Текст книги "Памятники древнего Киева"

Возрождение Софии

В середине XVIII века украинских зодчих захватила страсть к живописным композициям и пышным формам. Ярким образцом преображения художественных вкусов стал ансамбль обновленного Софийского собора. Древний храм обрел типичный для украинского барокко вид со вторым ярусом над наружными галереями, с разнообразными наличниками, балясинами, заостренными фронтонами и куполами, увенчанными характерными килевидными навершиями.

Реставрационные работы проводились по всей территории Софийского монастыря: в 1699 году началось восстановление главного собора с последующим строительством каменной колокольни и южной надвратной башни. В 1730 году завершилось возведение трапезной и Митрополичьего дома. С 1748 года обитель была защищена новой оградой, украшенной оригинальным сооружением – брамой, названной в честь тогдашнего митрополита Рафаила Заборовского. Еще через 20 лет софийская братия переселилась во вновь отстроенный двухэтажный корпус келий, впоследствии названный бурсой.

Возрождение древней святыни связано с именем отца Рафаила, назначенного киевским митрополитом в 1731 году. Владыка не нуждался в представлении: слава о его добродетелях давно достигла Малороссии, причем в похвальных отзывах не наблюдалось лести или преувеличения. Карьера нового главы киевской епархии началась с должности обер-иеромонаха флота Петра Великого. Известны связи Заборовского с А. Д. Меншиковым, который, очевидно, хлопотал о назначении своего духовного наставника сначала архимандритом в Тверь, а затем епископом во Псков. Проведя значительную часть жизни в Санкт-Петербурге, митрополит проявлял удивительную заботу о Киеве: «Сей рачительный, добродетельный, любезнейший муж возобновил строение Киевобратских школ, прибавив к ним прекрасную готическую архитектуру, возвел церковь для студентов, потратив на сие знатную часть своего капитала. Он завел в академии учение еврейского, греческого и немецкого языков. Его же стараниями окончено устроение дома в кафедральном монастыре. Около сей обители сделана каменная ограда на 448 сажен с каменною колокольнею над святыми воротами».

А. Вестерфельд. «Софийский собор», 1651 год

В 1747 году, к великому сожалению киевской паствы, митрополит скончался и был погребен в склепе Софийского монастыря. По слухам, его тело много лет сохранялось нетленным.

Романтичные литераторы рассматривали обновленный Софийский собор как проявление любви Заборовского к Киеву: «Митрополит неусыпно прилагал старание о возобновлении храмов божьих, особливо же храм Софийский занимал его внимание, в котором он по большей части собственным иждивением новый, превосходной работы устроил иконостас, резным и живописным искусством поражающий». На роскошное сооружение с позолоченными и посеребренными деталями врат была израсходована крупная сумма, пожалованная лично митрополиту Екатериной II во время ее путешествия по Малороссии в 1744 году.

Преемники Заборовского, не проявляя столь ревностной любви к Киеву, все же пеклись о благоустройстве кафедрального монастыря. В северной его части были построены каменные кельи, которые позже заняли воспитанники Софийской бурсы. Прямоугольное, сильно вытянутое в плане двухэтажное строение имеет три входа, справа и слева от которых размещаются большие залы. Оба его фасада обработаны пилястрами коринфского ордера, поставленными на высокие постаменты. Расположение пилястр отвечает внутренней планировке корпуса. Большие окна с выгнутой перемычкой и дугообразные фронтоны характерны для архитектуры 1750–1760-х годов; тамбуры у входов пристроены намного позже. Размеренный шаг пилястр, а также большие окна с фронтонами создают спокойный ритм, отчего культовая постройка напоминает обычный светский дом. Возведенная по чертежам «учеников архитектуры 3-го класса» М. Юрасова и Ф. Попова, бурса напоминает о творчестве знаменитого киевского зодчего Григоровича-Барского, во всяком случае именно его манеру отличали вышеперечисленные свойства.

