Текст книги "Часовые вселенной"

– Мне кажется, что он нам не нужен, – вкрадчиво сказал Стин. – С этим делом мы вдвоем разберемся.

– Даже так? В самом деле?! – Самообладание и отсутствие удивления на лице Галлера лишний раз доказывали твердость его характера. – Недаром я чувствовал, что это ты всему виной. Я не знаю, что там у вас произошло, но лучше будет на этом и закончить.

– Вы серьезно?

– Да. Ты – гипнотик, но что из этого? Я могу сжечь все твои потроха за две—три секунды до того, как буду тобой парализован. Кроме того, паралич через несколько часов проходит, а угли никогда не превращаются в цветущее дерево,

– Да, конечно, конечно. В самом деле, «пиротехника» – это великая сила. – Стин протянул руку и легонько коснулся руки Галлера.

Рука словно приклеилась. Галлер попытался отстраниться, но сразу понял, что не может. Две руки словно намертво связали их тела, и что-то необычное и непонятное стало происходить в месте контакта.

– Это тоже сила, – сказал Стин…

Глубоко внизу, под скоплением складов, которые формально принадлежали Компании межпланетной торговли, спрятался настоящий город в миниатюре, о котором не только не знало, но даже не подозревало большинство тех, кто передвигался по поверхности. Он был построен и существовал уже давно.

Именно здесь и располагалась штаб-квартира подпольного движения «Марс—Венера», настоящее сердце организации. В бесчисленных комнатах и длинных холодных галереях работали около тысячи человек. Но каждый из них был далеко не обычным существом.

В одной из комнат дюжина пожилых людей с длинными и тонкими пальцами медленно передвигались, словно слепые. Их глаза не были глазами в обычном понимании этого слова. Это были органы зрения, которые могли пересчитать микробы на кончике перочинного ножа!

Эти существа работали так, словно постоянно принюхивались к тому, что делали. Их так называемые глаза охватывали предметы под немыслимыми углами и работали со сверхточностью. Это были мутанты девятого типа, в обиходе называемые «микроинженеры».

В соседней комнате находились существа удивительно похожие друг на друга, но в то же время разные. Так называемые «люди-резина» постоянно тренировались и совершенствовали свои потрясающие способности.

Друг против друга сидели два человека. Быстрое и незначительное изменение черт лица делало их неузнаваемыми.

– А теперь я – Петерс!

Такое же быстрое и точное изменение, и уже второй говорит:

– Как забавно! Я тоже!

И оба расхохотались. Одинаковые, как близнецы, они уселись и начали играть в карты, исподтишка наблюдая друг за другом и ожидая, кто из них первый расслабится и выдаст свое подлинное лицо.

В комнату вошли еще двое с намерением превратить игру во времяпрепровождение для четверых. Один из них зарегистрировал момент интенсивного умственного напряжения, в то время как его коллега со сверкающими глазами уставился на стул. Стул задрожал, покачнулся и начал двигаться. Близнецы восприняли этот феномен как нечто заурядное.

Тот, который передвинул взглядом стул, заставил карты прилететь к нему в руки и проворчал:

– Если вы двое, куклы резиновые, считаете, что продолжаете оставаться Петерсом, то могли бы по крайней мере обзавестить разными запахами, чтобы люди могли вас различать. Мой ход, – добавил он.

В коридоре послышались чьи-то шаги, которые затем стихли. Через десять секунд один из Петерсов, взяв свою сигару, обнаружил, что она зажжена с обоих концов. Чертыхаясь, он встал, взял свои карты и пошел закрывать дверь.

В этот огромный подземный лабиринт Грейсон вошел с закрытым мозгом и напряженными мускулами. Он торопился и выглядел так, словно боялся своей собственной тени.

Добравшись в конце длинного перехода до массивной стальной двери, он лицом к лицу столкнулся с часовым-гипнотиком, который сказал:

– Дальше нельзя, приятель. Здесь находятся покои шефа.

– Я это знаю. Мне нужно немедленно поговорить с Кайдером. – Грейсон оглянулся назад, в коридор, и сделал нетерпеливый жест. – Скажи, что ему лучше меня выслушать, иначе все может взлететь на воздух!

