Текст книги "Мастер Миража. Часть 2"

Тан кивнул.

– А что было с женщиной, на которой Мастер миража нарисовал ящерицу? – вдруг вспомнил Тан.

– Женщину отпустили, как только все вытянули из нее. Про ящерицу она забыла. Допрос она помнила, но без негатива. Я уже говорил, что чистый допрос – это не полное забвение. Потом, она работала горничной у богатого князя… Потом… несколько лет воровала в разных городах. В конце-концов, она закончила жизнь в тюрьме, попавшись на крупной краже.

– А заказчик?

– Заказчик… уже ничего более не заказал… Но это уже другая история… – усмехнулся О’рейн – Запомни: нестандартные решения – это очень важная вещь. Ибо в этом часто скрыта гораздо большая сила, чем ты думаешь.

Тан кивнул и осторожно спросил:

– Отец, а где сейчас этот мастер миража?

О’рейн пожал плечами и не ответил. Тан понял, что эта тема не приятна ему. Видимо, мастера миража что-то сделали и с О’рейном. Может быть, когда-нибудь отец расскажет ему.

Они быстро доели обед и отправились к тюрьме. Всю оставшуюся дорогу они шли молча. Тан обдумывал рассказанное отцом. Вот и кованные тюремные ворота. Мрачный каменный коридор. Стражник со скрипом отворил дверь камеры. Оттуда дохнуло плесенью, холодом и сыростью… О’рейн критически посмотрел на человека, лежавшего без сил на каменном полу. Он казался почти мертвым. Тан смотрел на него с жалостью и чувствовал ненависть к тем, кто это сделал.

– Много добились пытками? – О’рейн усмехнулся и добавил – ты еще не видел тюрем выргов… Вот где ужас…

Тан судорожно сглотнул. Он не найдет в себе сил спуститься в тюрьму выргов. Он этого не вынесет. Ведь даже людские тюрьмы он помнит долго, они ему снятся в страшных снах… О’рейн толкнул Тана.

– Ну что? Выполняем правило первое. Сперва надо привести его в нормальное состояние. Вылечить.

Они перенесли человека из подвала в светлую комнату, перевязали, обработали свежие раны, уложили на кровать и стали ждать, когда тот придет в себя. Тан и О’рейн сели в дальнем углу комнаты и продолжили тихо разговаривать:

– Итак, общие правила допроса ты знаешь. А вот дальше – некоторые особенности в зависимости от видов пленных. Пленные могут быть вменяемые и не вменяемые. Вменяемые могут быть прошедшие тюрьму и не прошедшие тюрьму. Если человек вменяем, не прошел тюрьму, то после прохождения блокировки его психики ты просто заставляешь его отвечать на твои вопросы – как ты это делал в таверне.

С вменяемыми узниками, прошедшими недавно тюрьму, прежде чем заставить человека говорить, надо заставить забыть события, связанные с пытками или иным стрессом, но не полностью, а как бы сделать воспоминания поверхностными, чтобы он не пытался потом это все вспомнить. Это мягкое, щадящее воздействие. После чего, можно допрашивать, как обычного пленного.

– Скажи, а для чего нужно, чтобы узник забыл, что было в тюрьме? – спросил Тан. Его всегда интересовало – «зачем? и почему?» Тан любил понимать, почему действие должно быть проведено так, а не иначе.

– Затем, что у такого узника вся нужная информация задавлена страшными воспоминаниями о пытках. Потому, эти воспоминания должны быть блокированы.

Тан кивнул – Понятно – сказал он – ему будут мешать эти воспоминания?

– Да. Именно так. Воспоминания о пытках будут ему мешать. Да и человеку лучше, если эти воспоминания сделать плохо вспоминаемыми, как бы старыми… Не надо это помнить.

– Почему нельзя использовать гипноз?

– Можно – ответил О’рейн. Но ты должен учесть, что гипноз – это внушение каких – либо мыслей или даже поведения. В состоянии гипноза человек может фантазировать, считая это правдой. Полученные сведения таким образом могут быть не совсем достоверны. Кроме того, есть люди, которые не восприимчивы к гипнозу. И еще гипнозу можно противостоять. Тому, что делает дэкас, противостоять невозможно. Это первое. Второе – дэкас при допросе не навязывает допрашиваемому свою волю, своё мнение и ничего не внушает. Он ведет с ним практически обычный разговор под энергетическим контролем. Человек рассказывает ВСЕ и только ТО, что он знает… Этот способ надежный, эффективный и гуманный. Если нужно что-то внушить, это можно легко сделать, но это применяется отдельно от допроса.

