Текст книги "У кого план круче? Или с кем переспать, чтобы на утро проснуться знаменитой?"

XLIX

В то время как кто-то теряет веру

во Всевышнего не набрав проходной балл

в институт, другие продолжают надеяться

и молиться, даже когда само небо

грозится упасть им на голову.

– В моем доме закончился коньяк? За что я тебе плачу? – Евгений в ярости швыряет тарелку с завтраком на пол.

– Простите, – лепечет домработница Марта, – вы выпили вчера последнюю бутылку, я не подумала, что коньяк может понадобиться вам с утра и решила отложить поход в магазин до обеда…

– Какое мне дело до того, что ты там решила? – женщина молча склоняет голову. – Хотя бы водка в этом доме есть?

– Сейчас принесу.

– И завтрак или я должен пить не закусывая?

Уже четыре дня Евгений не находит себе места. Леша бесследно исчез, он дал задание охранникам перерыть весь город, но каждый вечер они приезжали и лишь разводили руками. Несчастье, случившиеся с Евой тоже не прошло мимо его ушей, сразу несколько мелких газетенок раструбили эту новость как: «Месть завистливых манекенщиц». До презентации оставались считанные дни, а он все никак не может взять себя в руки и начать поиски новой девушки для своей коллекции. Работа вообще потеряла всякий смысл.

«А что она дает?» – стал рассуждать пьяный мужчина. – «Деньги? Их у меня предостаточно. Друзей? Здесь ни работа, ни деньги не помогут. Счастье? Счастье, а что это вообще такое? Радость от покупки новой машины, удовольствие от обладания шикарной женщиной, умение принять неизбежное или желание раствориться в жизни другого человека? Тогда был ли я вообще счастлив? Где то место, где учат любить? Научите меня, я очень хочу испытать огромное чувство счастья! Научите меня любить!»

Что это, крик души или действие алкоголя, ставшего ему за последние дни лучшим другом? Он сам в себе запутался.

– К вам пришли, – слышит он голос Марты, – женщина, она просила передать, что ее зовут Екатерина, она мама девушки по имени Ева.

Одурманенный мозг после ночной пьянки, судорожно пытается понять, что могло привести эту женщину в его дом.

– Пусть войдет.

Тихо ступая по ламинату, Екатерина входит в столовую. Она впервые видит Бугаева и первое впечатление не самое приятное. Жуткая мысль проносится в ее голове: «И за этого старого пьянчугу моя маленькая девочка хотела выйти замуж?» Все же, собрав всю волю в кулак, она начинает разговор:

– Евгений, я пришла к вам с огромной просьбой…

«Ничего не знает», – успокоился в глубине души Бугаев и одновременно насторожился.

– Чем я могу вам помочь?

– В нашей семье случилось большое горе, моя дочь Ева оказалась в больнице с тяжелыми ранениями, у нее поврежден позвоночник. Врачи говорят, что есть шанс поставить ее на ноги, но требуется операция за границей, дорогостоящая и с длительной реабилитацией. Чем быстрее мне удастся собрать нужную сумму денег, тем больше шансов на выздоровление у моей дочери. – Евгений слушает без эмоций, а Екатерина продолжает, с огромной надеждой на чудо: – Восемнадцать тысяч долларов, именно столько стоит эта операция в Израиле.

– Вам нужны деньги? – Бугаев наконец-то понял к чему весь разговор.

– Да, я прошу в долг, я верну все до копейки, даже с процентами, я могу написать расписку, любые ваши условия. – Екатерина не просила, она молила о помощи. Судьба так распорядилась, что этот дом и совсем неизвестный ей мужчина стали для нее последней надеждой. – Все банки отказали мне в кредите, у нас ничего нет, чтобы продать, даже квартира в которой мы живем съемная. Поверьте мне, только от действительной безысходности я решилась прийти к вам. У меня опускаются руки, я не знаю, что делать…

Вместо ответа, Евгений просит Марту принести все документы с верхнего ящика его стола. Слезы ручьем льются из глаз бедной женщины, скрестив ладони на груди, она не двигается с места.