Облик Митрополичьего дома, напротив, вызывает в памяти претенциозные жилища казаков – старшинские каменицы. Вначале одноэтажное, здание постепенно увеличилось еще на два уровня за счет полноценного этажа и фронтонов с окнами. Расположение трех его частей таково, что главный фасад выглядит длиннее и выше по сравнению с узкими приземистыми ризалитами. Повторяя неприхотливый интерьер украинской хаты, пространство между выступами также разделяется на половины. Внутренние помещения Митрополичьего дома оформлял бесфамильный мастер Иван. Его росписи всего лишь оживили интерьер, тогда как истинное творчество проявилось в декоре фасада, выполненном неизвестным, хотя, несомненно, местным художником. Большой горизонтальный пояс изначально служил венчающим карнизом, разделявшим здание по горизонтали. Широкие, редко расставленные лопатки, различная обработка окон, покрытые живописью фронтоны сформировали облик постройки, признанной одним из лучших образцов раннего украинского классицизма.

Софийская бурса

В зданиях, построенных по желанию и на личные средства митрополита, отражались его образованность и тонкий художественный вкус. Своеобразным памятником правления Рафаила Заборовского стал главный вход Софийского монастыря с воротами, исполненными в виде брамы. Сегодня, для того чтобы увидеть это оригинальное сооружение, нужно пройти через узкий Георгиевский переулок, где оно оказалось вследствие неудачной застройки XIX века. Изначально брама состояла из арки с высоким фронтоном и небольших сторожек, устроенных по обеим сторонам ворот. С годами уровень тротуара поднялся более чем на 1,5 м и пропорции старинных построек изменились. Ныне замурованный арочный проезд прежде выглядел более высоким, поражая зрителя сложностью форм, изяществом общей отделки и красотой лепного орнамента.

Тем не менее гости современного Киева могут по достоинству оценить талант создателя брамы, известного петербургского архитектора Иоганна Шеделя. Обрамленный широкими пилястрами проем дополнен колоннами, служащими опорой арки проезда, увенчанной великолепным фронтоном. Всю его плоскость заполняют каменные узоры. Непосредственно под аркой имеется рельеф, где изображены пылающее сердце, венки и пальмовые ветви в качестве герба митрополита Заборовского. Выше помещены корона и еще одно горящее сердце. Все эти мотивы Шедель повторил в отделке четвертого яруса колокольни Киево-Печерской лавры.

Митрополичий дом

Брама Заборовского

Башня для главного киевского колокола создавалась как парадный въезд в Софийское подворье. Специалисты посчитали такое расположение колокольни самым удачным, поскольку именно с этого места постройка представлялась во всем своем великолепии. Устремленная ввысь, она контрастировала с низкими стенами. Ее автор умело скомбинировал криволинейные, прямоугольные и треугольные элементы в обрамлениях, чем достиг впечатления живописности фасадов. Однако более важная роль в создании парадного эффекта отводилась цвету. После реставрационных работ в середине XX века колокольню выкрасили в бирюзовый цвет, а первоначально ее стены были покрыты кобальтом, на темном фоне которого выделялись белые лепные орнаменты, наличники, карнизы, тяги вокруг ниш. Затем фасады здания стали зелеными: неудачно выбранный тон затмил детали, окрашенные в различные тона с преобладанием красного, желтого, синего.

Нарушая академические каноны, художники раскрасили лепных ангелочков, корзинки с цветами, свисающие полотенца вокруг ниш. На последних, кроме того, засиял пестрый украинский орнамент. Детали портала были покрыты растительными мотивами – листьями и цветами в народной манере. Удивительно, что заказчики одобрили чуждое классике разноцветье, впрочем вполне объяснимое с точки зрения народного искусства: украинские крестьяне щедро расписывали свои дома, посуду, игрушки, питая пристрастие к ярким вышивкам. К XIX веку патриотические чувства киевлян угасли, и лепнина колокольни вновь обрела спокойный белый цвет.

Нижние этажи колокольни Софийского собора представляют собой образец старинной украинской архитектуры. В них нет нагромождения лепнины и сюжетных барельефов, зато заметны авторская фантазия и мастерство исполнения декоративных элементов. Плоскости стен обработаны мощными угловыми пилястрами. На уровне капителей проходит фриз, расчлененный густо поставленными невысокими выступами, а само поле стены заполнено поясом, составленным из мелких ниш, обрамленных наличниками сложной формы. Над ними проходит ряд небольших треугольных фронтонов, изящно соединенных между собой и украшенных лепниной. Нижняя часть дворового фасада украшена фигурами гениев славы, изображенных в виде… украинских парубков. Скульптор облачил античных героев в жупаны, подпоясал широкими кушаками и не забыл поместить в руки пальмовые ветви с гирляндами цветов. Более правдоподобными представляются сюжеты рельефов третьего этажа: апостол Тимофей и архангел Рафаил – небесный покровитель митрополита Заборовского.