Часовой недоверчиво посмотрел на него, но все же включил связь, встроенную в дверь, и что-то сказал. Через несколько секунд дверь открылась. Грейсон быстро прошел приемную и вошел в комнату, где за маленьким столом сидел ее единственный обитатель.

Это был коренастый, широкоплечий, с квадратным и выпирающим вперед подбородком человек. Кайдер родился на Венере и, пожалуй, был единственным на Земле мутантом одиннадцатого типа. Он мог разговаривать, практически беззвучно, почти с девятью типами венерианских насекомых, семь из которых были очень ядовиты и готовы оказать «смертельную услугу» своим друзьям. Поэтому Кайдер обладал фантастической властью над безжалостной и нечеловеческой армией, слишком многочисленной, чтобы ее уничтожить.

– Что случилось? – нервно спросил он. – Быстро переходи к делу. Мне сегодня нездоровится. Я никак не акклиматизируюсь на этой планете…

– И я тоже, – ответил Грейсон. – Вы что-то знаете о некоем Дэвиде Рейвене, раз отдали приказ доставить его сюда, не так ли?

– Да. Точно я не знаю, что он из себя представляет, но, думаю, для нас ничего хорошего. Вы поймали его? Куда вы его поместили?

– Никуда. Он сбежал.

– Далеко не уйдет, – уверенно пообещал Кайдер. – Я уверен, что он сейчас мечется в поисках укрытия. – Кайдер сделал жест, давая понять, что прием окончен. – Продолжайте преследовать его. Мы должны поймать его, когда это будет нужно.

– Да, но… – возразил Грейсон, – мы поймали его! Однако затем он бежал.

Кайдер, покачиваясь на ножках стула, спросил:

– Ты хочешь сказать, что он уже был у вас в руках? И вы позволили ему улизнуть? Как это случилось?

– Не знаю. – У Грейсона не было даже сил притворяться. – У меня в голове не укладывается. Ничегошеньки не понимаю. Именно поэтому я и пришел к вам.

– Будем логичны. Рассказывай все по порядку.

– Мы прибыли на место, где он скрывался. Там была еще одна женщина… Оба они классические телепаты. Со мной был Стин. Один из лучших гипнотиков, какие у нас есть. И Рейвен играл с ним как кошка с мышкой…

– Продолжай! Хватит упиваться драматизмом ситуации!

– В итоге Стин применил свое «лечение» на мне, – с болью в голосе продолжил Грейсон. – Он застал меня врасплох и превратил мой мозг в камень. Он заставил меня вернуться к кораблю и сказать Галлеру, что мы не нашли Рейвена. Затем вошел в кабину к Галлеру…

Какое-то отвратительное создание, похожее на паука с множеством лапок, поползло по брюкам Кайдера.

С отвращением наблюдая за насекомым, Грейсон продолжил:

– Через несколько часов я пришел в себя. За это время Галлер сошел с ума, а Стин исчез.

– Сошел с ума?

– Да. Он казался ненормальным. Как будто его мозг основательно потрясли и вывернули наизнанку. Он без остановки болтал о детском легкомыслии разлада между Землей, Марсом и Венерой, о чуде бесконечных просторов Вселенной, о посмертной славе и так далее в том же духе.

– Галлер – «пиротехник», – заметил Кайдер. – Ты – телепат. Ты забыл об этих простых фактах? Или ты настолько поглупел после всех этих событий, что даже не вспомнил об этом?

– Нет, я не забыл. Я попытался проникнуть в его мозг.

– И что?

– Полная каша. Его серое вещество было похоже на только что приготовленное пюре. Мыслительные процессы были спорадические и лишенные всякой логики. Ну, например: «Стин – это я, Рейвен – это ты, а другие – это все остальные». Или вот еще: «Жизнь – это не жизнь, это почти жизнь, это хорошая жизнь, но это не та жизнь». Вывод: полный идиот.

