Текст книги "Восхождение к Трезвости"

Абсурд?

Это ведь, как если бы нам некто сказал: «Давай, утолим жажду!», и налил бы в стакан соленый рассол.

Попробуем разобраться с этим вопросом. Сделаем такое предположение: быть может, все дело в дозах, в том, чтобы строго соблюдать «свою норму» алкогольного яда?

Ну, что ж, рассмотрим, как именно действуют различные дозы на человека. И начнем, конечно же, с малых доз.

Сознательный трезвенник, великий ученый Иван Петрович Павлов 100 лет тому назад проверил действие малых доз алкоголя на собаках и написал: «Мы пробовали давать самые малые дозы алкоголя и ни разу не получали возбуждающего действия. Это надо понимать так, что с самого начала действие алкоголя есть действие парализующее, а не возбуждающее» [8].

Об этом же – до Павлова – писал и другой великий русский физиолог XIX столетия Иван Михайлович Сеченов: «Что касается до алкогольного возбуждения у собаки, то его, несмотря на уверения Мичерлиха и Орфила, у нее не существует. Поммер уже в 1834 году вывел это заключение из всех своих опытов» [9].

И далее, Иван Михайлович уже о лягушке: «Алкогольный паралич у нее такой же, как у человека; периода возбуждения у лягушки нет, но нет его и у собаки, кролика, кошки и пр.» [10].

Малые дозы алкоголя вызывают паралич. Похож ли паралич на кайф, веселье, эйфорию? Паралич – это утрата способности двигаться.

Ну, хорошо, так, быть может, большие дозы способны вызвать иное состояние?

Тут мы можем вспомнить свои собственные наблюдения: кто-то пил-пил, упал и, как говорят, ни мычит, ни телится. Вспомним и то, что сообщалось в мемуарах врачей, которым приходилось делать операции во время Отечественной войны в Белоруссии в партизанских отрядах. А как делать операции, если ничего обезболивающего нет? Ведь без обезболивающего человек просто погибнет от болевого шока? Как тут быть? И тогда выходили из положения так: давали человеку выпить натощак, если, конечно, было – 2—3—4 стакана самогонки, водки или спирта. Он «отрубался». И ему, мертвецки пьяному, делали полостную операцию или же обычной пилой отрезали руку, ногу…

Вывод: «Большие количества алкоголя производят полный паралич всех жизненных функций» [11].

И вот теперь, когда мы точно знаем, как действует алкоголь, обратимся к схеме.

Предположим некий человек вышел из нормы и находится в состоянии страха, а страх, как мы видим, является не только избытком возбуждения, но и состоянием страдания. И этот человек берет стакан водки и заливает жидкость в себя. Изменит ли этот стакан водки состояние этого человека? Изменит. До пития он пребывал в трезвом состоянии, а теперь – в нетрезвом. А если более точно, что произойдет с его уровнем возбуждения? Представляется очевидным: коль водка – это раствор яда, способного парализовать нервную систему, то уровень возбуждения понизится, и страх трансформируется в тревогу.

Ну, тревога – это тоже состояние неприятное. Поэтому наш человек добавил и еще понизил уровень возбуждения, понизил до волнения.

Тут может показаться, вот еще чуть-чуть добавлю и – буду в норме. Увы, с помощью алкоголя нормализоваться невозможно в принципе. Потому что процесс пития – это процесс разрушения. Под воздействием алкоголя разрушается все: клетки мозга, сердца, печени, кровеносные сосуды… Все разрушается. А процесс разрушения никак нельзя назвать нормализацией. С помощью алкоголя можно только создать иллюзию пребывания в норме.

Но, обратим внимание вот на какую особенность. До пития мы были в состоянии страха. Парализуя с помощью алкоголя нервную систему, мы уровень возбуждения насильственно понижали, а коль понижали, то это могло сопровождаться ощущением удовольствия. Каждый, кто употреблял спиртное может сказать, при его употреблении бывало приятно. Ну, коль так, то можно ли сказать, что спиртное вызывает удовольствие?

Вроде, можно. Но… мы же уже сделали вывод: алкоголь веселящим действием – т. е. способностью вызывать удовольствие, – не обладает»? И этот вывод мы не с потолка взяли. Мы его обосновали. Мы похороны вспомнили, мы еще кое-что вспомнили… Я зачитывал фрагменты из работ врачей.

Тот вывод, который мы уже записали, правильный? Правильный. Однако и только что сделанный вывод как бы тоже правильный. И вместе с тем, эти выводы друг другу противоречат. Значит, какой-то же из них – не правильный?