Тан кивнул. Он уже понял – то, чему его начал учить О’рейн, действительно не шутки. А, главное, людям действительно можно помочь. Тем временем, отец продолжал:

– С невменяемыми дело гораздо хуже. И этот простой метод им не подходит. Кстати, люди, прошедшие туннель между мирами близки к невменяемым, так как находятся в сильном шоке. Я уже говорил об этом. К тому же, они не знают нашего языка. В этом случае дальше применяется только жесткое воздействие и использованием имитации угрозы смерти. Вот это уже агрессивный метод, насильственный. Он может сломать психику. Но сейчас мы начнем с мягкого воздействия.

Наш узник для этого подходит. Он вменяем.

– Скажи, человеку… очень плохо при жестком воздействии?

– Да нет… Все должно делаться быстро. Там идет мощный удар по психике и человек может лишиться рассудка, если ты проведешь действие неправильно. Это нужно уметь делать. Поэтому, тебе придется учиться это делать ТОЛЬКО на узниках. Это уже не игра.

– Ты хочешь привести меня в тюрьмы выргов? – с ужасом спросил Тан.

– И там тебе тоже придется побывать… Кстати, с узниками тюрем выргов еще тяжелее работать… Жесткое воздействие может усилить недуг, вызванный психическим стрессом, который связан с восприятием, с органами чувств… Например, такой узник временно может лишиться зрения.

О’рейн знал, какие страшные вещи в тюрьмах выргов придется увидеть Тану. Но этого пути избежать было нельзя…

* * *

Спасать других – дело сильных.

Узник спал почти сутки. Тан и О’рейн как раз расправлялись с завтраком, продолжая беседу и наблюдая за спящим узником.

– С узниками есть не большая особенность. У них психика покалечена, и они неадекватно воспринимают реальность. Иногда, потребуются долгие годы, прежде чем человек вернется к нормальной жизни. Поверь мне, пытки, истязания, насилие как физическое, так и моральное – не проходит без следа. Иногда человек остается моральным калекой на всю жизнь. Он никогда не забудет того, что произошло. Часто человек не возвращаются в семью, потому что, та жизнь и то, что произошло разделено непреодолимой преградой. Узник непрерывно думает о том, что произошло. Я знаю. Нужно, чтобы человек забыл весь ужас, который он испытал. Пусть для него это станет чем-то далеким, как страшный сон, а реальная жизнь – та, чтобыла, а не то, что произошло. Тогда он вернется к нормальной жизни. Потому, смотри, как буду действовать я. Эта техника похожа на то, чему ты учился раньше, но имеет отличия. Напоминаю – это тоже мягкое воздействие. Жесткому тебе учиться еще рано. Помнишь правила допроса? Человека необходимо отвлекать от того, что ты делаешь. Ввести в другое состояние. Смотри внимательно и запоминай.

Узник очнулся и сел на кровати. Он с удивлением чувствовал, что у него ничего не болит, и он практически здоров.

Кто-то смотрел на него. Он повернул голову и замер. Два зеленоглазых Дэкаса. Он дернулся и сжался. «Его опять будут пытать, а может, есть что-то еще хуже и более страшное… Лучше умереть… лучше умереть…» – подумал он и закрыл глаза.

О’рейн тихо подошел к нему и присел рядом… Молча он поднес к его закрытым глазам руку с кольцом.

– Посмотри на меня – приказал он ровным спокойным негромким голосом.