Колокольня Софийского собора

Лепная композиция колокольни Софийского собора

Несмотря на отдельные недостатки, колокольня Софийского собора является выдающимся произведением великого зодчего. Иоганн Шедель работал самозабвенно и творчески, хотя отчасти старался угодить новым вкусам. Силуэт прекрасного здания не только обогатил монастырский ансамбль, но и придал своеобразие панораме Старого Киева. Блеск золотого купола, сияние белоснежной лепнины на бирюзовом фоне стен создавали ощущение праздника, почти забытое киевлянами за столетия чужеземного гнета.

Владимирский собор

Кризис Российской империи во второй половине XIX века отразился на развитии архитектуры. Одновременно со сменой идеалов красоты поменялись нормы строительной эстетики. Вместо ордера как единого мерила красоты в классицизме начали применяться свободно трактованные формы всех исторических эпох и национальных стилей. Медленно уходил в прошлое классицизм, уступая место откровенной декоративности. Ранее импозантная, цельная архитектура все чаще отказывалась от правил, призревая единственный идеал прекрасного – античные формы. Зато мастера вспомнили и оценили искусство Византии и Древней Руси. Заказчики проявляли больший интерес к проектам в готическом, английском, итальянском вкусе. Зодчество того времени подчинялось требованиям удобства и возможностям будущих домовладельцев, вместе с тем воплощая идеалы романтизма – стиля без жестких канонов и однажды найденных форм.

Строительная экспансия киевских властей не ограничивалась реставрационными работами. Весной 1862 года в начале новой улицы был заложен первый камень уникального храма, посвященного памяти князя Владимира Святославича. Создание культового сооружения в неовизантийском стиле является заслугой киевских архитекторов, которые пользовались проектом Беретти. Фасады собора, его купола и окна увенчались изящными арками. Живописность архитектурных масс определялась сильно выступающими из плоскости стен контрфорсами.

Несмотря на красоту и гармоничность внешних форм, здание снискало славу благодаря интерьеру, точнее, росписям, исполненным самыми знаменитыми художниками России. Живописные работы велись под руководством профессора искусств Киевского университета А. В. Прахова. Разработкой эскизов занимались М. В. Нестеров, В. М. Васнецов, П. А. Сведомский, В. А. Котарбинский. В группе декораторов вначале состоял молодой Михаил Врубель, творчество которого высоко оценил Прахов и, к сожалению, отвергли заказчики – представители высшего киевского духовенства. Его рисунки, удивительные по изяществу палитры и глубине проникновения в образ, не нашли применения в отделке Владимирского собора. Впоследствии некоторые из них вошли в фонды Музея русского искусства в Киеве.

Над росписями храма в течение 10 лет работал выпускник петербургской Академии художеств Виктор Васнецов. Масштабы и техническая сложность предприятия потребовали колоссальных усилий, но результат оправдал трудности, тем более что использованная мастером стилизация в народном духе совпала со вкусами Святых Отцов. В настоящее время заметно, что художник не смог достичь широты врубелевского замысла, хотя тогда, на фоне общего упадка религиозной культуры, его работы воспринимались как незаурядное произведение искусства.

М. А. Врубель. «Надгробный плач». Эскиз росписи Владимирского собора, 1887 год

Под кистью талантливого живописца иконы приобретают особый смысл и являются не только выражением религиозных догм. Васнецов представил их памятниками Киевской Руси, воплотив свое решение с помощью приемов древнего монументального искусства. Значительное место в композициях отведено образам деятелей прошлого: великих князей Игоря, Владимира Святославича, Андрея Боголюбского, летописца Нестора и художника Алимпия. За неимением достоверных изображений мастеру позировали знакомые и родственники, одетые в старинные костюмы и окруженные соответствующим антуражем. Невозможно не отметить точность передачи древней архитектуры, разнообразие характеров и одухотворенность письма. Росписи Васнецова погружали зрителя в поэтичную атмосферу прошлого. Сходство с древними иконами достигнуто стилизацией. Для создания монументальных образов автор увеличил фигуры, немного опустил линию горизонта и не стал увлекаться перспективой. Каждое изображение дополнила надпись в виде старославянской вязи.

