Текст книги "Игра в чужую жизнь"

Вопреки предположениям, дел нашлось предостаточно.

После ухода принца Лин вместе с Вимом немного посидели у фонтана, обсуждая, кто что кому должен и что теперь с этим делать, а потом отправились искать обещанные Геданиотом покои. Правое крыло дворца находилось там же, где ему и полагалось быть – справа от величественного холла, в котором даже шепот отдавался эхом. А дальше… Паренек оккупировал одну из свободных комнат, и вскоре оттуда доносилось мелодичное похрапывание. Девушка хотела последовать его примеру, но следующие три комнаты оказались заняты ревущими девицами, четвертая – миловидным юношей с необычайно тоскливым выражением лица, а в пятой некто успокаивал еще одну плаксивую особу, причем настолько громко, что Лин не рискнула туда заглядывать. Вскоре она заметила двух стражей в парадной форме у обитой золотым бархатом двери и поняла: личные покои найдены. Поблагодарив за услужливо распахнутую дверь, девушка приготовилась рухнуть на постель и не вылезать из нее, по меньшей мере, сутки.

Рухнуть-то она успела, но дальше началась настоящая свистопляска, в ходе которой к ней пришло понимание – выдержать такое «царствование» сможет разве что ломовая лошадь. И к «Не хочу замуж!» присоединилось «Долой венец!».

Сначала появился врач – улыбчивый маленький старичок совсем не гартонской внешности. Его попытки выяснить состояние здоровья принцессы рассмешили бы даже покойника, причем и при жизни не обладавшего чувством юмора. Лин, старательно строя невозмутимую мину, пожаловалась на бессонницу, надеясь получить нечто усыпляющее и не раскрывать глаз до вечера. В ответ она услышала, что бессонница в молодости лишь к лучшему. И вообще, стыдно обманом требовать у старого человека снотворное, принц предупреждал о подобной возможности. А нет ли у принцессы проблем иного… э-э-э, характера? Пришлось задуматься с серьезным видом, затем решительно покачать головой. На том и распрощались.

Девушка не успела присесть, когда в дверь постучались вновь. С поваром она разобралась быстро, объявив, что ест все, кроме рептилий, амфибий, насекомых и человечины. А лучше вообще ограничиться десертами. И если что-то не понравится, принцесса скажет позже.

Как только белый колпак скрылся за дверью, пришел цветастый разряженный господин в сопровождении десятка помощников, притащивших рисунки свадебных платьев в натуральную величину. Они разнились и фасонами, и цветом – любая радуга позавидовала бы. И белого среди них не нашлось. Лин едва не спросила, почему, однако вовремя вспомнила гартонский обычай хоронить в белых одеждах. Она наугад ткнула в нечто относительно закрытое сине-фиолетового цвета с золотистыми вставками, удивляясь, как его будут шить (и как пошили находившуюся в спальне одежду), не снимая мерок. Портной удалился, отвешивая поклоны, а девушка с интересом принялась ждать, что будет дальше.

В коридоре послышались смешки, затем раздался стук в дверь. Она крикнула, не вставая с кресла: «Входите!» и приготовилась к очередному выбиранию.

В комнату проскользнули шесть фигур, замотанных в цветные покрывала, пол которых определить было невозможно, и растянулись на ковре. Следом вошла почтенного вида дама, коротко поклонилась и сообщила, что зовут ее Вешура, она главная над слугами и привела кандидатов на должность личной горничной принцессы. Не изволит ли Ее Высочество провести собеседование? Лин изволила. Претенденты слаженно, как механические куклы, поднялись.

– Зеленая! – велела госпожа Вешура, и фигура в зеленом вышла на шаг вперед.

Ее накидка упала на пол. Под ней оказалась тоненькая рыжеволосая девушка без одежды.

– Что за?.. – непроизвольно вырвалось у Лин, заставив экономку зашипеть на кандидатку в горничные.

