Текст книги "Ночь страсти"

– Я и не ожидал ничего другого. – Колин повернулся к леди Диане. – Позвольте мне отвести вас к отцу, так чтобы я мог…

– …жениться на подходящей леди, – с улыбкой закончила за Колина леди Диана.

Они направились к двери, но та распахнулась сама по себе. К изумлению и радости Колина, в комнате, споткнувшись, появилась Джорджи.

Колин готов был подхватить ее, когда понял, что она не одна.

– Хинчклиф?! – воскликнул он, увидев, как его прежний друг, а теперь мститель держал за руку Джорджи, приставив к ее голове пистолет.

– А, Ромул, – произнес Хинчклиф. – Я должен был знать, что ты где-то неподалеку от своей сучки.

Джорджи боролась и извивалась, стараясь вырваться от Хинчклифа, но тот крепко держал ее.

– Скажи ей, чтобы не дергалась, Ромул, иначе я пристрелю ее прямо сейчас. – Блуждающие глаза Хинчклифа были дикими, рот крепко сжат.

– Джорджи, делай, как он сказал, – умоляюще попросил Колин.

Она нахмурилась, но успокоилась. Затем она поймала взглядом леди Диану у него за спиной. Ее лицо порозовело от гнева, но, к счастью, она сумела придержать свой язык.

– Отпусти ее, Рем, – приказал Колин. – Она не имеет никакого отношения к тому, что происходит между нами.

– Наоборот, – возразил Хинчклиф по-французски. – Она завязана в этом деле. Именно она предала моего отца. – Он кивнул на Мандевилла. – И я намерен увидеть, как эта женщина будет расплачиваться. Расплачиваться за то, что сделал ее отец моей матери…

– Мандевилл и Хинчклиф? – соединил два имени Колин, вопросительно глядя на Пимма, который кивнул в подтверждение.

– Да, мой отец. Он воспитал меня так, чтобы я пошел по его стопам – служить процветанию Франции, как поступил его отец, как поступал каждый мужчина рода Хинчклифов на протяжении пяти поколений.

На стуле пошевелился Мандевилл. Его голова перекатилась из стороны в сторону, затем он открыл глаза и сфокусировал их на происходящей сцене.

Хитрая волчья улыбка тронула его губы.

– Развяжите его, – приказал Хинчклиф. – Немедленно развяжите его.

Пимм покачал головой:

– Нет.

Рот Джорджи приоткрылся.

– Я убью ее! – закричал Хинчклиф. – Я убью ее у тебя на глазах.

– Как ваш отец убил вашу мать, – бросила Джорджи через плечо.

Глаза Хинчклифа сузились.

– Да. Вы слышали меня, – сказала она. – Ваш отец убил вашу мать. Я видела все это. Он убил ее за то, что она сбежала с документами, свидетельствующими, что он был шпионом. А потом он застрелил моего отца и убил маму, когда она туда прибежала.

– Она лжет! – выкрикнул Мандевилл. – Она не могла быть там. Я был…

– Один? – докончила за него Джорджи. – А вот и нет. Я спряталась в дупле старого дуба. Я все видела. Вы застрелили свою жену и глазом не моргнув. – Она повернулась к Хинчклифу. – Он убил вашу мать, а не мой отец. Он солгал вам, когда вы прибежали на поляну. У вас в руках был маленький фонарик. Когда вы пытались приблизиться к огню, ваш отец остановил вас, а когда запротестовали, ударил. По лицу. Я была там. – Дерзкие, убедительные слова Джорджи пронеслись по комнате словно ураган.

Колин мог видеть, как в бешеных глазах Хинчклифа появилась неуверенность. Теперь все, что нужно было Колину, – это чтобы тот еще немного отвлекся, тогда у него появится возможность спасти Джорджи.

Неожиданно такая возможность представилась.

За дверью комнаты все сильнее становился шум и волнение.

– Я говорю вам, что там моя племянница, и я намерен увидеть ее.

Дверь распахнулась, сильно толкнув Хинчклифа вперед.

Колин воспользовался неразберихой и вырвал Джорджи из его цепких рук. В тот же момент раздался выстрел.

Он и Джорджи упали на пол. На какое-то ужасное мгновение у Колина мелькнула мысль, что Джорджи убита. Его любовь, его жизнь, единственная женщина, на которой он хотел жениться.

– Джорджи, Джорджи, моя дорогая девочка, ты ранена? – спрашивал он, а его руки ощупывали ее тело, отыскивая следы крови.

– Со мной все в порядке, Колин, – успокоила его она. Они смотрели друг на друга, и Колину показалось, что он никогда не видел более благословенного зрелища, чем гневный взгляд ее темных глаз.

– А теперь отпусти меня, мерзкий обманщик.

– Никогда! – И он прижался к ее губам в крепком, требовательном поцелуе.

Сначала она сопротивлялась, затем медленно сдалась, уступая ему.

Когда они прервали поцелуй, чтобы вздохнуть, то обнаружили Хинчклифа, рыдающего у стула, где сидел его теперь уже мертвый отец.

Пуля, предназначавшаяся Джорджи, поразила сердце Мандевилла.

А у порога стоял дядя Финеас, пытаясь разобраться в хаосе, причиной которого он оказался.

– Черт побери, девчонка, что произошло между тобой и этими матросами? – спросил он.

