Текст книги "Игра в чужую жизнь"

Масляно поблескивавший комок разлетелся веером брызг вперемешку с каплями человеческой крови. Кари мгновенно принял боевую стойку. Меч наизготовку в одной руке, длинные когти на второй, слегка наклоненная вперед фигура, не-людские глаза безо всякой маскировки – не удивительно, что, несмотря на всеобщую толкучку, вокруг него образовалось свободное пространство.

– Ну? – угрожающе пророкотал метаморф, заставив гартонцев попятиться еще дальше.

– Не слишком-то ты вежлив, Изначальный, – мягко заметили откуда-то сверху.

Клинок качнулся, выискивая противника.

– Ха-ха!

Прямо на лезвие опустился клок тумана:

– Что ищешь, потомок бросивших эту землю?

– Ничего, – ответ Кари прозвучал хрипло и гораздо менее самоуверенно. – Я защитник.

– Значит, ты выбрал, – полупрозрачная дымка скользнула вниз, разрастаясь и принимая очертания человеческой фигуры.

– Что это такое? – как-то по-детски спросила девушка.

– Ты знаешь, кто я, чужеземка. И ты уничтожила то, что я совершенствовал всю жизнь. Будешь служить мне. Попрощайся с родными, ты их долго не увидишь. Смирись, неразумная, вполне возможно, твое общество надоест мне быстрее, чем они умрут. Не надо было отказываться от Мудрости!

Гартонские воины обнажили оружие и Лин запоздало поняла, что они старались ее защитить, а не убить. Кажется, и хранители осознали это.

– Чашу уничтожил я, – убедительно произнес Кари, однако его слова не произвели никакого эффекта.

– Куда идти? – деловито поинтересовалась девушка.

– За мной.

Темная фигура двинулась к бортику, над которым уже появился портал.

– У тебя нет слуг, Бадикен? – неожиданно встрял тонкий голосок Вима.

Вима или… Ангаса? Лин завертела головой, высматривая его. Странно, она была уверена, что парень мертв. Неужели Первый маг только занимал его тело, и, умерев, освободил бастарда? Девушка тряхнула головой, отгоняя подозрения. Зелина ведь сказала, что Ангаса больше нет, так почему бы не поверить богине? Не сумасшедший же он, чтобы появиться среди своих врагов? Впрочем, Лин все равно было его жаль. Да, жаль! Не вырвавшегося на свободу мага – паренька, с которым она успела немного подружиться. Который подсказал, как спастись… Которому она спасла жизнь…

– У меня нет столь необычных слуг, связанных чувством вины.

– Странно, чего-чего, а вины я точно не ощущаю, – задумчиво произнесла девушка, так и не заметив Вима.

– Правда? – насмешливо переспросил Бадикен. – Чужеземка, ты уничтожила единственный источник мудрости во всех мирах! Неужели твой мозг не способен осознать этого? Я почти разочарован.

Девушка честно попыталась осмыслить его слова, но как-то… не выходило. Видно, совесть по ночному времени уснула и не собиралась просыпаться как минимум до утра.

– Во-первых, насчет единственного во всех мирах ты явно погорячился. Во-вторых, не мудрости, а усиления некоего дара. В-третьих, Чаши очень жалко и так далее, но надевать себе ярмо на шею я не собираюсь. И, наконец, в-четвертых, мне не впервые видеть бога, поэтому не надо рассчитывать на благоговение. В итоге – Бадикен, если тебе не нужна лишняя головная боль, давай мирно разойдемся. Создашь новый артефакт, а я дам слово, что не буду сознательно даже приближаться к нему.

На несколько мгновений воцарилось молчание. То ли бог всерьез обдумывал ее предложение, то ли попросту онемел от возмущения.

Лин ощутила в своей ладони гладкую деревяшку. Похоже, рукоять ножа… Оглянулась, успев заметить хитрый прищур Марка прежде, чем на его физиономию вернулось невиннейшее выражение, на которое гвардеец был способен. «Он полагает, я смогу убить небожителя клинком? Или просто – смогу убить?..» – завертелось в ее голове.

– Твое предложение очень заманчиво, принцесса. Однако я не буду гоняться за журавлем, когда уже поймал совсем недурную синицу, – прервал размышления девушки Бадикен. – Идем.

– Пошли его, – шепнул Марк прямо в ухо. – Как я тебя учил! Давай, детка!

