Текст книги "Марпа и история Карма Кагью: «Жизнеописание Марпы-переводчика» в историческом контексте школы Кагью"

Часть I

В. П. Андросов. Об авторе «Жизнеописания Марпы»

Цанг Ньён Херука (Tsang Nyon Heruka, 1452–1507) создал «Жизнеописание Марпы» в самом начале XVI в., когда в Тибете начинал формироваться жанр агиографической литературы (rnam thar, нам-тар; букв, «полное освобождение»). Главная тема книги – духовное развитие в жизни героя, поэтому снови́дения и песнопения занимают значительную часть текста. Его перу принадлежат еще два труда: «Жизнь Миларепы» и «Сто тысяч песен Миларепы». Цанг Ньёна можно считать основоположником литературной школы, поскольку по меньшей мере пять его учеников написали аналогичные труды, посвященные Тил one, Наропе, Речунгпе, самому Цанг Ньёну и другим Учителям. Наибольшую известность из этой плеяды писателей приобрел его главный ученик Лха-цюн Ринчен Намгьял благодаря сочинению «Жизнь и учение Наропы». По идее, чтение и изучение таких книг должно приносить духовные плоды на Пути к Просветлению.

Духовная жизнь Цанг Ньёна отчасти характеризуется его пространным именем из колофона к «Жизнеописанию Марпы» – «Трактхунг Гьялпо (Царь Херук), йогин, странствующий по кладбищам», или проще – «Безумный йогин из Цанга». В семь лет он получил посвящение в послушники монастыря, в восемнадцать – встретил своего Учителя Шара Раб-джампу, наставления которого практиковал в уединении. По совету Учителя вступил в монастырь школы Сакья, чтобы получить систематические знания о тантрическом буддизме. После трех лет обучения Цанг Ньён понял, что монашество не поможет ему полностью обрести плоды духовных знаний. Дело в том, что к тому времени тибетские монастыри накопили богатство и экономическую мощь и, будучи близки кланам светских властей, активно участвовали в политической жизни, в том числе через институт религиозно-философского диспута с соперничающими монастырями (и кланами). Но целями этих споров было не выяснение духовных истин или определение логической достоверности буддийских положений, а установление политического лидерства. Ради этого не брезговали никакими подтасовками фактов и грязными наговорами.

Цанг Ньён стал странствующим (нъёнпа – smyon ра, «безумный») по Тибету и Непалу йогином, проводя немало времени в отшельничестве в местах, освященных йогическими практиками Миларепы. Именно благодаря этому ему удалось очень точно воспроизвести песни Миларепы в своих книгах, завершенных в 1488 г. Долгие годы Цанг Ньён трудился над созданием многотомной серии книг, содержащих учения изустной линии духовной передачи (snyan brgyud), тесно связанной с «Чакра-самвара-тантрой». Начало этой линии положил Марпа, получивший устные наставления от своего гуру Наропы. Затем через Миларепу духовную передачу получили его главные ученики: Гампопа, Речунгпа и учитель Нген Дзонг. Цанг Ньён принадлежал к этой линии преемственности через Речунгпу; в пещере его имени (Речунг Пхуг) он и скончался.

В Тибете XV–XVI вв. ньёнпа было распространенным движением. Идеологически оно объяснялось продолжением традиции махасиддхов (великих совершенных) Индии – аскетов, живших по большей части вне монастырских стен и демонстрировавших своим поведением отказ и от традиционной морали, и от монашеской дисциплины. И в Тибете XI–XII вв. великий деятель Кагью Миларепа стал ярким образцом «безумного йогина» – необычного и независимого в своем поведении, стремящегося проводить жизнь в медитативном отрешении одиночества, излагая Учение в духовных песнях (доха) и рассказах.

Жанр житийной литературы исстари чрезвычайно популярен среди тибетцев. И книги Цанг Ньёна относятся к образцам высочайшего мастерства. Их ценность возрастает еще и потому, что он создавал письменные тексты духовной традиции, которая передавалась преимущественно изустно. Ему удалось отразить практическое значение посвящений и медитаций мастеров ранней Кагью и описать обретение этими мастерами высшего плода Законоучения Будды.

