Текст книги "У кого план круче? Или с кем переспать, чтобы на утро проснуться знаменитой?"

XIX

Кого-то бьет жизнь, кому-то не повезло с незнакомцами на улице, но всем хочется верить, что в своем большом,

уютном и чистом доме мы всегда будем в безопасности.

Солнце медленно встает из-за горизонта. Воскресенье. Можно было бы еще пару часов понежиться в кровати, или лениво устроить себе завтрак в постели, но чата Бугаевых уже давно не находит себе места. После скромного «доброе утро», они поспешили разойтись по разным комнатам, стараясь не встречаться лишний раз взглядами. Евгений, как обычно, начал утро с газеты, Людмила – с прохладного душа. Ни вопросов, ни претензий, ни объяснений – им снова нечего сказать друг другу. Наконец, собравшись за завтраком, после долгого молчания Евгений начинает разговор:

– У меня сегодня важная встреча с журналистами.

Людмила кивает головой, показывая, что все поняла – она будет выглядеть еще лучше, еще безупречней, на тот случай, если кто-то решит с ней поговорить.

Евгений продолжает:

– В прошлом интервью мне задавали разные провокационные вопросы. Тогда я не придал этому значения, но вчера у меня выдалось много свободного времени, чтобы хорошенько подумать, что все это может значить.

– К какому выводу пришел?

– Возможно, кто-то из врагов распускает сплетни за моей спиной.

– Я уверена, ты со всем этим справишься, – Людмила встает из-за стола и, делая вид что торопится, небрежно бросает, – Я сегодня не встречу тебя с работы, нужно уехать на несколько часов, у меня есть важные дела.

– Вот как? Что за дела?

– Обычные женские хлопоты: бассейн, солярий, маникюр…

Сердце взволнованно колотится, она пытается быстрее выйти из этой комнаты, словно предчувствуя: назревает буря.

– Подожди!

– Что еще?

– Я не закончил разговор.

– Хорошо, я тебя слушаю.

– У меня есть подозрения, что ты одна из тех, кто начал игру против меня.

– Не поняла? – Людмила возвращается к столу, удивленная и одновременно возмущенная таким заявлением.

– Говорю прямо: объясни мне, почему все твои подруги, включая эту страшную Розу, считают меня алкашом и тираном?

– Что за чушь ты несешь?

– Я не хочу затевать длинный, бессмысленный разговор. Просто предупреждаю: если хоть какие-то подробности нашей семейной жизни окажутся в прессе… – Евгений подбирает нужное наказание, – в общем, я тебя предупредил, ты и сама знаешь насколько мне дорога безупречная репутация сильного и надежного защитника семьи. Так что будь умной, думай, о чем говоришь и с кем.

Негодование захлестнуло обиженную до глубины души женщину.

– Это тебе нужно было думать, прежде чем напиваться до чертиков на этой гребаной презентации, а особенно задуматься, прежде чем повиснуть на груди своей новоиспеченной модельки. Как ее там зовут, Ева?

– Выбирай тон при разговоре со мной.

Людмила демонстративно снисходит до шепота:

– Это не я порчу вашу репутацию, многоуважаемый Евгений Борисович, это вы стали слишком много позволять себе в последнее время. У всех вокруг есть глаза и уши.

– Ты снова опускаешься до приступов ревности?

– Нет, – Людмила подходит совсем близко, чтобы сказать еще тише: – Я просто предупреждаю: если сегодня же, ты не уволишь эту Еву… – теперь она ищет нужные слова, сложно выбрать одну месть из тысячи рассматриваемых вариантов. – В общем, я предупредила, решай, что тебе дороже.

– С каких пор ты стала настолько смелой, чтобы ставить мне ультиматумы?

В гостиной раздается ее нелепо наигранный смех:

– С сегодняшней ночи, – она разворачивается, чтобы убежать. К горлу подходит противный комок.

«Он больше не увидит меня слабой».

– Я еще не закончил разговор! – сильные пальцы сомкнулись на ее запястьях. – Что произошло этой ночью?

– Неужели тебе стало интересно?

– Не играй со мной!

– А ты не ори на меня!