– Да катитесь вы оба, командиры хреновы! – не выдержала она. – За тобой, – ткнула Лин пальцем в туманную фигуру бога, – я добровольно не пойду. А ты… – закончить предложение ей не удалось.

Они покатились: Бадикен – сквозь чужие ноги, Марк – сшибая не успевающих его перепрыгнуть. Девушка смотрела, раскрыв рот, и старалась понять, что могло стать причиной подобной свистопляски.

– Прошу тебя, уважаемая, хватит, – бог Неба поравнялся с ней. – Я усвоил урок и не стану пытаться пробить лбом стену. Я не носорог… к сожалению, наверно.

Он вновь скрылся в толпе и при следующем «подкате» добавил:

– Носить Трон Власти с собой – оригинальная идея.

Все стало на свои места. Лин помнила тот случай, когда ее веление исполнилось – в Храме Славы. Вернее, в Проклятом храме…

– Э-э-э… Стоп! Хватит! Финиш! Прекратите! Приказ отменяется!

Последняя фраза подействовала. Марк со стонами, в которых иногда угадывалось «Прости!», и с помощью невольных соседей принял вертикальное положение, Бадикен дымкой рассеялся и собрался в человекообразную фигуру.

– Не держи зла, светлая, но я поймаю тебя на слове – ты не будешь распоряжаться в моем храме и в моем мире. Слово?

– Слово, слово… Прощай, что ли?..

Плотный туман развеялся, как страшный сон.

– Это что был за язык, Лин? На котором вы между собой общались? – метаморф вел (вернее, протаскивал) ее между гартонцами, грубо распихивая не успевших вовремя убраться с пути «Ее Высочества».

– Обычный, – удивилась девушка.

– Может для тебя и обычный, но я его не понял. Ладно-ладно, Дар Понимания и все такое, помню. О чем шла речь?

– А, не бери в голову. Я пообещала больше не лезть в этот дурацкий храм, а Марк честно заработал бочонок самого лучшего вина, за неимением которого буду вынуждена ограничиться словами благодарности.

– И поездкой на королевскую свадьбу, – улыбнулся гвардеец. – Я переоденусь подружкой невесты. Красивой подружкой! А из Кари выйдет страшненькая деваха, как раз оттенит мою неземную красоту. И на нашем фоне ты, детка, будешь настоящей принцессой. Ай-й-й! Щупальце убери, оборотень-недоучка!

При спуске ступеньки горели под ногами Лин, в кармане же приятно тяжелел осколок Трона Власти. Возвратить его Марку девушка не успела, и теперь решала, не присвоить ли себе чудесную вещицу? Усталая совесть (разбудили все-таки ее, бедную) немного покочевряжилась и согласилась вернуть артефакт после того, как решится вопрос с побегом. А то мало ли чего…

Последним в цепочке покидающих башню шел бастард Грайта – Ангас в облике Вима – незаметный, облаченный в сплошь черную одежду, преисполненный гордости за то, что попытался хоть как-то отплатить за свое спасение. Тело младшего брата Геданиота уничтожил Ванис, но… Ангас вернулся в свое настоящее. А воссоздание чужого облика для Первого мага не составляло проблемы. В том, что его благодетельнице еще не раз понадобится помощь, Ангас не сомневался, и был готов вновь броситься на ее защиту. Потеряв брата, он обрел новую цель. Пожалуй, довольно странную с точки зрения Первого Мага, однако простую и понятную для него самого. И пусть богиня Жизни клянется, что расскажет обо всем Лин, если заметит за ним какие-то прегрешения. Пускай! Не обязательно ведь быть заметным…

А в Грей отправилось донесение о том, что невеста обладает силой, превосходящей божескую. Ответ был прост и лаконичен: «Не упустить», и к нему прилагался десяток воинов из личной охраны Геданиота – для сохранения столь особенного сокровища.

* * *

«Моя дочь умерла. Ты должна довести игру до конца. Наш договор этого не предусматривал, но я его пересмотрел. Ты выйдешь замуж за гартонского принца. Послание в твоих руках является гарантией. Поясню: внизу кровью василиска написана клятва «Я не попытаюсь бежать до венчания». Обведя ее, ты оглашаешься с моим требованием, перечеркнув – нет. Учти, над самим листом бумаги поработал маг. Если поставить крест или выпустить письмо из рук до того, как будет обведена клятва, активируются «Жернова». Уверен, ты знаешь, что это. Можешь расспросить друзей, можешь поверить мне на слово – заклинания надежнее нет. Слово императора, это не обман. Мне нечего терять, и, откровенно говоря, трагически погибшая принцесса куда удобнее жены будущего короля. Но ты честно исполняла свою часть договора, поэтому можешь выбирать.

