Текст книги "Семья и подвижничество"

Мать блаженного Феодорита Киррского[68]68
  IV–V вв.


[Закрыть]

Имя этой женщины осталось неизвестным в истории. Блаженный Феодорит[69]69
  386-457 гг.


[Закрыть], знаменитый богослов, аскет и духовный писатель, бывший епископом на кафедре небольшого сирийского города Кирра, совсем немного упоминает о ней в своих творениях. Непростая и относительно недолгая жизнь его матери, вместе с тем, представляет больший интерес и весьма поучительна. Рождение и воспитание чада потребовало от нее большого терпения, перенесения болезней и молитвенного труда. Однако именно это в полной мере привело ее к Богу, заставив забыть о светских привычках и следовать духовным советам пастырей и подвижников. Мальчик, нареченный Феодоритом, то есть «богодарованным» сыном, был действительно принят ее душой как дар. И старания по его воспитанию в вере не остались напрасными.

* * *

Семья, в которой родился и вырос будущий Киррский епископ и богослов, была благородной по происхождению и имела греческие корни. Его родители жили в богатой и цветущей Антиохии[70]70
  Ныне г. Антакья (Турция).


[Закрыть]. Этот древний город являлся одним из центров тогдашнего христианского мира. Пестрый по национальному и культурному составу, издавна славившийся своей наукой и искусством, он дал миру немало выдающихся и всесторонне образованных проповедников веры.

Мать Феодорита, вышедшая замуж на восемнадцатом году жизни, на протяжении тринадцати лет супружества не имела детей. Она относилась к этому как к воле Божией и не особенно предавалась скорби, однако ее муж воспринимал отсутствие наследника как подлинное несчастье. Как и многие в подобной ситуации, он ощущал необходимость духовной помощи и обращался за ней к людям праведной жизни. Приходил к отшельникам, монахам, во множестве жившим тогда в окрестностях Антиохии, и просил помолиться о даровании чада. Однако никто из них не обнадеживал его наверняка.

Спустя некоторое время Господь привел мужчину к подвижнику, известному в народе строгостью и крайней простотой жизни. Говорили, что он много лет живет под открытым небом и питается одним вымоченным в воде ячменем. Это был знаменитый Македоний Сирийский[71]71
  Ок. 345 – ок. 420 гг., память 6 февраля.


[Закрыть], прославленный впоследствии в лике преподобных. Помолившись, он сказал мужчине, что у него родится сын.

Прошло три года, но обещание не исполнялось. Будущий отец Феодорита вновь пошел к старцу, чтобы просить о том же. Преподобный Македоний повелел прислать к нему супругу. Когда она пришла, подвижник сказал ей, что дитя появится на свет, но оно должно быть обещано родителями Богу. В ответ женщина сказала, что ищет только спасения души и избавления от геенны огненной, согласившись со всем, что ей предназначено. Преподобный благословил ее, напутствовав словами:

– Щедродаровитый Господь подаст тебе это, а сверх того и сына, потому что искренне молящимся подается, по их прошениям, вдвое.

* * *

Мать Феодорита была в молодости женщиной в значительной мере светской. Во всяком случае, она весьма заботилась о своем костюме и с излишеством пользовалась всеми средствами тогдашней косметики, а в атмосфере ее дома ощущалось влияние аристократической пышности и щегольства. Через шесть лет после замужества – то есть примерно в то время, когда ее супруг впервые встретился с подвижником Македонием, – у нее стали болеть глаза. Употреблены были все средства современной медицины, но болезнь не проходила. Тогда страждущая, по совету одной знакомой, решилась прибегнуть к святому Петру[72]72
  Имеется в виду преподобный Петр Галатийский (Антиохийский), молчальник (ок. 330 – ок. 429 гг., память 14 февраля, 8 декабря).


[Закрыть], жившему вблизи Антиохии.

