Текст книги "Неженка и Ветер"

– Да, Катя! – послышался его слегка раздражённый голос.

– Денис… Я, кажется, рожаю… – произнесла она, жалобно всхлипывая в телефонную трубку.

– Катюша, ты успокойся. Не волнуйся. Я сейчас приеду, – он отсоединился, а Катя судорожно сжала в руках телефон. Можно позвонить ещё и маме, конечно… Но Денис, наверняка, это сделает сейчас сам. Катя подползла ближе к кровати, но забраться и лечь на неё не смогла. Так и лежала на полу, загибаясь от приступов резкой беспощадной боли, кусала губы, плакала и судорожно хватала металлические ножки кровати, когда боль становилась особенно беспощадной. А потом она без сил падала на пол, прижималась горячей мокрой щекой к холодному полу, закрывала глаза и со страхом ожидала новую схватку. Так её и застал Денис, когда она лежала, закрыв глаза, и тихо плакала.

– Катюша, маленькая моя… – услышала она родной голос, полный тревоги. И почувствовала, как сильные руки бережно поднимают её с пола, укладывают на кровать. Она открыла глаза и вцепилась в руку брата.

– Почему тебя так долго не было? – с упрёком произнесла она сквозь слёзы.

– Катюша, пока с напарником созвонился, пока из леса до конторы добрался, чтобы машину взять. Час где-то ушёл… А у тебя когда началось, можешь вспомнить?

Кате вдруг перестало быть страшно, она держала руку брата и доверчиво смотрела в его лицо, в его глаза, в которых была тревога.

– Не знаю… Днём ещё…

– А почему ты одетая, в пальто? Я же просил тебя никуда не ходить, Катя! – с упрёком произнёс он.

Но девушка снова застонала, крепче сжала его руку. Взгляд её стал неосмысленным, полным страдания. Денис почувствовал, как Катя ногтями впивается в его ладонь, оставляя красные полосы. Но не шевельнулся даже, позволял ей впиваться ногтями в свою кожу. А когда боль отступила, Катя отпустила его руку. Тёмно-красные разводы от её ногтей оставили глубокие полосы на его ладони и запястье.

– Нужно успеть до новой схватки собраться, – спокойно произнёс Денис, не подавая вида, что он нервничает.

– Я не приготовила ещё ничего… Там в первом верхнем ящике в тумбочке документы…

Денис нашёл необходимые документы, помог Кате подняться и вывел её во двор. Вещи он не стал собирать. Вернётся за ними позже, попросит маму собрать всё необходимое и снова вернётся в больницу. Он бережно усадил девушку на заднее сидение, сел за руль и старался ехать осторожно, так, чтобы машину не трясло. В приёмном покое ему пришлось оставить сестру. Он только успел сказать ей, взяв её холодные руки в свои ладони:

– Катенька, не бойся. Я здесь с тобой буду. Я никуда не уйду.

Катя кивнула, испуганно посмотрела на него и направилась за медсестрой. Денис сел на пластиковый стул и принялся ждать. Минуты текли медленно, перерастали в часы… Маленькая стрелка на больших настенных часах над постом дежурной медсестры переместилась с пяти на восемь. Значит прошло три часа. Денис опомнился, скоро должна приехать с работы мама. Он достаёт телефон и набирает её номер. Полина отвечает спокойным голосом, она ещё в пути. Денис объясняет, что ещё в четыре часа дня вернулся домой и повёз сестру в больницу. И сейчас он в больничном холле, ждёт, когда Катя родит. Голос Полины заметно становится тревожным.

– Мне приехать? – спрашивает она.

– Уже поздно. А тебе надо поесть и отдохнуть. Я позвоню тебе ещё, не беспокойся, – успокаивает её Денис, убирает телефон в карман и снова ждёт. Внезапно тишину тревожно разрывает телефонный звонок. Дежурная сестра взяла трубку, по громкой связи послышался торопливый голос:

– Оксана Евгеньевна! У вас на посту всё ещё находится брат нашей роженицы?

Денис вскочил с места, и, не дожидаясь ответа медсестры, вырвал телефонную трубку из её рук:

– Что случилось?

