Текст книги "Она полетела, она все-таки полетела…"

Глава 3 Бим и коты

Был в нашем доме ещё один жилец, не совсем обычный – Бим. О нём мне хочется рассказать отдельно. Он был очень умён, мы его любили. Он стал Сашиным другом детства и его воспитателем.

Я помню, как Бим появился в доме. Его принесла Юля, высадила из сумки. Это был большеголовый несуразный щенок, долговязый, с большими лапами. Его лапы разъезжались на скользком полу. Он смотрел на нас виноватыми глазами и поскуливал, по его спине пробегала нервная дрожь. Он был самым слабым в помёте, самым последним. Но это был настоящий французский дог. И это мы очень скоро поняли.

Во-первых, Бим категорически отказывался спать один на коврике в кухне. Он непременно хотел быть «в обществе». Пришлось устроить для него постель в кресле в большой комнате. Ровно в 22.00 Бим подходил к своему креслу и, если оно было кем-то занято, требовал его освободить. При этом он рычал, лаял и даже бил лапой обидчика. После изгнания оного, Бим терпеливо ждал, пока ему постелют простынь, и прыгал в кресло. Нет, он не ложился, он падал в него и при этом слышался его вздох облегчения. На наш человеческий язык это переводилось, как:

– Ох, наконец-то!

Во-вторых, Бим никогда не хватал еду, а брал её деликатно, тихо и даже нежно. И никогда не ел того, что едят обычные дворняги – никакой каши, никакого супа, никакого мочёного хлеба. Бим предпочитал бутерброды из рук хозяйки, косточки или мягкий бублик с маком. Бублик он иногда зарывал в морковной грядке. Как и когда он это делал, мы до сих пор не знаем. Бим почти не оставлял за собой следов.

Я мало что помню из детства Бима. Помню, что он очень часто болел и ему делали уколы. И он всё терпеливо и безропотно сносил. В детстве произошла его первая встреча с «котом», после которой у Бима осталась на всю жизнь обида на этого зверя и шрам на носу. После такого неудачного знакомства Бим долго плакал (по-собачьи – скулил), забравшись на руки к хозяйке, глядя ей в глаза, и лизал её нос. Он никак не мог понять: «За что?» Ведь он только хотел познакомиться с пушистым зверьком, подбежал и слегка толкнул его носом. Потом был ещё один негативный опыт знакомства с жизнью. От этого опыта у Бима остался шрам на левом боку и ссадина. Бим в тот раз решил отнести косточку цепному псу – Урану. А надо вам сказать, что это был не простой пес, а помесь овчарки и волка. Поэтому и манеры у Урана были скорее волчьи, чем собачьи. Уран почти никогда не лаял, но был очень упрям и агрессивен. Зимою спал прямо на снегу. Будкой пользовался редко, об этом я расскажу позднее. Так вот, Бим принес свою косточку Урану. Но тот, либо решил, что Бим хочет обманным путем пробраться к его миске, либо Бим замешкал у оставленной на земле косточке, мы не знаем. Но вот крику и слез в тот раз было море. Разумеется, что кричал Бим, а плакали мы.

После всех этих неудач Бим решил ни с кем больше на улице не знакомиться, предпочитал общество хозяев и старой кошки Маши. Но и ту он скоро поставил на место. Теперь кошка могла передвигаться по дому только перебежками и не имела право пересекать комнату по центру. Если она нарушала это правило, Бим тут же подбегал и слегка прижимал её лапой к полу. И держал так некоторое время, как бы давая понять:

– Я же тебе объяснял, что ты можешь перемещаться только по периметру. По центру могу ходить только я. Я здесь – главный!

Маша терпеливо лежала, прижав уши, затем забиралась под шкаф.

И всё-таки это не мешало им каким-то образом договариваться и проворачивать свои «дела» в паре. Бим никогда ничего не брал со стола без спроса (порода не позволяла). Маша была попроще. Ей ничего не стоило стащить со стола кусок колбасы или косточку. Добычу делили по-братски. Или это Маша давала Биму взятку, чтобы он не лаял и не звал хозяев, пока она «шурует», мы не знаем. Но то, что они работали в паре, установлено точно. Несмотря на все эти странности, Бим был очень заботливым и ответственным псом. Он знал точно, у кого какие тапочки, никогда их не путал и не приносил чужих. За доставку газет хотя и брал «гонорар», но все-таки считал это своей почётной миссией. Видели бы вы, как он гордо шествовал по улице с газетой в зубах мимо соседских куриц с высоко поднятой головой. Да, в нём было что-то королевское.