Та поспешно подняла свое покрывало и замоталась в него, почти спрятав лицо. Кажется, по ее щекам катились слезы.

– Нет, я вас спрашиваю, – девушка аж выпрыгнула из кресла, – что за хрень?!! Они рабы?

– Разумеется. Специально обученные и, будьте спокойны, все клейменные. Прошу прощения, Ваше Высочество, я запамятовала, – Вешура протянула ей два широких золотых браслета.

Оковы Повиновения. Лин казалось, они жгут ее ладони.

– У вас так принято?

– Конечно. Для всех приближенных к важным особам. Мне казалось, в империи тоже используют Оковы. Разве нет?

Девушка промолчала. В тот миг она поняла, что станет королевой, несмотря ни на что. Как заметил Геданиот, просто «…из сострадания к народу». И пусть достучаться до гартонцев непросто (не надо себе лгать – невозможно!), власть позволяет влиять на многое. Изменить вековечные традиции трудно, однако ввести запрет на некоторые магические предметы, на рабство, на… Лин поймала себя на мысли, что уже рассуждает как правительница, причем не принимая во внимание мнение мужа. Пока что будущего… Но рабства в ее стране не будет, и плевать, как она этого добьется!

– Принцесса Маргалинайя, нам продолжать? – прервала размышления девушки госпожа Вешура.

– Погодите. Я выберу одну, а что с остальными?

Казалось, экономку теперь ничто не удивит.

– Они станут обычной прислугой, без права доступа в вашу опочивальню. Здесь не только девушки, Ваше Высочество. Желаете посмотреть?

– Ни за что не поверю, что парень сможет правильно застелить кровать, – с иронией заметила Лин.

– Зато мужчина сможет правильно ее расстелить, – подмигнула Вешура как заправская сводница.

– Полагаете, моему мужу потребуется помощник? – задумчиво проговорила девушка. – Пожалуй, спрошу его об этом, – она с удовольствием понаблюдала, как вытягивается холеное лицо экономки. – А пока возьму рыжую. Мне, откровенно говоря, плевать, как будет выглядеть горничная, но горничного точно не надо, спасибо. Вон под дверью стоят двое, на крайний случай сгодятся.

Госпожа Вешура выпучила глаза и захлопала ртом, как выброшенная на берег рыба. По-видимому, размышляла, следует ли доносить крамольные мысли принцессы своему господину и чем это обернется для нее самой.

– До свидания! – радушно попрощалась Лин, недвусмысленно указывая на дверь.

Невостребованные кандидаты послушно вышли, их начальница задержалась.

– А как же…

Она указала на Оковы, которые девушка все еще держала в руках.

– Думаете, я не умею с ними обращаться? – холодно спросила «принцесса». – До свидания, – с нажимом повторила она.

Дверь захлопнулась. Лин обернулась к всхлипывающей рабыне, чем-то до боли напоминающей Зелину – запуганную, заморенную и несчастную. Странно, однако представить самоуверенную богиню Жизни такой вот забитой горемыкой получалось без труда.

Рыжая протянула тонкую, едва не просвечивающуюся руку.

– За этим, что ли? – Лин покачала в воздухе Оковами. – Нет, пусть они пока полежат там, – она затолкала браслеты под кровать. – Тебя как зовут?

– Как будет угодно Вашему Высочеству, – голос у рабыни оказался на удивление глубоким и мелодичным.

– Моему Высочеству угодно, чтобы, во-первых, ты назвала свое имя, во-вторых, перестала всхлипывать, в-третьих, покопалась в тех шмотках, – девушка обвела рукой разбросанные и развешенные по комнате вещи, – и нашла себе одежду. Оно, правда, все великовато, но для начала сгодится. Ага, четвертое – если кто узнает про Оковы, у меня будет неприятный разговор с Геданиотом, которого я не боюсь, а у тебя – со мной, и, кажется, меня ты боишься. Поэтому постарайся не болтать лишнего, хорошо? И последнее – я сейчас собираюсь отдыхать. Можешь располагаться, где пожелаешь, но меня в ближайшие много часов трогать не советую. Вопросы есть?