– Открылось кровотечение. Срочно нужно переливание. Какая у вас группа крови?

– Первая положительная.

– Второй этаж, дверь налево, подходите, – скомандовал голос в трубке.

Денис за пару секунд взбежал по ступенькам, в кабинет зашёл, закатывая рукав рубашки.

– Как моя сестра? – спросил он, опережая вопрос медсестры.

– Ваша сестрёнка родила, сама. Всё шло хорошо, сильные схватки, роды быстрые, с ребёночком всё хорошо. И вот открылось кровотечение… – объясняет медсестра, умело и быстро вводя иглу в вену Денису и забирая кровь на анализ, – Вы пока проходите в палату, анализы будут готовы быстро.

Когда он увидел на кушетке Катю, без сознания, бледную до синевы, почувствовал панический страх. И, наблюдая, как его кровь капля по капле переливается Кате, пытался стравиться с этим страхом, но не мог. И так как кушетки были совсем рядом, почти вплотную, он протянул вторую свою руку, не занятую капельницей, и сжал холодные пальцы сестры в своей ладони.

– Катенька, – произнёс он, и голос его прозвучал уверенно и спокойно, что не соответствовало его внутреннему состоянию тревоги и страха, – Милая моя… прости… я не досмотрел. Девочка моя, вот моя рука, вот моя сила, моя жизнь. Я передаю её тебе. Сестрёнка, ты чувствуешь, какая сильная моя рука? Я буду держать тебя. Я тебя не отпущу.

Катя спала. Ей снился странный сон. Летний день. Нет, ранняя осень, да, это был август. Ещё лето, но уже чувствуется печальное и холодное дыхание осени. На пустом перроне вокзала стоит Денис с рюкзаком, перекинутым за плечо. Он ждёт её, он вглядывается в толпу прохожих, но не видит Кати. «Катя, – слышит она его голос, – Почему ты меня не встретила? Я тебя так ждал… Я не смог без тебя. Я вернулся к тебе» «Где же я была?», – подумала во сне Катя. Ах, да, она же в это время гуляла с Никитой… Солнечный свет залил фигуру Дениса, и Катя увидела Никиту. Он заслонил собой Дениса и рассмеялся. Его смех звучал неестественно, даже обидно. Кате вдруг стало жутко. А что, если она больше никогда не увидит Дениса?! Её брат растворяется в этом холодном солнечном свете, а она беспомощно тянет к нему руки, но фигура Никиты, его до жути громкий страшный смех мешают, и это препятствие непреодолимо…

Катя дёрнулась и проснулась. Где она? Белый потолок… Всё белое. И, повернув голову, увидела встревоженное лицо мамы. Полина сидела возле кушетки и держала её за руку.

– Катенька, слава Богу… – прошептала она слабым голосом и посмотрела уставшим взглядом.

Девушка хотела улыбнуться, но сил на это не было.

– Ты только больше не закрывай глаза! Доченька, милая, как же ты всех нас напугала… – произнесла мама, ласково погладила её по руке и спохватилась, – Ты, наверное, пить хочешь? – и она осторожно протянула Кате кружку с водой. Девушка отпила немного, смочила пересохшее горло и только после этого смогла сказать:

– Мама, где Денис?

– Я его домой отправила, – сказала Полина, и на лицо её набежала тень, – Ты потеряла много крови, дочка. А Денис много крови отдал тебе. И он… неважно себя чувствует. Я попросила Ефима приехать и забрать его домой. Сам он не соглашался уходить, хотел остаться, но я настояла.

Катя встревоженно посмотрела на мать и закрыла глаза. Она ещё была под впечатлением от странного сна, в котором ей было так трашно…

– Мамочка! Езжай домой, – прошептала она сиплым голосом, – Мамочка, пожалуйста, езжай домой и заставь Дениса отдохнуть, поесть и поспать, а за меня не переживай. Езжай домой, мама!

– Хорошо, хорошо, – Полина успокаивающе погладила дочь по руке, испугавшись истеричных ноток в её голосе, – Я поеду. Мне и самой надо отдохнуть. А ты успокойся, доченька. Если у тебя начнётся истерика, то пропадёт молоко.

