Текст книги "Семья и подвижничество"

Преподобная Еммелия[38]38
  ? – ок. 370 г., память 14 января. Другой вариант этого имени – Эмилия.


[Закрыть]

Преподобная Еммелия была женой ритора Василия, живы, его в IV веке в Каппадокии[39]39
  Каппадокия – историческая область в Малой Азии.


[Закрыть]. Господь дал. супругам десятерых детей, и все они были воспитаны в вере. В этой больший семье выросло пятеро православных святых: посвятившая себя целомудрию старшая дочь Макрина[40]40
  Ок. 327–380 гг., память 1 августа.


[Закрыть], праведная диаконисса Феозва[41]41
  ?-385 г., память 23 января.
  Ряд исследователей – в частности, архиепископ Филарет (Гумилевский) – предполагает, что праведная Феозва была спутницей брата, святителя Григория Нисского, и помогала ему в делах веры. Другие ученые утверждают, что все его сестры (кроме старшей, Макрины) вышли замуж и девственницы-диакониссы не существовало вовсе (см.: Григорий Нисский, свт. Послание о жизни святой Макрины. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2002. С. 24–25. Далее – «Послание о жизни святой Макрины».).


[Закрыть] и трое братьев-епископов, прославленных в лике святителей за труды на благо Церкви, – Василий Великий[42]42
  Ок. 330–379 гг., память 1 января, 12 февраля.


[Закрыть], Григорий Нисский[43]43
  Ок. 335 – ок. 394 гг., память 23 января.


[Закрыть] и Петр Севастийский[44]44
  341 – ок. 392 гг., память 22 января.


[Закрыть]. К числу угодников Божиих была причислена и их мать, всю жизнь не покладавшая рук в духовных и телесных трудах.

* * *

Родным городом Василия, его супруги и их детей была Кесария Каппадокийская[45]45
  Ныне г. Кайсери (Турция).


[Закрыть]. Их предки были знатными людьми, но не оставили наследникам выдающихся богатств. Еммелия рано осталась сиротой и всей душой стремилась к чистой и непорочной жизни. Возможно, она избрала бы для себя пребывание в девстве, однако одинокая жизнь при ее красоте была небезопасной. Молва побуждала многих юношей добиваться ее руки, и некоторые из них, обезумев, готовы были решиться даже на похищение. Тогда девушка решила выйти замуж за известного в ее среде и уважаемого за безупречность поведения человека и обрести в нем защитника своей жизни. Василий преподавал ораторское искусство и философию и был воспитан в строгой христианской традиции. Его мать, Макрина[46]46
  В православных святцах она именуется Макриной-старшей (память 12 июня).


[Закрыть], пережившая в юности гонения за Христа, стала помощницей и доброй наставницей молодоженов, а впоследствии и их детей.

Вскоре у молодых супругов появился первый ребенок – девочка, названная также Макриной.

Незадолго до ее рождения Еммелии приснился сон, из которого мать поняла, что ее дочь изберет в жизни путь девства и посвятит себя служению Богу. Подросшая Макрина стала первой и лучшей помощницей матери: она искусно пряла шерсть, пекла хлеб и с любовью ухаживала за младшими братьями и сестрами.

Заботы о хозяйстве и воспитании детей были основным занятием Еммелии, ведь в семье росло пять сыновей[47]47
  Святитель Григорий Нисский в жизнеописании своей сестры Макрины говорит о четырех сыновьях Еммелии, тогда как святитель Димитрий Ростовский (в житии святителя Василия Великого) – о пяти. Это можно объяснить тем, что один из сыновей умер в младенчестве.


[Закрыть] и пять дочерей, требовавших непрестанного родительского труда. Вопросы управления имуществом также отнимали много времени, одни только налоги по имениям необходимо было платить правителям трех областей. Один из сыновей, святитель Григорий, заметил впоследствии интересный факт: достаток умножавшейся семьи не уменьшался, а рос. Так что благосостояние детей, получивших по доле наследства, оказалось в итоге еще выше родительского.

