Текст книги "Мастер Миража. Часть 2"

О’рейн обернулся к Тану на языке дэкасов:

– Открывай свой мешок. У тебя есть баночка с густой частью крови дракона. Ей надо смазать твои руки, чтобы обеззаразить. Ибо работать будешь ты. Находишь место укуса и вскрываешь рану. Промываешь ее и заливаешь прямо в рану кровь дракона.

– Ей будет больно – сказал Тан.

О’рейн подтвердил:

– Да. Кровь дракона вызывает очень болезненную реакцию в контакте с открытыми ранами человека. Итак, затем обрабатываешь рану как обычно. Далее, протираешь тело девочки раствором, снимающим жар. Температура должна упасть очень сильно, практически до критическо-низкой. Именно тогда кровь дракона будет эффективно бороться с ядом. Она ненадолго впадет в сон, похожий на кому. Когда она начнет поправляться, мы уйдем.

– Как скоро это произойдет? – спросил Тан.

– Думаю, в течение двух дней. Максимум, трех – улыбнулся О’рейн.

Он повернулся к матери и отцу девочки:

– Сейчас мы найдем место укуса змеи, вскроем рану и зальем лекарство. Ей будет больно, поэтому вам придется подержать ее. Затем снимем жар специальным раствором. И она будет выздоравливать. Все понятно?

Люди кивнули.

– Отлично – О’рейн подмигнул им и повернулся к Тану:

– Ну, что ж. Приступим. Сперва погружаем ее в глубокий сон. На всякий случай.

О’рейн аккуратно помассировал точки по периметру головы, около ушей, после чего нажал на сонную артерию.

– При нажатии проводишь удар энергией, держать точку можно не более 2 секунд, иначе могут быть осложнения – прокомментировал он свои действия для Тана.

Юноша кивнул. Он отлично понимал и видел, что и как делает его отец. Девочка отключилась.

О’рейн повернулся к ее родителям:

– Теперь займемся раной.

Он откинул простыню с ее ног и сразу увидел багрово-черный отек и укус, не похожий на змеиный.

– Обрати внимание – сказал О’рейн – от укуса обычной змеи две ранки, а тут ты видишь пять ранок. Почему?

Тан молча посмотрел на отца и покачал головой.

– Потому – торжественно ответил отец – что девушка наступила на хвост змеи. Та укусила ее, и девушка, вместо того, чтобы попытаться убить змею, отошла в сторону и получила удар хвостом с ядовитым жалом, которыйобрекает человека на смерть.

– Выходит, ей нельзя было сходить с места? – уточнил Тан.

– Да – подтвердил О’рейн – психологически это очень сложно, тем более, что змея будет кусать еще. Нельзя сходить с места и надо пытаться ее убить любым способом. Это вопрос жизни и смерти.

Тан кивнул. Он не был уверен, что сам смог бы стоять на месте.

– Почему четыре ранки от укуса, а не две? – поинтересовался он.

О’рейн назидательно усмехнулся и тоном учителя произнес:

– Потому что, это единственная змея, которая крупную жертву может рвать зубами. Мелкую жертву – птиц, лягушек, как и все змеи, гибус заглатывает целиком. А вот крупную жертвы они растаскивают на куски. Они не пережевывают мясо, а только глотают его. Потому зубов у них всего шесть – два ядовитых для мелкой жертвы и четыре складывающихсязуба. И след от укуса ты видишь, как четыре ранки – два ядовитых зуба, это те, что для мелкой жертвы.

О’рейн указал на две черные ранки, в которых был тоже яд.

– И соседние два простых зуба.

О’рейн указал на рваные ранки рядом.

– А еще два клыка находятся дальше в пасти змеи и, потому, отпечатков их ты не видишь. Итого, четыре зуба.

Тан кивнул. Он все понял и запомнил.

После объяснения О’рейн обратился к Тану на общем языке, назвав его другим именем. Он всегда так делал на людях, чтобы они не знали настоящее имя его сына:

– Дик, сделай надрез и обработай рану.

Тан кивнул.

Выбор имени был не случаен. О’рейн полагал, что Тан имеет родство к Дику – сыну сестры Короля Итэна, хотя веских оснований у него не было. Дик пропал давным-давно. Никто даже не знал, жив ли он.