Узник открыл глаза и уткнулся в камень на кольце. О’рейн повел кольцом в сторону, узник как приклеенный, следил за кольцом. Впрочем, это состояние знакомо всем-люди периодически сами входят в это состояние, когда смотрят на воду или огонь. Транс этот энергетический, ибо в этот момент люди подпитываются энергией, «латают» энергетические бреши и успокаиваются, находясь в полном сознании, но отключаясь от реальности. В этот момент, знающий Дэкас просто загоняет человека в этот транс глубже и дальше может оказывать воздействие на психику, не травмируя ее. Это не гипноз, ибо человеку ничего не внушается и не приказывается. Действие чисто энергетическое. Теперь Тан понял, почему все дэкасы носят массивное кольцо с крупным переливающимся камнем, как правило, бриллиантом, который служит проводником энергии и отвлекающим фактором.

В это время О’рейн ставил блок на ярко красных (как видел Тан со стороны) кусочках его восприятия. Это было воспоминания и боли, о пытках. Человеку нужно это забыть, чтобы вернуться к нормальной жизни. Теперь эти воспоминания будут блокированы. Человеку, безусловно, так будет легче жить дальше…

– Не бойся. Все хорошо. Ты скоро будешь дома. Там тебя ждут…

Тан отметил, что на этот раз О’рейн не снимал блок, как они это делали с обычными людьми, он оставил все как есть. Затем О’рейн положил ладонь ему на глаза и быстро убрал руку, снимая состояние транса, вызванное кольцом.

О’рейн улыбнулся и подмигнул Тану. Теперь он начал говорить мягким убаюкивающим голосом. Это был другой голос, не тот, каким обычно говорил О’рейн… Словно чужой. Он завораживал, заставлял слушать… В этот голос вплеталась энергия, которую О’рейн как бы выпускал тонкой струйкой из кончиков пальцев… Этот голос вызывал доверие и желание говорить. Тан помнил, что они уже так делали не раз в тавернах и на дорогах…

– Ты должен помочь своим людям… – говорил он – ты работаешь у князя? Кем?

– Я его придворный. Одеваю его, когда он встает, приношу еду и уношу, хожу за ним, выполняю просьбы… – с готовностью ответил узник.

– Хорошо. – вновь мягко сказал О’рейн и улыбнулся. Он подтолкнул Тана.

– Спроси его о личной жизни князя. Есть ли у него жена, дети? Любовница? Сильная ли у него армия? Довольны ли люди жизнью в его наделе? Как велики налоги на крестьян?

Тан мысленно собрался и, подражая О’рейну, стал говорить мягким, убаюкивающим голосом. Он видел, как энергия пошла из его пальцев, она немного прерывалась иногда, когда Тан отвлекался. Ему нужно было контролировать голос, энергию, разговор, окружающее пространство. Не то, чтобы это было много. Просто это было не привычно. О’рейн постепенно увеличивал количество контролируемых зон. Сначала он добился, чтобы Тан контролировал окружающее пространство круглосуточно, даже когда спит. Теперь его невозможно застать врасплох. Потом он добился, чтобы Тан контролировал энергетический шуп. Пусть забавляясь и играя, Тан освоил это в совершенстве. Теперь, он добавлял воздействие голосом и все объединял вместе. Если Тан научится это делать легко, они двинутся в обучении дальше. Жесткое воздействие на человека далеко не шутки. Этим владеют очень немногие, и О’рейн не хотел, чтобы Тан случайно покалечил кого-нибудь.

Из разговора они узнали, что князь был одинок. Он был деспотичен, подчас жесток. Его жена бежала вместе с дочерью. Жену не нашли, а вот дочь вернули назад отцу. Дочери тогда было лет 10–12. В доме тихо поговаривали, что он выпорол свою дочь за побег. Но так ли это, слуга не знал. Но точно известно, что князь запер дочь на верхнем этаже и не выпускает даже погулять. Сейчас ей двадцать лет. Говорят, что она часто плачет в своей опочивальне. Несчастная девушка. Провести взаперти 8 лет…

Тан и О’рейн переглянулись.

– Ты думаешь о том же, что и я? – тихо спросил юноша отца.

– А ты о чем подумал? – хитро переспросил О’рейн.

Тан рассмеялся и пояснил:

– Девушку выдать замуж за сына князя и этим объединить враждующие наделы.

О’рейн только улыбнулся в ответ.

Этим же вечером они созвали совет и настояли, чтобы присутствовали все члены семьи обоих князей. Речь пошла о том, как защититься от выргов и куда спрятать женщин.

