Текст книги "Проклятая статуя"

Мужчина раскрыл глаза и осознал, что ей стало тяжело дышать. Присев и отдышавшись, Тилия встала и, дойдя до окна, открыла его, впуская в комнату прохладный воздух. Постояв немного, она обернулась и сказала:

– Фердин говорил мне, что ваша жена не потерпит в замке мага, поэтому я буду приходить к вам ночью.

Вздохнув, Бергтак мысленно поблагодарил девушку и вскоре уснул.

Утром Инзиа завтракала одна, так как гостья не спустилась в гостиную и Зил она, прислуживающая ей, сказала, что девушка плохо спала ночью. Тилия вышла из своей комнаты после того, как Солнце начало клониться к западу. Она была бледна и, узнав, что хозяйка замка уже пообедала, отказалась есть, но Зилона уговорила Тию и усадила за стол.

Поздним вечером Тимилия зашла к Бергтаку и начала лечение с головы, шеи и груди. Потом присев рядом, она спросила:

– Голова не болит?

Мужчина, не закрывая глаз, смотрел на неё.

– А шея? Сейчас я попробую вернуть ощущения вашим рукам, – произнесла Тилия и, сжала левую кисть Бергтака в ладонях.

Проведя рукой от плеча до локтя, затем до запястья, Тимилия представила, что отец Эмирейка сам берёт со стола книгу и перелистывает её страницы. Потом граф встаёт с постели, поднимает кувшин, а после этого передвигает кресло к окну и для него это не представляет никакого труда. Пройдясь по замку, он обнимает жену и, подняв её на руки, кружит и, улыбаясь, говорит о том, как любит Инзиа.

Вздохнув, Тия промолвила:

– Вы будите ходить, говорить, вновь станете таким, как прежде.

Проделав те же действия с правой рукой, она взглянула в его лицо.

– Что-нибудь ощущаете? Ничего, со временем чувствительность вернётся, – пообещала Тилия.

Медленно проведя руками над телом Бергтака от груди к животу, Тимилия, помрачнев, сказала:

– В этом месте кости сильно раздроблены, но мы и их соберём и скрепим. Спина будет прямой и мышцы окрепнув, позволят вам ходить и наклоняться. Эмирейк вернётся победителем, полюбит и приведёт в замок девушку, что станет для вас дочерью. Вы все будите счастливы.

Вскоре дыхание Тилии стало тяжелым, и она попыталась отстраниться от графа, но силы покинули её, и Тимилия упала на кровать.

Тилия, что с тобой?! Творец, не покинь дитя, лишающее себя жизни ради меня! Верни ей силы и здоровье, я не могу принять такой жертвы. Не хочу, что бы Тимилия лечила меня, запрети ей, Создатель! Не должна она умереть из-за меня, пронеслось в голове Бергтака, ведь граф понял, что Тия, исцеляя его, сама теряет силы.

Прошло около получаса, девушка не двигалась, но мужчина чувствовал, что она дышит, так как её щека лежала на его руке. Бергтак не сразу ощутил это, но когда осознал, то слёзы выступили на глазах, ведь слабая надежда затеплилась в его сердце. Он не знал ничего о Тилии и удивлялся тому, что жена ничего о девушке не говорила. Она ведь всякими глупостями пытается отвлечь его от мрачных мыслей, говоря о слугах и дожде. Неужели Тимилия не нравится Инзиа?! Похоже, что так, но почему?! Девочка скромна и добра, думаю, она осталась в поместье, что бы излечить меня и поэтому не уехала со своим женихом. Фердин мог бы сначала отвезти её к родителям, а потом отправиться на север к Велкану. Однако странно, что они путешествовали по Духчару не поженившись, но в Фердине я не сомневаюсь, он любит девушку и не оставит её.

За окнами посветлело и Тимилия, вздохнув, проснулась. Поднявшись, она посмотрела на спящего Мирантона и, покачиваясь, вышла из покоев графа. У лестницы Тия увидела служанку, которая спросила, не желает ли госпожа чего-нибудь. Поблагодарив и сказав, что ей ничего не нужно, Тилия прошла в свою комнату, а позже спустилась в гостиную. Инзиа не смотрела на неё и не разговаривала, поэтому Тимилия спросила:

– Скажите, я что-то делаю неправильно?

– Разве ты не понимаешь, что опозорила себя? – прозвучало в ответ.

Тия удивилась, а хозяйка замка добавила:

– Ты против воли дяди уехала с Фердином, опозорив свою семью!