– У него очень хорошо это получается – О’рейн обратился к родителям девочки – я же уже стар…

Тут О’рейн кривил душой, он был далеко не стар даже по возрасту, но такие простые вещи – как промыть, обеззаразить или зашить рану – он всегда поручал сыну, чтобы тот привыкал действовать быстро и точно.

Тан достал мази, перевязочный материал, чистый маленький очень острый нож, который применялся им в качестве скальпеля. Он смазал лезвие кровью дракона, чтобы полностью обеззаразить металл. Затем перетянул ногу девочки чуть выше раны, чтобы уменьшить кровопотерю и вскрыл рану. Рана была гнойная, как и следовало ожидать от укуса гибуса. Если не очистить ее, то со временем начнется отмирание тканей, даже если подействует противоядие. Тан сел рядом с девочкой на кровать так, чтобы удобно было оперировать ногу. Быстрым, отточенным движением он разрезал рану и стал промывать рану тампоном, смоченным в специальном растворе.

После того, как рана была очищена, Тан взял пузырек с вязкой желтой жидкостью. Это была кровь дракона. Ее требовалось залить в рану, после чего, рану можно было зашивать.

Тан повернулся к отцу и кивнул на пузырек, давая понять, что сейчас собирается заливать в рану кровь дракона. О’рейн кивнул в ответ и обратился к родителям девочки.

– Я вас прошу подержать ее за руки и за ноги. Сейчас Дик зальет в рану кровь дракона. Девочке будет больно. Но боль быстро пройдет и это необходимо, чтобы она поправилась.

Родители встрепенулись и ободряюще переглянулись. Еще бы – кровь дракона была самым известным и самым дорогим лекарством. Простым людям оно было не по карману. К этому лекарству всегда относились с благовением и почтением.

Вообще, люди – это лекарство называют «живая-мертвая» вода, описывая ее чудесное действие как заживление ран и воскрешение. На самом деле, никакого чуда здесь нет. Мало кто знает о трех нюансах действия крови дракона: первое – кровь дракона уничтожает все известные яды, уничтожает бактерии и вирусы, заживляет раны без следа, выводит человека из комы, но воскресить умершего она не сможет. Второе – при контакте с открытыми ранами вызывает сильную боль, как будто жжёт огнем. Боль быстро проходит и сменяется анестезией и онемением. Третье – драконы холоднокровные существа и их кровь лучше действует при пониженной температуре тела. Потому, когда требуется большая скорость лечения, необходимо искусственно понизить температуру тела пациента вплоть до критической.

Тан все это знал не только теоретически. Отец и его лечил кровью дракона – так что, что и как чувствует человек, юноша знал досконально.

Как только Тан залил кровь дракона в рану, девочка, не приходя в сознание, стала биться на постели и тихо стонать, но в сознание не приходила. Отец удерживал ее за руки у изголовья кровати, а мать держала за ноги.

Тан вскочил, положил руку на глаза девочке и стал медленно говорить заклинание, при этом проводя обезболивание:

– Карем олтен из тунел ол то…

Девочка тут же успокоилась и обмякла.

Тан быстро зашил рану, смазал сверху ранозаживляющими средствами и перевязал. Он знал, что теперь девочка не чувствует никакой боли. Затем развязал жгут, перетягивающий ногу, убедился, что кровь только проступила на повязке, но не течет из раны и кивнул в знак того, что все хорошо.

О’рейн кивнул в ответ. Он наблюдал за действиями ученика и был им доволен. Тан хоть и молод, но делает все правильно. Людей жалеет, это хорошо.

– Отлично. Теперь нужно натереть ее специальным раствором, который снимет жар. Дальше будем ждать, когда она очнется.

– И мы пока останемся здесь, чтобы убедиться, что с девочкой все в порядке – обратился О’рейн к родителям девочки.

Разбойник и его жена молча кивнули.

Тан смешал несколько растворов в одной емкости, обмакнул туда чистую белую матерчатую салфетку, чуть отжал ее и сразу почувствовал, как его пальцы немеют. Юноша слегка замешкался. Ему неудобно было снять простыню с обнаженной девочки, почти девушки, которая была без сознания.

О’рейн, увидев замешательство Тана, усмехнулся и сказал ему на языке дэкасов:

– Привыкни к мысли, что ты имеешь право видеть тело человека. Ты лекарь. И этим все сказано.