И последнее. Лин, ты не настолько глупа, чтобы пытаться отомстить мне с помощью Геданиота. Поверь, гартонская удавка ничуть не лучше веллийской. Заметь, я не требую быть верной женой, поэтому не делай глупостей».

Девушка дважды перечитала послание, врученное Крезином сразу по прибытии в Храм Всех Рас. Ей совсем не удалось отдохнуть после Храма Неба: сначала почти час спускались с башни (она оказалась права – гартонцы заняли всю длиннющую лестницу и пока до тех, кто оказался внизу, дошел приказ выходить, пока они его уточнили, пока выполнили…), затем советник попросил никуда не уходить, поскольку должен был появиться император («появлялся» он пару часов, да так и не прибыл). Чуть позже маг из Гартона предупредил, что Врата Предков, главная ценность последнего из Двенадцати храмов, видны только в первых лучах солнца, и стоит поторопиться…

На горизонте уже светлело, присутствующие во все глаза пялились на каменную площадку, ожидая того мгновенья, когда откроются Врата, а девушка в ступоре смотрела на мятый лист желтоватой бумаги, перечеркнувший ее жизнь.

– Лин, что там? – несмотря на ее стремление ничем не выдать своих чувств, метаморф заметил смену настроения.

– Детка, выше нос! – чересчур жизнерадостно для человека, проведшего больше полусуток на ногах, ободрил ее Марк. – Помнишь: недолго, несчастливо, зато в один день? Сдается мне, старый хрыч останется с носом, особенно учитывая маленький сюрприз в твоем кармане… Я бы, например, устроил на прощание нечто незабываемое, – мечтательно проговорил он.

– Что-то я устала, – буднично поведала Лин, не отрывая глаз от письма. – Есть у кого-нибудь карандаш? Хочу черкнуть пару слов в ответ, как-то невежливо игнорировать столь высокое послание.

– Прошу, Ваше Высочество, – один из гартонцев предложил вечную самописку²⁰.

Девушка схватила сей шедевр научной и магической мысли, с трудом удерживаясь от соблазна потянуться к осколку Трона Власти. Она не хотела расстраивать гвардейца, по-видимому, возлагавшего на эту деревяшку большие надежды, но после случая с Бадикеном реликвия не работала. То ли слишком много энергии ушло на приказ богу, то ли лимит приказов исчерпался… Или же Трон попросту перестал ее признавать. Хотя… Артефакты стали артефактами благодаря силе иных миров, и унесенный осколок, вероятнее всего, превратился в обычный кусок старого дерева.

Самописка замерла над коричневой размазанной строчкой. «Я не попытаюсь бежать до венчания». Благодаря Дару Понимания Лин не сомневалась в значении эльфийских слов. Она даже единицы мер воспринимала как привычные, из родного мира, и когда они немного не совпадали, удивлялась, что уж говорить о простой фразе. О клятвах, написанных кровью василиска, девушка мельком слыхала и раньше. Их невозможно было обойти – человек попросту не мог сделать то, что обещал не делать.

Похоже, император не блефовал. Ему теперь действительно нечего терять, да и идея с посланием себя оправдывала. А как же! Согласится двойник – хорошо, нет – еще лучше: и опасности в будущем не будет представлять, и многих неугодных можно на плаху за удачное покушение отправить. Все-то логично, только есть и другой вариант. А вдруг у Малдраба не было времени на подобные ухищрения? Вдруг не нашлось преданного мага или ее крови для «привязки» заклинания? Может, письмо стало безнадежной попыткой остаться на плаву? Эх, почему безнадежной?..

