Текст книги "У кого план круче? Или с кем переспать, чтобы на утро проснуться знаменитой?"

XL

От любви до ненависти… сколько?

– Вот, мразь! Да как можно его жалеть, как можно его простить?

– В чем дело? – встревоженная Людмила вбегает в зал и пытается понять причину столь сильного гнева Михаила.

– Полюбуйся, какую статейку прислали мне мои коллеги! Почитай, узнаешь о нас с тобой много нового!

– Какая статья?

– Та, которую хотел опубликовать твой ненаглядный муженек! – Людмила бросает на него недовольный взгляд, поэтому он решает сбавить обороты, – по счастливой случайности мой хороший друг сумел перехватить ее у одной паршивой газетенки, почти за 1000$. Прислал мне почитать, интересуется, неужели все это правда.

Людмила подходит к ноутбуку и, сдвинув брови на переносице, быстро бегает глазами по ровным строчкам на экране и с каждым словом на душе становится все более мерзко.

– Ну как, убедилась? Мы, оказывается, за его спиной целый заговор устроили! А ты, посмотри на себя, с кем ты только не спала… – Михаил пытается вызвать в ней эмоции, бурю ненависти и метель сожаления о том, что не решилась мстить раньше, но вместо этого женщина молча уходит в свою комнату. – Неужели тебе не больно все это читать? Куда ты?

Совсем скоро Людмила возвращается, сминая в руках несколько, почти новых купюр.

– Отдай это своему другу и передай от меня большое человеческое спасибо.

– Не стоит, деньги я отдам сам.

– Стоит, я хочу лично отблагодарить человека, который решил не глумиться над моим несчастьем. Здесь достаточно, чтобы понять, насколько я благодарна.

Делая вид, что ничего из ряда вон выходящего не произошло, Людмила снова идет на кухню, чтобы заняться обедом, остается только догадываться, что на самом деле сейчас таится в ее душе и сколько сил нужно иметь, чтобы не выдать даже тень истинных эмоций. Михаил же озадаченно хватается за голову:

«Ну что еще должно случиться, чтобы она стала ненавидеть? Как можно быть такой, такой… тряпкой!»

Со злостью он удаляет письмо, так тщательно им заготовленное с утра, новый план снова провалился. Подумав немного, он решает, что больше давить нельзя, нужна небольшая передышка, тем более что один приятный бонус уже лежит в кармане его брюк. Остается лишь решить судьбу этого бонуса, а вариантов не много: отдать долг коллеге или погасить хотя бы часть кредита. Новая идея не заставила себя долго ждать.

– Мне надо уехать.

– Что ты еще задумал? – озадаченная женщина появилась в комнате, – ты едешь к Бугаеву?

– Если беспокоишься о нем, то могу тебя заверить, что наша встреча состоится не сегодня.

– Я беспокоюсь о тебе! – впервые за столько дней Людмила повышает на него голос. – Но видимо, ты ослеплен своей ненавистью настолько, что ничего вокруг не видишь!

– Я вижу то, что ты по-прежнему что-то чувствуешь к нему!

– Неужели ты думаешь, что человек способен любить после такого предательства? Я его ненавижу, но изо всех сил пытаюсь затушить это пламя злости, я хочу проснуться однажды утром и понять, что больше ничего не чувствую к этому человеку! Самой ценной победой для меня будет ощутить долгожданное безразличие, я очень стараюсь! А что делаешь ты?

– Я пытаюсь защитить нас обоих! А, как известно, лучшая защита – это нападение. Как долго мы будем сидеть в ожидании нового удара от него?

Дверь хлопнула, на лестничной площадке послышались тяжелые мужские шаги. С досады Людмила бьет кухонным полотенцем по железной двери, в надежде выплеснуть накопившуюся агрессию. Из кухни уже доносится запах горелого лука, но она не может остановиться.

«Миша, Мишенька, не уходи, не надо! Просто будь рядом, просто люби меня, всего один поцелуй перед сном, всего одна улыбка ранним утром и все, мне больше ничего не надо!»