Поняв, о чём говорит Инзиа, дочь Хардока произнесла:

– Недавно один человек спас мою жизнь, и он стал для меня всем в этом мире. Ради него я пойду на всё и не оставлю его, всё сделав для того, что бы он стал счастливым, пусть даже все ополчатся на меня.

Инзиа отвела в сторону взгляд и девушка поняла, что она не принимает такого объяснения и осуждает её. Видимо, только просьба друга Эмирейка позволяет Тимилии оставаться в поместье, осознав это, Тилия огорчилась и, проведя часть дня в парке и съездив к озеру, она проехала мимо сгоревшего замка. Альф быстро бежал впереди, но у ворот он, опустив голову, свернул к развалинам и исчез за ними. Остановив коня, Тимилия посмотрела на замок, и в какое-то мгновение ей показалось, что человеческая фигура мелькнула за камнями. Спустившись на землю, девушка обошла развалины, но никого не обнаружив, вернулась к воротам и позвала пса, однако Альф отозвался на её призыв не сразу. Сев на коня и ещё раз оглядев чёрные стены, Тия медленно поехала к поместью Эмирейка.

Начало уже смеркаться, когда Тимилия въехала в ворота замка. Оставив в конюшне коня и Альфа, потому что Инзиа не любила собак и не позволила чёрному великану переступить порог её жилища, девушка поднялась в свою комнату. Зилона вскоре принесла ей ужин и, когда Тилия отказалась поесть, расплакалась.

– Что с тобой? – спросила дочь Хардока.

– Вы же умрёте.

– Я?

– Вы всех лечите: и меня и госпожу Инзиа. Она больше не видит ужасных снов и спит, как младенец, а граф…

– Что граф?

– Вы ведь его тоже спасти хотите. Да, я знаю, вы ночью уходите, а утром возвращаетесь. Бергтак стал есть, он и жену не прогоняет, а раньше видеть не хотел, но, вы же себя погубите, – сказав это, женщина снова заплакала.

– Нет, я исцелю графа, садись, давай-ка поужинаем, – возразила девушка, понимая, что Зилона желает ей добра.

– Вы могли бы ходить к нему через день? – спросила прачка.

– Нет, лечение нельзя прерывать, иначе потом Бергтак будет испытывать сильные боли, – объяснила Тия.

– А графиня?

– Будем надеяться, что госпожа Инзиа узнает обо всём после того, как её муж встанет на ноги.

Этой ночью Тилия, придя в комнату к отцу Эмирейка, сначала попросила Бергтака пошевелить рукой, а потом начала лечение с головы. Теперь граф чувствовал её прикосновения к плечам и груди, локтям и кистям, но тело не слушалось его и это огорчало мужчину.

– Не спешите, нужно много времени, что бы все суставы восстановились, – проговорила Тия и, сложив две его руки, сжала их своими ладошками.

Сначала Бергтак, почувствовал покалывание, потом холод, а затем тепло нежное и оздоровительное. Положив руки графа на кровать, наклонившись и, прижав левую ладонь к горлу мужчины, а правую к сердцу, Тилия надолго замерла. Потом Тия перевела обе руки к его животу и промолвила:

– Кости срастаются… мышцы крепнут, спина гнётся… суставы больше не ломаются, наливаясь силой и здоровьем.

Лицо девушки побледнело и граф, волнуясь за неё, попытался остановить, но силы, что бы заговорить у него не хватило. Спустя час, обессилев, Тилия снова упала.

– До… ч… к… а, – прошептал Бергтак и, услышав свой голос, застонал.

Девочка погубит себя, если продолжит его лечить. Нужно убедить, что бы так не рисковала, подумал он, моля за девушку Творца.

На рассвете, поднявшись на ноги со второго раза, Тилия чуть не упала, но удержалась на ногах, только благодаря тому, что облокотилась о колонну, поддерживающую балдахин. Постояв немного, девушка сделала один шаг.

– До… ч… ка, – тихо проговорил граф.

– Простите, сейчас я ничем вам помочь не могу. Я приду позже, – сказала она и, держась рукой за стену, добрела до двери.

Выйдя в коридор, дочь Хардока с трудом передвигая ногами, прошла мимо лестницы, у которой уже стояла служанка Инзиа. Лиунха пришла сюда ещё затемно и, встав у стены, решила проверить, откуда вчера вышла девушка. Увидев, какую комнату покинула Тия, она ужаснулась. Как эта бесстыдница осмелилась войти в покои графа?! Ей оказали приют в этом доме, а она?! Об этом должна узнать госпожа, решила Лиунха.