На бумаге появилась дрожащая кривоватая линия, заключившая клятву в неровный овал. Коричневые буквы на миг вспыхнули красным и исчезли. По крайней мере, на этот счет Его Величество не обманул. Но на что он надеялся? Нет, замуж, положим, выйти придется, если ни с кем из нареченных ничего не случится до того рокового дня. До послезавтра… А дальше? «…Я не требую быть верной женой…» – писал Малдраб. Интересное у него отношение к честности. Выходит, кровь василиска является гарантией нерушимости слова, поскольку нарушить его становится невозможно, а клятва, данная без поручительств, ничего не стоит? Эх, прогадал император. Вернее, переплатил – девушка старалась всегда сдерживать обещания. И если она произнесет слова брачного обета, в Гартоне появится королева Лин: никто же силком к алтарю не тащил, предоставили выбор. Даже смешно, когда-то (меньше месяца прошло, а кажется – годы) она в раздражении пугала этим Его Величество.

Да-а, еще в первый день своей здешней жизни девушка поняла – медлить нельзя. Так нет же, заигралась в принцессу-паломницу, всенепременно с богами пообщаться хотела, храмы увидеть… Договор этот трижды проклятый не нарушить! И ведь были удобные моменты, были! Взять хотя бы Храм Власти, откуда она пыталась бежать – под угрозой смерти, наплевав на обязательства. Совсем недавно Лин бы, не колеблясь, послала «папу» куда подальше и разорвала бы послание, надеясь на лучшее – на возвращение домой. Однако сейчас… Себе лгать не стоит – появился интерес к жизни, к этому миру… и к его обитателям. Что ж… Держись, Гартон, королева на подходе! Какая уж есть, с чудными заскоками и странными принципами, с не-людским обликом и человеческими чувствами… с грустными глазами.

Слаженный вздох пронесся над толпой.

– Смотри! – толкнул ее в бок Марк. – Врата открываются! За ними – земля, с которой пришли твои родители. Кстати, каждый сейчас видит что-то свое. Я, например, бескрайнюю степь. А ты?

Высокие деревья закрывают кронами солнце, но под пологом густого леса все равно светло. Березы… обычные березы и несколько сосен между ними. Мягкий мох сплошным ковром укрывает землю, из него торчат яркие шапки подосиновиков. И еще птицы, много птиц. Они самозабвенно поют, не смущаясь присутствия слушателей… слушательницы. Ветер шелестит листвой, скользят легкие тени. Где-то далеко перекликаются люди, и девушка понимает, что именно этот язык – родной, и Дар Понимания здесь не нужен! Дом… Настоящий! Такой близкий, манящий и недосягаемый… Но почему недосягаемый? Это не побег, а часть ритуала! Она обязательно вернется… если сможет!

Глаза загораются в надежде, ноги не чувствуют земли. А затем впереди возникает преграда из чьих-то тел, и Лин врезается в нее, рассчитывая проскочить… Безуспешно, личная гвардия принца стоит плечом к плечу, сквозь нее не пробиться даже разъяренному быку. Они действуют так слаженно, что у нее не возникает сомнений – тренировались загодя. Значит, были предупреждены насчет вероятного побега. То есть для Геданиота невеста давно уже не принцесса.

Врата Предков освещаются все ярче, и в тоже время их словно затягивает дымкой. Девушка еще бьется в безуспешной попытке прорваться, когда путь неожиданно становится свободным. Гартонцы раскатились в стороны, метаморф подталкивает вперед. Портал совсем близко, два шага, один… «Лин, беги быстрее!» – врываются в ее сознание слова Вима. И ноги останавливаются. «Я не попытаюсь бежать до венчания…» – «Я не бегу, я проведываю родные места, глупый мозг!!!». Тело вновь может двигаться, девушка влетает в потускневшие Врата… и они закрываются, оставив ее на каменной площадке. Зеленый березовый лист плавно опускается ей на ладонь, доказывая: происшедшее не было иллюзией.

– Зачем ты остановилась? – укоризненно спросил гартонский бастард.

– Языком меньше трепай, – неожиданно напустился на него Крезин. – И не лезь никогда в разборки старших! Только твоих советов не хватало…

– Прочь!!! – страшным голосом рявкнула Лин на гартонцев, угрожающе обступивших Кари.

Как ни странно, они безропотно послушались.

– Спасибо. И прости, – тихо сказала она метаморфу, – не вышло… Я все-таки выйду замуж. Пожалуйста, не спрашивай, почему… не хочу разреветься, как дура. Пора прощаться, да? Не смотри так, иначе точно разревусь…

Марк вынул из ее пальцев смятый лист бумаги, быстро пробежал глазами.