Когда старенькая Маша родила котят, Бим превратился в няньку и сиделку. Он терпеливо лежал возле сарая, если Маша уходила на прогулку. Котята спали в старом ящике с сеном в углу сарая. Но стоило им проснуться и запищать, как Бим бросался на поиски кошки. Он искал её в саду, поминутно подбегал к нам, смотрел нам в глаза, скулил. Наконец, беззаботная Маша являлась и Бим, потерявший всякое терпение, подгонял её носом к сараю.

Когда в доме появился малыш, мы на время забыли о Биме. Всех переполняли волнения и приятные хлопоты. Когда малыша уложили спать, мы тоже решили передохнуть и сели на кухне пить чай. Дверь в комнату, где спал малыш, была закрыта. Вдруг Бим вскочил, подбежал к двери, заводил ушами, удивленно посмотрел на нас. Из-за двери послышался плач. Бим опрометью бросился к кошке и буквально погнал её к двери. Мы в начале не подняли, в чем дело. Но потом дружно рассмеялись:

– Да ведь Бим решил, что это – Машины котята!

Впоследствии Бим разобрался, что к чему, и уже не беспокоил Машу, а бил лапой и толкал носом к двери меня.

Бим очень полюбил малыша. Он всерьёз взялся за его воспитание. Напрасны были все наши опасения. Бим разрешал малышу буквально всё и прощал ему его шалости. Он даже подлизывал за ним небольшие лужи, разрешал таскать себя за хвост, садиться на спину, оттягивать брылы. Он не завтракал до тех пор, пока не проснется и не выбежит на кухню малыш. Бим терпеливо ждал, подходил к двери, слушал, поворачивая голову набок. Но стоило ему уловить шум, а затем шлепанье по полу босых ног, как он бежал к миске и принимался за свой завтрак. Малыш любил подразнить собаку, сжимая в кулачке конфету или кусочек печенья и, пряча их за спину. Бим скулил от обиды, тыкал малыша носом, но никогда не ронял. Он осторожно, носом и языком, разжимал нежные детские пальчики и добывал заветную конфету из ладошки. Саша начинал плакать. А Бим облизывал его лицо от слез.

Была у Бима любимая игрушка – резиновый крокодил Гена. Спросишь его:

– А где у нас Гена?

Побежит тут же, принесёт Гену. И давай его кверху подбрасывать и прижимать лапой к полу. Гена пищит, малыш хохочет, Бим рычит, отскакивает в сторону, снова нападает. Концерт, да и только!

А вот с котами у Бима был разговор короткий. Если с улицы раздавался кошачий вой, Бим не раздумывая, бросался к двери и пулей вылетал в сад. Ну, двери, конечно, нараспашку. Зима или лето – не важно. Котов он брал слёту. В подробности вникать не буду, неприятная это темя для разговора. Но было несколько случаев, когда котам удавалось уйти от расплаты.

Случилось это летом. Мы почему-то замешкали у крылечка, собираясь идти в дом. По-моему было время обеда. Бим прыгал вокруг нас, тыкал нас носом. В нашем кругу это называлось – дурил. Вдруг, по самой середине двора, самым нахальным образом, прошествовал большой рыжий кот. Откуда взялся этот кот? И почему он так нагло расхаживал по чужой территории – не понятно.

Бим в первый момент оцепенел от неожиданности. Но, опомнившись, взвыл от обиды и бросился на кота. Кот понял, что всё решают доли секунды и резко отскочил в сторону, но металлическая сетка ограждения отбросила кота назад. Вернувшись в исходную позицию, кот повторил маневр, но во второй раз отлетел от сетки. Кот остолбенел. Бим следил за котом, не вмешиваясь, словно рассуждая про себя:

– Дурак что ли?

