Текст книги "Психология творчества. Вневременная родословная таланта"

VI. Как устраняют препятствия, которые могли бы «помешать гению воспарить», или «Слава, оплаченная по настоящей цене»

Ученые, естествоиспытатели, математики

• «После смерти Исаак Ньютон (1643–1727) оставил 30 000 фунтов стерлингов, хотя его зарплата как профессора Кембриджского университета не превышала 250 фунтов в год. Правда, с 1690 года до самой смерти (1727 г.) он возглавлял Королевский монетный двор. За это он получал 600 фунтов в год. Кроме того, с каждого фунта выплавленного серебра ему полагались комиссионные в размере серебряной монетки в 3 пенса…» (из книги Н. Гончаренко «Гений в искусстве и науке», СССР, 1991 г.). «И. Ньютон умер 2 марта 1727 года состоятельным человеком. Не только потому, что работал смотрителем Монетного двора, но и потому, что он был очень экономным. Помимо золотых слитков и денег он владел библиотекой, которая насчитывала более 2 000 книг. Довольно внушительное наследство…» (из книги Й. Циттлау «От Диогена до Джобса, Гейтса и Цукерберга. «Ботаники», изменившие мир», Германия, 2011 г.).

• «Готфрид Лейбниц (1646–1716), не оцененный по достоинству на родине, чрезвычайно гордился своими отношениями с Петром I… B 1712 году Петр I принял Лейбница на русскую службу и назначил ему пенсию в размере 2 000 гульденов…» (из книги П. Таранова «От Монтеня до В.В. Розанова», Россия, 2001 г.).

• «В 1742 году сбылась мечта Карла Линнея (1707–1778) и он становится профессором ботаники в своем родном университете (г. Упсала, Швеция)… Внешние успехи и почести сыпались на него со всех сторон. В тот век – век просвещенного абсолютизма и меценатов, – ученые были в моде, и Линней был из числа тех передовых умов прошлого столетия, на которых сыпались любезности государей. Ученый купил себе около Упсалы небольшое имение Гаммарба, где и проводил лето в последние 15 лет своей жизни…» (из сборника Д. Самина «100 великих ученых», Россия, 2004 г.).

• «Леонард Эйлер (1707–1783), швейцарец по происхождению, подарил России самые значительные свои труды, более 30 лет прожил и умер в Петербурге… При регентстве Анны Леопольдовны он вынужден был уехать в Берлин. Но русская академия продолжала считать его своим членом, за опубликованные сочинения ему посылали в Берлин деньги, поддерживая материально нуждавшегося ученого. Узнав, что во время Семилетней войны (1756–1763 гг.) пострадало его поместье, фельдмаршал Петр Семенович Салтыков щедро оплатил все издержки, а императрица прибавила к ним 4 тысячи рублей. Сам он очень тосковал по Петербургу… И он вернулся…» (из книги Я. Голованова «Этюды об ученых», СССР, 1976 г.).

• «Адам Смит (1723–1790) стал настолько популярен, что вскоре после издания «Теории нравственных чувств» (Англия, 1759 г.) получил предложение от герцога Баклейского сопровождать его семью в поездке по Европе. Аргументы, заставившие уважаемого профессора бросить университетскую кафедру и привычный круг общения, были весомы: герцог обещал ему 300 фунтов в год не только на время путешествия, но и после, что было особенно привлекательно. Постоянная пенсия до конца жизни избавляла от необходимости зарабатывать средства к существованию…» (из сборника Д. Самина «100 великих ученых», Россия. 2004 г.).

• «В 1832 году Джон Дальтон (1766–1844) был удостоен самого высокого отличия Оксфордского университета. Ему присудили степень доктора юридических наук. Из естествоиспытателей того времени такой чести был удостоен только Фарадей. И английское правительство вынуждено было заинтересоваться судьбой Дальтона. В 1833 году ему назначили пенсию. Решение правительства было зачитано на торжественном заседании в Кембриджском университете…» (из сборника Д. Самина «100 великих ученых», Россия, 2004 г.).