– Это все, что я нашла, – домработница протягивает хозяину кипу бумаг. Ничего не объясняя, Евгений роится в них, а потом протягивает Екатерине какой-то документ.

– Что это?

– Договор между работодателем и работником, – видя растерянность в глазах женщины, он поясняет: – мы с Евой заключили контракт, где расписан весь план ее работы на ближайший год. Невыполнения хотя бы одного из пунктов чревато компенсацией в размере 20.000$, в случае расторжения контракта, по любой причине, она выплачивает мне сумму равную 100.000$.

– Как же так? Вы же знаете, что с ней случилось, если бы она только могла встать на ноги! Работа с вами – это ее мечта!

– Это бизнес и она прекрасно знала на что шла.

– Она еще ребенок, она не умеет играть во все ваши игры, а вы взяли и воспользовались ее наивностью и беззащитностью!

– Катя, Екатерина, правильно? Я могу многое рассказать вам об играх вашей дочери, но пожалею ваше сердце, – задумавшись на несколько секунд, он принимает первое, поистине благородное решение за последние несколько лет, – сделаем так: – Екатерина внимательно следит за его руками, которые рвут контракт на множество кусочков, – избавьтесь от второй копии и хотя бы на одну проблему в вашей жизни станет меньше. А теперь уходите, меня ждет долгое самобичевание в одиночестве, мне не до вас.

– Евгений, я вас умоляю, – женщина опускается на колени и подползает к стулу, на котором сидит Евгений, – вы моя последняя надежда, сжальтесь над нами…

– Уходите, или вас выставит охрана.

– Я прошу вас…

– Покиньте мой дом! Саша, – кричит он одному из охранников, – быстро иди сюда!

– Пожалуйста!

Молодой человек, внушительной комплекции сразу появился в столовой.

– Саша, помоги женщине выйти.

– Неужели у вас нет сердца? Неужели вам не жалко бедное дитя, которое сейчас мучается от боли?

– А кто жалеет мое сердце, сжимающееся от боли? Все приходят ко мне только тогда, когда им нужны деньги! Вы все, нищие и бедные считаете, что мы, успешные люди, вам чем-то обязаны или что-то должны! Вы заставляете нас опускать взгляд при встрече с вами и чувствовать себя виноватыми за то, что мы оказались сильнее вас! Вы ненавидите нас, а потом с камнем за пазухой приходите, чтобы просить денег! Я устал от вас и устал так жить!

– О чем вы говорите? Одумайтесь, прошу вас! Речь идет о жизни человека, а вы снова меряете все деньгами!

Но уже слишком поздно что-либо говорить, охранник выволок ее из комнаты, а затем и вовсе выставил за ворота. Тяжелый разговор и главная трагичность не в бессердечности, а в том, что каждый из них попытался сказать о своей боли, но оказавшись в трудной ситуации, мы редко слышим других. Они оба просили о помощи, каждый по-своему, но порой мы запутываемся настолько, что не в силах помочь даже себе, не говоря уже о других. Они не смогли услышать, не захотели помочь и каждый остался наедине со своей бедой.

– Марта! – снова кричит Евгений, но ответа долго нет. – Марта, черт тебя побери, где ты ходишь? Марта! – напрягая мозг, он пытается вспомнить имя второй женщины, работающей прислугой в его доме уже больше года, – Оля! Куда вы все подевались?

– Мы здесь, – Евгений оборачивается, обе его домработницы стоят перед ним с чемоданами в руках, – мы больше не можем на вас работать. Если вы позволите, мы придем за расчетом через несколько дней.

– Что? Да что вы о себе возомнили? Бунт решили устроить? Вы как крысы, которые первыми бегут с тонущего корабля! Вы крысы! – Ярости Евгения нет предела, красные прожилки крови проступили на белой оболочке глаза. Такого удара в спину он не ожидал.

– После того как ушла Людмила Владимировна в этом доме стало невыносимо жить. Мы больше не можем терпеть ваши пьянки и хамское отношение к нам, – спокойно говорит Марта, – как видите, даже хорошая зарплата не способна удержать человека там, где к нему относятся как к вещи. Прощайте Евгений Борисович.