Рыжеволосая покачала головой, выпучив глаза почище экономки. Потом, вероятно, вспомнила, кто здесь приказывает.

– Меня зовут… звали Осайна. Я благодарю за одежду… В Гартоне личная горничная должна ходить только в покрывале, чтобы ничего не украсть. Госпожа, клянусь, сказанное или сделанное в этой комнате не выйдет за ее пределы. Спасибо, госпожа! – она внезапно бухнулась на колени, заливаясь слезами. – Простите, госпожа…

Пришлось успокаивать новоприобретенную горничную, доказывать, что будущая королева собирается провести некоторые реформы и форма одежды для слуг входит в их число. Затем принесли обед, и Лин довелось убеждать Осайну, что под голодным взглядом даже принцессе кусок в горло не полезет, и бессмысленно отворачиваться, затылки тоже «смотрят», и выходить не надо…

Личный слуга должен доедать за хозяином? А раб – есть крохи с пола? Ладно, против традиций не попрешь… Тогда Ее Высочество приглашает тебя в гости. Рабы не ходят в гости? Где это написано? Ах, говорят… Так мало ли что говорят. Вон сам принц не верит всему, что рассказывают о его невесте, а ты, подруга, самая умная, или как? О, насчет умных… Будет еще один гость. Нет, не жених. Брат его малолетний. Поэтому, будь добра, надень то, что мы вроде как выбрали для тебя, поскольку юноша он чересчур живой и любопытный.

А после обеда принесло грайтовых фавориток и фаворитов, то есть пажей. За милостью, как выразилась старшая из них. Позже – снова портной, уточнять, хочет принцесса сине-фиолетовое платье или фиолетово-синее. И опять госпожа Вешура, на этот раз с кандидатами в банщики и мойщики. С ней Лин не церемонилась: экономка узнала несколько новых слов, а девушка сняла напряжение. Также заглядывали церемониймейстер, парикмахер, шут, начальник дворцовой охраны, министр иностранных дел, сапожник, учитель танцев, сочинитель речей…

Вечер наступил незаметно. Казалось, мгновение тому ярко светило солнце, но вдруг зажглись дворовые фонари и опустилась темнота. Лин уснула, и всех остальных жаждущих распоряжений Осайна попросту выпроваживала.

Утро выдалось суматошным. Посетители носились, как перед концом света, и девушка применила радикальный метод. После того, как принесли свадебное платье (якобы на примерку, хотя и дураку понятно, что переделывать его не будет времени), она подперла дверь креслом и спокойно начала одеваться. Осайна, забытая «с той стороны», куда-то умчалась, несмотря на статус «личной» горничной, а Лин внезапно осознала, что никогда собственными силами не разберется с этими всеми крючками, пуговицами, шнуровкой… Впрочем, гартонцы – мужественные воины, и нечего им пугаться вида принцессы, одетой в то, что она смогла застегнуть без посторонней помощи!

* * *

Геданиот проснулся ни свет ни заря. Можно сказать, он вообще не ложился – так, вздремнул далеко за полночь. Распоряжения, вопросы, приказы, просьбы, снова распоряжения, вопросы… В конце концов принц решил, что это безобразие следует временно приостановить, иначе свадьба пройдет без него. Посмеиваясь про себя последней мысли, он безапелляционно велел отложить все дела на завтра и полностью отдался подготовке к предстоящим празднествам.

Настоящий гартонец – воин, и праздничный наряд для него – парадный мундир. Позор тому, кто не способен самостоятельно надеть облачение воителя. Пусть забывшие свое призвание дворяне ждут, пока им завяжет шнурки раб, а долг принца – во всем быть примером и соблюдать древние традиции. Ну, хоть те, которые не противоречат его убеждениям…

Так размышлял Геданиот, распахивая дверь шкафа, чтобы вынуть синий с золотым шитьем наряд. Крийна, его личная служанка, отправилась проверить, как дела у невесты, но отсутствие помощников принца не смущало. Это ж не какое-то платье! Подумаешь, чуть наряднее ежедневной одежды. Он не удержался от смешка, представив, как мучается Лин, наверняка путаясь в дурацких застежках. Она ведь гордая, помощи не попросит, а ни одна горничная не посмеет притронуться к госпоже без прямого приказа.