Тимилия зашла в свою комнату и упала. Зилона, заохав, подбежала к ней и, дотянув до кровати, уложила, прикрыв одеялом. Проспав почти до вечера, Тия спустилась в гостиную и удивилась тому, что взгляд хозяйки замка был тяжёл и мрачен. Тия не знала того, что Лиунха рассказала Инзиа о том, что гостья ночью ходит в покои графа и покидает его только под утро. Графиня сначала не поверила, считая, сплетнями служанок, но потом она усомнилась, ведь Тимилия, невзирая на приличия, покинула свой дом и уехала с тем, кто не был ни её родственником, ни женихом.

– Кто для вас Фердин? – спросила Инзиа.

– Друг, – удивившись, ответила Тия.

– Вы помолвлены?

– Нет, – смутившись, произнесла девушка.

Тилия подумала, как рассказать о том, что Эмирейк передал ей перстень своего рода, назвав невестой, но не смогла начать разговор, так как сама бы в это не поверила. Заметив смущение девушки, Инзиа помрачнела, и Тимилия решила открыть часть правды, сказав:

– Моя помолвка состоялась около двух месяцев назад.

– И где же ваш избранник?

– С принцем Велканом.

– Почему вы остались в нашем поместье, а не вернулись к дяде?

– Мы не так близки, а родители мои умерли, мне некуда ехать.

– Я позволила вам остаться, так как доверяю Фердину, считая его друзей, друзьями моего сына. Надеюсь, когда он вернётся, то отвезёт вас к вашему жениху.

Произнеся это ледяным тоном, графиня покинула гостиную и девушка, выйдя в сад, долго гуляла под густыми кронами клёнов. Присев на скамье, Тилия, глядя на озеро, не заметила, как на замок опустился вечер. Сегодня у неё не хватило сил на конную прогулку, и потому Тимилия просидела в саду несколько часов и очнулась только, когда Зилона подошла к ней и укрыла плечи плащом. Посмотрев на неё, Тия улыбнулась и поблагодарила.

– Не ходите сегодня к графу, – попросила прачка.

– Нет, я не могу, мне кажется, что через пару дней он сможет говорить. Я должна попытаться, я обязана ему помочь.

Зилона покачала головой и помогла девушке дойти до замка. Узнав, что графиня уже поужинала и ушла в свои покои, служанка напоила Тимилию горячим чаем и убедила немного поесть. Потом Зилона дошла с Тилией до комнаты, которую гостье выделила Инзиа. Сказав, что дождётся Тию, что бы отвести к Бергтаку, прачка уговорила девушку поспать несколько часов.

После полуночи Тилия зашла в покои графа, которые недавно покинула его жена. Инзиа была бледна, она печально глядела на мужа, но ничего не говорила. Мужчине даже показалось, что в её глазах промелькнула боль, но так быстро, что он едва смог уловить её след. Присев рядом, Инзиа подняла его руку и, поцеловав, пожелала спокойных снов, затем она наклонилась и, взглянув в глаза мужа, сказала, что любит.

Бергтак намеревался остановить её, но слова теперь с трудом покорялись графу и он выговорил имя жены после того, как она закрыла за собой дверь.

Бергтак хотел протянуть к Инзиа руку, но не смог и тут палец на левой руке дрогнул. Напрягая мышцы, он добился того, что бы палец слегка согнулся, а когда пришла Тимилия, показал глазами на руку, обрадовав её.

– Подвижность скоро к вам вернётся, – снова начиная исцеление, сказала дочь Хардока, надеясь на то, что через неделю Бергтак сможет сесть и начнёт говорить.

И вновь тепло стало наполнять тело Мирантона и Тилия, отложив одеяло в сторону, приложила ладони к животу Бергтака. Когда силы покинули её, то покачнувшись, Тимилия упала на грудь мужчины, и тут дверь отворилась и в комнату вошла Инзиа. Графиня приблизилась к кровати, бледная и дрожащая от гнева, глядя на то, как гостья, потеряв стыд, обнимает её мужа.

– Мерзкая бесстыдница, прочь из моей спальни! – закричала она, подбегая и отрывая Тию от Бергтака.

