Текст книги "Азартные игры волшебников"

Глава 17

Дух Тритэры неспешно прогуливался по круглому прилавку, ловко огибая стоящие на нем напитки, бросал в толпу отдельные реплики и, получив отклик, громко хохотал, а еще кривлялся и жестикулировал, указывая на висящую под потолком сферу. Теперь уже одну вместо девяти, но большую и яркую. Внутри нее постоянно отражался кто-то из игроков. А то и двое-трое одновременно. Шут рассказывал и шутил, подкрепляя свои слова картинками. А еще он призывал зрителей играть!

Гости веселились, гости смеялись, гости пили и хохотали, идя на поводу у красноглазого затейника в полосатом колпаке. А он наслаждался их азартом, питался им, вдыхая аромат царившего вокруг безумия. Деньги текли рекой, длинноухие липусы уже принимали ставки прямо в толпе, плюнув на переполненные кабинки. Разгоряченный алкоголем и зрелищем народ бурно выбирал фаворитов и не менее бурно за них болел. И только единственный зритель предпочитал держаться вдали от развлекающейся на всю катушку толпы.

Он занял кресло, расположенное в самом темном углу светлого зала, где и сидел с начала игры. Чтобы следить за ее ходом, ему не требовалось смотреть на волшебную сферу. Длинные пальцы Нира медленно перекатывали ее миниатюрную копию, которую он взял из шкатулки перед поездкой сюда. В стеклянном шарике отражалось все то, что показывал зрителям шут. Все до мельчайших подробностей, и от этих самых подробностей молодой человек испытывал двоякое чувство.

С одной стороны, набор участников нынешней игры бил все рекорды по зрительским симпатиям, что, безусловно, радовало. А присутствие белой и пушистой Кошечки лишь добавляло остроты и зрелищности происходящему. С другой – Адель не должна была оставаться в игре! Не должна, потому что он ей запретил! Но она находилась там, игнорируя его приказ. Дура! Это больше всего расстраивало обычно невозмутимого темного.

Глупая девчонка! Глупая и самоуверенная, да еще и наивная, как малое дитя. Ну куда… куда она полезла?! Зачем?

Хотя он знал зачем. А точнее, знал почему. Потому что одна многоликая сволочь решила оставить девочку в игре на потеху себе, на радость зрителям и… назло ему, Ниру.

Скрипнув зубами, молодой человек сильнее сжал магический шар и тяжело вздохнул. Скользящие по лицу тени вкупе с тонкими морщинками, затаившимися в уголках глаз и губ, делали его старше. Что в общем-то было недалеко от истины. Вновь взглянув на изображение в шаре, темный устало усмехнулся и покачал головой. Он хотел, чтобы Адель, честно выиграв четыре сундука золота на первом этапе, не чувствовала себя никому обязанной. Она так мечтала быть самостоятельной, и ему нравилось это ее стремление. А еще он хотел немного растормошить фею, встряхнуть, выбив ее из привычного жизненного уклада. Цветочки-лепесточки – дело хорошее, но в девушке текла кровь рода некромантов, и, сколько б она ни закрывала глаза на свое происхождение, рано или поздно семейные черты проявились бы в рисунке ее светлого дара. Так почему этому не случиться сейчас?

Что там Ада говорила про метку Эраша? Тридцать процентов к семидесяти? Хм… не так уж и мало, учитывая, что до магического совершеннолетия ей еще целых три года. Вспомнив цветущего зомби, Нир невольно улыбнулся. А девочка талантлива. Жаль только, что не те таланты совершенствует. Ее просто необходимо направить на верный путь. Пусть и таким жестоким способом, как игра. Но все имеет свои границы, и если в относительной безопасности первого уровня Нир не сомневался, то со вторым дела обстояли с точностью до наоборот. Адель вляпалась, и ее бывший слуга это прекрасно осознавал. А еще он понимал, что собственноручно толкнул фею в трясину под названием «Тритэра». И от этой мысли внутри у мага все холодело. Смерти своей маленькой госпоже он точно не желал.

