Текст книги "У кого план круче? Или с кем переспать, чтобы на утро проснуться знаменитой?"

XXIX

«Мне не надо ВСЁ, я просто надеюсь

что ты меня поймешь и поддержишь».

Людмила снова просыпается в пустой квартире, на столе еще одна записка, где каждое слово пропитано нежностью. И вот, наконец, случилось то, что неизбежно должно было произойти в подобной ситуации: чувство вины стало подгрызать ее душу. Она видит, как Михаил заботится о ней и как ждет ответных чувств. Но откуда им взяться, если в сердце только пустота. Как растопить лед, скопившейся за долгие годы одиночества в золотой клетке?

«Я стараюсь, но у меня ничего не выходит. Наверное, нужно время. А может, я уже разучилась любить?»

Сейчас Людмила думает, что все проблемы в ней и сильно терзается этими мыслями. На самом деле проблема масштабней, она практически на уровне всего человечества и не сдает свои позиции уже бесчисленное множество лет. Кто из нас не влюблялся, не верил, что встретил настоящую любовь и не отдавался ей без остатка? (Я подожду ответа на этот вопрос). Затем мы понимаем, что не все так прекрасно, появляются проблемы, боль и глубокое разочарование, и вот, мы уже клянемся закрыть свое сердце от любви навсегда. А когда приходит время для настоящих, искренних чувств – мы уже перегорели, нам не хватает веры, чтобы суметь разглядеть счастье. Знакомый сценарий? Один из самых любимых у госпожи судьбы.

А пока Людмила пытается открыть свое сердце, пусть не для любви, но хотя бы для чего-то нового, Михаил ожидает окончания рабочего дня, обдумывая подробности своего плана.

«Все четко, каждый шаг ясен, проблем возникнуть не должно».

Обаятельная девушка, с ярко-рыжими волосами и бледно-зелеными глазами подошла к его письменному столу и аккуратно присела на самый край, выдернув мужчину из глубины своих мыслей.

– Можно тебя побеспокоить?

Михаил бросил на девушку равнодушный взгляд.

– Беспокой.

– У меня немного не получается со статьей, поможешь? – она демонстративно взмахивает длинными локонами.

– Приноси, – Снова безразлично пожимает плечами Михаил, а девушка немного смутилась.

– Я подумала, на работе у тебя и так дел хватает, может быть, встретимся где-нибудь сегодня вечером?

Мужчина не может сдержать улыбку, приглашение столь привлекательной особы, безусловно, льстит ему, но он вежливо отказывается:

– Извини, сегодня вечером я очень занят.

– Тогда может быть завтра? – не сдается девушка.

– Боюсь, я буду занят до конца месяца. Попроси Вадима, поверь мне, он будет очень рад тебе помочь.

Взглянув в сторону щупленького паренька, в выцветшей футболке, некогда ярко-синего цвета, рыжеволосая красавица, недовольно сдвинув брови, пошла на свое рабочее место. Непонимание того, как ей могли отказать и обида, захлестнули девушку. Михаил же, как ни в чем не бывало, берется за работу, нужно вовремя закончить статью, просрочки за кредит на машину приходят регулярно. Просто секс сейчас не входит в его планы, ведь он играет роль влюбленного мужчины. Серьезные отношения – еще большая чепуха. На его сердце уже давно висит замок, он привык и к тяжести металла и к тонкому лучу света, пробивающемуся сквозь небольшое отверстие для замка. Все давно стало нормой. Неужели когда-то было по-другому? Он уже не помнит, сейчас только деньги, деньги.

Если большинство людей мучается от отсутствия финансовых средств, то Людмила, наоборот – от их наличия. Она уже твердо решила подать заявление на развод, а это значит: бесконечные суды, адвокаты, журналисты, сплетни. Надо полагать, Евгений не разведется просто так, и не будет играть по правилам. Нужно снять все с кредитных карт, пока он их не заблокировал, деньги будут не лишними.

«Скорее бы пришел Миша, так хочется поделиться своим решением».

