Текст книги "Любовь на Изумрудном рифе"

Дорога свернула с равнины, где располагалась посадочная площадка, и пошла вверх, к холмам, которые образовывали как бы хребет острова. Машина поднимала сильную пыль, временами преодолевая ухабы, откуда дожди смыли камни, но окружающий вид был так красив, что на эти неудобства можно было не обращать внимания.

Пока машина поднималась вверх, Тоби смотрела на нетронутые пески, тянувшиеся за посадочной площадкой на бесконечные мили. В этой части острова никто не живет, подумала она. Только пенистые, похожие на кружева волны океана вторгаются на этот берег. Было как-то неприятно чувствовать безлюдность окружающей природы, и Тоби на миг представила, какими одинокими и беспомощными, наверное, ощущали себя моряки, если кораблекрушение выбрасывало их на этот остров.

Окружающие холмы густо поросли невысокими деревьями и цветущими кустарниками. Их корни во многих местах выползали прямо на дорогу. До некоторых кустов можно было даже дотянуться рукой. Марк сорвал цветок магнолии и заложил Тоби за ухо. Они оба засмеялись, но тут же замолчали, встретив задумчивый взгляд его матери.

Почувствовав неловкость, Марк завязал разговор, расспрашивая о Роберте, о том, как у него обстоят дела с параличом.

Миссис Ньюмэн, казалось, была настроена довольно пессимистично.

– Роберт говорит, что чувствует себя вполне удовлетворительно, – ответила она, откинувшись на кожаное сиденье рядом с шофером. – Но ты же знаешь, какой он самостоятельный. Так что я помалкиваю, хотя у меня есть свое мнение. К тому же я знаю, что говорят доктора. Но не советую обсуждать с ним эту тему. По крайней мере, – она сделала паузу, скользнув глазами по Тоби, – при посторонних.

– Но как он – хотя бы не хуже? – настаивал Марк, мягко, успокаивающе сжав руку Тоби.

Миссис Ньюмэн неопределенно пожала плечами.

– Если бы не затянувшаяся амнезия, я бы сказала, что он оправился, насколько это возможно, – сухо ответила она и, увидев, как резко повернулась к ней Тоби, усмехнулась уголками рта. – Разве Марк тебе ничего не говорил, моя милая? – поинтересовалась она.

В ее тоне Тоби послышалось неприкрытое злорадство.

– Роберт до сих пор страдает провалами памяти, – продолжала миссис Ньюмэн. – Он забыл все, что произошло непосредственно перед аварией. Утратил целых шесть месяцев своей жизни. Какая досада!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Вилла Роберта находилась на юго-западной стороне острова, над двумя крохотными искусственными бухточками. Пока машина по извилистой дороге снова спускалась к морю, Тоби рассматривала широкую крышу дома, покрытую зеленой черепицей, и думала, что это совсем не то маленькое удобное бунгало, которое она себе представляла. Во-первых, дом был гораздо больше, чем обычное бунгало. Кроме того, он располагался на нескольких уровнях, подобно испанским асьендам. В центре был большой круглый плавательный бассейн. Выкрашенные в пастельные цвета стены заросли виноградом и бугенвиллеей. Когда они подъехали ближе, Тоби увидела закрытые на засов ставни и изогнутый дворик внизу, под патио. Без сомнения, это был самый красивый дом, который она видела в своей жизни, и при других обстоятельствах Тоби вряд ли смогла бы сдержать восторг. Но сейчас она была в замешательстве и недоумении, и ее огорчало, что миссис Ньюмэн выглядела далеко не такой чистосердечной, как думал Марк.

Когда роскошная машина въехала в мощеный дворик, Марк указал вниз, на бухту, где стоял на якоре шлюп с высокими мачтами.

– «Ариадна», – подмигнул он ей. – Красивая, правда?

– Это... это яхта Роберта? – отважилась на догадку Тоби.

– Точно! – довольным тоном подтвердил Марк. – Хочешь прокатиться под парусами?

– М-может быть...

Машина затормозила, и Тоби вышла, избегая взгляда миссис Ньюмэн.

– Я... – неуверенно начала Тоби, – я совсем не ожидала увидеть здесь такую яхту.

– Что же вы ожидали, мисс Кеннеди? – раздался низкий голос у нее за спиной.

Тоби замерла от ужаса.

– Какую-нибудь моторную лодку, да? – продолжал тот же голос. – Чтобы я мог управлять руками? А может, я просто слишком суров к вам и вы вовсе не хотели быть бестактной?