Тан кивнул. Отец прав. Он снял с нее простыню и принялся растирать ей руки, ноги, лицо, живот, постоянно контролируя ее состояние и температуру. Отечность стала спадать, девочка стала холодной, но дышать она стала легче, без хрипов. Тан снова укрыл ее и обратился к родителям:

– Откройте окно под потолком. Пусть в комнате будет прохладно. Сейчас это ускорит выздоровление.

Разбойник молча выполнил указание.

* * *

Выздоравливать – всегда прекрасно

Особенно, если мог умереть

Ночью Тан периодически проверял состояние девочки. О’рейн спал в кресле, полностью предоставив пациентку своему сыну.

К утру отеки спали совсем, девочка спала, безмятежно разметавшись на постели, трогательно положив руку под щеку. Она дышала ровно и спокойно. Девочка шла на поправку.

Когда солнце взошло и через маленькие окна под потолком стали проникать солнечные лучики, расчерчивая комнату светящимися полосами, девочка открыла глаза и потянулась.

– Я хочу есть – громко сказал она.

Ее мать тотчас бросилась к ней. Она плакала и обнимала дочь. Девочка села на кровати и тут заметила незнакомых мужчин в комнате. Она схватила одеяло и натянула до подбородка.

Один мужчина сидел в старом кресле и с еле заметной улыбкой смотрел на нее. Другой, молодой и симпатичный, сидел у стола и завтракал. Он поднял на нее яркие зеленые глаза, подмигнул, взял лепешку и сказал:

– Хочешь?

– Вы… кто? – спросила девочка испуганно.

– Это врачи… они спасли тебе жизнь – принялась объяснять мама. Ее отец молча сидел рядом и гладил дочку по руке. Он был счастлив, что его дочь жива.

Девочка слушала про то, как она умирала, как отец привел этих замечательных врачей, как они вылечили ее. Просто чудом вылечили.

Она недоверчиво смотрела то на одного врача, то на другого. Девочка не догадывалась, что они дэкасы, а родители решили ей пока не говорить, чтобы не пугать ее.

Тан встал и подошел к ней:

– Бери, кушай – он протянул ей мягкую лепешку.

– Благодарю вас – девочка схватила лепешку и стала быстро-быстро есть. Она страшно проголодалась и готова была съесть много – много.

Тан засмеялся.

– Очень хорошо. Значит, скоро будешь бегать около реки. Только на болото больше не ходи, ладно?

Он снова ей подмигнул. Девочка подмигнула в ответ. Ей нравился этот юноша. Он привлекал ее, ей хотелось даже подружиться с ним. Он был совсем не таким, как дворовые мальчишки и юноши постарше. Те были простыми и неинтересными, а их гость был… Девочка задумалась, пытаясь понять, чем же он отличается…

Из задумчивости ее вывел Тан:

– Надо бы рану тебе перевязать. Хорошо? Не бойся. Это не больно и не страшно.

Девочка улыбнулась.

Тан принес перевязочный материал и мазь. Присел к ней на кровать.

– Ложись. Так будет удобнее.

Девочка покорно легла.

Тан откинул одеяло с ноги и быстро перевязал рану. Девочка чувствовала быстрые легкие прикосновения его рук. И ей было приятно. Она вдруг поняла, этот юноша отличается от всех остальных тем, что он обладает нежностью и внутренней силой.

– Как вас зовут? – решилась, наконец, она задать вопрос незнакомцу.

– Дик – ответил Тан и улыбнулся.

О’рейн встал с кресла и обратился к отцу девочки.

– Я думаю, мы уже можем уходить. Ваша дочь теперь поправится уже без нас. Простую перевязку послезавтра может сделать и ее мать. Там ничего сложного нет. Рана уже заросла.

Бывший разбойник кивнул.

– Выйдем. Надо кое-что обсудить – добавил О’рейн.

Они вышли на набережную.

– Я сейчас не могу вам заплатить. Я знаю, что вы использовали дорогие лекарства и потратили время… Позвольте мне накопить денег. Я вам отдам ту сумму, которую вы мне назовете.

О’рейн повернулся к нему.

– Я знаю. Вместо денег я хочу от тебя услугу.

Разбойник кивнул:

– Да, конечно… Если я смогу сделать то, что вы попросите. Но я постараюсь.

