Текст книги "Острова богов"

СЕЛЛИ. Корабль «Лизабетт». Море Полумесяца

На горизонте появляется пароход, а у меня на языке горький привкус страха. Последние несколько часов воображение рисовало мне страшные картины разбитых кораблей королевской семьи, переломанных, будто щепки, досок, плавающих в воде бревен, тел и цветов, похожих на погребальные венки.

Невольно представляю, что так же может вскоре выглядеть «Лизабетт» и мы сами. Отворачиваюсь и сглатываю, стараюсь больше не смотреть на воду.

Я всегда понимала, что у меня есть шанс утонуть и оказаться на дне – такая судьба может ожидать любого моряка. Но, откровенно говоря, никогда не верила, что со мной произойдет подобное.

Мы подняли каждый кусок брезента, что нашли на борту, и надставили паруса, выбросили за борт все ненужное и даже нужное, чтобы корабль стал легче и скорость его увеличилась. Выходя из Киркпула, я с возмущением думала о том, что мы покинули порт без груза, благодаря которому могли оправдать расходы. Теперь же я благодарю духов, что трюм наш пуст.

И все равно они нас догоняют. Наши преследователи минуют зону потонувших кораблей, не замечая преград из обломков, а вещи, которые мы выбросили, не причиняют корпусу ни малейшего вреда, лишь быстро исчезают под днищем.

Кайри по-прежнему стоит на коленях у алтаря, Леандер не меняет позу, лишь начинает медленно раскачиваться. Свечи почти догорели, духи поглощают дары быстрее, чем мне когда-либо доводилось видеть, но принц ни у кого ничего не брал уже несколько часов. Моего опыта достаточно для понимания, что он расплачивается с духами своей энергией. Корабль летит вперед на больших волнах с белой пеной, но пароход мощнее, и он неумолимо приближается. Я стою на планшире[12]12
  Планшир (или планширь) – горизонтальный деревянный брус или стальной профиль в верхней части фальшборта или борта шлюпок небольших судов. Аналог верхней планки перил на балконе.


[Закрыть] рядом с Ренсой, пряди волос развеваются и бьют по лицу. Я неотрывно смотрю вдаль и вижу, как сокращается расстояние между «Лизабетт» и огромным черным монстром. Скоро удастся разглядеть фигуры на его палубе, увидеть иллюминаторы кают.

Последние разделяющие нас сотни футов пароход, кажется, преодолевает одним прыжком. Вот мы уже на корме, рядом со мной встает Джонлон. Он сует мне в руку стеклянную бутылку, наполненную лучшей выпивкой из капитанских запасов, смешанной с маслом из камбуза, горлышко заткнуто тряпкой.

– Не спеши бросать, – говорит он, обнимает за плечи и коротко прижимает к себе, словно прощаясь.

Большой, сильный, спокойный Джонлон на службе у отца уже полтора десятка лет. Это он находил меня в грузовом отсеке, где я рыдала после визита к магу в порту. Протягивал припасенную карамельку, умудрялся отвлечь и оставался рядом до тех пор, пока я окончательно не приходила в себя.

Мы готовимся умереть вместе.

Сзади к нам приближается Ученый, он тащит корзину с бутылками и жаровню, которую соорудил из котла повара. Лицо его бледное, как у мертвеца, сжатые плотно губы превратились в одну линию.

Он и принц естественнее смотрелись бы в школе, ссорясь из-за домашних заданий, как и положено богатым мальчикам. Не здесь и не сейчас… Пароход приближается по траверсу[13]13
  Траверс – направление, перпендикулярное курсу корабля.


[Закрыть], мне удается разглядеть их пушки.

Он поднимает волну, которая бьет в борт «Лизабетт», и она опасно кренится. Над палубой разносятся крики.

– Давай! – кричит Ученый и опускает бутылку в угли. Фитиль загорается, он замахивается и прищуривается. Я буквально вижу цифры расчетов, которые он производит в голове с учетом бокового ветра и скорости движения. Затем он бросает бутылку в стан врага.