Представим: идет машина №1, за ней – №2 и №3.

Машина №1 на красный сигнал светофора начинает вдруг тормозить и остановилась. Машина №2 тоже тормозит и тоже останавливается. А машина №3 тормозить начала, но поздновато – после пива реакция не та, и в результате – она врезалась в машину №2, и вмяла ее в машину №1.

Подходит гаишник. Кто за все удовольствие будет платить?

Ясно, что машина №3 – она не выдержала дистанцию.

А можем мы сказать, что машина №3 ударила машину №1?

Нет.

Более того, если б не было «среднего звена», т. е. машины №2, то машина №3, быть может, даже остановилась в нескольких сантиметрах от первой или успела бы ее объехать, не так ли?

Так!

Размышляем далее: каким свойством обладает алкоголь? Алкоголь обладает свойством парализовать нервную систему, т. е. понижать уровень возбуждения, а это – понижение уровня возбуждения, – в свою очередь, переживается, как удовольствие.

алкоголь → понижение V → удовольствие

Но если убрать «среднее звено», то алкоголь, при отсутствующем «среднем звене», вызвать положительную эмоцию не может.

Например, вашего ребенка звать Вадим, его маму – Ольга, а маму Ольги – Мария. Можем ли мы сказать, что Мария родила Вадима? Нет. Мария родила Ольгу, а Ольга – родила Вадима.

Нельзя сказать, что «алкоголь – вызывает удовольствие», алкоголь вызывает понижение уровня возбуждения, а это, будучи определенным образом интерпретированным, вызывает положительную эмоцию.

Кстати, удовольствие у человека ведь не от того, что он свои мозги парализует, а от того, что он освобождается от напряжения! Так этим и надо заниматься – освобождаться от напряжения! Тем более что расслабиться можно самыми разными, совершенно безалкогольными способами, да еще и без получения побочных, негативных эффектов. Можно с женщиной поговорить, в церковь сходить, в баню, на рыбалку, на охоту, в спортзал, на берегу реки посидеть, побродить в лесу в поисках грибов и ягод…

Иногда еще можно услышать возражение: «А вот важно то, на что человек настроился. Например, настроился на похоронах быть печальным – так он такой и есть даже если выпил водки; настроился на свадьбе на веселый лад и, пожалуйста, выпил водки и – весел!»

Хорошо! Возьмем, такой яд, как цианистый калий. Если человек настроился помереть и принял порцию этого яда, что с ним будет?

Помрет. Для наступления летального исхода достаточно 15 мг на один килограмм массы тела человека.

А если не настроился помереть, но, принял порцию яда?

Все равно помрет. Это ж очевидно. Нет никакой разницы – настроился человек или не настроился, на свадьбе или на похоронах, в компании или в одиночестве, – результат всегда и везде будет один и тот же: смерть. Потому, что у цианистого калия есть такое свойство – умерщвлять.

Если б у такого яда, как алкоголь, было бы такое свойство – «веселить», так оно проявлялось бы всегда и везде, но этого же нет.

Кстати, что касаемо похорон – почему на похоронах алкоголь не веселит? Алкоголь на похоронах не веселит еще и потому, что человек находится не выше уровня нормы (см. выше наш рисунок), не в возбужденном состоянии, а ниже – в подавленном состоянии! Алкоголь – депрессант. Поэтому если человек пребывает в состоянии дефицита возбуждения, прием алкоголя может привести лишь к усугублению самочувствия.

Рассуждая о заблуждениях людей пьющих, нельзя оставить в стороне и ошибочное утверждение, допущенное трезвенником, доктором физико-математических наук, академиком Леонидом Евгеньевичем Поповым в брошюре «Методические рекомендации», что впервые была издана Томским государственным университетом в 1986 году и переиздана новосибирскими трезвенниками в 2000 году, но уже под названием «Пить или жить – вот в чем вопрос».

В данной брошюре академик Попов пишет:

«Состояние возбуждения – эйфорию, возникающее при приеме спиртных изделий, многие исследователи приписывают все той же гипоксии. Для определенной стадии кислородного голодания всегда характерно состояние возбуждения. Напомним трагическую историю аэростата «Зенит», разыгравшуюся более ста лет гому назад 15 апреля 1875 года. Экипаж аэростата состоял из трех человек. На высоте 7 километров командир экипажа Тиссандье посоветовался со спутниками, продолжать ли подъем. Они согласились. Тиссандье сбросил несколько мешков с песком; аэростат быстро заскользил вверх. Самочувствие у всех было приподнятое, радостное. «Мне никогда не было так хорошо, – рассказывал потом Тиссандье. – Я ощущал, что погружаюсь в сон: легкий, приятный, без сновидений». В последний момент необычность ощущений все-таки обеспокоила опытного аэронавта и, уже теряя сознание, он открыл клапан своего кислородного прибора.