О’рейн опять кивнул.

– Отлично. Ты проводишь нас к своей бывшей банде. Нам надо кое-кого найти. С тобой будет проще.

Мужчина вздохнул.

– Хорошо. Кого вы хотите найти?

– Леонору.

Разбойник усмехнулся.

– Я ее не видел, но слыхал. Это дочь атаманши другой разбойничьей банды. Туда соваться опасно.

О’рейн усмехнулся.

– Ничего. Мы сунемся.

Человек пожал плечами и спросил:

– Как скажете. Когда выходим?

– Прямо сейчас.

Они вернулись в дом. Тан сидел около девочки и весело с ней болтал. Девочка выглядела хорошо – ее щечки порозовели. Она уже одела платье и сидела поверх одеяла.

– Дик. Собирайся. Мы уходим – бросил Тану О’рейн.

Тан развел руками – дескать, что делать и пошел собирать свою походную сумку. Отец девочки быстро переговорил о чем-то с женой и тоже стал собираться.

– Папа, ты уходишь? – девочка вскочила с кровати, и поморщилась – нога еще чуть-чуть болела.

– Сегодня много не ходи – обратился к ней Тан – пусть рана спокойно заживает. А там скоро и бегать будешь. У тебя много впереди времени.

– Хорошо – Девочка села на кровать – папа, ты не ответил на мой вопрос!

Отец подошел к ней, присел около нее на корточки, погладил по руке и сказал:

– Милая, мне надо уйти. Это ненадолго. Я вернусь.

Он встал и поцеловал ее в щеку.

На пороге Тан обернулся и помахал девочке рукой. Та помахала ему в ответ.

Мать сделала шаг к ним:

– Благодарю вас за все. Мой дом всегда открыт для вас, где бы мы не жили.

О’рейн усмехнулся.

– Я запомню. Может, и пригодится.

Женщина улыбнулась:

– Возвращайся скорее – обратилась она к мужу.

Тот просто молча кивнул в ответ. Он не знал, вернется ли он.

Разбойники весьма непредсказуемы.

Когда гости ушли вместе с отцом, девочка спросила мать:

– Отец ушел с ними?

Мать тем временем протирала стол. Она оторвалась от занятия и сказала просто и незатейливо, чтобы дочка больше не спрашивала:

– Да, отец ушел с ними. Он вернется. Просто он должен им показать дорогу кое-куда в качестве платы за твое лечение. Только и всего. Ничего такого страшного.

Девочка кивнула, но что-то ее грызло, она сомневалась, что это полная правда.

– Кто они? Это же не городской врач, не правда ли? Говорят, он толстый и хмурый.

Мать кивнула:

– Да, доченька, это не городской врач. Ты же видишь, они приезжие. Дочь кивнула, она уже поняла, что мать ничего ей не скажет толкового.

– Я посижу на солнышке, ладно?

Мать улыбнулась:

– Ну, конечно, милая. Давай, цепляйся за меня. Врач сказал – много не ходить.

Девочка кивнула.

Мать подхватила дочь и практически отнесла на набережную. Пристань была дальше – ближе к центру города, а тут был песок и в это время безлюдно. Дочь сидела на старой полуразвалившейся лодке и зажмурившись, подставила лицо солнцу. Ветер теребил ее простое платье и раздувал волосы. Девочка была еще бледна, но бледность сейчас придавала некую особую красоту.

– Невеста растет… – подумала мать – красавица…

Пока дочь сидит, мать чуть ниже по течению, полоскала белье. Периодически она посматривала на дочь, словно боялась ее потерять. Ей казалось, что вдруг – поднимет, глаза – а ее нет здесь. И вся эта история с врачами ей приснилась. Она до конца не могла поверить, что все так хорошо закончилось, и дочь осталась жива.

К девочке подошла ее подруга из такой же бедной семьи, как и она сама.

– Ты??? – она удивленно смотрела на нее.

– Я – девочка повернулась к ней.

– Этого не может быть… – сказала та в недоумении.

– Почему? Это я – девочка засмеялась.

– Тебя же укусил гибус. Это верная смерть – сказала подруга безапелляционно – если ты, конечно, не превратилась в зомби или призрака…

Она на всякий случай отступила от нее.

Девочка рассмеялась.