Когда треск масла на сковородке стал совсем угрожающим, Людмила поспешила на кухню, смахивая струйки слез и проговаривая похожие мысли, но уже вслух:

– Как мне спасти тебя из этого плена мести и злобы? Как спасти себя? Почему не получается закрыть дверь в прошлое? Думала, что будет так легко? Нет, но верила, что хватит сил. А теперь ноешь? И где твоя вера, где силы? Просто тяжелый день… – странный диалог со своим «я», продлился около получаса, после чего было твердо решено не опускать руки и не впадать в отчаянье, ведь рано или поздно, Михаил все поймет. И в эту минуту она непременно будет рядом, крепко сжимая его ладонь. Время, оно лечит и приводит в чувство. Любовь, она дает силы и помогает сбросить груз прошлого. Да, решено, так она и поступит, даст Михаилу любовь и время, ведь совсем недавно он поделился с ней тем же.

Между тем, Михаил тоже думает о времени и любви. Смотрит на часы, уже около четырех часов, а он не сделал даже половины задуманного, разве что успел отдать долг коллеге, да поругаться с главным редактором. Как только новая тема для статьи была выбрана, а заявление на еще один отгул подписано, Михаил отправляется в свою старую квартиру. После новых апартаментов, это жалкая пародия на жилье казалась ему настоящим гадюшником. Выкинув из холодильника остатки пропавших продуктов, он долго ищет то, зачем приехал на другой конец города – уведомление из банка о большой задолженности по кредиту. Аккуратно складывает его в карман брюк и без капли сожаления покидает свою скромную обитель. Прикинув еще немного, мужчина решает заехать в обменный пункт и разменять остатки долларов, щедро оставленных себе, как бонус за проделанную работу. На эти деньги он покупает бутылку дорогого вина и шикарный букет из пятнадцати белых роз, на фрукты, увы, уже не хватает, но он не расстроен, он прекрасно знает, что сможет дополнить романтическую атмосферу парой тройкой фраз, способных вскружить голову любой женщине, тем более влюбленной.

«Ссора вышла неплохой – впереди чудное примирение!»

Приятный аромат жареного мяса чувствуется уже на лестничной клетке. Людмила заканчивает последние приготовления вкусного ужина и уютной атмосферы. Она очень спешит и все время смотрит на часы, не зная, когда появится Михаил. Сегодня она достала одно из своих самых любимых платьев и более тщательно нанесла макияж, сердце колотится, в надежде, что все это было не зря. Звонок в дверь заставил перейти от заоблачных мечтаний к реальным действиям, и она спешит в коридор. На лестничной площадке с охапкой удивительно красивых цветов стоит ее мужчина, мужчина о котором можно только мечтать и, какое счастье, что он достался именно ей, женщина расплывается в улыбке.

– Не пригласишь войти? – спрашивает Михаил.

– Конечно…

– Спасибо, – он делает вид, что немного смущен и не знает как начать разговор, – сегодня я очень много думал о нашей маленькой утренней ссоре и, в общем, прости меня, – мужчина неловко протягивает свое главное оружие в борьбе за примирение – нежные цветы, – кажется, я вел себя как осел.

– Как осел – это мягко сказано, – Людмила со сдержанной улыбкой принимает букет, – но я давно уже тебя простила, – и лишь чувственный поцелуй выдает ее истинный восторг. – Мне тоже следовало проявить немного терпения и понимания к твоему прошлому, а я слишком закрылась в себе.

– Ты чудо! – он нежно гладит ее по волосам.

– Нет же, я просто влюбленная женщина.

– Ты чудная, влюбленная женщина.

Они так и не двигаются с порога, наслаждаясь теплом крепкого объятья.

– Как хорошо, что ты рядом, – шепчет Людмила, – сегодня я очень испугалась, что могу потерять тебя и, не потому что боюсь одиночества, а потому что ты стал мне действительно дорог.

– Можешь не говорить, я все это понял, – с каждым ее словом Михаил все больше ощущает себя грязью. Отвратительное, разрывающее чувство, если учесть, что при этом, мозг неустанно твердит тебе: «Ты все делаешь правильно. Не раскисай, ты же мужик!»