Стены Владимирского собора покрыты орнаментом, похожим на узоры древних киевских храмов. В причудливом переплетении цветов, веток, фантастических животных выразились декораторские способности Васнецова, его глубокие знания в области орнаментального искусства. Первые акварельные наброски всех композиций были сделаны в Москве. В Киеве выполнялись картоны или эскизы на холсте, доведенные до нужной величины.

Кисти Васнецова принадлежит центральная композиция в алтаре, где помещено 10-метровое изображение Богоматери с младенцем. Канонический образ решен свободно и оригинально. Художник вышел за рамки религиозного сюжета, представив героиню в облике безупречно красивой, но все же земной женщины. Залитая сияющим золотым светом Мария идет навстречу судьбе. Ее прекрасное лицо с огромными византийскими глазами озарено внутренним светом. Ласковый и печальный взгляд выражает любовь к ребенку и ко всему человечеству, благодаря чему зритель воспринимает полотно как поэму о любви, не имеющей границ ни во времени, ни в пространстве.

В первые годы работа по оформлению собора увлекала мастера, но в дальнейшем начала сказываться усталость. Заказчики требовали сокращения сроков, предъявляли необоснованные требования, сетовали на слишком свободную трактовку образов и нарушение канонов.

Отвергнув эскизы Врубеля, они разочаровались и в таланте Васнецова. Увидев первые законченные работы, митрополит изъявил желание, чтобы художник опирался на академические правила, а не на традиции древнерусского искусства. Впрочем, отдельные его черты использовать разрешили. Философское представление героев едва не вызвало конфликта, который, к счастью, не состоялся, хотя в отдельных моментах Васнецову пришлось уступить. Созданные вдохновенной кистью фигуры Богоматери и князей выглядят живыми, а подсказанные духовниками персонажи сцен «Страшный суд» и «Блаженство рая» нарочито условны.

В 1891 году основные художественные работы в соборе были закончены. Забылись неприятности, ссоры, и неимоверно уставший, но довольный исполнитель отбыл в Москву, вскоре получив всемирную известность.

По плану Владимирский собор являлся центром ансамбля одноименной улицы. Еще в начале XIX века вторую по значимости магистраль Киева украсили помпезные здания театра, музея и дома Земства. Возведенные в классическом стиле, они были красивы сами по себе и значительно обогащали застройку улицы. Сохранившиеся до наших дней постройки относятся к разным эпохам. Согласованные по высоте, ритму и цвету, они составляют единую композицию, хотя исполнены в различных манерах: неоренессанс, модерн, «под кирпич».

Здание педагогического музея было построено в 1911 году и позднее расширено согласно проекту архитектора П. Ф. Алёшина. Облицованный белым инкерманским камнем дом выгодно отличается от близлежащих зданий. Главным акцентом на его фасаде является ритм плотно размещенных окон, обработанных наличниками в виде двухколонных портиков. Венчающий карниз декорирован скульптурным фризом на тему развития научных знаний на протяжении всей истории человечества.

Изящные формы дома Земства заимствованы из архитектуры итальянского Ренессанса. Завершив здание в 1913 году, зодчий В. А. Щуко спроектировал его в виде двух прямоугольных в плане пристроек средней башни. Первоначальный замысел остался на бумаге, а в натуре сооружение походило на ризалит с единственным входом. Цокольный этаж был обработан грубым рустом, окна второго уровня украшали наличники и сандрики треугольной формы. Сооружение завершили аттический этаж и кровля с заломом. Даже при беглом взгляде на творение Щуко невозможно не отметить высокую культуру исполнения деталей. Автору удалось найти верные пропорции и превосходно согласовать между собой мелкие и крупные элементы. Темно-серый цвет как нельзя лучше соответствует характеру здания, которое отличается монументальностью, подобно всем постройкам Владимирской улицы.

Киевские памятники

Впервые посетившие Киев подолгу любуются памятником на площади перед Софийским монастырем. Бронзовые конь и всадник обращены в сторону главного собора Украины. Облаченный в скромную казацкую одежду гетман Хмельницкий изображен на вздыбленном коне, словно в момент объезда строя, возможно, поэтому из оружия при нем только сабля. Энергичная посадка, могучий порыв, властный жест правой руки с булавой как нельзя лучше передают образ народного вождя. Между тем предводитель казаков происходил из польского шляхетства и значительную часть жизни провел среди дворян.