Отправляясь к подвижнику, она надела серьги, ожерелье и облачилась в элегантные одежды из шелковой ткани. Выслушав просьбу, благочестивый инок неожиданно обратил ее внимание на страсть к щегольству и сказал примерно следующее:

– Представьте, что какой-нибудь невежда, дилетант в искусстве стал «поправлять» картину первоклассного мастера. Это выглядело бы нелепо и оскорбительно. Поверьте, что, покрывая себя красной, черной или белой краской, Вы не меньше оскорбляете Творца и Художника нашего естества, упрекая Его неизреченную мудрость в несовершенстве.

Внушение святого Петра оказалось действенным, и мать Феодорита вместе с излечением глаз получила и более высокое понятие о задаче и смысле жизни. Придя домой, она смыла краску, избавилась от лишнего убранства и начала жить по правилам, предписанным ей подвижником. Так поиски телесного исцеления завершились оздоровлением души. С тех пор женщина неуклонно следовала законам христианской нравственности, а нередкое общение с антиохийскими аскетами поддерживало в ней стремление к возвышенным идеалам.

* * *

После второго визита к преподобному Македонию, пообещавшему супругам рождение чада, прошло еще четыре года. Господь словно испытывал их намерения и решимость исполнить обет. Наконец, женщина вновь отправилась к пустыннику – с известием о том, что его благословение принесло долгожданный плод.

Вынашивание ребенка было непростым и болезненным. Блаженный Феодорит в одном из сочинений[73]73
  Феодорит Киррский, блаж. История боголюбцев. М.: Паломник, 1996. (И др. издания.)


[Закрыть] приводит автобиографический эпизод: на пятом месяце беременности его матери угрожала такая опасность преждевременных родов, что она уже не надеялась на благополучный исход. Не имея сил и возможности куда-то идти, женщина послала сообщить о своей беде преподобному Македонию, и он без промедления пришел в ее дом сам. Приветствовав всех, он обратился к больной со словами:

– Не унывай и не бойся. Дарующий не отнимет дара Своего, если ты не нарушишь положенных условий. Помни, что ты обещалась возвратить дар и посвятить сына на служение Богу.

Будущая мать ответила, что понимает: лучше преждевременные роды, чем воспитание ребенка в духе, чуждом веры. Однако желает материнства как великой милости от Господа. Подвижник, творя молитву, дал ей воды, и вскоре опасность миновала. Спустя годы, наставляя юного Феодорита, преподобный Македоний не раз повторял ему: «Ты, чадо, родился с большими трудами, живи же достойно этих трудов. Все, что посвящено Богу, должно быть уважаемым и неприкосновенным. Поэтому тебе никак нельзя внимать порочным движениям души, но делать, говорить и думать только то, что угодно Господу».

* * *

Родители дали мальчику соответствующее их чаяниям имя – Феодорит[74]74
  Феодорит (греч.) – «богодарованный».


[Закрыть]. Тяжелое рождение первенца едва не свело его мать в могилу. На этот раз ее, лежавшую в горячке, спасли от смерти молитвы подвижника Петра – того самого, что когда-то вылечил ей глаза и заставил навсегда забыть о внешнем украшательстве. Впоследствии он, так же, как и преподобный Македонии, принял участие в судьбе и воспитании будущего Киррского епископа.

Отца Феодорит, по всей вероятности, потерял еще в раннем детстве, и все его домашнее воспитание взяла на себя мать. Исполняя обещание, она с младенчества посвятила сына Богу и Церкви. Верность обету не обязывала родителей непременно воспитывать мальчика в монастырских стенах. Однако они должны были дать его душе высокое религиозное развитие, тщательно оберегая ее от всего пустого и светского. Нелегкий жизненный опыт сделал мать Феодорита глубоко верующей женщиной, способной заронить искру христианской ревности в сердце своего чада. То, что когда-то ее внимание привлекали роскошь и удовольствия, было и представить себе трудно. Выстраданный сын стал для нее Божиим даром, и эта горячая, чистая любовь была самым благотворным средством воспитания его души.

