Текст книги "Подъём Уилларда. Роман"

– Привет!

Рэйнер пожал руку Уилларду:

– Снова, как незваный гость! Подойти к Лидману не думал?

– Негодная мысль.

– За мешками прятаться – затея конструктивнее?

– Для дискуссий всё иссякло.

Уиллард и Рэйнер замолкли на минуту. Уиллард очнулся:

– Мне необходимы ваши – каратистские – финты, связки. Со спарринг-партнёром наработать. У тебя есть на это время?

– Время… Где тренировки? Не здесь.

– В нашем спорткомплексе.

– Там народ будет? – осведомился Рэйнер. – Меня немного знают в городе… ещё сообщат Лидману. Ищи другое помещение.

На татами Лидман наблюдал за тренировкой:

– Занимайтесь! Я сейчас.

Лидман направился к выходу – в сторону Уилларда.

Уилл выглянул из-за боксёрского мешка и снова притаился за ним, Рэйнер в стойке у другого мешка ударил рукой да ногой.

Уиллард угадывал в шуме зала шлепки по татами приближавшегося Лидмана – полотно с зазубринами словно обворачивало бойца, но он вышел из-за мешка вперёд, чтобы его узрел сэнсэй. Учитель застопорился возле Уилларда и строго посмотрел – Уилл прошепелявил, хотя во фразе практически не было шипящих звуков:

– Мистер Лидман, друзьям ведь не запрещено наведываться в мой клуб?

Рэйнер встал рядом с Уиллардом, Лидман нерадостно перевёл глаза с Уилла на Рэйнера:

– Бывают случаи, когда выбор делают сразу. Оттянуты канаты ринга…

Лидман поглядел на Уилларда, тот – на владельца Будокана. Сэнсэй прислушался к ученикам на татами, затем скрылся в коридоре. Пирс от стены поприветствовал Уилла ладонью и загалопировал за Лидманом, Тони ускорился к Уилларду и потряс ему руку:

– Уилл, почаще – к нам.

Тони умчался из зала, Уиллард и Рэйнер сникли за мешком. Уиллард молвил:

– Нет. Тебе у нас лучше не показываться. И нигде.

Уиллард сдавил кисть Рэйнеру, и тот подытожил:

– Я продолжу занятие, Уилл.

Уиллард качнул головой, Рэйнер в сторонке взялся за связки ударов.

Покручинившись возле мешка, Уиллард потрогал его и неспешно ушёл.

Уилл плёлся к автомобилю, шурша листьями с деревьев, слегка устилавших землю. У дверцы он, угрюмый, обернулся к Будокану и укатил.

Днём по улице в тени золотистых и кое-где зелёных крон двигались Уиллард и Альберт. Тренер-боксёр «рапортовал»:

– Я набрал ещё группу. Ажиотаж начался. Проводим лёгкие декларативные бои – приходят подростки и взрослые – посмотреть. Тесновато становится в отмерянном пространстве. Мистер Келли у нас ошивается днями, но и свой клуб причесал.

– После боя с Берчем решим, как нам расширить клуб. Не знаешь толковое местечко – спокойно подготовиться с Мавериком к поединку?

– Топаем.

– Куда? – спросил Уиллард. – В спорткомплексе как-то…

– В наш боксёрский клуб.

Уиллард и Альберт заторопились по современной брусчатке.

Их встретили отремонтированные и покрашенные стены, новая дверь и вывеска в клуб бокса Уилларда Хардинга – в метре от двери и «тёпленьких» букв зала мистера Келли.

В отремонтированной половине помещения по новеньким боксёрским мешкам наносили удары два десятка подростков, среди них – худой – Кирк в пухлых перчатках, высокий и крепкий ученики.

На ринге, недавно привезённом с фабрики, Маверик с «лапами» на руках и Уиллард в перчатках и шлеме отрабатывали удары руками и ногами; позже Уиллард и Маверик в экипировке потренировались боем.

Мистер Келли шагнул в зал Улларда через боковую дверь в быстровозводимой стене из своего клуба: в проёме виднелся порядок и расклеенные фотографии боксёров. Мистер Келли у стены, в нескольких метрах от распахнутой двери, следил за боксёрами, за Уиллардом и Альбертом – хозяин почти парил от оптимизма.