Имея возможность пользоваться услугами няни, Еммелия много занималась с детьми сама. Святитель Григорий Нисский подробно описывает ее занятия со старшей дочерью, давая нам представление о характере домашнего воспитания в этой семье. Оно проходило в атмосфере аскетической и, вместе с тем, высококультурной. Эта культура и образованность не подчинялись моде, имея единственной целью приближение к Истине. Вместо сочинений поэтов, с которых, по обыкновению, начиналось литературное образование детей в семьях этого круга, Еммелия разбирала с детьми книгу Премудрости Соломона и другие места из Священного Писания, доступные юному уму. Изучение же страстей, составляющих содержание трагедий, или комедийных непристойностей благочестивая мать считала недопустимым. Также старалась она избегать и бессмысленной праздности, постоянно занимая детей рукоделием, книжным словом или пением псалмов.

* * *

Вскоре после рождения последнего сына, Петра, скончался глава семейства. Еммелия в одночасье стала одинокой многодетной вдовой. Тогда старшая дочь, Макрина, забрав у кормилицы недавно родившегося младшего брата, приняла на себя материнскую заботу о нем, посвятив этому многие годы своей жизни. После смерти юноши, помолвленного с ней по благословению отца, она решила не выходить замуж и никогда не разлучалась с матерью, разделив с ней семейные труды и став ее опорой. В утешение Господь дал матери и дочери удивительное ощущение душевной близости. Еммелия часто говорила Макрине, что остальных детей выносила в течение положенного срока, а ее, старшую, словно до сих пор носит в себе. Любили и почитали девушку и ее младшие братья, именно благодаря им память о ее жертвенном служении осталась в веках[48]48
  Источниками сведений о преподобной Макрине являются, в частности, произведения святителя Григория Нисского: «Послание о жизни святой Макрины», диалог «О душе и воскресении» и письмо № 19.


[Закрыть].

Обязанности по воспитанию старших сыновей, Василия и Григория, взяла на себя Макрина-старшая, мать их отца. Она жила в загородном доме недалеко от Кесарии Каппадокийской, превращенном впоследствии в монастырь. Ее личность, наряду с примерами матери и сестры, оказала значительное влияние на будущих пастырей. В юности эта благочестивая женщина не раз удостаивалась слышать наставления подвижников и, сохранив их в памяти, утверждала в правилах благочестия своих внуков.

Выросшие в этой большой и аскетически настроенной семье юноши весьма преуспевали в изучении светских наук, что открывало перед ними горизонты мирского успеха. Вместе с ним возникала и опасность тщеславия, пустой светскости, следовать которой означало погубить духовные таланты, данные Господом. Но братья, с помощью Божией и по молитвам родных, преодолевали в себе ростки самомнения. Так, однажды будущий святитель Григорий был приглашен на духовное семейное празднество, совершавшееся в имении его матери. Был памятный день перенесения мощей сорока мучеников[49]49
  Речь идет о сорока мучениках Севастийских – каппадокийских воинах, претерпевших мучения в ледяном озере и затем казненных (память 22 марта, 22 августа).


[Закрыть], и в саду, под открытым небом, совершалось богослужение, продолжавшееся всю ночь. Раздосадованный тем, что его оторвали от занятий, Григорий равнодушно слушал праздничные песнопения, а затем и вовсе ушел в беседку и лег спать. Во сне он увидел светоносных Ангелов, не пропускавших его более туда, где собрались родные: он хотел войти в сад и вновь присоединиться к молящимся, но не мог. Это предупреждающее сновидение произвело на Григория сильное впечатление, и он, оставив мирскую науку, обратился к чтению священных и вероучительных книг.