– Нет. Я такая как была – она протянула руку к ней – вот потрогай меня. Не бойся.

Подруга осторожно прикоснулась к ее руке.

– Вот видишь. Это я – девочка смеялась – как хорошо сидеть на солнце и такой замечательный день…

– День, как день – буркнула подруга – я все равно не понимаю…

– Папа привел двух врачей. Они меня вылечили – терпеливо пояснила девочка – вот, смотри – она продемонстрировала повязку – это Дик перевязал…

Ей стало грустно. Ведь больше она никогда не увидит того симпатичного юношу, не услышит его смеха. Она пошла бы за ним на край света…

– Ей, ты слышишь меня? – ее теребила подруга за рукав.

Девочка очнулась:

– Прости. Задумалась. Ты что-то спрашивала?

– Я спросила, было ли что-то необычное в этих врачах?

– Нет – девочка покачала головой. – Один в возрасте и с ним его сын. Его зовут Дик.

Девочка снова грустно вздохнула.

– Ты не поняла… – подруга на секунду задумалась – какого цвета у них были глаза?

Девочка улыбнулась:

– Как вода на пристани. Зеленая… Изумрудная и вечная…

Подруга отступила от нее на шаг.

– Ты понимаешь, кто это был?

– Нет – девочка улыбнулась – а кто? Мама сказала, что это странствующие врачи. Такое бывает.

– Не-ет… – подруга усмехнулась – это были дэкасы. Твой отец ушел с ними?

Девочка ошарашено кивнула.

– Все понятно – сказала подруга со знанием дела – он отрабатывает долг. Учти, он может и не вернуться. Мне мой отец рассказывал. Он дэкасов видел в другом городе, когда ездил туда на заработки. Он говорит, что у них глаза либо голубые, либо зеленые. Они очень опасные и быть перед ними в долгу – тоже опасно.

Девочка вспомнила зеленые глаза Тана и покачала головой:

– Нет. Дэкасы очень сильные и хорошие.

– Может, ты и замуж за дэкаса выйдешь? – с сарказмом спросила подруга.

– Почему нет? – парировала девочка с вызовом – а сама подумала – выйду. И пойду с дэкасом на край света. Вот если бы Дик вернулся… Она его никогда не забудет.

* * *

Моральный долг каждого – не оставлять за собой негатива.

Тан, О’рейн и их проводник – бывший разбойник, ехали на лошадях по кромке леса. Лес был густой, сырой и темный. Деревья огромные, густая листва скрывала небо и, потому, в глубине леса было очень неуютно. Но разбойникам выбирать не приходилось – они находили самые дикие места и устраивались там, а по ночам следили за близлежащими трактами. Ночью ходить по дорогам было опасно, а уж в лес соваться никто не рисковал. Кроме дэкасов. Их разбойники боялись.

Через некоторое время они остановились на привал и развели костер. Разбойник лег у костра, укрылся плащом и уснул. Он очень устал.

Тан тоже лег у костра и вновь почувствовал холод. Он почувствовал панику и вскочил. Встретился взглядом с отцом.

– Приступы стали чаще, ты заметил? – тихо сказал О’рейн на языке дэкасов.

Тан кивнул и, усилием воли, подавил в себе страх.

– Времени все меньше… – тихо добавил отец.

Тан снова кивнул, молча встал, снял котелок и также молча налил птичий суп в миску отцу и себе.

– Отец, тогда мне надо быстрее учиться.

О’рейн внимательно посмотрел на сына и усмехнулся. Ничего не ответил, только кивнул.

– Почему ты с дворецким использовал такой жестокий метод с удушением? Почему нельзя использовать тот же метод, который мы использовали с путниками в дороге? Они же нам все рассказывали…

О’рейн усмехнулся:

– Разница в том, что путники в дороге, в таверне не ожидают вопросов от дэкаса и не готовы к сопротивлению, поэтому, с ними достаточно поставить блок на страх перед дэкасом и очень мягко принудить к разговору. Совсем иначе обстоит ситуация с людьми, которые знают, кто перед ними и которые приготовились молчать даже под пытками. Вот в этом случае, необходимо пройти блокировку психики человека, но не сломать ее и заставить человека против его воли говорить. Это уже своего рода насилие… Ты заметил, что появившиеся красные негативные отпечатки, которые оставил мой допрос я убрал?