Утром Уиллард ехал на «Корвете» по тихой улице в пригороде, смотря на дорогу и ветви деревьев вверху: он хотел подышать воздухом леса. Вдруг на ветровом стекле появились сцены его боёв с противниками в клетках – Уилл расправлялся с ними по очереди. Уиллард остановил автомобиль на обочине и вышел успокоиться. Он походил по траве минуты три и повернул к капоту «Корвета», но от него и от стекла поднялись «Корветы» разных лет: они закрутились по оси и, как в виражах. Уилл попытался, не замечая, подойти к дверце – какой-то «Корвет» прорисовался на боковом стекле. Уиллард отшатнулся и вынул из кармана смартфон, собираясь позвонить – на экране замелькали смартфоны, планшеты, ноутбуки. Уиллард пальцем постарался быстро перелистнуть «страницы» – из экранчика вылез огромный дорогой телевизор и завращался. Уилл метнулся к газону и положил смартфон в траву экраном вниз – телевизор пропал.

Уиллард понемногу остывал, но в кармане пиджака что-то зашевелилось и зазудело с неясным шорохом. Уилл достал бумажник: он подрагивал и шелестел. Уиллард открыл – там всё копошилось. Уилл отбросил бумажник – стопки в отделах продолжили кишеть с шуршанием и дёргаться так, что тот подскакивал. Уиллард простоял в смятении с минуту и, взяв в руку бумажник, вытряс кучку – она зазвучала на асфальте, а в траве зазвонил смартфон. Уиллард подошёл к дверце автомобиля, в стекле которой куда-то полетел «Корвет», в окошке за сидением всплыла мебель: диваны, кресла, шкафы, столики. «Корвет» в окне с заносом и визгом шин – с камешками врассыпную – набирал скорость. Уиллард, глядя в сторону, с уклоном потянулся к ручке двери.

В сумерках Уиллард за рулём «Корвета» не смотрел за стекло: там ширилась площадка центра продажи автомобилей с треугольными флажками на шнурах поверху, мерцала вывеска офиса. Уиллард коснулся обода руля – между соперниками в клетке, – панели около ветровика – сквозь шкаф, – сидения пассажира – сбоку от газовавшего по трассе «Корвета»; он немного повертел выключатели и, потыкав пальцем в кнопки, минуя смартфоны в воздухе, оцепенел. Через пять минут Уилл тихонько похлопал ладонью по козырьку щитка приборов и выбрался из автомобиля.

Уиллард поглядел на крышу «Корвета» с домашним телевизором и медленно провёл рукой по борту авто в металлической сетке с полимерами до переднего крыла и бампера. Он присел на корточки у облицовки:

– Что, «Корвет»?

Уиллард погрустил возле автомобиля и отождествил лицо в стекле фары со своим.

– Нет, не разменяю я тебя.

Подогнав новенький «Корвет» к ряду выцветших автомобилей, боец в темпе уходил с парковки по асфальту. Фары «Корвета» тускнели с каждым шагом Уилларда, доносившимся всё тише и тише.

На закате в квартире Уилларда опять витала Япония с пейзажами и аккуратными домиками, с садом и безмятежной мелодией: боец сидел у экрана телевизора на коврике по-японски – впервые – и совершал круиз по заморским далям.

Глава шестая

Народ на трибунах за прочными стенами презентабельнейшей арены города – «Нью-Сити Палас», – предназначенной для музыки и физических соревнований, не понимал, как себя вести: в программе вечера анонсировали поединок бойцов из ММА, но люди зрели не клетку внизу, а татами, что для них, в общем, не являлось секретом, так как Филипс и Фрезер без роздыха «шныряли» всюду целый месяц и зазывали, где можно, на нерядовое спортивное событие, не утоляя целиком голод масс. Поклонники в креслах оказались разрознены: в зал купили билеты и почитатели смешанных единоборств, и адепты каратэ – бойцов из Будокана избавили от денежных обязательств перед кассой.

Флоранс, Найлс, Филипс и Фрезер устроились возле татами, Альберт – подальше.

Уиллард ступил к татами в белом каратэги с полосками по бокам, с белым шлемом в руках, в «кирасе» Косики каратэ, и с белым поясом. Ещё в раздевалке он натянул на руки тонкие перчатки: здесь Уилларду его кулаки чудились отяжелевшими, валунами и он часто приподнимал кисти, чтобы удостовериться – легки и послушны.

На другой стороне татами застыл Берч в белом каратэги без полосок, с красным шлемом в руках, в «кирасе» Косики каратэ, с чёрным поясом, и в перчатках. Берч с неотзывчивым лицом, как ко всему внешнему, так и к собственным всполохам в голове, натащил на неё шлем. Пегги он убедил в зал не приезжать.