Сын чигиринского сотника Зиновий Хмельницкий (1595–1657), впоследствии взявший себе имя Богдан, вошел в историю как инициатор воссоединения Украины с Россией. Историки Петровской эпохи неверно причисляли своего великого современника к роду молдавских владык Богданов. В действительности он относился к Хмельницким из люблинского воеводства, владевшим гербом Абданк, и, судя по карьере, был самым энергичным представителем семейства. Лестные неточности в биографии появились после того, как он обрел славу, став гетманом Малороссии и обеих сторон Днепра.

Отроком Зиновий учился в Киевобратской школе, затем в коллегиях иезуитов в Ярославле-Галицком и Львове, где получил хорошее образование, сумев сохранить православную веру. В 1620 году он сражался с турками в составе казацкого войска, а после поражения польской армии в одном из сражений попал в плен и провел два года в казематах Константинополя. Выкупленный запорожцами, бывший невольник возвратился на родину, где был записан в реестровые казаки, как тогда называли украинцев, присягнувших польскому королю. К тому времени относятся организованные им знаменитые морские походы на турецкие города. Наиболее удачной была кампания 1629 года, когда казаки сумели подойти близко к Константинополю и захватить богатые трофеи.

После долгого пребывания в Запорожской Сечи Хмельницкий вернулся на родину, где получил во владение хутор Субботово и звание чигиринского сотника. Он прекрасно владел польским, латинским, турецким и французским языками, отчего больше времени проводил не в походах, а за столом в качестве войскового писаря или за спиной польского короля как переводчик и дипломат. О его успехах на дипломатическом поприще можно судить по чести, оказанной казацкому старшине в 1645 году, когда он вел переговоры во Франции и договорился об участии запорожских казаков в войне с испанскими Габсбургами.

После того как польский престол занял давний враг московского государя король Владислав IV, Хмельницкий успешно воевал против русских и даже получил золотую саблю за храбрость. Терпимое отношение к монарху могло бы сохраняться долгие годы, но трагедия в личной жизни резко изменила умонастроение будущего гетмана, заставив его поднять народ и стать во главе восстания. Воспользовавшись отсутствием хозяина, подстароста Чаплинский напал на Субботово, отобрал родовые земли и похитил возлюбленную Хмельницкого, затем обвенчавшись с ней по католическому обряду. Налетчики избили одного из его сыновей так, что тот вскоре умер.

Памятник Богдану Хмельницкому

Желая возмездия, Хмельницкий обратился в суд, где встретил лишь насмешки. Такое же отношение высказал и король, удивленный тем, что казаки, имея оружие, бессильно опускают руки перед ничтожным соседом. Совет монарха имел для страны неожиданные последствия: возвратившись из Варшавы, Хмельницкий выступил против Польши. Конфликт возник по личным соображениям, однако, увлекаемый событиями, чигиринский сотник невольно стал во главе народного бунта. Из рассуждений биографов можно предположить, что предводитель хотел, но не мог остановиться, особенно после того, как смута приобрела характер всеукраинского движения. Под казацкими стягами оказались десятки тысяч крестьян. Начав обиженным старшиной, Хмельницкий превратился в национального лидера, показав себя незаурядным полководцем.

Первоначально казаки пользовались помощью крымских татар, а когда обнаружилась вероломность хана, стали искать покровительства русского царя. Переговоры с Россией шли долго и трудно. Только в 1653 году Земский собор постановил «все Войско Запорожское с городками и землями принять под государеву высокую руку». Зимой следующего года судьбу Малороссии решила Переяславская рада, постановившая «идти под царя восточного, православного». Таким образом, январь 1654 года является знаменательной датой в истории Украины, оказавшейся связанной с Россией более чем на три столетия.

Осуществленная месть и всенародная слава не сделали гетмана счастливым. Его новая жена решилась на супружескую неверность и по приказу мужа была казнена вместе с любовником. Согласно источникам того времени, после расправы над супругой Хмельницкий «впал в тоску». В последние годы жизни он испытал немало разочарований: проявил коварство царь Алексей Михайлович, население древнерусских земель не имело обещанных прав и свобод, но главное – оставалась Польша, которую упорно не желали завоевывать союзники. Чувствуя скорую смерть, Хмельницкий назначил преемника и добился избрания несовершеннолетнего сына Юрия. Могущественный гетман пролежал пять дней «без языка», скончался от апоплексического удара и был похоронен в Субботове, в церкви, построенной на собственные средства. После его смерти Украина пережила длительный период междоусобной войны, оставшийся в истории под названием «руина». В 1664 году польский воевода Чарнецкий вторично сжег родовой хутор, приказал выкопать прах гетмана и разбросать по степи.