• «Король Фридрих-Вильгельм III был лично расположен к Александру Гумбольдту (1769–1859), любил его беседу и дорожил его обществом. Он пригласил своего ученого друга переселиться в Берлин… Гумбольдт был уже осыпан королевскими милостями: получил звание камергера, различные знаки отличия, пенсию в 5 тысяч талеров…» (из очерка Ш. Энгельгардта «А. Гумбольдт, его жизнь, путешествия и научная деятельность», Россия, 1891 г.). «А. Гумбольдт прибыл в прусскую столицу в ноябре 1805 года… Его уже успели избрать действительным членом Академии наук, а прусский король, в свою очередь, в знак признания заслуг Александра Гумбольдта перед наукой присвоил ему придворное звание камергера. Из факта присвоения обоих титулов для Гумбольдта вытекали не только представительские преимущества, но и определенные материальные блага в виде твердого годового жалования. А теперь, когда американское путешествие (латиноамериканская экспедиция А. Гумбольдта состоялась в 1799–1804 гг. – Е.М.) и расходы по изданию отчета о нем «съели» почти всю доставшуюся ему долю материнского наследства, этот момент был для него и вовсе не безразличен… Ему, наверное, были лестны чествования и внимание короля, желавшего навсегда привязать его к Пруссии…» (из книги Г. Скурлы «Александр Гумбольдт», ГДР, 1955 г.).

• «18 август 1864 года в Санкт-Петербургской академии наук состоялось торжественное празднование юбилея Карла Бэра (1792–1876). Император пожаловал юбиляру пожизненную ежегодную пенсию в 3 тысячи рублей, а при Академии наук была учреждена Бэровская премия за выдающиеся исследования по естественным наукам…» (из сборника Д. Самина «100 великих ученых», Россия, 2004 г.).

• «Софья Ковалевская (1850–1891) поселилась близ Парижа, в Севре (Франция, 1888 г.). Здесь она решила продолжить дополнительное исследование о вращении твердых тел для конкурса на премию Шведской академии наук. К началу осеннего семестра в университете Софья Васильевна вернулась в Стокгольм. Работала она с какой-то отчаянной решимостью, заканчивая свое исследование. Ей надо было успеть представить его на конкурс. За эту работу Ковалевской была присуждена Шведской академией наук премия короля Оскара II в 1500 крон…» (из сборника Д. Самина «100 великих ученых», Россия, 2004 г.).

• «Еще в дни шестидесятилетия (1945 г.) Нильса Бора (1885–1962) Датская академия вручила ему дар Карлсбергского фонда—100 тысяч крон на развитие исследований по его усмотрению. И тогда же другие датские фирмы увеличили этот дар до 400 тысяч. Возник «фонд Нильса Бора», заметно возросший позднее – в дни его 70-летнего юбилея. Но замыслы Бора требовали несравненно больших ресурсов… Он думал о ядерной энергетике… Он мечтал о мирном Атомном центре в Дании… Он обратился за средствами к правительству. Получил половину необходимого. Но сумел из неправительственных источников получить и вторую половину… Завершение каждой строительной операции было праздником. И, пожалуй, самым большим из них стало открытие 5 июня 1958 года Атомного центра в Рисе… Маленькая Дания совершила созидательный подвиг, казавшийся в ту пору доступным только большим державам…» (из книги Д. Данина «Человек вертикали. Повествование о Нильсе Боре», СССР, 1975 г.).

• «Слава сэра Уильяма Томсона (1824–1907), профессора Кавендишской лаборатории, человека, удостоившегося в английской науке самых высших почестей, была несравнима… И уже приставка «сэр» свидетельствовала о высоком признании действительно громадных заслуг будущего лорда Кельвина. Об успехах Томсона на научной, инженерной и деловой ниве свидетельствовала и красавица яхта «Лалла Рух», всегда ожидающая хозяина в месте впадения Кельвина в Клайд, и роскошная, стилизованная под древние шотландские замки усадьба в Нетерхолле…» (из книги В. Карцева «Максвелл», СССР, 1976 г.).