– Слишком большая доза гипноза, – невозмутимо поставил диагноз Кайдер. – По всей видимости, Галлер был слишком чувствительным к гипнозу, Ничего нельзя знать наверняка, пока жертва не окажется в опасной ситуации. Пожалуй, это уже хроническое заболевание…

– А может, просто стечение обстоятельств. Стин не должен был знать, что Галлер чувствителен к гипнозу. По крайней мере, мне хотелось бы так думать.

– Ты так думаешь потому, что не хочешь верить, что твой друг пошел против своих же товарищей и напал на них. Случайно или неслучайно, но Стин атаковал Галлера, своего коллегу и непосредственного начальника. Всему этому есть четкое определение. Это предательство!

– Я так не считаю, – продолжал настаивать Грейсон. – По-моему, к этому приложил руку Рейвен. Стин не сделал бы этого без серьезных на то оснований.

– Согласен, – кивнул Кайдер с сардонической улыбкой. А затем продолжил: – Всегда найдется причина, хорошая или плохая, неважно какая. Например, моя персона. Я являюсь законопослушным, честным и преданным, заслуживающим абсолютного доверия гражданином Венеры только потому, что мне пока никто не предложил достаточно большую сумму за измену. Моя цена очень высокая. И у меня есть довольно убедительная версия того, что произошло со Стином. В данном случае Рейвен его просто купил.

– Даже если допустить, что Стин из этой категории людей, в чем я сомневаюсь, каким образом это могло произойти? У него не было возможности обсудить эту проблему.

– Разве он не находился какое-то время с глазу на глаз с Рейвеном?

– Да, находился, – признал Грейсон. – Не более двух минут, в соседней комнате. И я постоянно находился с ним в телепатическом контакте. Мозг Рейвена был закрыт. Мозг Стина рассказал мне, что Рейвен повернулся к нему, желая что-то сказать. Затем Рейвен дотронулся до него, и моментально мозг Стина закрылся Но это невозможно! Обычный гипнотик не может экранировать мозг как телепат. Тем не менее это произошло!

– Ого! – воскликнул Кайдер, наблюдая за ним.

– Это сразу вызвало у меня подозрение. Все выглядело очень странно. Я поднялся и решил посмотреть, что там происходит. И в этот момент в дверях появился Стин. Я испытал такое облегчение, что не заметил, что его мозг по-прежнему оставался закрытым. И прежде чем я вернулся в нормальное состояние, он сделал со мной что хотел. Естественно, я был готов к борьбе с Рейвеном, но мне и в голову не пришло защищаться от Стина. Ведь мало кто ожидает, что ваш союзник неожиданно станет противником и усыпит вас.

– Разумеется. – Кайдер что-то прочирикал пауку, который беспрекословно подчинился и уполз в сторону. – В таком случае превратим это в двойную охоту. Нет большой разницы: искать одного или двух. Скоро Стин будет в наших руках, и тогда мы его исследуем.

– Вы забыли об одном, – напомнил ему Грейсон. – Я нахожусь здесь, и Стин знает это место.

– Ты хочешь сказать, что он может выдать нас и мы станем с минуты на минуту объектом для рейда службы безопасности?

– Совершенно верно.

– Сомневаюсь, – Кайдер спокойно анализировал ситуацию. – Если бы оборонительные силы Земли знали об этом центре, они бы атаковали немедленно и уничтожили его. Этот рейд был бы проведен еще несколько часов назад, если они рассчитывают на эффект неожиданности.

– А разве нельзя допустить с их стороны некоторую медлительность и нерасторопность? Что мешает им основательно подготовиться, а затем взорвать все к чертовой матери?

– Ты нервничаешь! – успокоил его Кайдер. – У нас Здесь масса способных и талантливых людей… а кроме того, поражение заставило бы нас искать лучшее укрытие. Ну и, наконец, лучше знать противника в лицо, чем гадать, с какой стороны последует удар!

– Дай-то бог! – Грейсон продолжал нервничать.

– В любом случае, для оправдания таких жестоких мер у них не будет убедительных объяснений для общественного мнения. Они не могут начать открытую активную воину, притворяясь, что такой проблемы не существует. И до тех пор, пока они будут притворяться, что ничего не происходит, мы будем делать с ними что захотим. Инициатива в наших руках, и мы ее не упустим.

– Дай бог, чтобы вы оказались правы!