Створки раскрылись. В первый миг Геданиоту показалось, будто на него бросился его же парадный мундир, однако мгновение спустя одежда упала на пол, а две крепкие руки, сжавшие горло незадачливого жениха, обрели продолжение.

– Пообещай, что не станешь колдовать, и я не буду бить тебя по голове, – услышал принц низкий голос. – Не уверен, что смогу рассчитать силу, а Лин бы не хотела твоей смерти.

Знакомый голос!

– С ума сошел, метаморф? – от удивления Геданиот даже забыл о возмущении. – Ты больше не хранитель. Твои поступки не оправдаются ничем. У меня сегодня праздник, поэтому я согласен сделать вид, будто ничего не случилось.

– Пообещай, – с безграничным терпением повторил Кари, слегка усиливая нажим.

Принц кивнул.

– Хорошо. Кстати, я уже мог испепелить тебя несколько раз. Но должен предупредить, Сила Огня – не самое страшное оружие Гартона.

– Не мог, – метаморф сноровисто начал связывать Геданиота плетеными веревками, в которых с трудом опознавалось бывшее постельное белье.

– Почему? – с любопытством спросил принц, не ощущая ни малейшей тревоги.

– Тебе интересно, знала ли она, – Кари намертво затянул узел на руках пленника.

Издевательский смех заставил его вздрогнуть.

– Знала ли она? Я уверен, что нет! Узнав об этой бесполезной задумке, Лин крестом легла б, но не допустила бы твоего самоубийства. Кариман, как ты себе представляешь дальнейшее развитие событий? Впрочем, не надо фантазий, я сам расскажу. Через полчаса мне нужно выходить отсюда. Заметь, мои солдаты не отличаются терпением, однако, думаю, они подождут еще четверть часа. Вежливо постучат в дверь. Не получив ответа, согласно предписаниям безопасности к нам отправят мага с Огнем. Порталом, без предупреждения. Думаю, он испепелит здесь все, поскольку лично меня Огонь способен убить только изнутри. И – финиш, как говорит твоя любимая Лин. Учти, сообщать ей о твоей скоропостижной кончине я не намерен, поэтому оплакивать тебя будет некому.

Метаморф молчал, привязывая Геданиота к тяжелому креслу, вырезанному из цельного куска дерева. Закончив свое занятие, он на миг встретился взглядом с принцем и тот поразился решимости, переполнявшей нечеловеческие глаза. И грусти… Да, не-людь понимал, на что идет, но он не мог поступить иначе.

– Я люблю ее, а она хочет быть свободной, – тихо сказал Кари. – Она связана клятвой, а я могу что-то делать. Тебе не понять, принц! Ради нескольких мгновений ее воли мне не жаль жизни. И не хмурься, золотая клетка хуже темницы – из нее невозможно вырваться до конца. А сейчас извини, мне нужно сосредоточиться, – метаморф аккуратно приладил Геданиоту кляп.

Через полчаса, бросив последний взгляд на связанного и прикрытого покрывалом пленника, он направился к выходу.

«Ты выйдешь из моего дворца живым, клянусь! Потому что я мечтал так любить, но не решился. Если Лин тебя не убьет раньше, парень…» – подумал принц, услышав звук закрывшейся двери. И вокруг него вспыхнул Огонь, уничтожив путы, кресло, одежду и порядочный кусок ковра.