Граф уснул благодаря целительному действию рук Тилии, а проснувшись, ужаснулся. Его нежная и добрая жена, схватив Тимилию за волосы, рывком сбросила с кровати. Когда девушка поднялась на ноги, Инзиа стала бить её руками по лицу и кричать во весь голос.

– Подлая лгунья! Воспользовавшись добротой и доверием, обманула меня! Будь проклят весь твой род. Ненавижу! Ненавижу тебя!

Услышав крики госпожи, в покои прибежала служанка, которая сообщила Инзиа о том, что девушка ходит ночами в комнату графа. Она обрадовалась тому, что негодница получила наказание и теперь её изгонят из замка. Даже кровь, появившаяся на губах Тин, не побудила служанку остановить Инзиа. Графиня обезумела от ревности, она не слышала Тилию, пытающуюся ей всё объяснить.

В комнату вбежала Зилона и, увидев Инзиа, избивающую Тию, бросилась к ней, но хозяйка замка, оттолкнула прачку, а потом схватила Тилию за руку и вытащила в коридор. Проклиная девушку, графиня столкнула её с лестницы, вскричав:

– Если я вернусь, и ты ещё будешь здесь, то прикажу повесить на воротах замка!

Зилона, подбежав к скатившейся по ступеням девушке, прислушалась к её слабому дыханию и заплакала. Лиунха, смеясь, позвала всех слуг и рассказала о подлости гостьи, и они с удивлением и осуждением качали головами, глядя на Тилию. Конюх, приходящийся Зилоне дальним родственником, сказал ей:

– Хозяйка исполнит свою угрозу, тебе лучше оставить эту девушку.

– Нет, нет, девочка не виновата. Она лечила графа, – возразила прачка.

– Лечила? Лёжа в его постели?! – усмехнулась служанка Инзиа.

Посмотрев на конюха, Зилона попросила его помочь вывести Тимилию из замка. Подняв девушку, он пообещал отнести Тилию к конюшне, и Зилона, поблагодарив его, подошла к лестнице.

– А ты куда?! Убирайся вместе с ней! – приказала Лиунха.

– Не ты в этом замке хозяйка. Я заберу вещи моей госпожи, – спокойно ей возразила Зилона.

– Ей тут ничего не принадлежит! – злорадствуя, вскричала служанка.

Оттолкнув её в сторону, прачка сгоревшего замка вошла в комнату. Взяв плащ Январи и два небольших шёлковых мешочка, в которых Тилия хранила драгоценности и золотые монеты, Зилона ушла. Сев на лошадь и держа перед собой девушку, которую ей помог поднять конюх, прачка выехала за ворота замка, осуждаемая остальными слугами.

Поместье осталось позади, когда розовые полосы окрасили небосвод и она, не зная, куда ехать, посмотрела на бегущего впереди чёрного пса. Лошадь, не подгоняемая Зил оной, сама избрала дорогу, увозя Тимилию из замка, едва не лишившего её жизни. Остановившись перед развалинами сгоревшего замка, она тряхнула гривой и прачка, отнесла Тию к одной из сохранившихся стен. Укрыв девушку плащом, Зилона разрыдалась, не зная к кому обратиться за помощью.

После полудня в ворота вошёл прихрамывающий старик. Проходя мимо развалин, он услышал, что кто-то плачет, потому и свернул с дороги. Увидев женщину и чёрного пса, сидящего около бледной девушки, мужчина спросил:

– Что вы тут делаете?

– Я тут живу, вернее жила, – ответила Зилона.

– А это кто?

– Моя госпожа. Она умирает, – сказала прачка.

– Она больна? – уточнил незнакомец.

– Нет, но излечивая других, едва сама не погибла.

Поразившись верности служанки, старик подошёл поближе и, взглянув в лицо девушки, покачал головой и, помрачнев, произнёс:

– Всю себя отдала.

– Да, госпожа Тимилия добрая и всем старается помочь. Она меня спасла от сумасшествия, графиню от терзаний, а Инзиа Тию прогнала, – сказав это, Зилона зарыдала.

– За что же графиня вас выгнала? – поинтересовался мужчина, доставая из кармана два пузырька.

– Тилия её мужа излечить пыталась, – объяснила прачка, вытерев слёзы.

– Бергтака, который прикован к постели, лёжа под балдахином из крыльев смерти? – удивился старик.

– Да, моя госпожа верила в то, что поможет ему.

– И себя погубила, – произнёс незнакомец, высыпая небольшое количество порошка из каждого пузырька себе на ладонь.