Именно широкой популярностью «Жизнеописания Марпы», предназначенного и для посвященного, и для простого слушателя, объясняется ряд моментов, которые могут показаться странными для русского читателя. К примеру, для русского (да и западного) человека отнюдь не очевидна связь между духовным величием героя жития и его материальной состоятельностью, богатством и всем тем, что в миру зовется блеском золота. В христианской традиции это как бы две разные сферы, и жизнь духа не должна измеряться достатком.

Совсем не так в буддийской культуре. По мере развития сюжета жития Марпы золото играет возрастающую роль. Перед каждым следующим путешествием в Индию он собирает его все больше, а затем раздаривает Учителям. Перед вторым путешествием Марпа использует собранное золото и на обустройство своего дома, который предназначался в том числе и для создаваемой религиозно-просветительской школы как духовной обители и как учебного заведения. Строит он и другие храмы. Странным кажется то, что буддийские Учители делятся знаниями исключительно в обмен на золото.

К этому надо относиться с пониманием жанровой специфики. Во-первых, золото как великий металл в буддийской агиографии – это непременный атрибут при описании великих людей, духовных властелинов. Поскольку величие Марпы – это событие, обусловленное благоприятной кармой былых рождений, постольку он не мог родиться бедняком (как и Просветленный Шакьямуни), в несчастливой семье и т. д. Но хотя его семья была состоятельной и открытой буддизму, родные не разделяли его чрезмерных, по их мнению, устремлений к познанию глубин Учения в Индии. Марпа был вынужден самостоятельно заботиться об этом.

Во-вторых, тибетские школы буддизма создавались и содержались либо царской семьей (Ньингма), либо богатыми родами, князьями (Сакья, Кадам). Школу Кагью Марпа создавал и содержал сам, поэтому предпринимаемое им собирание золота, даров и прочего – это не наполнение сундуков под звон речей о духовном благе, а реально историческое решение задачи существования буддизма. В Индии исстари все монастыри и другие обители, культовые святыни возникали благодаря пожертвованиям, дарениям и меценатству царей, раджей, купцов, а также их жен. Основоположник Великой Колесницы знаменитый Нагарджуна (II – нач. III в.) предписывал в «Драгоценных строфах наставления царю» (IV, 10–17):

 
Воздвигни великолепный храм Закона,
Который прославился бы как сокровищница
трех Драгоценностей…
У возвышенных от необычайной щедрости
Растет достоинство и усердие,
У посредственных же усердие убывает.
Поэтому щедро используй все свое богатство.
В новом рождении ты должен будешь расстаться
Со своим богатством – независимо от желания.
Если же ты пожертвуешь его Закону,
То все оно целиком поведет тебя вперед,
к благу рождений…
Расстрачивая богатства на наслаждения,
обретешь счастье здесь,
На даяние – счастье там, после смерти…
Умирая, ты не сможешь одаривать подданных,
Так как министры, ищущие благосклонности
Нового царя, станут безразличными
К крушению твоих надежд.
Следовательно, пока ты во здравии,
Не медли и, используя свои богатства,
Воздвигни храм Закона…
 

(Полный перевод см. [Андросов 2000: 224–226; 2008: 235–236]).

В-третьих, несмотря на обязательное «участие» золота в событиях сюжета, оно имеет и огромный воспитательный потенциал. Автор постоянно подчеркивает непривязанность героя «Жизнеописания» к этому благородному металлу, который он собирает отнюдь не из корысти. Такое же отношение к золоту демонстрирует и главный Учитель Марпы – Наропа. Таким образом, золото переходит в разряд искусных средств (упайя) духовного Пути.

Полное жизнеописание Марпы-переводчика «Ви́дение свершает все»

Составлено Великим Херукой

Перевод с тибетского Е. В. Леонтьевой

Под редакцией В. П. Андросова

Пролог

Слава Ламе, Йидамам и Дакиням!

Наконец-то осуществились обеты и устремления твоих прошлых рождений. Свободный от привязанности к телу и жизни, ты вошел в ладью добрых намерений на благо всех существ.

Под парусом благородных сокровищ и удачных обстоятельств, раздуваемым ветрами радостных усилий, ты поплыл в глубочайшие воды Счастливой страны, в Пуллахари и другие места.