Три телеоператора снимали спортсменов на камеры. Кэнди в платье с распущенными волосами, волнуясь, наблюдала за Уиллардом с трибуны: она узнала об этом бое, как и многие горожане, из рекламы по телевидению и решилась на «визит».

Судья в тёмных брюках и белой рубашке с «мотылявшим» галстучком, как в боксе, вышел на татами.

Уиллард надел белый шлем с прозрачным щитком и, сделав поклон в середину татами и переместившись вперёд, поклонился судье, потом – Берчу. Соперник повторил то же и очутился в двух метрах от Уилларда. Судья жестом позволил начать.

Берч мелкими прыжками передвигался по площадке, выжидая удобный момент для атаки. Уиллард перебирал ногами влево и вправо – как дикий кот – мягко и бесшумно, только в отличие от лесного жителя – скоро. Из-за произошедшего многие недели назад у теннисного центра сейчас, по мнению Уилларда, физиономия Берча «густела» в ещё более гнусном виде, чем была на самом деле. Уиллард по-кошачьи длинно скользнул к Берчу и с концентрацией «ошарашил» оппонента двумя прямыми рукой: левой в челюсть, правой в грудь. Боец считывал все оплошности противника и потому «срезал» ногой, забытую впереди левую ногу Берча – тот шлёпнулся на площадку, и Уиллард отбрёл в сторону.

Народ на трибунах контузил и его, и себя.

Берч поднялся и, наступая, ударил кулаком – ой дзуки в голову, Уиллард уклонился и, перехватив руку Берча, нанёс боковой правой ногой – йоко гери – в корпус Берчу. Уиллард не думал о передышке: он с поворотом подбил задней частью голени ногу Берча – соперник упал лицом в татами.

Берч встал и прорычал Уилларду что-то злобное. Берч попытался зайти слева, затем справа: Уиллард маневрировал. Берч бросился к Уилларду с боковым левой и прямым правой в голову: от первого Уиллард нырнул, второй получил в лицо – в щиток. Берч сразу добавил левой ногой – маваси гери – в голову бойцу – Уиллард с трудом устоял на ногах. Берч немедля дополнил правой ногой – мае гери в голову, но Уиллард блокировал ногу левой рукой наружу и, вцепившись и в неё, и правой рукой в плечо противника, подсёк его ногу стопой – Берч полетел кувырком на площадку.

Взрыв ликования в рядах кресел расколол штукатурку на стенах спорткомплекса. Так померещелось Уилларду. Потом, уже абсолютно неоспоримо, он услышал выкрик с трибуны:

– Заряди ему правой!

Берч на ногах: он попробовал прощупать готовность Уилла слева, Уиллард «лыжнул», как по снегу или льду, – на метр в сторону. Берч ударил ногой – лоукиком по голени Уилларда – и – двумя прямыми рукой в голову: первый Уилл пропустил, от второго увернулся влево. Берч, спеша, нанёс прямой левой рукой и правой ногой – маваси гери – в голову. Уиллард отошёл. Берч ринулся вперёд и, крутнувшись в воздухе, «порохнул» – ногой усиро гери в грудь: Уиллард коснулся носками циновок возле границы татами и согнулся. Берч подскочил к нему и влупил прямым правой рукой в голову. Уиллард шмякнулся спиной на площадку. Берч прыгнул к Уилларду и, наклонившись и поймав кистью правую руку бойца, замахнулся кулаком, но Уилл «брыкнул» в корпус Берчу ногами и «возвратил» его на середину татами.

Уиллард разбито, и всё-таки не мешкая, перекатился на ноги. Проделал он это под нагружавшим десятком килограмм шумом с трибун – Уилларда поразил данный факт: люди радовались успехам Берча, также, как и его, и примерно в равном количестве.

Берч кинулся вперёд с прямым левой в голову, Уиллард прянул назад и, уведя руку Берча ладонью влево, снова «прописал» его подсечкой на площадке.

Разъярённый Берч взвился и с криком «пнул» Уилларда – мае гери в корпус, – Уилл успел убраться назад и смягчил удар. Берч в прыжке нанёс боковой левой рукой в голову Уилларду и, тем самым, «отшвырнул» его на метр. Берч «боксонул» прямым правой рукой в лицевой щиток: он достиг цели не в «пафосном» виде – Уиллард немного отстранил голову. Берч резко ударил прямым левой ногой в кирасу: Уиллард чуть склался вперёд, и Берч «поддел» рукой снизу в голову. Уиллард отшатнулся назад и, дабы прийти в себя, выставил вперёд левую руку.