– Если ты позволишь, я все же договорю, – Михаил кивает в знак согласия, – я хочу чтобы ты знал, я больше ничего не чувствую к Бугаеву. Более того, моя любовь к нему угасла уже давно, я просто долгое время не могла выбраться из этого плена. Ты заставил меня поверить в себя, ты открыл мне другой мир, где можно не притворяться, не врать, не молчать когда тебе плохо, где любой конфликт решается не криками и где слова «внимание», «забота», «взаимопонимание» – это не просто набор букв. Ты удивительный, ты – мужчина, с которым я хочу быть рядом каждый день и каждую ночь.

– Мне кажется, ты слегка преувеличиваешь. Я ничего особенного не сделал…

– Ты все делаешь для меня, ты заставил снова биться мое сердце. Этого мало?

– А вдруг я не такой хороший как ты думаешь?

– Глупый, ты самый лучший.

Михаил понимает, еще несколько слов и он просто выйдет из этой квартиры, так и не закончив начатый спектакль, ее взгляд такой чувственный, а голос такой нежный, они безжалостно тушат в нем пламя ненависти и желание мстить. Как такая хрупкая женщина способна отобрать силу воли у такого крепкого мужчины?

– Предлагаю закрепить перемирие, – Михаил решает поменять тему разговора и достает с пакета бутылку вина: – я принес еще кое-что.

– Отлично, у меня уже накрыт стол, осталось только подать мясо и гарнир.

Цветы бережно опустились в ванну с прохладной водой. На большой, деревянный стол приземлились тарелки с ароматным содержимым, а вино торжественно разлито по бокалам. 19:55. Михаил просит Людмилу придвинуться ближе, металлические ножки стула заерзали по линолеуму, его рука касается ее плеч. Жаркое дыхание родного человека совсем близко, приятное тепло от пары бокалов медленно растекается по телу, счастье захлестывает Людмилу с головой.

– Тебе очень идет это платье.

– Спасибо, я очень старалась, – она игриво кусает его нижнюю губу.

Неожиданно в голове Михаила возникает картинка, на которой она также эротично извивается в руках Бугаева, он тоже расстегивает крохотную молнию на ее ярко малиновом платье, а Людмила шепчет ему на ухо: «Я очень старалась, для тебя… для тебя…» Не выдержав, Михаил отстраняется назад.

– Ты одевала это платье для Бугаева?

С лица Людмилы сошла радостная улыбка:

– К чему этот вопрос?

– Просто ответь.

– Прошу тебя, не надо, перестань ревновать к моему прошлому. Я только что раскрыла тебе душу и готова отдать свое тело, а ты снова вспоминаешь про него.

Ее ладони нежны как никогда, она крепко прижимает его к себе, чтобы поделиться своим теплом и успокоить.

– Я не ревную, – сердится Михаил, – Я просто… черт, я не знаю, почему такие мысли приходят ко мне в голову!

– Это и есть ревность. Я знаю, она угнетает, но у тебя нет повода беспокоиться. Я безумно хочу тебя.

«Я не ревную», – думает Михаил, заставляя себя закрыть глаза и отогнать гнетущие мысли – «Это чувство испытывают только слабые, неуверенные в себе, или до одури влюбленные люди! Кто угодно, но не я!» – Людмила вскрикивает от его укуса в шею, но мужчина уже не способен остановиться, страсть со злостью – эту силу не обуздать. – «Ты также кричала в его руках? Мои руки сильнее! Ты со мной, а он пусть сейчас кусает локти или изо всех сил пыхтит, чтобы довести какую-нибудь шлюху до оргазма! Неважно, и в том и в другом случае он одинок».

– Ты еще очень слаб, – она играет с его губами, покусывая их и страстно облизывая.

– Ты даешь мне силы.

– Тебе будет больно… – желание растет в ней с огромной силой, но как заботливая женщина, она просто обязана спросить: – Может, подождем еще несколько дней?

– Через несколько дней я сойду с ума! – его поцелуи стали более дерзкими, теперь заставить его остановиться, все равно, что попросить быка застыть у красной тряпки – невозможно. Людмила рада такому повороту событий и искренне улыбается.

– Тогда переместимся на кровать?

Ничего не отвечая, Михаил подхватывает ее на руки и несет в спальню. Желание слишком велико, оно разрывает изнутри и не дает дышать, к черту прелюдии и глупые условности, они в диком нетерпении стягивают одежду друг с друга. Кто придумал все эти замки и пуговицы… Аккуратно сложенное уведомление из банка, выпадает из кармана его брюк и приземляется на пол.