* * *

Бесконечный коридор, вдоль которого выстроились стражники, слуги и недостаточно именитые придворные. Огромный зал, битком набитый знатными, богатыми, приближенными и личной гвардией принца. Верховный жрец страны в бело-золотом облачении на возвышении в левом, противоположном от входа конце помещения. Два трона, сверкающие драгоценными камнями, в правом углу. Освещение магического происхождения, мягкий солнечный свет льется отовсюду, убирая тени. Натертый до зеркального блеска мраморный пол скользит под ногами, вынуждая двигаться медленно, как по тонкому льду.

Лин с трудом заставляла себя неторопливо идти мимо каменных лиц с натянутыми улыбками. Непонятно, так ли им неприятна невеста принца или они просто боятся грядущих перемен. А, может, привычка?..

Людское море колыхалось, расступаясь впереди и смыкаясь позади нее. Двое стражей немного сдерживали натиск живой волны, однако любопытство прорывалось даже сквозь маски гартонской невозмутимости и благопристойности. А как же, быть на свадьбе и не посмотреть вблизи на будущую королеву? Не прикоснуться к ее чудному одеянию, вызвавшему азартные шепотки среди придворных дам? Когда ж еще выпадет подобная возможность?.. Вдруг от ее черной, украшенной красными цветами юбки оторвется хоть лепесток? Или отвалится блестящая заклепка от серебристой рубашки с кружевами? Их же потом несколько поколений будут хранить, как важнейшую реликвию!

Геданиот уже здесь. Стоит, будто спрятавшись, за жрецом, девушка и не заметила его с первого взгляда. Золото и лазурь, эх! Цвета принца… нет, короля! Скоро они начнут доминировать в Гартоне. Это – как неофициальный флаг, узнаваемый и общепринятый.

Лин улыбнулась, подойдя ближе. Что ж, Ваше в скором времени Величество, сейчас вышло по-твоему, но это не причина рвать на себе волосы. Пусть и обидно до слез… Он слегка потупился, как-то неуверенно и виновато оглянулся, словно ожидая упреков. «Ну-ну, принц, поздновато проснулась твоя совесть!» – с насмешкой подумала девушка, пристраиваясь рядом. Жрец заунывно повел речь о семье, браке, обязанностях, ответственности и прочих вещах согласно обряду. Все настолько соответствовало ее представлениям о свадебной церемонии, что Лин перестала вслушиваться в произносимые фразы и занялась изучением собравшейся публики.

Крезин в первом ряду, одет в черное, лицо зеленоватое, как после действия Колодца Желаний. Стоит, будто кол проглотил, не шевельнется. Глаза широко раскрыты, не мигают… и наполнены слезами. Да, он хотел видеть рядом с Геданиотом совсем другую девушку! Возле него – Дисон, без единого кружева и оборочки. Строгий, как советник, однако его взгляд так и рыскает по сторонам, задерживаясь на особо привлекательных дочерях и молодых женах знатных господ. Не удивительно, он за свою жизнь повидал немало смертей, и вряд ли был потрясен кончиной одной из любовниц, а сдержанность в одежде – скорее, уважение скорби императора.

Малдраб Четвертый тоже здесь, сидит рядом с клусским королем Хреедином и каким-то относительно важным вождем кочевников немного поодаль. Смотрит невидящим взором, то и дело порывается что-то сказать соседям, но умолкает на полуслове. Те, наверное, думают, что от счастья, и знай себе поздравляют да удачи желают… Ничего, Ваше Величество, утратив один смысл жизни, вы приобрели другой. Почему-то Лин не сомневалась – с императором все будет хорошо. Это сейчас он скорбит и мается, а вскоре начнет воспитывать ребенка и времени на горе у него не останется…

– Принцесса Маргалинайя! – слегка повысил голос жрец, и девушка поняла, что он обращается к ней не впервые. – Вы слышите?

– Да-да, продолжайте, пожалуйста, – она мило улыбнулась, костеря себя в душе.

Служитель слегка натянуто усмехнулся в ответ.

– Невеста, вступаете ли вы по доброй воле в законный перед людьми и богами союз? Клянетесь ли быть верной женой, пока царство Реха не разлучит вас?