Черный дым рисует дугу в воздухе, и снаряд поражает матроса на пароходе. Того охватывает огонь, он вскидывает руки, ветер уносит его крики. Сделав два широких шага, он бросается за борт и скрывается под водой. Я теряю его из виду.

Внезапно в воздухе появляются огненные ядра, отовсюду слышатся грохот и крики.

Киган стоит рядом с Джонлоном, они достают из корзины бутылки и бросают вперед. Рука моя дрожит, когда я наклоняюсь к жаровне поджечь фитиль. Вот он уже вспыхивает – медлить нельзя, так что я заношу назад руку и бросаю изо всех сил. Проследив за траекторией, вижу, что моя бутылка падает на палубу между двумя матросами и потоки пламени охватывают обоих.

БУМ!

Палуба сотрясается, я поворачиваюсь оценить повреждения и вижу отверстие в досках. Пушка.

Киган с трудом встает на ноги, а Джонлон остается сидеть на коленях, держа перед собой окровавленную руку с торчащей из нее щепкой.

– Кайри! – Это крик Ренсы. Хриплый и требовательный. Кайри недвижимо лежит на спине перед алтарем, руки раскинуты в стороны, глаза устремлены в небо. Она вся в крови, пламя свечей потухло, хотя такого не случалось даже в сильную бурю.

Даже окрик капитана не заставил ее пошевелиться.

Леандер выходит из транса, и ветер внезапно усиливается, беспорядочно меняя направление, – духи остались без его руководства. Он подходит к Кайри, опускается на колени и зажимает ладонями раны на ее груди. Затем переводит взгляд на ее лицо, на остекленевшие глаза и замирает.

«Лизабетт» накрывает волна, корабль качает из стороны в сторону, заставляя нас схватиться за то, что поближе. Ученый цепляется за меня, я отталкиваюсь и дотягиваюсь до релинга за его спиной. Пушечное ядро, конечно, не остановилось, разрушив палубу, а пробило днище, поэтому трюм сейчас наполняется водой.

– Сдавайтесь. Остановите своего мага, и вам не причинят вреда! – Металлический голос доносится из громкоговорителя на пароходе.

Несколько минут не слышно ничего, кроме ветра и плеска волн. Не стреляют ружья и пушки.

Нам дают время подумать.

Корабль выравнивается, я, Киган и Джонлон бежим к Ренсе. С нижней палубы с новой партией бутылок с зажигательной смесью появляются Абри и Конор. Тот бросает взгляд на брата и сразу бежит к нему, вытаскивая из кармана тряпку, чтобы перевязать рану и остановить кровотечение.

Мы окружаем капитана и Леандера, который все еще стоит на коленях у тела Кайри. Ее серые глаза смотрят в небо.

– Селли, Киган, марш с глаз, за мачту, – командует Ренса.

– Что? – непонимающе лепечу я, но Ученый уже тащит меня за руку прочь.

– Конор и Абри были внизу. Два пришло, два ушло. Пусть пересчитают и решат, что нас меньше, чем на самом деле.

– Ты собираешься сдаться? – медленно произносит Киган, оборачиваясь. – Они лгут, нас не пощадят.

– Это ясно, – кивает Ренса. – Но принц не может бесконечно подгонять наш корабль… Нас все равно догонят и потопят, если мы не перестанем убегать. И в этом случае точно погибнут все. Надо подумать и найти способ спастись хоть некоторым из нас. Принц, пора останавливать шторм.

Принц, не выпуская окровавленную руку Кайри, переводит взгляд на нас и смотрит так, будто только начинает медленно осознавать смысл сказанного.

Затем ветер стихает, за ним и волны. За минуту от шторма не остается и следа. Если я в какой-то степени и сомневалась, что его сотворил Леандер с помощью магии, то происходящее дает понять, насколько огромна сила этого юноши.

«Лизабетт» сбрасывает скорость, пароход нас обгоняет. На лицо падают теплые солнечные лучи. Они немного помогают унять дрожь.

– Конор, к штурвалу, – командует Ренса, опускает руки и решительно делает шаг к Леандеру. Берет за руку и тянет вверх, заставляя подняться. – Селли, за мной. Они скоро остановятся.