В этот день, Михаил как чувствовал, вернулся домой немного раньше обычного. Новость его сильно обрадовала и одновременно подсказала выход из его трудной ситуации.

– Я рад, что ты решилась.

– Поехали в Загс?

– Уже? У меня еще нет колец.

– Я про заявление о разводе, шутник. До шести часов еще час, должны успеть.

– Не терпится?

«Не терпится» – немного не то сочетание, правильнее: «боюсь передумать», но из его уст это звучит так радостно, что она решает не уточнять.

– Поехали?

– Ты даже меня не покормишь?

– Второй день как в твоем доме пахнет нормальной едой, а ты уже привык?

– К хорошему привыкаешь быстро.

– Сначала в Загс.

– Ты типичная женщина.

Оба покатились со смеху, со стороны было похоже, что эти двое собрались на юбилей к другу, а не писать заявление о разводе.

Преодолев пробку на Ленина, они с трудом находят место для парковки возле Загса.

– Может, сначала снимем деньги? – Интересуется Михаил. – В таком деле каждая минута может стать решающей.

– Нет, сначала заявление, – уверенно возражает Людмила и ему ничего не остается, как согласиться.

После того, как с малоприятной процедурой было покончено, они поспешили к ближайшему отделению банка. С бьющимся сердцем, Людмила снимает деньги и сразу меняет их на доллары: с первой карты получилось около 7000$, со второй, чуть больше 8000$.

– 15.000$, – выдыхает Михаил.

– 20.000$, – поправляет Людмила, – еще около 5000$ у меня уже есть наличными.

– Не плохо, но это всего лишь малая часть того, что тебе причитается.

– Честно говоря, последние шесть лет я не работала, поэтому все, что у меня есть: дом, машина, украшения и даже внешность, – она показывает идеально наращенные в салоне ногти и ровный загар, – все куплено за его деньги, все напоминает о том, что я никто, ничего не достигла и ничего не стою. Уезжая с его дома на такси, а не на своей машине, я взяла только вещи, документы и деньги, которые смогла накопить за это время.

Она смеется над собой, «смогла накопить» – звучит так, будто эти деньги стояли ей долгих лет недоедания и недосыпания. Правильнее сказать: «смогла сэкономить из средств, выделенных мужем на развлечения и салоны». Выходит, что и эта пачка купюр ей не принадлежит по праву, но, скрепя душой, она решает считать их компенсацией за потраченную молодость и просто необходимостью.

– Мне больше ничего от него не нужно, пусть согласиться на развод и оставит меня в покое.

– Что? – Михаил замирает на выходе из банка. – Я тебя не понимаю, значит, ты хочешь оставить все человеку, который изменял тебе, посмел избить тебя, унизил? Где твоя гордость, ты должна бороться за то, что принадлежит тебе по праву!

Людмила, ничего не понимая, смотрит на разгневанного Михаила, у нее другая точка зрения:

– Моя гордость осталась при мне, и я не хочу опускаться до этой грязи и мути. Ты же понимаешь, что Бугаев публичный человек, только упоминание о нашем разводе послужит поводом для сотен сплетен, а если мы начнем войну, то мне точно не дадут прохода, я каждое утро буду начинать с разговора с адвокатом, а заканчивать день с кучкой журналистов у моего окна. Ты можешь себе представить, сколько грязи он способен вытащить из нашего прошлого, лишь бы я ушла от него в том же, в чем когда-то пришла.

– Да, будут трудности, я согласен, – не унимается Миша, – но меня удивляет то, что ты даже не хочешь попробовать. Я журналист, у меня тоже есть связи, мы можем придумать любую уловку, чтобы заставить его решить проблему без шума. Ты не представляешь, какие у меня возможности.

– Я представляю, – Людмила ладонью прикрывает его губы, – мне это не нужно. Я ушла с одной тропы войны не для того, чтобы встать на другую. Этих денег нам хватит чтобы открыть свой магазинчик или просто насладиться жизнью, где-нибудь за границей, отдохнуть, а потом начать все с нуля.