– Да, – спокойствие, спокойствие и еще раз спокойствие.

– Клянетесь любить, уважать и почитать супруга? Ставить его интересы выше своих, покоряться мужу и быть заботливой матерью?

Ага, предусмотрительный принц, держи карман шире!

– Уважаемый, вы нас обвенчайте, а с деталями мы уж сами как-нибудь…

По залу прокатилась волна смешков. Кое-где слышались одобрительные возгласы – что самое удивительное, из уст мужчин. Жрец невозмутимо перенес свое внимание на жениха.

Лин снова окинула взглядом помещение. Надо же, столько народу и так мало знакомых лиц. Нет, веллийцы здесь были, только вот она не знала никого из них, кроме примелькавшихся во время Паломничества. О, а что делает Осайна в первом ряду, где собрались самые родовитые и приближенные? Совсем страх потеряла – раздает улыбки направо и налево, подмигивает трем кавалерам поочередно… Черт, да это же Зелина! Вырядилась в закрытое темное платье, волосы заплетены в толстую косу – не узнать! А ее спутник не иначе как Марк. Что они здесь забыли, спрашивается?

– Да, – голос Геданиота дрожал и едва не срывался.

«Успел передумать, что ли?» – про себя усмехнулась Лин, продолжая исследовать лица пришедших.

– Да, – во второй раз произнес принц, гораздо увереннее и спокойнее.

Видно, клятва хранить, уважать и любить далась ему легче.

– Перед всеми мирами! – вознес руки к небу жрец. – Отныне вы – муж и жена!

С его пальцев сорвались светящиеся кольца и обвились вокруг правых запястий новоиспеченных супругов, застыв золотыми браслетами.

Все присутствующие, кроме правителей иностранных государств, опустились на колени. Зелина, Марк, Крезин, Дисон, Осайна, Геданиот… Геданиот?!! Лин не поверила своим глазам. У входа в зал, рядом с пугливо пригнувшейся рабыней, криво ухмылялся принц. Или… или двойник? Но нет, он выступил вперед и внезапно воцарилась тишина.

Геданиот, размашисто шагая, поднялся на возвышение. Зал молчал. Казалось, никто не смеет даже дышать.

– К чему этот розыгрыш? – спросила девушка, когда он оказался рядом.

– Спросишь у него, – принц кивнул на… на кого? – Хватит придуриваться, не видишь, дама желает сказать тебе пару «ласковых»!

Лицо жениха… нет, уже мужа!.. «поплыло», перетекая в знакомые черты. Лин вздохнула. Кто бы сомневался…

– И что теперь? – безразлично поинтересовалась она, стараясь не представлять возможные последствия, а то недолго и в обморок хлопнуться от переизбытка кровавых деталей.

– Да ничего, – так же безразлично пожал плечами Геданиот. – Он приговаривается к смерти, но в честь моей коронации объявлена амнистия, поэтому пусть катится на все четыре стороны. Я не могу теперь жениться на тебе, Лин, однако ты можешь занять должность советника. Заодно подберешь мне невесту. Не отказывайся сразу! Я понимаю, тебе сейчас не до моих предложений, но пока я на троне, ты желанна в моем доме. В общем, это предложение растяжимо во времени. И, будь добра, слезь вниз! А сейчас, – он обернулся к присутствующим, – Дамы и господа, примите извинения за некоторые неувязки с первой частью запланированных мероприятий и позвольте перейти ко второй!

Принц, не обращая внимания на гул, поднявшийся в зале, направился к тронам, один из которых так и останется незанятым. Его остановил непривычно тяжелый голос императора:

– Погодите, Ваше Высочество. Вы слишком мягкосердечны. Это – попытка захвата власти, и ее нельзя оставлять безнаказанной.

У Лин замерло сердце. Что он несет, маразматик старый? Сам же знает – ни ей, ни метаморфу власть сто лет не нужна. Да и мстить вроде не за что… и в патологической справедливости император ранее замечен не был. Может, он стремится спрятать концы в воду? Но ведь с юридической точки зрения виноват только Кари!