– Роб!

Восклицание Марка было и раздраженным, и радостным. Быстро повернувшись к человеку в инвалидном кресле, который так бесшумно подъехал к ним сзади, он стал энергично трясти его руку, невольно дав Тоби время собраться с чувствами. Ему явно тоже не понравилась неожиданность, с которой появился брат, но он не мог и представить, как она травмировала Тоби. Она знала, что будет потрясена, она ожидала какой-то физической реакции, но была совсем не готова к эмоциям, которые захлестнули ее при виде этих до боли знакомых черт.

Роберт не изменился, или по крайней мере изменился не сильно. Пожалуй, он похудел. В иссиня-черных волосах, падающих на открытый воротник хлопчатобумажной рубашки, появились седые пряди. Но его лицо по-прежнему складывалось из тех резких, неправильных черт, которые сообща создавали такое привлекательное целое. Сейчас он смотрел на Тоби откровенно оценивающим взглядом, и по его холодно-восхищенным глазам она ясно видела, что он действительно не узнал ее. Роберт смотрел на нее так, как смотрит мужчина на будущую жену своего брата, и Тоби с болью почувствовала, что это самый жестокий удар, какой он мог ей нанести.

Она опустила глаза на его длинные ноги, поставленные на подножку кресла и завернутые в покрывало из джинсовой ткани. Казалось, это вполне нормальные ноги – но в них не было той силы, которую она ощутила, когда четыре года назад он энергичным шагом вошел в галерею. Понимая это, Тоби испытывала ни с чем не сравнимую муку.

Боже мой, с ужасом думала она. Ведь это я – причина его несчастья! А он даже не узнает меня!

– Давай я тебя наконец представлю, – сказал Марк, неодобрительно покачивая головой по поводу необычной манеры Роберта приветствовать гостей. – Роб, как ты уже догадался, это Тоби. Тоби, позволь представить твоего любимого художника – Роберта Лэнга!

– Живописца, Марк, – сухо поправил Роберт, с дружелюбной улыбкой протягивая ей руку. – Здравствуйте, мисс Кеннеди! Простите, что я не встаю. Для меня это не так легко, как прежде.

– Здравствуйте!

Тоби с трудом произнесла это слово, быстро выдернув руку из его твердой холодной ладони. Ее собственная ладонь была горячей и влажной. Даже от этого короткого прикосновения к Роберту она ощутила слабость и неуверенность.

– Называй ее Тоби, – вмешался Марк, по-хозяйски положив руку ей на плечо. – Она будет твоей невесткой. Одобряешь?

– Весьма, – вежливо ответил Роберт. – И вдобавок еще поклонница! Скажите мне, мисс... прошу прощения, Тоби, вы – специалист по искусству?

Тоби поколебалась, прежде чем ответить.

– Нет... мне просто нравится ваша живопись, – ответила она так, как обычно отвечают в таких случаях.

Миссис Ньюмэн властно вышла вперед и взялась за кресло Роберта.

– Пойдемте, – сказала она. – Я думаю, нам всем неплохо что-нибудь выпить, а? Генри, скажи Монике, чтобы принесла в патио апельсиновый сок со льдом. И еще скажи, что ланч будет через час.

– Да, мэм, – ответил чернокожий слуга, который вел машину от аэродрома и сейчас разгружал чемоданы во дворе.

Миссис Ньюмэн попыталась двинуть кресло вперед, но Роберт нетерпеливо разжал ее пальцы. Впервые он выказал раздражение, и Тоби перехватила сочувственный взгляд, который Марк бросил матери. Странно, но их поведение раздражало ее тоже, и она не удивилась, что Роберт распорядился по-другому.

– Генри, сначала отвези меня наверх на веранду, – заявил он тоном, не допускающим возражений. – Я уже велел Монике приготовить прохладительные напитки, так что ты можешь заняться багажом.

– Да, сэр. – Генри расплылся в улыбке.

Все направились к дому; выражение на лице миссис Ньюмэн было нелегко прочитать.

Рядом с лестницей была проложена дорожка, которая вела вверх к патио. Хотя кресло Роберта было снабжено электромотором и он мог самостоятельно спускаться вниз, ему требовалась помощь, чтобы подняться. Взбираясь по коротким пролетам лестницы, Тоби чувствовала, как ее ногти впились в мякоть ладоней.

Когда она по-настоящему разглядела дом и все, что его окружало, ее тревога немного улеглась.