– Я уверен в этом. – Кайдер включил связь. – Семьсот двадцать седьмой, гипнотик Стин. Перешел на сторону врага. Схватить во что бы то ни стало, и как можно скорее!

Приглушенный тяжелой дверью, приказ разносился по всем коридорам и комнатам.

На другом конце подземного города, вблизи от секретного входа, один из рабочих близоруко прищурился и с раздражением посмотрел на динамик связи. Возле другой двери бородатый «пиротехник» играл в карты с левитатором и как раз побил пятерку червей своего партнера валетом пик.

– Я выиграл! За тобой пятьдесят монет.

Он откинулся назад и радостно потер свои волосатые руки.

– Ты слышал, пошел против нас?! Первый раз подобное слышу.

– Этот тип еще пожалеет об этом! – пророчески произнес «человек-резина».

– Идиоты! – сказал кто-то. – Мертвые не раскаиваются!..

Глава 4

Посмотрев в окно, Лайна увидела, как он возвращается, пересекая сад. Ее прекрасные глаза выражали осуждение. Она отошла от портьеры.

«Он вернулся. Что-то, очевидно, сорвалось». Она открыла дверь в соседнюю комнату:

– Я отказываюсь присутствовать при вашей встрече. Зло – это зло, а добро – это добро. Я не могу думать по-другому, даже если это нужно для выхода из подобной ситуации.

– Не оставляйте меня наедине с ним! Не оставляйте, умоляю вас! Я не владею собой. Я попытаюсь его убить, хотя он может это сделать гораздо раньше…

– Вы не сделаете ничего подобного, – приказала осуждающе она. – Вы что, способны убить себя самого, свое собственное Я?

Она сделала паузу, услышав, как мысленно ее позвали: «Лайна!» – но не ответила.

– Помните о своем обещании: беспрекословное подчинение. Делайте все, что он вам прикажет. Это единственное, что вам остается.

Она закрыла дверь, оставив его наедине со своими мыслями.

Кто-то вошел в комнату и через стены вошел с ней в контакт:

«Все идет хорошо, Лайна. Через минуту мы можешь войти».

А затем вслух, обращаясь к несчастному:

– Вы готовы к возвращению?

В ответ молчание.

– Я уверен, что вы хотите вернуться, не так ли?

Послышалось бормотание:

– Проклятый вампир, конечно же хочу!

– Тогда готовьтесь.

Лайна закрыла глаза, хотя и ничего не видела. & соседней комнате послышались тихие стоны и всхлипывания. Она встала и с суровым выражением лица направилась к двери. Открыв ее, она увидела сидящего на надувной софе Стина, бледного и растерянного.

Рейвен в это время говорил Стину:

– Я воспользовался вашей телесной оболочкой. И хотя вы – мой враг, прошу прощения. Не очень хорошо использовать в своих целях живых людей без их на то согласия.

– Живых? – Стин побледнел еще больше, услышав это слово. – Из этого следует, что использование мертвых позволительно? – В голове у него был полный сумбур. – Вы хотите сказать, что…

– Не торопитесь с выводами, – посоветовал Рейвен, читая его мысли словно открытую книгу. – Возможно, вы и правы. А может быть, и ошибаетесь. Во всяком случае, это вам никак не поможет.

– Дэвид! – позвала Лайна, глядя в окно. – А если они вернутся, подготовившись получше и с подкреплением?

– Обязательно вернутся! – беззаботно подтвердил он. – Но пока будь спокойна. Я рискую, исходя из принципа, что им и в голову не придет, что дичь опять полезет в западню. Но рано или поздно они до этого додумаются и тогда вернутся. Но будет уже поздно.

Дэвид вновь повернулся к Стину:

– Они сейчас всю планету переворачивают вверх дном, придавая моей персоне чрезмерную важность. Кто-то сообщил им обо мне всю информацию. Именно поэтому они так переполошились. Кто-то из очень высоких сфер, ведающих делами Земли, предал правительство. Вы знаете, кто этот человек?

– Нет.

Дэвид без колебаний поверил, так как в мозгу Стина не было даже намека на имя.

– Кроме того, они уже ищут вас.