Воодушевлённый народ под крышей уже хрипел в истерике. Кто-то «трубанул» Берчу: «По каске ему!».

– Сколько драгметалла для вас! – пробормотал себе Уиллард.

Раздался знакомый женский голос:

– Уилл, с дистанции!

Уиллард не разобрал, кто это воскликнул, отметив, что не Флоранс. «Непременно – с короткой», – уточнил он и ещё помыслил поискать голос на трибунах, да Берч рыскнул с прямым – рукой в голову, но Уиллард помешал левой кистью. Берч «кулачнул» боковым в район уха и прямым в щиток, потом он сжал пальцами куртку на правом верхнем предплечье Уилларда и на левой руке. Уиллард понял всё и, сдавив руки Берча под локтями, выполнил переднюю подсечку. Берч упал, удерживая левую руку Уилларда правой и, подтянув его ближе, нанёс «дробильником» – прямой в голову, и ногой – по голеням сбоку, при этом, дёрнув за запястье, – Уиллард повалился на левый бок, а о татами хлопнулся спиной. Он постарался сесть, но Берч, лёжа, ударил левой ногой по голове бойца.

Берч, рассвирепев, скакнул вверх и вперёд к поднимавшемуся Уилларду: Берч нанёс прямой правой рукой в голову, и Уилл рухнул на площадку. Берч словчился топающим ударом ногой в корпус – Уиллард заблокировал его стопой пониже колена и развернул соперника влево: тот угодил на татами.

Уиллард и Берч проворно «вскарабкались» на ноги. Они, напротив друг друга, заходили кругами, выгадывая мгновение. Берч принялся за финты руками перед лицом Уилларда.

Накануне Берч уснул рано – в десять; проснувшись в пять утра, боец с час проговаривал слова Уилларда: «Вы только своё поведение контролируйте!», «Ты за манерами надзирать приставлен?», «Не болтайся под ногами!». Отравив всю комнату злючим негативом, Берч выбежал из квартиры – самого затошнило!

Теперь на площадке Берч «брехнул» левой рукой – как бы прямым в щиток противнику – Уиллард чуть качнулся назад, и Берч сконструировал серию руками в голову: прямой, боковой по большой дуге – свинг, и ещё прямой правой – Уиллард, уклонившийся лишь от последнего, всё-таки ударил левой снизу в корпус, правой – боковым в голову, затем – локтём и коленом в протектор, пятившемуся на запасные позиции Берчу, и, вдогонку – ногой с разворотом – усиро маваси гери в голову.

Рёв людей на трибунах загибал края татами. Уиллард, наступив на вздымавшуюся циновку, не вслух промолвил: «И для вас слитки». Уиллард взглянул за Берча – на трибуны: масса огня смотрела на крадрат ковра.

Уиллард резко нанёс прямой левой в голову, но Берч «газанул» в сторону и «впрямил» правой в «маску»: Уиллард ушёл влево и, обхватив рукой шею и скрутив корпус соперника вперёд—вниз, бросил его на татами. Тот вспомнил, как двигаться кубарем.

От крика народа в зале завибрировало всё. Некто в кресле не утихал:

– Врежь ему!

Берч натужно отыскал вертикаль. Уиллард подошёл к нему, и Берч с выдохом ударил прямым правой в голову: Уиллард «кивнул» влево и с концентрацией обработал двумя прямыми кулаком – левым в щиток, правым – в грудь, далее, сместившись влево, – рукой «длинным» боковым и ногой – маваси гери в голову Берчу. Он «мотнулся» назад и «заплавал» в стороны, как в нокдауне.

На трибунах от гама и возгласов разлетались кресла, штукатурка со стен ссыпалась вниз.

Уиллард сомкнул пальцы на руке и шее Берча и провёл подхват под две ноги, не выпуская его запястье. Когда Берч распластался на площадке, Уиллард присел на циновку и сделал болевой приём – перегибание локтя через бедро. Сустав Берча и его душу ломила ещё и неясная обида непонятно на кого, причём такой силы, что он чуть не заголосил, не желая капитулировать, всё терпя. Шли секунды, Уиллард нажимал. Берч чувствовал, как локоть хрустел и «растягивался»… Он намерился откинуть Уилларда ногой и – остриё в локте как будто раскалилось. Берч постучал ладонью по ковру.