– Вы, как княгиня, должны взять заботу о горожанах и детях – учтиво обратился к девушке О’рейн.

Девушка кивнула так серьезно, что было видно – она готова выполнить все, лищь бы покинуть свою комнату.

О’рейн повернулся к сыну другого князя:

– Я слышал, вы завоевали титул победителя турнира несколько лет назад?

– Да – гордо ответил сын князя.

Девушка с любопытством посмотрела на него. И тут Тан заметил, как О’рейн при помощи энергии вызывает у молодого князя желание. Молнией промелькнула мысль, что такую же шутку с ним проделал отец, и он влюбился в Лейру.

– А если они будут несчастливы в браке? – тихо шепнул он отцу.

О’рейн недовольно поморщился.

– Делай свое дело. От них зависит жизни двух крупных городов и кучи сел.

Тан улыбнулся и быстро связал энергию молодого князя с энергией девушки. Она тоже стала чувствовать ту же химию, что и молодой князь. Тан наблюдал, как девушка нервно теребит пальцами завязку на пелеринке, как то краснеет, то бледнеет. Молодой князь смотрит на нее, не отрываясь. Казалось, если бы не присутствующие, он бы набросился на нее прямо в зале.

О’рейн быстро завершил совещание. Они сделали свое дело и покинули зал.

– Ты думаешь, что мы поступили не этично? – тихо спросил его О’рейн пока они спускались по мраморной лестнице.

Тан остановился на ступеньке, секунду подумал и ответил:

– Девушка точно спаслась от одиночества. А уж чем это закончится… наверное, неважно.

– Хочешь, скажу, чем все закончится? – О’рейн подмигнул.

Тан улыбнулся и кивнул:

– Приедем через пару лет, и ты увидишь двух князей, бегающих за внуком. Наделы будут едины.

Тан рассмеялся. Он тоже увидел эту картинку и знал, что так оно и будет. Вырги не возьмут города и дети, которых они видели в городе, даже не узнают, насколько близки были к смерти.

– Ну как, много могут сделать двое? – О’рейн подмигнул Тану.

Тан рассмеялся.

– Ты, как всегда, прав.

– Кстати, нам нужно возвращаться в Делану. Жена князя скоро должна родить. Ты помнишь об этом?

– Конечно – я как раз хотел тебе напомнить об этом – сказал Тан.

– Тогда в путь. Нам понадобится три дня и десять порталов – подмигнул ему О’рейн.

* * *

Все когда-то взрослеют…

В этот год О’рейн и Тан много путешествовали по стране. Они были в разных городах. Иногда им приходилось драться, защищая город, иногда они просто находили увеселение и утеху в городе. Тан приобрел статность, в нем чувствовалась мощь сильного духом и телом мужчины. Женщины улыбались, видя его, и шептались, что это «тот самый дэкас…»

Тан с удовольствием посещал кабаки и таверны. Он пил в меру, с удовольствием общался с людьми. Тан всегда внимательно слушал, был вежлив и очень тактичен. Люди тянулись к нему и с удовольствием разговаривали с ним и также с удовольствием выполняли его просьбы. Тан по-прежнему иногда забавлялся игрой, заставляя человека совершать какие-либо действия. Но делал это аккуратно, не причиняя вреда и не создавал нелепых ситуаций. О’рейн подметил, что Тан никогда не играл с женщинами. Он их жалел.

Да, теперь Тан любил женщин. В каждой из них была частичка Лейры или мамы. Улыбка или взгляд. Тан смотрел на красивых официанток или просто молодых красавиц и ему хотелось прикоснуться к ней, погладить ее, успокоить, чтобы она забыла на миг о выргах, о горе, о крови и войне… Чтобы она была счастлива и спокойно рожала детей.

Теперь ему нравилось легко касаться кончиками пальцев ее руки и видеть, как простая женщина встрепенется и вдруг почувствует импульс желания. Да, он знал, что может соблазнить любую женщину, как бы ни была она горда. Не зря люди говорили так: «дэкас глянет – и женщина разденется».

Тан видел ответный импульс и у него поднималось настроение, ему становилось радостно и легко. Но это было лишь мгновение, на этом Тан останавливался. Он всегда себя жестко контролировал.