От Наропы, царя нагов, сияющего величием, и от других превосходных ученых и совершенных йогинов ты получил драгоценность священной Дхармы¹, дарующей дождь всего, что нужно или желанно.

Сейчас и в будущем ты искоренишь всю бедность людей Тибета и этого мира, укрепляя их в безусловных достоинствах. С почтением я простираюсь у твоих ног, Марпа, благодатный и добрый Мастер на этой ладье.

 
Твое ваджрное тело абсолютно не приемлет
усталости.
К радости индийских ученых и мастеров,
Достигших совершенства,
Ты держал линию преемственности.
В этой стране заснеженных горных хребтов
Ты установил знамя победы Учения Шакьямуни.
Твоему телу, Марпа-переводчик, я возношу хвалу
и кланяюсь.
 
 
Нектар речи всех Победоносных,
Всех слов и их смысла ты выпил до дна,
Обретая плод.
Твой львиный рык развеял превратные убеждения
И превзошел учения малых Колесниц;
Твоей речи, Марпа-переводчик, я возношу хвалу
и кланяюсь.
 
 
Ты постиг сущностную природу и содержание всего,
Что можно познать.
Ты с любовью заботился о живых существах —
Нежнее, чем о самом себе.
Светом мудрости и сострадания
Ты рассеивал мрак в сознании многих.
Твоему уму, Марпа-переводчик, я возношу хвалу
и кланяюсь.
 
 
Твое тело излучает безграничное блаженство
И несет пользу всем.
Твоя речь вращает Колесо Дхармы Великой
Колесницы.
Твой ум – обладатель мудрости пяти видов,
Творящий два блага.
Великий Мастер, Марпа-переводчик,
Твоим телу, речи и уму я с почтением возношу хвалу
и кланяюсь.
 
 
Перед главным сыном Победоносных, Марпой Чёкьи
Лодрё,
С нерушимым доверием я почтительно
простираюсь.
Днем и ночью посредством трех врат и двух фаз²
Я посвящаю себя практике на благо другим.
С безначальных времен отравленный ядами ума,
С великим сожалением и раскаянием
Я признаюсь в разрушительных действиях моих
трех врат.
 
 
Ты, святой, преодолевал препятствия
И терпел лишения ради Дхармы.
Всем сердцем я радуюсь твоим великим деяниям.
Чтобы я созрел, освободил себя и всех существ,
Будь добр, вращай Колесо Дхармы
Для тех, кто может обуздать себя.
Пока все существа не освободятся от страданий,
Прошу тебя, защитник Прибежища,
Оставаться здесь, не уходить в нирвану.
То доброе, что мною сделано, я посвящаю
Всем существам, чтобы они могли достичь
Просветления.
Пусть пожелания Победоносных и их сыновей
Сбудутся полностью.
 
 
О великое существо, Марпа-переводчик,
Твою жизнь, полную свершений, широкую, как небо,
Я кратко опишу в этой истории великолепных
подвигов
На благо всем существам.
Ламы-Учители, Йидамы и Дакини-защитницы,
прошу вас,
Даруйте мне соизволение
И благословите с любовью.
 

Дабы усмирить всех несведущих существ, высшие Победоносные отправили в мир своего сына сердца – великого Бодхисаттву Всеблагого (Самантабхадра)³. Рожденный в Индии, он был известен как Домби Херука и принес совершенное благо многим существам. После этого он снова принял рождение, чтобы просвещать жителей Страны снегов. Возродившись во славу всех существ в снежном Тибете, он был превосходным Учителем, благодаря которому Учение Будды засияло, как солнце.

Глава 1

Марпа рождается в Тибете и знакомится со священной Дхармой

Великий переводчик Марпа родился в уезде Лхо-драг Чукьер, в местечке Песар, что в долине Трово. Его отца звали Марпа Вангчуг Озер, а мать – Гьямо Са Доде. Родители владели полями, высокогорными пастбищами и были очень состоятельны. Они растили троих детей, из которых Марпа был младшим. С самого раннего детства он слыл очень вспыльчивым и упрямым.

Его отец не раз говорил:

– Если мой сын не собьется с пути, он наверняка достигнет большого успеха, будь он мирянином или монахом, последователем Дхармы, и принесет великую пользу себе и другим. Но если он пойдет неверной дорогой, то навлечет настоящие бедствия и на себя, и на всех остальных. Раздумывая над тем, чем мы рискуем и что можем получить, я вижу, что хорошо было бы как можно раньше отдать его учиться Дхарме.