«Начать все с нуля? Черт, да что она говорит, святоша несчастная? Я сейчас выйду из себя! Как взять себя в руки?» – думает Михаил.

– Послушай, я тебя понимаю, ты боишься, не веришь, что у тебя все получится, но ты не одна, я готов во всем тебе помогать. Я знаю, мы справимся.

– Нет, Миша, ты не понимаешь. Ты плохо знаешь Бугаева, он непредсказуем, не жалеет о сделанном, не извиняется, не отказывается от целей, он дорожит своей работой и репутацией настолько, что даже себе не прощает ошибок и промахов.

На лице Михаила раздуваются ноздри, а верхняя губа непроизвольно подалась вперед, после каждого слова Людмилы, мышцы на его лице напрягаются все больше.

– Что с тобой? Ты ослеплен непонятной ненавистью к нему, почему? – что-то в поведение Михаила ей кажется странным.

– Почему?

– Да, я спрашиваю тебя, почему? Ты с ним знаком?

В его взгляде медленно тухнет ярость, он смог взять контроль над собой.

– Я злюсь, потому что он причинил тебе столько боли, за каждую твою слезинку, за каждую бессонную ночь – я презираю его!

– Если я смогла отпустить это, то и ты должен.

– Я постараюсь, – решает пока уступить Михаил, – ради тебя я готов на все.

– Мне не надо все, я просто надеюсь, что ты меня поймешь и поддержишь.

– Конечно, ты можешь на меня рассчитывать.

Он притягивает ее к себе за плечи, она послушно прижимается к его груди. В его объятьях так спокойно и надежно. Она с надеждой поднимает на него глаза, все хорошо, он улыбается, от злости не осталось и следа.

XXX

«Где я так просчитался…»

– Прости, я не могу говорить!

Леша отключает звонок и ставит телефон на режим «беззвучный». Сейчас даже Ева не способна отвлечь его внимание, он торопится к Евгению Борисовичу с крайне неприятной вестью.

– Можно позвать Евгения Борисовича?

Служанка Марта, словно предчувствуя неладное, не задавая лишних вопросов, бросилась в комнату к хозяину. Через минуту он уже сам приглашает Лешу войти.

– Есть новости?

– Есть.

– Так говори!

– Сегодня Людмила Владимировна сняла все наличные со своих кредитных карт!

– Попалась, стерва, – потирает руки Евгений, – и где она, еще в городе?

– Да. Когда мне пришло уведомление о снятие денег и адрес банка, я тут же помчался туда, к счастью, я проезжал всего в двух кварталах от проспекта Целинников.

– Ты ее видел?

– Да, с ней был мужчина, они сняли деньги и долго о чем-то спорили, ближе подбираться не стал, поэтому разговора не слышал.

– Ты хоть за ними проследил, оболтус?

– Конечно, потом они заехали в супермаркет….

– Причем здесь супермаркет? Ты узнал адрес, где она сейчас живет? – Леша кивает головой и протягивает листок. – Северная 74.

– Неплохо устроилась моя женушка, в коммуналке не ютится! А номер квартиры?

– Не смог узнать, там слишком просматриваемая территория, боялся быть замеченным.

– Ну, ничего, ты и так проделал отличную работу! Ух, – Евгений треплет своего водителя по щеке, как соседского мальчугана, – вот молодец, завтра же выпишу тебе премию, за удачу!

По дому разносится хриплый смех, только Лешу не радует даже упоминание о премии, он то знает, что еще не все сказал.

– Евгений Борисович, тут еще кое-что.

Он протягивает шефу мобильный телефон с фотографиями Людмилы и Михаила. На двух последних, она как раз склоняет голову на грудь чужого мужчины. Ярость заполнила душу Евгения за мгновенье, он злостно жмет на сенсорные кнопки телефона, перелистывая одну фотографию за другой и не верит своим глазам.