– Детка, ты попалась на эту удочку? – возмущенно воскликнул он. – Ты же умная!

– Я чувствую здесь магию разрушения, – задумчиво проговорила Зелина, как всегда появившаяся непонятно откуда и в последнюю минуту. – Ты правильно поступила, рьяска. Если бы не тупой…

– Я не тупой! Я хотел помочь! Лин, прости! Не знаю, правда, за что…

Гвардеец ткнул ему письмо.

– Смотри, что ты наделал!

Паренек не успел даже взгляд на бумагу опустить – Кари вырвал лист из его рук.

– Марк, сдурел?!! Это не твоя тайна!

– Это уже вовсе не тайна, – «успокоила» девушка друзей. – Так, нечто, утаиваемое из государственных соображений. Ладно, не будем о грустном. Вим, ты ничего плохого не сделал, поэтому не надо извинений… Что?

– Ваше Высочество, я получил распоряжение сразу после ритуала отправить вас в Грей. Вы готовы? – обратился к ней придворный гартонский маг, четкими движениями формируя портал.

– Нет! Я прощаюсь, не видите? Подождите немного.

– Прошу простить меня, принцесса Маргалинайя, я получил приказ – сразу.

– Да? Тогда запихните меня силой в ваш переход!

– Зачем вы так, Ваше Высочество? – с мягкой укоризной спросил маг.

И переместил портал на то место, где стояла она.

* * *

Королевский дворец произвел на Лин угнетающее впечатление. Казалось, он – прямая противоположность императорских хоромин. Унылые серые стены, узкие, обведенные белой краской окна, караульные на каждом шагу, бронзовые статуи наездников с яростными лицами, фонтан, из которого попеременно с водой вырывается пламя явно магического происхождения. Аккуратные клумбы с низенькими цветами и ни одного дерева в пределах видимости, воздух сухой, в нем, несмотря на политый водой двор, то и дело мелькают пылинки. Слуги снуют туда-сюда, даже не переговариваясь друг с другом, серьезные дети сосредоточенно и неспешно играют в догонялки вокруг фонтана.

К тому же десяток троллеподобных верзил создали вокруг нее живую стену.

– Пустите, я брат принца! – ожесточенна работая локтями и коленями, к девушке пробивался Ангас, которого переместили следом.

– Вы всегда будете за мной ходить, да? – сделав лицо попроще, «наивно» поинтересовалась она.

– Да, – коротко ответил один из гартонцев – похоже, главный среди присутствующих.

– И ночью? – подмигнула Лин – пусть задумаются, стоит ли неотрывно следовать за непутевой невестой вспыльчивого Геданиота.

Паренек хихикнул. На каменном лице воина отразилось нечто, похожее на неуверенность.

– Да… как прикажет принц.

– И после свадьбы? – чуть ли не промурлыкала девушка, представляя эту картину.

– Всенепременно, – сквозь зубы прошипел гартонец, отделяясь от сопровождения и едва не переходя на бег в направлении дворца.

Она остановилась. Девятеро мордоворотов – тоже.

– Пойдем, посмотрим? – предложила Лин, указывая на фонтан.

Ангас кивнул. Он уже и не помнил, что не так давно желал скорейшей кончины своей теперешней собеседницы. Своей… кого? Он чувствовал родство, но не мог понять, как такое вообще возможно!

Вода вырывалась из пасти дракона почти бесшумно, зато огонь шипел и сыпал искрами, не долетавшими до земли. Живой квадрат был вынужден изменить форму – девушка недвусмысленно дала понять, что собирается присесть на бортик фонтана, а желающих ей перечить или лезть в воду не нашлось.

– Рассказывай, что там. Мой отъезд прошел спокойно?

Ангас сразу же воспрянул духом, стараясь в точности воспроизводить прежнюю манеру общения:

– Ха! У мага – ни одного зуба, вот! Его Кари и Марк приложили с двух сторон! Челюсть на месте, но зубов – ни-ни! Представь, он головой помотал, очухался, рот раскрыл, колдовать хочет, а оттуда – раз-раз – как тыквенные семечки, чесслово! Тут и охрана очнулась, забегали, заорали. Зелина Марка чуть ли не в охапку схватила, унеслись куда-то, а метаморф перекинулся и убежал. Мне портал амулетом создали, а этих… э-э-э, охранников маг успел переместить… пока здоровый был. Эх, – вздохнул паренек, – жаль, что в Клуссе ему все быстро поправят…

Лин его сожалений не разделяла. Маг, конечно, вредитель тот еще, однако он лишь исполнял приказ. Кому и следовало набить морду, так это жениху любимому «за заботу и понимание».