– Меня?! – Весь дрожа, Стин все же попытался овладеть собой.

– Да, вас. Я совершил серьезную ошибку. Я просчитался, занявшись командиром вашего корабля. Он был не просто «пиротехник». Интуитивно он обладал довольно развитым экстрасенсорным видением мира. Это позволило ему то ли увидеть, то ли почувствовать и оценить вещи, которые он не должен был знать.

Дэвид искоса посмотрел на Лайну, которая нервно гладила рукой горло.

– Я этого не ожидал. Ничто не говорило об этой его способности, и я был захвачен врасплох, – продолжал рассказывать Дэвид. – Это похоже на мутанта тринадцатого типа, «пиротехника» с экстрасенсорным восприятием. Он сам еще не понял, чем обладает, а следовательно, не пользуется этим, что не похоже на обычных мутантов. – Рейвен уставился в пол, чиркая носком ботинка по ковру. После паузы продолжил: – Едва я вошел с ним в контакт, он понял меня так, как вы никогда не поймете… и оказался неспособным выдержать испытание истиной. И в этих условиях он предпринял безнадежную попытку самосохранения, которую счел единственно возможной. Ясно, что он ошибся. Но в кризисной ситуации люди не часто следуют логике. Таким образом, он стал для меня бесполезен.

– Что вы хотите этим сказать? – с ужасом спросил Стин.

– Только то, что он сошел с ума, – ответил Рейвен. – А все думают, что виноваты в этом вы!

– Я? – словно эхо отозвался Стин. – Мое тело?

Он вскочил на ноги, ощупал лицо и грудь и посмотрел в зеркало.

– Мое тело! – повторил он. – Но это был не я! – горячо запротестовал Стин.

– Попробуйте убедить их в обратном.

– Они приставят для работы с моим мозгом телепата, и тот определит истину. Я не смогу внушить ему какую-либо историю, полную лжи… Это невозможно! Поэтому они поймут меня.

– Нет ничего невозможного. Это слово должно исчезнуть из словаря. В действительности же, если бы с вами поработал более сильный, чем вы, гипнотик, то вы могли бы заполнить ложью все космическое пространство до Альдебарана…

– Они меня не убьют, – обеспокоенно рассуждал Стин. – Но удалят к черту на кулички на всю оставшуюся жизнь. А это еще хуже. Я этого просто не вынесу! Уж лучше умереть!

Рейвен усмехнулся:

– Вы даже не догадываетесь, как близки к истине.

– В вашем положении, конечно, вы можете себе позволить потешаться надо мной, – запротестовал Стин. – Разве может кто-нибудь посадить вас за решетку, если вам достаточно пяти минут, чтобы превратиться в охранника и на его собственных ногах выйти из тюрьмы. Вы могли бы с этого начать, а затем, постоянно изменяясь, добраться до соответствующего офицера и подписать приказ о своем собственном освобождении. Вы… Вы могли бы…

Слушая его рассуждения, Рейвен улыбнулся и сказал:

– Так вы можете договориться бог знает до чего… Но даже если я в конце концов поменяюсь местами с руководителем секретной службы движения «Марс-Венера» и женюсь на самой красивой женщине Земли, сомневаюсь, что смогу восстановить мир, как вы это предполагаете… Будет вам! Вы, наверное, начитались этих дешевых марсианских романов или насмотрелись таких же фильмов.

– Возможно. Во всяком случае, мне кажется, что кто-то должен выпустить вам кишки, чтобы помешать стать победителем.

Стин посмотрел на Лайну, затем снова повернулся к Рейвену:

– Но это не поможет, если есть другие представители вашего типа, готовые вас заменить.

– Похоже, что вы уже заранее отдаете нам победу. – Рейвен вновь улыбнулся и повернулся к Лайне: – Мне кажется, я поступил верно, использовав его.

– У меня на этот счет противоположное мнение, – холодно ответила Лайна – Ты поступил плохо, и нет этому поступку оправдания.

– В принципе я с тобой согласен, – кивнул Рейвен. Повернувшись к Стину, сказал; – Я вернулся сюда вовсе не для развлечений. Есть серьезная причина, и она имеет к вам самое прямое отношение.