Обе женщины покидают дом, позади них слышны крики и маты Евгения, но они уходят спокойно, не злясь и не держа обиды, потому что отлично понимают, что это крик не гнева, а обычной беспомощности. Жалость – подходящее название для чувства, которое можно испытывать к людям подобным Бугаеву.

Между тем, Екатерина не собирается сдаваться, силе этой женщины можно только позавидовать. В то время, как кто-то теряет веру во Всевышнего не набрав проходной балл в институт, она продолжает надеяться на лучшее и молиться, даже когда само небо грозится упасть ей на голову.

Сегодня она в третий раз идет к родному отцу Евы, к своему бывшему мужу. Боль от предательства супруга уже давно утихла в ее сердце. В отличие от дочери, она смогла простить этого мужчину, да, понадобилось много времени, чтобы раны затянулись и много сил, но это уже в прошлом и нет смысла разъедать душу никому не нужной злостью. Он уже давно женился на своей любовнице и создал новую семью, но и это Екатерину больше не интересует, причина совсем в другом. С диким волнением она нажимает на дверной звонок.

– Кто? – спрашивает за дверью женский голос.

– Мне нужен Вадим.

– Опять ты? Что еще тебе нужно?

– Отойди! – Теперь Екатерина слышит мужской голос и щелчок дверных замков. На пороге показался ее бывший муж Вадим. – Теперь будешь каждый день сюда ходить?

– Буду, до тех пор, пока твое отцовское сердце не дрогнет. Как ты можешь спокойно наслаждаться жизнью, когда твоей дочери так плохо? Я никогда у тебя ничего не просила и алименты твои мне были не нужны, я в первый раз прошу тебя о помощи, не для себя, для твоего ребенка!

В разговор встряла темно-русая девушка, приятной внешности, выглядывая украдкой из-за спины Вадима:

– Твоя дочь настоящая истеричка и пьяница. Мы еще не забыли про дебош, который она устроила ночью в нашем подъезде.

– Уйди с глаз моих и не лезь в мою семью! – нервы Екатерины уже изрядно сдают, еще немного и она легко опуститься до рукоприкладства.

– Не ори на мою жену, она права. Ева сама сказала, что я ей больше не отец. Чего теперь ты от меня хочешь? Может быть мне заняться подаянием всем нуждающимся?

– Не могу поверить, что я прожила пятнадцать лет с таким извергом! – не выдержав, она отвешивает ему две хороших пощечины. – Да чтобы ты потерял покой ночами, чтобы тебя замучила совесть!

– Пошла вон, отсюда! – кричит Вадим.

– И больше не приходи! – добавляет голос за его спиной.

– Тьфу на вас!

– Иди, иди, – мужчина начинает спихивать ее с лестницы, в итоге Екатерина сдается. Обессиленная она опускается на лавочку возле подъезда и хватается за голову. Сил больше нет, она не знает, что скажет дочери, когда придет в больницу.

Часы показывают 14:37, она обещала Еве, что в два часа приедет ее навестить, но все складывалось из рук вон плохо, и она немного опоздала. Еще вчера Еву перевели из реанимации в отдельную палату, но тогда разговор не состоялся, она была слишком шокирована и напугана тем, что с ней случилось. На сегодняшнюю встречу с дочерью мать возлагает большие надежды.

– Родная моя, как ты? – Екатерина выдавливает из себя неестественную улыбку.

– Только не надо делать вид что все хорошо, – она пытается кричать, но единственное что удается – это тихая хрипота, – Панина уже похоронили?

– Сегодня утром, – с грустью произносит женщина.

– Я тоже скоро лягу рядом с ним. – Ева прикрывает глаза и отворачивается в сторону, горючие слезы одна за другой капают на подушку. – Я знаю, что я права.

– Не говори так, у тебя все будет хорошо.

– Скажи мне правду.

– Правда в том, что мы с тобой со всем справимся, мы выстоим также, как это было всегда.