Красный след от тяжелой мужской ладони отпечатался на ее щеке. Людмила поднимает на мужа испуганные глаза. Она прошла через многое рядом с этим человеком: терпела обиды, длинные, одинокие вечера, устойчивый запах перегара в спальне, тоталитарную власть и молча смотрела, как он своими руками рушит ее мечты о большой счастливой семье и детях, но сейчас, сейчас он перешел все границы.

– Не смей больше трогать меня!

– Я задал тебе вопрос: что, произошло, этой, ночью! – каждое слово сопровождалось звонким щелчком по лицу. – Где, ты, была?! Где, ты, была?!

Закрываясь от ударов, она кричит изо всех сил:

– Я была у подруги! Не трогай меня, нет!

Его рука замерла в воздухе, он пытается перевести дух и осознать что происходит.

– У какой?

Несколько секунд Людмила судорожно перебирает в голове имена всех знакомых, но на ум приходят лишь несколько мужских имен, кличка собаки, да соседка по дому из далекого детства. Она закрывает глаза, хочет сосредоточиться, но вместо здравого смысла появляется образ Михаила. Наконец она выкрикивает:

– Роза! Я была у нее в гостях.

– Что? Да как ты смеешь мне врать!

В один миг все что было вокруг провалилось в бездну, весь мир канул в пустоту. Злость – единственное, что сейчас владело его телом и разумом. С каждым новым ударом он чувствовал все больше силы в руках, все больше ощущал свое могущество. Грудную клетку сдавило невыносимой, разрывающей болью. Это не высвободившаяся ярость перекрывает доступ кислорода к легким. В ушах шум, перед глазами прокручивающийся фрагмент пленки. Он успевает посмотреть в сторону, одна из служанок в панике мечется возле входной двери. Глухой стук, Людмила падает на пол, она пытается ему что-то сказать:

– Хватит! Про-ааа, нет! Нееет!

…Женщина, которую он когда-то носил на руках, теперь была вынуждена защищаться от мощных ударов по всему телу. Там, где совсем недавно с упоением и нежностью касались его губы, теперь проявлялись синяки и красные пятна….

Кого-то бьет жизнь, кому-то не повезло с незнакомцами на улице, но всем хочется верить, что в своем большом, уютном и чистом доме мы всегда будем в безопасности. Мы закрываемся на все замки, ставим двойные двери и металлические решетки, но порой бежать нужно совсем в другую сторону.

XX

Надоела эта клетка.

Мне не выбраться никак.

Жизнь не сладкая конфетка,

Не поймешь, кто друг, кто враг…

Каждый день живу как раньше,

Ничего не поменять,

Где конец слезам и фальши?

Сколько можно мне страдать?

Людмила тяжело открывает слипшиеся глаза. 12:24.

«Неужели я смогла поспать?»

Сильная боль в шее и левом плече сразу дает о себе знать. Издав громкий стон, она снова опускается на кровать, затем трогает глаза, щеки, ощупывает грудную клетку, руки, постепенно опускаясь все ниже, она считает: «…девять, десять, одиннадцать…». Плюс один при каждом стоне – 19 синяков, одни размером с монету, видимо их она получила пытаясь вырваться из цепких пальцев своего мужа, другие – точный отпечаток его ладони. Она с ужасом вспоминает подробности вчерашнего дня и благодарит Всевышнего, что смогла остаться живой. Тело содрогается, из красных опухших глаз стекают две скупые слезы. Все свои слезы она выплакала еще вчера, на большее нет сил.

Со страхом и дрожью в руках она подходит к зеркалу, чтобы посмотреть на лицо – с левой стороны огромное красно-синее пятно, на подбородке – небольшой синяк. Когда первый шок прошел, Людмила решается снять футболку, теперь она стоит в одном нижнем белье. Сердце сжалось в комочек, губы косо скривились от разрывающей изнутри обиды. Физическая боль по сравнению с душевной показалось ей легким укусом комара. Стало безумно жаль себя.

Еще несколько часов она не решается выйти из комнаты для гостей, в которой провела ночь. Мысли спутались, страх сковал тело, обида комом застряла в горле. Наконец, собравшись с духом, она все же находит в себе силы открыть массивную, дубовую дверь и выйти в холл второго этажа. Во всем доме удивительно тихо. Осторожно она зовет одну из служанок:

– Марта? – сначала почти шёпотом, затем громче: – Марта?