Стараясь привить мальчику христианские идеалы, женщина не раз прибегала к помощи и советам подвижников. Испытав на себе действие их молитв и наставлений, она, естественно, старалась сблизить сына с этой благотворной средой. Общение с монахами-пустынника-ми оставляло в детской душе Феодорита теплое и трогательное впечатление. Впоследствии он вспоминал, как знаменитый Петр Антиохийский брал его, мальчика, к себе на колени и, по-отечески благословляя, угощал виноградом и хлебом. На многие годы сохранились в его памяти и беседы с преподобным Македонием. В числе наставников будущего епископа был также некий Афраат[75]75
  Имеется в виду преподобный Афраат Персиянин (III–IV вв.).


[Закрыть], живший вблизи Антиохии. Этот строгий отшельник, по обыкновению, разговаривал с матерью и сыном, слегка приоткрыв дверь своей хижины. Он изъяснялся грубоватым, «варварским» языком [76]76
  Вследствие своего иноземного происхождения святой недостаточно владел греческим.


[Закрыть], однако внимательные слушатели черпали из этих слов подлинную духовную мудрость. Мать Феодорита, бывшую в их числе, он удостоил благословения, а мальчика, вопреки установленным правилам своей жизни, принял внутри келии и наставил в молитве.

В юности Феодорит был посвящен в чтеца и стал участвовать в церковных службах. Однако он желал не только служить Церкви, но и отречься от мира, стать монахом. Его впечатлительная душа всецело прониклась христианскими идеалами правды, добра и усвоила себе любовь к полному совершенству. Все это не могло не радовать его мать, видевшую, как самым благим образом воплощается в жизнь данный ею обет.

Эта благочестивая женщина умерла довольно рано, когда горячо любимому сыну не было еще и тридцати лет. Феодорит раздал ее имущество бедным и удалился из родного города. Он прожил некоторое время в одном из монастырей, а затем был избран епископом на кафедру небольшого сирийского городка под названием Кирр. Самоотверженность, высокий и ясный ум, преданность своему долгу сделали его имя известным на всем православном Востоке.

* * *

Мать Феодорита Киррского не причислена к лику святых. Вернее, в церковном календаре нет дня ее памяти. Однако ее вполне можно причислить к списку матерей, давших христианскому миру великих святителей – Василия Великого[77]77
  Ок. 330–379 гг., память 1 января, 12 февраля.


[Закрыть], Григория Богослова[78]78
  Ок. 329–389 гг., память 7 февраля, 12 февраля.


[Закрыть], Иоанна Златоуста[79]79
  Ок. 347–407 гг., память 9 февраля, 12 февраля, 27 сентября, 26 ноября.


[Закрыть], Блаженного Августина[80]80
  354-430 гг., память 28 июня.


[Закрыть] – и прославленных благодаря им. Матерей, о которых языческий ритор Ливаний[81]81
  Ливаний – учитель святителя Иоанна Златоуста; данное высказывание относится к матери святителя, Анфусе – ревностной христианке, посвятившей жизнь воспитанию сына.


[Закрыть] с изумлением восклицал: «Какие женщины бывают у христиан!».

СОСТАВЛЕНО ПО ИСТОЧНИКАМ:

Глубоковский Н.Н. Блаженный Феодорит, епископ Киррский. Его жизнь и литературная деятельность. М.: Университетская типография, 1890.

Часть 3
Святые, благоверные

Благоверный князь Петр и княгиня Феврония Муромские[82]82
  XII–XIII вв., память 8 июля.


[Закрыть]

Благоверная княжеская чета – Петр и Феврония [в иночестве Давид и Евфросиния] Муромские – являет собой, пожалуй, самый яркий, известный в отечественной церковной истории пример святого супружества. Повествование об их любви и семейной жизни так нравилось русскому читателю, что дошло до нас в ста пяти десяти списках и четырех редакциях. Этим святым, достойно, через всю жизнь пронесшим общий крест и взаимную любовь, молятся о мире и благополучии в семье, у них нередко просят небесного благословения вступающие в брак. Православная Церковь празднует память святых Петра и Февронии 8 июля. Этот день с недавних пор стал и государственным российским праздником – Днем семьи, любви и верности.