Когда кот устал, наконец, колотиться головой в сетку забора, то уставился на Бима. Бим смотрел на кота. Это была странная немая сцена. Первым опомнился кот. Ему было некуда бежать и он бросился в открытые ворота двора. Бим – за ним. Я тоже побежала на двор – спасать кота. На дворе после яркого солнечного света было темно и я, скорее услышала, чем увидела, что Бим теснит кота к туалету в углу двора. Я приготовилась к худшему. Но худшего не последовало. Раздался непонятный звук, напоминающий шлепок, и обиженный визг Бима. Когда я поняла, что произошло, то бросилась на улицу. Я с силой откинула крышку выгребной ямы и отскочила в сторону. И вовремя. Из выгребной ямы выскочил грязный и скверно пахнущий кот. Он вылетел оттуда пулей и исчез в щели соседского забора. Жижа, стекающая с него, оставляла на земле отчетливый след. Бим и не думал бежать за котом. Он стоял позади меня и, когда я повернулась и осуждающе посмотрела на него, то не удержалась от смеха. У Бима было такое выражение «морды лица», словно он хотел сказать:

– О, … точно дурак!

А я от себя добавила:

– Вот этакое чудо явится домой, да еще и на кровать к хозяйке залезет.

Да, с Бимом было весело.

Была у нас соседка. Звали её Марьей. Работала она на фабрике. Была слегка полноватой, но не злобливой. Так вот, Бим наш любил над нею подшутить. Придет соседка с утреней смены раньше мужа. А ключа нет. Ну, делать нечего, нужно ждать. А время обеда. Чтобы время скоротать, присядет она возле гороховой грядки, да и пощипывает себе потихонечку горошек. А грядка гороховая возле нашего забора. Щиплет Марья горох, а сама дремлет. Дело в том, что у соседки от матери передалась некая форма сонной болезни, так что ей непременно нужно днём поспать. И где её эта «сонная болезнь» застанет, там она и заснёт. Так вот, щиплет Марья горох, дремлет, да в наш огород поглядывает – нет ли Бима-проказника. А Бим, что? Он на неё и не глядит. Вот он, по тропинке сада идёт, голову повесил. А на Марью и не глядит вовсе, жарко ему. А Марья дремлет. А Бим до конца сада дошёл, а теперь тихонько-тихонько, вдоль забора крадётся. Так тихо, что ни одна ветка не хрустнет. А Марья дремлет. Вот и грядка с горохом, вот и платок Марьин сквозь забор краснеет. Бим встаёт на задние лапы, высокий, выше забора, голову через забор свешивает, и на самое ухо Марье:

– Гав! Гав! Гав!

Марья спросонья головой в горох тычется, запуталась, ничего не видит, не понимает:

– Караул! Караул! Спасите, помогите! Ой, где я?! Помогите!

Опомнилась Марья, села на траву. А Бим сидит с другой стороны забора, на Марью смотрит, хвостиком виляет, словно сказать хочет:

– А я что? Я – ничего. Я поздороваться подошёл. А ты что так кричишь? Не хорошо, не красиво.

Шутник он был, Бим.

Однажды в дом с криком вбежал малыш. Он плакал, бегал по кухне с поднятым кверху указательным пальцем, твердил при этом непонятную фразу:

– Паукан жукастый! Паукан жукастый!

– Да что случилось? Объясни толком.

Но он упрямо твердил:

– Паукан жукастый!

Мы вышли во двор – «на место происшествия». Бим бегал тут же, заглядывал нам в глаза, скулил, лизал малыша в зареванное лицо. Палец у малыша начал распухать.

– Бимушка, ты был с малышом. Что случилось? Кто его укусил?

Бим взвизгнул и повел нас прямо к цветочной грядке, вокруг которой гудели пчелы. Мимо Бима пролетела муха и он, пытаясь поймать её, щелкнул зубами. Потом сел на траву, повиливая хвостом и поскуливая, словно хотел нам сказать:

– Вот, смотрите, – это они виноваты. Я бы их прогнал, но по грядкам бегать мне не разрешается.

– Так вот кто такой «паукан жукастый»! Ну, этих пауканов лучше не трогать. Помни об этом, малыш.