– Что ты делаешь? – спросила Зилона.

– Хочу спасти твою госпожу.

– Ты лекарь? – обрадовалась женщина.

– Да. Принеси воды.

– Нет, я тебя не знаю, а вдруг ты девочку отравить задумал.

– Глупая ты, Зилона. Я великий маг.

Не испугавшись его и того, что старику известно её имя, прачка встала и не позволила мужчине подойти к Тимилии.

– Тилия умрёт, если я не помогу. Обещаю, что не причиню твоей госпоже вреда, а исцелю, – сказал кареглазый незнакомец.

– Не верю. Сначала сам съешь это, – потребовала старушка.

Покачав головой, маг проглотил порошок и, убедившись в том, что он не умер, Зилона побежала к колодцу и принесла воды, которую вскипятила по приказу незнакомца. Размешав серый порошок в воде, старик поднял голову девушки и, разжав её губы, прошептал:

– Пей, Тимилия, пей, ты должна жить.

Зайдя в покои Бергтака, Инзиа прошла к окну и, отодвинув шторы, долго смотрела в небо. Развернувшись и, подойдя к мужу, она накрыла его одеялом и ушла, а граф, всё это время пытавшийся заговорить, мучился, ведь язык не слушался его. Поражённый жестокостью жены и тому, что, не разобравшись, она избила Тилию, граф надеялся на то, что успокоившись, Инзиа поговорит с ней. Однако что происходило в замке в этот день, он не узнал, так как жена больше не зашла к нему.

Не сомкнув ночью глаз, Мирантон добился того, что бы все пальцы левой руки согнулись, сжавшись в кулак, но это не помогло ему, ни повернуться на бок, ни опереться на руку. Когда утром в комнату вошла служанка и, открыв окно, поклонилась ему, мужчина тихо произнёс:

– Пн… зиа… по… зови.

Испугавшись, женщина выронила из рук кувшин с водой, что она взяла со стола и побежала к хозяйке. Графиня вошла в покои мужа через несколько минут, но увидев, что глаза его закрыты, подумала, что Бергтак спит или не желает её видеть. Считая, что служанка ошиблась, Инзиа вздохнула и закрыла лицо руками. Внезапно тишину разрезал знакомый голос и она, вздрогнув, посмотрела на мужа.

– Пн… з… на.

Слёзы потекли по щекам женщины, а граф, повторил:

– Пн… зиа.

Подойдя к нему и взяв за руку, она всмотрелась в лицо любимого.

– Где…

– Что ты ищешь? – спросила хозяйка замка.

– Ти… ли.

Графиня побледнела.

– Ти… лия, где… она?

– Уехала, – резко ответила Инзиа, отворачиваясь от Бергтака.

Потом посмотрев в глаза мужа, пытающиеся ей что-то сказать, она вдруг подумала, что он влюбился в эту порочную красавицу.

– Вер… ни её, – попросил Мирантон.

– Никогда, нет! Это подлая женщина, потерявшая стыд! Нет! Она бросила родителей, и уехала с любовником, ни взирая на приличия! Никогда она не переступит порога моего дома! – вскричала графиня.

– До… о

Инзиа решила, что Бергтак хочет открыть ей, как эта девушка дорога ему, потому выбежала из комнаты, не в силах этого вынести.

– Ии… з… иа, – позвал граф, желавший сказать, что Тилия стала для него, как дочь, которая спасла от смерти, подарив надежду на выздоровление.

В течение дня слуги приносили Бергтаку еду, однако он отказывался от неё, требуя позвать жену, но Инзиа не приходила. Мирантон злился из-за её упрямства, не веря, что его разумная и добрая жена стала диким чудовищем, которому ревность затмила глаза.

На следующее утро Бергтак повернул голову к окну, и тут внезапно шею пронзила острая боль. Изумившись, Мирантон с трудом смог вернуть голову на подушку, однако болезненное ощющение не исчезло. Загоревшись огнём, оно распространялось по телу, опаляя плечи и грудь, затем накрыло руки и добралось до его поясницы. Нарастая и накатывая, боль прожигала каждую клеточку тела, лишая Бергтака сил и сознания.