В детстве Марпу звали Дарма Вангчуг. Когда мальчику исполнилось двенадцать, его отвели к местному Учителю, который дал ему имя Чёкьи Лодрё (Мудрость Дхармы), – так Марпа пришел к Учению Будды. Затем он научился читать и писать – благодаря исключительной остроте и силе его ума это произошло очень быстро. Но, поскольку мальчик был забиякой и очень любил драться, его родные сказали:

– Он способен на все и может причинить огромный вред, убив себя или нас, или меньший вред, нанеся ущерб нашему имуществу, полям или домам.

Поскольку все – и домашние, и соседи – отзывались о Марпе плохо, его отец решил, что лучше всего будет, если юноша отправится учиться к хорошему ламе куда-нибудь подальше от дома. Выслушав отца, Марпа согласился и попросил родителей снабдить его средствами на жизнь и образование.

Они ответили:

– Какое-то время, пока будешь учиться, пользуйся вот этим.

Так Марпа взял с собой двух яков, навьюченных бумагой, – ее было достаточно, чтобы записать шестнадцать томов Праджня-парамиты⁴, – меру золота, серебряный ковш, хорошего коня под седлом из тикового дерева и рулон тяжелой шелковой парчи.

Незадолго до этого из Индии возвратился Учитель и переводчик Дрогми, который быстро приобрел известность, и Марпа отправился к нему, в монастырь долины Ньюгу, что в области Мангкар. Встретившись с Дрогми, Марпа поднес ему в дар двух яков, навьюченных бумагой, и сказал, что хочет изучать Дхарму. Он попросил посвящений (абхишека) и устных наставлений, но Дрогми ему этого не дал. Следующие три года Марпа изучал письменный санскрит и разговорные языки Индии – и овладел ими в совершенстве.

Глава 2

По пути в Индию Марпа преодолевает трудности и лишения ради Дхармы. Получив священную Дхарму от мудрецов, достигших совершенства, он несет ее в Тибет.

Марпа решает отправиться в Индию и собирает средства на путешествие. В дороге он находит спутника, и они идут в Индию вдвоем.

Благодаря Дрогми Марпа в совершенстве знал языки и наречия Индии. Однако его кармическая связь со знаменитым переводчиком была недостаточной, чтобы долго оставаться у него, и пришло время пробудить должную связь с Махапандитом Наропой и другими Учителями Индии. Вот тогда явилась Ваджрайогиня и вдохновила его отправиться на поиски Наропы.

Марпа подумал: «Если я долго пробуду у моего Учителя, чтобы завершить практику четырех посвящений Найратмьи⁵, мне придется заплатить пятнадцатью самками яка. Чтобы получить позволение на практику Экаджати⁶, я уж точно должен буду отдать хотя бы одного яка. Если не приносить даров, невозможно заполнить ум Дхармой. Даже будь у меня эти дары и получи я все, что Учитель может мне дать, я все равно не мог бы сказать, что воспринял все Учение от великого пандита. Например, я снова и снова прошу дать мне тантру Дакини Ваджрапанджары хотя бы для беглого просмотра, но Дрогми мне отказывает. Нужно принести этому Учителю столько даров, сколько он соизволит принять, а остальное обменять на золото. Затем надо взять у родителей свою долю наследства и идти в Индию изучать Дхарму».

Марпа принес Дрогми достаточно подношений, и тот был доволен. Остался лишь конь под седлом из тикового дерева. С ним Марпа отправился за золотом в сторону Такце, что к северу от Лато. Там он обменял на золото и коня, и седло.

Тем временем некий ученик из монастыря Шира пригласил в монастырскую школу князя Локья из Кьерпу, что в Цанге, прийти и прочесть сутры. Ученик поднес князю достойные дары. По пути обратно в Кьерпу князь Локья встретился с Марпой, и тот попросился к нему в попутчики. Князь относился к Марпе очень тепло, делил с ним еду и все необходимое и даже иногда сам вел мула Марпы, пока тот отдыхал. Когда они прибыли в Кьерпу, Марпа понял, что этот благородный Учитель отличался тем, что хранил в чистоте свои обеты.