Полина ласковым движением провела по плечу Кати, встала и вышла из палаты. А когда вернулась домой, поняла, что дочь не напрасно переживала. Денис уже собирался ехать обратно в больницу. Выглядел он бледным и уставшим, поэтому Полине пришлось сказать ложь:

– Катя пришла в сознание, но врач сказал, что до завтра к Кате никого не пустит. Поэтому снимай куртку, сейчас будем ужинать. Я очень устала и не могу волноваться ещё и за тебя, Денис. Прояви благоразумие. Завтра вместе поедем к Кате, а пока поужинаем и ляжем спать. Тебе надо отдохнуть, иначе напугаешь сестру своим видом.

Денис в самом деле чувствовал себя плохо, поэтому послушал мать. Полина сварила суп на курином бульоне, приготовила чай с шиповником, заставила сына поесть и лечь спать. А потом сама без сил упала на кровать, закрыла глаза и подумала: « А ведь сын мне дороже. Они оба потеряли кровь, но боюсь я больше за сына…»

Приёмные часы начинались после четырёх дня. Зайдя в палату к сестре, Денис стремительно направился к ней. Катя приподнялась на подушке.

– Денис! – она протянула к нему руки. Он обнял её, чувствуя, как доверчиво сестра прижалась к нему. А Кате не терпелось передать ему всё, что она успела пережить за эти сутки, – Мне снился сон. Ты и свет. И мне стало так страшно! Как – будто нас что-то пыталось разлучить…

Денис погладил её ладонью по волосам и произнёс:

– Это потому что ты побывала у черты, у самой грани, а я был всё это время мысленно с тобой. Забудь этот сон, Катенька, ты здесь, со мной.

– Денис, как мой ребёнок? Мне сказали, он очень крохотный…

– Катюша, не переживай. Тебе его скоро принесут, и ты увидишь сама. Два кило сто, но ты и сама маленькая. Ничего, дорастёт, откормим. Ты не переживай и набирайся сил. Завтра я снова приеду. Тебе ничего не нужно привезти, Катенька?

– Нет, мама всё мне привезла вчера, – Катя судорожно сжала его ладонь пальцами, – Ты мне подарил жизнь прошлой ночью. Если бы тебя не оказалось рядом, всё было бы иначе. Во мне твоя кровь.

Денис наклонился и прижался губами к тоненькой голубой жилке на её виске, произнёс очень тихо, одними губами:

– Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, брат, – с готовностью отозвалась Катя. И в это же мгновение ладони Дениса обхватили её голову, он посмотрел прямо ей в глаза и со странной настойчивостью потребовал:

– Нет, не так, Катя! Скажи – я люблю тебя, Денис.

– Я люблю тебя, Денис, – с готовностью повторила она и улыбнулась ему в ответ. Денис на мгновение прикрыл глаза и снова потребовал:

– Повтори это ещё раз, Катя!

– Я люблю тебя, Денис, – засмеялась Катя и добавила очень ласково, – Очень сильно люблю, не сомневайся.

Денис как-то сранно и резко дёрнулся, снова открыл глаза, быстро произнёс:

– Мне пора, Катенька. А ты поправляйся, моя хорошая, – он отпустил её руку и быстро вышел из палаты. У Кати странное поведение брата недоумения не вызвало. Она чувствовала, что люди, побывавшие у черты и видящие свет, всё иначе воспринимают, чем раньше.

А Денис стремительно сбежал с лестницы, так же резко пересёк холл и уже на крыльце, где никто не мог его видеть, прижался лбом к шершавой побеленной стене и улыбнулся. Он тяжело дышал, в висках стучала кровь, а сердце выпрыгивало мощными ударами из груди. Пусть Катя имела в виду совсем другую любовь, и другой смысл вкладывала в свои слова. Но они были, эти слова! Были! И они были сказаны ему.

На следующий день Катю перевели в общую палату и принесли ребёнка. Сначала она даже взять в руки побоялась маленький лёгкий кулёк, а как только взяла, то почувствовала такое счастье, что засмеялась. И с любопытством разглядывая крохотное розовое личико, с недоумением произнесла:

– Какой же ты маленький, сыночек!