– Не надо снова вселять в меня напрасную надежду. Я слышала разговор врачей. Я не смогу ходить?

– Тише, не говори так, – Екатерина подается вперед и прикрывает ладонью ее бледные губы, – ты будешь ходить! Твой врач, Петр Николаевич сказал, что восстановление двигательных функций возможно, для этого потребуется несколько операций и долгий курс реабилитации, но ты не волнуйся, мы со всем справимся.

– На операцию нужны деньги, я права?

– Ты не думай сейчас об этом, тебе нужно очень много сил, береги себя.

– У меня нет сил, – еще тише шепчет Ева, – мне больше незачем быть сильной.

– Все, значит, ты уже опустила руки? Ты всю жизнь боролась за свое место в этом мире, а теперь сдаешься? А как же я и Ваня? Мы любим тебя, мы верим в тебя, а ты говоришь, незачем жить!

– Простите меня, я только и делаю, что причиняю вам боль. У меня ничего не выходит, не получается жить так как ты меня учишь, я одна сплошная проблема.

– Жить тяжело, выживать еще сложнее и я знаю, что тебе пришлось вытерпеть не меньше чем мне, я не за что тебя не виню и не осуждаю. Ты мое дитя и я до конца дней своих буду бороться за тебя! Помоги мне, не опускай руки.

– Мамочка, если б ты только знала, как меня мучает совесть, как мне больно…

– Все пройдет, дай себе время, – она пытается обнять Еву, но лишь слегка касается ее плеч боясь сделать дочери больно.

– Сколько стоит операция?

– 18.000$.

– Боже мой, где мы возьмем такие деньги?

– Я что-нибудь придумаю…

– Что? Что мы можем? – Ева забилась в истерике, последняя надежда, слабо поддерживающая ее дух, растворилась в воздухе.

– Я обещаю, я найду деньги!

– Что здесь происходит? – Петр Николаевич неожиданно появился в палате. – Разве я не предупреждал, что волнения ей сейчас противопоказаны?

– Простите. Можно я еще побуду здесь?

– На сегодня хватит, еще немного и вы ляжете рядом с дочерью. Идите домой, успокойтесь, выспитесь, силы вам еще понадобятся. Еве тоже нужно успокоить нервы. Вам две минуты чтобы попрощаться. – Врач вышел за дверь, оставив мать и дочь, наедине друг с другом. А когда Екатерина тоже появилась в коридоре, он обратился к ней:

– Вот контакты, по которым вы можете связаться с медицинским центром в Израиле. Это все чем я могу вам помочь.

– Спасибо, Петр Николаевич.

– Держитесь, – словно понимая всю обреченность ситуации, он опускает взгляд в пол.

Вернувшись домой, Екатерина первым делом пытается дозвониться до медицинского центра, к сожаленью решить вопрос с языковым барьером не получилось, остается единственное средство связи – интернет и переводчик. Не теряя времени, она спешит к соседке – молодая девушка с грудным ребенком точно будет дома и поможет разобраться с запутанными сетями интернета. В сердце еще теплится надежда, и именно она дает силы встать на ноги после бессонной ночи и жутких переживаний, ведь если человек ни во что не верит – он теряет смысл своего существования и перестает жить.

L

Я с трудом, но понимаю,

Что он врал мне каждый раз.

Ненавидеть начинаю

Блеск его холодных глаз.

Эти руки ледяные,

Все слова, что мне шептал…

Голос грубый и ревнивый,

То как он меня ласкал…

16:40. Людмила выходит из здания суда. Усилием воли она пытается скрыть дрожь в коленях, сразу несколько камер и фотоаппаратов нацелено в ее сторону.

«Все-таки пронюхали», – думает Людмила и оглядывается в поисках Михаила.

– Ты сделала это мне на зло? – цепкие пальцы Евгения схватили ее за запястье.

– День, когда ты поймешь, что не весь мир против тебя – будет самым счастливым днем в твоей жизни, – спокойно отвечает Людмила.

– Что это значит?

– Я уже говорила, что не охочусь за твоими деньгами. Единственное чего я добиваюсь – это спокойной и счастливой жизни.