– В каком смысле?

– Прежде всего я хотел бы выяснить, решили вы работать на нас или остаетесь в лагере противника?

– После всего, что я пережил, – колеблясь, ответил Стин, – думаю, что лучше сменить команду. Но… я не могу это сделать. – Он решительно затряс головой. – Я не из той породы. Тот, кто предает свою собственную расу, – негодяй.

– Стало быть, вы остаетесь врагом Земли?

– Вовсе нет! – Он нервно задвигал ногами, избегая смотреть на собеседников. – Просто я не хочу становиться предателем. Но в то же время я чувствую, что вся борьба с Землей – это безумие… победителей в ней не будет. – Тоска и безысходность появились в его голосе. – Чего я сейчас больше всего хочу, так это отправиться домой, спокойно жить и ни во что не влезать!

И это было правдой Потерять руку или ногу – уже шок А тут – лишиться всего тела! Это ни с чем не сравнимо.

– Если даже вы вернетесь домой, вам будет очень трудно спокойно отдыхать в вашем кресле. Когда националистическая истерия, словно эпидемия, распространяется во все стороны в поисках мишени для своей ненависти, больше всех всегда страдают нейтральные пацифисты.

– Я все же рискну.

– Делайте как хотите, – Рейвен сделал жест в сторону Двери. – Дорога к свободе открыта, а плата за нее – информация, которую вы можете мне сообщить.

– Что вы хотите узнать?

– Как я уже сказал, какой-то очень важный тип на Земле предал меня. Неизвестный мне подлец в нашем лагере. Вы меня уже заверили, что не знаете, кто это. Но кто, по-вашему, это может быть?

– Кайдер, – не колеблясь ответил Стин, главным образом потому, что деваться ему было некуда. Это имя автоматически возникло в мозгу, а значит, легко могло быть прочитано, как неоновая реклама.

– Кто он такой? Где живет?

Ответить на эти вопросы было просто, так как они не таили в себе никакой опасности. За пределами секретного центра Кайдер с циничным усердием выполнял свои земные обязанности.

– Есть ли у него какие-либо особые способности? – спросил Дэвид, прочтя предыдущий ответ.

– Я не уверен, но говорят, что он может разговаривать с насекомыми.

– Этой информации достаточно, – сказал Рейвен и показал на дверь. – Можете идти. Даст бог, в качестве нейтрала вы будете счастливы.

– Я бы очень хотел, чтобы так и было, – согласился Стин. Остановившись на пороге, он горячо добавил: – Дай бог никогда больше не видеть вас двоих!

Сказав это, он посмотрел на небо и быстро вышел.

– Ты заметил? – Лайна выглядела немного ошарашенной. – Он посмотрел на небо, нам ничего не сказал, но его мозг выдал то, что видели его глаза: спускающийся вертолет! – Теперь уже она забеспокоилась. – Да, спускается очень быстро! Дэвид, ты слишком много болтал и потерял уйму времени. Что ты собираешься делать?

Он спокойно посмотрел на нее:

– По-видимому, женщина всегда остается женщиной.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Когда ты нервничаешь, ты ничем не отличаешься от человека из толпы. Ты очень много думаешь, но забываешь слушать. А ведь далеко не все – враги…

Подавив беспокойство, она прислушалась. И мысли из вертолета рекой потекли к ней. В спускающейся машине было четыре человека, и у всех, несомненно, простые мозги. Вертолет находился в зоне приема, и до Лайны и Дэвида долетел разговор находящихся в нем людей:

– В доме, похоже, все спокойно. Интересно, что за тип только что вышел и отправился к шоссе?

– Бог его знает! Во всяком случае, это не он. Этот слишком низенький и толстый… Что бы там ни было, Кар-сон сказал, что в доме еще должна находиться какая-то чувственная амазонка. Если не найдем Рейвена, поговорим с ней.

– Слышала? В лице Карсона ты имеешь тайного воздыхателя! – пошутил Рейвен.

– Я даже ни разу его не видела. Так что, наверное, это ты рассказал ему кое-что обо мне.

Лайна повернулась к окну и стала слушать дальше. Странные голоса-мысли витали теперь над крышей.