– Людмила Владимировна, вы проснулись! Слава Богу! Как же мы за вас переживали!

Причитающая Марта бросилась к хозяйке. Вытирая мокрые руки о край передника, она бегает возле измучившейся женщины, не зная чем ей помочь и как поддержать.

– Он дома? – сухо спрашивает Людмила.

– Нет, Евгений Борисович уехал очень рано. Что я могу для вас сделать, Людмила Владимировна? Может быть кофе? Боже, о чем я говорю, – снова залепетала женщина, – сначала набрать вам теплую ванну?

Людмила лишь с облегчением выдыхает: «Как хорошо, что его нет дома. У меня есть еще немного времени». Она закрывает глаза, совсем рядом проносится сцена, в которой Евгений тащит ее за волосы на второй этаж, стук ударов об лестницу, кровь из ссадины на колене, слезы ручьем по щекам…

«Не могу поверить, что я все это выдержала! Все решено, вперед только одна дорога. Лишь бы Он не вернулся слишком рано». Теперь она не называет Евгения по имени, просто «Он» – существо, которое она когда-то по ошибке приняла за мужчину своей мечты.

Четко осознавая, что любая минута может стать решающей, она забывает про душ и завтрак.

«Сейчас главное найти безопасное и спокойное место. Я больше не выдержу таких побоев», – с такими мыслями она бежит в спальню. Постель как всегда аккуратно заправлена, в открытое окно проскальзывает легкий ветерок, фотографии прежней счастливой жизни, все так же стоят на тумбочках по обе стороны кровати. Весь дом дышит свежестью и гармонией. Как же все это не вяжется с хаосом, царившим в ее душе. Людмила кривится и смахивает на пол с десяток различных флакончиков и баночек. Ей обидно, противно, больно. В эту минуту она пожалела, что родилась женщиной, человеком и даже о том, что состоит из плоти и крови. Как, наверное, здорово быть статуэткой, стоящей на полке над теплым, потрескивающим камином, но, увы.

За 10—15 минут она собирает дорожную сумку из нехитрых вещей первой необходимости и особой важности: одежда, немного косметики, полотенце, зарядка для телефона, документы, из наличных – чуть больше 5000$. Не беда. Людмила открывает кошелек, чтобы проверить на месте ли две «золотые» кредитные карты.

«Отлично, с ними не пропаду».

В последнюю минуту она вспоминает про ноутбук, было бы нехорошо оставить на произвол судьбы то, что все это время, помогало ей коротать длинные, одинокие вечера. Финальный аккорд: не сомневаясь ни секунды, она бросает обручальное кольцо на пол, возле входной двери. Со звоном чистого золота разбилась вдребезги ее последняя надежда на счастье.

Она вызывает такси до отеля «Плаза», но по дороге решает подобрать для жилья более скромное место, на тот случай, если Он, после всего случившегося, посмеет искать ее местонахождение.

16: 45.

– Я все сделала правильно. Давно, давно нужно было уйти, – уже больше получаса Людмила бродит по номеру, разговаривая сама с собой.

И вроде бы речь звучит убедительно, но отчего-то сбежавшая жена не торопится разбирать сумку. Наконец, устав от бессмысленных метаний, она садится на кровать и хватается за голову. А в руках визитка, многообещающая, но в то же время очень пугающая. На одном обороте обычным шрифтом «Times New Roman», крупными буквами напечатано: «Михаил».

XXI

Что мне делать – я не знаю.

У кого же мне спросить?

Ничего не понимаю,

Как научиться снова жить?

Михаил все сильнее давит на педаль газа, умело лавируя в вечернем потоке машин. Его руки уверенно держат руль, внимание на пределе, ум ясен как никогда, нет времени мешкать, он торопится к женщине, имя которой не дает ему покоя уже 42 часа.

Стук в дверь заставил Людмилу открыть глаза и оторвать голову от подушки. Зачем-то пытаясь изменить голос, она тихо спрашивает:

– Кто?

– Это я, Михаил.

