Текст книги "Мастер Миража. Часть 2"

О’рейн молча кивнул.

– Если он прикован к стене, даже если он близко, то тоже не уйдет.

– Именно – согласно кивнул О’рейн – если тебе придется насильно удерживать знающего дэкаса, то ты его должен приковать к стене. Это единственный способ удержать его на месте.

– Завязать глаза? – поинтересовался Тан.

– Не нужно. Сам посуди, зачем? Энергию дэкас видит не глазами. Даже слепой дэкас способен уйти.

Некоторое время они ехали молча. Тан думал про следы и внезапно ему пришла в голову мысль:

– А почему мы взяли такой нехарактерный отпечаток следов? Не проще было бы взять обычный кусок?

О’рейн усмехнулся:

– И что? Мы бы продвинулись на метр. Портал захватывает то, что ты показываешь. Мы взяли перескок в надежде, что он повторится через несколько километров.

– А если бы там не было перескока? – Тан не отставал.

– Тогда ты бы не увидел след по ту сторону портала. Пришлось бы искать другой нехарактерный момент.

– А если след одинаковый? – Тан улыбался.

О’рейн погладил бороду:

– Абсолютно ровный и одинаковый след может быть только от телеги, да и то – езда по кочкам не делает след одинаковым. Но ты прав – чтобы уйти от погони дэкасов, нужно двигаться быстро и делать совершенно одинаковые шаги, одинаковые даже по глубине.

– Это невозможно! – воскликнул Тан.

– Вот ты и сам ответил на свой вопрос.

* * *

След всегда приведет к цели.

Тан и О’рейн остановились у самого леса.

– Посмотри вокруг. Что видишь? – прервал мысли Тана отец.

Тан огляделся. Он сразу нашел вторую стоянку разбойников, вероятно, они отдохнули и пошли дальше – широкая энергетическая дорога шла к дальнему лесу. Словно ручеек, от нее в сторону шел один след и исчезал в чаще леса.

– Все пошли дальнему лесу, а один пошел вглубь этого леса. – сказал Тан.

– Правильно – похвалил О’рейн – как думаешь, зачем один пошел в сторону?

Тан пожал плечами.

– Думай. Всегда думай. Леоноры в их лагере не было. Значит, тот, кто пошел в сторону – пошел в ее лагерь – предупредить. Все остальные нас не интересуют. Пусть бегут и думают, что ушли от нас.

Тан кивнул. Они повернули в сторону одиночного следа. След шел достаточно уверенно, что подтверждало догадку О’рейна.

Около часа они ехали по следу. Внезапно, след остановился, покружился на месте, к нему присоединились еще три следа.

– Патрульные – прокомментировал О’рейн.

– Однако, здесь никого нет – Они ушли – с досадой сказал Тан.

– Ерунда. След всегда приведет к цели.

О’рейн подмигнул. Уже начало смеркаться. Они выехали на поляну.

На поляне было много следов. Следы пересекались и шли в разных направлениях. Тан растерянно посмотрел вокруг себя и уже собирался сказать отцу, что так легко затерять след среди других следов, как О’рейн опередил его:

– Следов много, но ты посмотри на след, по которому мы пришли и аккуратно продолжай его. Это не так сложно, а при определенной тренировке, даже интересно.

Словно, по лабиринту Тан следил по следу глазами. След привел их в перелесок. За перелеском было болото.

– Не люблю болота… Рядом с ними всегда смерть витает – очень тихо сказал О’рейн.

Но Тан услышал его и подумал, что отец прав. Место было жутковатое. Очень тихое. Болото было большое, там явно были топи… Вокруг совсем стемнело. Люди верят, что в свете ночной звезды Ти, из болота выходят умершие и танцуют на берегу. А живых утягивают за собой… Ночью выходить на болота опасно.

Тан поежился. Конечно, никакие мертвые не ходят по берегу, но болото всегда обладает отрицательной энергией, к тому же, там живут гибусы.

И люди не могут жить на его берегу. Если жить около болота, то можно и умереть, сведя свою энергию к нулю. Болото, как вампир, поглощает энергию. Да, кстати, мертвое тело не имеет энергии.

Словно услышав его мысли, О’рейн задумчиво произнес:

– Само мертвое тело не имеет энергии, но энергетический отпечаток есть. Он может быть в стороне. И этот отпечаток заряжен отрицательно, так как тела нет. Если человек жив, то отпечаток положительный. А если болото имеет слишком отрицательную энергию, то, значит, много тел там покоятся.