Это была вилла в испанском стиле, как Тоби и подумала в самом начале. Спускающаяся почти до земли крыша, балконы с декоративной металлической решеткой, железная винтовая лестница снаружи, ведущая на самый верх... Дом был построен на нескольких уровнях, и длинные, широко открытые солнцу окна были обращены в разные стороны. Солоноватый бриз освежал влажный воздух. Перед фасадом виллы вокруг бассейна сверкала итальянская кафельная плитка. Деревянные кабинки для переодевания были скрыты среди подстриженных деревьев. Вблизи дом производил даже более внушительное впечатление, чем ей показалось вначале.

Тоби заметила, что Роберт наблюдает за ней и ждет, что она скажет.

– Добро пожаловать на виллу «Одиночество», – неловко пошутил он, отпуская Генри, и направил кресло через ярко освещенное патио. – Как вам нравится мой дом, Тоби? Не находите, что это слишком большая роскошь для такого калеки, как я?

– Роб!

– Роберт!

Предостерегающие возгласы Марка и миссис Ньюмэн прозвучали одновременно. Но Тоби понимала, что Роберт ждет ее ответа. В конце концов, он задал вполне естественный вопрос, хотя и слишком прямолинейный. Но ведь Марк предупреждал об его склонности к сарказму...

– Думаю, вы сами не считаете себя калекой, мистер Лэнг. А я тем более не считаю, – осторожно ответила она. – И человек, который понимает красоту так, как вы, не должен быть лишен такого великолепного окружения.

– Вы знаете, что я ценю красоту? – удивился Роберт. – Откуда это вам известно?

Тоби покраснела.

– Я знакома с вашими работами, мистер Лэнг, – быстро нашлась она. – Марк ведь говорил вам – я от них в восторге.

Роберт поставил кресло в тени балкона, около стола со стеклянной крышкой, где был приготовлен кувшин с холодным фруктовым соком, несколько бокалов и бутылка шампанского в ведерке со льдом. Он жестом указал, чтобы они располагались на плетеных стульях вокруг стола, сам занялся шампанским и легко раскупорил бутылку, небрежно пролив пену на пол.

– Надеюсь, вы все составите мне компанию, – сказал он, наполняя шампанским высокий узкий бокал. – Я думаю, тост готов, а? – Он передал бокал Тоби, потом наполнил еще один и протянул его матери. – За добрые времена, да? Для нас для всех! Но особенно для Марка и Тоби! Ваше здоровье!

Дрожащими губами Тоби сделала глоток изысканного напитка. Все это не то, печально подумала она. Она все представляла по-другому. Но почему ей не по себе, когда все, кажется, идет нормально?

Ее одолевала тревога, хотя все остальные вели себя совершенно спокойно. Началась общая беседа, в которой Тоби почти не участвовала. Марк расспрашивал Роберта о его работе над картинами, а Роберт в свою очередь интересовался, как у Марка идут дела в больнице. Было видно, что они – добрые друзья.

Братья продолжали беседовать, а миссис Ньюмэн вежливо предложила Тоби посмотреть отведенную ей комнату. Тоби не нашла повода отказаться, хотя и не хотела оставаться наедине с матерью Марка.

Однако Марк услышал, о чем говорит миссис Ньюмэн, и кивком головы поддержал свою мать, лениво добавив:

– Дорогая, надень купальный костюм. У нас тут не званый обед, и я хочу показать тебе, на что я способен, хотя только что с трудом пережил английскую зиму.

Тоби удалось выдавить из себя легкую улыбку. Она встала и пошла за миссис Ньюмэн в дом. Уходя, она обратила внимание, что Роберт чуть-чуть нахмурился, но вежливо проводил ее глазами.

Они вошли в дом через оранжерею, наполненную экзотическими запахами цветущих деревьев и кустарников. Все пороги были стесаны, чтобы Роберт мог легко проезжать на кресле. Интересно, кто присматривает за Робертом? – размышляла Тоби. Ведь кто-то должен помогать ему мыться и одеваться, а пока она видела здесь только двух слуг.

– Комнаты Роберта, естественно, на первом этаже, – пояснила миссис Ньюмэн, когда они вошли в круглый холл с великолепными канделябрами у подножия лестницы. – Это самая старая часть дома. Вы, наверное, заметили пристройки. Они сделаны в последние годы.

– Здесь очень красиво, – беспомощно произнесла Тоби, не зная, что еще сказать.

Немного поколебавшись, миссис Ньюмэн повела ее вверх по ступенькам.