– Ты почему орал «беги»?

– А-а-а… просто тебя не пускали!

– Логика потрясающая. Вим, а то, что твой брат остался бы без невесты, тебя не волнует?

Первый маг только пожал плечами:

– Ты ж его не любишь. Ты Кари любишь, я знаю! – обвинительно добавил он.

– Дурачок, – девушка потрепала его по лохматой голове. – Всюду тебе романтика мерещится. Никого я не люблю… так, как хотелось бы. А Кари… сложно объяснить… Он – необыкновенный, потрясающий и надежный. Мой лучший друг, как и Марк. Кари мне очень нравится, нам легко общаться, и я бы не хотела, чтобы с ним случилась беда… Что касается любви… не обижайся, парень, но мне по большому счету все равно, за кого выходить замуж – я не хочу этого в принципе.

– Лин, я опыт… подросток, а не дурак. Прощаться ты бросилась к определенному «другу», да и извинялась за свадьбу не перед Марком. Или ты пытаешься сама себе рассказывать сказки?

– Это не твое дело. Не бойся, бросаться со стены из-за горькой судьбы я не стану. Тем более, кто меня на эту стену пустит… а не углядят, так следом ведь сиганут, придурки исполнительные, ловить… Смотри, как уши наставили! Им и невдомек, что я болтаю о своих чувствах не по глупости, а из вредности. Да и не секрет все это… мы с принцем уже обсудили сложившееся положение вещей и пришли к приемлемому решению. Только он почему-то решил, будто мне оно не понравилось. Странно, я всегда считала, что подслушивать плохо и стыдно, а здешние даже не краснеют… Э-э-э, охрана, толку сейчас отходить-то – вон Геданиот подходит, сам вас прогонит.

Створки дверей, захлопнувшиеся за принцем, едва не разбили нос главному из мордоворотов, спешившему следом. Лин с некоторым восхищением наблюдала, как жених размашистым шагом пересекает площадь. В его движении чувствовалась какая-то непривычная стремительность – шаг человека, осознающего, для чего он живет и что с этой жизнью делать. И еще Геданиот улыбался – открыто, как радушный хозяин, приветствующий гостя.

При его приближении охрана расступилась.

– Здравствуй. Зачем смущаешь моих воинов? – мягко, совсем не по-гартонски, спросил он.

– А зачем они таскаются следом, как свора собак? – парировала девушка.

– Для охраны.

– Меня? Или от меня?

– О, это универсальные специалисты, – засмеялся принц.

– Я не убегу.

– Клянешься? – сразу же посерьезнел он.

– Уже клялась. И сдержу слово, если не найду лазейку. А если найду, даже армия не поможет. Ты ведь знаешь…

– Знаю. Больше охраны не будет, – громилы исчезли, повинуясь едва заметному взмаху руки. – Еще что-то?

– Вопрос.

– Я не хотел рисковать.

– Значит, чувствуешь, что не прав, если готовил ответ заранее.

– Да. Но это ничего не меняет. Мне нужна королева.

– Любая? Любой ценой?

– Ты – любой. Мы говорили об этом, помнишь?

– Именно я?

– Да. Злишься?

– Не умею долго злиться. Присядешь? Вим, подвинься. Много работы?

– По горло. Представь: последние лет двадцать наша экономика была направлена на развитие армии. Теперь же приходится тратить большую половины казны на прокорм крестьян, разучившихся пахать землю. Смешно… Мой отец держал в страхе Велли, хотя император мог попросту прекратить с нами торговлю, и половина этого непобедимого воинства передохла бы с голоду, а другая сдалась бы в плен за кусок хлеба.

– Вы могли бы развязать войну.