Очнулся Тиссандье через час с головной болью. Он попытался двинуться. Тело не подчинялось ему, он с трудом поднял руку. С громадными усилиями он добрался до своих спутников, оба были без сознания, на безжизненно белых лицах застыла странная улыбка. Кислородные приборы были не тронуты. Эта застывшая радость повергла в ужас даже смелого астронавта Тиссандье.

Ему все-таки удалось посадить аэростат. Энергичные меры врачей спасли ему жизнь. Остальные двое участников полета погибли, не приходя в сознание. <…>

Мы видим, что состояние при кислородном голодании очень напоминает алкогольное опьянение. Та же переоценка своих сил («море по колено»), то же радостное, возбужденное состояние, та же неспособность критически оценивать свои действия. Все так же, только гипоксия алкогольного происхождения вызвана не недостатком кислорода в воздухе, а затруднением его доставки к клеткам тканей в результате нарушения кровообращения.

Итак, веселье, связанное с приемом алкоголя, имеет в основе гипоксию. А гипоксия, в этом случае, как мы видим, обусловлена склеиванием эритроцитов и образованием тромбов в мелких сосудах. Значит, чтобы почувствовать удовольствие от выпитого, надо обязательно вызвать тромбоз сосудов. А тромбоз сосудов – это всегда отмирание каких-то тканей. Мы приходим, таким образом, к важному выводу, что безвредных доз алкоголя нет в принципе» [12].

Нас не может не радовать то, что уважаемый Л. Е. Попов не обошел своим вниманием «трагическую историю аэростата „Зенит“, разыгравшуюся более ста лет гому назад», но огорчает то, что академик Л. Е. Попов делает из этой газетной истории вывод, претендующий на научную истину: «Состояние возбуждения – эйфорию, возникающее при приеме спиртных изделий, многие исследователи приписывают все той же гипоксии. <…> …веселье, связанное с приемом алкоголя, имеет в основе гипоксию».

Гипоксия – это типовой общепатологический процесс, а также состояние, при котором организм испытывает нехватку кислорода, что проявляется как учащение сердцебиения, беспокойство, головная боль, спутанность сознания. При этом важно подчеркнуть различие: гипоксия – это физиологический феномен, а эйфория – эмоционально-информационный. Эйфория – это эмоция, а эмоция – результат оценки ощущаемого.

Физиологический же феномен сам по себе – никакой. Вспомним слова Гамлета: «Само по себе ничто ни дурно, ни хорошо; мысль делает его тем или другим» [13]. Переживание гипоксии может быть определено как веселье лишь в том случае, если гипоксия будет соответствующим образом интерпретирована. Вспомним в этой связи и вывод, который вслед за Э. Вейлом и Р. Вилмотом, сделал Х. О. Фекьяер: «„Кайф“ – это не фармакологический эффект определенных химических веществ, а социально внушенное истолкование фармакологического эффекта» [14].

Выразим утверждаемое в виде причинно-следственной цепочки:

гипоксия → интерпретация → эйфория

Из цепочки с убедительной очевидностью следует, что без интерпретации нет эйфории. Устраните интерпретацию, и гипоксия будет ощущаться только как гипоксия: учащенное сердцебиение, возбуждение, головокружение, спутанность сознания, расстройство координации движений…

Если мы гипоксию не интерпретируем никак, то она и дается нашему сознанию тем, чем она и есть в действительности. С другой стороны, с помощью вмешательства в оценку ощущений – придания им нужного значения и смысла, – можно извратить даже естественную реакцию на боль. Сигнал об опасности переделать в сигнал предвкушаемого удовольствия. Именно об этом свидетельствуют опыты на собаках, проведенные в лаборатории И. П. Павлова: «Первый относящийся сюда факт получен нами уже давно (опыты д-ра Ерофеевой). Факт состоял в следующем. У собак условный пищевой рефлекс вырабатывался не из индифферентного агента, а из разрушительного агента, вызывающего прирожденный оборонительный рефлекс. Кожа собаки раздражалась электрическим током, и вместе с тем собака подкармливалась, вначале даже насильно. Сначала применялся слабый ток, а затем он мог быть усилен до максимума. Опыт кончался тем, что на сильнейший ток, как и на сильный ожог и механическое разрушение кожи, имелась только пищевая реакция (соответственная двигательная реакция и слюноотделение) без малейшей оборонительной, даже без изменений дыхания и сердцебиения, свойственных этой последней реакции» [15].