* * *

Благоверный князь Петр жил в городе Муроме. История его знакомства с будущей женой таинственна и замысловата. За несколько лет до вступления на муромский престол Петр заболел проказой, от которой никак не мог излечиться. В сонном видении ему было открыто, что его может исцелить девушка по имени Феврония, крестьянка из рязанской деревни Ласково. Князь, неспособный уже к верховому путешествию, повелел везти себя туда.

Феврония была дочерью древолаза, собиравшего в лесах дикий мед. Она занималась обычной работой в доме отца, простой крестьянской избе. При внешней неприметности и скромности юная дева обладала неординарным умом. Ее иносказательные и, вместе с тем, кроткие ответы изрядно удивили княжеского слугу, пришедшего с просьбой помочь его господину. Девушка согласилась вылечить князя – с условием, что, выздоровев, он возьмет ее в жены.

Будущая благоверная княгиня имела дар духовного рассуждения и назначила такое условие не случайно. Из Священного Писания она знала, что болезни попускаются Богом как испытание и за грехи. И, памятуя о том, что Спаситель, исцеляя расслабленных и прокаженных, через тело врачевал душу[83]83
  См.: Мк. 1, 40–45; Мф. 9, 2–8; Ин. 5, 2-15.


[Закрыть], назначила лечение для плоти, подразумевая духовный смысл. Девица велела князю взять простой хлебной закваски и помазать ею струпы на теле.

Через это незамысловатое средство Господь чудесным образом дал Петру телесное исцеление. Однако в душе князя гнездились хитрость и сословная гордыня. Недуг был побежден, но данное обещание оказалось забытым, а мысль о неравном браке – отвергнутой. Болезнь, как следствие лукавства, возвратилась снова. Тогда князь не стал более пытаться обмануть мудрую деву, он женился и стал жить с ней в мире и согласии.

* * *

После смерти старшего брата Петр вступил во владение Муромским княжеством. Бояре весьма уважали своего князя, но сразу невзлюбили его спутницу: властвование простолюдинки в княжеском дому казалось им делом неслыханным и обидным. В особенности это задевало их надменных родовитых жен. Однако боярские наветы свидетельствовали лишь о скромности жизни Февронии в доме супруга. Так, однажды кто-то из приближенных пришел к благоверному князю Петру с жалобой: было замечено, что молодая княгиня всякий раз после трапезы сметает в руку хлебные крошки со стола. Такое поведение, по их мнению, вовсе не приличествовало живущей в достатке княжеской жене. Был неприятно удивлен сказанным и князь Петр. Желая проверить правдивость этих слухов, он повелел накрыть общий стол. А после обеда поймал супругу за руку, разжал ей ладонь – и увидел, что крошки, действительно бывшие там, превратились в благовонный церковный ладан. Петр промолчал и не прибегал более к подобным испытаниям.

Княгиня относилась к неприязни окружающих со свойственным ее уму спокойствием. В среде знати сложилось мнение, что бывшую крестьянку побудило выйти замуж исключительно княжеское наследство. И вот, однажды на пиру хмельные бояре бесстыдно и прямо предложили госпоже: возьми сколько хочешь богатства и уходи. Но ни серебра, ни золота из вековых сокровищниц не было нужно преданной женской душе. «Ничего не попрошу, только супруга моего, князя Петра», – смиренно сказала княгиня, готовая хоть сейчас покинуть город. Узнав о происшедшем, Петр отказался от княжества и ушел вместе с женой.

* * *

Феврония обладала истинной женской мудростью: предвидеть, прочитать в глазах человека недобрые намерения и тут же мягко погасить их, не давая выйти на свет неблагочестивому поступку. Она не возражала, не оскорбляла открытым поучением, а прибегала к иносказанию, предлагая собеседнику возможность самому догадаться о своих ошибках. Так было и в случае, когда они с мужем, изгнанные, плыли на ладьях по Оке. На одном судне с Февронией находился княжеский слуга, вместе с женой. В его сердце пришел блудный помысл, и он, искушаясь им, стал дерзко смотреть на свою госпожу.

– Встань с правого борта ладьи, зачерпни и испей воды, – сказала княгиня.

И затем велела тому человеку встать с левого борта и отхлебнуть воды с другой стороны.