– С ним?

Людмила непроизвольно оглядывается, никто из журналистов даже не пытается встрять в их разговор или задать свои вопросы, все ждут сенсацию, затаив дыхание.

– Если ты имеешь в виду Мишу, то да, я надеюсь прожить с ним долгую и счастливую жизнь.

– Значит, ты ему веришь?

– Больше, чем тебе, – неоднозначно отвечает Людмила.

– Ты очень сильно в нем разочаруешься.

– Тебе должно быть все равно.

– Должно быть…

– И еще, – она волнуется, мелькают последние сомнения: говорить или нет. Не совсем подходящий момент, но другого может просто не быть. Людмила делает шаг на встречу и переходит на шепот: – Не знаю, важно для тебя будет то, что я собираюсь сказать или нет, но, по-моему, ты должен знать, что у тебя проблемы со здоровьем.

– В каком смысле? – не понимает Евгений. Еще тише, Людмила продолжает:

– В тайне от тебя, я долгое время пыталась забеременеть, но у меня ничего не получалось. Я прошла обследование, и выяснила, что совершенно здорова, значит, проблема в тебе. Очень сомневаюсь, что ты, правда, когда-то решишься завести ребенка, но если…

– Значит, ты мне врала?

– Черт побери, я говорю тебе о таких серьезных вещах, а ты снова пытаешься меня в чем-то обвинить? – теперь Людмилу не волнует что услышат журналисты и какой вывод из всего этого сделают. – С тобой невыносимо говорить! – она разворачивается, чтобы уйти, но его рука снова остановила ее за запястье.

– Не вздумай! – бас Михаила врывается в их разговор. – Отпусти ее руку. Только что ты потерял последние права на эту женщину.

Стиснув зубы, Евгений разжимает пальцы.

– Только тебя здесь не хватало!

– Еще немного и ты лишишься всего.

– Я не доставлю тебе такого удовольствия.

– Хватит! – Людмила сверлит обоих разъяренным взглядом. – Вам обоим нет до меня никакого дела! Вы увязли в своей мести!

Теперь она уходит не оборачиваясь.

– Люда! – слышит она голос Михаила за спиной.

– Пусть идет, я ее знаю, ей нужно время, чтобы успокоиться, – добавляет Евгений.

– Не лезь к нам!

Где-то вдалеке Людмила слышит крики и отборный мат – мужчины все же опустились до рукоприкладства. Обида захлестнула с головой: она приложила так много усилий, чтобы вырвать у судьбы хотя бы маленький кусочек счастья, но все оказалось напрасным. Она думала, что после развода начнет новую жизнь, закрыв дверь в прошлое, но сейчас ясно чувствует: тяжесть на сердце никуда не делась и вдохнуть полной грудью, по-прежнему не получается.

«Где долгожданная легкость? Что я сделала не так?»

Прокручивая в голове десятки разных мыслей и предположений, она долго бредет по городу, бесцельно и в никуда. Витрины магазинов теперь не кажутся такими радужными и привлекательными, а веселые прохожие и вовсе раздражают своей беззаботностью. В поисках уединения Людмила заходит в небольшое кафе: всего 5—6 столов, уютный дизайн и приветливые официанты, пожалуй, здесь можно остановиться.

– Чай, с лимоном и сахаром, – просит Людмила.

– Что-то к чаю? – интересуется девушка, подавая меню.

– Нет, спасибо.

Дожидаясь заказа, она машинально подняла голову к большому телевизору, висевшему у барной стойки. На экране передача «Анонс дня», одна жуткая новость сменяет другую.

– Ваш чай.

– Спасибо.

В это время ведущий произносит: «А сейчас мы хотим обратиться ко всем людям, у которых есть сострадание и просто доброе сердце. Совсем недавно мы рассказывали вам о жестоком и циничном убийстве предпринимателя Панина Юрия Андреевича. В результате перестрелки была ранена случайная девушка – Волкова Ева Анатольевна. Сейчас она находится в городской больнице и на сегодняшний день перенесла уже две операции, но это лишь малая часть того, через что этой хрупкой девушке придется пройти».