Естественным материнским чувствам Еммелии суждено было пройти одно из самых тяжелых испытаний: внезапную, нелепую по внешним обстоятельствам гибель одного из сыновей. Навкратий – второй из пятерых братьев – выделялся среди прочих телесной красотой, ловкостью и силой. Незаурядный юноша обладал блестящим даром слова и мог бы стать знаменитым оратором, но предпочел земной славе духовный подвиг и жил в уединении, на берегу реки. Однажды он не вернулся с охоты и вскоре был принесен мертвым к порогу своего жилища. Мать находилась в то время на расстоянии трех дней пути от места несчастья. Кто-то пришел к ней и рассказал о случившемся. Еммелия отличалась исключительной силой духа, но самообладание здесь изменило и ей. Душевные силы иссякли, страдание помрачило рассудок, и она могла лишь молча, тихо лежать, словно благородный атлет, сраженный предательским ударом.

Это было время, когда с особой силой проявились вдруг стойкость и терпение ее старшей дочери. Макрина примером собственной твердости буквально воздвигла мать из пучины скорби, рассудительность и вера помогли возвыситься над естественными чувствами и страданием. Подавляла порывы естества и Еммелия, превозмогая их с помощью собственного рассудка и доводов, которые приводила ей дочь для облегчения боли. Увещевания Макрины и попечение о судьбах остальных детей постепенно вытесняли скорбь, не оставляя матери времени для того, чтобы сокрушаться о потерянном больше, нежели радоваться о уцелевшем.

* * *

Живя в миру, занимаясь домашними хлопотами, Еммелия была подвижницей по духу. Когда все дети в семье стали взрослыми, мать и старшая дочь, отпустив на волю рабов и рабынь, удалились в Ионийскую пустыню, к реке Ирис[50]50
  Ирис – одна из значительных рек Малой Азии, протекавшая в окрестностях Аннисы, владения Еммелии и ее детей. Ныне р. Ешил-Ирмак.


[Закрыть] и устроили там монастырь. Вблизи него, на подошве высокой горы, покрытой частым лесом и орошаемой холодными и прозрачными водами, прожил значительное время и старший сын Еммелии, Василий Великий, вместе со своим другом Григорием Богословом[51]51
  Ок. 329–389 гг., память 7 февраля, 12 февраля.


[Закрыть]. Они также собрали вокруг себя общежитие иноков и совершали свой подвиг в крайнем лишении, проводя время в молитве и изучении богословских книг. Возможно, будущие святители прожили бы здесь остаток своих дней, но Господь призвал их на епископское служение, к управлению Церковью, возмущаемой еретиками и переживавшей нелегкие времена.

Монашество, священство, архипастырство не разлучили мать и ее выросших детей. Они по-прежнему молились друг о друге и оставались близкими людьми. О нуждах обители, где подвизалась Еммелия, непрестанно заботился ее младший сын Петр. Он помог ее обитателям пережить жестокий голод, случившийся в тех краях, стараниями и находчивостью умножив пищу так, что многие нуждающиеся, получавшие здесь помощь, сделали этот пустынный уголок похожим на многолюдный город. Посещал место подвигов матери и святитель Григорий Нисский. Он оставил об этом такие слова воспоминаний: «Поистине жили они словно души, освобожденные смертью от тел»[52]52
  «Послание о жизни святой Макрины». С. 37.


[Закрыть].

Еммелия отошла ко Господу в глубокой старости, прожив более девяноста лет. Ее последние часы прошли на руках дочери Макрины и сына Петра. Умирая, святая благословила их, сидевших у постели, словами: «Тебе, Господи, приношу начаток и жертвую десятину от трудов чрева. Вот эта – перворожденная дочь, начаток родовых мук, а этот – последний сын, их завершение. Тебе посвящаются оба по закону, они суть приношение Тебе»[53]53
  «Послание о жизни святой Макрины». С. 41.


[Закрыть]. Закончив благословлять, она окончила и жить, завещав детям положить ее тело в отцовской гробнице. Они же, выполнив ее последнюю волю, устремились далее к цели спасения.