Проклятье! Да его передергивало даже от мысли, что она палец себе порежет… Чего уж говорить про смерть! Милая, нежная утренняя роза – белокурый ангел, добрый и доверчивый. Эта девушка спасла ему жизнь, а он, как и она, не любил оставаться в долгу.

В отличие от Нира, Илоланта веселилась так же, как и остальные, если не сказать больше. В атмосфере дикого азарта «кошка» чувствовала себя как рыба в воде. Все присутствующие видели только маски игроков, зато она, зная своего хозяина как облупленного и постоянно поддерживая с ним ментальную связь, отчетливо представляла его лицо с пестрой гаммой разнообразных эмоций. Не в силах сдержаться, Лола время от времени тихо хихикала, давясь человеческими напитком или едой.

«Это надо ж было придумать – отправить темного мага, страстно ненавидящего все, что имеет корешки и листья, к друидам! – Зор-зара снова сдавленно хрюкнула, прикрывая лапой пасть. – А как мило он болтался вниз головой в плену лиан! Или стоял с перекошенной рожей, терпеливо позволяя нахлобучивать себе на башку цветастый венок… А чего только стоила встреча с теми склизкими трупообразными «девицами»? – Лола снова засмеялась, пряча довольную морду под капюшон. – Синие «утопленницы» для неисправимого бабника, ха-ха-ха, хр-хр-гррр… – Запив приступ хриплого гогота вином, зор-зара несколько раз всхлипнула и, навострив острые ушки, приготовилась и дальше наблюдать за злоключениями хозяина. Он ей нравился, и очень. Но не злорадствовать, глядя на происходящее, Лола просто не могла. Хорошего настроения ей добавляли и шансы Итана на победу, значительно возросшие с появлением сильного союзника. По подсчетам Илоланты этот тур должен принести ей солидный доход, что радовало и будоражило довольную жизнью «кису».

Все внимание зрителей было обращено на магическую сферу, отражающую игроков. Но вот Дух Тритэры щелкнул пальцами, и под восторженный вой толпы шар раздвоился. Зор-зара заинтересованно подалась вперед, и тут, закрыв ей обзор растрепанной макушкой, на диванчик шлепнулся какой-то странный тип. Прежние соседи незаметно испарились с облюбованных мест, стоило Илоланте приоткрыть завесу тайны (то есть шарфа) и дать им полюбоваться на свою черную морду с приветливым оскалом и светящимися глазами. Этот же трюк она проделала и с всклокоченным идиотом, наглость которого ее умилила. Но парень даже не взглянул в сторону усердно гримасничающей зор-зары, единственное, что его волновало, – это игра.

Озадаченно хмыкнув, Лола угрожающе зашипела и чуть наклонилась к соседу – ноль реакции. Она закатала рукав и помахала перед его носом когтистой лапой – незнакомец моргнул, машинально бросил в рот горсть орешков и, отодвинув мохнатую помеху, продолжил сосредоточенно пялиться на сферы. Зор-зара подобрала отвисшую челюсть, задумчиво мявкнула и принялась с интересом изучать странного субъекта, который нервно грыз фисташки из зажатой в руке вазочки и, судя по всему, не замечал ничего вокруг. Ничего, кроме Тритэры.

На не в меру наглом, чрезмерно смелом или попросту слепом типе было напялено нечто невообразимое: черный камзол и такие же брюки смотрелись бы неплохо, если бы не высокие сапоги с ядовито-розовыми шнурками и кипенно-белая рубаха с пышным жабо и рюшами на рукавах. Несуразность облику добавляли короткие перчатки с обрезанными пальцами и многочисленные плетеные браслеты на запястьях. Венчала все это безобразие шевелюра иссиня-черных волос с торчащими в стороны прядями, двумя длинными ярко-розовыми косичками и прикрывающей глаз челкой, что была срезана наискось и обладала целым набором крашеных «перьев». Эта странная «прическа» напоминала Лоле метелку для сбора пыли. А сочетание бледной физиономии незнакомца, его острых ушей, утыканных серьгами, и небесно-голубых глаз в обрамлении темных кругов навевало на зор-зару мысли о живом мертвеце. Даже не так! О живом психе-мертвеце, который поглощен игрой настолько, что растерял весь свой страх и совесть.