На экране появилась женщина с большими темно карими глазами, полными отчаянья и боли:

– Меня зовут Волкова Екатерина, я мама Евы. Так случилось, что моя девочка стала случайной жертвой криминальных разборок. Она еще ребенок, а врачи уже сделали свой ужасный приговор, если не сделать операцию в Израиле – она не сможет ходить. – Из глаз бедной женщины снова покатились слезы. – Только операция стоит 18.000$, во сколько обойдется дальнейшее лечение мы еще не знаем, но я собираюсь до конца бороться за своего ребенка, я сделаю все что в моих силах, но боюсь, без помощи мне не справиться. Я прошу всех неравнодушных людей, у кого есть возможность, помогите, пожалуйста.

Внизу экрана вылезла темно-синяя полоса, на которой высветились контактный телефон и счет в банке, на который можно перевести деньги. Фамилия «Волкова» Людмиле ни о чем не говорит, а саму Еву так и не показали, поэтому она от всей души жалела, как ей казалось, неизвестную девушку, несправедливо наказанную судьбой в таком юном возрасте.

Кружка чая допита, за ней еще одна, с освежающим вкусом лимона пришла бодрость, с горячей водой согрелась частичка души. Немного успокоившись, Людмила идет домой.

– Возьмите, пожалуйста.

Оторвав взгляд от земли, она видит девочку подростка, протягивающую ей какую-то листовку.

– Спасибо.

– Прочитайте, пожалуйста, от этого может зависеть жизнь человека, – настаивает девочка.

– Хорошо.

Только из вежливости Людмила разворачивает уже сложенный вдвое листок и опять те же опечаленные глаза Екатерины смотрят прямо на нее. И вот, дикая мысль неожиданно ворвалась в ее сознание. Людмила смотрит на часы: 17:35, – «Еще успею», – мелькает мысль. Ближайшее отделение банка оказалось всего в 5 минутах ходьбы. Не сомневаясь и не жалея не копейки, она переводит на счет, указанный на листовке, все деньги, которые у нее есть. В кошельке еще звенит мелочь, – «Хватит на проезд и на булку хлеба», – улыбается Людмила, – «Вот она, легкость. Как хорошо, как спокойно». Какой-то молодой человек случайно задевает ее плечом:

– Извините.

– Ничего страшного.

И действительно, впервые за последнее время она говорит слова «ничего страшного» не из вежливости, а потому что правда ничего ужасного не произошло. Пришло осознание ничтожности всех проблем и мирской суеты. Ведь иногда достаточно сказать слова любви родному тебе человеку, помочь незнакомцу или улыбнуться прохожему и большая часть надуманных нами проблем растворится в воздухе. Радуясь внезапному озарению, она выбегает из банка и спешит домой, ведь Михаил, наверное, уже нервничает и волнуется.

– Где ты была? Почему отключен телефон?

– Не злись, я гуляла и очень много думала.

– Я не злюсь на тебя, я просто очень переживал, – снижает тон Михаил.

– Я знаю, прости.

– Это ты меня прости, сегодня я повел себя как глупый пацан, – он прижимает ее к себе и с наслаждением вдыхает аромат волос.

– Я хочу тебе кое-что сказать, – Людмила немного волнуется, но она уверена, любимый человек должен ее понять, – сегодня я написала отказ от всей собственности Бугаева и сказала, чтобы с этого дня он оставил нас в покое.

– Что? – мужчина смотрит на нее ничего не понимающими глазами, – только вчера ты говорила мне об обратном!

– Я знаю, я просто не хотела, чтобы ты начал меня отговаривать. Только не обижайся, так было нужно, для меня, для моей души.

– То есть, ты специально мне врала?

– Не воспринимай все так в штыки, ведь главное что мы вместе, главное наша любовь, а остальное – это всего лишь мелочи жизни…

– Мелочи? Речь идет о миллионах! Ты только представь, куда мы могли их вложить, сколько всего купить, где побывать… – теперь он уже не сдерживает эмоций, гнев и разочарование видны невооруженным глазом.