Темнота начала окутывать комнату графа, и слуги внесли подсвечники. Одна из женщин, предложила ему поужинать, но Бергтак, отстранил тарелку и потребовал позвать жену. Служанка ушла и сообщила об этом госпоже, но Инзиа не пожелала с ним разговаривать. Однако вскоре, она услышала крики мужа и, позабыв обо всём, вбежала в его покои. Побелевшее лицо, покрытое капельками пота, крепко сжатые губы и глаза напугали её и графиня, подойдя и взяв мужа за руку, спросила:

– Что с тобой?

– Бо… ль, – прошептал Бергтак.

– Боль? Что у тебя болит?

Мирантон застонал и его жена вскричала:

– Бергтак, любимый! Нужно позвать лекаря!

– Ти… лия, – с трудом проговорил граф.

– Нет, я не впущу её!

– Зна… чит ум… ру.

Побледнев, Инзиа покачала головой.

– Зачем ей возвращаться?! Без неё… тебе этот свет не мил?! – сквозь слёзы произнесла она.

– Ти… лия ле… ка… рь, – превозмогая боль, сказал Бергтак.

– Что?

– Она мне по… мог… ла. Я го… во… рю и ру… ка.

Графиня, вспомнив, что видела девушку, обнимающую мужа, не поверила в то, что она не соблазняла его, а лечила объятиями.

– Ти… ли… я ле… чи… ла мен… я, – повторил граф снова застонав и закрыл глаза.

– Но, эта боль, откуда она?! Эта девушка маг?! Она убить тебя хочет, а не исцелить! – воскликнула Инзиа.

– Тили… я до… о…

– Не могу этого слышать, – поднявшись и отходя к окну, сказала графиня.

Бергтак снова закричал от боли и Инзиа, закрыв уши руками, выбежала в коридор, где у лестницы собрались слуги. Хозяйка замка накричала на них и все быстро разошлись, но конюх остался и спросил:

– Граф умирает?

Вздрогнув и сжавшись, оттого что представила, как её муж покинет этот мир, Инзиа разрыдалась, понимая, что не может этого допустить. Я любила мужа и верила, что Бергтак никогда меня не оставит, но эта девушка стала ему дорога, и он хочет, что бы Тилия была рядом. Пусть так. Я уеду к детям в столицу, только бы он не мучился от боли, не страдал, подумала Инзиа и спросила:

– Девушка, что приехала с Фердином, где она?

– Вы приказали её прогнать, – ответил конюх.

– Куда она поехала?

– Не знаю, но простите меня, зря вы её выгнали, – сказал мужчина.

– Что?

– Она Зилоне разум вернула, а вам покой и сон, девочка и графа лечила, отдавая ему все силы, что бы он смог говорить и ходить. Вы её прогнали, как вора, неправильно это, госпожа.

– Найдите её! – приказала графиня, услышав стоны мужа, разнёсшиеся по коридору.

Боль стала невыносимой и граф, крича, потерял сознание. Инзиа, кляня себя за то, что выгнала девушку, не веря в её помощь, страшилась и желала её возвращения. Внезапно дверь открылась и вошла Тимилия. Двое суток она находилась без сознания, а на третий день, когда открыла глаза, спросила о том, как чувствует себя Мирантон. Зилона просила забыть о нём, но девушка твердила, что должна ему помочь.

– Не позволю вам и шага к замку сделать! Довольно вы себя губили ради этих неблагодарных господ! Не стоят они того, что бы вы из-за них умирали! – воскликнула прачка.

Тимилия попыталась встать, но не смогла. Зилона всыпав в воду какого-то порошка, подала ей.

– Где мы? – задала вопрос Тилия, оглядевшись.

– В сгоревшем замке. Вот поешьте и выпейте воды.

– Откуда у тебя еда?

– Тут старик живёт. Он недавно нашёл запасы муки и вяленого мяса под развалинами. Я напекла лепёшек, съешьте хоть одну.

– А ты?

– Я уже поела.

Тия не поверила Зилоне и прачка, покачав головой, и разделив лепешку, передала одну часть девушке. Не увидев Альфа около развалин, Тилия о нём спросила.

– Бегает по полям. Недавно утку принёс, ума не приложу, где её поймал, а когда я сказала, что она нам не нужна, отошёл в сторону и съел.

– Он умный.

– Да, но огромный. Ночью меня испугал, внезапно вскочив и залаяв.

– Альф нас охраняет. Вы говорили, что здесь живёт старик.

– Лекарь. Он только что ушёл в деревню и оставил вам порошок. Старик, разводя его в воде, вливал вам в рот и вы, приходя в себя, что-то бормотали о сестре и Эмирейке, только я ничего не разобрала.