Для себя он решил, что принуждать женщину вступать с ним в связь он никогда не станет. Это не безобидная игра. Он не забыл, как плакала и убегала Лаура… Он знал, что может легко вызвать желание у любой женщины или девушки простым прикосновением. Но это НЕ ТО, даже если он подавит ее волю… Секс должен быть абсолютно добровольным.

И Тан покупал любовь в тавернах. Женщина хочет денег? Она и получит деньги. Это добровольно и правильно. Кроме того, взрослый Тан отлично понимал, что ему, как известной теперь личности, соверешенно не надо, чтобы не любимая женщина-человек родила от него, и потом стала преследовать его с целью наживы. Он слышал про такие случаи. Ничем хорошим это не кончалось. Поэтому, Тан пользовался только давно работающими проститутками, которые не могли родить его ребенка. Это был известный факт. Проститутки, пока занимались своим ремеслом, не рожали. При условии, конечно, что их партнерами были дэкасы, ибо проститутки в поселениях людей, где не было дэкасов, могли родить. Люди даже говорили, что связь со многими дэкасами приводит к бесплодию. Но это было не так.

Как и все дэкасы, Тан обладал даром давать наслаждение женщине и теперь он научился и этому. Сразу, как только ощутил любовь к женщинам и ее прекрасному телу – он понял, как это делать. Он получал особое удовольствие, когда энергия шла через него, пока женщина стонала от счастья. Чем дольше ему удавалось держать женщину на пике удовольствия, тем больше удовольствия получал он сам. Но Тан не гнался за чрезмерным удовлетворением себя, так как быстро понял, что может причинить женщине вред. Он мог качать очень большие потоки и для женщины это могло быть опасно, так как могло причинить боль и давать отрицательные последствия. Поэтому, он всегда находил с женщиной ту грань, за которую переступать уже было нельзя.

Тан не знал, что проститутки с благодарностью вспоминали встречу с ним и мечтали, что однажды он вернется именно за ней. Тан не знал, что некоторые женщины хранили те деньги, которые он заплатил, как нечто священное, а некоторые даже носили его золотую монету на шее в виде медальона, как талисман. Тан не помнил этих женщин, ни их имен, ни лиц… ни одна не оставила следа в его сердце, ни одну из них он не любил… Это было просто зовом природы и плоти. И не более того.

О’рейн смотрел на него со стороны и надеялся, что однажды Тан все же найдет себе любимую, от которой захочет иметь детей… К сожалению, Дэкасы, как и волки, чаще однолюбы и очень долго ищут свою любовь… Иногда всю жизнь… Иногда так и не находят ее…

* * *

Даже молодость имеет свои минусы…

В Делану они прибыли вовремя. Княгиня их встретила с большим животом.

– Как я рада вас видеть! – воскликнула она – мой муж уже стал волноваться. Приедете ли вы?

Рядом стоящий князь поддерживал жену под руку. Было видно, что он очень заботится о своей жене и беспокоится за нее.

Тан обратил внимание на огромного черного пса, который стоял рядом с княгиней.

– Это тот самый щенок? – спросил он.

– Да! – княгиня рассмеялась. Тот самый щенок… Вы очень возмужали, я вас даже и не сразу узнала. И глаза стали… другими.

Тан улыбнулся. Конечно, он изменился. Прошел почти год. Вроде бы, это и немного. Но он теперь участвует в битвах, защищает города. Он видел смерть. Он видел орды нападающих выргов… Он изменился. Он стал более жестким… Но не жестоким, нет.

Князь гостеприимно пригласил их в дом, но О’рейн покачал головой и сразу отказался от предложения:

– Мы поживем в таверне, тут совсем рядом…

Тан мысленно порадовался – ему не нравился дом князя, вышколенные и напряженные слуги, которые старались не попадаться на глаза.

Служанки же, наоборот, кокетничали с ним, и чуть было не лезли к нему в кроватьсами. Тан отлично понимал, почему они так себя ведут. Они чувствуют дэкаса, чувствуют желание, кроме того, им движет интерес – каково это с дэкасом? И правда ли все то, что говорят о дэкасах?