– Да – Тан кивнул – я видел, правда, не вполне понял, что это было.

О’рейн подкинул веток в огонь и продолжил:

– Чего ты не понял?! Любой негатив, стресс оставляет энергетический отпечаток в памяти человека. И ты видишь эти следы. Иногда лечение почти невменяемого человека от перенесенного страха именно в этом и заключается – убрать эти следы. Следы насильственного допроса тоже следует всегда убирать. Считай это моральным долгом дэкаса, которому пришлось кого-либо допросить.

Тан кивнул.

– Безусловно. Я согласен с тобой. Когда убраны следы, то, что помнит человек?

О’рейн пожал плечами:

– Насколько я знаю – человек помнит все в общих чертах, но не испытывает никакого страха, никаких эмоций. Словно это было давно, очень давно или вообще не с ним. Понял?

Тан снова кивнул и задумался. Да, отец прав. Неужели и ему придется использовать такие жестокие методы? Или есть методы попроще?

– Отец – снова обратился к О’рейну Тан.

– Да? – О’рейн повернулся к нему.

– Скажи… кроме удушения есть другие методы?

Тан вспомнил тот единственный раз, когда человек из-за его неумелых действий едва не задохнулся. И, если бы не отец…

О’рейн тихо рассмеялся.

– Считаешь метод жестоким? Да как раз нет. Хотя… есть много разных способов. Под запретом только физические пытки и сексуальный контакт.

Тан кивнул.

– Это понятно. Зачем пытать человека, а про остальное я вообще не говорю.

О’рейн похлопал Тана по колену:

– Ты не понял. Поясняю. Под пытками человек оговорит себя и скажет, что угодно, даже неправду из-за страха перед болью. Мы уже говорили об этом. Сексуальный контакт чреват тем, что сексуальная энергия, желание, вожделение, как хочешьможешь назвать – на некоторое время перекрывает доступ к энергетическим следам в памяти. Желаемую женщину просто не удастся допросить. Понял?

Тан кивнул.

– Да… я понял.

О’рейн кивнул:

– Надеюсь, что так. Запомни, если нужно допросить женщину – в идеале к допросу ее готовит другой дэкас – лечит раны, дает отвар трав, успокаивает, а допрашивает другой.

– Если это невозможно?

О’рейн пожал плечами:

– Тогда нужно жестко контролировать себя, оставаться нейтральным, как бы бесполым, не смотреть на нее как на женщину. Это просто объект, и не более. И еще – лучше скрыть свое лицо, чтобы она не могла сама почувствовать к тебе симпатию. Она должна чуть – чуть тебя бояться и не пытаться воздействовать, как женщина.

Тан кивнул:

– Я понял. Я вообще не хочу допрашивать женщин.

О’рейн рассмеялся, но ничего не ответил.

* * *

Люди боятся дэкасов, а, особенно,

боятся их в темноте…

Тан, О’рейн и разбойник уже достаточно долго шли вдоль лесной реки. Река была неширокая, ее легко можно было переплыть. Вода спокойная и без крутых берегов.

Тан прикинул – в случае опасности, разбойничья банда легко уходит от преследования, сперва пройдя по воде и сбив со следа собак, а потом перейдя на другую сторону – весьма удобно.

Первым шел разбойник. Внезапно он остановился, огляделся и трижды свистнул. Ему ответили тоже свистом.

– Мы пришли? – спросил его Тан.

Действительно, через некоторое время к ним вышел мужчина с небольшой бородой, он поздоровался с разбойником:

– Рад видеть тебя. Давно что-то ты не приходил. Слышал, ты в тюрьме был. Мы уж думали, тебя повесили.

Затем усмехнулся и подозрительно посмотрел на его спутников.

– Это кто? Ты зачем дэкасов к нам привел?!!!!

Вместо него ответил О’рейн:

– Да, мы дэкасы, но мы же не наемники, что бегают в поисках разбойников…

– Это верно… – протянул разбойник и погладил бороду.

– Нам нужна только информация. Мы ищем Леонору. У нее должен быть чужой ребенок, которого нужно вернуть в семью.

Разбойник задумался.

– Хорошо. Сидите здесь и ждите. Я с атаманом переговорю. А ты – он обратился к бывшему разбойнику – со мной пойдешь, расскажешь, что и как.