Проще говоря: собаке причиняли боль и тут же давали корм. Через некоторое число таких повторений собака воспринимала ощущение боли, как сигнал о том, что сейчас будут кормить и, соответственно, всем своим видом выражала состояние радости: язык высунут, мягко и свободно виляет хвост, ноги танцуют…

Об этом же из документальной повести Сергея Алексеевича Воронина (1913—2002) «Жизнеописание Ивана Петровича Павлова»: «Там ожидала его собака. Первая собака, которую он оперировал без наркоза, даже не привязывая к столу. А нужно было обнажить одну из веточек бедренной артерии и ввести туда стеклянную трубочку, датчик манометра, связанного с кимографом, который записывал кровяное давление на вращающемся барабане.

Такую на первый взгляд жестокую и тончайшую операцию ему было необходимо сделать для того, чтобы освободиться от применения наркоза, который резко изменял реакцию кровяного давления на раздражитель. Даже привязывание влияло. Павлов исподволь приучал собаку к операции. Укладывая на операционный стол, давал ей кусочек мяса. Через несколько дней собака уже сама вскакивала на стол и радостно глядела на человека в белом халате. Он же сильной, но ласковой рукой переворачивал ее на спину, не забывая давать лакомые кусочки. И собака покорно подчинялась.

Так было и сегодня. Он сделал надрез на коже и тут же дал ей особенно вкусный кусок. Собака даже не вздрогнула. Теперь оставалось только вставить в надрезанную веточку артерии стеклянную канюлю и измерить давление. Что и было сделано в присутствии сотрудников» [16].

Вкусный кусок мяса изменил смысл и значение боли.

Осуществление подобного извращения – это формирование мазохизма. Мазохизм – извращенная реакция на боль, унижение, страдание, обретшая положительную аффективную окраску. Термин мазохизм впервые использовал австрийский психиатр Крафт-Эбинг в 1886 году в монографии «Половая психопатия». В Диагностическом руководстве по психическим расстройствам (DSM-III-R), принятом в 1987 году, мазохизм был обозначен, как самоповреждающее расстройство личности, т. е. тем самым ответственность за формирование извращения с садиста была снята и возложена на саму жертву насилия и психической деформации. Поясню на одном лишь примере, как на бытовом уровне происходит формирование мазохизма: муж приходит полупьяный домой, сначала с остервенением бьет жену, и потом не только отдает ей всю зарплату, но еще и вручает ранее купленный дорогой подарок: унижение → подарок → радость.

Важно еще раз особо подчеркнуть и дополнить вышесказанное: радость, эйфория, веселье и т. п. состояния не есть прямой результат переживаемых ощущений, эмоция – это всегда результат ценностного истолкования. Невозможность истолковывать дает отсутствие эмоциональных переживаний. Именно это происходит, в частности, при такой операции, как лоботомия, когда у пациента перерезают проводящие пути между зонами ассоциативного логического выбора решения (неокортекс, лобная доля) и эмоциональными центрами (например, гипоталамус). С данным нашим выводом совершенно согласен блестящий специалист в области психологии эмоций, кандидат психологических наук Борис Игнатьевич Додонов (1923—1985): «…в результате лоботомии боль остается как органическое ощущение, но перестает вызывать общую эмоциональную оценку» [17]. Об этом же говорил и доктор медицинских наук, физиолог Григорий Наумович Кассиль (1902—1986): «Одно время при лечении некоторых психических заболеваний производилась перерезка нервных путей, связывающих лобные доли с другими частями мозга. В этих случаях чувство боли не исчезало, но боль становилась безразличной, как бы далекой от реального мира» [18].

Не столько исследователей алкогольной темы, сколько самих «героев» этой темы нередко вводит в стойкое заблуждение эффект, возникающий в первые минуты после принятой дозы алкоголя – эйфория, веселье, состояние комфорта… Им мнится будто бы состояние, возникшее после выпитого – прямой результат того, что выпито.

Конечно, подобное восприятие симптоматики интоксикации обусловлено не дефинициями собственного информационного багажа потребителя, но представлениями, господствующими в «общественном мнении» и человеком усвоенными, и ставшими тем фильтром, который определяет, что и как воспринимать. Вот, что в этой связи писал Г. А. Шичко: «Проалкогольная запрограммированность функционально искажает сознание человека, а прием спиртного – анатомически» [19].