Видно, что пароход замедляет ход и вскоре подойдет к нашему борту. Ренса ведет принца по палубе, я спешу за ними, не понимая, что она задумала. Не могу заставить мозг работать, как прежде.

Ренса останавливается рядом с «Крошкой Лизабетт», шлюпкой, которая закреплена на носу.

– Теперь слушай, – тихо говорит она. – Полезайте за шлюпку и сидите тихо. Если они пересчитали нас, то число останется прежним, и значит, мы можем спасти вас двоих.

Открываю рот и захлопываю – я не могу говорить. Такое состояние, будто я под водой, а в легких закончился воздух. Стоящий рядом принц издает, не разжимая губ, странный звук и закрывает рот ладонью.

– Когда нас не станет, – продолжает Ренса, – возможно, корабль они не потопят. Если случится именно так, ты, молодой человек, слушайся Селли. Она – твой шанс спастись. Если же пробоины слишком опасные и корабль пойдет на дно, плывите на этой шлюпке.

Она поворачивается и ловит мой взгляд. Я трясусь всем телом, но молчу.

– Я пыталась сделать из тебя капитана, девочка, а это означает прежде всего думать о людях, а не о своей выгоде, смотреть на вещи их глазами. Именно поэтому я заставляла тебя выполнять всю работу на корабле, и в первую очередь самую трудную и неприятную. Капитан должен знать, что поручает другим.

Я вновь пытаюсь заговорить, но она останавливает меня жестом – качнув головой.

– Не люблю тратить время на долгие объяснения, поэтому меня надо слушать внимательно. Я не обнимаюсь с матросами, не говорю им комплименты, но я готова умереть за своих, они это знают. Этот урок ты должна усвоить прямо сейчас и навсегда, потому что у принца не будет никого в целом мире, кроме тебя.

Дыхание мое сбивается, я смотрю на нее во все глаза и киваю.

– Если ты вновь увидишь отца, – продолжает она, понизив голос, – скажи Стэнтону Уокеру, что я сдержала слово и сделала все, чтобы сберечь его дочь.

– Ренса, я… – Замолкаю, не подобрав слова. – Ты не можешь…

– И даже сейчас ты споришь… Мир важнее тебя, Селли Уокер. Важнее меня. Этому я пыталась научить тебя за прошедшие месяцы. Сделай все, чтобы принц остался жив. Что бы ни случилось, слышишь? Что бы ни случилось, он должен выжить.

Я не успеваю ответить, она разворачивается на каблуках и шагает обратно к капитанскому мостику, туда, где лежит Кайри и ждут Джонлон, Конор, Абри и бледный, как привидение, Ученый, который неотрывно смотрит на нас.

Усилием воли прогоняю оцепенение и заставляю себя действовать. Я поворачиваюсь и вижу, что Леандер сидит на палубе, положив одну руку на сумку, второй прижимая к груди дневник. Внезапно я понимаю, что дело не только в страхе перед будущим и ужасом перед недавним прошлым. Он совершенно обессилен, опустошен тем долгим магическим ритуалом, который проводил ради спасения всех нас.

Беру его за руку и тяну за собой. Он идет медленно, шаркая ногами, и, наконец, занимает указанное мной место – в небольшом пространстве между релингом и бортом «Крошки Лизабетт». Он прислоняется спиной к нагретому солнцем борту, закрывает глаза и прижимает к груди блокнот и сумку.

С парохода бросают крюки, чтобы притянуть нас к своему железному борту. Когда перекидывают трап, я прячусь рядом с Леандером, пригибаюсь, чтобы остаться незамеченной.

Опасно переходить по доске с борта на борт, когда оба судна качаются на волнах. Первой я вижу темнокожую девушку с короткой стрижкой и в брюках. Она спрыгивает на палубу грациозно, словно кошка. Следом за ней появляются еще четверо – мужчины и одна женщина. У всех непроницаемые лица, в руках оружие.

Остальная команда выстраивается по одному борту, вскидывает ружья и держит нас на прицеле. Их так много, а нас так мало. Я и Леандер приседаем и смотрим, как они заставляют Ренсу, Джонлона, Конора, Абри и Кигана выстроиться в шеренгу на палубе. Все они стоят, не шевелясь, пока девушка – а она, несмотря на возраст, явно главная – осматривает корабль.

