дивные видения при храме,

Он одарил улыбкою её,

Она же, ни на миг не расслабляясь,

Усилила влияние своё.

На центр поляны дивной поманила

И в красках танца тут же донесла

Рассказ о прошлом, чтоб он вспомнил встречу,

Когда она желанною была,

Напомнила о странном уговоре,

О том, что долго ей пришлось молчать,

Быть строгой, никому не улыбаться

И чувством никому не отвечать,

Что лик сменился после расставанья,

И что была в ней видимо вина,

Которая и сделала на время

Её такой, какой теперь была.

Сейчас она душою изменилась,

Сумев довольно многое понять,

И главное, что истинные чувства

Не стоит за короны «продавать»,

Что сговор прежний был её ошибкой.

Теперь венец не значил б ничего,

Случись их встреча не тогда – сегодня…

Она б ждала иного от него.

В тот миг красавец видел королеву,

Что благосклонно с трона снизошла,

И будто с ровней с ним заговорила,

Движеньями, раскрыв свои слова.

Всё в памяти его опять ожило,

Он ради девы был готов пройти

При испытаньях сотни километров

Нелёгкого опасного пути.

Вот так за необычным разговором

День стал клониться медленно ко сну.

Явился из пещеры добрый старец,

В сей вечер, опираясь на клюку.

Он сел на каменистую скамейку

И с некою усталостью сказал:

«Мне нужно знать дальнейшее решенье

Того, кто снова юношею стал.

Готов ли он пройти дорогой сложной,

Сегодня ночью в необычный храм,

С намереньем прилюдно обвенчаться,

С девицею стоящей рядом, там?

Тянуть с ответом или думать долго

Я времени представить не могу.

Сегодня до полнейшего заката,

Я вам помочь хоть чем-либо могу.

В дальнейшем больше к вам уже не выйду,

Ночной будь иль дневной на небе свет.

Поэтому, дай парень мне скорее

Обдуманный, решительный ответ».

А тот, что был девицей очарован,

Не видя, что скрывать могла вуаль,

Согласье дал, в душе винясь немного,

Что ранее в сомненье отступал.

Увидев твёрдость в принятом решенье,

Старик сказал: «Ступайте же за мной.

Я вас препровожу через пещеру.

Лось не пойдёт заветною тропой.

Возможно, вы с ним встретитесь чуть позже.

Пока же попрошу со мной идти,

Чтоб ни случилось тихо и безмолвно,

Как не страшило б диво на пути».

И посохом старик ударил сильно

По стенке, где виднелся тёмный вход.

Он будто извещал сейчас кого-то,

Что внутрь гостей особенных ведёт.

В пещере тусклый свет распространился.

Хозяин мест позвал за ним войти.

Заметно было, что он торопился,

Спеша двоих куда-то отвести.

Шагать по каменистому проходу

Пока не страшно было никому.

В компании всегда идти приятней,

Чем посещать безвестность одному.

Но вскоре путь спокойный изменился.

Прерывисто, неясно кто завыл,

Раздался приглушённый, злобный шёпот,

Как будто кто-то с кем-то говорил…

При тусклом свете, на неровных стенах,

Росли и пропадали существа

Невиданные, жуткие по виду…

Могла явиться просто голова,

Рука, что возникала и желала,

Идущего поблизости схватить.

Девица была рада, что в то время

Ни вскрикнуть не могла, ни говорить.

А сделать это ей, ох как хотелось.

Она такою хрупкою была…

И выносить подобных испытаний

Наверное бы, долго не смогла.

По счастью, ужас вскоре завершился.

Пред ними показался выход в лес.

Лишь трое оказались вне пещеры

Свет внутренний немедленно исчез.

Уже стояла ночь. На звёздном небе

Царил покой, как было и всегда.

Старик сказал: «Я думаю, сегодня

На небе вновь появится звезда,

Что путь до храма вам двоим укажет,

Но это будет в полночь, а пока

Используйте идя по тропке видной

Вещицы, что избранница взяла.

То будет в помощь вам. А мне осталось

Подарок драгоценный передать.

Скала хранила дар царевны водной.

Теперь же, парень, поспеши принять

То, что ты заслужил, собой рискуя.

Кому носить сей перстень, думай сам.

До времени, я с вами распрощаюсь.

Увы, но так угодно небесам.

Старик исчез, а люди молодые,

Оставшись в тишине ночной одни,

С трудом увидев узкую дорожку,

Держа друг друга за руку, пошли.

Сначала кроме темени кромешной,

Им вовсе не мешало ничего,

Но вдруг змея огромная поднялась,

Шипя: «Что ухватилась за него?