«Как, как такое могло случиться? Как они могли встретиться? Почему эта гнида снимает мои деньги и обнимает мою жену?»

– Я уже узнал кто этот человек.

– Я знаю, кто это, – прерывает его Евгений, – я не пойму что он делает вместе с моей женой?

– Пока мне не удалось выяснить, при каких обстоятельствах они познакомились, но я продолжаю над этим работать.

– Работай, работай…

– У меня все. Указания еще будут?

– Никаких, только одна просьба: найди мне опытного киллера!

– Простите?

– Эти гады что-то вместе против меня замышляют, я это чувствую. У них есть план, но какой?

– Евгений Борисович, с вами все в порядке?

– Нет, черт побери, у меня жена шлюха, которая спит с моим врагом! Это значит, у меня все охуенно?

– Может они друзья, а не любовники? – высказал свое предположение Леша.

– Конечно, друзья, сейчас, наверное, дружат весело, в одной квартире! Где же я так просчитался-то?

Закрыв глаза, он опускается на диван и запрокидывает голову назад. Дыхание сперло, воздух застрял где-то на полпути к легким, колющая боль пронзила область под левой лопаткой. Сердце.

– Вам плохо? Марта, принеси воды!

«Где я так просчитался?»

XXXI

Как только сыр остался без присмотра, у мышки сразу появился соблазн

оторвать кусочек себе.

Ева уже час не находит себе места, семнадцатая попытка, все бесполезно – Леша не берет трубку.

«Почему? Что-то случилось, или он просто сбежал как трус, испугавшись серьезных отношений?» – она уже не знает что думать.

– Аай! – она роняет тарелку и та без зазрения совести разбивается вдребезги. Подоспевший администратор успевает выписать девушке штраф.

– Ты сегодня опять собираешься летать в облаках? Тебя клиенты за седьмым столиком уже заждались!

– Паша, ну не записывай штраф, пожалуйста. Я обещаю, что буду внимательнее.

– Поздно, – он ставит жирную точку в своем блокноте и разворачивается, чтобы уйти.

– Козел! – вырывается у Евы.

– Я все слышал!

– А мне по барабану. Стану звездой, куплю весь этот кабак и первое что сделаю – это уволю тебя.

– Думаю, к тому году, как ты накопишь на этот кабак, я уже стану Премьер Министром. А до тех пор, увы, я твой администратор и тебе придется оплатить еще один штраф.

– Какой?

– За опоздание!

– Я пришла вовремя!

– А я говорю – опоздала. Не переживай, если у тебя с собой нет денег – могу вычесть с зарплаты.

– Урод!

– Я знаю. Иди, работай!

Стукнув разносом по барной стойке, Ева побежала к 7 столику, нужно работать, хорошие чаевые сегодня точно не помешают. Она приняла заказ, с трудом выдавив улыбку, а сама уже мысленно сожгла на костре хозяина этого заведения, который больше года не может поставить камеры видеонаблюдения у входа для персонала, давая тем самым возможность администратору вить из них веревки.

Прошло еще чуть больше часа, Ева больше не звонила Леше, она решила, хватит, если он действительно оказался таким трусом, то унижаться перед ним она не собирается. Опустив глаза в пол, она молча протирает стаканы, как вдруг, чьи-то руки, откуда-то сзади, обхватили ее талию. От неожиданности она вскрикивает и тут же большая мужская ладонь зажимает ее губы. Конечно же, она узнала эти руки, крепкие пальцы и скромное серебряное кольцо с надписью «Спаси и сохрани», узнала, просто не смогла растянуть губы в улыбке, пришлось показать зубки.

– Ай! Ты что кусаешься?

– А ты зачем подкрадываешься?

– Хотел сделать тебе сюрприз.

Леша обнимает ее сзади и нежно проводит носом по шее, вдыхая будоражащий воображение запах ее кожи.

– Где ты был?

– На работе.

– А почему не брал трубку?

Но он не отвечает, дурачась, как ребенок, а лишь крепче сжимает ее в своих объятьях.