«Хм, так вот как они выглядят – зависимые от Тритэры», – с растерянностью, замаскированной под жалость, подумала Илоланта и, решив больше не донимать «наркомана», тоже переключилась на сферы.

– Внимание-внимание, сейчас будет сюрприз! – весело подпрыгивая, вопил шут. – Смотрите сюда! Смотрите и наслаждайтесь!

Обе сферы ярко вспыхнули, утопив в белом зареве прежние изображения, и снова стали прозрачными. А в следующую секунду каждая из них отразила четверку игроков, сидящих у костра. Ландшафт и состав участников были разные, а пламя, пляшущее в костре, – одно.

Оно потухло лишь на миг и тут же взметнулось вверх сплошным столпом огня. Посреди хищно пляшущих языков возникла физиономия шута. Пользуясь особым положением, Дух Тритэры мог находиться в разных точках игры одновременно, целиком или по частям, в том или ином виде. Здесь, там – везде.

– Дамы, – обведенный краской глаз над нарисованной улыбкой игриво подмигнул Кошке, – и господа, – скорбная мина показала язык Волку, – разрешите представить вам… ваших соперников! Вернее, их половину. – Барс разочарованно вздохнул, а двуликий продолжил: – Но не спешите уничтожать противников! – Ворон, услышав это, нехотя опустил руку, занесенную для смертоносного заклятия. – До озера должны добраться все. Ну, – шут хитро прищурился и покосился на Акулу, мирно лежащего мордой в ручье, – кроме тех, кто задержится по естественным причинам. Правила просты. Не помогать, но и не убивать! И не калечить! – погрозил он пальцем возникшей в пламени руки хищно ухмыльнувшемуся Ягуару. – Развлекайтесь, друзья мои! Развлекайтесь! – Печальная маска издевательски хмыкнула, глядя на Ворона, и, послав Змее воздушный поцелуй, растаяла в огне.

– Ставлю тысячу, что они подерутся! – заорал кто-то из зрителей.

Сосед Лолы нервно дернулся и резко подался вперед, просыпав орешки на ее поднос.

– Ставлю две, что не станут! – громко возразил тролль, перекрывая своим низким голосом всеобщий гомон.

– А йа-а-а ставлю пять, – завопила пьяная аристократка, размахивая банковскими векселями, – на роман Кошшшки с Барсом!

Черно-бело-розовый «наркоман» поперхнулся, схватил с подноса зор-зары бокал, залпом проглотил его содержимое и, сорвавшись с места, скрылся в толпе. Илоланта проводила его задумчивым взглядом, постучала коготком по своему виску и, пожав плечами, вернулась к игре.

Глава 18

Стоянка у белого камня

– Пам-парам-пам-пам, – нарушила повисшую паузу Лиса, задумчиво барабаня пальцами по деревянному бочонку с каким-то пойлом, которым снабдили ее в дорогу гномы. – Значит, не союзники. Ну-ну. – Прищурившись, она оглядела сидящих напротив мужчин и, мерзко ухмыльнувшись, начала сгребать с импровизированного стола свои продукты.

– Э-э-э-э-а-а-а? – возмущенно замычал Ягуар, потянувшись за ускользающей из-под носа пищей.

– Что «э-э-э»? – передразнила ведьма, ощутимо треснув мага по руке. – Что «а-а-а»? Шут сказал не помогать, значит, не помогать! А кормить конкурентов – это самая настоящая помощь. Так что жрите свою тухлятину и растительный паек, котики, – не без ехидства предложила она.

– Рыбку-то оставь… котикам, – грустно вздохнув, попросил темный маг.

– Рыбки охота? – Жозефина принялась демонстративно вертеть в руках завернутую в бумагу семгу, умопомрачительный аромат которой стимулировал выделение слюны у всех присутствующих. – Так сходите к реке и наловите! – Глядя на кислые физиономии противников, девушка расплылась в довольной улыбке.