– Они могли бы нам придать какого-нибудь телепата. Говорят, что некоторые из них способны перехватывать мысли аж за линией горизонта.

Кто-то другой прокомментировал:

– В нашей корпорации никогда не будет таких работников. Общественность не потерпела бы этого. С тех пор как два столетия назад подняли шум по поводу психологической полиции, ни один телепат не стал полицейским.

Третий из команды с презрением процедил:

– Ха-ха-ха! Общественность! Меня от нее тошнит! – И тут же, спохватившись: – Эй! Ты куда так гонишь? Этот сад – море грязи, а не резиновая подушка. Ты хоть смотри что делаешь!

– В конце концов, кто находится за рычагами управления этой штуки, ты или я? Ты еще пеленки мочил, когда я уже приземлялся на пятачке размером с носовой платок! – Последовала пауза. – Держитесь крепче, садимся!

Из дрожащей машины, в свете прожекторов, выпрыгнули четверо мужчин и направились к дому. Все были в обычной одежде.

Выйдя им навстречу, Рейвен спросил:

– Что стряслось? Что-то срочное?

– Понятия не имею, – ответил руководитель группы, смерив Дэвида взглядом с головы до ног. – Без всякого сомнения, вы – Рейвен. Карсон хочет с вами поговорить, – он сделал жест в сторону вертолета. – Мы прилетели на этой каракатице, потому что на ней есть канал связи службы безопасности. Вы можете поговорить с ним прямо отсюда.

– Отлично!

Поднявшись в машину, Рейвен устроился поудобней в кабине и стал ожидать, пока наладят радиосвязь.

Наконец экран засветился и на нем появилось лицо Карсона.

– Быстро вы справились, молодцы! – поздравил он команду. – Я отправил на поиски десять патрульных машин и уже думал, что дай бог только через неделю вас обнаружат. – Карсон сделал свое изображение более четким. – Что случилось?

– Ничего особенного, – сообщил Рейвен. – Оппозиция уже дважды меня атаковала. Я им ответил тем же Окончательно никто не победил.

Лицо Карсона исказила гримаса.

– Это ваша точка зрения на игру. Наша точка зрения менее оптимистична. Более того, положение очень неприятное.

– Что произошло?

– Этим утром взлетела на воздух фабрика «Бакстер Юнайтед». Новость мы держим в секрете и, сколько сможем, не допустим утечки информации.

Скрестив руки, Рейвен заметил:

– Это была большая фабрика, не так ли?

– Вы еще спрашиваете?! Ночная смена, которая меньше дневной, в этот момент покидала предприятие. Это сократило число жертв примерно до четырех тысяч.

– Подонки!

– Внешне все выглядит как обычная промышленная авария, вызванная каким-то происшествием, – продолжил с горечью в голосе Карсон. – Но все наталкивает на мысль, что это лишь одна из целой серии хорошо спланированных акций, и сюрпризы еще будут. Причем все будет выглядеть как обычное происшествие. Пока у нас нет доказательств, мы ничего не можем сказать.

– Были ли на фабрике установлены ловушки?

– Были, и много. Дюжины. Фабрика являлась стратегически важным предприятием и соответственно охранялась. Какого черта, мы же не дураки!..

– Ну и…

– Девяносто процентов ловушек также взлетело на воздух. Те немногие, что остались, были настолько выведены из строя, что ничего не смогли зафиксировать. Целая группа агентов, составленная отчасти из телепатов и гипнотиков, зря прочесывала район в поисках информации.

– Кто-нибудь выжил? – поинтересовался Рейвен.

– Есть несколько очевидцев. Их трудно назвать выжившими, поскольку ближайший очевидец находился на расстоянии около мили от фабрики. Они говорят, что было ощущение очень сильного землетрясения.

– При нашей первой встрече вы сказали, что до сих пор тактика врага состояла в незаметном, хотя и эффективном саботаже, но никогда не влекла за собой такие ужасные человеческие жертвы И это было естественно, поскольку все-таки между нами еще существуют узы крови". Но, если в конце концов выяснится, что взрыв – их рук дело, это будет означать очень важную перемену. Это будет означать, что они перешли к решительным действиям и будут атаковать нас со всей жестокостью.