Разбойники ушли, а О’рейн и Тан устроились на берегу. Тан лениво кидал камешки в реку.

– Где они, чувствуешь? – спросил его О’рейн.

Тан кивнул:

– Да. Они внизу по течению, в глубине леса. Вокруг нас никого нет. О’рейн кивнул в ответ.

– Молодец. Думаю, придут перед закатом.

– Почему?

О’рейн улыбнулся.

– Люди боятся дэкасов, а, особенно, боятся их в темноте. Так что, они постараются спровадить нас наступления ночи.

Тан рассмеялся. Это отец верно подметил. Он давно уже обратил внимание на суеверный страх людей перед дэкасами, подчас, доходило до абсурда. Однажды, когда они сидели в таверне, один человек побоялся зайти и ушел. Тан сам видел в окошко, как мужчина долго топтался у двери, но так и не вошел.

– Ну что ж, разведем костер и поедим – подытожил О’рейн и подмигнул. Они быстро набрали сухого хвороста и развели костер.

– Отец, думаешь, он придет? – спросил Тан.

О’рейн пожал плечами. Что-то подсказывало ему, что разбойник не вернется за ними, но решил подождать немного. Хотя бы ради приличия. Кроме того, они никуда от них не денутся. Сбежать от дэкасов невозможно. Хотя многие люди почему-то думают, что смогут это сделать.

Они уже заканчивали трапезу, как О’рейн внезапно встрепенулся и посмотрел в сторону дальнего леса.

– Ну-ка, Тан, посмотри, что там делают разбойники?

– В смысле? – опешил юноша – как я могу посмотреть?

– Когда я говорю – посмотри – это не значит, смотреть напрямую. Понял? – терпеливо пояснил О’рейн. В его голосе не было ни капли раздражения.

Тан протянул энергетический щуп туда, где обнаружил стоянку разбойников и… ее там не было! Он вскочил ивзбудоражено вскрикнул:

– Отец! Они ушли!!!

О’рейн спокойно кивнул и сказал с усмешкой:

– Пусть бегут. Мы их найдем. Доедай пока. У нас много времени. Ты же знаешь – «дэкас не найдет тебя только в том случае, если ты уже умер». У нас много времени, мы их найдем.

Тан сел и продолжил прерванную трапезу.

Ближе к вечеру они неспешно потушили костер, загасили угли и собрали котомки. Кони уже отдохнули и нетерпеливо потряхивали ушами.

– Ну, а теперь, поедем, как раз придем в свете звезды Ти – сказал О’рейн.

Тан усмехнулся. Он не знал, что задумал отец, но он отлично представлял себе, как люди воспримут двух дэкасов в темноте.

– А Ти сегодня светить не будет – Тан задрал голову к небу и показал на облака.

– Это даже лучше. Люди боятся ночи, особенно, темной. И мы в этой темной ночи им будем казаться страшной силой – О’рейн снова усмехнулся и поднял вверх указательный палец.

Тан усмехнулся – да уж, воистину «Твои опасения не напрасны, коли видишь дэкаса в темноте»…

Они ехали вдоль реки – стоянка должна быть близко. О’рейн чувствовал энергию следов и ехал прямо по следу разбойника.

– Ну что, сократим путь? – О’рейн подмигнул сыну.

Они остановили коней.

Тан кивнул и огляделся вокруг.

– А как? Мы же не знаем, куда они пошли.

О’рейн усмехнулся и заговорщицким шепотом сказал:

– А мы след протянем через портал.

Тан посмотрел на энергию следа – он видел энергетические отпечатки на траве.

– Отец, а сколько держатся следы?

– Пару-тройку суток, не более. Но для нас это очень прилично, ведь мы можем использовать портал и сокращать расстояние.

Тан кивнул и задал снова вопрос:

– Дождь смывает отпечатки?

О’рейн покачал головой:

– Нет. Он просто прибивает их к земле. Кстати, есть еще распространенное заблуждение, что если идешь по реке, то дэкас не сможет пройти по следу.

– А как же так? Вода ведь течет? – Тан заинтересовался. Хождение по следу было для него новым уроком.

О’рейн молча соскочил с коня и подошел к реке.

– Смотри – сказал он, снял сапоги, закатал штанины и прошелся по мелководью.