Посмотрев на пузырёк, Тимилия удивилась, так как он был похож на те, что показывал ей в своём доме потомок Январи, после того как незнакомый старик украл их. Позже Зилона снова подала ей воды с порошком, и Тилия, выпив её, попросила привести лошадь.

– Куда это вы собрались, госпожа? – спросила прачка.

– Я должна вылечить графа.

– Нас из замка выгнали и не впустят больше.

– Впустят, ведь я не закончила излечение, а значит, ему станет хуже.

– Господин ничего не чувствует, – возразила старая женщина.

– Теперь чувствует. Помоги мне сесть на лошадь.

– Нет, они вас побьют.

– Тогда я пойду пешком, – сказала девушка, забирая из рук прачки пузырёк и направляясь к воротам.

Вздохнув, Зилона догнала Тимилию и, заставив надеть плащ, усадила на лошадь и повела животное к поместью Мирантона. Приблизившись к замку, женщина вновь попросила Тилию не ходить к Бергтаку, ведь она слаба и не может сейчас никого лечить.

– Знаю, что излечить не смогу, но боль прервать обязана. Этот порошок мне поможет, – произнесла Тия, спускаясь на землю и входя в ворота.

Зилона пошла за ней, что бы защитить и увести, когда девушку прогонят. У дверей замка их встретили слуги, которые отступили, злясь на златовласую красавицу за то, что Мирантон из-за неё страдает. Поднявшись по лестнице и открыв дверь, Тилия зашла в покои, и увидела застывшую от отчаяния Инзиа и потерявшего сознание графа.

Пройдя к столу и высыпав немного порошка в кувшин с водой, девушка, перемешав её, перелила в кубок. Повернувшись, Тимилия попросила графиню приподнять голову мужа, но Инзиа, казалось, её не слышала. Прикоснувшись к руке графини, Тилия повторила свою просьбу и Инзиа, с ужасом посмотрев на соперницу, прошептала:

– Это ты его убила.

– Я пыталась излечить. Помогите мне.

Поднявшись, женщина исполнила её просьбу, и дочь Хардока медленно влила немного мутной воды в приоткрытые губы Бергтака. Потом Тимилия взяла его за руку и присев рядом, сказала:

– Графу больно, очень больно… огонь сжигает тело, но пламя гаснет, угли затухают, и быстро остывая, они превращаются в лёд. Льдинки трескаются и рассыпаются пылью, унося с собой боль, и ему теперь легко дышится.

Инзиа не сводила взгляда с бледного лица мужа, но вскоре он вздохнул и открыл глаза.

– Подайте воды, – попросила Тилия, не отпуская руки мужчины.

Графиня, застыв, не двигалась с места, и Тие пришлось снова её окликнуть.

Вздрогнув, Инзиа рванулась к столу и налив в кубок воды, помогла Бергтаку сделать несколько глотков. После этого взор графа прояснился, и он увидел Тил ню. Глаза его улыбнулись, заставив снова заныть сердце жены.

– Ти… ли, – проговорил он.

– Да, мне пришлось уехать за травами и, вернувшись, я снова вижу, что вы перестали есть. Вы же обещали мне помогать, – улыбнулась девушка.

– Об… бе… щал.

– Значит, должны поужинать, да и нам нужно подкрепить силы. Госпожа покормит вас, а я зайду позже, – сказала Тимилия.

Бергтак медленно наклонил голову, давая согласие и спустившись вниз, Тилия попросила слуг отнести графу ужин. Спустя некоторое время Инзиа вошла в гостиную, думая о том, что ей сказал муж. Бергтак снова повторил, что Тия его лечила, и он благодарен девушке за это. Присев напротив гостьи, хозяйка замка спросила:

– Чего хочешь за излечение моего мужа?

– Ничего, госпожа. Мне хочется лишь, что бы он снова ходил.

– Ты лжёшь. Маги всегда требуют оплаты, – резко высказалась Инзиа.

– Я у вас ничего не возьму.

– Так же, как у Фердина? Ты же душу у него похитила.

Удивившись, Тилия сказала:

– Мы друзья и он свободен.

Не поверив, графиня уточнила:

– Почему ты мне не говорила, что можешь излечить Бергтака?

– Фердин сказал, что вы не позволите магу войти в ваш дом. Клянусь, я не принесу вашей семье вреда.

Инзиа, мрачно взглянув на неё, промолвила:

– Уже причинила.