• «Выполняя условия контракта, Американская шахматная федерация выплатила гроссмейстеру Роберту Фишеру (1943–2008) аванс в 3 000 долларов (США, 1968 г.) и гарантировала выплату еще 3 000 после Всемирной олимпиады в Лугано (Швейцария, 1968 г.). Вместо чека Фишер потребовал сумму наличными, а после отказа, рискуя испортить отношения, не взял ни цента – до той поры, пока не будет выплачен весь гонорар…» (из книги Е. Мансурова «Загадка Фишера», Россия, 1992 г.).

• «Для победителей на первых двух досках «Матча века» по шахматам сборная СССР – сборная остального мира (Белград, 1970 г.) оргкомитет установил специальные призы – машины «Застава» и «Москвич-412». Едва сойдя с трапа самолета, Роберт Фишер (1943–2008) поинтересовался: «А сколько стоит машина, которую я получу за победу на своей доске?» (из книги Е. Мансурова «Загадка Фишера», Россия, 1992 г.).

• «Сбор средств по подписке позволил Исландской шахматной федерации организовать матч за мировое первенство Б. Спасский – Р. Фишер (1972 г.). Во-первых, она гарантировала победителю матча 78 125 долларов, а побежденному—16 875 долларов. Английский банкир Джим Слейтер объявил о намерении удвоить призовой фонд матча, доведя общую сумму, как того и требовал Р. Фишер, до 250 000 долларов» (из книги Е. Мансурова «Загадка Фишера», Россия, 1992 г.).

• «Шахматы стали другими… Обычно «отсчет времени» ведется от Р. Фишера. Во многом с этим приходится согласиться. Именно он сыграл главную роль в том, что шахматы обрели материальную привлекательность – свое существенное отличие от прошлого. В то время Фишер отнюдь не составил себе состояния, но именно он дал толчок кардинальному улучшению материального положения шахматных состязаний. Проторенная «дорожка» не заросла. Весьма способными в мире бизнеса оказались и Анатолий Карпов (р. 1951) и Гарри Каспаров (р.1963 г.). «Лед тронулся»! До последнего времени, пока шли дуэли двух «К», призовые фонды неуклонно возрастали. Так в матче 1990 года (Нью-Йорк, Лион) он достиг 2 миллионов долларов, не считая специального приза победителю, оцененного в миллион долларов…» (из книги А. Суэтина «Шахматы сквозь призму времени», 1997 г.).

• «Владелец югославского банка «Югоскандик» Е.Василевич нашел возможность договориться с «недоступным» Робертом Фишером (1943–2008) и Борисом Спасским (р.1937) о проведении их матча («матч-реванш 20-го столетия», Югославия, 1992 г.) с призовым фондом в 5 миллионов долларов, из которых победитель получит 3, 35 миллиона, а проигравший—1, 654» (из сообщений ИТАР – ТАСС, Россия, 1992 г.).

• «Некоторые «компьютерщики» относятся к самым богатым людям мира – это, прежде всего, основатель Microsoft Билл Гейтс (р. 1955) – состояние оценивается в 56 миллиардов долларов, разработчик Google Сергей Брин (р. 1973)—19 миллиардов долларов, создатель Facebook Марк Цукерберг (р. 1984)—13,5 миллиарда долларов и глава Apple Стив Джобс (1955–2012) – 8,3 миллиарда долларов…» (из книги Й. Циттлау «От Диогена до Джобса, Гейтса и Цукерберга. «Ботаники», изменившие мир», Германия, 2011 г.).