* * *

Православная Церковь прославила святую Еммелию в лике преподобных, поскольку она окончила свои дни в монашеском подвиге. Однако жизнь ее была неотделима прежде всего от подвига матери. Благие духовные задатки, проявлявшиеся в ней с юности, многократно умножились в детях, рождению и воспитанию которых она посвятила себя. Возможно, она принесла Богу гораздо больше, чем могла помыслить, мечтая о жизни в девстве. Во всяком случае, без ее доброй воли и повседневных забот не было бы в истории Церкви этой выдающейся семьи, где «сонм родных», по слову святителя Григория Богослова, «схож с воинством Ангельских Сил»[54]54
  Григорий Богослов, свт. Эммелин, матери великого Василия. Эпитафия // «Послание о жизни святой Макрины». [Приложение]. С. 93.


[Закрыть].

СОСТАВЛЕНО ПО ИСТОЧНИКАМ:

Григорий Нисский, свт. Послание о жизни святой Макрины. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2002.

Житие святого отца нашего Василия Великого, архиепископа Кесарийского // Жития святых, на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского, с дополнениями, объяснительными примечаниями и изображениями святых: В 12 т. Месяц январь. [Репринтное издание]. М.: Лествица, 2004.

Житие святого отца нашего Григория, епископа Нисского // Жития святых, на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского, с дополнениями, объяснительными примечаниями и изображениями святых: В 12 т. Месяц январь. [Репринтное издание]. М.: Лествица, 2004.

Житие преподобной матери нашей Макрины // Жития святых, на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского, с дополнениями, объяснительными примечаниями и изображениями святых: В 12 т. Месяц июль. [Репринтное издание]. М.: Лествица, 2004.

Флоровский Г.В. Святой Григорий Нисский // Флоровский Г.В. Восточные отцы IV века. М., 1992.

Феоктиста[55]55
  VIII в.


[Закрыть], мать преподобного Феодора Студита[56]56
  759-826 гг., память, 8 февраля, 24 ноября.


[Закрыть]

Жизнь преподобного Феодора Студита – византийского аскета и церковного деятеля – неотделима от сложной для Церкви эпохи иконоборчества[57]57
  Иконоборчество – религиозно-политическое движение, направленное против христианского почитания икон, имело место в Византии в VIII–IX вв. Иконоборцы считали священные изображения идолами, а почитание икон – идолопоклонством. Эти воззрения разделяли и некоторые византийские императоры (Лев III Исавр, Константин V Копроним и др.). Почитание икон в Византии то запрещалось, то разрешалось вновь, что приводило к уничтожению святынь и ожесточенным спорам. Иконопочитание было окончательно восстановлено Константинопольским Церковным Собором в 843 г.


[Закрыть]. Его мужественная и возвышенная натура во многом сформировалась под влиянием родных: дяди – игумена Платона[58]58
  735-814 гг., память 18 апреля.


[Закрыть] и матери – Феоктисты. Черты характера этой женщины – волевой, немного резкой, но неуклонно стремящейся к правде – складываются в образ преданной матери и жены, служившей своего рода яркой свечой, воспламенявшей сердца ближних любовью к Богу.

* * *

Родители Феодора принадлежали по своему происхождению к византийскому чиновному миру. Мать, Феоктиста, была дочерью христиан Сергия и Евфимии, которые отличались благочестием и, вероятно, окончили бы жизнь в иноческих одеждах, если бы не умерли преждевременно от чумы. Трое их детей были взяты на воспитание родным дядей. Тот, следуя обычаям времени, обратил все свое внимание на воспитание и образование мальчика, Платона, а заботы о Феоктисте и ее сестре свел к поиску им выгодных женихов из высшего константинопольского общества.

Мужем Феоктисты и отцом ее детей стал императорский казначей Фотин, человек не чуждый христианства, но достаточно равнодушный по отношению к религии. В отличие от жены, воспитанной в консервативном и аскетическом духе, он легко поддавался веяниям времени и был одним из тех людей, которые, по слову Господа, не холодны, не горячи, но теплы[59]59
  Ср.: Откр. 3, 15–16.


[Закрыть].