– Почему ты не брал трубку? – снова повторяет вопрос Ева, но уже более серьезным тоном.

– Ты ревнуешь? Неужели я дождался этого момента?

– Значит, ты не хочешь отвечать на мой вопрос?

– Ладно, не обижайся, я не слышал звонка. У меня был очень серьезный разговор с Евгением Борисовичем, а потом ему стало плохо.

– Как?

– Это долгая история, а я приехал к тебе и очень соскучился. – Он снова осыпает поцелуями ее шею и ушко.

– Леша, подожди, расскажи мне, что случилось?

– Это их семейные проблемы, я подробностей не знаю.

– Леша! – не унимается Ева.

– Да я правда не знаю в чем дело, по какой-то причине, Людмила Владимировна ушла из дома еще несколько дней назад. Шеф был просто в бешенстве, он всех поднял на ноги чтобы ее найти. И сегодня мне удалось выследить дом, где она живет, сразу выяснилось и с кем. Когда я показал Евгению Борисовичу их совместную фотографию, он чуть не лопнул от злости, а потом схватился за сердце. Я действительно за него испугался, но все обошлось.

Ева пропускает мимо ушей слова про сердце, зато отчетливо уловила другую мысль.

– Неужели, Людмила ушла из дома? Интересно, почему?

– Не знаю, но когда я ее видел, она была сильно избита. Видимо в их семье серьезные проблемы.

– Да уж.

– Но знаешь что?

– Что?

– Мне на них плевать, я рад тому, что у меня есть ты.

– Я тоже, – она дарит ему нежный поцелуй в губы, – а сейчас мне пора идти работать. Если администратор нас увидит, то выпишет мне новый штраф.

– Я посижу здесь, с тобой.

– Не надо, иди домой, отдыхай. Я завтра высплюсь, а тебе еще на работу.

– Ты права, я валюсь с ног.

Снова поцелуй, Леша уходит и как раз вовремя, администратор Паша оказался за спиной девушки:

– Ты еще здесь?

– Я протираю стаканы.

– Какие?

Ева оглядывается, поблизости ни одного стеклянного прибора, видимо девочки, уже унесли посуду бармену.

«Вот черт, не везет, так не везет!»

– Быстро пошла в зал.

– Иду.

Эта ночь выдалась очень тяжелой, в принципе так проходили почти все с субботы на воскресенье, но сегодня подвыпившие клиенты раздражали особенно сильно, а музыка, казалось, долбит еще громче. Сказалась и прошлая бессонная ночь и переизбыток эмоций, и все время мелькающая в голове фраза: «…Людмила Владимировна ушла из дома…». Еще 29 часов назад, услышав эту новость, она бы станцевала чечетку от радости, но сейчас, сейчас, это не должно ее волновать. Действительно, не должно, тогда отчего она не находит себе места?

«Я сделала свой выбор, я хочу быть с Лешей. Он молодой, красивый, он меня любит, а мне с ним хорошо. Может, я тоже его люблю? А что, может и люблю. Кто знает главные признаки любви, по каким критериям оценивать? Я раньше никогда не влюблялась. А что если это обычное сексуальное влечение? Тогда почему я скучаю? Может, я просто ревную, поэтому постоянно думаю о нем. А ревность, это один из показателей любви? Нет, можно быть просто эгоистом и собственником. Так, стоп, почему я вообще об этом думаю? Не обманывай себя, Ева, ты все прекрасно понимаешь: как только сыр остался без присмотра, у мышки сразу появился соблазн оторвать кусочек себе».

То, что всего несколько дней назад было мечтой на расстояние километра, сегодня оказалось реальной возможность в двух шагах. Осталась малость: разобраться в себе. Порой правильно расставить приоритеты сложнее, чем добиться поставленной задачи. Легкий путь не всегда быстрый, а тяжелый – не значит правильный. Иными словами – любая логика бессильна, в таких потемках должно вести сердце.