Судья скомандовал: «Ямэ!», и Уиллард отшагнул к краю татами. Берч поднялся. Судья показал, что Уиллард Хардинг победил.

Уилл поклонился судьям – боковым, на татами, Берчу. Помещение заполонил смешаночастотный гвалт, от которого сверху «закрошились» обломки кровли, стены зала – ещё нового и добротного, как считал сам Уиллард, – зашатались и зарушились по очереди: такая картина «кустилась» в глазах Уилларда, и он не хотел выяснять – только ли в них.

Уиллард повернулся и направился из зала, снимая шлем на ходу, за ним устремились Найлс и Филипс, потом – Флоранс и Альберт. Найлс и Филипс поравнялись Уиллардом, и промоутер возвестил, перекрикивая людей:

– Толково ты с ним поработал! Следующий бой в ММА за чемпионский титул.

По впечатлению отсутствовавший и непрошибаемый Уиллард не удосуживал вниманием никого:

– Нет.

– Что нет?

Уиллард исчез в коридоре, Найлс и Филипс – также, Флоранс и Альберт тоже не медлили.

Кэнди в толпе встала с кресла и поплелась по дорожке между трибунами к выходу.

Спортивный и музыкальный дворец развалился на бетонные блоки, и ураган серой пыли затмил улицу, как только Уиллард в экипировке с сопровождающими и Кэнди – в другие двери – вышли на улицу. Уиллард стащил с рук перчатки, Филипс и Найлс поспели к раздавленным обломками шкафчикам, как и Флоранс с Альбертом.

– О чём ты там?.. – осведомился Филипс.

Уиллард положил перчатки на отдробившийся цементный модуль и освободился от кирасы. Найлс подал ему полотенце, и Уиллард вытерся:

– Я завершаю участие в ММА.

Удивление отразилось на лицах всех – Филипс взялся взразумить Уилларда:

– Мы недавно начали, но от форштевня брызги хлещут.

– Форштевню – роздых, – Уиллард присел на длинный блок бетона и тщательно склал полотенце.

Флоранс непонимающе наблюдала за ним: Уиллард касался махрового.

– Ты серьёзно? – поинтересовалась Флоранс. – Ты ведь не добрался до финала.

Флоранс села рядом, и Уиллард подтвердил:

– Не в шутку.

Менеджеру Уилл добавил:

– Я могу продолжить, если вы организуете новый чемпионат с такими поединками, как мы провели с Берчем. Но со спокойными трибунами.

– Это слишком сложно. Почему ты решил прекратить бои в смешанных единоборствах?

– Хватит с меня этого.

– Чего именно? Биться? – спросил Найлс.

– В таком виде – да.

– В каком таком виде? – допытывался Найлс.

– По правилам ММА, – втолковал Уиллард.

– Чем они тебе не подходят? – чаял разузнать Филипс.

– Иногда нужно применить силу для защиты истины. Какую истину отстаиваем здесь мы?

Найлс воскликнул:

– Вы бойцы!

– Во имя каких высоких целей одариваем соперников? – всё вопрошал Уиллард.

– Ну, Уилл, куда ты выводишь! – произнёс Филипс.

– Какую настольную игру нам предпочесть? – приготовился услышать Найлс.

– Настольную или не очень, но такую, где спортивная атмосфера! Где поединки – спортивный праздник, торжество чистого бойцовского задора.

– Так ты о нас!.. – сказал Найлс. – А пришёл к нам!

Уиллард нахмурился, взирая перед собой.

– Уилл, но хотя бы за титулом чемпиона ты должен выйти. Награда будет немаленькая, – убеждал Филипс.

– Спасибо, мне достаточно.

Уязвленный погорелец Филипс отвернулся к Найлсу, затем, посмотрев на Уилларда, тихо и с лёгким раздражением молвил:

– А мне была бы нелишняя…

– Ваш клуб набит страждущими.

Филипс в стоградусном «психологизме» шагнул к остаткам стены и переглянулся с Найлсом. Альберт, следивший за Уиллардом, крутнулся и, о чём-то думая, качнул головой.

Филипс в досаде выскочил за груду блоков, но притормозил у остова двери, размышляя. Найлс подступил и негромко проговорил:

– Вообще-то, как раз сейчас, на волне интереса к их бою, можно бы попробовать создать новый турнир.

– Мороки сколько!