Может, бородатые коротышки и не дали своей избранной коня, зато провизией обеспечили хорошей. И сейчас Рыжая была очень рада, что в сердцах не выбросила тяжелый мешок с продуктами вместе с испорченной крысой, а донесла его до Кошкиного скакуна и привязала к планке на металлической шее. По большому счету съедобным на общем столе выглядело только то, что вывалила туда она. Диетический набор союзницы, запакованный в металлические коробочки, и не менее диетические плоды Ягуара доверия не внушали. Про тухлое месиво, которым русалки снабдили Барса, и говорить не стоило. Поэтому сейчас, глядя на то, как вкусный и сытный ужин уплывает обратно в мешок, оба конкурента невольно сглатывали слюну и грустно вздыхали. Однако спорить с рыжей стервой, помня заявление шута, они не решались. Слово за слово – может и в скандал перейти, а там и до драки рукой подать. Кто знает, что от этих неуравновешенных баб ждать?

– Вы не хотите сменить место стоянки? – с нажимом поинтересовалась Лисица, неспешно убирая с глаз долой мясной рулет.

– С чего вдруг? – вскинулся Барс, неотрывно наблюдая за ее действиями. – Мы сюда первые прибыли. Не нравится компания, уезжайте сами!

– У нас конь отключился до утра.

– А у нас рептилия устала.

– А как насчет уважения к слабым женщинам? – Бросив мешок, ведьма подошла к собеседнику и нависла над ним.

– А как насчет сссочувствия к голодным мужчинам? – подавшись вперед, прошипел дракон.

Со стороны казалось, еще чуть-чуть, и они столкнутся лбами, после чего начнут отчаянно бодаться, как два барана.

– А как…

– Да прекратите! – не выдержала Адель. – Вы еще подеритесь для полного счастья. Забыли, о чем Дух Игры предупреждал?! Неужели мы все не можем переночевать здесь? Да на этой площадке целая рота солдат легко разместится. А нас всего четверо, не считая животных. Перестаньте ругаться!

– Хорошо, – нехотя согласилась нахохлившаяся Лиса и, отойдя от Барса, добавила: – Но подкармливать врагов я не намерена. Так что собирай продукты, Кошка. А я пока займусь разделом территории.

– Разделом чего? – обреченно вздохнул Ягуар, в то время как его напарник презрительно хмыкнул.

– Территории, кретин, – рявкнула Рыжая и отправилась к ближайшим кустам за веткой.

Отчистив ее от листьев, она принялась рисовать на земле черту, которая разграничивала площадку на две части. Не удовлетворившись результатом, ведьма швырнула палку обратно в кусты, едва не выбив глаз лежащей там рептилии, и пошла собирать камни.

Адель все еще не могла прийти в себя: она никак не ожидала так быстро столкнуться с соперниками, да еще такими сильными. И почему они все решили, что встретили союзников? Приняли желаемое за действительное, не иначе. Утешало только то, что заключенный нейтралитет гарантировал относительно спокойную ночь и им и мужчинам. А выспаться после дневных приключений всем четверым было просто необходимо. На рассвете они проснутся и, оседлав животных, отправятся разными дорогами к Храму. А пока… пока девушка-Кошка нервно кусала губы под пристальным взглядом Барса и дрожащими руками собирала в мешок остатки провизии. А ее, по закону подлости, оказалось много. То, что дракон не выпускал Адель из поля зрения, напрягало. Но то, что хозяин Черной реки не проявлял к ней особого интереса, всем своим видом демонстрируя, что соперничать с Барсом, уже «застолбившим территорию», не намерен, – бесспорно, радовало. О слабости Итана к прекрасному полу Ада была наслышана, и поэтому сейчас она облегченно вздыхала каждый раз, когда оценивающий взгляд Ягуара скользил по фигуре ведьмы, а не по ее собственной. Стараясь не смотреть на Барса, девушка старательно упаковывала съестное, любезно подаваемое ей голодным драконом, и чувствовала себя при этом на редкость неловко: воспитание предписывало разделить трапезу с попутчиками, но поссориться из-за этого с Лисой и заработать еще один штраф фея не желала.