Таким образом, сначала лживая информация деформирует сознание человека и, тем самым, повреждает личность, затем под воздействием внушенной информации, на поводу у нее идущий человек уже «сам» алкоголем наносит ущерб своему телу и рушит структуры мозга, и, стоя на нетрезвых ногах, заявляет, как же ему весело и комфортно. Ярко и доходчиво эту мысль высказал красноярский ученый А. П. Сугоняко: «Беда вся в том, что даже в очень хорошие головы с детства нередко „вкладывали“ ошибочные представления, превращавшиеся в навязчивые желания, побуждающие курить табак, употреблять алкоголь, опий и другие яды» [20]. И ошибочные, внушенные представления воплощались в поступки, и в угоду этим, внушенным, ошибочным представлениям, человек проживал позорную жизнь алкоголика – жизнь не свою, чужую жизнь. И как тут не сказать, что алкоголик – это жертва информационно-алкогольной войны, которую ведут приматы совершенно равнодушные к судьбам людей, ведущие свой подлый, аморальный бизнес, паразитируя на недостатках развития и воспитания, на низменных страстишках, слабостях и страданиях?

И более всего, и огорчительнее всего в этом вопросе то, что сам-то тот, о ком мы сейчас ведем речь – он, прозябающий в состоянии хронической интоксикации, уперто-тупо стоит на том, что никто ему не указ, и это он будто бы сам решает пить ему или не пить, и что пить, и когда, и сколько, и с кем… Раб считает, что он свободен в том, как ему греметь своими кандалами – громко ли, тихо ли, часто ли, редко…

А рядом со всем этим ядоторговцы и производители спиртосодержащей отравы объединяются в мощные союзы, сливаются в единую, широко разветвленную сеть, консолидируют продажи…

Так не пора ли нам, тем, кто еще способен размышлять самостоятельно, кто еще способен критически воспринимать действительность, не пора ль услышать призыв великого русского писателя Л. Н. Толстого: «Если сцепились рука с рукой люди пьющие и торгующие вином и наступают на других людей и хотят споить весь мир, то пора и людям разумным понять, что и им надо схватиться рука с рукой и бороться со злом, чтобы их и их детей не споили заблудшие люди. Пора опомниться!» [21].

А остались ли еще те, кто опомниться способен?.. «А в ответ – тишина…».

Литература

1. Ассаджоли Р. Психосинтез: теория и практика. – М.: «REFL-book», 1994. – С. 28, 69, 70.

2. Ассаджоли Р. Психосинтез: теория и практика. – С. 72.

3. Ассаджоли Р. Психосинтез: теория и практика. – С. 72.

4. Ассаджоли Р. Психосинтез: теория и практика. – С. 16.

5. Углов Ф. Г. Из плена иллюзий. Л.: Лениздат, 1986. – С. 100.

6. Горин С. Алкогольная эйфория – миф! – Трезвость и культура. – 1987. – №10, 1987. – С. 18.

7. Ожегов С. И. Словарь русского языка. – М.: Русский язык, 1978. – С. 803.

8. Классики русской медицины. – М.: Медицина, 1989. – С. 59.

9. Классики русской медицины. – С. 20.

10. Классики русской медицины. – С. 51.

11. Классики русской медицины. – С. 286.

12. Попов Л. Е. Пить или жить – вот в чем вопрос. – Новосибирск, 2000. – С. 13—14).

13. Шекспир. Т. III / Гамлет. пер. А. Кронеберга. – СПб., 1902. – С. 100.

14. Фекьяер Х. О. Алкоголь и иные наркотики: магические или химические вещества? – К.: МНАТ, 1994. – С. 68.

15. Павлов И. П. Отношения между раздражением и торможением, размежевание между раздражением и торможением и экспериментальные неврозы у собак // И. П. Павлов. Полное собрание сочинений. Т. III, кн. 2. – М., Л.: Изд-во АН СССР, 1951. – С. 38.

16. Воронин С. А. Жизнеописание Ивана Петровича Павлова. – Роман-газета. – №20. – 1986. – С. 4.

17. Додонов Б. И. Эмоция как ценность. – М.: Политиздат, 1978. – С. 27.

18. Кассиль Г. Н. Боль и обезболивание. – М.: Наука, 1965. – С. 77.

19. Дроздов И. В. Геннадий Шичко и его метод. – Л., 1991. – С. 105.

20. Сугоняко А. П. Химиодистрессомания. – Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1988. – С. 5).

21. Толстой Л. Н. Пора опомниться // Л. Н. Толстой. Полное собрание сочинений. – Т. 26. – М.: Художественная литература, 1936. – С. 444—445.