А потом всё с таким же недоумением наблюдала, как крошечное существо само обхватило ротиком её грудь и начало уверенно и требовательно сосать. Ближе к обеду пришёл Денис, и Кате разрешили самой спуститься в холл. Брат опять повёл себя странно – как только она подошла, он нежно обнял её и так держал, не выпуская из кольца своих рук. И опять Катя решила, что это от того, что он чуть не потерял её, и его страх ещё не прошёл.

– Денис, я хочу домой, – жалобно, тоном капризного ребёнка произнесла Катя.

– Катенька, потерпи, скоро я тебя заберу, – ответил Денис.

– Забери меня сейчас, – по-детски упрямилась она.

– Катюш, ты устала. Но самое тяжёлое позади, – Денис произносит тоном, каким уговаривают маленьких неразумных детяй, – Тебя нельзя сейчас выписывать. Врач говорит, что есть угроза повторного кровотечения. И пока матка не сократится в размере, ты будешь под наблюдением.

– Мне весь день ставят капельницы и делают какие-то уколы. Вот смотри! – Катя завернула рукав халата и показала руку, на которой в изгибе синели дорожки от уколов. Денис сочувственно посмотрел на сестру, ласково произнёс:

– Катенька, милая, так нужно. Это необходимо. Тебе нужно потерпеть, маленькая. Я тоже хочу побыстрее увидеть своего племянника и забрать тебя, но сейчас нельзя, – Денис гладит плечи сестры, успокаивающим движением ладони проводит вдоль её спины. Катя закусывает нижнюю губу и едва сдерживает слёзы. И чувствует себя как неразумная маленькая девочка! Ещё и голос брата, его интонация и слова подтверждают это её состояние, – Девочка моя маленькая, не капризничай, потерпи совсем немного, а потом я приеду и заберу тебя.

И она обиженно надула губки в ответ, а через неделю Катю выписали. И в тот же день, узнав об этом, осмелился прийти Никита. Он зашёл в дом, и хотя рассчитал время, когда все должны быть на работе, кроме Кати с ребёнком, всё-таки просчитался – увидел, что из комнаты к нему выходит Денис. Никита чуть зубами не заскрежетал от досады.

– Я к Кате, хочу увидеть своего сына, – стараясь придать голосу твёрдое звучание, произнёс Никита.

Денис молча взял его за плечо и подтолкнул к двери. Никите ничего не оставалось делать, как подчиниться. И только на крыльце Денис заговорил:

– Сюда дорогу забудь.

– Катя – моя невеста! – возмутился Никита, – Моя будущая жена. Хватит нам с ней, как подросткам, прятаться, чтобы встретиться. Мы скоро поженимся. Я должен увидеть Катю!

– Не должен, – невозмутимо ответил Денис, – Катя ещё очень слаба, чтобы испытывать потрясения.

– Да какие же это потрясения? Она обрадуется, когда увидит меня.

– Как в прошлый раз? – произнёс Денис, и его серые глаза недобро сверкнули, – В прошлый раз, когда она увидела тебя, у неё начались преждевременные роды. И пока ты развлекался с Леной, моя сестра чуть не умерла от кровотечения.

– Лена просто… Ну ты же должен понять, – суетливо пытался объяснить Никита, – Просто, чтобы снять напряжение. Я целый год в армии обходился без женщины, приезжаю, а здесь такой сюрприз – моя невеста уже с большим животом. И никак нельзя к ней подойти.

– Вот что, – перебил его Денис, теряя терпение, – Я не для того Катю спасал, чтобы тебе отдать. Позаботиться о ней ты не сможешь. Так что запомни, если придёшь снова, я тебя не просто не пущу. Я тебя покалечу.

– Угрожаешь? – воскликнул Никита, но опасливо попятился и отошёл назад, – Катя меня поймёт, я ей всё объясню.

Денис, уже не слушая, зашёл в дом и закрыл дверь. Никите ничего не оставалось, как направиться к калитке.

Как только Денис вошёл в дом, сжимая кулаки от ярости и пытаясь успокоиться, то услышал голос Кати:

– Денис! – позвала его сестра, – Мы проснулись!