XXXII

И проживем мы сотню лет,

Встречая каждый так рассвет…

Чудесное утро, Михаилу не нужно на работу, а это значит, что можно понежиться в теплой постели еще 15—20 минут. Людмила с наслаждением потягивается, накидывает легкий халатик и спешит раздвинуть шторы на окнах, чтобы теплый луч солнца залил комнату, а вместе с ней и ее сердце. На сочном голубом небе ни облачка, яркий свет слепит глаза, но она не жмурится. Вчера она приняла решение наслаждаться каждой минутой своей жизни, в любом ее проявлении, принимать неизбежное и радоваться даже маленьким удачам.

– Доброе утро, – в комнату заглядывает Михаил.

– Доброе, – улыбается ему Людмила, – что-то ты рано проснулся в свой единственный выходной.

– Я захотел приготовить тебе завтрак.

– Мне?

– Тебе. Хочу чтобы ты почувствовала себя принцессой.

– Правда?

Она смотрит на него своими пронзительно голубыми глазами, и они медленно заполняются слезами.

– Что с тобой?

– Нет, нет, ничего. Спасибо большое.

– Ты плачешь?

Она улыбается, а из глаз капают слезы.

– Ну вот, ты испортил такой безупречный план! А я только вчера пообещала себе не плакать.

– Что такое? – Михаил, ничего не понимая застыл на пороге. – Я тебя обидел?

– Нет, что ты, немного растрогал. Знаешь, ни один мужчина не делал такого для меня. Я столько раз слышала в кино: «Дорогая, я приготовил тебе завтрак» и всегда думала, что чувствуют эти женщины, должно быть они очень счастливы.

– Какая же ты глупышка.

На этот раз Михаил был искренне удивлен. Эта женщина, стоявшая перед ним, выглядела такой беспомощной и наивной, как маленькое дитя, которое хочется защищать и закрывать собой от всех неприятностей жестокого мира. Не раздумывая, он крепко зажимает ее в своих объятьях, чтобы поделиться силами.

– Я не знаю, какой мужчина был рядом с тобой, но с сегодняшнего дня привыкай к сюрпризам, или тебе придется плакать каждое утро.

– Ты думаешь, что я ненормальная?

– Нет, я думаю, что яичница с колбасой уже остыли.

Он снова заставил ее улыбнуться. Она думает: «Какой он замечательный, он меня понимает», а он не может побороть мысль: «под халатом ничего нет, она спит голая?»

Совместный завтрак, уборка квартиры, просмотр старых фотографий – день пролетел незаметно. Вечером Людмила снова принялась уговаривать своего «сожителя» выйти из заточения, прогуляться по бутикам или городскому парку. И вскоре Михаил сдается, но вместо ресторана или парка, он предлагает выехать за город и посидеть на берегу реки. По радостному крику и хлопанью в ладоши стало понятно – она не против. На сборы ушло чуть больше 15 минут, на дорогу не больше часа. И вот, вся прелесть природы раскрыла перед ними свои объятья. Нетронутый клочок леса, словно замер посреди цивилизации, заводов и суеты. Зеленые кромки деревьев что-то нашептывают друг другу, склоняясь под силой ветра, извилистые тропки манят далеко вглубь, но Михаил предлагает остаться на берегу узкой реки. За долгие годы подводное течение отточило бока камней, выступающих из воды, большие и совсем мелкие, причудливые и приплюснутые как лепешки, они спокойно лежат на дне, их единственное развлечение, смотреть, как солнце играет с прозрачной гладью, но они безмолвно принимают жизнь такой, какая она есть. Внезапно Людмиле становится стыдно за свою слабость. Что могут изменить камни в своей судьбе? Ничего. А что может она? Все и даже больше.

– Красиво, правда? – она присаживается рядом с Михаилом. – Давно не выезжала просто за город.

– Все по морям, да по морям, – эта фраза прозвучала с ноткой зависти, поэтому он сразу спешит исправиться, – А ведь такая же красота есть и у нас.