– Вы предлагаете что-то конкретное? – в тоне Геданиота звучал металл.

– Вечное изгнание. Так будет справедливо.

«Угу, и тебе будет не так больно из-за дочери» – зло подумала девушка, представив логику Малдраба. Потом-то он отойдет, возможно, даже пожалеет о своем предложении, однако сейчас это было неважно.

Принц задумчиво перевел взгляд на жреца и внезапно резко ответил:

– Я согласен. Жаль, у меня нет Мастера. Придется отложить наказание, а пока…

– Велли с радостью вам поможет, Ваше Высочество! – перебил его император. – Здесь задета честь империи и моей дочери. Крип, создай портал в Закрытый мир!

Принц рта не успел раскрыть, когда вокруг бывшего хранителя заплясало серое облачко.

– Вылезай! – крикнула Лин, хватая метаморфа за руку и тяня к себе изо всех сил.

– Стой, рьяска! – успела она услышать отчаянный ор Зелины, прежде чем провалиться в дымку вместе с Кари.

– Бедные твари! – тихо воскликнул эльф, видя, как в портале исчезает взявшийся невесть откуда Марк, а за ним, отчаянно матерясь, сигает рыжеволосая девушка из той же теплой компании. – Вот им-то как не повезло!

– Целый мир для двоих… – прошептала Осайна.

– Полагаю, вскоре Закрытый мир начнет с нами торговлю, – пробормотал себе под нос Геданиот. – Или войну… Ты как думаешь, братец?

Ангас молча смотрел туда, где совсем недавно стояла та, кого он решил защищать. Теперь перед Первым магом открывались такие перспективы… но он еще не знал, хочет ли стать самим собой.

* * *

Далеко за полночь человек, с ног до головы закутанный в черный плащ, постучал в ворота обители Первого мага Радиса. Стражник, недовольно позевывая, приоткрыл смотровое окошко и рявкнул:

– Кто?!

Его напарник забормотал нечто успокаивающее – абы кто хозяина беспокоить не станет. Грубиян только хмыкнул в ответ. Он на своем веку насмотрелся всяких посетителей, да и, как истинный клуссец, знался в магии. Нет, чего бояться людей? А не-людям сюда хода нет…

Незнакомец молчал.

– Я спрашиваю – кто?!! – стражник прибавил угрозы в голос.

И получил тихий ответ:

– Твой хозяин меня ждет.

Вояка поперхнулся готовым вырваться возгласом изумления и зажал рот несведущему напарнику, решившему присоединиться к изгнанию посетителя. Об этом визитере опытный служака слышал от своего деда…

– Быстро доложи господину! – приказал он молодому сослуживцу, подталкивая того к выходу. – Входите, господин, – любезно приоткрыл ворота перед незнакомцем.

Второй стражник вернулся на удивление быстро.

– Великий маг Радис примет вас! – объявил он, стараясь скрыть недоумение. – Там, где и всегда…

Закутанный в черный плащ величаво кивнул, сверкнули две золотые монеты.

– За беспокойство! – приглушенно бросил он, растворяясь в ночи.

Там, где и всегда… Лан улыбнулся, заметив небольшую фигуру возле старого каменного колодца. Всегда… Он отбросил капюшон, позволив свету магических фонарей посеребрить светлые волосы.

– Ты снова вернулся… – прошелестел полушепот-полувздох.

– Снова. Здравствуй, Рада. Зачем ты хотела уничтожить мой теперешний дом? Я едва успел поглотить твое заклинание, – в его холодном тоне не было ни намека на былые чувства.

Та, кого весь мир знал как Первого мага, порывисто метнулась вперед:

– Нет! Я виновата лишь в том, что не попыталась их остановить сразу же, как только почувствовала! Верь мне, Алан! Ты отсутствовал слишком долго, и я… мне казалось, я не справлюсь! Нет, вру… Я испугалась, что, напомнив о себе, поставлю под угрозу нашу дочь! Я вернула ее и не могла потерять во второй раз! Алан? Алан, что с тобой? Алан!