– Это были не наши деньги. Мы ничего не потеряли, потому что это нам не принадлежало.

– Что за лепет бабушки-монашки? У нас могло быть все, а ты одной подписью лишила нас будущего.

– Я дала нам это будущее! Мы вместе начнем все с нуля.

– Ага, как же, с нуля! Я уже начинал все с нуля, и в какой заднице оказалась моя жизнь? В этом мире невозможно выжить без денег!

– Не надо кричать. Успокойся. Мы все сделаем вместе.

Словно не слышав слов Людмилы, он продолжает истерить:

– Сколько денег у тебя осталось? Может быть, нам хватит для того чтобы открыть хотя бы небольшой магазинчик?

– У меня не осталось денег.

– Их ты тоже отдала Бугаеву?

– Нет, в них нуждался один тяжело больной человек.

– Черт! Я не могу это слушать! Ты хочешь сказать, что отдала кому-то наши деньги?

– Я надеялась на твою поддержку. Я отдала все, зная что со мной любящий мужчина, способный позаботиться обо мне, что бы не случилось. Неужели что-то изменилось?

Людмила сильно растерялась: «Не может быть, чтобы слова Бугаева оказались правдой!»

– Я тоже надеялся на твой ум и рассудок, а ты оказалось мягкотелой занудой! А я еще решил, что влюбился в тебя!

– Видимо ты влюбился не в меня, а в мои деньги! Значит, я правда, всего лишь орудие твоей мести?

– Не могу поверить! Не могу поверить! – твердит одно и то же Михаил.

– Ответь на мой вопрос!

– Я не хочу с тобой говорить! – ярость слепит глаза, натянув первую попавшую под руки футболку, он уходит, громко хлопнув дверью.

– Отлично! – кричит ему вслед Людмила, – достойный поступок! Я приму это за ответ!

Вот и все, все что еще недавно казалось будущим превратилось в дым, густой и серый, разъедающий горло. Она предполагала, что так может быть, но все же поставила все сразу, на одну цифру, на одну карту. Потому что хотела верить, потому что не хотела начинать со лжи новую жизнь. Проклятый комок не дает сглотнуть слюну, самое время разрыдаться сидя на пороге, но Людмила находит в себе силы чтобы устоять на ногах. Несколько минут проходят в растерянности и полной тишине, пока она не осознает, что оставаться в этой квартире больше нет смысла. Все тот же чемодан быстро наполняется вещами, тот же порядок, схожие эмоции и снова некуда идти. Какая ирония судьбы и стоило все это пройти, чтобы вернуться к начальной точке?

Неожиданно замок в двери щелкает, Людмила застегивает чемодан и выходит в коридор.

– Кто вы? – задает она вопрос незнакомому мужчине с большим ярко-желтым чемоданом в руках.

– Могу спросить у вас то же самое, – отвечает высокий брюнет.

– Что за наглость? Откуда у вас ключи? – Людмила уже нервничает и даже боится.

– Я получил их при покупке этой квартиры, а вот что вы здесь делаете – это большой вопрос.

– Я вас не понимаю. Это квартира моего… – она немного мнется с формулировкой, – друга.

Желая предъявить хоть какое-то доказательство, она машет связкой ключей от квартиры и домофона. В эту секунду незнакомец радостно расплывается в улыбке:

– Ах, простите, кажется, я все понял! Вы подруга Миши? Я совсем забыл, он ведь меня предупреждал, что воспользуется квартирой в мое отсутствие.

– Вашей квартирой? – на всякий случай уточняет Людмила.

– Моей, а что вас так смущает?

– Ничего, простите, – она отдает ключи законному владельцу, – спасибо вам большое, вы даже представить себе не можете как вовремя приехали. – Уже у порога она оборачивается: – Передавайте другу привет.

– Обязательно, – широко улыбается незнакомец, остановив взгляд на ее оголенных плечах, – жаль, что вы уже уходите.