Душой семьи, ее религиозным и нравственным центром стала хозяйка дома. Феоктиста усердно заботилась о нуждах своих домашних, сообщая при этом всей семье благочестивый настрой. Она никогда не лгала, не носила роскошных вещей, часто отказывалась от употребления мяса, избегала зрелищ. Всегда целомудренная, подвижница со временем убедила мужа отказаться от брачного ложа, и они прожили так более пяти лет.

Уже будучи замужем, Феоктиста самостоятельно выучилась грамоте и занялась самообразованием, посвящая все свободное время чтению книг, и в особенности Псалтири. Чтобы не печалить мужа и не оставлять домашних дел, она читала только перед сном или рано утром, при мерцающем светильнике и с какой-либо работой в руках. Днем женщина занималась хозяйством, снискав себе славу властной, но гуманной

распорядительницы дома. Многочисленные слуги, а также вдовы, сироты и странники, просившие помощи, были всегда накормлены и одеты. Однако проступки домашней челяди, в особенности воровство и блуд, вызывали весьма грозные увещевания госпожи. Она резко бранила и могла даже ударить провинившегося, увлекаемая к тому природной вспыльчивостью и ревностью к добродетели, но когда горячность проходила, раскаивалась, била себя по щекам и, позвав наказанную служанку, на коленях просила прощения. Ее характер в целом был строгим и, возможно, слишком принципиальным и решительным, но сердце вмещало столько любви к окружающим, что не могло не вызывать ответную любовь и уважение всех.

* * *

В семье Фотина и Феоктисты родилось четверо детей: Феодор, Иосиф[60]60
  Впоследствии епископ Солунский (?—830 г., память 8 февраля).


[Закрыть], Евфимий и дочь, неизвестная по имени. Следуя своему характеру и представлениям, мать воспитывала их в большой строгости, действуя увещаниями и личным примером. Особое внимание обращала она на дочь и на старшего сына – Феодора, который впоследствии, вспоминая детство, писал больной, уже при смерти находившейся матери: «Ты имеешь, что оставить нам, а именно – крепкую молитву, которой ты осеняла нас еще в юности нашей, знаменуя и запечатлевая нас в часы ночные, вознося за нас моления к Господу во всякое время. Ты оставишь и неленостное усердие свое в Божественных службах, любовь к чистоте, ревность к добродетели и апостольскую хвалу трудолюбия»[61]61
  Феодор Студит, при. Послание 6. К Феоктисте, своей матери // Феодор Студит, при. Послания: В 2 кн. Кн. 1. М.: Приход храма Святаго Духа сошествия, 2003.


[Закрыть].

Отрочество Феодора, его братьев и сестры приходилось на эпоху царствования Константина V Копронима, с особой настойчивостью вводившего церковно-общественную реформу и насаждавшего иконоборческую ересь. Духовное положение молодежи, не имеющей установившихся взглядов, было при этом весьма плачевным. Избежать бездумного увлечения новшествами мог лишь тот, кто унаследовал твердые устои от своих родных. В этих обстоятельствах особо проявилась ревность Феоктисты к сохранению старинного уклада, который соблюдался в ее семье много поколений и был своего рода отличительной фамильной чертой. При этом она имела постоянную опору в лице своего брата, игумена Платона, еще в юности принявшего монашество и подвизавшегося в монастыре Символов на горе Олимп[62]62
  Имеется в виду гора Олимп (ныне Улудаг) в Малой Азии, которую следует отличать от Олимпа, расположенного в Греции. Неподалеку от малоазийского Олимпа находилась местность, именуемая Символами, по ней и получил название упомянутый монастырь.


[Закрыть]. Это был образцовый инок своего времени, совмещавший образованность и мягкое обхождение с людьми с внутренним аскетизмом. Он стал духовным отцом Феодора и оказал значительное влияние на его мировоззрение и устремления.