– Да? Расстояние между Гартоном и Влаей огромное! На границе находятся пастбища, а захватить веллийский скот гораздо сложнее, чем ты думаешь. Оседлые земледельцы ведь больше на севере, у Клусса. Наших запасов хватило бы от силы на неделю наступления, и это притом, что голодала бы вся страна. Лин, я не преувеличиваю – Гартон совсем не имеет тылов. А эти реховы министры и советники, тоже оставшиеся мне в наследство, в один голос заверяют, будто состояние казны просто отличное, к тому же не королевское это дело, лезть в управление хозяйством. Надо их срочно менять, но до коронации формально я не имею на это права… А старые индюки понимают, что недолго им осталось воровать, и пытаются урвать кусок побольше. Ха, вчера вечером ко мне заявился главный министр, да еще при полном параде, и посоветовал в честь свадьбы одарить самых верных служителей отечества хоть малюсеньким клочком земли!

Лин улыбнулась, представив подобную ситуацию. Плохо вы знаете своего правителя, господа министры, плохо… А все потому, что привыкли лебезить перед Грайтом, не обращая внимания на его сына. Даже она, несмотря на их недолгое знакомство, уже поняла: манипулировать собой Геданиот не позволит ни с помощью угроз, ни с использованием лести.

– Надеюсь, ты пообещал, что место на кладбище они получат всенепременно?

– Более того, я изъявил желание возвести особо заслуженных в ранг крестьян и выделить им целую плантацию возле Пройяса. Одну на всех, ведь могут надорваться с непривычки. И теперь не знаю, чего ожидать. То ли притихнут и уменьшат амбиции, то ли попытаются посадить на трон кого-то более сговорчивого. Кстати, Вимейн, постарайся держаться поближе к моей невесте. Ты тоже наследник, причем такой же неудовлетворительный с точки зрения грабежа государства, как я. Правда, к тебе могут и регента приставить… Лин, присматривай за ним. Хорошо?

Девушка рассеянно кивнула, думая о другом – принц, по сути, угробил своего отца ради трона, но отвращения она не чувствовала. Наверно, личина принцессы настолько приросла к ней, что и поступки правителей начали восприниматься как нечто выше законов и морали…

– Геданиот, почему ты так уверен, что нас вместе не… не уберут?

– Разве ты позволишь себя убить? – с усмешкой удивился он.

– Полагаю, спрашивать моего разрешения не будут.

– А я полагаю, убийцы сами «не будут». Принцесса, я многое знаю, а о другом догадываюсь. Не надо притворяться. То есть надо, но не передо мной…

– А перед кем? – насмешливо поинтересовалась Лин. – Ты же теперь здесь главный. Прикажешь – и меня назовут хоть русалкой, да еще и хвостом будут восхищаться при встрече. Но я тебя слегка разочарую. Я не метаморф.

Принц удивился:

– Если не метаморф, то кто? Двойников принцессы я знаю, одна из них глупа, как пробка, двух слов связать не может, а вторая умерла вчера. Роды, кажется, не перенесла. Император такие похороны готовит, словно родной дочери. Погоди, значит, родной?.. А мальчик, которого якобы именно в тот день родила ему наложница… Мальчик, уже объявленный наследником, на самом деле его внук? Как все запутанно… Слушай, Зелина и вправду богиня Жизни?

– Скорее, она богиня вредности из Храма Жизни! Геданиот, ты ежедневно вот так схватываешься спозаранку и ведешь беседы с невестами?

– Только с одной невестой, – подмигнул он. – Устала? Извини, конечно, но я не мог ждать окончания Паломничества. В таких делах, как власть, неделя промедления может оказаться губительной. Эх, посидел я с тобой, отдохнул, а после завтрака начнутся очередные просьбы-ходатайства-доносы. Не поверишь, большинство моих придворных – профессиональные кляузники, на жизнь этим зарабатывают!

– Пошли их шпионами в Клусс и Велли. Пускай плетут интриги на благо государства, ха-ха!

– Ага, была такая мысль. Нет, боюсь, даже Малдраб на войну сподобится, чтобы вернуть назад эти «сокровища»! Отдыхай пока, будет еще время наговориться. Сам я остаюсь в левом крыле, лень заниматься переездом ради традиций. В твоем распоряжении – все правое, бывшие покои моего отца. Там в некоторых комнатах прячутся его фаворитки. Можешь их шугануть, если станут надоедать, но в общем-то они совершенно безобидные, как и бесполезные. Конечно, приемы слегка оживляют… А, что хочешь, то с ними и делай. Слугами тоже распоряжайся по своему усмотрению, они слова поперек не скажут, выдрессированные на славу. К тебе после обеда приведут новеньких, выберешь, кто понравится. Боюсь, до завтра мы не увидимся, так что до встречи на свадьбе, – Геданиот поднялся, собираясь уходить.