Иди за мной. Вдали, за поворотом

Сверкает удивительный дворец.

Там принц живёт, что может за вниманье

Вручить тебе побольше, чем венец…»

Девица на богатства не польстилась,

На те слова змеи не поддалась.

Когда же засверкав глазами грозно

Приползшая надумала напасть,

Молчавшая сама волшебным взглядом

Змею в оцепенение ввела,

Затем подарок ёжиков достала

И бросила иголки их. Тогда

Представшая исчезла, показалось,

Что это был лишь призрачный мираж,

Но вскоре на тропинке появился

Иной невероятный персонаж.

На встречу с молодыми торопился

Огромный шестилапчатый паук.

И он был не один. Во тьме горели

Глаза за ним приползших страшных слуг.

Он тоже говорить стал, как ни странно,

Обычным человечьим языком:

«Зачем тебе девица эта, парень?

Не стоит приводить такую в дом!

Ты за дела знакомых не в ответе.

Найдёшь стройнее, краше и умней!

Оставь её в лесу, а мы с друзьями,

Тотчас же, позаботимся о ней!»

Воздействия слова не возымели.

Купец укрыл девицу за собой,

И был уже готов вступить с врагами

В нешуточный, но справедливый бой.

А девица, подумав, что ей лисы

Зачем-то перья даром принесли,

Решила почему-то их подбросить,

И те коснувшись матушки земли

В огромных птиц мгновенно превратились,

Что очень напугало пауков.

Страшащие собою «растворились»

Бесследно среди зарослей кустов.

Чрез шаг, другой тропинка оборвалась.

Вокруг вдруг воцарилась тишина.

На небе поднялась уже высоко

Огромная, красивая луна.

Всё замерло, как будто в ожиданье,

Пока не ясно было лишь чего?

Девица вопросительно смотрела

На преданного друга своего,

Но вспомнив о вещах, что ей дарили,

Сняла с себя привязанный ей рог.

Один лишь он в пути не применялся,

Как помощь при ужасности дорог.

Сама трубить девица не решилась,

По правде, в ней не столько было сил,

Чтоб звук, что должен вырваться наружу,

Призвал кого-то или разбудил.

Поэтому она его вручила

С почтительностью некой жениху.

Подобное ответственное дело

Она легко доверила ему.

Движеньем дева парню показала,

Что инструмент сей должен зазвучать.

А юноша давно и сам всё понял,

И рад был свою силу показать.

В звенящей тишине раздался тут же

Приятный, мелодичный, громкий звук.

Исполнено всё было троекратно,

И тут же в небесах огромный круг

Светила, как тогда обрисовали.

По центру засияла вновь звезда.

Деревья под лучами расступились,

Явилась необычная тропа,

Что пролегла серебряной дорожкой,

Ведущей в те заветные края,

Где храм стоял, поистине желая,

Впустить двоих в ночи этой в себя.

Каменья, что блистали под ногами

Никто не помышлял здесь собирать.

Урок девица прежде получила,

А парень, боясь время потерять,

Спешил идти по потаённой тропке.

Он чувствовал, потерянный им миг

По высшей, неподвластной ему воле

Закроет путь, что только что возник.

И торопясь, ничто не замечая,

Ни ухов сов, ни шелеста листвы,

Ни даже заблестевших крон деревьев,

Цветов сиянье дивной красоты…

Они добрались вскоре до знакомой

Избушки, где старушка их ждала.

Девица поклонилась ей, прильнула

И выразила радость, что пришла.

А та, смотря внимательно на парня,

Промолвила: «Вы подали нам знак,

Что в эту ночь обдумано готовы

Свершить многозначительнейший шаг.

Ты милая, я знаю, не решишься

От грёз своих, забывшись отступить.

Но помни, что судьбой распоряжаясь,

Не только ты одна должна любить.

Храм строг и справедлив. Там всё проверят,

Почувствуют, где правда, а где ложь.

И если обоюдны ваши чувства,

Ты юноша внутри не пропадёшь,

А если нет, и в чём-то есть сомненье,

То лучше вам, в то место не ходить.

Пока ещё есть время на раздумье.

Мне вас бы не хотелось торопить…»

Нарядная девица посмотрела

С надеждою на друга своего.

Идти, иль не идти по тропке к храму

Зависело теперь лишь от него.

А он не мог, пройдя все испытанья,

Так запросто, затрусив отступить,

И потому ответил: «Я не смею

Что-либо в уговоре изменить.

Как доказать, что я люблю – не знаю.

Я мало верю сказанным словам,

Но если будет нужно, за девицу

Пойду на смерть и жизнь свою отдам!»