Оказавшись на улице, Людмила растерялась: куда идти, что делать? Мысли никак не удавалось привести в порядок. Наконец она находит единственный выход: позвонить своей подруге Розе. Все правильно, через каких-то 20 минут подруга уже везет ее к себе, на роскошном белом джипе.

– Не рыдай! Хватит уже, наревелась из-за этих мужиков! Не нужна ты им, вот и пусть катятся ко всем чертям!

– Пусть… – тихо повторяет покрасневшая Людмила и тут же завывает снова.

– Это они должны локти себе кусать, что упустили такую женщину, а ты сопли на кулак наматываешь! Ты вообще на себя в зеркало смотришь? Ты же красавица, тебе в пору самой на подиумах расхаживать!

– Да…

– Посмотри на меня, – Роза притормозила на перекрестке и обернулась, – ты обворожительная, сексуальная женщина, любой мужчина будет у твоих ног. Поняла?

– И где они? – поднимает голову Людмила.

– Просто надо мужиков выбирать, а не козлов.

– Нет, я решила, с этого дня мне никто не нужен, буду одна!

– Может, в монастырь уйдешь?

– Может быть…

– Так, так, я, между прочим, пошутила. Утирай слезы, мы приехали.

Дом Розы чуть скромнее обители Бугаева, но очень уютный. Всего одна домработница Полина и охранник Петр, совсем бедненько по меркам их общества, но Людмила очень любила бывать здесь в гостях. Муж Розы – Ибрагим – известный бизнесмен, владелец целой сети магазинов эксклюзивной мужской и женской одежды. Их пару знает вся элита города, на всех презентациях и вечеринках они всегда появляются вместе, счастливые и беспечные. И каждый, кому не лень задается одним и тем же вопросом: «Что, влиятельный, брутальный мужчина мог найти в этой невысокой, простой женщине?» Розе завидуют все, разве что самая ленивая девушка еще не обсудила ее со своими подругами. Все гонятся за стандартами, за внешней красотой, но Ибрагим смог рассмотреть в этой просто милой и веселой женщине свою половинку и в отличие от многих других, Людмила просто радовалась такому счастливому союзу.

– Ибрагим дома?

– Нет, в командировке, будет завтра, так что сегодня мы можем уединиться и перетереть всем мужикам кости за бутылочкой вина.

– Хорошая идея, – невольно улыбается Людмила.

– Полиночка, накрой нам на стол и принеси красное полусладкое, что-нибудь из коллекционного.

Девушка посеменила выполнять указание, а две подруги устроились на диване, убивая время разговорами, то и дело Людмила замолкала, потирая глаза и сдерживая нахлынувшие слезы, а иногда давала волю эмоциям и тогда Роза вновь успокаивала ее и твердила, что все пройдет.

– Можно к столу, – сообщает Полина.

– Спасибо.

– Что-то мне не очень хочется кушать, – честно признается Людмила, – я нехорошо себя чувствую.

– Тем более нужно поесть, – возражает Роза, – у тебя уже совсем нет сил. Как ты собираешься встать завтра утром с кровати, если у твоего организма не будет энергии?

– Я собираюсь проваляться в постели еще несколько дней.

– Рыдая и вздыхая? Ну, уж нет, садись ужинать.

Нехотя Людмила плетется к столу, запах жареных крылышек и печеной картошки витает в воздухе, еще недавно она сходила с ума по ним, а сейчас кривится, будто попробовала лимон.

– Нет, я же говорю, мне нехорошо. Наверное, это нервы.

– Голова болит, тошнит?

– И то и другое, – подтверждает Людмила, – кажется, сегодня я не осилю даже бокала вина. Ты не против, если я прилягу отдохнуть?

– Нет, конечно, комната для гостей всегда готова. Я тебя провожу.

– Нет, нет, до кровати я доберусь сама.

– Хорошо.

Солнечные лучи, падая за горизонт, с последним вздохом, яркой струной пронизывают окно в спальне. Вечер закончился, потом потянулась долгая ночь, мучительная и поедающая, такая, в которой с нетерпением ожидаешь утро, даже если не знаешь что делать с новым днем. Просто ночь кажется совсем невыносимой.