Тан не мог поддаться соблазну, так как понимал, простая служанка обязательно родит от него. Таков был закон крови. Не рожали только проститутки. Правда, говорили, что если проститутка резко бросит свое занятие, то, тот дэкас, что был у нее последним, станет отцом ее будущего ребенка. Пока проститутка занималась своим ремеслом – она не беременела.

Почему было так, юноша не знал, но он знал, что так было всегда. И он чувствовал себя скованным, как в клетке. Ему постоянно приходилось сдерживать себя.

– Но… мой дом… там большие комнаты. Вы только скажите, чего вы хотите. Я все сделаю… Все, что хотите!!!! – стал распинаться князь.

– Благодарю вас… Я все знаю и не сомневаюсь, что вы сделаете все – снова ответил О’рейн и учтиво склонил голову – мы просто навестили вас, чтобы оценить, как скоро мы понадобимся.

– И как же скоро? – княгиня даже подалась вперед.

– Думаю, сегодня вы можете спать спокойно. Ничто не потревожит ваш сон. Завтра я бы посоветовал не ходить много по солнцу. В остальном, ведите свой обычный образ жизни – О’рейн вновь учтиво склонил голову.

Тан разглядел его хитрую улыбку. Его отец, как всегда, знает все заранее.

Князь пожал плечами и кивнул. Дескать, нет, так нет.

– Я пойду. Вы согласитесь, чтобы я распорядился оплатить вам номер в таверне и конюшню? – сказал он.

О’рейн кивнул:

– Не откажемся.

– Номер один будете брать или два? – уточнил князь.

– Нам одного хватит? – О’рейн с улыбкой спросил Тана.

– Одного нам хватит – Тан улыбнулся в ответ.

– Смотри… – хитро прищурился О’рейн.

Тан только рассмеялся в ответ. Если ему будет нужно свободное место – он найдет его сам.

Князь собрался уходить и вопросительно посмотрел на жену, как бы спрашивая, идет ли она с ним.

Княгиня ответила мужу кротким взглядом и ответила:

– Я приду позже, милый. Мне надо кое-что спросить у О’рейна. Как врача…

Князь кивнул и удалился.

Княгиня погладила живот и спросила:

– Ведь с ребенком все в порядке, не правда ли?

О’рейн усмехнулся:

– Конечно. Но вы не это меня хотели спросить, княгиня. Не так ли? Княгиня встрепенулась и слегка покраснела.

– Вы правы, как всегда. Я… хотела поблагодарить вас за сны… Вы думаете, я не знаю, что моего сына нет в живых? Знаю… Мать знает всегда. Я помню даже день, когда мое сердце почти остановилось. Я знаю, что именно тогда его и не стало. Все это время я жила снами, я отгоняла мысли о его смерти… Я жила надеждой… Теперь, я уже смирилась. Скажите, как он умер?

О’рейн с грустью смотрел на молодую, красивую женщину, на которую свалилось такое горе. Он не хотел ей говорить, что ее сын утонул в болоте. Это страшная смерть.

– Он умер быстро, княгиня. И теперь, его ничего не беспокоит. Придет время – и он снова придет в этот мир… и проживет долгую счастливую жизнь.

Княгиня кивнула.

– Вы ведь не расскажите подробностей?

На глазах княгини появились слезы, они потекли по щекам.

О’рейн аккуратно вытер слезы тыльной стороной руки. Он передал ей успокоительную энергию. Ей не надо волноваться сейчас.

– Нет – ответил он – вам нужно только знать, что его не убивали, все произошло случайно, а те, кто бы виновен в его случайной смерти, уже наказаны. Их не я наказал, их наказала судьба.

Тан усмехнулся – значит, таки вырги их съели. Впрочем, у них не было выбора – он это знал. Может, оно и правильно. Хотя такая смерть слишком страшна.

– И еще… – княгиня покраснела – вы… когда… будет уже надо… придете вдвоем?

О’рейн усмехнулся, встретился с ней взглядом и ответил:

– Я приду один. Меня будет достаточно.

– Благодарю вас… – княгиня облегченно улыбнулась. Она пошла к дверям дома, на пути обернулась и прокричала:

– Я вас буду ждать.

О’рейн махнул ей рукой и сказал Тану:

– Пошли в таверну. Гонец князя, думаю, уже там и все оплатил.