– Что это? – спрашивает она.

Вот оно, логическое завершение его маленького плана, тот момент, ради которого был прожит весь этот день, куплены цветы и сказаны все слова. Но у судьбы на этот вечер относительно него совсем другие планы. Еще пару секунд он смотрит на разгоряченное тело Людмилы, ведь начать долгожданный разговор, значит отказаться от такого желанного секса. Наконец он выдыхает:

– Неважно, иди ко мне!

А ей действительно неважно, скорее бы ощутить его внутри себя…

XLI

Ей так хотелось закричать:

«Куда же ты? Опомнись, милый!»

Но получилось прошептать

Бессильно: «Господи, помилуй…»

19:03. Леша уже направляется к дому Евгения Борисовича. В машине играет веселая музыка, а на сердце ни тени дурного предчувствия, наоборот, он полон энтузиазма и ждет не дождется, когда сможет сообщить Еве радостную новость о том, что ему удалось найти нужную сумму денег.

Из кармана брюк доносится мелодия мобильного телефона: «Мамуля» – читает Леша на дисплее и встревоженно отвечает на звонок, прекрасно зная, что мать без особой надобности не возьмется за телефон, в котором ничего не понимает.

– Привет, мама.

– Здравствуй, сынок. Как у тебя дела, дорогой?

– У меня все хорошо. Как ты? Что-то случилось? Давление опять поднялось?

– Нет, нет, сынок, не волнуйся. Я просто захотела услышать твой голос, очень соскучилась, – женщина изо всех сил старается говорить спокойно и непринуждённо, но отчего-то голос предательски дрожит, выдавая тревогу.

– Ну зачем ты обманываешь? Я чувствую, что что-то не так и если ты не скажешь в чем дело, я начну волноваться еще больше, – Леша притормаживает на светофоре и вытирает о сиденье потные ладони, перекладывая телефон в другую руку, – Мама, не молчи.

– Хорошо, сынок, только не ругайся, – Мария Ивановна тяжело вздыхает, – у меня с самого утра дурное предчувствие, места себе не нахожу.

– Что за бред, какое предчувствие? У меня все отлично, не забивай себе голову ерундой!

– Я так и думала, что ты разозлишься, но как я могу молчать, если сердечко болит, если… – неожиданно звонок оборвался, в панике Леша жмет по тормозам, раздался скрежет резины цепляющейся об асфальт, громкий звук сигнала сзади и еще один визг тормозов. Леша замер в ожидании глухого удара в задний бампер. Все тихо, но уже через пару секунд к его машине подбегает пожилой мужчина, с редкой сединой и перепуганными глазами.

– Ты что творишь, сынок? Разве можно так резко тормозить?

Леша выходит из машины, в его висках дико пульсирует кровь, кажется, он ощущает сокращение сердечной мышцы по всему телу: в груди, в горле, в голове, животе. Страшные мысли пришли в голову и машина тут совершенно не причем. Сухо извинившись, он хлопает мужчину по плечу, потом добавляет что-то вроде:

– Просто у меня мама, я должен ей позвонить…

Припарковавшись ближе к обочине, Леша наконец-то добирается до телефона и звонит матери.

– Слушаю, Лешенька, – отвечает Мария Ивановна.

– Кажется, связь оборвалась? – пытается он спрятать свое волнение.

– Это, наверное, у меня деньги закончились, да все некогда сходить на почту, чтобы копейки туда положить, у нас же ближе нигде не положат, ты же знаешь.

Леша не может сдержать улыбку. Как же давно он не видел маму, не обнимал ее, не слышал, теперь уже нелепый для него, деревенский говор, не ел пирожки, сделанные ее руками, да что там пирожки, он соскучился даже по нравоучениям и долгим расспросам о жизни. Сердце сразу забилось спокойней.

– Не надо никуда ходить, я сам сейчас пополню тебе баланс.

– Положишь деньги на телефон? – на всякий случай переспрашивает женщина.

– Да, – снова смеется Леша, – положу деньги на телефон. И еще, я очень по тебе соскучился, постараюсь приехать в ближайшие выходные, только не один, а с невестой.