Тан посмотрел на следы и рассмеялся. Он понял – да, вода уносила энергию сверху, но, то, что отпечатывалось на дне, никуда не девалось.

– Я правильно понял? Если плыть, то следов не остается?

– Да – подтвердил О’рейн, сидя на траве и надевая сапоги – но имей ввиду, до воды нужно дойти и войти в воду. Если след прервался, значит, человек поплыл. Против течения долго плыть тяжело, очень скоро обнаружишь следы вверх по течению, вниз легче – но все равно, человек должен будет встать на дно.

– Можно переплыть на другой берег – подал голос Тан.

– Можно – согласился О’рейн. Он встал, отряхнулся и добавил – энергию на другом берегу ты увидишь – это не запутает след.

Тан соскочил с коня и подошел к самому берегу реки. Он посмотрел на другой берег и различил несколько энергетических цепочек от косуль, что приходили на водопой. Все правильно. Дэкасы обладают очень зорким зрением если смотрят обычно, а если смотрят с энергетической точки зрения, то могут видеть то, что вдали, гораздо ближе.

Тан, забавляясь, приблизил глазами одну энергетическую цепочку и улыбнулся – косуля приходила с детенышем. Ему всегда было приятно видеть животных, они грели ему душу.

– Кончай пялиться – О’рейн подтолкнул Тана – нам ехать надо.

Тан кивнул.

– Да, конечно.

О’рейн вскочил на коня и уже оттуда сказал:

– Вот плыть по реке – да, может, немного запутать дэкаса, но это не принципиально. Он все равно настигнет убегающего.

– И будет очень злым – Тан рассмеялся.

О’рейн рассмеялся в ответ.

– Ладно, злой дэкас. Поехали. Через портал по следу.

Он привычно скинул плащ одной рукой и кинул его на ветку дерева.

– Тан, бери взглядом энергетическую цепочку следов, делай портал через плащ и кидай туда цепочку следов. Возьми место, где он перескочил через кочку, чтобы был не стандартный момент. Посмотрим, как далеко мы окажемся.

Тан послушно перевел взгляд на плащ, посмотрел, как бы сквозь него и увидел, как изменилось пространство. Портал готов. Он взял цепочку следов с перескоком и продолжил ее по ту сторону портала.

– Есть – сказал он.

– Отлично – сказал О’рейн и двинулся в портал – плащ захвати – крикнул он Тану.

Лошади послушно и привычно пересекли границу с порталом. Тан обернулся на плащ – этот трюк ему всегда давался с трудом. Плащ изнутри он видел плохо, и забирать его с собой не всегда получалось.

На этот раз, Тан попытался, не поворачиваясь в сторону плаща, скосить глаза в сторону, туда, где он должен быть. Он увидел некое темное марево, дымку. Тан протянул руку, схватил плащ и выдернул его следом за собой.

– Отлично – пробормотал О’рейн – не понимаю, почему это было так сложно для тебя.

– Ты не сказал, что не надо поворачиваться, а нужно смотреть вскользь – заметил Тан.

О’рейн пожал плечами:

– Я вижу так и так… Впрочем, это тренировка. Тебе тоже через некоторое время будет все равно. Да и плащ вообще не будет нужен. Просто тебе пока тяжело представлять границу между мирами.

Тан огляделся, через портал они миновали километров пятнадцать или двадцать. Узкая блестящая полоска реки осталась далеко позади.

Солнце двигалось к горизонту, и должно было сесть как раз за рекой.

Они не спеша ехали по следам к лесу.

– Да… вот хотел тебя спросить. В качестве границы между мирами можно использовать забор?

– Забор прерывается, а тебе нужна сплошная поверхность.

– Стена дома? – быстро спросил юноша.

– Пойдет – кивнул О’рейн.

– Интересно… задумчиво протянул Тан – значит, дэкас может сбежать из любой тюрьмы?

– Если бы – отец скептически покачал головой – во-первых, дэкас должен уметь это делать, во-вторых, дэкас должен очень точно представлять местность, куда он попадет, в-третьих – расстояние, которое он может преодолеть, не очень велико и в-четвертых, он должен свободно двигаться.

– Иначе говоря, если умеющий дэкас окажется очень далеко в чужих незнакомых землях, то он может не выйти из темницы.