– Я думала, вас больше, – говорит она, изучая всех по очереди. И косо смотрит на Кайри. В каждом ее движении чувствуется напряженность. Создается впечатление, что она старательно следит за собой, словно опасается в какой-то момент распасться на тысячи фрагментов.

Никто из экипажа «Лизабетт» не произносит ни слова, все смотрят вперед или себе на ноги. Только Ренса не сводит глаз с девушки.

Та выдерживает минутную паузу и подходит к Кайри. Приседает и берет одну руку, чтобы разглядеть знаки мага. Потом отпускает, и рука безжизненно падает на доски. Девушка вздрагивает, расправляет плечи и медленно поднимается. Встав на ноги, она уже полностью владеет собой.

– Кто-то из наших убил мага, – с укором говорит она сопровождающим. – Жаль, был бы хороший подарок сестре. Особенно учитывая, какой она обладала силой. Невероятной. Большая утрата.

Ее команда нервничает не меньше нашей. Никто даже не попытался вступить в диалог.

Девушка отворачивается от них и идет вдоль шеренги матросов «Лизабетт». На каждом она задерживает взгляд и осматривает очень пристально. Не могу оторвать глаз от лацкана ее пиджака, на котором блестит булавка с красивым рубином. Камень замечательной чистоты играет на солнце.

Ловлю себя на том, что мысленно шепчу: «Умоляю», непонятно только, обращаюсь я к Баррике или к девушке на палубе. Умоляю, пощади их.

Никто не произнес ни слова, но ее это, похоже, совсем не смущает.

– Мне отчего-то кажется, – неожиданно начинает девушка, – что у вас на борту есть кое-что очень ценное. Мы видели, как вы бросали в море вещи, но среди них не было больших тюков или иного груза, хотя было и неожиданное: например, вышитое золотом одеяло. Странно для такого корабля, не правда ли? Что вы везете вместо груза?

Ей никто не ответил.

– Если среди вас есть дворянин, – медленно продолжает она, – он может выкупить свою жизнь. Не упусти шанс.

Опять молчание. У Абри такое выражение лица, будто ее сейчас стошнит. Она сначала бледнеет, потом кожа приобретает зеленоватый оттенок. Джонлон с трудом стоит на ногах, из раны сочится кровь. Конор рядом и поддерживает его. Ученый смотрит куда-то вдаль перед собой, он сосредоточен, словно производит в уме подсчеты.

Девушка резко поворачивается и переводит взгляд на что-то сзади. Я пытаюсь проследить, куда она смотрит. Солнце медленно сползает за линию горизонта за ее спиной, детали уже разглядеть непросто, остаются лишь очертания. Внезапное шевеление, и я улавливаю цвет одежды. На корабле одна из зеленых сестер. Вот на кого смотрит девушка. Может, вовсе не она здесь главная, хотя люди ее и слушаются.

Она проходит вперед к Ренсе, вытаскивает из-за пояса пистолет, медленно поднимает его и очень спокойно спрашивает:

– Кого ты прячешь?

Ренса смотрит на нее в упор и молчит. Не знаю, что они понимают по лицам друг друга, но обе стоят неподвижно.

– Не надо, – так же тихо отвечает Ренса. – Мои люди никому не расскажут, что видели.

– Кого ты прячешь? – уже резко спрашивает девушка, будто не слыша ее.

– Здесь никого нет.

– Думаешь, я дура? – Она переходит на крик. Помимо властных нот появляются интонации, говорящие о бессилии. – Вы много чего выбросили за борт, но груза не было. Куда вы направляетесь? Зачем? На корабле должно быть что-то ценное.

Ренса медленно качает головой и отодвигается назад. В следующую секунду раздается хлопок, от которого звенит в ушах. Безжизненное тело Ренсы падает на палубу, я готова кричать, но ладонь Леандера зажимает мне рот.

Отрываю его руку и тяжело дышу, почти задыхаюсь. Он неожиданно начинает подниматься вверх, и тут я хватаю его за плечи, пытаясь удержать.