Он вошёл в комнату сестры, и злость мгновенно сменилась в его душе нежностью. Малыш лежал на диване и шевелил маленькими розовенькими ножками. Катя распеленала его, давая ему возможность пошевелиться, а сама с умилением наблюдала за ним, трогала его маленькие пальчики на ногах и умилялась:

– Смотри, Денис, какие у него маленькие пальчики!

Денис подошёл и присел на корточки, осторожно обхватил своей большой ладонью крошечные пальчики малыша. Напряжённый взгляд серых глаз потеплел, губы дрогнули в улыбке.

– А смотри, какие ножки! – продолжала умиляться-удивляться Катя, – Какой он хорошенький, правда?

– Да, хорошенький, – согласно кивнул Денис.

Когда Катя возилась с малышом, она напоминала Денису маленькую девочку, играющую с куклой. Она сама казалась ему ещё девочкой. Часто вечерами, вернувшись со смены в леспромхозе, Денис брал малыша на руки, играл с ним, кормил из бутылочки, гладил пелёнки, укачивал Антошку – так назвали его племянника. Но ночам, когда Антошка просыпался и начинал плакать, Денис вставал к нему. Катя тоже просыпалась, вставала с кровати:

– Денис, тебе завтра на работу. Тебе нужно выспаться.

– Нет, спать пойдёшь ты, – непреклонно отвечал Денис и заставлял её снова лечь в постель, – Ты ещё очень слаба, и ночью тебе нужно спать. Хватит и того, что ты днём с ним.

Бывало, что Полина подменяла Дениса ночами, но Кате они оба запрещали не спать ночами. Приезжая со смены, Егор тоже с удовольствием подхватывал на руки Антошку.

– Вы его избалуете. Он уже привык к рукам! – возмущалась Катя, но её, разумеется, никто не слушал. А уж когда приходили тётя Маша и Ксюша, то Антошка переходил на руки к ним. Поэтому Катя только махнула рукой, спорить с родными было бесполезно. Вечером, искупав Антошку и уложив его спать, Катя сидела возле его кроватки. Тихо в комнату заходил Денис и присаживался рядом. Как-то Катя спросила брата:

– Денис, а Никита про меня не спрашивал?

Денис нахмурился, но ответил:

– Приходил. Я его не пустил.

– Но… почему?! – Катя удивлённо моргнула ресницами и непонимающе посмотрела на брата, – Про ребёнка он спрашивал?

– Катя, – тон Дениса вдруг стал жёстким, сердитым, – Когда ты мне позвонила, и я приехал, ты лежала на полу в пальто и сапогах. Вот теперь честно ответь, ты от него тогда пришла? Я запретил, а ты, как всегда, по-своему сделала.

Катя робко кивнула и рассказала то, что не давало ей покоя:

– Да. Я так хотела его увидеть! Пришла… а он там опять с Леной… с постели… Мама говорила, что измену можно простить мужчине. Да и ты сам говорил, помнишь? Что мужчины по-другому к этому относятся…

– Я тебе одно скажу, Катя, – серьёзно произнёс Денис, – Если простишь, застанешь их и в третий раз вместе. И ещё… К тому, что я тебе тогда говорил… Воздержание – это не самое тяжёлое лишение. Мне в армии приходилось бывать без общества женщин годами.

– Но ты же сам говорил! Что случайный секс – это только потребность физиологии. Мне нужно встретиться с Никитой и поговорить с ним. Что, если сейчас я совершаю ошибку?

– Да, возможно, случайный секс – это потребность физиологии, – серые глаза прищурились, стали злыми, – Просто трахнуть бабу, когда давно не было секса – это одно, а безответственность – это другое. Я тебя ему доверил. И что? Он не оправдал этого доверия. Ты загибалась от боли на полу, пока он кувыркался с девкой в постели. А если бы ты в тот раз так и не дозвонилась до меня, Катя? Я ведь пропустил несколько вызовов, не услышал, мы сосну валили. Кать, да я бы мог тебя потерять! Ты это-то понимаешь?! Если нет, то это понимаю я. И мне становится страшно каждый раз, когда я об этом думаю. Благодаря ему у тебя роды начались раньше на три недели! Кстати, не все мужчины слепо следуют своим инстинктам. Не каждый будет искать секс на стороне, если его девушка по каким-то причинам не может дать ему.