* * *

Со временем Феоктиста, всегда имевшая склонность к отвержению мирского, все более утверждалась в желании принять монашество. Во многом способствовало этому и общение с братом. Она вела с близкими долгие убедительные беседы об иночестве, о высоте монашеского пути, постепенно склоняя к подвижническому образу мыслей и мужа, и детей. И вот, однажды семья собралась на общий совет, где было принято решение всем вместе оставить мир. Члены семейства продали свой дом и все имущество и раздали деньги бедным и слугам. Прощание семьи квестора[63]63
  Квестор – финансовый уполномоченный, казначей в Византийской империи.


[Закрыть] Фотина с родным Константинополем, по слову преподобного Феодора, на целый день изумило столицу. Это казалось немыслимым: супруги, находившиеся еще в среднем возрасте, имевшие взрослых благополучных детей, состояние и почести, отвергли прелести жизни и устремились в отдаленные, пустынные места. Не менее удивительно, пожалуй, и то, что, избрав путь безмолвного предстояния Богу, они все равно в духовном отношении оставались семьей.

Для своих аскетических подвигов мужская половина семейства избрала родовое имение Фотина Босцит на азиатском берегу Босфора. Здесь он, его сыновья и трое его родных братьев основали монастырь, который назвали Саккудионским. Управление им принял на себя уже известный нам брат Феоктисты, игумен Платон. Феоктиста с дочерью и еще одной родственницей осталась на другом берегу пролива и жила в отдельной келии. Вскоре настал день ее пострига в иночество. Сыновья и брат, пришедшие на это торжество, испытывали сложные чувства. «Присутствовали и мы с общим отцом [Платоном][64]64
  Здесь и далее в квадратных скобках приведены краткие замечания редактора.


[Закрыть],– пишет об этом преподобный Феодор, – но с радостью или скорбью – не умею сказать. Впрочем, мы потеряли мать и уже не могли с прежним дерзновением беседовать с ней и приходить к ней и, чувствуя лишение, скорбели сердцем»[65]65
  Феодор Студит, при. Огласительное надгробное слово в честь своей матери // Феодор Студит, при. Творения. Т. 2. СПб.: Издание С.-Петербургской Духовной Академии, 1908.


[Закрыть]. Младший из сыновей, Евфимий, был еще совсем юношей. Когда настало время последних напутственных пожеланий, его неокрепшая душа не выдержала: он бросился на шею матери с рыданиями, умоляя ее хоть ненадолго оставить его у себя. Но у Феоктисты еще в миру было несокрушимое сердце. Справившись с естественной материнской жалостью, она сказала: «Если ты не хочешь идти добровольно, я уведу тебя отсюда своей рукой». С этими словами инокиня отдала Евфимия братьям, которые тотчас же отплыли обратно в Босцит.

Возможно, эта разлука продолжалась бы всю временную жизнь. Но Господу было угодно, чтобы простившиеся с Феоктистой близкие не потеряли в ней ни мать, ни сестру. Сменив несколько мест подвижничества, она поселилась вблизи монастыря, основанного игуменом Платоном, и неприметно прожила так многие годы, помогая рукоделием саккудионской братии и подавая инокам пример смирения. Имея от природы властный характер, она называла себя рабою и беспрекословно повиновалась, как духовным отцам, брату и сыну, исповедовала им тайны сердца и нисколько не отступала от их повелений. Господь укрепил ее, вместе с тем, и в еще более сложных испытаниях. Сыновьям Феоктисты были суждены гонения и непростая судьба, и ее нелицемерная любовь выразилась в готовности эту судьбу разделить.

* * *

В то время Византией правил Константин VI, сын императрицы Ирины. Он был молод и развращен и потому решился на неслыханный для императора поступок: вступил в незаконный второй брак с одной из девушек дворцовой свиты, заставив первую супругу постричься в иночество. Одним из тех, кто осмелился открыто назвать этот брачный союз прелюбодеянием, стал сын Феоктисты, игумен Саккудионского монастыря Феодор Студит[66]66
  Прозвание «Студит» преподобный Феодор получил по названию Студийского монастыря, которым он управлял с 798 г., т. е. позднее описываемых событий.