Марпа поведал ему:

– Сейчас я отправляюсь на юг, в Непал, чтобы учиться переводить. Ты был благожелателен ко мне в этом путешествии. Если мне суждено преодолеть все преграды и остаться в живых, – пожалуйста, вспоминай обо мне с добротой и прими меня, когда я вернусь.

Князь Локья отвечал:

– Я стар и не знаю, увидимся ли мы в будущем. Я велю моим детям оказать тебе хороший прием. В любом случае возвращайся сюда.

На прощание он подарил Марпе меру (сане) золота и рулон белой шерстяной материи.

Прибыв в Лходраг, Марпа поведал родителям, что собирается изучать Дхарму в Индии, и попросил сразу отдать ему его долю наследства: деньги, поля и дома.

Его родители и все родственники возразили:

– Какой смысл ехать так далеко, в Индию, чтобы переводить и изучать Дхарму? Если ты хочешь посвятить жизнь Учению Будды, это можно сделать и в Тибете. Если же не хочешь всерьез заниматься этим, оставайся и работай по хозяйству.

У них нашлось немало подобных соображений.

Марпа ответил отцу:

– Раньше ты говорил, что меня надо отправить к стоящему ламе подальше отсюда. Что может быть дальше Индии? Я наверняка найду там хорошего, мудрого Учителя.

Не слушая их возражений, он забрал свою долю наследства, в том числе деньги, поля и дома. Затем он обменял все, кроме одного дома и одного поля, на золото. Теперь у него было восемнадцать мер золота на долгую дорогу. Двое друзей Марпы пожелали сопровождать его, но родственники отговорили их от этой затеи.

Итак, Марпа отправился в Индию один. В пути ему захотелось найти какого-нибудь попутчика. В Верхнем Цанге, в местечке под названием Цинесар, он встретил переводчика Ньё из Кхарага – тот также шел в Индию.

Ньё спросил:

– Откуда ты и куда идешь?

Марпа отвечал:

– Я родом из Лходрага, а направляюсь в Индию – учиться Дхарме.

– Хорошо, а много ли у тебя золота? – спросил тогда Ньё.

– Всего несколько малых мер, – солгал Марпа.

Ньё был удивлен:

– Так тебе нельзя никуда идти. Если ты не возьмешь с собой в Индию много золота, твои поиски Дхармы будут похожи на попытки напиться из пустого горшка. У меня с собой много золота – так стань моим слугой, и мы будем вместе жить на эти деньги.

Марпа не просил у Ньё никаких поучений, не зная, к чему приведет их знакомство. Рассчитывая на некоторую временную выгоду, он согласился сопровождать Ньё в качестве слуги, и вместе они отправились в Непал.

Марпа прибывает в Индию и встречается с совершенными Учителями-пандитами. Он получает священные поучения, содержащие сущностный смысл Великой Колесницы.

Марпа и Ньё пришли в Непал. Однажды в горной местности они увидели множество людей и спросили:

– Что здесь происходит?

Им ответили:

– Здесь двое непальских учеников великого Наропы – Читерпа и Пентапа. Женщины, их последовательницы, готовят ритуальное угощение, гана-чакру⁷. Если вы, тибетцы, подойдете, вам тоже достанется кое-что из еды и питья.

Едва Марпа услышал имя Наропы, как пробудилась его предрасположенность из прошлой жизни и им овладело острое желание встречи. Предвидя, что предстоящая церемония даст ему отличные возможности, он сказал Ньё:

– Нам надо пойти туда во что бы то ни стало.

Они вместе отправились осмотреть окрестности и принять участие в праздновании.

Непалец Читерпа давал поучения по «Гухья-самаджа-тантре», и они стали слушать его. Заметив их, Читерпа обратился к Пентапе:

– Возможно, эти тибетцы вообще не получали посвящений. Что, если мы нарушаем свои обеты са-майя, раскрывая таинства?

Пентапа отвечал:

– Они все равно не знают непальского языка. Тибетцы тупы, как буйволы.

Ньё, который понимал по-непальски, рассердился. Он перестал слушать поучения, повернулся к ним спиной и стал повторять мантры.

На следующий день Марпа позвал его:

– Давай сегодня снова пойдем на обед и послушаем Дхарму!