Во время «юности» Бима Уран был уже старым псом со сварливым характером, ворчливый и недружелюбный. Он почти не лаял. Шерсть на нём вылиняла клочками. И ни у кого из нас не было особенного желания вычесать его. Честно сказать, я немного побаивалась Урана. Никто не знал, что у него на уме.

Пришёл однажды к нам гость. Гость был уже «навеселе». Усадили мы его за стол чай пить. Тут к столу подбежал малыш, попросил конфету. Гость, вероятно, забыл, что он не у себя дома и потянулся к духовке в газовой плите, приговаривая при этом:

– Сейчас я тебе дам конфеток. Сейчас я тебя угощу. Я знаю, где моя растрёпа конфеты прячет. Я знаю, где у моей растрёпы конфеты лежат.

Мы успокоили гостя, убедили его в том, что он не дома и что мы в газовой плите конфеты не храним. Гость спохватился, засобирался домой, говоря, что уже темнеет и что пора и честь знать. Мы гостя проводили и забыли о нём, занялись своими делами.

Какое-то время спустя баба Катя понесла Урану ужин. Каково же было её изумление, когда вместо Урана, она увидела вылезающего из конуры «гостя». Он пытался выбраться на свободу, уговаривал собаку, стыдил:

– Что ты меня пихаешь туда? Это не мой дом. И перестань мне наступать на руки!

Но Уран не желал выпускать гостя из будки. Теснил назад и слегка покусывал за руки. И всё это молча.

Как наш гость попал в собачью будку? Почему он вернулся назад? Никто ничего не понимал. Даже сам он нам этого объяснить не смог.

Так что будкой Уран пользовался только в исключительных случаях и даже зимою спал на снегу.

После смерти Урана Бим стал полновластным хозяином. Ходил по саду этаким гоголем. Коты обегали его территорию далеко стороной. Они уже имели некоторый опыт общения. Кто-то ходил с ободранным хвостом, кто-то просидел несколько дней на старой вишне. Всё это было для них «незабываемо».

Кошка Маша так постарела, что уже падала со стула. Мыши играли пуговицами в ящике кухонного стола и бабе Кате приходилось их ловить самой вместо кошки. Мы решили завести молоденького котёнка. Так в доме появился Стёпик.

Стёпика я принесла из Решемского монастыря. Там раздавали котят. И мне дали одного котика, причем заверили, что это точно кот. Я проверять не стала, поверила наслово.

Позднее, когда у Стёпика появились котята, мы стали называть его, простите – её, Степанидой или по-старому – Стёпой.

Это был на удивление шустрый и смелый котёнок. Первым делом он обследовал новую территорию и, выгнув спину и распушив хвост, пошёл знакомиться со старой кошкой Машей. Как и о чём они разговаривали, я уж не знаю, но через час они уже подружились и котёнок сосал кошку, а та мурлыкала на всю кухню.

Маша, наша старая Маша, которая уже не могла запрыгнуть на печку, начала молодеть на глазах. Она потолстела, её шерсть сделалась ровной и блестящей. Кошка играла с котёнком и кормила его своим молоком. Откуда у старой кошки, у которой давно не было котят, взялось молоко? Непонятно.

Больше всего Стёпа любил спать на животе у деда, когда он дремал или читал газету. Потом эти гены передались по наследству Степиной Дымке, которая спала на козе. Котят Стёпа прятала на сеновале и они спускались оттуда уже своим ходом.

Дымка долго жила на дворе и никак не хотела перебираться в дом. Двор с его сеновалом казался ей куда как надёжней и родней. Когда баба Катя утром выходила доить коз, то заставала Дымку спящей на старшей козе – Белке.

Белка была самой добродушной и терпимой. Раньше на ней спал «Белый орел» – курица, выигранная мною в лотерею на день села Решма.

У Белки была дочка – Милаша. Так вот эта самая Милаша была сущим демоном. Нравом она походила на козу-Березу, никого не признавала. Мне, в сове время, от неё здорово досталось. Я на себе испытала её характер, когда однажды попыталась прогнать её с чужого картофельника. Тогда она «обидела» меня до слёз и долго ходила победителем. Я и сейчас ей не доверяю.