Физиологи, иммунологи, врачи

• «Когда английская пресса заговорила, что было бы недостойно для великой нации оставить без награждения крупную заслугу Эдварда Дженнера (1749–1823) – (естествоиспытатель открыл предохранительные свойства коровьей оспы – Е. М.), – то друзья изобретателя настойчиво стали его уговаривать заявить свое право на национальную благодарность. Долго не сдавался Дженнер, но семейные дела, приближающаяся старость, а главное, воззрение англичан, что в таких случаях изобретатель имеет право искать национальной награды, побороли нерешительность Дженнера, и 17 мая 1802 года он подал в английский парламент такое прошение… Комитет, приняв во внимание все обстоятельства и признав открытие Дженнера в высшей степени благодетельным – ибо до этого открытия в одной только Англии умирали в среднем ежегодно от оспы 45 тысяч человек, – постановил, что проситель, доктор медицины Эдвард Дженнер как избавитель человечества от страшной заразы достоин благодарности и награды со стороны английской нации, среди которой он родился и проявил свои гениальные способности. Затем началась долгая переписка с государственным казначеем, от которого отчасти зависело определение размера награды, и, наконец, было решено выдать Дженнеру единовременное пособие в размере 100 тысяч рублей серебром…» (из очерка В. Святловского «Эд. Дженнер, его жизнь и научная деятельность», Россия, 1891 г.). «…Парламент Англии возместил Дженнеру расходы, которые он понес в ходе бесчисленных экспериментов, и постановил: выдать Дженнеру в 1802 году 10 000 фунтов стерлингов (из сборника М. Шойфета «100 великих врачей», Россия, 2006 г.) «…Лондонское медицинское общество вручило Дженнеру выбитую в его честь Большую золотую медаль. Английский парламент вручил ему награду в 10 000 фунтов стерлингов…» (из книги Р. Петрова «Сфинксы XX века», СССР, 1967 г.). «Однако друзья Дженнера не удовлетворились ничтожной суммой награды, которую назначил ему парламент. Повсюду раздавались голоса и упреки в скупости и неблагодарности, унижающих достоинство Англии… Указывали также и на то, что Дженнер потратил на свои исследования по вопросу об оспе 30 лучших лет своей жизни, в течение которых, если бы он аккуратно занимался практикой, то легко мог бы составить себе на старость капитал значительнее того, который дал ему парламент. При этом остаются невознагражденными его неустанный труд, нравственные муки, которые он перенес и которые не могли не отразиться на его здоровье. И в прессе, и в обществе так настойчиво требовали увеличить награду Дженнеру, что не прошло и четырех лет, как государственный казначей лорд Генри Пети вошел вторично в парламент с ходатайством подвергнуть вновь исследованию вопрос об успехах вакцинации. Парламент уважил ходатайство государственного казначея, и, по приказанию короля, особой врачебной коллегии вновь было предложено исследовать, какие успехи сделало оспопрививание за последние годы… Комиссия вторично и опять-таки единогласно постановила, что оспопрививание приносит человечеству неисчислимую пользу, причем констатировала громадное и повсеместное распространение этой меры… Ввиду всего изложенного государственный казначей снова внес в парламент предложение выдать Дженнеру в награду еще 100 тысяч рублей серебром. Однако парламент, огромным большинством голосов удвоил эту сумму, и Дженнеру было выдано 20 тысяч фунтов стерлингов, то есть в переводе на наши деньги – около 200 тысяч рублей серебром…» (из очерка В. Святловского «Эд. Дженнер, его жизнь и научная деятельность», Россия, 1891 г.) «Дженнер стал почетным гражданином Лондона. Русская императрица Елизавета – жена Александра I – послала Дженнеру в подарок перстень с крупным бриллиантом. Первого вакцинированного русского ребенка, Антона Петрова, нарекли Вакциновым и воспитали за казенный счет…» (из книги Р. Петрова «Сфинксы XX века», СССР, 1967 г.).

• «Доктор Доминик Жан Ларрей (1766–1842) встретился с Наполеоном I в Тулоне, откуда капитан Бонапарт начал путь к славе, расстались при Ватерлоо. Между Тулоном и Ватерлоо уместились Испания, Египет, Россия, знаменитые «Сто дней». После Ватерлоо Наполеона ждал остров Святой Елены, Ларрея – плен, смертный приговор, помилование… Примечательно, что за безупречную службу Наполеон завещал Ларрею 100 тысяч франков и замок…» (из сборника М. Шойфета «100 великих врачей», Россия, 2006 г.).

• «Успешное спасение графа Карла Гарраха от тяжелого заболевания принесло Якобу Штауденгейму (1764–1830) баснословный гонорар в 10 000 гульденов, а возрастающий авторитет привел к тому, что его пригласили к постели больного императора Франца. Позже сын Наполеона, герцог Рейхштадский, назначил его придворным врачом» (из книги А. Ноймайра «Музыка и медицина. На примере Венской классической школы», Австрия, 1995 г.).