Тот ответил:

– Ты, если хочешь, можешь идти, а я не пойду туда, где люди обзывают меня буйволом. Вот непальцы – настоящие буйволы! – И Ньё остался. Марпа же снова отправился слушать Учение.

Читерпа спросил его при встрече:

– Где твой друг, что был здесь вчера?

– Он понимает по-непальски, – ответил Марпа, – и его рассердило вчерашнее замечание Учителя Пентапы. Поэтому сегодня он не пришел.

– У него нет со мной кармического родства, – пояснил Читерпа. – Но то, что ты пришел, хорошо!

Марпа получил устные наставления по тантре «Шри Чатух-питха» и практике выброса сознания, а также благословение на практику Защитницы Вета-ли. Потом он сказал Пентапе:

– Я немного знаю санскрит. Мне хотелось бы продолжать учиться переводу, но у меня не очень много золота.

Чтобы сделать приятное каждому Учителю, он поднес им в дар по одной мере золота. Те дали ему такой совет:

– Если ты не очень богат, лучше отправляйся к великому пандиту Наропе. Он – единственный Гуру, который будет учить тебя Дхарме, не требуя золота.

Они поведали Марпе о бесспорных достоинствах Наропы и затем добавили:

– Мы объясним тебе, как отыскать нашего Гуру, который подобен второму Будде! Останься здесь на какое-то время, чтобы привыкнуть к жаре, – и они дали ему еще много ценных советов.

Марпа чувствовал безмерное доверие к обоим Учителям. Он подумал: «Нужно отбросить надежды и страхи относительно того, выживу я или умру, и отправиться к Наропе». Как и посоветовали ему новые наставники, он остался на три года подле ступы Сва-ямбхунатх, чтобы привыкнуть к жаркому климату. За это время он изучил те стороны Учения, которые необходимо было знать в качестве линий духовной передачи Наропы. Когда три года истекли, Учители вручили ему письмо для Праджнясимхи, одного из близких учеников и помощников Наропы. В письме говорилось: «Этому тибетцу нужны разъяснения Дхармы. Обязательно проводите его к досточтимому Наропе».

Выслушав последние советы обоих Учителей, Марпа пустился в путь с Ньё и помощником из племени дзоки. Они направлялись в Индию, преодолевая по дороге труднейшие преграды.

Достигнув обители (вихара) величественной Наланды, Марпа обратился к Ньё:

– Здесь пребывает гуру Читерпы, живущего в Непале. Это великий мудрец, известный под именем Наропа. Хочешь ли ты получить от него поучения?

Ньё отвечал:

– Когда-то Наропа был великим пандитом. Но потом он ушел к этому Тилопе, бросил свои ученые занятия и теперь практикует медитацию в отшельничестве. Я к такому человеку не пойду. Если ты поедешь со мной дальше, продолжая прислуживать мне, мы будем вместе жить на мое золото. Но если ты не станешь меня больше сопровождать, я не дам тебе и крупицы этого золота. На востоке, юге, западе и севере Индии живут многие ученые-пандиты, знаменитые, как Солнце и Луна, и я собираюсь с ними познакомиться.

Не имея кармической связи с Наропой, Ньё не дал Марпе и «крупицы золота» и отбыл знакомиться с учителями, которых упоминал. Марпа же разыскал Праджнясимху, передал ему письмо от братьев по Дхарме из Непала и рассказал всю историю. Тот ответил:

– Учитель Наропа сейчас не здесь – он уехал в Лабар, что на западе Индии. Он очень скоро вернется, а ты пока можешь оставаться у меня. Как просили братья по Дхарме из Непала, я постараюсь, чтобы ты ни в чем не нуждался.

Марпа начал устраиваться там, но скоро к Прад-жнясимхе пришел один из учеников Наропы, владевший более высоким уровнем знания, и сказал:

– Учитель уже приехал в Пуллахари. Очень скоро – сегодня или завтра – он пришлет нам известие.

На рассвете прибыл гонец, который принес весть от Наропы: «У вас остановился буддист из Тибета, доставьте его в Пуллахари». Передав это сообщение, он удалился.