Как-то раз послала меня баба Катя привести коз домой. Они были привязаны на лугу верёвками к колышкам, вбитым в землю. Пока я решала, с кого мне начать, козы, как по команде, оббежали вокруг меня и рванули в разные стороны. Я мгновенно оказалась связанной и упала на траву. Мне было больно и обидно, кожа оказалась ободранной, и мне с трудом удалось выпутаться.

Глава 4 Малыш уходит на войну

Дом, в котором жила моя новая семья, да и теперь живёт, стоит на взгорье. Из окон открывается удивительный вид. Я называю Максимиху – наша Швейцария. Вдали – гористая местность, поросшая лесом. Лиственные породы чередуются с хвойными, создавая удивительное множество оттенков зеленого цвета. Вдали – высокий песчаный откос, справа – полигон воинской части. И вдоль всего пейзажа сначала извилистой лентой, а потом широкой зеркальной гладью разливается река – Томка. Здесь сооружена высокая (по местным понятиям) бетонная плотина. Поэтому река в этом месте превратилась в озеро, очень красивое, поросшее камышом и кустарником.

В первое время в озере развелось большое количество карпов и окуней. Но потом на озеро стали съезжаться толпы отдыхающих и любителей «легкой» рыбалки. Рыбу повыловили, а малька уничтожили электроудочками.

Больше всего я люблю смотреть на озеро из окна дома в лунную летнюю ночь. Из-за леса встаёт огромный красный диск луны. Луна глядится в воду и по воде бежит лунная дорожка. Гладь озера почти зеркальна. Так что видно, как на лунной дорожке играет рыба:

 
Комната – сиянье голубое.
Через штору лунный свет струится.
Нежная луна, как королева
В озеро прекрасное глядится.
Лунный путь пролёг от леса к дому.
Гладь воды тиха, не шелохнётся.
Полная смятенья, замираю…
Это лунный свет сквозь штору льётся.
* * *
Я видела, как из-за леса
Встаёт луна, заглядывая в воду.
В тот вечер я у озера бродила.
И долго любовалась на природу,
Когда заворожённая смотрела
На лик луны, кроваво-красный.
В тот вечер я у озера решила,
Что этот мир – огромный и прекрасный.
 

Именно здесь родились мои первые настоящие стихи. Раньше Максимиха была деревней, но потом город разросся, и произошло «слияние города с деревней». Сейчас это улица – 1-я Максимихинская.

Когда Саше исполнился год, я пошла на работу. Я работала на Красноволжском комбинате инженером-конструктором, затем мастером и начальником цеха вентиляции в ОГМ (отделе главного механика).

Саша рос очень быстро. Может быть ещё и потому, что на двоих руках. В шесть месяцев он уже «гонял» по дому на ходулях. Даже через порог перелетал. Однажды, он подъехал к плите (над подтопком в русской печи) и поднял трехлитровый чайник. Мы слышим – что-то льётся. Хорошо ещё, что чайник не горячий был. У Саши были неимоверно сильные руки. Однажды, я вынимала его из коляски. Ну не вынуть никак – тяга. Что такое? А он рукой ухватился за ручку коляски, и тащит её за собой. Так и поднял её одной рукой.

Когда в шесть месяцев мы пришли на приём к детскому врачу, то она ахнула, увидев раздетого малыша:

– Да это что за боксёр тяжёлого веса? Ну и ну! Да это штангист какой-то! И чем вы его только кормите?

И действительно руки у малыша не могли лежать вдоль тела, они торчали, ноги тоже не сходились. Везде были «пережабинки». Шеи не было вовсе. Нам тут же дали направление на сахар (анализ крови). Саша был в основном искусственник. Грудь сосал до трёх месяцев. Я панически боялась, что ребёнку не хватает молока, и докармливала его из соски. Он быстро раскусил это дело и перестал брать грудь. Я была тогда так неопытна.

С его сестрой я была более уверена в себе, терпелива и настойчива. Её я кормила грудью до 11 месяцев (пока она не заболела стоматитом). Никакие режимы я с нею не соблюдала. Да и правильно делала. Ребенок ел, когда хотел этого он, а не я. Грудное молоко действовало на неё, как снотворное. Ночью ей хватало 2–3 глотков, чтобы она заснула. Молока было не много. Но столько, сколько нужно ребёнку, поэтому никаких бутылочек у нас не было. Ведь ни одно животное не вскармливает своих детёнышей искусственно. Природа сама обо всём заботится.