«Ну что ж…» – ему ответила старушка,

«Раз так, то мы отправимся сейчас

В сокрытые места, где шаг ваш будет

Решающим и значимым для нас».

Она не донесла ему нарочно,

Что значили последние слова.

По принужденью полюбить заставить

Хранительница храма не могла.

Спасение должно было свершиться

От искреннего чувства и само.

Но сердце её будто б говорило:

«Ты можешь положиться на него».

И вот старушка с верой и надеждой,

Что чудо совершится в эту ночь,

Отправилась с пришедшими к пещере,

Гоня сомненья и тревоги прочь.

Она ничем пока не помогала.

Молчавшая красавца довела

Сама до удивительного входа,

Растительность руками убрала

При этом хрупких веток не ломая,

А нежность и заботу проявив,

Дорожку цветом жёлтым проявляя,

Где дивный луч, что ночью был ленив

Покорно провожать людей сияньем,

Сегодня отчего-то стал светить.

И сразу их повёл в центр того зала,

Где холод нужно было устранить.

Старушка внешний вид свой изменила,

Но девице опять не помогла.

Она душевных действий ученицы

С надеждою огромною ждала.

А та не подвела её и в малом,

Исполнив вмиг блистательно урок.

Купец смотрел на это с восхищеньем

Таким, что слова вымолвить не мог.

Три зала в эту ночь не посетились,

Где призрачные люди и глаза,

А также руки девушку учили…

Луч юноше вход в них не показал.

С особой силой в данный час сияя,

Он сразу всех привёл в зеркальный зал.

Под сводом загорелись в люстрах свечи,

Оркестр из скрипок дивно заиграл,

Создав тем самым большую волшебность,

Стараясь это место оживить.

И тут из стен пространства зазеркалья

Народ стал потихоньку выходить.

Одеты были все опять нарядно,

Здесь явно ожидался дивный бал.

Девицу и пришедшего с ней гостя

За зеркалом никто не показал.

Стоящих и прибывших разделяло

Тончайшее прозрачное стекло.

Хозяйка удивительного храма,

Движеньем лёгким убрала его.

Затем сказала: «Юношей с венцами

Достаточно пришло в чудесный день,

И все хотят в любви тебе признаться…

Один средь всех живой – другие тень.

Сейчас погаснет свет, когда ж он вспыхнет

Все станут одинаковы лицом,

Которое прикрыто будет маской,

Что снимется, конечно же, потом.

Они пройдут по кругу с тобой в вальсе,

Вслух скажут очень нежные слова.

От них и беспредельного восторга,

Возможно, закружится голова.

Но будет ли всё сказанное правдой?

Ты искренность должна определить.

Почувствуй проявленье чувства сердцем,

В ответ, стараясь также одарить.

И если среди всех один найдётся,

Кому ты разрешишь вручить венец,

То все, кто долго жил, как тени в храме,

Вернутся к прежней жизни, наконец.

Случится ль это, нет – нам неизвестно,

Ведь храму будет слышаться обман.

Ты знаешь, что чувствительные стены

Дадут оценку сказанным словам…»

Хозяйка храма тут же замолчала.

Она намёком деве помогла,

Ведь храм мог погрузиться в жуткий холод

Иль выдать изобилие тепла…

Свет люстр погас буквально на мгновенье,

И снова запылал, всё озарив.

Вокруг девицы пребывали люди,

Похожие на вид, лицо прикрыв

Красивой и серебряною маской.

Их было невозможно различить.

Вновь музыка волшебно заиграла,

Возможность представляя, пригласить

Молчавшую на необычный танец.

Она сейчас не смела отказать

Любому, кто желает этой ночью

Достойное вниманье оказать.

И полились словесные потоки,

Рождающие холод… Каждый круг

Очерченный пареньем девы в вальсе

В озноб вводил. Стоящие вокруг

Как будто бы того не замечали,

Они ведь сами были холодны

И из касаний рук самой девицы

Вбирали ощущенье теплоты.

А музыка играла и играла…

Уже хотелось и передохнуть.

Неискренность речей определялась.

Никто не мог храм с девой обмануть.

Стараясь быть участливой с партнёром,

Притом, что лик сокрылся под фатой,

Молчавшая хранила обещанье.

Улыбка была радужной мечтой.

В момент, когда подкашивались ноги,

Её от пола кто-то оторвал,

Взял на руки и произнёс: «Как долго

Я этого момента ожидал.

Прильни к груди моей. Биенье сердца

Попробует тебя чуть усыпить,

А нежность моих чувственных объятий

Сумеет ненадолго оградить

От этой суеты… Ты дорога мне.