– Одинаков ли вкус или какая послаще будет? – спросила она его после того, – Вот так и естество женское: что у одной, что у другой одинаково. Зачем же ты тогда, забыв свою жену, помышляешь о чужой?..

Находчивость и своевременность этих слов поразили слугу, и он, устыдившись, не склонялся более к худым мыслям.

О духовных подвигах Февронии мы почти ничего не знаем. Ясно лишь, что она была верующей, любящей Церковь христианкой, так же как был христианином и ее муж. Одним из ценных духовных качеств княгини являлось всецелое упование на Бога. Уверенность в том, что Господь близко, жила в ней даже тогда, когда, казалось, пал духом сам благочестивый князь. Оставив престол и родной город, пережив изменническое поведение бояр, Петр пребывал в растерянности: как дальше жить, куда идти? В этих тяжких раздумьях встретил он первую ночь по расставании с Муромом. «Не скорби, княже, Творец и Промыслитель всего не оставит нас в нищете», – утешала его жена со свойственной ей разумностью.

Уже на следующее утро Господь определенно показал супругам их дальнейший путь. Княжескую чету догнали спешно посланные из Мурома вельможи. Они сообщили им о распре, произошедшей оттого, что каждый из бояр желал занять пустующий княжеский престол. Многие из знатных людей тогда погибли – перебили друг друга. Оставшиеся в живых отправились в дорогу с надеждой возвратить в город законную власть.

Петр и Феврония вернулись в свои хоромы и княжили много лет, имея ко всем равную любовь и богатство в Боге. Заботы об управлении муромской землей побуждали их оставаться в миру, но в старости, незадолго до смерти, муж и жена по взаимному согласию приняли монашеский постриг – с именами Давид и Евфросиния – и поселились в разных иноческих обителях. С тех пор они приходились друг другу братом и сестрой.

* * *

Супруги завещали похоронить их в одной гробнице, разделив ее тонкой перегородкой.

В течение долгого времени они молились о том, чтобы им умереть вместе – в один день и час. Духовная связь, данная Богом в Таинстве Брака и крепнувшая на протяжении всей жизни, не прервалась и в монашестве. Ощутив приближение смерти, Петр послал к супруге гонцов, чтобы известить ее об этом. Смиренная монахиня в ту пору вышивала воздух – драгоценное покрывало для храма. Она отправила посланцев назад, с просьбой дать ей срок закончить работу. И снова, спустя краткое время, пришла к ней весть: «Уже недолго могу ждать тебя». Но лики святых еще не были дошиты. Наконец, благоверный князь отправил ей последнее, третье послание: «Уже умираю и не могу тебя ждать». Тогда Феврония, остановившись, воткнула иглу в неоконченное покрывало, обмотала вокруг нее золотую нить и, помолившись, предала дух Богу.

Посовещавшись, люди похоронили князя и княгиню в отдельных гробах, а не в одном – общем. Однако на следующее утро их тела, к удивлению и трепету собравшихся, были обнаружены в приготовленном прежде едином каменном ложе. Супругов вновь переложили в разные гробы. И снова наутро обнаружили их в общей могиле. Более уже никто не смел их разлучать. Гробница благоверной четы и их святые мощи и сейчас привлекают множество паломников[84]84
  Мощи святых Петра и Февроньи покоятся в Свято-Троицком монастыре г. Мурома.


[Закрыть]. А чудо, явленное Богом после смерти князя и княгини, служит знамением того, что истинная любовь, укрепленная верой, не только преодолевает время и пространство на земле, но и приводит супругов к единой благой вечной участи.

СОСТАВЛЕНО ПО ИСТОЧНИКАМ:

Повесть о Петре и Феврошш // Хрестоматия по древней русской литературе / Сост. Н.К. Гудзий. Изд. 8-е. М.: Просвещение, 1973.

Лихачев Д. С. «Повесть о Петре и Февронии Муромских» // Лихачев Д.С. Избранные работы: В 3 т. Т. 2. Л.: Художественная литература, 1987.

Преподобные Кирилл и Мария Радонежские[85]85
  XIII–XIV вв., память 31 января, 11 октября.