– Да. Здесь тихо, а на ГОА сейчас бы гремела музыка и кричала охмелевшая толпа.

– Я думал, так только в Турции.

– Так везде, – теперь она смеется над его наивностью, – а может, махнем куда-нибудь?

– У тебя развод, ты забыла?

– Нет, но иногда очень хочется забыть.

Они замолкают, последние лучи уходящего за горизонт солнца, касаются земли и водной глади, небо окрасилось в темно-синий и оранжевый цвет, чарующее сочетание.

– Не хочешь искупаться?

– Я? Нет, у меня нет купальника.

– Я знаю, – он игриво улыбается.

– Ну уж нет, раздеваться я не собираюсь.

– Оглянись, вокруг никого.

Михаил уже разулся, снял штаны и футболку, оставшись в спортивных трусах.

– Нет и еще раз нет!

– Тогда пошли в одежде. – Он бултыхает ногой по воде. – Как парное молоко.

– Там камни.

– Это только на берегу.

– И течение.

– От меня не уплывешь.

Помявшись еще секунду, Людмила все же снимает обувь и джинсы, но оставляет на себе рубашку, к слову сказать, ту самую, почти от Армани.

– Ну же, иди ко мне.

Он берет ее на руки, чтобы благополучно миновать камни и когда его ступни почувствовали под собой мелкую гальку, он медленно опускает ее в воду.

– Как парное молоко, – подтверждает Людмила, – поплыли?

– Давай!

Резвясь как влюбленные подростки, они проверяли глубину, плыли наперегонки, пытались разыскать ракушек и измеряли высоту брызг. Постепенно красный шар солнца скрылся полностью за горизонтом. К тому моменту, оба уставшие, но безумно довольные выползли на берег, на небо уже взошла царствовать луна. Золотая дорожка растянулась по всей ширине реки, искрясь как шампанское в праздничном бокале.

Людмила лежит на земле, раскинув в стороны руки и пытаясь перевести дыхание.

– Не замерзла? – спрашивает ее Михаил.

Она поворачивает голову в его сторону и убирает упавшие на лицо мокрые волосы.

– Нет, у меня внутри все горит.

Михаил смотрит в ее большие голубые глаза и видит в них отражение лунной дорожки. Ее глаза горят, в них больше нет тоски или печали, на этот раз они блестят не от слез, они полны жизни, в них танцуют танго две горячие искорки. Капля воды скатилась по лбу и упала на губы, Людмила машинально их облизнула.

– Не делай так, – чувствует нарастающее возбуждение мужчина.

– Почему? – она снова проводит языком по верхней губе, а нижнюю слегка прикусывает.

– Играешь?

Больше не желая себя сдерживать, он буквально подползает ближе и, опираясь на руки, застывает над ней, любуясь красотой ее глаз.

– Ты очень красивая.

– Не ври, я вся в синяках.

– Замолчи!

Она замерла, ничего не отвечая, внезапно стало холодно и мелкие мурашки быстрыми перебежками прошлись по телу, она задрожала. Словно чувствуя это, он перестал медлить, и горячие ладони опустились на ее бедра, медленно сантиметр за сантиметром он стал подниматься выше, оставляя за собой теплый след и разжигая желание. Каждая мышца его тела напряглась, он больше не играет, он дико хочет ее. Влажные губы слились в страстном поцелуе. С трудом разобравшись в мелких пуговицах, он расстегнул на ней рубашку и, дрожа от нетерпения, стащил ее на землю. Он так боялся, что она снова его остановит, но нет, Людмила растворилась в его руках, она поднялась ему на встречу и прогнулась, умоляя диким стоном, чтобы он сомкнул губы вокруг ее сосков, прижался ближе, согрел своим теплом. Чрез секунду, в воздухе эхом застыл стон ее наслаждения, он вошел в нее, медленно и глубоко, тело затряслось, предвкушая более смелые толчки.

– Давай! – последнее, что смог разобрать из ее слов Михаил, на следующие полчаса ночь поглотила их тела без остатка.