Праджнясимха проводил Марпу в город под названием «Поля, украшенные цветами» (Пуллахари), а затем в монастырь Золотая Гора близ города – и там представил его Наропе. При виде знаменитого мудреца Марпа многократно совершил пред ним полные простирания, а затем поднес ему в дар множество цветов, сделанных из золота.

Мастер Наропа произнес:

 
Как и проронил мой Гуру:
Сын, достойный сосуд Марпа Лодрё
Из северной Страны снегов,
Пожаловал, чтобы возглавить Линию
преемственности.
 

Так сказал Наропа, испытывая великую радость.

Марпа молвил:

– У меня был друг, имевший много золота. Но он ушел к другим учителям, услышав неблагоразумное замечание Пентапы из Непала.

– У меня, – отвечал Наропа, – нет с ним связи Учителя – ученика.

Прежде всего Мастер Наропа дал своему новому ученику посвящение Шри Хеваджры и разъяснил второй раздел «Хеваджра-тантры», а затем – тантры «Ваджра-панджара» и «Сампута». Марпа постигал их в течение года, а потом отпросился на некоторое время, чтобы сходить в город, и там встретил Ньё.

Тот спросил:

– Что ты изучал?

– «Хеваджру», – ответил Марпа.

– Сегодня, – предложил Ньё, – давай сравним

наше понимание.

Они сделали это, и Марпа продемонстрировал более глубокий опыт практики «Хеваджры», чем тот, которым обладал Ньё. Тогда его недавний спутник сказал так:

– Все равно «Хеваджра» в Тибете давно известна. Есть другая тантра – «Гухья-самаджа», и она лучше этой. Если освоишь ее, то энергия (прана) потечет через кончики твоих пальцев и ты будешь держать Будду в своей ладони. Вот что нам нужно.

Когда Ньё стал сыпать терминами из «Гухья-самаджи», Марпе было нечего сказать. Вернувшись к Наропе, он попросил Учителя дать ему поучения.

– Сегодня в городе, – признался он, – я встретил Ньё. Мы сравнили свое понимание «Хеваджры», и я победил. Но Ньё сказал, что нам нужна «Гухья-самаджа». Пожалуйста, посвяти меня в эту практику.

Наропа отвечал:

– На западе, в Лакшетре, есть обитель Пурна-чандра, где пребывает мастер Отцовской тантры – пандит по имени Джнянагарбха. Он приверженец воззрений сватантрика-мадхьямаки⁸, обладающий высшими совершенствами. Пойди к нему и попроси его о поучениях. Тебе ничто не помешает.

Марпа отправился в Лакшетру. Встретив там знаменитого Джнянагарбху, он попросил и получил посвящения и устные наставления по практике Шри Гухья-самаджи, ритуальным традициям крийя– и йога-тантры, а также по выполнению различных йогических упражнений. В нем созрело полное постижение смысла тайной мантры. Тогда он подумал: «Прибыв из Тибета в Непал, я встретил там двух благородных непальских Учителей. Я получил от них советы и устные наставления – но уверенность в этом постижении обрел только благодаря великому Гуру Наропе».

На рассвете он ощутил огромную радость и в дар Учителю Джнянагарбхе поднес эту мандалу ваджрной песни:

 
Господин, равный всем Буддам!
Я простираюсь пред всеми Учителями.
Чистая свита Будды – великий мудрец Наропа
И славный Джнянагарбха,
С почтением склоняюсь я ниц у ваших ног.
 
 
Силой кармы я родился в Тибете, в местности
Лходраг.
Отец и мать воспитали меня.
Их доброта помогла этому человеку,
Которого называют Марпа Лодрё,
Найти Учение Будды.
Пред отцом и матерью почтительно простираюсь.
Одарите вашим благословением —
Пусть их доброта будет вознаграждена согласно
Учению!
 
 
На мандале нерожденной природы ума
Я раскладываю цветы многообразных явлений.
Подношу дары телу всех Учителей:
Одарите вашим благословением и мое тело.
 
 
На мандале совершенно чистого пространства
Я раскладываю цветы неисчерпаемой
одновременности.
Подношу дары речи всех Учителей:
Одарите вашим благословением и мою речь.
 