Барс протянул Кошке очередной ароматно пахнущий сверток и как бы невзначай коснулся пальцами ее руки. Адель вздрогнула, бросила быстрый взгляд на молчаливого помощника, а потом вдруг резко шарахнулась в сторону. Мужчина удивленно моргнул, продолжая держать в вытянутой руке кулек, затем услышал тихое шипение за спиной и, печально вздохнув, обернулся.

Благодаря появившейся из-за ворота ящерке он заранее знал, что увидит. Позади него с грозным видом восседала огромная рептилия, тело которой все еще было в кустах, а голова и шея застыли в непосредственной близости от хозяина. Оскалив устрашающего вида клыки, транспортное средство злобно зашипело на Кошку. А та испуганно жалась к мешку с продуктами и неуверенно поглядывала то на дракона, то на его зверюгу.

«Все-таки девочка! – уныло подумал мужчина, когда новоявленная защитница томно похлопала глазами и, высунув раздвоенный язык, лизнула грустного Барса в щеку. Он машинально погладил ее по чешуйчатой голове, отчего рептилия довольно зажмурилась и принялась тихо насвистывать. – А может, натравить ее на рыжую мерзавку и поужинать нормально?» – мелькнула шальная мыслишка в драконьей голове, но тут же исчезла под тяжестью разумных доводов.

Лиса же, ничего не подозревая о подобных планах на свою шкурку, старательно выкладывала мелкими камешками линию посреди площадки и неодобрительно косилась на Кошку, которая закончила-таки с едой и теперь неуверенно топталась возле железного коня, обнимаясь с продуктовым мешком, как с кавалером. Хотя нет, кавалер как раз стоял рядом и, картинно облокотившись на помятую башку К-349, что-то нашептывал конкурентке. Жозефине не надо было видеть лицо этой святой невинности, чтобы знать, какого оно цвета. У девчонки все эмоции высвечивались на лбу крупными буквами. А этот Снежный гад… то есть Барс, продолжал мурлыкать заезженную до дыр песенку, с помощью которой ловеласы всех рас и возрастов соблазняли таких вот невинных дурочек.

К мужикам, особенно смазливым (а эти двое, судя по уверенному поведению и характерным ухмылочкам, считали себя таковыми), Рыжая относилась настороженно. А с недавних пор и вовсе негативно. Это отношение росло и крепло в ней с того момента, как она влезла в долги, пытаясь устроить «сладкую» жизнь бывшему возлюбленному. Он тоже был похожей породы, такой же сильный и грациозный, как… ну хотя бы Ягуар. И так же ласково смотрел на нее своими светлыми глазами. Ласково, страстно, холодно и наконец равнодушно. Сволочь! Мерзкий и гадкий хозяин Черной реки, чтоб ему в ней утонуть с перепою.

От воспоминаний о бывшем любовнике Жозефину перекосило. Ненависть к отдельно взятому индивидууму, словно чума, перекинулась на остальные особи мужского пола. Особенно на этих котов драных, которые, невзирая на соперничество, распушили тут хвосты и натянули на морды соблазнительные улыбки! Ведьму так и подмывало им клыки посчитать… боевым заклинанием.

Жаль, что по правилам калечить друг друга нельзя, пока не добрались до озера. О-о-очень жаль…

Ягуар сидел, прислонившись к белому камню, приятно холодившему спину, и с недвусмысленным интересом разглядывал зад вредной Лисички. Туго обтянутый кожаными штанами, он смотрелся весьма и весьма аппетитно. Почти так же аппетитно, как гномья еда, которой эта стервочка их так и не угостила. Рыжая уже полчаса сосредоточенно сопела, занимаясь художественным оформлением их общего «спального покоя». Вид сзади нравился Ягуару больше всего, хотя и спереди было на что посмотреть. Правда, жилет, обтягивающий стройный стан, и глубокий вырез некогда белой рубахи оставляли мало места воображению.