– И каратисты к нам бы пришли. Я бы с ними поработал, – пообещал Найлс. – Динамика боя в экипировке выше – они вертушками по голове, и не валяются.

Филипс скептически протянул:

– Да-а… С Фрезером нужно… и других промоутеров подключать.

Найлс посекретничал:

– Уилл в этом турнире размолотил бы всех. Подумай! Такие бойцы нечасто встречаются.

Филипс обозревал Уилларда:

– Сложности с тобой.

Найлс о чём-то ещё поведал Филипсу, тот буркнул, и они задискутировали. Альберт сообщил:

– Уилл, я там жду.

Уиллард кивнул, Альберт разогнался за блоки, но задержался:

– Мы в загородном доме баскетбольные кольца установили. Найдёшь время – приезжай на уик-энд, сыграем.

Альберт удалился за кучу бетонного крошева. Флоранс смахнула полотенцем пот со лба Уилларда, он забрал у неё полотенце и принялся за действие сам. Флоранс всё изумлялась:

– У тебя так получалось!

– Достойнейшее занятие для человека, – почти прошептал Уиллард и упрямым взглядом впился в осколок стены напротив.

– Куда ты теперь? – озадачилась Флоранс.

Уиллард твёрдо смотрел сквозь глыбу, так обследуя улицы, и не отвлекался от порученного себе дела. Ему засвербело срочно покинуть «камни».

– Главное – не куда, – откуда.

Флоранс спросила:

– Отметим победу в клубе?

Уиллард скривился и отрицательно мотнул головой, он отложил скомканное полотенце и поднялся переодеться. Флоранс с лёгким недовольством побегала глазами по Уилларду и, присев и заскучав, изучила бетонное литьё. После всех объектов – «огрызков» стен, цементного порошка – она узрела полотенце: Флоранс лениво кончиками пальцев развернула его и, медленно склав, сосредоточилась на бывших шкафчиках.

Из-под руин «Нью-Сити Палас» вылезали люди.

В своей квартире Уиллард поместил спортивную сумку на диване в гостиной и плюхнулся сам. Побыв так с минуту, он вынул из сумки тонкие перчатки для боёв и поглядел на них. Отбросив перчатки на диван, Уиллард сжал кулаки у колен и перед очами.

Солнечного дня он не замечал: сперва Уиллард достал из стенного шкафа спортивные штаны с майкой и сунул в сумку, потом – джинсы и кофту, костюм он уложил в чемодан и, закрыв его, двинулся из комнаты.

Уиллард зажёг свет в зале квартиры и, взяв с журнального столика смартфон, сел на диван. Говорил он при помощи гарнитуры:

– Алло, ма. Послезавтра утром вам привезут мебель: днём сюда придут новые квартиранты. Что не поместится – к Альберту в гараж.

Уиллард рассоединил линию и чуток стукнул смартфоном о журнальный столик – нечаянно. Смартфон сразу зазвонил, и Уиллард опять распутал гарнитуру:

– Флоранс, привет!

– Ну, ты где?

– У меня делишки были.

– Разгрёб? – поинтересовалась теннисистка. – Идём сегодня в клуб?

– Флоранс, я не пойду.

– З-зы-ыр-р… – в голосе Флоранс послышалась раздражённость.

Уиллард выкрикнул:

– Кыр-крыр!

От гудка в наушнике задребезжала перепонка, и Уиллард размахнулся смартфоном – о диван.

Рано утром, когда многие в доме и в городе ещё спали или дремали под тёплыми одеялами на мягких матрасах, оттягивая минуту подъёма на работу, в квартире Уилларда спортивная сумка уже дожидалась хозяина на журнальном столике. Он появился и отдёрнул шторы на окне – лучи озарили комнату: в них закружили несколько пушинок, планируя вниз. «Парашютики» коснулись ковра, и Уиллард, прихватив сумку и чемодан, вышел в коридор.

Уиллард частил по двору с сумкой на плече и чемоданом в руке, и по улице – до автобусной площадки. Он покатил в салоне, на привычном пятачке у форточки.

Уиллард подходил к дверям дома Флоранс. По яркому двору уже изредка пробегали люди – от подъездов к автокаретам. Уиллард отменил эксплуатацию человека чемоданом, «выронив» его, и вызвал по домофону. Никто не ответил. Он ещё надавил на клавишу – ни шипения, ни слов. Уиллард вынул смартфон и с наушником повыше мочки потрогал запись «Флоранс». Через минуту операторша вежливо сообщила:

– В данный момент абонент недоступен.