Все еще осторожно она проворачивает ключ в замке и открывает дверь. Увидев ее, Михаил в растерянности застыл на пороге. Когда Людмила позвонила ему и попросила приехать в отель «Пристань», он ожидал увидеть что угодно: слезы, истерику, может быть даже признание в нежных чувствах, но то что открылось взгляду, повергло его в шок. Где та красавица, которую он волею судьбы встретил прошлой ночью?

– Что случилось?

Людмила опускает глаза. Теперь к прочим смешанным чувствам прибавились смятение и стыд. Михаил спешно закрывает дверь и принимает единственно верное решение – просто обнять испуганную и измучившуюся женщину сильными руками настоящего мужчины. Обволакивая своим теплом, он заключает ее в тесный кокон объятий. Людмила не сопротивляется и не говорит ни слова, она кладет голову на его плечо и, чуть было не теряет сознание. Теперь можно расслабиться, она в крепких и надежных руках, в безопасности. Из глаз ручьем хлынули слезы, высвобождая внутреннюю боль и давая возможность легким глотнуть больше воздуха. Постепенно становится легче и через некоторое время Михаил решает начать разговор:

– Успокоилась?

– Немного.

– Расскажешь мне что случилось?

– Нет. Не уверена, что имею право втягивать тебя в свои проблемы, – она шмыгает носом и задумчиво добавляет, – может быть, позвонив тебе, я тоже совершила ошибку. Прости…

– Если бы ты мне не позвонила – это было бы действительно большой ошибкой. Ты не думала, что бы сейчас делала без меня?

Людмила пожимает плечами, и это был действительно искренний ответ.

– Расскажи мне, что случилось?

– Я, правда, не хочу об этом говорить.

– Это муж? Он узнал, что ты была со мной?

– Боюсь, если бы он это узнал, то я бы сюда не дошла.

– Что за бред, у нас же ничего не было! Мы просто провели вечер в компании друг друга и ничего более, ничего интимней, прощального рукопожатия.

– Просто я вернулась домой очень поздно…

– Ты его защищаешь? Он ревнивый тиран, с заниженной самооценкой! Это в его голове тараканы и комплексы, и как следствие всего этого – слишком большое чувство собственности к тебе, которое он легко маскирует под ревность.

– Ты не понимаешь…

– Нет, я все прекрасно понимаю. Будь у меня такая красавица жена, я бы тоже, наверное, сходил с ума от ревности, но при этом носил бы тебя на руках! Это ты не понимаешь, чего достойна!

– Я не знаю, Я уже ничего не знаю! Мне кажется, я схожу с ума! – Людмила снова начинает мерить шагами комнату.

– Так, стоп. Ты хочешь к нему вернуться? – Михаил тоже занервничал.

– Нет, я хочу научиться жить без него, только еще не знаю как. Мне очень страшно.

– Не бойся, я буду рядом.

После этих слов он крепко сжимает ее руку. Она чувствует тепло его кожи и нежность пальцев, так хочется верить, что этот человек действительно сможет помочь.

«А что, если нет? Если не он, то кто? Останусь одна. Совсем одна», – витает набор слов в ее мыслях.

– Поехали ко мне, я не хочу, чтобы ты здесь оставалась.

– Нет, мне совсем неудобно. К тому же это тихое и спокойное место, я думаю, он меня здесь не найдет.

– Все понял, значит, пока еще боишься меня! Завтра подыщу тебе не только тихое и спокойное, но и очень уютное местечко, что-нибудь поближе ко мне.

– Спасибо, за все.

– Особо не за что, пока что я только стал причиной раздора в твоей семье, а за это не благодарят.

– Нет, ты открыл мне глаза на жизнь, которой я живу, а наш брак уже давно разваливался на части, у меня просто не хватало смелости сделать шаг во что-то новое.

– Я думаю, новая жизнь придется тебе по вкусу.

– Очень хочу в это верить.

– А я хочу кушать, – шутливо меняет тему разговора Михаил.

– Кажется, и у меня урчит в животе…

– Спустимся в летнее кафе у отеля?

– Нет, у меня такой ужасный вид.

– Понял, закажем что-нибудь в номер.