Наверху Тоби увидела балкон, окружающий холл по периметру. От него отходило несколько коридоров со старыми лесенками, ведущими вверх и вниз. Следуя за миссис Ньюмэн, Тоби подумала, что никогда не разберется в этих коридорах.

Тем не менее ей так понравились предназначенные для нее комнаты, что она забыла о своем недовольстве.

Дверной проем, сделанный в форме арки, вел в просторную спальню. Из окон виднелся вдали океан. Застекленные створчатые двери выходили на угловой балкон, отделенный от остальной части дома. С балкона открывался вид на сад, который уступами шел вниз от дома. Комната была выдержана в кремовом и бирюзовом тонах. На широкой кровати лежало тяжелое стеганое кремовое одеяло, длинные бирюзовые шелковые шторы закрывали окна. Соседняя комната была гардеробная с туалетным столиком, а за ней – роскошная ванная, выкрашенная в пастельные тона.

– Прямо не знаю, что сказать. Просто потрясающе! – Тоби взялась за ручку одного из своих чемоданов, которые уже стояли около кровати. – Большое спасибо.

Миссис Ньюмэн задержалась в дверях.

– Не надо меня благодарить, – сухо ответила она. – Я же сказала, этот дом принадлежит Роберту, а не мне.

Она уже собиралась уйти, но Тоби почувствовала, что надо задать несколько вопросов.

– Миссис Ньюмэн, вы... вы недовольны, что я приехала, да? Вы против моей... дружбы с Марком?

Миссис Ньюмэн настороженно посмотрела на нее.

– Разве я так говорила?

– Нет, но...

– До тех пор пока счастливы оба моих сына, счастлива и я, – сладким голосом произнесла миссис Ньюмэн. Не дав Тоби возможности ответить, она повернулась и вышла.

Распаковывать все было слишком долго, так что Тоби ограничилась тем, что достала из чемоданов лишь мнущиеся вещи. Сняв юбку и хлопчатобумажную рубашку, в которых она была в дороге, она стала рыться в поисках купального костюма. Она взяла с собой три бикини – белое с черной полоской по краям, желтое – в тон ее смуглой кожи, и темно-коричневое в красный горошек – как она знала, самое пикантное. Хотя именно Марк просил ее надеть купальный костюм, она пребывала в нерешительности: ей не хотелось, чтобы Роберт видел ее почти обнаженной, ведь сам он не мог раздеться.

Задумчиво перебирая шелковистые волосы, Тоби случайно поймала свое отражение в большом зеркале у туалетного столика. Она стала рассматривать себя – едва прикрытое легким бикини тело. Интересно, заметил бы Роберт какие-нибудь изменения, если бы не страдал амнезией? Конечно, она стала старше на целых три года. За это время в ее глазах прибавилось таинственного блеска, который всегда так восхищал его. Она была уверена, что лучшее в ней – зеленые глаза с длинными, загибающимися вверх ресницами, хотя Роберт уверял, что ее красота этим далеко не исчерпывается. Да, у нее отличная фигура, с полным, округлым бюстом и тонкой талией над крутыми бедрами. Ее длинные, стройные ноги были лишены малейшего намека на угловатость. Она была достаточно опытной, чтобы понимать: в ней есть то самое неуловимое «нечто», которое так привлекает мужчин. А Роберт – нашел ли он ее привлекательной сегодня? – думала она, одновременно презирая себя за предательскую мысль и не в силах побороть ее. Если бы они сегодня встретились так, как раньше, без всяких сложностей и проблем, – захотел бы он ее? Это была дразнящая, соблазнительная мысль, но и самая опасная с тех пор, как она познакомилась с Марком.

Она решила надеть желтое бикини, а сверху – запахивающуюся светло-коричневую юбку из хлопка. Ноги и плечи оставались открытыми, так что ее одежда вполне подходила для яркого солнечного дня, и она могла легко скинуть юбку, если будет необходимо.

Найти дорогу назад в патио оказалось не так трудно, как вначале подумала Тоби. Вдоль извилистых коридоров было множество окон, выглядывая из которых она легко ориентировалась. Добравшись до балкона над холлом, она испытала торжество маленькой победы.

Спускаясь по лестнице, Тоби с облегчением увидела Марка, который как раз поднимался вверх.

– Ну, как я выгляжу? – прошептала она, когда Марк приблизился, и он пробормотал что-то одобрительное ей в плечо. Отпустив ее, он тихо добавил:

– Иди и поговори с братом. Доставь ему удовольствие своим обществом. Но имей в виду – я встретил тебя раньше. Понятно?