«Пожалуй, надо поручить новой рабыне благоустройство дорожек в саду камней», – плотоядно ухмыляясь, подумал Итан. Мысль, посетившая его голову, была на редкость приятной. Но тут в желудке мужчины противно заурчало, и, надкусив какой-то плод из друидских запасов, он мрачно решил, что посадит всех подчиненных ему баб на двухдневную диету. Пусть весь женский род страдает за жадность своей рыжей представительницы!

Лиса тем временем закончила возиться с камнями, выпрямилась и, уперев руки в бока, окинула довольным взглядом результат своей деятельности.

– Значит так, коты мартовские! – Барс и Ягуар с вялым интересом посмотрели на ораторшу и синхронно скривились. – Границу видите? – Цепочка мелких камешков, повинуясь щелчку пальцев творца, озарилась тусклым багровым светом. – При пересечении бью на поражение, и плевала я на все правила! Белая, а ну-ка давай на нашу половину! И мешок захвати. Я проголодалась, – с садистской улыбочкой закончила ведьма.

Адель извинилась перед Барсом, после чего мышкой прошмыгнула мимо и побежала к напарнице. Вернее, попробовала бежать, но с тяжелым мешком на буксире это у нее не особо получилось. А спустя час сытая, но совершенно недовольная этим фактом девушка сидела по свою сторону костра и грустно смотрела на пляшущие языки пламени. Этим вечером она только и делала, что краснела. Оставалось надеяться, что маска не столь явно демонстрировала ее смущение окружающим и была по-прежнему белой, а не нежно-розовой. Такого количества комплиментов, щедро сдобренных не совсем приличными намеками, она не слышала за всю свою взрослую жизнь. Фея буквально тонула в знаках внимания, которые оказывал ей дракон, и всерьез подумывала прихватить с собой на свидание штук пять дуэний и клетку из колючей проволоки. Хорошо хоть, после того как Лиса и Ягуар заснули, сладкоголосый кавалер вынужден был прервать поток красноречия и ограничиться жаркими взглядами, опаляющими даже на расстоянии.

А из кустов, на которые бедная фея старалась вообще не смотреть, на нее таращились, не мигая, два янтарных глаза не в меру ревнивой рептилии, явно мечтавшей подзакусить. И, как казалось Кошке, съесть она мечтала вовсе не спрятанные в мешок продукты.

Если бы Адель не отводила так часто взгляд, она, возможно, заметила бы, как недвусмысленный интерес в глазах Барса сменился задумчивостью, а задумчивость – расчетом. Наконец, придя к какому-то решению, дракон сам себе кивнул и, поднявшись на ноги, скрылся в лесу.

Пламя костра давно уже было просто пламенем, а не средством общения для вездесущего шута, но четверо игроков, сделавших привал под навесом скалы, продолжали мрачно гипнотизировать огонь, будто ждали от него очередного сюрприза.

«Хм, – Дин Эльт-Ма-Грэниус обвел задумчивым взглядом окружающих. – Не союзники, значит? Прекрасно! В гробу я видал всех, и желательно с пиктограммой подчинения на лбу. «Трубочист припадочный» и «рыба под водным соусом» – абсолютно бесполезный балласт в пути. Жаль только, что Змею нельзя в их лагерь сплавить. Вместе эти трое отлично смотрятся».

А все-таки лихо развел их двуликий: подстроил общую стоянку, чем и ввел в заблуждение. Некромант скривился, представляя, как веселился Дух Тритэры вместе со зрителями, наблюдая за развитием взаимоотношений обеих четверок. Перед глазами Ворона всплыли подробности недавней встречи, и кислое выражение птичьей физиономии обогатилось зверской ухмылочкой.

Около часа назад изрядно вымотанный некромант наконец-то добрался до ориентира, упомянутого «детьми света». Элегантно хлопая призрачными крыльями, он плавно опустился на каменистую площадку и, «мягко» швырнув на землю изрядно надоевшую ношу, окинул презрительным взглядом компаньонов.