Правитель Странного Леса неторопливо вытащил из старого колодца ведро студеной воды, так же неспешно опрокинул его себе на голову, и поинтересовался:

– Какая еще дочь, Рада?!!

Она замерла в изумлении.

– Какая дочь?.. Ты уже не помнишь то время, когда называл меня своей любимой и непревзойденной? Своей ЛИН?!! Мне было пятнадцать! Меня величали спасителем человечества! Меня! Как же, Алан? Людям нужен был герой, а не очередная не-людская подстилка… Неужели ты забыл свою гениальную идею переместить новорожденного ребенка в твой мир? А ее воплощение? «Рада, прости, я немного ошибся! Малышка жива, добралась хорошо, но Врата Предков дают лишь один шанс, и я вернулся! А она осталась… да и не мой то мир, откровенно говоря, а моих предков…». Лучше б меня никогда не называли Радисом!!! В одиннадцать лет назваться мальчиком кажется хорошей мыслью…

– Как это произошло? И где она теперь? – глухо спросил Лан.

Стоявшая напротив него миниатюрная женщина чуть смущенно улыбнулась:

– Закончив приготовления, я узнала, что одна девушка попала в похожую ситуацию. Я ее пожалела… Попыталась убить сразу двух зайцев… Ты был прав когда-то… Наша дочь выросла и мы теперь ей не нужны. Я наблюдала за ней, Алан! Представляешь, прошло больше двух тысячелетий, а она совсем молоденькая! Или там время идет по-другому? Я не верила, что получится… Глупый веллийский советник все напутал! Вместо того, чтобы отправить бастарда в мир, откуда возвратилась наша дочь, они сделали из нее двойника принцессы! В девочке совсем нет магии! Твоя часть полностью поглощает силу, унаследованную от меня, и, похоже, большую часть внешних магических воздействий, поэтому она хоть и не неуязвима для магии, как ты, но очень стойкая. Знаешь, моего брата уничтожила тоже она… я почувствовала ее боль, а затем – его смерть… Пойдем в дом, Алан. Нам предстоит серьезный разговор. Я так долго тебя ждала…

– Однажды ты согласилась ждать.

– А ты согласился возвращаться…

Нотатки

[

←1

]

Жатник – последний летний месяц.

[

←2

]

Щезник – первый осенний месяц.

[

←3

]

Влая – столица Веллийской империи.

[

←4

]

Алан (Лан) – легендарный герой древности; правитель Старилеса (Странного Леса) – единственного государства не-людей.

[

←5

]

Виллаи – род, к которому принадлежали все веллийские императоры.

[

←6

]

Путь Всех Святынь – посещение Двенадцати храмов, начиная от Храма Жизни и заканчивая Храмом Всех Рас.

[

←7

]

Владычица – богиня, пришествие которой, по преданию, будет сопровождаться всемирным хаосом.

[

←8

]

Ланикана – растение, изображенное на гербе Старилеса.

[

←9

]

Рех – бог Смерти.

[

←10

]

Золот – золотая монета.

[

←11

]

Глая рьяска – глупая курица (лигерсо).

[

←12

]

Калантари миорр – чтоб ты сдохла (лигерсо).

[

←13

]

Субага – сумасшедшая (лигерсо).

[

←14

]

Лито – богиня из Храма Неба.

[

←15

]

Чеш – мера длины, примерно равен человеческому шагу (0,5 м).

[

←16

]

Каленри – хозяйка (лигарсо).

[

←17

]

Сребрик – гартонская серебряная монета.

[

←18

]

Глайо – дура (лигарсо).

[

←19

]

Прами – провидица (лигарсо).

[

←20

]

Вечная самописка – карандаш с клусским самовосстанавливающимся грифелем.