Тан посмотрел на болото и сразу различил несколько отрицательных мест.

– Что на месте отрицательной энергии?

– Топи – коротко ответил О’рейн.

Тан пометил про себя, что нужно запомнить это. Иногда это может помочь при переходе через болото.

– Это не всегда помогает – бросил О’рейн – дикие болота могут не иметь смертей.

Тан кивнул. Он понимал это. Они ехали вдоль болота, Тан внимательно осматривался. Из-под копыт выскочил гибус – болотная ядовитая змея. Она прошипела и быстро скрылась в зарослях.

– Змея – падальщик? Что она здесь делает? – удивленно сказал О’рейн.

Обычно гибусы жили там, где была вода. Они превосходно плавали и, среди прекрасных водяных лилий их можно было встретить вполне. Они питались лягушками, другими змеями, если повезет, птицами и, конечно, падалью, так как крупная живая добыча им была не по размерам. Говорят, что гибус бьёт ядовитым хвостом крупную добычу, а потом сопровождает жертву, выжидая, когда та умрет. Потом уже мертвое тело гибусы рвут своими острыми зубами на куски.

Тан понял, значит, где-то здесь есть свежее тело. Недоброе предчувствие кольнуло его.

Юноша огляделся и заметил еще одного гибуса, скрывшегося в осоке.

Тан спешился и ступил на болото. Болото было влажным, но вначале вполне устойчивым.

О’рейн остался на берегу.

– Правильно. Посмотри – он одобрил его действия.

Тан раздвинул заросли осоки и замер. Там лежала девушка. Она была мертва.

Леонора – сразу понял Тан. Рядом с телом было несколько гибусов, они уже начали есть тело.

– Отец! – позвал Тан О’рейна.

О’рейн подошел к нему и подтвердил его мысль:

– Да, это Леонора. Видишь, как ее энергия похожа на дворецкого отца. Тан кивнул. Он видел.

Она в руках держала какую-то тряпку. Тан вытащил тряпку из ее рук и развернул – это была детская легкая курточка с оторванными пуговицами, как будто она ее сорвала с мальчика.

– Забери с собой. Пригодится – коротко бросил О’рейн.

– Мы должны были ехать сразу, а не ждать! – Тан схватил отца за рукав.

– Мальчик мой, она умерла не из-за нас.

– Откуда ты знаешь? – вспыльчиво воскликнул Тан.

– Им проще было выдать ее нам. Боюсь, они не могли этого сделать, потому и ушли. Надо похоронить ее.

О’рейн топнул ногой, отгоняя гибусов. Змеи отползли в сторону и зашипели. Они боялись дэкасов. Одна змея подкралась к нему и вцепилась зубами в высокий сапог О’рейна. Дэкас спокойно и быстро убил ее большим ножом, взял ее тело и швырнул в сторону. Остальные змеи ринулись к мертвой змее и стали рвать ее на куски.

– Вот и есть вам еда – сказал О’рейн.

Тан отвел взгляд. Зрелище было не приятное.

– Попробуем поднять ее. Надеюсь, под ней нет гибусов.

Они приподняли девушку, еще один гибус, злобно шипя, проскользнул по сапогу Тана, но он даже не попытался укусить.

– Да… она мертва уже пару дней – сказал О’рейн – я был прав.

Тан кивнул. Ему было жаль девушку. Она была такой молодой и ничего не успела в этой жизни.

На берегу они соорудили погребальный костер и подожгли его.

– Жаль, мертвые не говорят… – сказал Тан – и мы теперь не узнаем, что случилось.

– Ну почему же? – О’рейн деловито подправлял подпруги у своего коня. – Очень даже и узнаем. Мы пойдем по общему следу. Тот, кто ее убил – там. Кстати, ты запомнил чужие отпечатки рядом с телом?

Тан кивнул. Отпечатков было два. И это были мужчины.

– Это были мужчины. Может, они что-то хотели от нее? – задумчиво произнес Тан.

– Нет – О’рейн уже сел на коня – ты же видел, тело не тронуто. К тому же… мужчины у нее были… и даже не один. Не думаю, что это было причиной. Я думаю, ее убили, как свидетеля. Ты не заметил, что следы бежали на болото, а не шли?

– Она могла убегать от них – предположил Тан.

– На болото? – О’рейн рассмеялся – это может только сумасшедший – если бы, она убегала, то она побежала бы от них вдоль болота и развернулась бы к лесу. Неразумно идти в топи.

– Она женщина и могла растеряться – парировал Тан.

– Поехали. Ты увидишь потом. Я прав.

Они покинули болото. Тан обернулся – тонкая струйка дыма шла в ночное небо.

– Прощай, несчастная Леонора – прошептал Тан.

– Она совершила грех похитив ребенка и расплатилась за него – сказал О’рейн.

Тан привык, что отец часто улавливает суть его мыслей и, воспринимал это как должное, когда отец отвечал его мыслям.

– Она его не убивала.

– Не убивала – согласился О’рейн – темного пятна от убийства на ней нет – кстати, ты тоже думаешь, что ребенок мертв?

Тан не ответил. Он не хотел в это верить, но чувствовал, что да – так оно и есть.

Они молча ехали по широкой цепочке следов. Следы их вывели вновь к реке.

– Остановимся. Разбойники явно встанут на стоянку. Пусть разложат скарб и разведут костер. А потом мы их навестим.

По блеску в глазах Тан понял, что отец уверен, что убийцы Леоноры в лагере и отпускать их он не намерен.

Они развели костер и пустили коней пастись. О’рейн поставил на огонь походный котелок и стал готовить травы, чтобы заварить. Тан прикорнул около огня и незаметно заснул.

Во сне он увидел мальчика. Мальчик бегал около деревьев, а за ним бегала маленькая черная собачка. Собачка была короткошерстная, не красивая и неуклюжая. «Странно – подумал он – откуда тут такая собака?». Присмотрелся и понял – он ошибся, она была не короткошерстная, ее просто постригли, постригли кое как, неровно, видимо, срезали колтуны. Значит, пса где-то подобрали. Тан почему-то подумал, что подобрала Леонора. Он попытался найти ее взглядом, но не нашел. Мальчик бегал среди деревьев, но был как-то напряжен, словно ждал чего-то. Внезапно он остановился, схватил собачку и протянул ему:

– Отдай ее отцу. Пусть охраняет моего брата.

Тан проснулся и потер глаза. «Бредприснился» – подумал он.

– Тень мальчика промелькнула. Он мертв – тихо сказал О’рейн.

Тан кивнул. Он знал уже это.

* * *

Никогда не знаешь, где проснешься…

Ветер разогнал тучи, на небе стали видны звезды и желтая звезда Ти осветила своим теплым светом землю.

– Ну вот и пойдем. Думаю, наши разбойники спят – подмигнул О’рейн.

Они быстро собрались и отправились дальше. Очень скоро Тан почувствовал впереди стоянку.

– Оставим коней. Пошли пешком.

Тан послушно слез с лошади и тихо приказал ей – «ждать».

Кони быстро и бесшумно исчезли в перелеске. Они их там будут ждать столько, сколько понадобится.

– Мы будем заходить внутрь каждой рамеллы? – поинтересовался Тан.

– Вовсе нет. Мы зайдем туда, где увидим отпечатки, что были возле Леоноры.

Тан кивнул.

– Я понял. Но можно ли входить в чужой дом, коими сейчас являются палатки – ночью и без спроса?

О’рейн усмехнулся и тихо ответил:

– Если дэкас пришел к тебе в дом – не спрашивай зачем – значит, ты совершил достаточно для этого…

Сложно с этим не согласиться.

Тан и О’рейн неслышными шагами пошли в лагерь. При входе в лагерь сидел часовой, он зевал и пытался не спать. Тан и О’рейн прошли фактически у него за спиной. Тот не заметил их.

Они вошли в лагерь. Рамеллы или походные палатки стояли, как обычно, полукругом. У костра была пару дежурных, они весело переговаривались друг с другом.

О’рейн знаками показал на рамеллы. Тан понял, они ищут тех, кто имеет те самые отпечатки, что они видели около Леоноры.

Быстро и незаметно они обошли все рамеллы. Отпечатки обнаружились в самой дальней из них. О’рейн удовлетворенно кивнул.

Тан просканировал палатку – с ними была женщина.

О’рейн приложил палец к губам и беззвучно одними губами сказал: женщину сразу усыпим.

Тан согласно кивнул. О’рейн подмигнул и поднял полог рамеллы.

Навстречу им поднялась черная собачка. Она хотела залаять, но О’рейн сделал знак в ее сторону. Собака промолчала. Она почувствовала дэкасов и подчинилась.

В рамелле посередине догорал маленький костер. Два походных матраса были по обе стороны костра. На одном из них лежал мужчина, на другом – мужчина и женщина. Женщина раскрылась во сне, ее руки разметались, она спала крепко и даже не ведала, что в палатку вошли дэкасы. О’рейн присел около нее, провел рукой над ее лицом и медленно опустил руку ей на глаза. Девушка дернулась, но вместо того, чтобы проснуться, погрузилась в еще более глубокий сон.

О’рейн накрыл ее получше одеялом и посмотрел на мужчину рядом. Тот спал. Он был пьян.

О’рейн пару секунд задумался над тем, как лучше поступить дальше и пришел к выводу, что лучше их тоже усыпить и забрать с собой через портал. А там уже можно будет, и допросить их.

О’рейн кивнул Тану в сторону другого мужчины и показал знаком-«усыпить». Тан, точно так же, как и отец, провел рукой над мужчиной, этим он забрал его энергию, а потом положил руку на глаза, отключая сознание. Мужчина попытался вскрикнуть, но обмяк и провалился в глубокий сон.

О’рейн удовлетворенно кивнул и показал глазами на стену палатки. Тан кивнул в ответ и старательно сделал портал туда, где они оставили коней. Они подхватили мужчин под мышки и полуволоком затащили в портал. Собака побежала за ними.

«Вот сюрприз то им будет, когда проснутся» – весело подумал Тан. О’рейн бросил разбойника на траву, по ту сторону портала, вернулся в палатку и укрыл еще одним одеялом женщину. Когда он вернулся, на вопросительный взгляд Тана он ответил:

– К утру холодно будет. Замерзнет она. Сон будет действовать еще часа три. Потому, я и укрыл ее, чтобы спала спокойно.

Тан кивнул:

– И все?

О’рейн усмехнулся.

– Нет, не все. Она беременна.

Тан задумчиво произнес:

– Да? Я не заметил.

– А ты не смотрел – отец усмехнулся – маленький энергетически шарик в районе живота говорит о том, что там – жизнь.

Тан кивнул. Отец прав. А он даже не подумал об этом.

Тан повернулся в сторону все еще открытого портала.

– Как думаешь, что они подумают по поводу исчезновения двух людей?

– Подумают, что они сбежали. Вот и все.

– Оставив свои котомки? – Тан был внимателен к деталям.

О’рейн пожал плечами:

– Для меня это не важно. Хочешь, забери их котомки для полной видимости побега.

О’рейн хитро прищурился и добавил:

– Хочешь сам посмотреть? Посмотри, конечно.

Тан вернулся, забрал котомки, бросил взгляд на девушку. Она спала, положив руку под щеку, ее ресницы подрагивали. Ей что-то снилось. Он перевел взгляд на одеяло, где должен быть ее живот и обнаружил яркий пульсирующий шарик. Отец был прав.

Юноша вернулся в поле – по ту сторону портала, где ждал его отец. Связанные разбойники лежали у их ног. Тан автоматически закрыл портал. Он привык это делать сразу, чтобы ничего не оставалось открытым. Так всегда требовал его отец.

– Кто там – мальчик или девочка? – хитро прищурив глаза, поинтересовался О’рейн.

Тан замер:

– Я не знаю. А что, и это можно увидеть?

– Можно – О’рейн кивнул – запомни – продолговатый шарик – мальчик, круглый – девочка. Ну, так что?

Тан улыбнулся. Он был не опытный, но память у него была великолепная. Он сразу вспомнил, какой был шарик.

– Мальчик – сказал он.

О’рейн, довольный, кивнул.

– Правильно. Давай перетащим разбойников поближе к реке, там и костер разведем.

Они протащили мужчин несколько метров и остановились около реки.

– Ну, что, разводи костер, Тан – сказал О’рейн и тихим свистом подозвал коней и пустил их пастись рядом с их стоянкой. Тан тем временем, развел костер. Огонь весело затрепетал в темной ночи.

Связанных разбойников они положили около костра, чтобы те не замерзли.

Осталось только ждать, когда они проснутся.

Тан посмотрел на них и спросил:

– А мы их не можем разбудить?

– А зачем? Пусть лучше это произойдет естественно.

– Что ты с ними собираешься сделать? – вновь спросил юноша.

Он видел, что на них есть убийство, возможно, даже не одно. Это же, наверняка, видел и его отец… А значит…

– Посмотрим… – уклончиво ответил О’рейн.

Тан почувствовал неприятный холодок. Он знал, что его отец суров и может быть даже жестоким. Он не сомневался, что О’рейн может убить, если посчитает нужным.

Словно услышав его мысли, О’рейн сказал ему:

– Сам убивать я не стану. Зачем пятнать себя убийством? Кстати, обрати внимание, как люди правильно говорят «пятнать себя» каким-то плохим действием. Но они не понимают, что действительно остается пятно. И пятно это несмываемое.

Тан кивнул. Да, люди многое говорят совершенно правильно, но не понимают сути сказанного.

– Что же все-таки, ты будешь с ними делать?

О’рейн пожал плечами:

– Оставим здесь. Сумеют выбраться – хорошо. А нет – значит, расплатятся за смерти.

Тан посмотрел на мерцающую полоску реки:

– Ну да, если не попадутся шальной стае выргов.

О’рейн ничего не ответил. Шансы выжить у разбойников были. Если, конечно, не будут метаться и делать глупости.

* * *

Когда ситуация заходит далеко – выбора нет.

Тан с интересом смотрел, как связанные мужчины стали просыпаться, они шевелились и спросонья не могли понять, почему связаны руки. Наконец, один открыл глаза и увидел звездное небо и костер.

– А-а-а… – приглушенно завопил он.

Сразу проснулся второй.

Он поморгал глазами и спросил в небо:

– Мы где?

– А, проснулись! Ну и отлично. – сказал О’рейн и потер руки. Он сидел на поваленном бревне как раз напротив разбойников. Они повернулись к нему. Тан увидел, как они раскрыли глаза от страха и одновременно выдохнули:

– Дэкас!!!

– Ага – подтвердил довольный О’рейн – ну, что, сами будем говорить или мне вас заставить?

Мужчины быстро-быстро замотали головами.

– Все скажем! Все скажем!! – наперебой стали говорить они.

– Отлично – О’рейн подмигнул Тану и добавил на языке дэкасов: на самом деле, обычно ничего и не требуется делать. Люди все рассказывают сами. Добровольно.

Он повернулся к напряженным разбойникам:

– Леонору зачем убили? – резко и в лоб спросил он.

Мужчины переглянулись и сглотнули…

– Это… – начал один из них… мы случайно.

– Ложь – быстро прервал его О’рейн – не злите меня.

– Не убивайте нас!! – заскулили они.

О’рейн поморщился. Убили женщину и не готовы ответить.

– Ну? – повысил он на них голос.

Тан почувствовал холод и подумал, что как страшно этим мужчинам. Они тоже чувствуют холод вокруг себя. Словно холодный ветер внезапным порывом обдает тело. Тан знал этот трюк – достаточно безопасный, но очень эффектный. Люди очень пугаются подобного ощущения.

Один из мужчин опустил голову и начал свой простой, но в тоже время, страшный рассказ.

Леонора привела мальчика в лагерь. Говорят, он был сыном князя.

– Был? Его нет в живых? – быстро спросил О’рейн.

Мужчины синхронно кивнули.

– Дальше – приказал О’рейн.

– Что хотела сделать Леонора, мы не знаем. Атаман был против того, чтобы в лагере был ребенок князя. А мы… хотели продать мальчика…

– Продать? Мальчика? – переспросил О’рейн.

О’рейн нахмурился. Разбойники, перебивая друг друга, заголосили:

– Ну да. Ну да, продать кому-нибудь бездетному и богатому. Мы хотели только украсть мальчика у Леоноры… получить деньги и… зажить спокойной жизнью.

– Дальше – О’рейн кивнул.

Разбойник продолжил:

– В лагере говорили, что князь – отец мальчика, организует охоту на разбойников. И не простит нам, если узнает, что мальчик был здесь. Все говорили, что от мальчика надо избавиться, а Леонора должна изменить внешность, например, коротко постричься, как ее мать и надо так сделать, чтобы дворецкий ее не выдал.

– Избавиться, значит, убить? – быстро спросил О’рейн.

Разбойники переглянулись.

– Не знаем. Говорили, что атаман хотел просто выпустить мальчика где-то далеко отсюда и пусть его другие люди приведут его к дому…

О’рейн кивнул.

– Вы сами в это верите?

Разбойники молча покачали головами.

– Почему?

– Потому что, атаман ходил в город в травяную лавку.

– И что? – вставил Тан.

– А то, что он купил… яд.

Тан подумал, что, действительно, в травяной лавке можно купить яд. Это же не лекарь и клятву не продавать людям яд лавочники не давали.

Разбойники не лгали. Атаман хотел отравить ребенка. Его участь была решена давно.

Тем временем, разбойники продолжали рассказывать:

– В тот день мы искали Леонору, чтобы поговорить с ней… Убедить ее отдать нам ребенка. Мы боялись, что не успеем его продать. Очень хотелось заработать к тому же… Оказалось, она была на болоте. Она собирала какие-то ягоды… Ребенок был с ней.

Разбойник передернулся и продолжил:

– Она ведь даже гибусов не боялась. Смеялась только и говорила, что они ей не заинтересуются. Она слишком худая для еды.

– А почему вы не хотели просто спасти ребенка? – спросил Тан.

Разбойники переглянулись – мы и подумали, что, если продадим его, он же будет жить. Не все ли равно?

Тан хотел что-то сказать, но О’рейн остановил его жестом руки. Разбойники стали говорить, перебивая друг друга:

– Но… она была помешана на наследстве, на своем будущем браке. А… мы все равно надеялись, что она поймет, что его опасно оставлять в лагере. Она привязалась к мальчику. Думаем, она не желала ему смерти.

О’рейн усмехнулся.

Разбойники разом замолчали и переглянулись.

– Дальше – приказал О’рейн.

Один из разбойников продолжил рассказ:

– Мы пришли к болоту и увидели, что она идет вглубь по болоту, прямо по трясине. Мы бросились к ней, а она показала нам мальчика – тот зашел глубоко в болото и тонул. Она сказала, что пыталась остановить его, но не сумела. Мальчика засасывала трясина. Думаю, он хотел уйти из плена самостоятельно.

Леонора попыталась пробраться в топи и вытащить ребенка. Она хотела его спасти, но она была более тяжелая, чем мальчик, и она не могла дойти до него. Поэтому, мы схватили Леонору и потащили назад.

Она вырывалась и кричала. Этот – разбойник кивнул на напарника-увидел гибуса, заорал как бешенный и убежал. Он всегда был трусом. И всегда боялся гибусов. А если их не бояться, они не кусаются.

Тан покачал головой и подумал, что как много у людей предрассудков. Гибус – совершенно глупое создание и кусает, когда ему вздумается.

Разбойник сплюнул в траву и продолжил:

– А я остался с Леонорой. Я хотел ее остановить, она же, как сумасшедшая, рвалась в болото. Она ударила меня ногой. Очень больно удалила.

Разбойник запнулся и слегка покраснел. Тан усмехнулся, О’рейн же внешне никак не отреагировал.

– Я дал ей пощечину, она упала. А когда я отдышался, то увидел, что Леонора лежит лицом вниз. Я перевернул ее. А она захлебнулась и умерла. Я пытался ее откачать, но не смог. Я ее убил, но случайно. Я не хотел!

– А мальчик? – встрял Тан.

– Он утонул – спокойно сказал разбойник.

– Вы даже не пытались ему помочь? Вы бы могли по жердям пробраться туда и протянуть ему палку. – сказал О’рейн.

– Нет – покачал головой разбойник – мы тогда решили, что так будет лучше. Леонора не могла выбрать между деньгами и мальчиком.

А… ребенка все равно ждала смерть. Мы… были не уверены, что после смерти Леоноры сумеем выйти с мальчиком. Нас могла прикрыть только она, так как была дочерью атаманши. И… было лучше оставить так, как есть…

– Лучше? Вы уверены в этом? – с жаром переспросил Тан.

– Остынь – мягко сказал ему О’рейн – перед смертью Леонора сделала свой выбор.

Она выбрала жизнь ребенка, но… все зашло слишком далеко, чтобы можно было остановить. Смерть забрала их обоих.

Разбойники молча смотрели на О’рейна и ждали его слова. Они рассказали все. Даже про яд рассказали.

О’рейн смотрел на огонь и молчал.

– А собака? Откуда она? – спросил Тан.

Разбойники вздрогнули от такого странного вопроса и переглянулись.

– Это собака Леоноры, она подобрала ее на пепелище. Это щенок. Он малость обгорел, но не умер. Она лечила его и возилась как с ребенком. А потом этот мальчик… Они так и ходили втроем – она, мальчик и щенок.

Тан кивнул. Он был прав. Собака принадлежала Леоноре. И мальчик играл с ней. Он перевел взгляд на собаку. Та, устало положила голову на лапы и лежала у костра. Рядом с ней лежали остатки пирога. Значит отец, успел ее подкормить. Тан усмехнулся – а еще он утверждает, что не любит животных. Это не так.

О’рейн повернулся к сыну и сказал:

– Я просто ответственный. Это приходит с годами.

«Я тебе не верю» – мысленно сказал ему Тан.

– Как хочешь – ответил О’рейн.

Он встал и разрезал веревки на разбойниках.

– Идите отсюда. Шанс выжить у вас есть.

Разбойники вскочили и бегом скрылись в темноте.

Собака даже не пошевелилась. Она осталась рядом с дэкасами.

Тан погладил ее:

– Бедная, ты, бедная. Осталась одна.

О’рейн махнул рукой, но ничего не сказал.

– Они выживут? – спросил Тан.

О’рейн кивнул в темноту:

– Эти? Судя по их паническому бегу – нет.

– Почему? – Тан начал догадываться.

О’рейн усмехнулся.

– Если бы они поблагодарили меня за то, что я их отпустил, то я бы им сказал, что нужно двигаться вдоль реки, туда – О’рейн показал вперед себя – там, через пару десятков километров, будет деревня. Туда, куда, они побежали… за лесом, меньше десяти километров…

О’рейн не договорил, как Тан прервал его:

– Вырги! – он почувствовал их.

– Да – спокойно сказал О’рейн – они сюда не придут. Тут поселений нет и ловить некого. Ну, кроме нас с тобой. Но о нас они не знают.

Тан порывисто вскочил:

– Может, догнать их и предупредить?

– Зачем? – спокойно ответил О’рейн – я сказал, что шанс у них есть. А если придется расплатиться, значит, расплатятся.

– Они смогут сообразить и вернуться назад, чтобы спастись? – спросил Тан.

– Это уже не важно. Назад хода нет. Есть путь только вперед.

«У них нет шансов. Если дэкас решил тебя казнить, да не откупишься…»

– вспомнил Тан и подумал, что, если пути назад нет, значит, изменено пространство… наверняка, они выйдут прямо к выргам… к страшной смерти… Просто отец не сказал ему об этом.

О’рейн усмехнулся и, словно ответил на мысли Тана, сказал:

– Ну, почему же? Шансы есть. Шанс есть у ВСЕХ и ВСЕГДА…

Тан не ответил, он задумчиво смотрел на костер. Икры летели в черное ночное небо.

Наконец, Тан спросил:

– Ты так высоко ценишь вежливость?

О’рейн рассмеялся:

– Глупыш… нет, конечно. Вежливость и почтение меня не волнуют. Я ценю раскаяние о совершенном злодеянии. У них не было раскаяния за то, что они не помогли ребенку, по сути, убили его.

Тан кивнул. Отец всегда мог объяснить все четко и доходчиво. И не придерешься – он прав.

Но ему никогда не удавалось уловить мысли отца. Почему?

Тан задумчиво смотрел на костер.

– Отец, почему я не могу читать твои мысли?

– Потому, что ты слабее меня – спокойно ответил О’рейн.

– А когда-то я смогу, как ты? – поинтересовался юноша.

– Сможешь. Еще как. Немного тренировки и все. Но тот, кто сильнее – тебе не по зубам.

– Как ты читаешь мысли? Ты абсолютно все можешь уловить?

О’рейн подумал и ответил:

– Нет. Обычно я вижу то, что тебя волнует на данный момент. Я просто вижу образ этой мысли. Картинку. Я не увижу ничего, если ты будешь думать, чтобы тебе заказать в таверне, но, если ты будешь голоден, я увижу, что ты думаешь о еде. Одну и ту же мысль я могу увидеть, а могу и не увидеть. Все зависит от твоего восприятия.

– Скажи, если думать обо всем нейтрально – сильный дэкас не сможет уловить мысли?

О’рейн кивнул:

– Правильно понимаешь. Но это не так просто. Если от тебя нужны сведения, то… как думаешь, что нужно сделать? Представь, у тебя в руках дэкас, который должен тебе что-то рассказать. Но сперва, тебе нужно понять, о чем он думает, чтобы выработать тактику. Что ты будешь делать? Ну-ка, рассуждай логически.

Тан задумался. Отец всегда заставлял его думать самому, он никогда не говорил готовых решений.

– Я свяжу его, чтобы он не ушел. Привяжу к… дереву, например.

О’рейн усмехнулся. Его сын хорошо усвоил урок про порталы.

– Затем, я… накормлю его, удобно посажу, и буду ждать, о чем он будет думать.

– Верно. Любой человек или дэкас, если его ничего не беспокоит, рано или поздно, в спокойной обстановке, когда ничто не отвлекает его, начнет думать о том, что его беспокоит… Напротив, если он будет голоден, то будет думать только о еде, если испытывает, боль – то его мысли будут заняты этим. Кстати, дэкасы, чтобы не выдавать свои мысли могут намеренно причинить себе боль. Еще и поэтому, нужно связывать обязательно. Но… даже если ты сделаешь все правильно, остается много методов не думать ни о чем.

– Как? – спросил Тан.

– Например, он может петь про себя, он может представлять дорогу, по которой идет… и много других способов.

– И что же делать?

– Ты про энергию забыл.

– Заставь его выпить воду с твоей энергией и так ты сможешь установить контроль. Не будет пить, пои силой.

Тан кивнул. Он понял.

* * *

Тяжело везти недобрые вести.

Рано утром они отправились в дорогу. Собаку Тан посадил к себе в заплечный мешок. Щенок вел себя спокойно, словно знал, куда едет.

Уже к полудню, они миновали три портала и были в городе, у князя.

О’рейн передал курточку ребенка и щенка князю со словами:

– Ваш сын ее любил и просил отдать ее вам.

Князь облокотился о стену, но удержался.

– Идемте – сказал он, помертвевшими губами.

Они поднялись в комнату. В ту самую, где когда-то О’рейн лечил его от похмелья.

О’рейн кратко рассказал о том, как и где умер его сын. Он точно назвал место, чтобы люди князя смогли найти тело мальчика. Князь выслушал его стоически, только побледнел. Когда О’рейн рассказывал про Леонору, о том, что она похитила мальчика, то князь схватился за сердце. Видимо, он любил ее, и известие о том, что именно она хотела смерти сына было для него ударом.

Князь прижался к курточке сына лицом и заплакал, но быстро взял в себя в руки, сел за стол, выдвинул ящичек под столешницей и достал мешочек с деньгами. Протянул О’рейну со словами:

– Как договаривались.

Люди знали, что дэкасы лгать не будут.

О’рейн взял мешочек, покачал его в руке и произнес:

– Мы еще не до конца выполнили свою работу. Ведь сейчас ваша жена не может иметь детей?

Князь кивнул:

– Да… наш сын был единственным. Она… чуть не умерла при родах… Врач сказал, что больше детей у нее не будет. Никогда.

Князь беззвучно заплакал.

О’рейн встал, подошел к окну и посмотрел на солнце. Тан знал, обычно его отец всегда смотрел на солнце, когда принимал решение. Он говорил, что солнце дает ему знак, получится у него или нет.

– Я попробую вылечить вашу жену, и через год она родит.

Князь вскочил и прижал руки к груди.

– Я буду очень вам благодарен.

– Хорошо, хорошо! – махнул рукой О’рейн – вот что, о смерти сына ей не говори. Скажи, что его увезли в далекие земли, что он живет у богатого князя, который заплатил так много, что никто даже не знает, кто он. Скажи ей, что мальчик будет богатым и несметные сокровища будут принадлежать ему. Понял?

Князь снова заплакал и шептал про себя «несметные сокровища… несметные сокровища… на небе…»

– Скажи… А где дворецкий и его сын? – спросил О’рейн князя.

Князь моргнул, сперва не понял, о ком это он, а потом сказал:

– А… он через пару дней, как вы уехали, бежал отсюда вместе с сыном. Говорят, их видели в торговом городе, что почти на границе с землями Таванлата. Они сидели на рынке и просили милостыню. Мой человек там был, он кинул им пару монет и мне рассказал, что узнал их. Но это уже и не важно.