– Что ты делаешь? – шепчу я, склоняясь к самому его уху.

– Я обязан ее остановить, – отвечает он, пытаясь вырваться. – Ей нужен я.

Девушка все еще стоит рядом с моими товарищами, но руку с пистолетом опускает.

Замираю, вжав голову в плечи и обхватив Леандера. Этот парень действительно был готов отдать жизнь за людей, которых совсем не знал. Был готов спасти нашу команду.

– Тебе нельзя, – произношу я на выдохе, хотя очень не хочу его останавливать. Но так надо. Я получила приказ от капитана.

– Обыщите корабль, – грозно бросает девушка. – Всех предупреждаю: тот, кто скажет мне правду, сможет остаться в живых.

Она останавливается перед здоровяком Джонлоном. Он молчит, пристально смотрит на нее и молчит. Она резко вскидывает пистолет.

Пожалуйста, не надо.

Пожалуйста.

ХЛОПОК!

Конор кричит так, что холодеет кровь, и падает на колени рядом с телом брата.

Дыхание Леандера становится прерывистым, тело напрягается – ему непросто сдержать порыв и оставаться на месте. Я обнимаю его, чтобы помочь, и он обхватывает меня за талию. Тело твердое, как дерево, но теплое. Я поворачиваюсь к нему и прижимаюсь лбом к его груди. Она часто поднимается и опускается, пальцы лихорадочно цепляются за мою одежду. Я не должна прятать от него свой взгляд, он должен видеть мое лицо, чтобы не пропустить знак действовать. Я поднимаю голову и заставляю себя посмотреть на происходящее на палубе.

Время словно замедляется. Абри смотрит вниз на Конора, он держит на руках брата и убаюкивает его, словно младенца. Рядом лежит Кайри. И Ренса. Потом она поворачивается и смотрит на девушку. Она так напряжена, что кажется, ее вот-вот разорвет на части. Воздух вокруг становится разреженным, как перед грозой, будто через секунду ударит гром и сверкнет молния.

Я уже вижу, что сейчас произойдет. Абри поднимет руку, укажет на шлюпку и скажет:

– Вон там. Принц там, забирайте его, но пощадите меня.

Однако я ошиблась. Следующим вступает Ученый. Он неожиданно вскидывает руки, словно возмущаясь – как он не похож сейчас на того сдержанного, почти флегматичного парня, за которым я наблюдала последние полтора дня. Неужели я знаю его так недолго?

– Нет, так больше не может продолжаться! – негодуя, произносит он, и все люди на палубе поворачиваются к нему. – Я сын лорда Уоллеслии, вы не смеете так со мной обращаться!

Девушка настораживается и делает шаг к нему.

– Кто ты?

– Тот, кого ты ищешь, – отвечает он, важно вскидывая голову. – Я – то ценное, что есть на этом борту вместо груза. Я отправляюсь в экспедицию в Книгохранилище, желаю внести значимый вклад в развитие науки истории.

– И что же ты, сын лорда Уоллеслии, готов мне предложить? – спрашивает девушка, сильнее сжав пистолет.

Киган тянется к шее, достает из-под рубашки золотое украшение и стягивает его через голову.

– Вот, например, – недовольно говорит он. – Бери, это твое. Между прочим, семейная реликвия.

Она подходит еще ближе, подхватывает цепь двумя пальцами и, подняв, принимается внимательно изучать. Затем осторожно, чтобы не повредить прическу, надевает себе на шею.

– Сойдет, – заключает она.

Ученый немного расслабляется, совсем чуть-чуть, но все же заметно. Я не могу справиться с эмоциями так же быстро, как он.

– Надеюсь, ты меня не пристрелишь, – с вызовом говорит он и складывает руки на груди.

Как можно быть таким доверчивым?

– Нет, – отвечает девушка, глядя прямо ему в глаза, словно борется с самой собой. – Нет, – добавляет она, смягчившись. – Я тебя не убью.