• «Работа терапевта Матвея Мудрова (1776–1831), его печатные труды были высоко оценены не только медицинским обществом, но и правительством. Он был награжден чином надворного советника, и единовременно из кабинета самого императора ему было выдано 2000 рублей, что составляло приличную сумму. Руководство университета пожаловало Мудрову квартиру в университетском доме на Никитской улице в Москве…» (из сборника М. Шойфета «100 великих врачей России, 2006 г.).

• «В 1874 году палата депутатов в признание выдающихся заслуг перед родиной назначила Луи Пастеру (1822–1895) пожизненную пенсию в 12 000 франков, увеличенную в 1883 году до 26 000 франков…» (из сборника Д. Самина «100 великих ученых», Россия, 2004 г.).

• «Частная практика врача Жан-Мартэна Шарко (1825–1893) стала настолько известной, что его приглашали королевские семьи Европы. Это позволило содержать ему роскошную резиденцию на знаменитом бульваре Сен-Жермен (Париж). Он купил превосходный дом и пристроил к нему два современных крыла, одно из которых занимали кабинет и библиотека. Библиотека была огромной. Это был зал высотой в два этажа. Его противоположная от двери половина была точной копией библиотеки Медичи во Флоренции…» (из сборника М. Шойфета «100 великих врачей», Россия, 2006 г.).

• «Торонтский университет (Канада) оценил благородный поступок профессора Фредерика Бантинга (1891–1941), передавшего все права на инсулин университету, и в 1922 году наградил его «Reeve Prize». Через год Канадский парламент назначил ему пожизненно ежегодную ренту в 7500 долларов…» (из сборника М. Шойфета «100 великих врачей», Россия, 2006 г.).

Изобретатели, путешественники

• «По заключении мира 18 января 1465 года, курфюрст Адольф Нассаусский принял на вечную службу к себе Иоганна Гутенберга (ок.1396–1468) «как своего любезного и верного слугу, оказавшего ему многие услуги». Гутенберг назначен был пожизненным камергером курфюрста. В этой должности он получал ежегодно придворную одежду дворянина, 20 четвериков муки и 2 бочки вина. От очередного дежурства при дворе он был освобожден. Счастье улыбнулось Гутенбергу, хотя и на закате дней. С этой минуты великий изобретатель не страдал от материального недостатка и мог спокойно продолжать свое любимое дело. Он был счастлив, что увидел наконец полный успех книгопечатания…» (из очерка А. Бахтиарова «Иоганн Гутенберг, его жизнь и деятельность в связи с историей книгопечатания», Россия, 1892 г.).

• «В 1837 году Луи Жак Дагер (1787–1851) добился осуществления общей его с Ж. Ньепсом мечты – он открыл средство для фиксирования изображений камеры-обскуры. Примерно в это время Дагера поразило большое несчастье: произошел пожар диорамы, где находилась его квартира, причем все его имущество было уничтожено огнем… Тогда Дагер решил обратиться за помощью к правительству и рассказал о своем изобретении знаменитому ученому Араго, бывшему в то время непременным секретарем Парижской академии наук. Араго рекомендовал Дагера министру внутренних дел Дюшателю. 14 июня 1839 года было заключено временное письменное условие между министром внутренних дел, Дагером и Исидором Ньепсом (сыном умершего в 1833 году Ж. Ньепса – Е. М.). В этом документе Дагеру в виде национальной награды назначалась пенсия в 6, а Исидору Ньепсу – в 4 тысячи франков; по смерти того или другого наследники имели право воспользоваться половиною этой пенсии… На другой день, 15 июня 1839 года, проект договора был представлен палате депутатов (Париж, Франция). «Правительство, – говорил Дюшатель, – должно дать возможность обществу обладать важным открытием и «кроме того, вознаградить изобретателей за их труды». Министерское представление было одобрено единогласно. Тоже самое произошло и в палате пэров, где давал объяснения ученый, столь же знаменитый, как и Араго, – химик Гей-Люссак…» (из очерка В. Буринского «Луи Дагер и Жозеф Ньепс, их жизнь и открытия в связи с историей развития фотографии», Россия, 1893 г.).