После ужина Тимилия вместе с Инзиа поднялась в покои графа и присев рядом с ним, приложила ладонь к его лбу и стала восстанавливать то, что было разрушено за то время, пока она отсутствовала в замке. Боль исчезла окончательно, и мужчина уснул, но Тилия не ушла, а приложила руки к шее, затем к плечам и кистям.

– Основной очаг болезни графа находится около поясницы, в этом месте переломан позвоночник. Я могу помочь ему, если вы позволите, – произнесла Тия, взглянув на хозяйку замка.

Инзиа согласилась и девушка, подняв одеяло, сначала приложила руки к груди мужчины, потом к животу.

– И долго ты так сидеть собираешься? – спросила жена графа.

– Насколько хватит сил, – ответила Тилия, удивив Инзиа.

Посмотрев на Бергтака, дочь Хардока добавила:

– Я не знаю заклинаний и передавала графу силу, исцеляющую его тело, но порой моих сил не хватало, и я теряла сознание. В ту ночь, когда вы вошли, то подумали, что гостья, забыв о вашей и своей чести, обнимает чужого мужа, но я никогда об этом не думала, госпожа.

Графиня переводила взгляд с лица мужа на руки Тии и молчала, а девушка произнесла:

– Единственное, чего я хочу – помочь вам стать счастливой.

Примерно через час Тимилия покачнулась и, поднявшись, ушла, а Инзиа, не сводя взгляда со спокойно спящего мужа, не знала чему ей верить. Она впустила девушку в свой дом, дав ей приют, но Тилия, обманув, очаровала Бергтака, и муж требовал, что бы Инзиа её вернула, так как Тия дорога ему. Разве это не предательство? Тилия предала и доверие Инзиа и веру Фердина, и хотя Песинг говорил, что его спутница всего лишь друг, его глаза кричали о том, что он любит Тимилию. Отчего же Фердин здесь её оставил? Друг сына твердил, что Тилия добрая и муж это утверждает, но девушка маг, ей нельзя доверять и Инзиа будет следить за Тией. Пусть лечит Бергтака, главное, что он больше не мучается от боли.

Утром Тилия зашла к Мирантону и, спросив, как он себя чувствует, ушла. Заметив, как его жена посмотрела на девушку, Бергтак нахмурился. Зная, что означает такое выражение лица мужа, Инзиа спросила:

– За что ты сердишься на меня?

– Ты не праа… ва.

– В чём?

– Дево… чка не вино… вата.

– Да?

– Да.

Графиня отвернулась к окну, а Бергтак добавил:

– Ты моя зве… зда, мой талис… сман, моя лю… бовь.

– А она? – спросила Инзиа.

– До… до…

Слёзы подступили к глазам Инзиа, но граф, взяв жену за руку, сказал:

– Ти… ли… ия до… чь.

– Что?

– Она м… не как до… чь.

– Но, ты же…

Сжав руку Инзиа, Бергтак проговорил:

– Толь… ко до… чь. Мы с то… бой хоте… ли, что бы у нас роди… лась дево… очка.

– Да, но…

– Ти… лия выр… ва… ла ме… ня из лап емер… ти. Я хо… тел уме… реть, ты зна… аешь.

– Да, я это чувствовала.

– Эт… о дитя пода… рило мне надеж… ду. Тия ос… тала… ась в зам… ке из-за ме… ня. Что бы ле… ечить.

По лицу Инзиа побежали слезинки и граф повторил:

– Ты не пра… ава, Ти… лия спас… ла меня.

– Прости, я думала, что ты меня разлюбил.

Хозяин замка с укором посмотрел на жену, потом попросил наклониться и поцеловал.

После полудня Тимилия вошла в покои Бергтака и, насыпав порошка в кубок, напоила графа целебной водой. Инзиа в это время шла по коридору и, услышав голоса, остановилась.

– До… чка при… исядь, – попросил отец Эмирейка.

Тилия села около него.

– Ты про… сти мою же… ну, она доб… рая, но рев… ни… вая, все… гда та… акой была.

– Я не сержусь, госпожа не знала, что я вас лечила.

– Да не зна… ала.

– Пойду, позову её.

– За… чем?

– Что бы мне верить, госпожа должна всё видеть, – сказала Тимилия.

В комнату вошла Инзиа, она принесла мужу обед и, поев, граф попросил открыть окно, а потом, оторвав руку от одеяла, поднял её. Слёзы радости блеснули на глазах его жены, а он проговорил: