Текст книги "Неженка и Ветер"

И теперь он шёл, страдая от боли в колене. Калитка во дворе оказалась открыта, дверь в доме тоже не заперта. Игорь стучаться не стал. Зачем? Много чести… Он толкнул дверь и, не разуваясь, прошёл через веранду в кухню. Полина и Катя сидели за столом и лепили пельмени. Их руки в муке, они весело о чём-то переговаривались, но, услышав тяжёлые шаги, сразу же притихли и удивлённо подняли на него глаза.

– Где Ксеня? – никого не приветствуя, прорычал он, – Где она?

– А что случилось? – непонимающе спросила Полина, – Что с Ксюшей?

– Это я у вас должен спросить!

– Но я не знаю… – растерялась Полина.

– Зато твоя дочь знает! Вот я и спрашиваю у неё, где она её прячет? Говорите! А то я всё здесь обшарю!

– Да нет её у нас… – Полина ещё больше разволновалась. В это время из комнаты бесшумно вышел Денис. Глаза его, ещё мутные ото сна, и взлохмаченные голосы красноречиво говорили, что парень крепко спал и резкий шум нарушил его отдых. Денис, ни слова не говоря, приблизился взади к мужчине, резко схватил его за ворот куртки, ещё секунда, и, открыв крышку на бочке, Денис окунул мужчину головой в воду. Игорь от неожиданности не сразу стал сопротивляться, а когда попытался оттолкнуть от себя парня, то понял, что ему не вырваться. Одной рукой Денис выкрутил его руки за спину, а второй крепко держал его за шиворот и всё глубже окунал в воду так, что ещё немного и Игорь начал задыхаться. Вода заполнила, нос, рот и лёгкие, сознание стало угасать. И в этот момент его приподняли, дали сделать несколько жадных вдохов и снова окунули в воду. Игорем овладела паника, он начал захлёбываться, задыхаться. Так продолжалось несколько раз – Денис приподнимал его голову над водой, чтобы дать сделать несколько болезненных жадных вдохов, а потом снова опускал в воду. Всё это происходило в полной тишине. Женщины лишь встревоженно наблюдали за происходящим. Наконец, когда Игорь настолько ослабел, что стал терять сознание, Денис вынул его голову из бочки и посмотрел на посиневшее лицо с красными полопавшимися капиллярами на белках глаз.

– Падла… – тихо произнёс он над ухом Игоря, – Как ты посмел вот так ворваться в мой дом? В следующий раз я не стану вынимать твою башку, а подожду, пока ты задохнёшься.

Не отпуская ворота его куртки, Денис вытолкал мужчину во двор и закрыл дверь. Ледяной ветер сразу же покрыл ледянистой коркой мокрые волосы, Игорь натянул капюшон и, проклиная Дениса Вольского, направился домой.

Полина посмотрела на сына и вздохнула.

– Придётся эту воду сносить в баню, кроме стирки, она теперь ни на что не пригодна. И бочку с содой промыть, – мрачно заметила она и продолжила раскатывать тонкое тесто.

– А что с Ксюшей? – встревоженно спросила Катя, – Я не видела её с позавчерашнего вечера, как мы вместе уходили от тёти Маши.

Денис вытер руки полотенцем, сел на табуретку и стал рассказывать. Полина и Катя слушали встревоженно и внимательно, а когда он закончил говорить, Полина спросила:

– Так это он избил Ксюшу?

– А кто же ещё? – ответил Денис, – Мама, всё, я спать, разбудишь к восьми вечера.

Полина кивнула и обратилась к дочери:

– Полы подотри, дочка, а то воды наплескали по всей кухне.

Ефим чувствовал, что его мир, его привычный мир, перевернулся. Вернее его представление и отношение к миру претерпели радикальные изменения. Раньше он беззаботно и беспечно с лёгкостью шёл по жизни. И девушки к нему относились легко, любили его шутки и смех. Вот Ирэна, например. Повертела хвостом, погуляла, развлеклась и свалила, даже без всяких объяснений. Он катал её на машине, развлекал, ухаживал, дарил подарки. А она всё это время всерьёз его не воспринимала.

Сейчас же он впервые в жизни столкнулся с болью, несправедливостью, которые составляли жизнь девушки, спящей на его постели. Побитая и униженая, она чуть не умерла на его руках, а он вдруг со страхом осознал, что если бы Денис не оказался рядом, он не смог бы спасти Ксюшу. Как он не замечал раньше того, что жизнь Ксюши другая? В её жизни не было места радости и беспечности, задору, куражу, легкомыслию. Всему тому, чем жил он. А теперь всё вдруг изменилось, и сам Ефим стал другим. Он как будто в один день повзрослел. И так же вдруг понял, чего всегда на самом деле хотел – всерьёз хотел. Чтобы таким вот умным взглядом, как Ксюша, на него смотрела девушка. И слушала так внимательно и понимала…

Через два дня в рыбацкий домик вернулся Денис и забрал Ефима с Ксюшей. А когда машина Дениса остановилась возле дома Левиных, никто никаких вопросов задавать не стал. Ксюша пошла в дом за ним, когда Ефим позвал её. И даже мать вопросов не задавала. Потом он, конечно, когда Ксюша уснула в его комнате, остался с матерью и всё ей рассказал. Она настолько была потрясена, что и вопросов-то почти не задавала. Только сказала решительно:

– Ксюша здесь у нас останется. Ты ей комнату свою уступишь, а сам в гостиной на диване можешь поспать.

– Да вообще не вопрос! – одобрительно отозвался Ефим. Всё-таки его мамка самая лучшая!

Утром Ксюша проснулась и увидела, что возле её постели сидит тётя Маша. Она улыбнулась так ласково, протянула ладонь и так нежно погладила девушку по щеке, что у Ксюши слёзы с глаз брызнули.

– Ну, ну, моя хорошая… – произнесла тётя Маша, – Не надо плакать. Давай покушаем. Не вставай, деточка, я тебе сюда принесу.

– Нет, что вы! Я встану… – смутилась Ксюша, покраснела и поторопилась подняться с кровати.

Тётя Маша помогла ей одеться, дала своё платье и нижнее бельё, сокрушаясь, что слишком уж девушка худая и платье на ней висит как на вешалке. На столе уже было всё готово для завтрака – в сковороде под крышкой дымился румяный омлет, чай разлит в чашки, тонкими ломтиками нарезан хлеб и сыр.

– Ешь, детка, сил набирайся, – приговаривала тётя Маша, накладывая большой кусок омлета в тарелку. И Ксюша вдруг почувствовала, что голодна, принялась с аппетитом есть омлет. Тётя Маша довольно смотрела на неё, подперев рукою щёку.

А вечером пришла Катя. По тому, как Катя одета – белоснежная блузка и узкий брючный костюмчик, Ксюша поняла, что подруга приехала прямо с работы. Они уединились в комнате и прикрыли дверь.

– Ксюша, милая, как ты? – с тревогой спросила она.

– Сейчас всё в порядке, почти ничего не болит. Я в таком долгу перед вами…

– Перестань! – отмахнулась Катя, взяла подругу за руку и усадила рядом с собой на кровать, – Расскажи мне, что произошло. Это отчим избил тебя? Не отрицай, это сделал он. Вчера он приходил к нам, тебя искал.

Ксюша вздрогнула и закрыла лицо руками.

– Не бойся, Ксюша. К нему ты не вернёшься. Мы не позволим этого. Расскажи, что случилось.

– В тот вечер Ефим проводил меня, мы немного задержались возле калитки, а отчим увидел… Он за это наказал меня.

– Что же ты молчала, Ксюша! Я же столько раз тебя спрашивала! Но ты скрывала! То под глазом у тебя опухло, то на руках синяки… Надо на него заявление в милицию написать.

– Нет, нет… Не надо! – Ксюша затряслась мелкой дрожью и снова закрыла лицо руками. Поняв, что поговорить с Ксюшей не удастся, Катя не стала настаивать. А когда вышла из комнаты подруги, в коридоре её ждала тётя Маша.

– Ну как, узнала что-нибудь? – нетерпеливо спросила она.

– Нет. Ксюша сейчас немного не в себе. Лучше на неё не давить. Пусть немного успокоится…

– Да, правильно! – поддержала тётя Маша, – Ты вот что, Катюша… пошли-ка со мной в мою комнату, кое-что показать тебе хочу.

Катя немного удивилась просьбе тети Маши, но последовала за ней в комнату. Тётя Маша закрыла дверь, подошла к комоду, выдвинула нижний ящик и из под стопки наволочек достала телефон.

– Вот, – показала она свою находку, – После того, как вы ушли, я заметила на подоконнике телефон как раз где Ксюша сидела. Она забыла его, когда поторопилась. Я хотела открыть его и посмотреть, что в нём, да не понимаю в этих новых телефонах ничего.

Катя подсела к тёте Маше поближе, взяла из её рук телефон, включила экран. На нём высветился маленький зелёный четырехугольник, говорящий о том, что пришло новое сообщение. Катя нажала на значок. На экране появился текст: «Где ты, сука? Когда найду, мало тебе не покажется. Лучше по-хорошему вернись». Тётя Маша и Катя прочитали сообщение одновременно и посмотрели друг на друга.

– Это он писал? – шёпотом спросила тётя Маша.

Катя открыла вотсап и сразу же нашла переписку. Вернее писал только Игорь, Ксюша почти ничего не отвечала. Пролистав ленту назад, принялись увлечённо читать:

«Посмотри это видео, детка. Вот так правильно делается глубокий заглот. Когда я вернусь, ты это повторишь» И внизу видио. Катя не хотела открывать его, но тётя Маша настояла, а во время просмотра сокрушённо вздыхала:

– Это надо же!.. Как же так… Божечки… Что, и так бывает?! Да так же и подавиться-то можно… Чё девка вытворяет-то!..

– Тёть Маш, я всё-таки ваша племянница, может вы без меня… – Катя покраснела от неловкости.

– Не, не! Сама я ничего в этом телефоне не понимаю, а посмотреть всё надо!

– Тёть Маш… Я не могу, меня тошнит…

Но тётя Маша заставила читать сообщения Игоря дальше:

«Пока был на смене, скучал по тебе, детка. Смотрел это видео. Я вернусь, и мы повторим с тобой всё как там. Ты так же будешь стоять на коленках и сосать»

И прочее в том же стиле… Когда тётя Маша и Катя всё просмотрели, то были обе пунцовые как вареные свёклы. У Кати тряслись руки и расширились зрачки, а тётя Маша отобрала у племянницы телефон и снова спрятала в комод.

– Что с этим делать будем, тёть Маш? – испуганнно дрожащими губами прошептала Катя.

– Я знаю, что делать. Пусть пока телефон у меня побудет. Вот только в чувства сейчас приду, да Ксюшеньку немного в порядок приведу… А там посмотрим, там видно будет.

– Я пойду, тёть Маш…

– Ага, иди, Катюшенька.

– Тёть Маш… – Катя нерешительно останавливается возле двери, – А можно я эту переписку на свой телефон скопирую?

– Это ещё зачем? – насторожилась тётя Маша, – Ефиму и говорить не вздумай, сами разберёмся.

– Нет, не Ефиму. Я с Денисом хочу посоветоваться… Он не скажет Ефиму.

– Ну, тогда ладно… – разрешила тётя Маша и снова достала телефон и протянула его племяннице. Катя быстро скопировала переписку и вернула телефон тётке.

А доченька простит…

Исповедаюсь я только брату: он хоть и не

всегда ангел, зато всегда поддержит и поймёт.

citatniki.ru

Денис в этот вечер опять не пришёл домой, остался ночевать в общежитии. И Катя не могла понять, почему брат так поступает. Они ведь помирились с ним, и с Ирэной он больше не встречается. Ведь комната в общежитии была нужна только для встреч с этой рыжеволосой красавицей. Теперь-то зачем Денис уезжает туда? Катя набирает номер брата и ждёт. Он отвечает сразу:

– Что случилось, принцесса?

– Денис, ты там один? Не с девкой?

– С какой девкой? – усмехнулся Денис, – Просто вставать завтра рано. С общаги ближе на работу ходить.

– Значит, ты один? – продолжала допытываться младшая сестра.

– Да, Катя, я один. К чему эти распросы?

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Сейчас приеду, – кратко отвечает брат, но Катя успевает возразить, прежде, чем он положит трубку:

– Ты же не собирался домой. Тебе от нас до работы далеко.

– Катя, если тебе нужно, я приеду. Для меня это не проблема.

– Денис… нам надо поговорить наедине, а дома родители. Лучше я к тебе сейчас приеду.

– Нет, Катя, уже очень поздно. Я сам сейчас тебя заберу.

– Денис, не надо! Я попрошу Ефима.

– Тоже вариант. Сейчас ему позвоню. Если пойму по его голосу, что он не выпил, то попрошу его привезти тебя. Всё, жди, – и Денис прервал связь.

Как на удивление, голос у Ефима звучал серьёзно и твёрдо. Поэтому Денис попросил его привезти к нему в общежитие Катю.

– Понял, не вопрос, – ответил брат, – Сейчас приедем.

Денис и не сомневался в Ефиме – если брат просит, значит надо. Ефим даже не поинтересовался, зачем Денису понадобилось привезти Катю в такое позднее время.

Когда он подвёз сестру к общежитию, Катя запретила выйти вместе с ней и отправила его сразу же домой.

– Не надо меня ждать.

– Ты, что, ночевать здесь собралась? Я подожду, Катерина, общайтесь без меня, если вам надо поговорить, а я здесь подожду.

– Нет. Езжай домой, – упрямо настаивала на своём Катя. Поэтому Ефим, высадив сестру, поехал обратно в посёлок.

Денис ждал Катю на лестничной площадке, но не курил. Теперь он окончательно избавился от этой привычки. Подперев плечом дверной проём, он молча смотрел, как Катя поднимается по ступенькам скрипучей деревянной лестницы. Развернулся, прошёл в коридор и открыл дверь комнаты. Катя вошла и огляделась по сторонам.

– Ты меня никогда не звал сюда в гости, – с упрёком произнесла она.

– Да? – усмехнулся Денис, – А кто два месяца со мной не разговаривал? Ну, рассказывай, что случилось такого, что принцесса Катерина снизошла до меня, простого смертного.

Катя с упрёком взглянула на брата, села на кровать, но тут же снова вскочила и подошла к окну, посмотрела на светящиеся во дворе фонари, их было два, и оба освещали тропинку, ведущую от крыльца общежития до калитки. Она глядела в темноту двора и не решалась начать разговор. Да, когда ехала сюда, была полна решимости, а тут вдруг увидела его и расстерялась. Слижком уж по-мужски выглядел её брат… Зря она сюда ехала, не сможет она поделиться с ним тем, что так потрясло её до глубины души… Не сможет и с мамой… Ни с кем не сможет!

Катя почувствовала, что Денис стоит за её плечом.

– Катюша, рассказывай, – потребовал он.

Катя обернулась, беспомощно посмотрела на брата, помедлила и достала из кармана джинсовой юбки телефон, включила экран, протянула брату.

– Здесь видео… – смущаясь и краснея, произнесла она и сразу же отвела взгляд в сторону.

Денис нажал на экран, и сразу же послышались громкие вздохи и стоны.

– Что это, Катя? – Денис с удивлением посмотрел на сестру, – Ты приехала ко мне, чтобы мы вмести посмотрели порнушку?

– Нет! – нервно ответила девушка, – Это с телефона Ксюши, который она забыла у тёти Маши. Мы с тётей Машей случайно увидели переписку…

– Так уж и случайно? – губы Дениса растянулись в ехидной улыбке.

– Ну, ладно, не случайно… Но мы решили просмотреть её телефон, чтобы узнать, что же случилось с Ксюшей. Это… Это так гадко и противно! – Катя стремительно отошла от окна и заходила по маленькой комнатке, – Он посылал ей эти видео и заставлял всё в точности повторять!

– Катя, эта переписка ничего нам не даст. Ксюша уже совершеннолетняя, – напомнил Денис, – И если она сама не хочет писать заявление в милицию, мы ничего не сделаем.

Денис быстро просмотрел ленту в вотсапе, откровением это было только для Кати, которая это видела впервые, ему же было достаточно бросить беглый взгляд, чтобы сформировать представление об отношениях Ксюши и её отчима.

– Он заставлял её всё это делать! – Катя остановилась на середине комнаты и нервно скрутила пальцы рук, – Фашист! Как такое вообще можно делать с девушкой?!

– Обычное дело, между прочим, – спокойно отозвался Денис и, видя изумлённый взгляд распахнутых девичих глаз, пояснил, – Мужчина платит деньги женщине, чтобы безнаказанно издеваться над ней. Да, Катя, это только во французских мелодрамах клиент влюбляется в проститутку, а в жизни он идёт к ней только чтобы вытворять такие вещи. Как на этом видео.

– Это отвратительно… мерзко! Гадость какая… – протестующе произнесла Катя, сжала кулачки, на глазах выступили слёзы.

– Это не мерзко, Катя, – возразил Денис, а Катя закусила нижнюю губу и отрицательно мотнула головой.

Денис подошёл к ней, взял за руку, подвёл к стулу и усадил на него. Затем он выдвинул из под стола второй стул, поставил его напротив Кати и сел. И снова взял её за руку.

– Понимаешь, в чём дело, Катюша… Вы, женщины, немного иначе относитесь к этому.

– А для вас, мужчин, это нормально?! – с вызовом спросила Катя.

– Да, – последовал спокойный ответ, – Мужчина устроен иначе. Когда он занимается сексом, то не вкладывает в это душу. И нас нельзя за это винить. Так устроено природой. Иначе человеческий род давно бы вымер. У мужчины заложена такая потребность – заниматься сексом. И это нормально, Катя, нормально. Другое дело, что нельзя принуждать к этому женщину силой и угрозами.

– А разве женщина сама захочет вот так… – растерянно возразила Катя, щёки её при этом покраснели.

– Катя, здесь вот ещё в чём дело… Если тебе нравится человек, ты испытываешь к нему симпатию, то всё вот это… ну, то, что в телефоне твоём, становится другим. Не грязным, и не мерзким, как ты выразилась. Понимаешь, без чувст всё это действительно мерзко и грязно. Когда вызываешь незнакомую женщину и снимаешь с ней напряжение – это совсем не то, когда остаёшься на ночь с любимой женщиной. Тогда всё по-другому.

– Я не совсем понимаю… – Катя растерянно смотрит в глаза брату, – Мужчина делает то же самое, что на видео, но это перестаёт быть… грязным и мерзким?..

Денис кивает и смотрит на Катю в этот момент серьёзно, без иронии, без усмешки. Он держит её пальцы в своей ладони, чуть сжимает их.

– Какая же ты неопытная, наивная, моя сестрёнка, – произносит он с ласковой улыбкой, – Оставайся такой как можно дольше, ладно? А теперь вставай, я отвезу тебя домой.

– Но уже так поздно… Ты не выспишься. И тебе же нужно ещё назад возвращаться…

– Ничего, Катюша. Хорошо, что ты ко мне пришла, и мы поговорили.

Катя встала, прошла к двери, но не выдержала, решилась спросить то, что её мучило долгое время:

– Денис… А с Ирэной вы… У вас было всё так же откровенно?..

Денис снял ключи с гвоздя на стене, перекинул через руку куртку и только потом ответил:

– Что касается моих отношений с Ирэной, то это только наше с ней. И никто больше знать не должен. Даже ты, котёнок.

Когда Маша Левина шла к дому Алевтины, то и не надеялась, что застанет её трезвой. Но в этот раз Аля действительно была трезвая, что было само по себе редкостью. Как всегда в грязном застиранном халате с наполовину оторванными пугавицами, с немытыми волосами, пахнущая чем-то тошнотворно-кислым, она сидела у окна и курила, бросая пепел в грязную консервную банку из под кильки. На стенках банки засохли остатки томатной пасты.

Маша брезгливо поморщилась, не разуваясь, прошла на кухню и села напротив Алевтины.

– С чем пожаловала, Маня? Какие-то проблемы? – деловито поинтересовалась хозяйка.

– Это у тебя проблемы, Аля.

– Не поняла… – женщина усмехнулась и, не вынимая сигареты изо рта, с умным видом произнесла, – А чего так косо смотришь? Я у тебя мужика не отбивала.

– Дура ты, Алевтина.

– Эй, полегче, дамочка! – Алевтина впадала в гнев быстро. Маша, не обращая на её выпады внимания, достала с кармана пальто телефон и положила его перед Алей.

– На вот, посмотри. Надеюсь, знаешь, как пользоваться. Не совсем ещё мозги пропила. И надеюсь, не совсем ещё диградировала.

– Не, я не поняла! Чего ты на меня наезжаешь-то! – Аля нервным движением отбросила сигарету и вскочила, но Маша приблизилась к ней и спокойным движением руки надавила ей на плечо и усадила обратно за стол.

– Это телефон твоей дочери. Ты ещё помнишь, что у тебя дочь есть? Так вот, посмотри, почитай. Сейчас я тебе открою то, что тебе почитать и посмотреть надо. Это сожитель твой пишет дочке твоей.

– Откуда у тебя Ксюхин телефон? – Аля нервно дёрнула плечом и насторожилась.

– Ксюша его на моём подоконнике оставила, когда с Катей приходила. А я вот взяла да и просмотрела записи-то. Ты вообще в курсе, где дочка твоя сейчас?

Аля растерянно огляделась по сторонам.

– Нет её… Со вчерашнего дня нет.

– С прошлой пятницы нет её, Аля. А сейчас среда. Никудышная ты мать, Алька. Дочка твоя избитая у меня в доме лежит-отлёживается после того, как твой сожитель надругался над ней и побил.

– Врёшь, сука! – зашипела Алевтина и снова попыталась вскочить с места. И снова рука Маши прижала её к стулу.

– Смотри телефон. Таких матерей как ты, убивать надо, Аля. Отстреливать, – Маша включила экран, открыла вотсап и нашла сообщения, адресованные дочери Али, сунула телефон в руки Алевтине и вышла из кухни, оставив женщину одну. И уже пройдя в маленькую спаленку, оттуда крикнула, – Алька! Я кое-какие вещи Ксюшины возьму, а то совсем носить нечего девчонке.

Набив полную сумку вещей, Маша прошла в кухню, но Аля её даже не заметила, внимания не обратила, она жадным взглядом уставилась в экран.

– Смотри, смотри… – тихо произнесла Маша, подхватила сумку и вышла во двор.

Алевтина смотрела и смотрела, пока телефон в её руках не задрожал и не выпал на пол экраном вниз.

– Ах, ты… падла! – закричала женщина, подняла телефон, открыла дверцу печи и швырнула телефон в ещё тлеющие красные угли. С шумом захлопнула дверцу, тяжело села на стул и обхватила голову руками. Голова гудела от того, что пришлось думать. Аля уже отвыкла от этого. Но думать надо… соображать надо…

– Ксюшенька… дочка… кровиночка моя родная, – запричитала женщина, с силой вцепившись дрожащими руками в нечёсаные и немытые волосы. Она сидела и раскачивалась из стороны в сторону, а перед глазами – маленькая девочка, её доченька. Как же хорошо им тогда вместе было, Аля торопилась приехать с вахты домой, чтобы обнять доченьку и увидеть маму Раю. А потом она брала с собой Ксюшеньку в город и покупала ей платьица и туфельки. Её доченька, большеглазая, худенькая, с двумя косичками была такая хорошенькая в новом жёлтеньком сарафанчике. А вечером они шли купаться, она, её доченька и подружка Вера… Кстати, где сейчас Вера? Вроде как в соседний посёлок жить переехала, её, Алю, пару раз навещала, да только каждый раз в нетрезвом виде заставала. А потом и вовсе приезжать перестала… Да ну её, Верку! Не до неё сейчас… Мама Рая их с речки ждёт, кисель сварила, оладушек напекла. Мамочка Рая… Ксюшенька придвигает к ней миску ягод – вот малина, кушай, мама! Сама не съела, тебе оставила… А вот Игорь в дом пришёл. Ксюшенька его сразу невзлюбила, да оно и понятно. Она с детства мужиков чуралась, привыкла с мамкой, да с бабкой. Да вот ещё с соседским Ванькой Проценко и с Зоськиной дочкой, тоже Зоськой… А когда с жалобой на Игоря подошла, Аля дочери не поверила. Ревнует дочка, ишь, чего удумала, поганка, что Игорь её за покосами подкараулил. Придумала всё, чтобы мамку с Игорьком разлучить. Только, получается-то, не придумала… Вправду-то это всё было-то…

Алевтина тяжело поднимается, накидывает на босые ноги грязные ботинки, надевает пуховик и выходит из дома.

– Ничего, доченька… Я виновата, мне и отвечать. Мне одной… – так приговаривая самой себе, Аля добирается до ближайшего магазина и просит у молоденькой продавщицы Нади Галкиной бутылку водки в долг.

– Завтра деньги принесу! Ты меня знаешь, – обещает она. Надя Галкина не решается спорить и даёт в долг бутылку водки. Аля возвращается домой, открывает бутылку и наливает полстакана водки, выпивает залпом, но больше не притрагивается. Так и сидит у окна, пока не стемнело. А когда настенные часы показали восемь вечера, на крыльце слышатся тяжёлые шаги Игоря.

– Явился, гад, – сквозь зубы произносит Аля и снова наливает полстакана.

Игорь заходит в дом, бросает на женщину быстрый взгляд, интересуется:

– Ксюшка не пришла?

– Неа… – бормочет Аля и снова выпивает содержимое стакана.

Игорь проходит в комнату, включает телевизор. Алевтина тоже встаёт, проходит в маленькую спаленку и ложится на кровать. И смотрит в потолок не мигая. А когда звук телевизора замолкает, наступает тишина. И только когда раздаётся мерное похрапывание мужчины, Аля поднимается с кровати, идёт на кухню и, не включая свет, наливает ещё водки в стакан, залпом выпивает, затем отодвигает дверцу кухонного стола, достаёт разделочный нож и идёт в комнату.

Первый удар в грудь получился не метким. Тело мужчины дёрнулось, Игорь открыл глаза, но увернуться не успел – второй удар был точным, лезвие до самой рукоятки вошло в его грудь, а сердце перестало стучать. Чтобы вынуть нож сил у женщины не хватило. Она опустилась на пол, взяла дрожащей рукой брошенный на журнальный столик телефон Игоря.

– Алло, милиция. Я убила человека, приезжайте. Да не пьяная я! Приезжайте, говорю, посёлок Таёжный, улица Чехова, дом девять…

Прислонившись спиной к стене, Аля сидела на полу, смотрела, как с груди мужчины струйкой стекает кровь и впитывается в диванную обивку.

«На зоне хоть пить брошу, а то печёнка барахлить стала…, – думает Аля, – Жизнь новую начну, другую… А доченька простит меня. На свиданку приедет»