[Закрыть]

Имена ростовских бояр Кирилла и Марии – родителей преподобного Сергия Радонежского[86]86
  1314–1392 гг., память 18 июля, 8 октября.


[Закрыть] – без сомнения, знакомы всем, кому дорого духовное наследие Святой Руси. Житие скромной супружеской четы незамысловато и дает нам урок простоты и смирения, с которым святые супруги воспринимали свою семейную долю. Прожив в миру довольно обыкновенную жизнь, они явили нам замечательный пример родительского доверия Промыслу Божию о судьбе своих детей. Благочестивые отец и мать стремились лишь увидеть, понять этот Промысл, дабы способствовать его исполнению. Семья радонежских святых примечательна еще и соединением родственных уз с «династийностью» монашества: в иноческом подвиге окончили свои дни сами Кирилл, и Мария, их сыновья Стефан.[87]87
  XIV–XV вв., память 5 июня, 19 июля.


[Закрыть] и Сергий, а также внук Иоанн[88]88
  В монашестве Феодор, архиепископ Ростовский (ок. 1335–1394 гг., память 11 декабря).


[Закрыть]. При этом родители не стремились склонить своих чад к какому-то особому пути служения Богу – они лишь воспитывали их в милосердии и любви, понимая, что иначе невозможно ввести человека в Небесное Царство.

* * *

Род преподобных Кирилла и Марии произошел из ростовской земли. Старинное местное предание утверждает, что их имение находилось в селении Варницы, в трех верстах от Ростова[89]89
  Имеется в виду Ростов Великий, центр Ростовского княжества. Ныне один из малых городов Ярославской области.


[Закрыть]. Боярин Кирилл был одним из ближайших княжеских помощников и верно нес свою службу, но жить предпочитал не в шумном городе, а в сельском уединении. Здесь, среди неоглядных земных просторов, проводила дни, занимаясь домом, и его жена Мария, здесь прошло беззаботное детство их сыновей – Стефана, Варфоломея и Петра.

Когда Мария ожидала второго ребенка, с ней произошло событие, оказавшее духовное влияние на всю последующую жизнь благочестивой христианки. Зная, что беременной женщине нужно быть внимательной к своему духовному состоянию и как можно чаще посещать церковь, она, по обыкновению, пришла на воскресное богослужение и встала в притворе, недалеко от дверей. В один из важных моментов службы, перед чтением Евангелия, младенец в ее чреве вдруг громко закричал. Окружающие, не видя поблизости детей, стали изумленно перешептываться между собой. Мария же очень испугалась, но не прервала своей молитвы. Между тем Литургия продолжалась, и храм еще дважды, в самые священные минуты, огласился тем же младенческим криком. К будущей матери подступили люди с вопросами, а она едва стояла на ногах от волнения и страха, плакала и не могла ничего объяснить.

Вернувшись домой, женщина стала со слезами молиться Господу, не осознавая еще вполне, но предчувствуя незаурядную судьбу своего будущего ребенка. В скором времени она родила сына, нареченного по святцам Варфоломеем – «сыном радости». Крестивший его священник, узнав о том, что произошло с Марией в храме, сказал молодым родителям: «Не смущайтесь, а радуйтесь, ибо сын ваш отмечен Богом и будет служителем Пресвятой Троицы». Он привел им примеры древних святых, еще до рождения предназначенных на служение Богу, и тем самым утешил их благодатной надеждой. Главной же обязанностью родителей, также предначертанной Богом, было соответствующее воспитание своего богоизбранного чада.

* * *

Супруги с раннего детства приучали сыновей к помощи по хозяйству, доверяя им несложные дела. Во время исполнения одного из таких поручений произошла известная в истории встреча юного Варфоломея с таинственным старцем. Зная о склонности мальчика бродить в тишине лесов и лугов, отец послал его искать в поле коней. В дороге отрок предавался невеселым мыслям: ему никак не давалась грамота, тогда как братья его имели успехи в учении. Своей детской скорбью он поделился с первым встречным – странствующим монахом – и попросил его молитв. Старец дал отроку частицу святой просфоры и пообещал, что тот будет читать и понимать Священное Писание. Обрадованный Варфоломей пригласил инока в дом матери и отца.