Развернувшись на каблуках, она кивает двум сопровождающим ее матросам. Девушка не оборачивается и не смотрит, как они хватают Кигана под руки и тащат к борту. Он начинает понимать, что происходит, и упирается ногами. Ему с ними не справиться. Они легко подхватывают его и бросают в море.

На этот раз я сама зажимаю себе рот ладонью. В голове проносится мысль, известно ли им, что это более жестокий способ лишить человека жизни. Большинство матросов намеренно не учатся плавать, чтобы в подобных случаях не ждать долго неминуемой кончины. Но этот благородный сын своего отца наверняка хороший пловец. Придется ли мне пожалеть, что я тоже?

Леандер молчит, по его лбу стекает струйка пота, зубы сжаты крепче, чем когда он вызывал волну. Может, он снова просит духов о помощи? На этот раз он стал узником собственной значимости. Я вижу, как ему от этого плохо.

Я жду, какой следующий шаг сделает девушка, и от страха тело будто деревенеет. Если она велит обыскать корабль, жертва Кигана напрасна. Нам некуда будет деться. Сейчас мы прячемся за шлюпкой, закрепленной на палубе у борта, – сомнительное укрытие на случай обыска.

Девушка теребит пальцами цепочку на шее и медленно поворачивается вокруг себя, изучая корабль. Тот корабль, что всю жизнь был моим домом. Она сдержанна, хладнокровна, по глазам не угадать мысли – у нее все под контролем. Хотя я чувствую, что случившееся не прошло для нее без следа. Вопрос, как она поступит с теми эмоциями, что испытывает.

Откинув голову, она устремляет взгляд в небо, закрывает глаза и медленно делает глубокий вдох.

– Давайте, – тихо говорит она будто себе.

Она идет к сходням, матросы за ее спиной вскидывают ружья.

ВЫСТРЕЛ.

Падает Абри.

ЕЩЕ ВЫСТРЕЛ.

Конор повалился на тело брата.

Девушка прибавляет шаг и уже почти бежит по сходням, легкая и ловкая, будто кошка. Команда несет бочки с маслом, чтобы пропитать палубу.

Я невольно подаюсь назад, видя, как вспыхивают доски. Масло загорается с приглушенным «пых».

В корпус «Лизабетт» летит пушечное ядро. Потом еще одно – дерево щепками разлетается в стороны, пламя взбирается вверх по мачте и перебрасывается на белые паруса. Мой дом в огне.

Еще несколько шагов, и она ступит на палубу парохода. Я цепляюсь за «Крошку Лизабетт», чтобы не свалиться вниз, когда корабль кренится, одной рукой держу Леандера, который, кажется, от усталости потерял сознание.

Пароход берет курс на юго-запад – они не желают смотреть, как мы горим, они спешат домой, в Мелласею.

Решаю больше не ждать и рискнуть. Пытаюсь распутать канаты, удерживающие лодку, потом понимаю, что крепления уже никогда не понадобятся и вытаскиваю из-за пояса нож. Меня с детства учили, что моряк никогда не перерезает веревки, но сейчас это вопрос жизни и смерти.

«Крошка Лизабетт» скользит по палубе вправо, туда, где борт уже почти касается поверхности воды. Я крепче прижимаю к себе Леандера, и мы скатываемся с ним вместе.

Перила сломаны, я отталкиваю ногой кусок, и он падает в море. Затем сжимаю рукой край лодки и толкаю ее, переворачиваю, чтобы она упала днищем вниз. Сама не понимаю, откуда взялись силы, но у меня все получается. Примериваюсь и вместе с принцем прыгаю в воду. Одной рукой цепляюсь за борт лодки, второй держу Леандера. «Крошка Лизабетт» намного больше остальных обломков, но, надеюсь, никто не станет следить за нами, и у нас получится забраться в нее, когда корабль пойдет ко дну.

В какое-то мгновение мне кажется, что я улавливаю на палубе парохода фигуру с биноклем, подсвеченную лучами заходящего солнца. Нет, пусть это и не мираж, но нас невозможно разглядеть.

Солнце продолжает путь вниз, бросая золотые блики на воду, цветом они похожи на пламя перед глазами. Все, что я когда-то любила, превращается в пепел.