• «Достопамятная экспедиция Николая Пржевальского (1839–1888) кончилась… В течение 3 лет (1870–1873 гг.) было пройдено 2 тысяч верст; исследована гидрография Кукунорского бассейна, хребты в окрестностях этого озера, высоты Тибетского нагорья, наименее доступные участки великой пустыни Гоби… С первых же дней по возвращении (Петербург, 1873 г.) начались торжественные встречи, поздравления, обеды – всякого рода овации. «Приглашениям несть числа, – писал он из Петербурга, – и мои фонды растут с каждым днем; министр принял меня очень ласково». Посыпались награды. Военный министр выходатайствовал ему пенсию в 600 рублей, следующий чин и выгодное содержание в 2 250 рублей за все время пребывания в Главном штабе… После третьего путешествия в Центральную Азию (1879–1881 гг.) всем членам экспедиции были пожалованы награды: Пржевальскому пожизненная пенсия в 600 рублей в дополнение к прежним 600, и орден; остальным – тоже денежное награды и знаки отличия… За четвертую экспедицию (1884–1886 гг.) Пржевальский получил чин генерал-майора, пенсия его была увеличена до 1800 рублей…» (из очерка М. Энгельгардта «Н. Пржевальский, его жизнь и путешествия», Россия, 1891 г.).

Философы, писатели, поэты

• «Гораций (65 – 8 гг. до н. э.) вернулся в Рим (40 г. до н. э.) с пустыми руками… Вскоре его муза заинтересовала любителей литературы и придворное общество. В 38 году до н. э. Вергилий и Варий представили его Г.Меценату, который, сблизившись с поэтом, оказывал ему материальную поддержку, а через несколько лет подарил ему имение в Сабинских горах. Меценат в свою очередь представил Горация Августу… Безмятежно дожив свой век на лоне природы, вдали от политических страстей, Гораций умер в 8 году до н. э., на 57 году жизни, вскоре после смерти Мецената…» (из очерка Г. Иванова «Гораций», сборник «100 великих писателей», Россия, 2009 г.).

• «Когда Карл V совершал промах, он посылал П. Аретино (1492–1556), Вольтеру того времени, золотую цепь; и однажды, принимая такую цепь, Аретино сказал: «Она слишком легковесна для столь тяжкой вины»…» (из предисловия О. Бальзака к первому изданию романа «Давид Сешар», Франция, 1844 г.); «Как-то после поражения Карл V послал Аретино богатое ожерелье, чтобы избежать его насмешек; небрежно подбрасывая драгоценность на ладони, тот заметил: «Вещица маловата, чтобы покрыть такую большую глупость»… Если его ублажают недостаточно быстро, он грозит, если подарки, по его мнению, слишком ничтожны, он отсылает их обратно. «Тем, кто покупает славу, полагается оплачивать ее по настоящей цене», – заявляет он… Он пишет Франциску I: «Разве Вам неизвестно, государь, что в положении, занимаемом Вашим Величеством, негоже забывать о 600 золотых, которые Вы по собственной Вашей королевской милости приказали уплатить через французского посла моему поверенному?»…Франциск I преподнес ему браслет в форме переплетенных языков со следующим изречением: «Его устами будет говорить ложь» (лат)… «Надо стараться, чтобы шум, поднятый моим пером, нарушил сон скупцов», – говорит он… Карл V назначает ему богатое содержание; Генрих VIII дарит ему 300 золотых крон, а Юлий III—1000 крон и буллу, возводящую его в сан рыцаря святого Петра. В его честь чеканят медали, на одной из них была выгравирована следующая надпись: «Государи, получающие дань с народа, не забывают воздать дань своему слуге»…» (из статьи Г. Мопассана «Аретино», Франция, 1885 г.).