Твой лик надёжно спрятан под фатой,

Чтоб не пугать, но ты, ведь стала краше

И сердцем и отзывчивой душой.

Пусть то, что мне понравилось когда-то,

Как дивное видение ушло.

В сравненье с тем, какой теперь ты стала,

Поверь мне, то не значит ничего.

И если ты при всех услышать хочешь

Слова о моей искренней любви,

То это долгожданное признанье

С венцом, что мной обещан был, прими».

Волшебный круг закончился,

И дева была уже поставлена на пол.

Но тот, кто танцевал сейчас с ней, тут же,

В сторонку, как другие не ушёл.

Он ждал… И не напрасно…

В зале стало невероятно ласково тепло.

Молчавшая вслух слова не сказала,

А нежно взяла за руку его,

И так к нему прильнула, что сомнений

Кого любила, не могло и быть.

Она горящим взглядом говорила,

Что только с ним готова жизнь прожить.

Свет вновь погас и снова возродился.

Исчезли маски с лиц стоящих тут.

Они войти в центр зала поспешили,

Боясь, что в зазеркалье попадут.

И в самом деле, чудо совершилось.

Действительно восстали зеркала,

В которых достоверно отразилась

Огромная молчащая толпа.

Все бывшие виденьями – ожили,

Но слов сказать, как дева не могли.

Они ещё чего-то ожидали,

Что в месте том должно произойти.

Раздался звон чуть слышных колокольцев.

Хозяйка храма повела всех в зал,

Где ощущалось пребыванье Бога,

И тех, кто ликом ниши заполнял…

Присутствующих всех, без исключенья

Невольно бил волнительный озноб.

Стоял там, молодым знакомый, старец

Нашедший путь сюда без тайных троп.

Он был одет в нарядные одежды.

Как в праздник, ризы цвет белёсым был.

И кажется, никто не сомневался,

Что он не гостевал там, а служил.

Он лучезарно людям улыбнулся,

И произнёс торжественную речь,

Поздравив всех с кончиной испытаний,

В которые случилось их вовлечь.

Все, кто здесь был, урок свой получили.

Никто их за ошибки не винил.

Пропал в душе стоящих колкий холод,

Храм лёд душевный в людях растопил.

В сердцах любовь великая проснулась,

Что мир взывала жизнью украшать.

Но все пришли не только ведь за этим…

Пора было венчанье начинать.

Когда подтверждены были обеты,

Когда венец был юношей вручён,

И время подошло для поцелуя,

Вуаль исчезла. Было то как сон.

Невеста была ликом так прекрасна,

Что кратко в двух словах не описать.

Она пока что этого не знала,

Никто не смел ей этого сказать.

Девица засмущавшись, улыбнулась,

И вдруг впервые вслух произнесла:

«Ах, как бы мне хотелось стать такою,

Хотя б на миг, какою я была!»

Жених припал к губам, не дав продолжить,

И с нежностью чуть позже ей сказал:

«За годы испытаний, дорогая,

Я в жизни очень многое познал,

И впредь в тебе ценить родная буду,

Не только неземную красоту,

А то, что изнутри свет источает,

И подтверждает этим чистоту».

Он тут же подарил желанной перстень.

Надев, он пальчик тот поцеловал,

Легко коснулся также и ладони,

Как будто подчиниться обещал…

Когда обряд венчальный был окончен,

Забили в красках все колокола.

Открылась дверь, ведущая из храма.

От выхода дорожка повела

До некогда сожжённого селенья.

Толпа стремилась не идти– бежать.

И стоит ли рассказывать, что в доме,

От счастья, видя дочь, рыдала мать,

А вместе с ней отец… Да, всё случилось,

Как некогда пришелец предсказал.

Дочь каждый день, как солнышко сияла.

Любви своей зять к дочке не скрывал.

Дом был согрет душевной теплотою,

Вниманием … И я хочу сказать

Добро творилось, как и в храме, молча.

Так проще было душу раскрывать.

Хранительница храма уже больше

Не старилась и сердце отдала

Служителю, когда узнала позже,

По воле чьей, хозяйкою была,

И кто её всё время осторожно,

С любовью и терпеньем наставлял,

Кто согревал и от лихих напастей

Хранил и каждый миг оберегал.

Лось был теперь связующею нитью

Он молодых нет-нет, но навещал,

И весточки о значимых событьях

Служителю с женой передавал.

******************************

Как много тайн хранится в каждом храме.

Одну из них до вас я донесла,

И счастлива, что в этот тихий вечер

Тропой судьбы чужой чуть-чуть прошла,

Урок совместно с вами получила:

Не вечна показная красота,

А вот душа отзывчивая может

Любимой и желанной быть всегда!

Конец