– С невестой? Как же так сынок, у тебя ведь совсем недавно даже девушки не было.

– Это было вчера, а сейчас я влюблен в самую прекрасную девушку в этом мире.

– Городская? – недоверчиво спрашивает Мария Ивановна.

– Городская, – подтверждает Леша.

– И на кой тебе эти выдры крашенные, сынок? Оксаночка ждет тебя уже больше года, какая красавица, какая умница, дождешься, засватает ее кто-нибудь и будешь локти потом кусать!

– Мама, ты меня слышишь? Какая Оксаночка? Я говорю, я с невестой приеду, она очень хорошая, она тебе тоже понравится. Только прошу тебя, дай ей шанс, не заставляй в первый же день запекать утку и доить корову.

– Ничего не могу тебе обещать, – шутит Мария Ивановна, – ну и как зовут твою красавицу, кем работает, где учится?

Леша решает пропустить последние два вопроса, ответами на которые будет: «Работает моделью и нигде не учится».

– Ева, – отвечает он, – все остальное при встрече, просто поверь мне, она ангел!

– Я вас очень жду.

– Вот это другое дело. Как сестра?

– Звонила, только вчера, говорит все хорошо.

– Отлично. Целую тебя, скоро увидимся.

– И я тебя целую.

Спустя 40 минут Леша уже подъехал к дому Евгения Борисовича. 19:58. Он хорошо помнит, что обещал начальнику зайти в комнату ровно в 20:00, еще есть 2 минуты – целых 120 секунд, чтобы отказаться от этой подлой затеи, но темный ангел на левом плече, хриплым голосом шепчет в ухо: «Иди».

– Иду, – отвечает невидимому собеседнику Леша, достает фотоаппарат, выкладывает телефон из кармана и выходит из машины. Стук в дверь, не прошло и нескольких секунд, как Марта показалась на пороге.

– Здравствуй, Леша.

– Я к Евгению Борисовичу.

– Я знаю, проходи, второй этаж, вторая дверь справа.

Дойдя до лестницы, ведущей наверх, Леша успевает заметить разбросанные на полу вещи и нижнее белье, а на диване портмоне.

«Опять снял проститутку», – думает молодой человек. Уже на втором этаже стали слышны тихие стоны. – «Жалко, что кровать не скрипит, было бы больше шансов зайти незаметнее. Хотя, кто в такой момент смотрит по сторонам?»

Простояв возле комнаты минуту, настроившись, Леша приоткрывает дверь. Шторы задернуты, легкий полумрак, со своего ракурса он видит только Евгения, пыхтящего и стонущего верхом на «кобылке по вызову», ее ножки обвивают его торс, а ноготки впились в спину, толи от дикого оргазма, толи от желания скинуть с себя его тяжелое тело. Как бы то не было, лица этой девушки Леша не видит, но отчего-то уже очень ее жалеет, прикидывая сколько времени она уже задыхается под этим мужчиной, от жары и нехватки воздуха.

Сделав около пяти фотографий, он решает, что этого будет достаточно, но все тот же алчный ангел с левого плеча тихо нашептывает: «Разве это эротические фотографии? На них даже лица Евгения не видно, не говоря уже о его любовнице, а если этого будет мало и ты не получишь своих денег? Тогда что ты скажешь Еве?»

«Черт! Раз взялся, надо идти до конца!»

Бесшумно открывая дверь дальше, он буквально вползает в комнату, чтобы ненароком не прервать процесс. Теперь он отчетливо видит лицо Бугаева, его губы искажаются в кривой ухмылке, безусловно, он уже успел заметить, что Леша находится в комнате. Теперь этот секс стал ему вдвойне приятен. Чувствуя прилив бешеной энергии, Евгений приподнимает Еву и с легкостью переворачивает на живот. Кнопка фотоаппарата издает еле слышный щелчок, Леша проверяет получившейся кадр и замирает, не в силах поверить в то, что видит. В этой жгучей брюнетке, так страстно отдающейся его начальнику, он узнает знакомые черты лица и округлости груди. Нет, кажется, он не может в это поверить, этого просто не может быть… бред… еще несколько секунд в сомнениях и вены на его лице лопнут от мощного притока крови. Он быстро подбегает к кровати и, уже не думая о последствиях, стаскивает Евгения на пол, ничего не понимающая Ева резко поворачивает голову. В это мгновенье когда их взгляды соприкоснулись друг с другом – мир остановился, он просто перестал дышать, вместе с последним вздохом их любви.