Уиллард приютил смартфон в кармане сумки и повременил, созерцая дверь, нескольких жильцов у автомобилей. Чемодан не сдался, чтобы «пойти» с Уиллардом по тротуару.

У автобусного павильона Уиллард топтался без внятных мыслей. Едя в автобусе, он просто покачивался, успевая, за мгновение до «бамс», придержать ногой чемодан внизу.

Уиллард с багажом зашёл в спорткомплекс.

На теннисном корте Флоранс играла с напарницей. Уиллард застопорился у ряда кресел сбоку. В одном сидел незнакомец – двадцати пяти лет, поющей внешности, в костюме, и наблюдал за тренировкой. Слева от незнакомца, в кресле, лежали: спортивная сумка, чехол для ракетки, полотенце и бутылка воды; справа от незнакомца, через сидушку, – ещё сумка, бутылка и полотенце. Незнакомец бросил взгляд на Уилларда, тот – на неизвестного. Уиллард распределил: чемодан возле кресла, а сумку в него, и, сев слева, в двух метрах от незнакомца, посмотрел на игру Флоранс.

Флоранс и напарница завершили и, ударив ладошками над сеткой, пошагали вдоль неё к креслам. Флоранс проверила леску на ракетке. Напарница немного опередила Флоранс, проходя по траве в район незнакомца. Флоранс чуть позади перемещалась к сидушкам, взирая на незнакомца: она повела очами к Уилларду и приостановилась – пощупать рукоятку.

Уилл поднялся навстречу Флоранс. Незнакомец схапал полотенце с кресла и, вспрыгнув, улыбнулся.

Напарница прошла стороной незнакомца к сидению за и, взяв с него полотенце, вытерлась.

Флоранс приближалась к креслам и… не глядя на Уилларда, проследовала к незнакомцу – «певец» с улыбкой подал Флоранс мягкую тряпицу.

Напарница поторопилась с сумкой к дверям, размазывая пот. Незнакомец «пропел» Флоранс:

– Потрясающе играешь!

Флоранс промокнула капельки на лбу.

Уиллард мешкал у кресел: варианты мер где-то застревали. Флоранс посмотрела на него, на чемодан у ног, на сумку.

– Уилл.

– У тебя глухо было.

– Я раньше теперь тренируюсь, – Флоранс в растерянности перескакивала глазами от Уилларда, к незнакомцу, и опять к Уиллу. – Ладно. Мне нужно бежать. Пока!

Флоранс вклала ракетку в чехол, а незнакомец вцепился в ручки её сумки. Флоранс и незнакомец направились к выходу мимо Уилларда: она – с очами вперёд на двери, «певческий» – с косым взором на него. Уиллард провожал Флоранс взглядом, пока её и незнакомца не заперли пластиково-стеклянные.

Уиллард стоял за «закупоренными» для него дверями. Он повесил сумку на плечо и с чемоданом в руке побрёл к ним: если далее идти боковой дорожкой, они пропустят.

Незнакомец увёз Флоранс с парковки на дорогом спортивном купе. Уиллард в отблесках их хвоста потащил пожитки к автобусу.

В салоне он, скинув поклажу у окна, ощутил вибрацию поручня под «подушкой» кисти и услышал бас мотора.

В квартире Уиллард, не в силах пройти стенной шкаф, выбранный Флоранс, вспомнил: она в мебельном магазине открыла его дверцы, ящики и, вернув всё, под руку с Уиллом оценила элемент интерьера.

Он поплёлся из комнаты.

В зале Уиллард потянулся к пульту телевизора и заметил диван, он сомкнул веки: Флоранс на диване ела кукурузные палочки из упаковки, смотря кинокомедию. Она улыбнулась ему. Уиллард сел рядом, и Флори положила головку на его плечо. Флоранс выпрямилась и с улыбкой поднесла ему на ладони пригоршню хрустелок:

– Хочешь?

Уиллард у телевизора открыл глаза:

– Да.

От вида пустого дивана он снова схлопнул веки.

За окном на ночной перерыв затухало солнце, и гостиную сковывал сумрак. Уиллард со слеплёнными веками сидел на стуле у стены. В приотворённое стеколко вместе с вечерней прохладой залетали возгласы подростков со двора. Уиллард пробудил очи и поневоле прислушался: подростки ездили друг за другом на великах по асфальту, газонам и поребрикам, стараясь не «отколёситься» от «колонны». Уиллард ушёл на кухню.