Они еще долго просидели за ужином и разговорами, вспоминали детство, забавные, нелепые истории, затронули географию и даже несколько логических загадок, в общем, старались говорить о чем угодно, лишь бы не вспоминать минувшие события. Конечно, Людмила понимала, что отгородилась от прошлого ненадолго, словно спряталась за тоненькой ширмой из ажурной ткани, но эта спасительная пауза была ей просто необходима.

Удивительно, но время пролетело очень быстро, видимо все дело в хорошем собеседнике. Около 12 часов ночи Михаил стал собираться домой.

– Как я не хочу оставлять тебя здесь, – шепчет он глядя ей в глаза.

– Не волнуйся, я справлюсь. К тому же мне просто необходимо побыть в одиночестве, правда.

– Только не включай телефон и никуда не выходи. Завтра я приеду, как только освобожусь.

Она кивает в знак согласия. Михаил делает шаг вперед, чтобы снова приобнять Людмилу, ободрить, поделиться энергией, но она осторожно отстраняется и лишь пожимает протянутую для объятий руку.

– Еще раз спасибо за все. Не торопи меня, пожалуйста, и не жди слишком многого и сразу.

– Конечно, – он понимающе машет головой, и они просто пожимают друг другу руки на прощанье.

XXII

Почему одним людям достается все, а другим лишь возможность

наблюдать за чужим триумфом?

Ночной город очень красив, меньше машин, шума, суеты. Редкие прохожие торопятся домой, несколько подвыпивших компаний блуждают в поисках приключений, а ты сидишь в машине своего автомобиля, слушаешь любимую музыку и наслаждаешься огнями ночной дороги и яркими витринами многочисленных магазинчиков, уютно расположившихся на первых этажах зданий. И все, возможно, было бы так, но Михаилу сейчас не до городских красот и тишины, он все так же уверенно держит руль, но уже третья, подряд выкуренная сигарета выдает его нервозность и беспокойство.

Он снова и снова прокручивает в голове знакомство с Людмилой. Четко помнит ту минуту, когда узнал в женщине, случайно заглянувшей в летнее кафе – жену Евгения. Он часто видел их пару по телевизору, к тому же будучи журналистом, не раз пересекался с четой Бугаевых на самых разных мероприятиях, просто всегда предпочитал оставаться незамеченным. Он ждал, терпеливо, продолжая жить своей прежней жизнью и залечивая глубокие раны прошлого. Терпение рано или поздно вознаграждается.

С некоторой раздражительностью Михаил вспоминает встречу с Евгением, лицом к лицу, на презентации какого-то начинающего дизайнера. Он честно признается себе, что сам не понял, откуда на тот момент взялось столько неконтролируемой злости, и зачем ему сдался тот бессмысленный разговор. Видимо при виде юной и чертовски привлекательной Евы, в нем сыграла банальная зависть и непонимание, почему одним людям достается все: признание, деньги, шикарные женщины, любимое дело, а другим – лишь возможность наблюдать за чужим триумфом.

И вот она удача: поздний вечер, жена его некогда лучшего друга, а ныне ненавистного врага, в одиночестве, убита горем и растеряна. План возник моментально, сомнений не было. Это женщина в его умелых руках может стать отличным орудием для мести. Конечно, все немного усложнилось и пошло не так, как хотелось бы, но это совсем не значит, что он сделает шаг назад, нет, просто более тщательно продумает следующий.

«Что делать завра? Когда приехать? Что сказать? Сразу приступить к действиям, или лучше подождать несколько дней? А не обойдется ли это промедление слишком дорого?» – сам того не замечая, он вытягивает четвертую сигарету из пачки.

Через 20 минут Михаил возвращается домой, в свою холостяцкую двухкомнатную квартиру, на окраине города. Расправленная кровать, гора невымытой посуды, на телевизоре устоявшийся слой пыли и не доклеенные обои в коридоре еще с прошлого года. В почтовом ящике уведомление из банка, о задолженности по очередному кредиту. Все хорошо, это его привычный образ жизни, но впервые за долгое время он недовольно оглядывается.

«Повезло, что в этот раз Людмила отказала мне в визите. Нужен четкий, продуманный план, нельзя упускать такую удачу». И следующие несколько часов он проводит в глубоких размышлениях, пока сон победно не берет верх.