– Лешенька, – дрожащими губами шепчет Ева, – Лешенька, – она смотрит в его большие, красные от ярости и злобы глаза и не может больше выдавить ни слова.

– Что ты себе позволяешь? – Бугаев уже встал на ноги и теперь намерен добиться от Леши объяснений.

Ничего не отвечая, Леша бросается на него и одним мощным рывком валит на пол, кулаки все тверже, сил все больше, сейчас перед глазами Леши только кадры, запечатленные фотоаппаратом, а в ушах по-прежнему слышны их стоны. Воображение рисует новые картинки, а мозг все четче представляет движения их тел и страстные поцелуи. Евгений уже не отбивается, у него не осталось сил сопротивляться, с носа и нижней губы побежала кровь и с каждым новым ударом красная струйка становилась все шире. Евгений потерял сознание, а Леша все не может остановиться, размазывая кулаком кровь по лицу и ковру. Прикрывшись одеялом, Ева бросилась к Леше, трясясь от страха и захлебываясь в слезах.

– Ты его убьешь, – слишком тихо, он ее не слышит, – Лешенька, перестань, ты его убьешь.

– Заткнись! – он поднимает над головой свой распухший кулак и замахивается в ее сторону.

Закрыв лицо руками, она падает перед ним на колени.

– Прости меня! Прости!

– Заткнись, я сказал, заткнись! – с трудом, но все же он сдерживает себя и разжимает пальцы. – Как ты могла так поступить? За деньги, как последняя шлюха! Или ты его любишь? А может тебе нравится, как он пыхтит над тобой? – он изо всех сил трясет ее за плечи, оставляя на коже синие пятна, одеяло упало на пол, обнажая наготу, ее тело еще горячее и мокрое, противный приступ тошноты подступил к его горлу и он снова разжимает пальцы.

– Леша, я тебя люблю, поверь мне, – струйки слез смешались с угольно черной тушью, темные ручьи бегут по щекам и шее, капая на бледно красное одеяло, – у меня не было другого выхода, это было только один раз!

– Это было и этого достаточно! Убери от меня руки! – он толкает ее на лежащего на полу Евгения, – у тебя теперь есть кого ублажать!

– Не говори так, пожалуйста! – Ева снова бросается к Леше, пытается прижать его к себе, обнять, вся ее сущность трясется от страха и бьется в истерике, отчетливо понимая, что он сейчас уйдет, уйдет из комнаты, из ее жизни, навсегда.

– Не прикасайся ко мне, – он брезгливо скидывает ее с себя, словно мерзкого таракана. Впервые Леша позволяет себе так обращаться с женщиной и что самое ужасное он понимает, что еще очень сдерживается, нога дергается, чтобы отбросить ее на большее от себя расстояние, но в какое-то мгновенье, ее глаза полные слез и отчаянья заставляют его остановиться.

– Я ведь так тебя любил…

– Ты и сейчас меня любишь, и я тебя люблю, мы сможем это пережить, мы начнем все с начала…

– Нас больше нет.

Сердце разрывается от боли, с чувством полной опустошенности, не ощущая рук и ног, Леша медленно перешагивает через Евгения и идет к двери, оставляя позади себя мир лживой любви, иллюзию счастья и воспоминания некогда счастливых дней. Теперь осколки всей его прошлой жизни не ценнее разбитой бутылки, вот только боль от порезов и шрамы будут еще долгое время напоминать об этом кошмаре.

Ева смотрела на уходящего Лешу, не в силах сказать ни слова, комок сковал ее горло, а глаза затянула пелена горьких слез истинного сожаления. Ах, как же часто мы думаем о том, что отдали бы многое, ради возможности вернуть время вспять. Кто знает, чем смогла бы пожертвовать эта девушка, пожалуй, всем миром, не задумываясь и без сожаленья. Но, видимо и этой платы слишком мало – прошлого не вернуть.