Он не осветил помещение лампой, но включил стальной электрический чайник, в ещё не захламлённом шкафу Уиллард выловил чашку и заварил пакетик чая «Гринфилд». Боец, чуть не промахнувшись, «пристулился» и, стиснув в руке чашку, осознал: из неё они пили с Флоранс.

Сквозь пелену она подставила ко рту Уилларда чашку с ярлычком чая «Гринфилд» на пакетике, Уилл из своей руки сделал глоток, Флоранс улыбнулась, и он – тоже.

С давившей тоской поглядел Уиллард на чашку в дрожавшей кисти, на ярлычок. Он пивнул чаю и, кое-как протолкнув его, «протяжелил» из кухни.

На столе дымился завар в чашке.

В полутьме зала Уиллард застыл у стены. Звонок смартфона вторгся в его забытье, и Уиллард за провод прошкрябал аппаратом по столу:

– Привет, Кэнди.

В своей квартире Кэнди с телефоном и гарнитурой у кровати, на которой разложила дзюдоги, расправила рукой складку на форме:

– Привет, Уилл! Мы не дождались твоего визита.

– Я приходил, ненадолго.

– В нашем зале дзюдо тебя не видели. Ты просил сообщить, когда будет экзамен на зелёный пояс, – Кэнди подступила к пустому креслу, взирая на него. – Уведомляю: завтра в двенадцать ноль-ноль. Почему не присылаешь статью о методах сдачи тестов? Я ещё почитала бы этой ночью.

– Извини, Кэнди, текст на бумаге, я не отсканировал.

Кэнди в волнении пошла вокруг кресла:

– Какие у тебя заботы?

Уиллард, за кварталы от Кэнди, сел на стул у стены:

– Кэнди, к следующему экзамену вышлю.

Кэнди притормозила около кресла:

– К какому следующему? Экзамен на зелёный пояс один раз сдают. Или не выдерживают и ходят на пересдачу.

– Кэнди, сдавай экзамен сразу.

Кэнди, не пряча обиду, громко сказала:

– До свидания!

Гудки в наушнике возвестили Уилларда, что разговор закончен. Он безучастный выключил смартфон и опять нашёл стену.

Днём эхо ударялось о бумагу с рисунками на перегородках между комнатами – зато в помещениях свободнее. Уиллард задумался посередине зала, как и спортивная сумка с чемоданом, потом они все обратились к окну.

Затрезвонил дверной, и Уиллард шлёпнул мякишем ладони рукоятку: за порогом улыбались арендодатель в тёмно-сером костюме, новый квартирант и квартирантка – по сорок пять лет.

– Здравствуйте! – глаголил Уиллард.

– Добрый день! – энергично проголосил арендодатель.

Уиллард отстранился, в квартиру «заломтились» слова – квартиранта:

– Привет!

И квартирантки:

– Добрый день, Уиллард!

Арендодатель, и за ним свежие, вошли в «апартаменты». Арендодатель работал:

– Ваши комнаты.

Красоты в окне «примагнитили» квартирантку. Арендодатель не отлынивал от обязанностей:

– Ключи, пожалуйста.

Уиллард, звякнув в кармане, вручил запрашиваемое.

– Спасибо, – арендодатель потряс связкой почти у носа квартиранта. – Ваши ключи. – И передал теперешнему жильцу.

Уиллард проговорил:

– Всего хорошего!

– Всего доброго, Уиллард! – квартирант протянул руку Уилларду.

Уилл пожал её и повесил сумку на плечо.

– До свидания, Уиллард! – квартирантка двинулась от стекла в центр зала. – Просторная квартира! И вид из окна чудесный!

– Да, просто сельский пейзаж между высоток. До свидания! – Уиллард вышагал в коридор.

Арендодатель сразу «запечатал» дверь.

Уиллард, идя к лифту, переломал лобовики всему, что в нём могло подскуливать, и уже с опреснёнными сантиментами он ткнул в кнопку – замигала лампочка. Уиллард долго смотрел на неё, прощаясь.

Он, с сумкой и чемоданом, уходил по двору дома. Уиллард глянул на стройное здание и скрылся за порослью.

Автобусная площадка впереди вызвала у него давние картины, но не воспрял Уиллард.

В салоне возле окна Уиллард сидел отрешённый, наклонив голову на бок, с чемоданом в ногах спортивной сумкой в кресле.