Эпилог

Борт «Сибариса»

1814 год

– Джорджи! Черт побери, где ты? – Колин бушевал, шагая вверх и вниз по палубам «Сибариса». Он повернулся к следующему за ним по пятам шкиперу мистеру Ливетту:

– Я знаю, она здесь. Я уверен в этом. Она подслушивала прошлой ночью, когда Темпл с Пиммом зашли ко мне. Готов поспорить на последний кусок паруса, что она на борту.

– Люди обыскали весь корабль, кэп. Все ее любимые укромные уголки, – сообщил Ливетт с выражением человека, потерпевшего поражение. – Возможно, миледи решила не отправляться с вами на это задание.

Колин фыркнул:

– Вы обыскали все трюмы?

Ливетт кивнул.

Колин посмотрел на реку вокруг них. Если они не отплывут немедленно, то потеряют преимущества, которые давал прилив. Ему не оставалось ничего иного, как отправиться в путь.

Он отдал приказания, снова глядя в сторону причала, где должна была стоять его жена и махать ему на прощание. Но там было лишь несколько рабочих порта и откровенная шваль, которая обычно болтается на любых причалах.

«Сибарис» скользил по реке, его паруса поймали ветер, стройный силуэт поднимался над водной гладью, и он легко и элегантно выходил из Ливерпуля.

Весь остальной день Колин жил, затаив дыхание, ожидая, что его жена вот-вот выскочит из какого-нибудь укрытия, но Джорджи нигде не было видно.

Может быть, он действительно перехитрил жену и отплыл прежде, чем она смогла пробраться на корабль.

По правде сказать, ему не нравилось отплывать без нее, он любил, когда она была рядом. Она понимала и разделяла его любовь к морю, как и многие другие пристрастия. Но это задание было особым. Ходили слухи, что Наполеон, надежно охранявшийся на Эльбе, планировал побег. «Сибарис» был направлен в тот район, чтобы пристально наблюдать за Бонапартом и сообщать обо всем необычном в Лондон.

А если потребуется, то и остановить коварного корсиканца от осуществления своей клятвы вернуться во Францию.

Когда они благополучно прошли реку и вышли в канал, Колин наконец с облегчением вздохнул и с заходом солнца решил отправиться в каюту, чтобы насладиться столь необходимым отдыхом.

Когда он вошел, каюта тонула во тьме, но ему не нужна была лампа. Он знал каждый ее дюйм наизусть. По дороге к койке он стаскивал ботинки, снимал бриджи и рубашку. Но в последний момент обо что-то споткнулся. Он ощупал руками пространство вокруг.

Женская туфелька.

– Джорджи! – воскликнул он, забираясь в постель и обнимая роскошное обнаженное тело жены. – Как, черт побери…

– Ш-ш! – прошептала она, целуя его в губы, чтобы заглушить его излияния.

О, он знал ее трюки и проделки. Он хорошо изучил свою девочку после стольких лет брака. Но он не переставал изумляться ее настойчивости. И ее изобретательности. Это были только две из миллионов черт, которые он так любил в ней.

И он без колебания отдался тому, что она предлагала, любя ее, наслаждаясь радостью, которую он испытывал каждый раз, когда держал ее в своих объятиях.

На рассвете, когда в его каюту начал проникать нежный свет, Колин проснулся и обнаружил, что Джорджи стояла у открытого окна и смотрела на море, которое она так любила.

Каким же он был дураком, считая, что может удержать ее дома! Удержать ее от опасностей, которые часто подстерегали его в работе для Адмиралтейства и министерства иностранных дел.

– Как тебе это удалось? – поинтересовался он, поднимаясь, натягивая бриджи и присоединяясь к ней у окна, осторожно переступая через туфли, брошенные посредине каюты.

Эти туфли были ее визитной карточкой.

Медового цвета волосы падали непокорными прядями, с которыми играл соленый бриз. Он поднял руку и заправил выбившийся локон под одну из множества шпилек, удерживающих ее волосы.

– Итак, как ты оказалась на борту? – снова спросил он.

Она повернулась и засмеялась:

– Если я скажу тебе, это разрушит сюрприз.

– Пора прекращать плавать на «Сибарисе» и начинать использовать «Галлию» для моих заданий.

Он захватил «Галлию» несколько лет назад у ее незадачливого капитана Бертрана и пополнил еще одним судном свой личный флот кораблей-шпионов.

– Тогда я приму командование «Сибарисом» и отправлюсь вслед за тобой, – пообещала она.

– С тебя станет. – Он крепко поцеловал ее. – А я сделаю то же, что делал каждый день с той самой ночи, когда впервые встретил тебя, моя дорогая Киприда.

– То есть? – пробормотала она, опуская голову ему на грудь.

– Сдамся.

От автора

Я не знаю ни одного заговора со стороны французов с целью убийства Нельсона. Но в конце концов он был убит французским снайпером в битве при Трафальгаре. Его смерть была огромной потерей для Англии и для его возлюбленной Эммы, леди Гамильтон.

Я старалась как можно точнее изложить все, что касалось корабля «Сибарис», и хотела бы поблагодарить морского эксперта и писателя Рона Вонтайя за его щедрую помощь.

Надеюсь, вы получили удовольствие от чтения «Ночи страсти».

С наилучшими пожеланиями, Элизабет Бойл.