Девушка быстро перебрала в уме все сказанное, пытаясь определить, что же ее насторожило.

– Стой! – она схватила принца за руку и вновь усадила рядом. – Ты говоришь, свадьба завтра?

– Завтра.

– А коронация?

– После церемонии.

– И когда ты это решил? – на пару тонов выше поинтересовалась Лин, вскакивая и упирая кулаки в бока.

– Сразу же, как прибыл в столицу и начал вникать в положение дел, – недоуменно пояснил Геданиот. – Что-то не так?

– Ни-че-го, – не считать же один потерянный день свободы особой утратой, да и вряд ли что-нибудь изменилось бы за столь незначительный промежуток времени. Сама виновата, не учла, что в Гартоне, говоря «через два дня», имеют в виду сегодня и завтра. – Еще вопрос – ты считал меня метаморфом, верно?

Он кивнул.

– А у людей и не-людей не может быть общих детей, это всем известно. И зачем же тебе, принц, жена, которая не сможет дать наследника?

Геданиот несколько мгновений смотрел на нее в упор, затем неожиданно рассмеялся:

– Так вот что волнует мою невесту! Лин, спросила бы прямо, стану ли я претендовать на место в твоей постели. У меня есть искушение тоже ответить намеком, однако… Не стоит издеваться над будущей королевой, да? Я буду бороться за тебя, и если у нас ничего не выйдет… там посмотрим, принцесса! А моими наследниками могут и фаворитки заняться, надо ж им как-то казенный хлеб отрабатывать. Только вряд ли это понадобится. Ты не любишь его по-настоящему, а я буду очень убедительным…

– И как это – по-настоящему? – с горечью спросила девушка. – Объясни уж, пожалуйста

– Так, чтобы бороться за свою любовь до последнего, а не убегать от нее, – жестко ответил принц. – У тебя было достаточно времени и возможностей, но ты сейчас здесь – значит, выбрала иное. Или дождалась, пока выберут за тебя. Я не осуждаю, а просто делаю выводы, – он поднялся. – Теперь-то уже поздно что-либо менять, и это радует. Я получу королеву, которая держит слово, не изменит, не предаст и будет пахать на благо отчизны как проклятая хотя бы из сострадания к народу. До завтра.

– Пока, – совсем тихо сказала Лин, с ужасом осознавая его правоту.

И ведь сама виновата, как ни крути. Доигралась! Могла же уноситься в это время на спине своего «тигренка» в далекие-далекие края, причем не убегала бы. Похищалась! А любовь… Эх, определиться бы еще, что это такое… Правда, в глубине души девушка понимала – давно определилась. Только признаваться в этом было страшновато даже себе…

– Лин! – внезапно обернулся Геданиот. – Кто ты на самом деле?

Она широко улыбнулась:

– Знай я это, мы бы сейчас не разговаривали!

* * *

Несколько десятков просторных, богато убранных комнат в полном распоряжении. Вид на единственный клочок зелени в округе – небольшой садик на заднем дворе. Огромная ванная комната, где чередуются золото и лазурь. Множество зеркал, картин, статуэток. Гардероб, в котором кроме пышных юбок и корсетов немало места занимают столь милые сердцу брюки и рубашки. Слуги, с трепетом ловящие каждое слово и готовые даже по выражению лица догадаться о желании будущей правительницы. Личный повар, предлагающий на выбор больше сотни изысканных блюд с непонятными названиями и трудноузнаваемыми ингредиентами. Караул у двери спальни, почтительно кланяющиеся на каждом шагу верзилы в красно-синих мундирах дворцовой охраны. Портной, терпеливо ожидающий, пока она выберет фасон свадебного платья из полусотни предложенных, и ни единым вздохом не выражающий своего отношения к предстоящей ночной работе. Пять юных фавориток и двое пажей покойного короля, со слезами ждущие своей участи: выгонят или всего лишь переведут в ранг гвардейских «подруг»? Старичок-врач, учтиво интересующийся, «…не изволит ли светлая госпожа иметь жалобы на здоровье». И ни одного любопытного взгляда, к которым девушка успела привыкнуть за время путешествия. Однако довольной она себя не чувствовала, не говоря уже о счастливой…