– Я... я лучше подожду тебя, – попыталась возразить она, боясь лишиться его защиты, но он легонько подтолкнул ее вперед.

– Я сейчас приду, – сказал он, поцеловав ее в приоткрытые губы.

Тоби слабо улыбнулась, но не нашлась что ответить. Да и чего бояться? Роберт не узнал ее. Для него она была подругой брата, не более того. Если все пойдет хорошо, ничто не нарушит ее отношения с Марком. Конечно, именно этого она хотела всем сердцем.

Сделав глубокий вдох, словно желая набраться сил, она спустилась по лестнице, быстро пересекла холл и пошла наружу через оранжерею. Фонтанчики для полива растений журчали мягко и нежно, немного успокаивая ее.

Снаружи солнце светило еще ярче, чем прежде, и она пожалела, что не захватила с собой солнечные очки. Темные стекла не только защитили бы ее от слишком сильного света, но и при необходимости помогли бы скрыть выражение глаз. Она хотела вернуться за очками, но подумала, что Роберт, наверное, уже заметил ее. Пришлось направиться прямо к нему, стараясь сохранить спокойный и невозмутимый вид.

Роберт был один. Миссис Ньюмэн, по всей видимости, занималась домашними делами и руководила приготовлениями к ланчу. Роберт оставался на том же месте, около бассейна, и сейчас задумчиво смотрел на воду. Оказалось, он не видел, как она вошла. Несколько мгновений, пока он не услышал ее шаги и не повернулся к ней, она могла наблюдать за ним незамеченной. Глядя на него, она вспомнила все, что между ними было, и ее сердце заколотилось. Было бесконечно мучительно осознавать, что этот спокойно сидящий, как бы отдыхающий человек не может встать с кресла и подойти к ней. Тоби ощущала и жалость, и сострадание, совсем забыв о предупреждении Марка, что Роберт не выносит сочувствия к себе. В конце концов, они были слишком близки, они любили друг друга, они были любовниками. И в первый раз она подумала о прошлом почти без горечи.

– Тоби! – позвал он ее с неподдельным дружеским энтузиазмом. – Идите сюда! Марк пошел переодеться, но, наверное, скоро вернется.

– Конечно. Я... я только что встретила его. – Тоби непроизвольно ускорила шаги и подошла совсем близко к нему. – Я... э... прекрасный вид, правда? – Она указала рукой на бухту и открывающийся за ней океанский простор. – Наверное, вам никогда не надоедает любоваться им?

– Вы, пожалуй, удивитесь, – суховато заметил он, глядя снизу вверх с кривой усмешкой, – но если это единственный доступный тебе вид, то он кажется немного... однообразным.

– О, я... – покраснела Тоби, – я не хотела сказать... в общем, я не подразумевала под этим...

– Я знаю. – Он улыбнулся такой знакомой улыбкой. – Может быть, вы сядете? А то я растяну шею, если все время буду смотреть на вас снизу вверх.

– Простите меня. – Тоби торопливо уселась на низкое кресло рядом с Робертом. – Я не подумала. – Ее пальцы вцепились в сиденье. – Э... сегодня чудесный день, да? А когда я улетала из Лондона, вовсю лил дождь.

– В самом деле? – Теперь он сидел чуть-чуть выше, чем она. – Да, это характерно для местного климата. Здесь почти всегда стоит хорошая погода.

Она почувствовала иронию в его голосе и поняла, что взяла неверный тон. Он, видимо, решил, что перед ним одна из тех глупеньких дамочек, которые способны думать только о последних модах и косметике. И в самом деле, до сих пор она не показала ему ни капельки своего ума и образованности.

– А вы... пишете картины в помещении, мистер Лэнг? – решила она перевести разговор на тему, которая казалась ей безопасной.

Он кивнул.

– Можно сказать, что так, – произнес он, слегка поворачиваясь в кресле и указывая на дорожку, ведущую за угол дома. – Там у меня мастерская. Она пристроена к дому, но вход – только снаружи. Вон там, если вам интересно. А зовут меня Роберт. Не хочу, чтобы будущая невестка называла меня мистером Лэнгом.

Тоби снова покраснела.

– Хорошо, – смущенно сказала она. – Я хотела бы спросить – вы работаете сейчас над какой-нибудь картиной?

– Сейчас? – раздраженно переспросил он, явно смеясь над ней, и Тоби вздохнула.