Номер был чистый, аккуратный, без излишеств. Окна выходили в старый сад. Тан сразу открыл створку окна – свежий ветер хлынул в комнату. Прямо у окна шелестели листья огромного дерева, словно они шептали о чем-то.

О’рейн снял сапоги, потянулся и разлегся на покрывале одной из кроватей. Тан подметил, что отец опять выбрал кровать, с хорошим обзором входной двери. Тан подумал, что когда ему достанется это место, то это будет означать, что отец полностью уверен в его силах.

А пока он решил задать вопросы по теме их визита:

– Отец, княгиня ведь скоро родит?

О’рейн кивнул и сказал:

– Да. Завтра вечером. Мы чуть было не опоздали. Она рановато собралась. Я думал, у нее еще в запасе 3–4 дня. Видимо, не терпится ни ей, ни сыну.

– Откуда ты узнал время? – поинтересовался Тан.

– Ну… – О’рейн хитро улыбнулся – ты же видел, как расположен энергетический шар? Вертикально, правильно? Значит, ребенок уже перевернулся.

Тан кивнул.

– Это я видел, отец. Я спрашиваю про время.

О’рейн улыбнулся:

– Ну, это просто… Общая энергетическая оболочка матери связана с энергией ребенка. Ты ведь видел некую энергетическую нить – она как вторая пуповина, только энергетическая? Ведь ребенок и мать связаны не только физически, но и энергетически достаточно большой отрезок жизни.

Тан кивнул. Видел, конечно.

– Так вот, эта нить должна быть достаточно длинной, чтобы она не оборвалась раньше, чем ребенок станет подростком. Тогда связующая нить рвется. Мать как бы отпускает его. Нить должна быть длинной и прочной, потому, перед родами эта нить удлиняется. Сейчас ее длина не достаточна.

Тан рассмеялся.

– Хорошо. Я понял. Это просто расчет времени по длине нити. Откуда ты знаешь скорость роста нити?

О’рейн сел на кровати.

– Опыт и ничего больше. Длина энергетической нити должна быть примерно полтора твоих шага. Полшага вырастает примерно за половину суток. Сейчас канал только начал расти, и отрос чуть меньше полшага, сейчас почти вечер. Так, когда она родит?

Он хитро усмехнулся и подмигнул сыну.

– Итак, остался шаг с хвостиком, то есть сутки с небольшим. Получается-вечер, завтра. Если быть точнее, ближе к ночи.

О’рейн улыбнулся, давая понять, что все верно.

– Бывает ли так, что энергетическая нить обрывается раньше по какой-то причине?

– Бывает – ответил О’рейн – это в тех случаях, когда мать решила избавиться от ребенка, или хотела ранее это сделать, но у нее это не вышло.

– И что тогда?

– Есть шанс, что ребенок умрет либо при родах, либо потом. Видящие люди про таких детей говорят «не жилец». Все средства, изгоняющие плод из чрева – уничтожают энергетическую связь.

– Это неизбежность?

– Это всего лишь вероятность, плюс стечение обстоятельств. Таких детей нельзя оставлять без внимания, по крайней мере, до тех пор, пока он не окрепнет морально и физически.

– Помнишь, как ты меня когда-то не взял с собой? Ты сказал, что роды будут тяжелые.

О’рейн кивнул.

– Помню, конечно. Я сразу увидел, что ребенок крупный, и женщине будет очень тяжело. Ну, а ты, еще был совсем молод. Всему свое время.

Тан уселся на подоконнике, протянул руку и сорвал с дерева плод, не спеша съел его.

– Ты прав.

– Сейчас тебя тоже не возьму – спокойно сказал О’рейн.

– Это еще почему? – Тан даже удивился – я уже не ребенок и роды мы с тобой принимали. И не один раз.

О’рейн рассмеялся:

– Я почувствовал ее немую просьбу. Она тебя стесняется. Ты молод и красив. Ситуация не серьезная, потому, ее просьбу можно принять во внимание. Мне не сложно.

Тан рассмеялся, вспомнив как княгиня смущенно спросила: «когда… будет уже надо… придете вдвоем?»