[Закрыть]. Против его духовной оппозиции были приняты радикальные меры власти. Находящегося на покое игумена Платона выслали в столицу [т. е. в Константинополь], а Феодор с близкими ему иноками были избиты, изгнаны из монастыря и приговорены к ссылке в Солунь[67]67
  Ныне г. Салоники (Греция).


[Закрыть].

Феоктиста, узнав об этом, тотчас же прибыла в истерзанный царским конвоем Саккудион.

Она не выразила негодования, не разорвала на себе одежд и не разразилась рыданиями. «Идите, дети, и спасайтесь о Господе» – таковы были ее слова. «Ибо так будет вам лучше, – добавила она, – чем быть возле прелюбодея и предать этим Истину». Когда ссыльные отправились в путь, подвижница незаметно последовала за ними. Во время остановок между этапами ей удавалось увидеть сыновей, Феодора и Иосифа, помазать их раны, сказать несколько слов. Она ждала этих моментов с молитвами, слезами и радостью, испытывая острую скорбь и воздавая Богу хвалу за то, что ее дети не предали Его заповедей. Сохраняя в себе это двойственное чувство, мать сопровождала изгнанных монахов во все более отдаленные места.

Их последняя встреча произошла между Кафарами и Солунью. Зимним вечером, рискуя быть пойманной, Феоктиста долго ожидала ссыльных в убогом сельском жилище. Здесь можно было провести вместе целую ночь. Напутствуя иноков, женщина очень волновалась: ей казалось, что они идут на смерть, что она никогда больше не увидит своих детей. Впервые за все время пути мать не смогла совладать со своими душевными чувствами: плакала и обнимала сыновей, будучи не в силах представить себе предстоящей разлуки. Те также скорбели и не могли сдержать слез.

После этого мать отправилась в Константинополь, надеясь воспользоваться своим родством и прежними связями, чтобы облегчить участь гонимых. Кроме того, ей предстояло вместо сына позаботиться о Саккудионе: она отыскивала рассеявшихся по округе монахов – изгнанных, но не отправленных в ссылку – и размещала их в своей келпи. В столице женщина всюду ходила с просьбами о помощи сосланной братии. Одни откликались сочувственно, другие отвечали оскорблениями. Слух о ее деятельности дошел до императора, и Феоктиста была заключена в тюрьму, где пробыла тридцать дней, многое претерпев от тюремщиков и их слуг.

В 797 году произошел дворцовый переворот, Константин был низложен и ослеплен, и на престол вступила его мать, императрица Ирина. Одним из первых ее распоряжений стало освобождение из ссылки саккудионских монахов. Преподобный Феодор был призван в Константинополь и, как не отрекшийся от правды исповедник, с почестью принят Патриархом и в императорском дворце.

* * *

Феоктиста окончила дни в спокойной старости, опекаемая молитвами любимой ею саккудионской братии. Она отошла в мир иной без забот, без завещания, ибо не имела ничего, кроме одежды и случайных принадлежностей простой жизни. Своеобразным памятником ей стала пространная надгробная речь, произнесенная Феодором Студитом над ее могилой. Сказав немало справедливых слов об аскетических подвигах почившей, он прославляет ее прежде всего как преданную мать и сестру – требовательную, но умевшую жалеть, познавшую в жизни не только земное родство, но и высокую участь духовной матери.

СОСТАВЛЕНО ПО ИСТОЧНИКАМ:

Гроссу Н., свящ. Преподобный Феодор Студит, его время, жизнь и творения. Киев: Типография Киево-Печерской Успенской Лавры, 1907.

Доброклонский А.П. Преподобный Феодор, исповедник и игумен Студийский. Одесса: Экономическая типография, 1913.

Житие преподобного отца нашего Феодора Студита // Жития святых, на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского, с дополнениями, объяснительными примечаниями и изображениями святых: В 12 т. Месяц ноябрь. [Репринтное издание]. М.: Лествица, 2004.