• В 17-м веке возросли гонорары французских драматургов. Директор театра Маре (Париж) говорил про Пьера Корнеля (1606–1684): «Корнель очень нас обидел; прежде нам продавали пьесы за 3 экю и сочиняли их в одну ночь; к этому все привыкли, и мы получали большие выгоды. В настоящее же время пьесы господина Корнеля обходятся нам очень дорого и приносят нам менее выгоды»…

• «Успех пьесы «Катилина» старого Жолио де Кребильона (1674–1762) превзошел все ожидания, Людовик XV назначил пенсию счастливому автору. В Парижских кофейнях решили, что истинное трагическое вдохновение, которое отличало Корнеля и Расина, можно теперь найти только у Кребильона…» (из книги С.Цветкова «Эпизоды истории в привычках, слабостях и пороках великих и знаменитых», Россия, 2011 г.).

• «Фридрих II употреблял все усилия, чтобы склонить своего гостя, «учителя в красноречии и знании» Ф.Вольтера (1694–1778), на прочное водворение в Пруссии (1750 г.)…И «рабство» было вначале самым приятным, какое только можно себе представить. Вольтер был сделан камергером с 20 000 франков годового содержания, получил золотой ключ и орден на шею…» (из очерка И. Каренина (В. Засулич) «Вольтер, его жизнь и литературная деятельность», Россия, 1893 г.) «В Берлине (Пруссия, 1750 г.) Вольтер был принят как признанный глава республики свободных умов… Вольтеру отвели замок Шарлоттенбург, в его распоряжение были предоставлены королевские повара и кучеры. Фридрих пожаловал ему камергерский ключ, почетный крест и назначил 5 тысяч талеров жалованья. Придворные обязанности Вольтера, по сути, сводились к тому, чтобы жить в роскоши, вдыхая фимиам лести и почестей… «(из книги С. Цветкова «Эпизоды истории в привычках, слабостях и пороках великих и знаменитых», Россия, 2011 г.). «Когда Вольтер умер в возрасте 83-х лет (1778 г.), он оставил племяннице Дениз огромное состояние, которое мы оценили бы примерно в 5 миллионов долларов» (из сборника Г. Гаева «Гении в частной жизни», Россия, 1999 г.).

• «Как скромный человек, Ж. Д’Аламбер (1717–1783) никогда не подчеркивал своих заслуг… Он жил на 100 ливров в месяц и, наверное, жил бы так долго, если бы в ответ на мемуары, посланные в Берлинскую академию, Фридрих II, почитавший себя покровителем наук, не учредил ему пенсию в 1200 ливров в год. Чтобы не оконфузиться, французский министр де Ларгансон, который, по свидетельству современников, «любил умных людей и не завидовал им, потому что сам был умным человеком», выхлопотал ученому такую же пенсию на родине…» (из книги Я. Голованова «Этюды об ученых», СССР, 1976 г.).

• «Издание «Энциклопедии» (Франция, 1751–1780 гг.) совершенно разорило Дени Дидро (1713–1784). На помощь ему пришла Екатерина II, питавшая слабость к французской просветительской философии… В 1765 году Екатерина позволила себе истинно царский жест: через посредничество князя Дм. Голицына, русского посла в Париже, она купила библиотеку Дидро и тут же назначила Дидро ее пожизненным хранителем с окладом в 1 000 франков в год, выплатив ему жалование за 50 лет вперед (по этому поводу философ шутил, что честь теперь его обязывает прожить еще 50 лет)…» (из сборника «100 великих мастеров прозы», Россия, 2009 г.).

• «Екатерина II любила выдавать себя за покровительницу наук и ученых. В 1785 году она повторила с Петром Палласом (1741–1811) свой великодушный поступок, как с Дидро. Когда она предложила ему купить его коллекцию по естественной истории, он спросил за нее 15 тысяч рублей, чтоб дать их в приданое своей дочери. Но Екатерина ответила ему, что насколько он сведущ в естественной истории, настолько мало понимает в делах, и заплатила ему 21 тысячу рублей, предоставляя ему пользоваться своей коллекцией до конца жизни…» (из книги Е.Валишевского «Роман одной императрицы», Франция, 1893 г.).