В гостях у Кирилла и Марии нередко бывали священники, монахи, странники. Хозяева стремились дать им пищу и кров, а заодно услышать духовные наставления. Но в этот раз боярскую чету ждал не только благочестивый разговор, но и настоящее чудо: их сын сам, без труда стал читать псалмы по книге, именуемой Часослов[90]90
  Часослов – богослужебная книга, содержащая неизменяемые молитвословия служб суточного круга – часов. Несложные тексты Часослова нередко использовались в Древней Руси для обучения чтению.


[Закрыть]. Попрощавшись с утешенными родителями, старец вдруг сделался невидим, оставив их в недоумении: не Ангел ли это был? Супруги не могли ответить на этот вопрос, но сохранили память о таинственном явлении глубоко в своем сердце.

Сподобившись столь неожиданного успеха в учении, Варфоломей приобщился к чтению священных книг и с юных лет стал понуждать себя к строгому воздержанию. Мария смотрела на аскетическое усердие своего мальчика с естественной материнской тревогой.

– Как бы тебе не заболеть от истощения сил, – говорила она, – Посмотри, никто в твоем возрасте не принимает на себя такого поста. Не изнуряй себя, вкушай пищу как все, вместе с нами.

– Не ты ли рассказывала мне, что я постился еще в колыбели, отказываясь в среду и пятницу от материнского молока, – говорил на это отрок, – Так почему ты теперь советуешь мне неполезное? Я должен понуждать себя угождать Богу, чтобы он избавил меня от грехов моих.

– Да ведь тебе двенадцать лет, а ты уже толкуешь о грехах своих, – сокрушалась мать, – Какие у тебя могут быть прегрешения!

– Не слышала ли ты в Писании, – со сдержанным огорчением отвечал ей Варфоломей, – что никто не чист перед Богом, хотя бы прожил всего один день на земле[91]91
  См.: Иов 14, 4.


[Закрыть].

Так обычно заканчивался трогательный спор матери и сына. Увлекаемая любовью к детям, Мария желала им внешнего, телесного благополучия, но смирялась, понимая, что не может вставать на их пути к Богу и угашать в них желание совершенства. Детская вера ее сыновей укреплялась под влиянием знакомства с христианской книжностью и развивалась в целостное и стройное мировоззрение.

* * *

Семье Кирилла и Марии выпало жить в переломное, драматичное время. На глазах у двух-трех поколений погрузился в небытие целый мир: рухнула вся политическая система домонгольской Руси, изменились до неузнаваемости ее составные части. Ростовское княжение было причислено к Москве, а многие его бояре переселены в глухие, необжитые уголки Московского княжества. Отец Варфоломея был отправлен в небольшое село Радонежское, затерянное среди лесов. Жизнь в Радонеже была совсем не та, что в Ростове: приходилось заново обустраивать свой быт, терпеть материальные трудности, осваиваться в чужой, негостеприимной земле. Судьбы переселенцев складывались по-разному: одни, недолго думая, ехали искать счастья в Москву, другие норовили уйти в иные края, третьи смирялись и пытались выжить там, куда забросила их судьба.

Перед мучительным вопросом, что делать дальше, оказался и Кирилл. Менее всего его беспокоила собственная участь: жизнь клонилась к закату, и мирские заботы тяжким бременем лежали на плечах. Однако он был прежде всего главой семьи и думал о судьбе сыновей. Что ждет их в этом глухом краю, как помочь им встать на ноги?

Кирилл мог поехать в Москву, похлопотать за своих чад у влиятельных земляков, еще десятилетия назад перебравшихся на сытые московские хлеба. Возможно, приходила ему и мысль сняться тайком из Радонежа и уехать всей семьей в тверские или новгородские земли. Но кому и где нужны и он сам, и его потомки – обнищавшие, чужие, потерявшие в тяжелые годы все свое нажитое добро? Не знал ростовский боярин, что его обедневший род будет прославлен неизмеримой духовной славой – и не только в радонежской, но и во всей русской земле.