У врачей много чудачеств (я имею в виду атеистов).

Привычка людей общаться на уровне материи, ограничивает их мышление, сужает его круг. Материалисты используют фразу «Пейте из своего источника…» для пропаганды уринотерапии.

А я считаю, что пить из своего Источника это значит:

– питаться от своих корней,

– черпать энергию внутри себя, стяжая Духа Святого,

– искать высшие ценности внутри себя,

– превратиться в сосуд благодатный,

– призвать в сердце своё Господа и стать чистым родником для себя и страждущих,

– искать Царствия Небесного внутри себя.

Так что, милые мамы, не пугайтесь, что ваш малыш голоден. Существует множество причин детского плача. И кормите ребёнка, когда хочет этого он, а не «пришло время приёма пищи». В искусственном вскармливании скрыты причины многих ранних аллергических реакций у детей. Замечено, что дети, вскормленные материнским молоком, намного спокойнее, лучше учатся и у них более тёплые отношения с родителями.

Но вернёмся к Саше. Сахара у него не нашли. Но он оставался крепышом и очень хорошо кушал. Мы покупали для него козье молоко. Пошел он в 10 месяцев. Но говорить начал в год. Говорил плохо. Своего дружка Серёжку называл Фафукой, а себя – Ахой.

Однажды, он разбил у бабы Кати целую гору тарелок. Она была в это время на дворе, услышала грохот и опрометью бросилась в дом. Малыш стоял среди горы осколков, но ни одной царапины на нём не оказалось. Это было очень странно.

Всё суета! Сегодняшние страхи назавтра не оставят и следа. Время лечит, стирает, сглаживает. Помним следствие, забываем причину…

Всё быстрее и быстрее мчит жизненный поезд. Мелькают за окнами вокзалы, дома, лица…

Многих мы уже не помним. Но они вернутся. Они придут опять и опять. Пока мы не пройдём с ними урок. Урок мудрости.

Поезд мчит от одной станции к другой. Входят и выходят новые люди. Не знаю? Не узнаю? Не помню? Но вот знакомое до боли, родное лицо! Это мой шанс!

Малыш, как и все мальчишки, любил играть в войну. Была у него настоящая солдатская фуражка, солдатский ремень, погоны. Однажды, я пришла с работы и застала в доме море слёз. Малыш был одет в полное армейское обмундирование, в резиновых сапогах и с вещьмешком за спиной. Он обнимал бабу Катю, и они в голос рыдали. Я долго не могла добиться у них, что же, в конце – концов, случилось. Оказалось, что малыш уходит на войну. Баба Катя собрала малышу в дорогу хлеб, соль, картошку. … И вот, наступил момент расставания.

На кухне всегда висело старое радио. Иногда оно замолкало без видимых причин, или вдруг так же неожиданно начинало громко говорить. В связи с этим, мне рассказали историю, которая произошла днём, в моё отсутствие.

Малыш расшалился и никак не хотел угомониться. Мама пыталась урезонить его, но ничего не помогало. И тут, молчащее до этого целый день радио, зашипело и сказало очень громким мужским басом:

– Саша, слушай!

Саша вздрогнул, притих, испуганно поглядел на радио. Но оно снова замолчало.

– Баба, а тот дяденька, что ли узнал, что я не слушаюсь?

– Конечно, узнал. Будешь хулиганить, он придёт и заберёт тебя.

Целый вечер ребенок был очень тихий (как шёлковый). И, выходя на кухню, с опаской поглядывал на радио.

Я старалась научить малыша всему, что умела сама. Я рисовала с ним, лепила из пластилина, выжигала, учила пришивать пуговицы, вязать, плести макраме и даже гладить белье. Позднее я учила его плавать, кататься на лыжах и косить траву. Мы с ним читали и даже начали писать сказки. Больше всего малышу нравилось слушать детектив «Три поросенка», гонять на велосипеде и искать приключений на свою голову со своим дружком – Фафукой.