XXIII

В голове бардак, в сердце злоба, на душе замок…

– Пошли отсюда, обе! – Евгений уже в сотый раз за день срывает злость на не в чем не повинном персонале. – Как же вы меня все достали! Хорошие такие, податливые, заботливые… мне противно на вас смотреть, как вы улыбаетесь, как шепчетесь за моей спиной! Тьфу!

В пустынной гостиной не осталось никого кроме одинокого сорокалетнего мужчины и позолоченной люстры в виде пышной виноградной лозы, где каждая ягодка отливает нежно-зеленым цветом настоящих изумрудов. Прекрасное сочетание чтобы понять масштаб своего одиночества. Но пока Евгений об этом только догадывается. Злость с большим отрывом берет верх над сопливыми сантиментами. Сейчас он больше озабочен вопросом, не «что с супругой», а «что она говорит и кому». Он казнил себя за неуравновешенность, вылившуюся в побои и за все неосторожно брошенные слова.

«Как я мог перед самой презентацией! Надо было подождать всего пару недель, а теперь придется трястись от страха и молиться, чтобы эта истеричка ничего не испортила!» Он не считает себя виноватым. Его действия – это всего лишь следствия ее поступков: ревности, глупости, непозволительной для женщины грубости, и еще новость – ультиматума!

«Как она посмела поставить меня перед выбором?»

Еще эта ночь, она стала последней каплей. Мысль о том, что кто-то мог касаться его женщины – приводила его в ярость и разрывала изнутри. Но если посмотреть чуть глубже, станет ясно, что эти чувства не имеют ничего общего с любовью.

Взяв фото с журнального столика, Евгений садится на диван и долго вглядывается в счастливые лица молодоженов на снимке. Прошло не так много лет, но уже так сложно узнать себя.

«Почему?» – думает он.

В голове бардак, в сердце злоба, на душе замок. Как среди этого хаоса отыскать частичку разбившейся любви? А возможно ли это? Если только была она, та самая, любовь….

22:00.

– Ты ее нашел?

– Пока нет, Евгений Борисович, но мы продолжаем искать.

– Сколько часов назад я дал тебе задание, сколько? – Леша с трудом удерживается, чтобы не нахамить в ответ. – Ты не на что не годишься! Ты бесполезен, за что я плачу тебе такие деньги? Может быть, ты хочешь обратно, домой, в свою засранную деревушку?

– Евгений Борисович…

– Сколько у тебя людей?

– Восемнадцать.

– Сколько? Ты больной на всю голову? Неужели нельзя было догадаться подключить кого-нибудь из охранного агентства, пусть используют свои связи!

– Я сейчас же созвонюсь с ребятами.

– Я сам договорюсь с агентством. А ты продолжай поиски, мне нужно, чтобы она нашлась!

– Мы делаем все возможное: отслеживаем ее знакомых, проверяем телефон, кредитки, гостиницы, аэропорт, вокзалы и станции.

– Значит не все возможное. Я перезвоню через час.

Оба мужчины с психом выбрасывают телефоны из рук. С обеденного стола Евгения полетели тарелки и блюдо с жареной уткой. Служанка Марта осуждающе качает головой, но вовремя прикрывает рот ладонью, не произнеся ни звука. Молча собрав все осколки, она ставит новые тарелки и проверяет уцелевшие салаты.

– Я больше не хочу есть. Принеси лучше чего-нибудь покрепче.

– Минуту, пожалуйста.

И действительно, ровно через минуту, он уже наполняет бокал коньяком. Еще минута – еще один бокал. Вроде бы успокоился немного, нужно позвонить в агентство.

Между тем, Леша, нахмурив брови, все сильнее давит на газ своего автомобиля. Нет, его не интересуют проблемы хозяев, он обеспокоен мыслью, что за весь день так и не успел заехать к Еве. На его губах еще теплится ее поцелуй, а в голове все еще звучит музыка из ресторана и каждый раз проезжая мимо церкви в районе «Южный», он с благодарностью улыбается Всевышнему:

– Я у тебя в долгу за тот вечер, я помню.

Наконец, тряся головой, он развеивает не вовремя накатившие воспоминания. Работа не ждет.