Истинные почести народному герою воздал потомок Романовых, предпоследний российский царь Александр III. В 1888 году, через 19 лет после начала работ, на площади, где казаки чествовали победителя польской шляхты, появился бронзовый памятник Богдану Хмельницкому, созданный на подписные средства скульптором М. О. Микешиным и установленный под руководством архитектора В. Н. Николаева.

Памятник Крещения Руси и возвращения Киеву Магдебургского права

В 1939 году на пересечении двух главный аллей университетского парка был установлен монумент Тарасу Шевченко – человеку, имя которого дорого сердцу каждого киевлянина. В ранней юности великий украинский поэт служил у местного священника, пас овец, трудился в артели рабочих, занимавшихся оформлением зданий. Батюшка выучил его грамоте, а маляры привили страсть к живописи. Будучи крепостным, в шестнадцать лет Тарас перешел к помещику Энгельгардту из Варшавы и помогал повару на кухне, пока хозяин не заметил у него талант художника.

В 1831 году Энгельгардт вместе со своими крепостными переехал в Санкт-Петербург. В столице Шевченко познакомился со знаменитыми художниками Алексеем Венециановым, Карлом Брюлловым и не менее прославленным поэтом, учителем царских детей Василием Жуковским. Через 7 лет эти люди помогли юноше освободиться от крепостной зависимости и поступить в Академию художеств, по окончании которой в феврале 1847 года Шевченко получил место учителя рисования в Киевском университете. Годы жизни на родине стали для него временем свободы и вдохновенного творчества. В начале 1840-х годов в свет вышел сборник стихотворений под названием «Кобзарь», были опубликованы поэмы «Гайдамаки», «Перебедня», «Тополя», «Катерина», «Наймычка», «Хусточка», пьеса «Назар Стодоля».

В 1846 году Шевченко неосторожно присоединился к членам тайного Кирилло-Мефодиевского общества. Спустя год все участники мятежного союза были арестованы и отправлены в ссылку. Поэт, как бывший крепостной и автор крамольной поэмы «Сон», где высмеивалось императорское семейство, был наказан гораздо строже. Его причислили рядовым в Оренбургский отдельный корпус, наложив запрет на все виды творчества, включая литературу и живопись.

Памятник Владимиру Святославичу

Некоторое разнообразие в унылую жизнь ссыльного внесло участие в экспедиции по Аральскому морю. Руководитель похода проявил к Шевченко лояльность и в нарушение воли царя разрешил зарисовывать побережье. Неизвестно, кто доложил об этом в столицу, но по окончании экспедиции начальству пришлось отчитываться за непослушание, а художник отправился в новую ссылку, на сей раз в настоящее захолустье. Власти определили его местопребыванием крошечный порт на Каспийском море. Затерянное в песках, продуваемое всеми ветрами поселение на полуострове Мангышлак вначале именовалось Форт-Александровский, затем Новопетровское, а впоследствии получило название Форт-Шевченко по имени самого знаменитого обитателя.

Не имея возможности рисовать, ссыльный поэт занимался лепкой, фотографировал, изучал русский язык и даже пробовал на нем писать. Созданные тогда поэмы «Княгиня», «Художник» и «Близнецы» позже были изданы в Киеве.

Будучи превосходным литератором, Шевченко внес значительный вклад в развитие русской живописи. Предпочитая письмо маслом, он был отменным графиком, скульптором, виртуозом декоративного оформления. Владение техниками акварели, офорта, рисования карандашом, сангиной и пером помогало создавать законченные произведения в разных видах изобразительного искусства.

Оставив потомкам более тысячи картин, Шевченко прославился главным образом как писатель. Его стремление к «поэтическому слову» было настолько сильным, что выходу в свет литературных произведений не мешали ни цензура, ни запреты, ни жизненные невзгоды. «Странное, однако ж, это всемогущее призвание, – отмечал поэт в своем “Дневнике”. – Я хорошо знал, что живопись станет моей профессией… И вместо того… сочинял стихи, за которые мне никто ни гроша не заплатил и которые, наконец, лишили меня свободы…»

В 1857 году благодаря покровительству вице-президента Академии художеств графа Ф. П. Толстого Шевченко вышел на свободу. Он вернулся в Санкт-Петербург, где полностью посвятил себя искусству. Поездка на родину два года спустя имела целью обычный отдых, но полузабытые места пробудили ностальгию, заставив принять иное решение. Задумав поселиться на Украине, поэт приобрел усадьбу недалеко от Киева, но жить в доме на крутом берегу Днепра ему так и не довелось. Тяжелые годы ссылки, постоянные неудачи, нелегкое существование в холодном городе подорвали и без того слабое здоровье.