– Понимаете, я хочу сказать... – воскликнула она, впервые за время беседы перестав осторожно выбирать слова. – Я спрашиваю, есть ли у вас сейчас заказы? Ведь писать портреты здесь не с кого...

– А вы хорошо разбираетесь, – заметил он, прищурив темные глаза. – Вы знаете толк в живописи, да, Тоби? Только не надо мне повторять, кто ваш любимый художник...

Тоби почувствовала, что ступила на опасную дорожку. Надо было срочно выкручиваться.

– Я... когда-то работала в картинной галерее, – сказала она и тут же пожалела об этих словах. Марк ничего не знал о картинной галерее. Сообщив о ней Роберту, она приблизилась к запретной черте.

– В картинной галерее, – повторил он, пристально посмотрев на нее. – В какой галерее? Где? В Лондоне?

– Нет... в Рединге, – солгала она, назвав первый город, который пришел ей на ум. – Это маленький городок. Там была не настоящая галерея, а так... выставочный зал при публичной библиотеке.

Роберт нахмурился.

– В самом деле?

Она кивнула.

– Но... но я давно оставила эту работу. А сейчас работаю в страховой компании в Холборне. Вам известна такая улица в Лондоне, мистер Лэнг?

– Роберт, – сухо поправил он и пожал плечами. – Раньше я знал Лондон очень хорошо. Я там жил. Но после аварии...

– ... Вы живете здесь, – закончила за него Тоби, стремясь сменить тему разговора. – В самом деле, вам очень повезло, что вы смогли сбежать на этот райский остров.

– Значит, так вы думаете... – проговорил Роберт с гримасой. – Жизнь у меня очень одинокая, Тоби. Одинокая и – пустая.

Тоби опустила голову, чувствуя, как солнце обжигает ей плечи.

– А мне казалось, что ваша работа заполняет жизнь, – произнесла она, чтобы что-то сказать.

– Я уверен, моя мать думает точно так же, – устало заметил он и потянулся за бутылкой шампанского, которая лежала в ведерке со льдом. – Присоединитесь? – Когда она отрицательно покачала головой, он налил себе и долго смотрел на бокал. – Мать не понимает, что прежде всего я был мужчиной, а уже потом – художником. Наверное, она думает, что теперь все наоборот.

Тоби бросила на него взгляд.

– А на самом деле? – вырвалось у нее, и она тут же поняла, какую враждебность вызвала этим у собеседника.

– Как вы думаете, Тоби, что со мной сделала эта авария? – резко спросил он. – Я не потерял способность чувствовать, я не потерял эмоции! Я могу чувствовать так же, как прежде!

– Умоляю, простите меня! – Тоби была потрясена собственной бестактностью. – Я не это имела в виду...

Звук шагов остановил ее неловкие извинения. Она замолчала, неподвижно сидя в кресле и наблюдая, как вошедший Марк бросил на другое кресло полотенце и с наслаждением потянулся.

– Как хорошо! – сказал он, ни к кому не обращаясь. Повернувшись к брату и Тоби, он спросил: – Ну как дела? Вы, кажется, с увлечением беседовали, а? Что ты говорил ей обо мне, Роб? Я чую некую неловкость между вами...

– Не говори глупостей, Марк, – сказала Тоби и торопливо встала.

Роберт вяло обронил:

– Не задирай нос, малыш. Мы даже не упоминали твоего имени.

– Вот как? – Марк сделал вид, что обиделся. – А ну-ка, Тоби, что тут происходило? Позволял он себе вольности, пока меня не было?

– Я... нет, конечно, нет! – Тоби почувствовала, что не в состоянии шутить.

Пришлось говорить Роберту.

– Мы обсуждали мои работы, – сказал он. – Ты же знаешь, какой я эгоист. Не могу не похвастаться своими талантами перед благожелательным слушателем.

Марк скорчил гримасу.

– Верю, – добродушно согласился он. – Только потому, что знаю: это правда. – Он повернулся к Тоби. – Пошли, поплаваем наперегонки в бассейне. Если я тебя догоню, то окуну головой в воду. И наоборот.

Тоби колебалась.

– Скоро ланч, – отказалась она, не имея настроения дурачиться с Марком, но он не хотел уступать.

– Ланч подождет, – заявил он, приближаясь к ней с шутливо-угрожающим видом. – Ну, идешь или мне придется применить силу?

Тоби безвольно последовала за ним, понимая, что сейчас не стоит противоречить. Когда она сбросила юбку и собралась прыгнуть в воду, она заметила, с каким выражением Роберт смотрел на нее.