* * *

Так шли дни, месяцы, годы. Сыновья Кирилла и Марии превратились из отроков в статных юношей. Все трое были разными, непохожими. Старший, Стефан, рос вспыльчивым, горячим. Средний, Варфоломей, напротив, всегда держался спокойно, сдержанно, приветливо. Младший, Петр, был прост, деловит и домовит. Каждый из братьев по-своему переживал разлуку с родным Ростовом и унижение радонежской ссылки. Однако никто из них ни словом, ни вздохом не упрекнул отца и мать в том, что те не обеспечили им лучшей доли.

Семейство осталось в Радонеже. Стефан и Петр обзавелись семьями, зажили своим домом. Старость Кирилла и Марии скрашивало рождение внуков. Однако, как и многим людям, избравшим христианский духовный путь, им предстояло дальнейшее испытание скорбями. Жена старшего сына, Анна, скончалась в расцвете лет, оставив на попечение родственников двух малолетних детей, Климента и Иоанна. Событие это произвело сильное впечатление на всех членов семьи и подвигло ко многим размышлениям. Прежние, материальные бедствия убедили их в призрачности земного благополучия – преждевременная смерть жены Стефана наглядно показала мимолетность земного счастья.

Анну похоронили в Покровском Хотьковом монастыре, и муж ее после того уже не пожелал возвратиться в мир – сделав необходимые распоряжения о доме и хозяйстве, он тут же, в Хотькове, и остался, чтобы принять монашеский постриг. Впоследствии Стефан стал архимандритом Московского Богоявленского монастыря и духовником великого князя Симеона Гордого. Попросил родителей благословить его в иночество и Варфоломей. Кирилл возлагал на среднего сына надежды на продолжение рода, видел его главой и опорой своих наследников. Однако, узнав о его намерениях, не смутился духом и ответил так:

– Помедли немного, мы стары, немощны и скудны. Хорошо, что ты печешься, как угодить

Богу, но проводи нас во гроб, и после исполнишь свое желание.

Церковные обычаи не дают родителям права удерживать детей, пожелавших посвятить себя служению Богу. Жития святых полны рассказами о том, как будущий подвижник бежал из дома вопреки воле матери и отца. Именно так поступил некогда и один из основателей русского монашества Феодосий Печерский[92]92
  Ок. 1008–1074 гг., память 16 мая, 27 августа, 15 сентября.


[Закрыть], чей образ неизменно служил Варфоломею примером для подражания. Однако будущий игумен земли русской слишком любил своих родителей, чтобы нанести им такой удар. Оставшись в отчем доме, он ждал, когда Сам Господь укажет ему путь.

* * *

Будучи глубоко верующими людьми, Кирилл и Мария за несколько лет до кончины приняли монашеский постриг. Они скончались почти одновременно[93]93
  Ок. 1337 г.


[Закрыть] и были похоронены рядом, у стен Покровской церкви Хотькова монастыря. Сыновья по православной традиции почтили память умерших панихидами и милостыней, отдавая им последний долг земной любви.

По окончании сорока дней Варфоломей, передав свою долю отцовского наследства младшему брату Петру, вступил на избранный им путь иночества – и стал в дальнейшем известен по всей Руси с монашеским именем Сергий. На месте его подвигов возникла обитель Святой Троицы, выросшая со временем в знаменитую Троице-Сергиеву Лавру, где и сейчас покоятся мощи преподобного. На протяжении многих веков не угасает почитание и преподобных Кирилла и Марии. По установившемуся обычаю, многие благочестивые паломники, приезжающие к преподобному Сергию, посещают и Хотьков монастырь, чтобы поклониться его родителям и попросить их о ходатайстве перед Богом.

СОСТАВЛЕНО ПО ИСТОЧНИКАМ:

Борисов Н.С. Сергий Радонежский. М.: Молодая гвардия, 2006.

Житие преподобного Сергия Радонежского // Жития святых Российской Церкви. М.: ACT: Транзиткнига, 2005.

Преподобный Сергий Радонежский: Житие, подвиги. Минск: Лучи Софии, 2001.