Памятник Тарасу Шевченко

Шевченко умер в Санкт-Петербурге зимой 1861 года и был похоронен на Смоленском кладбище. В начале весны друзья переправили его прах в Киев и с почестями погребли на вершине горы, вблизи необжитой усадьбы. Таким образом, сбылось пожелание, о котором поэт упоминал в одном из последних стихотворений:

 
…Как умру, похороните
Меня на могиле,
Посреди степи широкой,
На Украине милой…
 

Почти столетие понадобилось киевлянам для того, чтобы почтить память великого соотечественника монументом более достойным, чем могильная плита «посреди степи». Место для каменного образа Тараса Шевченко было выбрано не случайно. Его статуя работы скульптора М. Г. Манизера сменила монумент Николаю I, виновному в несчастьях и безвременной кончине поэта. Сегодня фигура Шевченко со склоненной в раздумье головой возвышается на постаменте из темно-красного гранита. Поэт изображен грустно взирающим вдаль, может быть на город, с которым связаны лучшие годы его жизни.

Памятник Тарасу Шевченко стоит на пересечении главных аллей небольшого парка, напротив нового Киевского университета. В память поэта также назван бульвар, представляющий собой широкую улицу, в середине которой посажены тополя. Продолжением бульвара служит Брест-Литовский проспект, пленяющий обилием зелени и цветов. Озеленение во многом способствовало украшению Киева. Просторный Брест-Литовский проспект, подобно многим улицам города, больше напоминает аллею, хотя заводы, корпуса киностудии, здания институтов и современные жилые дома придают ему внушительный вид. Последние отличаются простыми формами, крупными, но легкими объемами. Торцевые части нескольких зданий украшены монументально-декоративными панно.

Благодаря скромному декору новые постройки не противоречат классическому стилю и, кроме того, отлично выглядят в обрамлении темной зелени. Похожий прием использовали создатели памятника А. С. Пушкину, установленного в сквере, получившем его имя. Русский поэт изображен сидящим в непринужденной позе на фоне березовой рощи. Созданный в 1962 году скульптором А. А. Ковалевым и архитектором В. Г. Гнездиловым монумент логично завершил композицию проспекта, придав индивидуальность этому уголку города.

Здание Совета министров, 1930-е годы

Памятник А. С. Пушкину

Здание Верховного Совета, 1930-е годы

В 1802 году Киев получил право на самоуправление, и горожане решили отметить это событие возведением монумента. Проект памятника в честь Крещения Руси и возвращения Киеву Магдебургского права выполнил архитектор Меленский, лично осуществивший свой замысел. В 1808 году на берегу Днепра появилась высокая колонна тосканского ордера. Со стороны Крещатика к ней вела деревянная лестница, а затем городские власти устроили более презентабельный каменный подъем. С тех пор окруженный вековыми деревьями памятник стал одним из лучших уголков набережной.

Для возведения еще одного крупного киевского памятника пришлось снести часовню, где, по преданию, крестились сыновья князя Владимира Святославича. Бронзовый монумент самому князю был сооружен по чертежам скульптора В. И. Демут-Малиновского и архитектора К. А. Тона; осуществлял проект скульптор П. К. Клодт. Владимир с крестом в правой руке стоит, глядя на реку, на высоком приднепровском холме. Высокий пьедестал исполнен в виде башнеобразной византийской церкви. Четкий и выразительный силуэт памятника особенно эффектно смотрится издали, когда невозможно разглядеть детали, а вместе с ними исчезает дробность и слишком явная вблизи измельченность форм. Создателям удалось связать свое произведение с окружающим ландшафтом. Вопреки стандарту постановки больших статуй – в центре площади или на пересечении улиц – памятник Владимиру разместили на откосе крутой 70-метровой горы. Природная возвышенность служит естественным пьедесталом, поэтому скромных размеров монумент заметен со всех сторон, причем в самых неожиданных ракурсах.