 
На мандале ума великого блаженства
Я раскладываю цветы мгновенно отсекаемых
мыслей.
Подношу дары уму всех Учителей:
Одарите вашим благословением и мой ум.
На мандале – основании, украшенном
драгоценностями,
Я раскладываю цветы горы Меру и четырех
континентов.
Подношу дары телу, речи и уму всех Учителей:
Одарите вашим благословением и мои тело,
речь и ум.
 
 
На вселенском основании чистых сфер
Из пяти первостихий возникают
Вода для питья, цветы, благовония,
Светильники, душистая вода, еда, музыка
И другие ценности, достойные быть дарами.
Все самое превосходное
Я подношу в дар Учителям – Гуру.
Одарите вашим благословением, и пусть мне ничто
не помешает.
 
 
Число даров безгранично, как небо:
Зонты, стяги победы, музыкальные инструменты,
Балдахины, парча и все остальное
Излучается из моего ума, и все это я дарю вам.
Прошу благословения – пусть растет мое
внутреннее совершенство.
 
 
От просветленного Джнянагарбхи
Я узнал великую тантру «Гухья-самаджа».
Я постиг ее как союз искусных средств
и мудрости,
Как ключ к пониманию Дхармы,
Как весь океан тантры.
Я получил и вещественные дары, и Учение.
От этого устремилось в рост древо моего сердца
И распустились листья незапятнанной Дхармы.
Обладая пятью видами высшего знания,
Я принесу благо всем существам.
Приятно странствие по высшему Пути из пяти
стадий.
Ясный свет, тело-иллюзия и йога сна —
Все эти драгоценные поучения пришли
ко мне от тебя.
 
 
Джнянагарбха, ты так добр.
С этой минуты и до тех пор,
Пока не достигну полного, совершенного
Просветления,
Прошу тебя, восседай над моей макушкой, украшая ее,
Словно драгоценная корона великого блаженства.
Ты никогда не покинешь моего сердца.
К тебе, свободному от грусти и страха, иду за
Прибежищем.
Сияющим железным крюком сострадания⁹,
Прошу тебя, рассеки мрак неведения.
Пожалуйста, прими мое тело, речь и ум.
 

Так пел Марпа.

Освоив Отцовскую тантру, он с благодарностью за доброту поднес дары Учителю и доставил ему радость, предаваясь практике телом, речью и умом. Затем Марпа отбыл в Пуллахари. В храме у дороги ему встретился переводчик Ньё.

– Марпа, – спросил Ньё, – что ты изучал после нашей последней встречи?

– Отцовскую тантру.

– Что ж, давай сравним наше понимание.

Они вновь поделились своими познаниями, и Марпа показал лучшее знание этой тантры. Ньё тогда сказал:

– Вот, что нам нужно, – Материнская тантра «Махамайя», в которой сведены вместе устные поучения о постоянстве энергетических каналов нади, движении праны и расположении Бодхичитты. «Гухья-самаджу» в Тибете уже хорошо знают.

И Ньё стал перечислять термины учения «Маха-майи». Марпе же снова нечем было ответить.

Вернувшись к своему Мастеру Наропе, Марпа простерся перед ним. Тот спросил:

– Все ли ты понял в «Гухья-самадже»?

– Я получил знание «Гухья-самаджи» и очень этим доволен. На обратном пути я встретил своего друга. Мы поговорили о Дхарме, и я одержал верх в споре о «Гухья-самадже». Но относительно «Маха-майи» мне нечего было сказать. Пожалуйста, обучи меня «Махамайе».

– Я мог бы и сам передать тебе «Гухья-самаджу», – отвечал Наропа. – Но то было неподходящее время, и потому я отправил тебя к Джнянагарбхе. Позднее, в должную пору, ты и от меня получишь «Гухья-самаджу». Знаю я и «Махамайю», однако на далеком острове, что лежит посредине ядовитого озера, живет мастер Материнской тантры – он носит славное имя Шантибхадра, но многим известен под именем Кук-курипа. Сын мой, отправляйся к нему.

Когда ученики стали готовить ритуальное угощение, Наропа указал в сторону кладбища¹⁰ и сложил руки в жесте (мудра) угрозы. Тут же появились три йогина с кладбища, называемого Сосадвипа. Наропа сказал им:

– Мой сын Марпа отправляется на остров, что посередине ядовитого озера на юге. Вы трое должны дать свое благословение, чтобы он не встретил на пути никаких преград.