Ну, что ж, пусть так. Тан подумал, что молодость имеет свои минусы. Более старых лекарей женщины не стесняются, да и доверяют больше. Впрочем, он, конечно, знает несоизмеримо меньше. Это ведь правда. И пройдет еще несколько лет, пока он достигнет уровня отца.

А пока, придется побездельничать целый день. Тем более, что такое ему выпадало редко.

* * *

Чем изощреннее путь к красоте, тем ярче результат.

Чаще – обратный.

Но бездельничать не пришлось. Рано утром кто-то робко постучал в дверь.

Тан и О’рейн как раз только что вернулись с утренней разминки и завтракали. О’рейн уже переоделся в чистые брюки и тунику, так собирался уже к княгине. Тан переодеваться в чистую одежду не стал, все равно он будет тут валяться.

На одном конце стола был завтрак, принесенный горничной, а на другом

– стояли настойки, которые О’рейн поставил завариваться еще рано утром. Он считал, что заваривать травы нужно только утром, когда солнце на горизонте только наметилось. Однажды Тан спросил – «почему так?». На что отец ответил, что раннее утро – то время, когда душа человека легче расстается с телом, тоже самое и у трав – все самое лучшее переходит в раствор в это же время.

– Открой дверь, – не отрываясь от завтрака, сказал О’рейн.

Тан открыл.

На пороге стояла девушка. Она нервно теребила в руках платок. Увидев Тана, она робко присела и промямлила:

– Господин дэкас, простите, я только хотела спросить… попросить…

– Заходи, поговорим – Тан открыл дверь и посторонился, приглашая ее зайти.

О’рейн даже не обернулся.

Девушка робко зашла, она шла на цыпочках, боясь шуметь. Тан усмехнулся. Да, страх перед дэкасами силен. Она очень сильно боится. Но раз идет, значит, есть нужда.

О’рейн повернулся, быстро окинул ее взглядом. Там видел, как он быстро просканировал ее. У девушки не было никаких серьезных заболеваний, значит, пришла просить не за себя.

– Утро солнечное… – поздоровался О’рейн и добавил – вам поможет Дик, мой компаньон и напарник.

Так О’рейн называл Тана, когда они путешествовали.

Девушка кивнула, повернулась к Тану и робко замерла, не зная, с чего начать.

– Идемте за мной – Тан ласково улыбнулся и пригласил ее следовать за ним.

Девушка покорно прошла вместе с ним в конец комнаты. Там около камина стояли два кресла. Камин был потушен, так как было тепло. Кресла были большие и глубокие. Тан такие не любил. Он любил жесткие сидения, чтобы можно было легко вскочить в случае опасности.

Юноша пригласил жестом девушку присесть в кресло, тем временем быстро заблокировал страх. Очень многое он теперь делал автоматически, не задумываясь, как само собой разумеющееся.

В принципе, оказание воздействия на человека, когда тот не знает об этом, является своего рода насильственным действием. О’рейн всегда говорил Тану, что если человек сам пришел в дом дэкаса с просьбой, то он внутренне согласен с тем, что на него могут оказать воздействие и, уже дал на это согласие.

Девушка села в кресло и сразу провалилась в его мягкое нутро. Она поерзала, устраиваясь поудобнее, нервно одернула и разгладила длинную юбку…

Тан не стал садиться в кресло, он принес стул и сел напротив нее.

– Чем могу помочь? Что случилось? – он улыбнулся.

Девушка замялась.

– Дело в том, что…

Она замолчала, видимо, собираясь с силами.

Тем временем, О’рейн уже закончил завтрак и разливал отвары по бутылочкам. Он поднял голову и произнес:

– Если пришла, то говори. Молчанье оставь за дверью.

Девушка мелко закивала.

– Да… да… конечно…

Девушка зажмурила глаза и приготовилась рассказать.

Тан улыбнулся. Люди подсознательно чувствуют контроль через глаза, но они не понимают, что, закрыв глаза, или отведя взгляд, нельзя сбросить контроль со стороны дэкаса. Дэкас сам снимет контроль, когда посчитает нужным.

– У меня есть сестра – начала она – сестра вбила себе в голову, что хочет стать самой красивой…

– А что, у нее были проблемы с внешностью? Если вы ее сестра, то она должна быть вполне красивой.