• «По ходатайству А. Безбородко (государственный деятель, секретарь Екатерины II, при Павле I – канцлер – Е. М.) в 1782 году Денис Фонвизин (1744 или 1745–1792) получил (после «Недоросля») пожизненную пенсию из «почтовых доходов» – половинное жалование с прибавочным окладом, пожалованным ему ранее, а всего 1 250 рублей в год… Из всех произведений Фонвизина на долю «Недоросля» выпал, конечно, наибольший успех. Эта комедия представлена была в первый раз в Петербурге 24 сентября 1782 года… «театр был наполнен и публика аплодировала пьесу метанием кошельков»…» (из очерка С. Брилианта «Денис Фонвизин, его жизнь и литературная деятельность», Россия, 1892 г.).

• «Финансовый успех «Женитьбы Фигаро» (Франция, 1784 г.) – целиком заслуга Пьера Бомарше (1732–1799). Ему пришлось выдержать долгую битву с администрацией театра за право получать определенную долю выручки от каждого спектакля. До него авторы практически ничего не имели от постановок своих пьес… Впрочем, Бомарше разбогател еще раньше (поэтому и смог позволить себе ввязаться в тяжбу с театрами). Он сделал для короля самые маленькие часы в мире, придумав балансир. Потом он выгодно женился и вел много разных прибыльных дел. В частности, помогал американским колонистам, отстаивавшим свою независимость от Англии… Когда в 1799 году Бомарше умер, он оставил наследникам миллион франков наличными, дворец, изрядный участок земли и активы в Америке…» (из сборника Г. Гаева «Гении в частной жизни», Россия, 1999 г.).

• «Сближаясь все более и более с герцогом Веймарским, Иоганн Гёте (1749–1832) мало-помалу пришел к окончательному решению относительно своей карьеры. Особым указом от 11 июня 1776 года Карл-Август назначил Гёте тайным легационным советником, дал ему место и право голоса в Государственном совете с содержанием в 1 200 талеров в год. Придворные были этим крайне недовольны, но решение герцога было твердо и неизменно, и Гёте стал принимать все большее и большее участие в государственных делах, сперва присматриваясь к ним, а затем переходя постепенно к активной роли… 1816 год ознаменовался для Веймара возведением герцога в великогерцогское достоинство и установлением конституционного образа правления. Гёте в качестве министра получил значительное увеличение содержания – до 3 000 талеров…» (из очерка Н. Холодковского «Иоганн Вольфганг Гёте, его жизнь и литературная деятельность», Россия, 1891 г.) «…Министерское жалованье Гёте составляло в 1776 году 1 200 талеров, с 1816 года оно было увеличено до 3000. Укажем для сравнения, что ежемесячное жалованье солдата из полка мушкетеров в 1802 году было 3 гульдена, вахмейстера—12, ротмистра – 75. На 6 гульденов можно было купить 500 кирпичей или 45 кг белого хлеба или 58 кг ржаного…» (из сборника Г. Гаева «Гении в частной жизни», Россия, 1999 г.).

• «В 1816 году Николай Карамзин (1766–1826) закончил первые 8 томов своей «Истории Государства Российского» и приступил к печатанию… Двор был доволен, Карамзин получил аудиенцию у государя и «был осыпан ласками и милостями». Вдовствующая императрица Мария Федоровна прислала ему перстень со своим портретом. Королева Вюртембергская написала ему лестное письмо… Перед смертью (1826 г.) он получил от императора Николая Павловича именной рескрипт и 50 тысяч рублей пенсии в год, чем и заключалась его успешная историографическая карьера…» (из очерка Е. Соловьева «Н.М. Карамзин, его жизнь и научно-литературная деятельность», Россия, 1894 г.).

• «Уже в 1814 году Иван Крылов (1769–1844) получил на издание басен в 3-х книгах пособие в 4200 рублей ассигнациями из Кабинета его величества. Государь Александр I сказал тогда, что готов всегда помочь Крылову, если он будет продолжать «хорошо» писать… После выхода в свет издания басен 1816 года он получил от императрицы Екатерины Алексеевны бриллиантовый перстень… Иван Крылов пережил Екатерину, Павла и императора Александра I. 10 тысяч рублей на издание басен 1824 года оказались последней милостью царя… В это время Крылов, кроме жалованья, получает уже добавочную пенсию, до 3 тысяч рублей ассигнациями…» (из очерка С. Брилианта «И.А.Крылов, его жизнь и литературная деятельность», Россия, 1891 г.).