– Но ты вмешивался в наши отношения… – попробовала неуверенно возразить сестра.

– Да, я согласен. Вмешивался. Но это не препятствие для того, кто настроен серьёзно на отношения. Я боюсь ему доверять тебя. И не доверю. Забудь его, Катя. Раз и навсегда забудь, – резко произнёс Денис.

– Так ты всех моих женихов распугаешь, – вздохнула Катя и примирительно улыбнулась брату.

– Если они испугаются меня, зачем такие слабаки тебе нужны, Катя?

Наступила зима, покрыв сугробами поля и обочины дорог, а потом на смену ей пришла весенняя капель. Катя часто гуляла с Антошкой, тепло укутав его одеяльцами в коляске. Иногда к ней присоединялась Ксюша, и они вместе совершали долгие неспешные прогулки, Антошка засыпал и крепко спал на свежем воздухе.

– Вот так он выспится сейчас, а ночью опять будет требовать, чтобы его носили на руках, – вздохнула Катя.

– Трудно не спать ночами, – сочувственно кивнула Ксюша.

– Мне-то что? Это Денис будет с ним ночью – и кормить из бутылочки, и укачивать. А я буду спать.

– Денис очень тебе помогает, – согласилась Ксюша, – Он так любит Антошку, как своего сына…

– Ксюш, – Катя вдруг остановила коляску и с испугом взглянула на подругу, – Мне такой странный сон снился, когда я была без сознания и мне переливали кровь Дениса, что мне до сих пор жутко вспоминать.

– Что-то плохое? – сочувственно спросила Ксюша.

– Ты знаешь, Ксюш, это был сон… бывают такие сны, вроде бы в них не снится ничего страшного, а тебе жутко. Так жутко, что не передать словами. Я видела Дениса. Он потерял меня и ждал, искал взглядом в толпе и не находил… а потом свет, такой, какого в этом мире не бывает. И мне стало так страшно, что он не найдёт меня! И я сама не знала, не понимала, где я…

– Ты была между жизнью и смертью, вот откуда этот иррациональный страх, – произнесла Ксюша задумчиво.

– Ксюша! Я стала так привязана к Денису… Я чувствую, что не могу без него. Его нет дома, он уезжает в тайгу, а я ловлю себя на мысли, что жду его возвращения. Мне хорошо и спокойно только когда он рядом.

– Он спас тебе жизнь. Возможно, это его кровь говорит в тебе. Он помог тебе, когда ты осталась одна с новорожденным ребёнком. Твоя привязанность вполне объяснима.

Ктя снова легонько толкнула коляску и покатила её по дороге, проговорила с досадой и обидой в голосе:

– Он найдёт женщину и женится. У него будет своя семья, он уйдёт от нас. Мне об этом думать больно, Ксюша! Умом я понимаю, а сердце не хочет понять… Был бы Никита хотя бы наполовину таким же заботливым и надёжным, как брат.

– Он тебя не оставит, Катя. Даже когда у него будет своя семья, ты всё равно останешься его любимой сестрёнкой, не переживай.

Катя с сомнением улыбнулась в ответ и, внимательно посмотрев на Ксюшу, спросила:

– Ксюша, а когда мы с твоим малышом будем гулять?

Подруга вспыхнула, покраснела до корней волос и отвела смущённый взгляд.

– Ксюш… Ты, что, до сих пор Ефима к себе не подпускаешь? – Катя снова остановилась и пытливо посмотрела на девушку.

– Почему… нет… – стыдливо залепетала Ксюша, – Мы уже целовались… и не раз…

– Ксюш, – опять настойчиво произнесла Катя, – Сделай первый шаг. Просто подойди к нему. Он сам всё поймёт. Он не сделает тебе больно, ему тоже нелегко…

– Да, я понимаю, – Ксюша решилась поднять голову и посмотреть в глаза подруге, – Я сделаю этот шаг. Уже давно хочу и не решаюсь…

– А ты решись! Надо, наконец-то, перестать бояться быть счастливой.

– Я решусь… – Ксюша улыбнулась подруге, в её взгляде не было больше страха, и Катя ей поверила.