– Именно этого мы и боимся – подтвердил Карсон – Какой-нибудь Опьяненный собственным успехом фанатик с Венеры или Марса может решить, что настало время ускорить ход событии и использовать все имеющиеся в его распоряжении средства. Поэтому больше терпеть мы не можем

Кивнув в знак согласия, Рейвен спросил:

– Но все же для чего вы меня вызвали? Вы хотите, чтобы я сделал что-то особенное?

– Нет, ничего особенного, – ответил Карсон. – Все, что вы сделаете, полностью на ваше усмотрение. Я просто довел до вашего сведения последнюю информацию. А уж ваша задача – с толком ею распорядиться. – Карсон тяжело вздохнул и озабоченно потер лоб. – Идея заговорщиков состоит в том, чтобы через эти катастрофы, которые очень трудно отличить от случайных, постепенно парализовать все наши силы и заставить сдаться. И вся беда в том, что без убедительных доказательств очень трудно отличить спровоцированную катастрофу от тех, что время от времени происходят в силу объективных причин.

– Конечно…

– Кроме того, всегда существует практика приписывать оппозиции любое значительное происшествие, хотя, по правде говоря, они могут не иметь к этому никакого отношения. Но с другой стороны, если бы мы точно знали, что виновны они, а также конкретных исполнителей тогда мы могли бы повесить их всех на фонарных столбах. И тут уж им не помогло бы земное гражданство. Убийство является убийством в любом уголке космоса.

– Вы хотите, чтобы я оставил все и, занялся изучением только этой проблемы?

Лицо Карсона стало суровым.

– Никоим образом! Покончить любым способом с этим идиотским соперничеством, если с ним вообще можно покончить, гораздо важнее, чем бороться с его последствиями! Я предпочитаю, чтобы вы начали осуществлять любой разработанный вами план. Но в то же время я хотел бы, чтобы вы использовали любую возможность для сбора информации, которая прояснила бы историю с этим взрывом. Если что-нибудь откопаете, немедленно мне сообщите.

– Хорошо. Договорились. Буду держать ушки на макушке и смотреть во все глаза. Все, что я узнаю, вы получите без задержки. – Поглядев с любопытством на собеседника, Рейвен спросил: – А собственно говоря, чем занималась эта фабрика «Бакстер»?

– Ну да, конечно! Чтобы вы да не спросили об этом!

– Есть что-то такое, о чем я не должен знать?

– Ладно… ладно… – заколебался Карсон, но наконец решился: – Не вижу причин скрывать от вас истину. Если Керати не согласен с этим, то пусть ему будет хуже. Я не разделяю ту точку зрения, что агентуре не все положено знать. – Внимательно посмотрев на экран, Карсон спросил: – Рядом с вами или в пределах слышимости есть кто-нибудь?

– Никого.

– Тогда слушайте, и о том, что я скажу, никому ни слова! Фабрика «Бакстер» через два месяца должна была завершить работу над созданием двенадцатимоторного двигателя нового типа, работающего на совершенно новом горючем. Маленький телеуправляемый испытательный корабль, снабженный этим двигателем, в конце прошлого года совершил полет к поясу астероидов и вернулся на Землю. Все хранилось в глубочайшем секрете.

– Не означает ли это, что ведется серьезная подготовка для Великого прыжка? – невозмутимо спросил Рейвен.

– Велась, – поправил его Карсон с горечью в голосе, сделав упор на прошедшем времени. – Четыре трехмоторных аппарата были готовы для запуска в систему Юпитера. Но гораздо важнее было то, что это была лишь попытка, чистый эксперимент, основополагающий принцип… Если бы путешествие прошло без происшествий…

Карсон не закончил фразу.

– Дальние планеты? Вплоть до Плутона?

– Детские игрушки!..

– Альфа Центавра?

– Возможно, даже дальше. Еще рано устанавливать пределы, но они должны быть отодвинуты гораздо дальше. – Неожиданно он очень внимательно посмотрел на Дэвида. – Похоже, что вы не очень удивлены и возбуждены услышанным?!