– М-да, послал Эраш союзничков! – протянул он, разглядывая черного дикаря с полосатой физиономией, в котором не сразу признал Волка.

Серый, катаясь по земле, явно корчился в припадке эпилепсии. А груда тряпок, киснущая в ручье, и вовсе не подлежала идентификации. Змея, шипящая, как настоящая гадюка, плевалась ядовитыми репликами, довершая картину всеобщей бесполезности. Хорошо, что Дин с детства привык полагаться только на себя. Рассчитывай он всерьез на помощь напарников, ему пришлось бы туго.

Некромант небрежным пассом руки создал воздушную петлю и, зачерпнув из ручья воды, щедро окатил ею Волка. Тот трястись и кататься по земле не перестал, но на мокрой физиономии появились признаки осмысленного выражения. Змея, которой досталась следующая порция ледяного душа, зашипела еще злобней и, подхватив сухую корягу, ринулась на обидчика.

– Куда? – прохрипел Волк, все еще всхлипывающий от смеха, и ухватил девицу, несущуюся мимо него, за щиколотку. Она не удержалась и рухнула лицом вниз. Серый, подавившись смешком, игриво пощекотал ногу союзницы, та лягнулась, но не попала. – Не торопись, красавица! Не видишь, что ли, ангелочек в роль вживается: ему не до соблазнительниц.

Шептунья в ярости стукнула кулаком по земле и, извернувшись, накинулась на провокатора. Пыль, поднявшаяся от их возни, живописными пятнами осела на белоснежном облачении Ворона. Маг брезгливо скривился, натянув двумя пальцами ткань рубахи, и отошел подальше от чешуйчатой психопатки, которая пыталась расколоть волчью голову о камни.

Ночь обещала быть длинной и утомительной.

Так оно и получилось. Прошло полчаса, а дружеской атмосферой у скалы так и не запахло. «Союзники», не сговариваясь, расползлись по углам, чтобы, вполголоса переругиваясь, поужинать каждый своим пайком. Акула по-прежнему безучастно отмокал, Волк с аппетитом поглощал кусочки вяленого мяса, запивая их чем-то «горючим» из маленькой фляги, Змея давилась всухомятку какими-то зернами, а Ворон рассеянно крутил в руках светящиеся шарики из своего продуктового мешка. Энергией они, конечно, насыщали, вот только от чувства голода избавить, увы, не могли.

Волшебница-шептунья, устав грызть птичий корм, в сердцах швырнула его остатки в огонь и попыталась устроиться на ночь. На камнях было холодно и жестко, подстилка из веток немилосердно кололась сквозь одежду, вызывая сожаление о некогда ненавистных крыльях, которые сейчас могли бы заменить ей постель. Но больше всего женщину бесило «гнездо» на голове. Ни снять, ни хотя бы сдвинуть его у нее так до сих пор и не получилось.

– Лапуля, – протянул Волк, и Змея с ненавистью посмотрела на мужчину, которому не подпортили настроение даже несколько шишек на затылке и поцарапанная морда, – тебе бы подушечку какую? Вон того, – Серый кивнул на Акулу, – можно выловить: сыровато, правда, но зато будет, куда «оперение» твое пристроить! – Раздавшееся в ответ шипение только подзадорило темного мага. – Ладно-ладно, так и быть, я сам готов подставить тебе плечо, но исключительно по-дружески! – Волк откровенно издевался, ничуть не опасаясь за сохранность своей шкуры. Возможных покушений на собственную «честь» он тоже не боялся. Магистр был практически уверен, что знает эту стерву со всеми признаками мужененавистничества, – уж слишком она напоминала ему одну пренеприятную особу, которая держала в страхе весь факультет Заговоров.

– Засссунь свое плечо себе в… – сквозь зубы процедила женщина.

– Куда-куда? – заинтересовался Серый и даже чуть приподнялся на мягкой подстилке. – А, главное, как?

– Да пошшшел ты, грязная баранья морда!

– Волчья.

– Сссути не меняет.

– И не грязная, кстати.

– Так и знала, что это твоя естественная расцветка, – ядовито захихикала Змея.

– Но-но! – укладываясь обратно, возмутился мужчина. – Это боевая раскраска! Не смывается без специального мыла и не пачкает, так как приготовлена по особому рецепту шамана Руко-Крива, – с серьезным видом сообщил он и, не сдержавшись, зашелся в приступе дикого хохота.

– Начинается, – обреченно вздохнул Ворон, а Акула громко булькнул. Что именно он хотел этим сказать и хотел ли сказать хоть что-нибудь вообще – так и осталось тайной для окружающих.

Под периодические всплески нездорового веселья у Волка Змея все-таки умудрилась устроиться на ночлег. Она соорудила что-то вроде валика из колючих веток и подложила его под шею, после чего прикрыла веки, рассчитывая подремать вполглаза, – расслабляться в компании примитивно мыслящих мужланов женщина не собиралась. За этот длинный день и не менее длинный вечер шептунья натерпелась от них сполна.

Ну, ничего-ничего, вот победит она в Тритэре и, вернувшись домой, непременно отыграется… на студентах. Не зря же она составляла подробный план и перечень затрат: кому, чего, сколько? Десяток сундуков в нужные руки – и уютное ректорское кресло ей обеспечено. Уж она-то наведет порядок в этой обители бездарей и бездельников!

Змея поморщилась, осторожно поворачиваясь на другой бок. Нестерпимо яркий свет, проникая сквозь прикрытые веки, мешал предаваться приятным мечтаниям.

– Да притуши ты наконец свою «корону»! – рявкнула женщина, вскакивая на ноги.

– Как только ты снимешь свою! – невозмутимо ответил Ворон.

– А намочить этот ободок ты не пробовал? – с исследовательским интересом в голосе полюбопытствовал Серый.

– Может, ему по голове дать как следует, чтоб сияние померкло? – кровожадно заявила Змея. – Или закопать его целиком до утра.

Предложения по тушению «ночника» следовали одно за другим. Волк не пожалел сил и материализовал лист бумаги с пером, чтобы законспектировать их… для Ворона.

– В ручей не пущу! – на мгновение очнувшись, произнес Акула и снова отключился.

Некромант покачал головой, слушая компаньонов, затем медленно поднялся на ноги и начал демонстративно разминать кисти рук. Волк и Змея синхронно вскочили и приготовились к атаке: шутки шутками, но получить магический заряд не хотелось никому.

В этот самый момент пламя догорающего костра ярко вспыхнуло, взметнулось вверх и осталось в таком положении, пока двуликий интриган не закончил свою речь.

И вот теперь союзникам, которые на самом деле были соперниками, пришлось снова устраиваться на ночевку, следуя обозначенным правилам.

Дух Игры давно исчез из виду, а ночь под каменным сводом никак не наступала, потому что амуниция Ворона совершенно не желала гаснуть. Более того, она с каждой минутой разгоралась ярче, видимо, стремясь переплюнуть звезды. И если сравнительно тусклые крылья удалось прикрыть ветвями, обломанными с несчастных кустов, то надевать на голову пустую сумку (единственное дельное предложение, поступившее, как ни странно, от полуобморочного Акулы) спесивый «птиц» наотрез отказался.

«Ну и дурень! – решил Волк. – Себе же хуже делает».

Серый еще раз проехался взглядом по «шалашу», над которым гордо возвышалась воронья голова, увенчанная слепящим глаза нимбом, хмыкнул и, шлепнув напоследок истеричную курицу… то есть Змею, по тощему заду, скрылся за скалой. Перед следующим этапом определенно стоило выспаться. И даже самая неудобная, бугристая постель сейчас была лучше бессонной ночи в обществе негасимого «торшера» и склочной бабы.

«Лисичку бы под бок!» – мечтательно подумал маг, очерчивая защитный круг. Бросив на неровную землю тряпки, принесенные с собой, он завалился спать с приятными воспоминаниями о чудесной фигурке и пушистых рыжих ушках с черными концами. Ему всегда нравились яркие женщины.